Текст книги "День курка"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Вовремя разглядели, иначе не лежать мне в этой роскошной спальне.

– Это верно. Решил я тебя приберечь для одного дельца. Поэтому и пожалел.

Я насторожился.

– Для какого дельца?

– Об этом позже – когда пойдешь на поправку, – потянулся он к бутылке коньяка. И вдруг встрепенулся, увидев открывшуюся дверь: – О, вот и наш завтрак подоспел…

Глава вторая Российская Федерация; Сочи Несколько дней спустя

«Ну да, ну да. Воровать сотнями миллионов и даже миллиардами в нашей стране можно, – рассматриваю позолоченную люстру, такие же витиеватые бра, богатую лепнину на потолке и стенах, дорогущую мебель и полутораметровую телевизионную панель. – Главное – после этого не танцевать в церкви. А то посадят…»

Сегодня пошли четвертые сутки, как я валяюсь в роскошной спальне миниатюрного «замка» под неусыпным наблюдением охранников и самого Аристарха Петровича. Доктор по имени Акихиро также появляется раз в день, снимает старую повязку, осматривает и обрабатывает рану, накладывает новые бинты.

Благодаря его стараниям боль под правой лопаткой постепенно утихает и забывается. Я самостоятельно встаю с кровати, чтобы прогуляться до санузла, расположенного буквально в десяти шагах. Или выхожу на полукруглый балкон, дабы вдохнуть свежего воздуха, наполненного душистым запахом хвои и цветочными ароматами.

Кормят меня на убой, алкоголем высшего качества потчуют по первому требованию. Обслуга на удивление предупредительна, а хозяин апартаментов относится как к родному сыну.

В спальне постоянно работает кондиционер, создающий комфортную прохладу и позволяющий забыть о полуденных «хрониках Риддика». Напротив кровати висит огромная телевизионная панель с сотней разнообразных каналов. Любой мой каприз исполняется в полторы секунды.

В общем, грешно было бы жаловаться, если бы не одно обстоятельство: я никак не мог взять в толк, чем же так приглянулся Аристарху Петровичу. Настолько приглянулся, что он даже позволил называть себя на «ты» и просто по имени. Без отчества.

В разговорах со мной он намеренно обходит причину своего отеческого ко мне отношения, а на вопросы отвечает одной и той же фразой: «Объясню позже. Когда окончательно встанешь на ноги…»

Мутное пятно напрягало.

Это ощущение нельзя было назвать страхом. Скорее это было неким любопытством, изрядно разбавленным опасением за ближайшее будущее. Разумеется, в те минуты, когда меня охватывало подобное ощущение, в голову сами собой лезли мысли о побеге. Но… мечтать – одно, а осуществить намерение – совсем другое.

Во-первых, замыслу помешала бы охрана. Внутри спальни помимо меня всегда находился один амбал из службы охраны. Он спокойно сидел на стуле в метре от входной двери и не сводил с меня глаз. Двое его коллег постоянно торчали снаружи, готовые в любую секунду ворваться внутрь. По двору разгуливали как минимум еще две пары телохранителей.

Во-вторых, где-то на задах огромного участка размещался вольер со сторожевыми псами, чей грозный лай иногда оглашал округу, а территория обширного участка, равно как и внутреннее пространство «замка», просматривалась при помощи многочисленных камер слежения. Сколько их было всего – я не знал, но в спальне под потолком их висело как минимум две штуки.

В-третьих, только начавшая подживать рана не позволила бы в полной мере использовать возможности моего организма. Ни схлестнуться с молчаливыми парнями, ни с легкостью перемахнуть забор, ни развить нужную скорость бега.

Наконец, в-четвертых, бежать мне было просто некуда. Документы, деньги и золотишко остались в сумке, запрятанной под кустом у пруда. Адрес моей комнатушки Аристарху был известен. В Сочи – ни друзей, ни родственников, ни знакомых…

Я сказал Аристарху про сумку в первый же день моего здесь пребывания. Он пообещал отправить людей и найти ее, но через пару часов сообщил неприятную весть: сумки в кустах не было.

Соврал или мои пожитки действительно успели подобрать «добрые» люди – поди теперь разберись. Но факт оставался фактом: далеко бы я не ушел.

* * *

Разговор состоялся утром на пятые сутки моего лечения в «замке».

Проснувшись, я почувствовал себя почти здоровым человеком. И хотя рука по-прежнему болталась на перевязи, а торс стягивала тугая бинтовая повязка – боль полностью угасла и напоминала о себе лишь после того, как, забывшись, я ворочался ночью в постели.

После завтрака ко мне наведался Аристарх и сам предложил спуститься во двор для прогулки. Я с радостью согласился, ибо порядком утомило лежа на кровати любоваться изысканным, но поднадоевшим интерьером спальни.

Мы спустились по лестнице, миновали громадный холл и вышли на крыльцо.

– Принеси-ка нам коньячку и легкую закуску в беседку, – не глядя на стоявшего столбом охранника, распорядился Аристарх.

– Не рановато для крепкого алкоголя? – усомнился я в затее.

– В самый раз, – взяв меня под левую руку, помог он преодолеть мраморные ступени крыльца.

Пройдя по аллее меж высоких туй, мы уселись в беседке. Прямо перед ней колыхалась мелкая голубая рябь в просторном бассейне. Сбоку высилось сооружение из природного камня, напоминавшее барбекю. Справа благоухали редкие цветы. Три охранника заняли позицию по другую сторону бассейна, еще двое прохаживались по аллее.

Аристарх не спешил начинать разговор. Раскурив сигару, он достал из кармана халата тонкий мобильник в золотом корпусе, оживил его экран, посмотрел на время. Затем дождался, когда проворный паренек из прислуги прикатит сервировочный столик с бутылкой коньяка, парой бокалов и полудюжиной мелких тарелочек с разнообразными закусками.

– Скажи, Женя, – подхватил Аристарх бутылку и ловко наполнил бокалы ровно на треть. – Ты ведь не от хорошей жизни подвязался прочесывать местные пляжи с металлоискателем?

Подняв свой бокал, я пожал плечами:

– На положенную государством пенсию особенно не разгуляешься. Делать я ничего не умею, вот и брожу в свободное время.

– Так уж и ничего не умеешь? Где и кем ты работал раньше?

На этот вопрос я предпочел честно не отвечать. Во-первых, принадлежность к довольно редкой профессии позже могла сослужить плохую службу. Во-вторых, я давал подписку о неразглашении секретной информации, связанной с предыдущей специальностью.

Решаю назвать несколько последних мест работы – в них ничего секретного не было.

– Трудился изолировщиком в Московском метрострое. Потом корячился на одной из северных шахт – добывал редкий минерал под названием рениит.

– Похоже на правду. Но не в шахте же ты научился задерживать дыхание до пяти минут?

– До четырех с половиной, – нарочно занизил я значение своего рекорда. И уклончиво ответил: – В детстве и юности занимался в бассейне подводным плаванием. Даже первый разряд заработал.

– Ладно, пусть эта тема пока останется твоей тайной. Пей и хорошенько закусывай. Не стесняйся…

* * *

Солнце поднималось все выше над горизонтом, но в беседке у бассейна обитала приятная прохлада.

Мы довольно быстро опорожнили бутылку отменного французского коньяка. Аристарх Петрович достал из кармана свой золотой телефончик и приказал принести еще одну.

По мере того как в нашей крови увеличивалось содержание алкоголя, разговор меж нами становился все более непринужденным, а временами походил на беседу двух давних приятелей.

– Понимаешь, Женька, – похлопывал он меня по здоровому плечу, – мне ведь та цепь и вправду была по барабану. На хрена мне она? Вот взгляни на этот мобильник…

Я принял тяжеловатый аппарат и впервые заметил окантовку из бриллиантов, пущенных по краю золотого корпуса.

– Солидная штука, – возвратил я ценную вещицу. – Надеюсь, когда-нибудь ты его потеряешь на одном из пляжей. А я отыщу.

Посмеявшись, Аристарх довольно заметил:

– Я не хожу на местные пляжи. А этот мобильник… Он вполне может стать твоим. Я подарю его тебе, если найдем общий язык.

Не понимая странных намеков, я вопросительно уставился на нового знакомца.

– Золотой мобильник, украшенный сотней бриллиантов, стоит в разы дороже цепочки, но дело не в цене. Просто на той цепочке висел крестик – наша семейная реликвия, переходящая из рук в руки от прадеда по отцовской линии.

– Как же эта реликвия оказалась на берегу, если ты сторонишься простого народа и не ходишь на сочинские пляжи?

– Все просто, – наполняет Аристарх бокалы очередной порцией коньяка и с каким-то хищным удовольствием поясняет: – Понимаешь… завелась среди моих телохранителей крыса.

– Крыса? – не понял я.

– Выражаясь нормальным языком: мелкий воришка. Стал я с некоторых пор замечать пропажу всякой мелочевки: то несколько купюр исчезнет из ящика стола, то бутылочка редкого вина из бара «сделает ноги», то пара новых ботинок уйдет в неизвестном направлении. Начали мы с начальником охраны присматриваться к его парням и обслуге: горничным, поварам, садовнику… Наблюдали, следили с помощью камер наружного наблюдения, которых здесь, к слову, около полусотни…

Я жду, пока он проглотит коньяк, закусит небольшим бутербродом с черной икрой и подпалит сигару.

– Вычислили? – нетерпеливо спрашиваю, когда он выпускает к потолку беседки клуб ароматного дыма.

– Конечно, – отвечает он так, словно речь идет о поиске угнанного сухогруза. – Всерьез мы за это дело взялись, когда крысятник оборзел и украл цепь с моим крестиком. Тут уж я взвился и поставил на уши всех, включая серьезных следаков из местной прокуратуры.

– И что же дальше? – выпив свой коньяк, закусываю тарталеткой с нежными креветками.

– А дальше все просто. Вычислив вора, мы пару дней пытали его в том подвале, – кивает он на дубовую дверь под небольшим черепичным козырьком, что прилеплен к левой стороне «замка». – Он во всем сознался, отдал украденные вещи, а цепь с крестиком умудрился потерять во время ночного купания на пляже. Падла…

– Ты его отпустил?

– Может, и отпустил бы. Но под конец второго дня пыток он испустил дух, – мстительно усмехается Аристарх, разламывая в пепельнице остатки сигары. – Пришлось похоронить его по морскому обычаю. И заняться поиском тех, кто ходит по пляжам с металлоискателями. Так и вышли на тебя…

История действительно заурядная. Теперь все становится на свои места. Все, кроме последнего и самого важного для меня вопроса.

– Ну а я-то тебе зачем, Аристарх? Воришка найден, крестик возвращен, справедливость торжествует. Живи и радуйся.

– Есть у меня одна мыслишка по твою душу, – вновь оживляет он экран золотого мобильника. – Погоди, сейчас кофейку закажу. Покрепче…

* * *

Разговор в беседке затянулся до позднего вечера и прерывался лишь короткими паузами, в течение которых мы возвращались в «замок», чтобы отлить в туалете. В беседку Аристарх заказал сытный обед, а через несколько часов и ужин. Изредка он связывался с обслугой и приказывал принести то новую коробку с сигарами, то холодного чешского пива, то сваренных с укропчиком раков… Я не любил понижать градус, но в сильную жару от пива отказаться не смог.

Все это время прилично захмелевший собеседник рассказывал длинную историю своей непростой жизни. О том, как бедствовали отец с матерью при социализме, о невинных шалостях и терках с правоохранительными органами. О первом уголовном деле и первом сроке на зоне. О том, как вовремя уловил перемены в начале лихих девяностых и начал круто подниматься в гору…

В общем-то, все это я где-то слышал. Точнее, слышал нечто похожее, ибо истории подобных восхождений написаны словно под копирку: бедствовал, пока своевременно не учуял перемены; затеял свое маленькое дело, подался в депутаты, наладил крупный бизнес и в одно солнечное утро проснулся долларовым миллионером.

В депутаты Аристарх Петрович рыпаться не стал, ибо к девяностым годам успел отмотать на зонах более десяти лет. Да и не нужно ему было депутатство, так как налаженных связей и влияния имелось предостаточно. А что еще нужно в нашей стране для успешного развития бизнеса?..

И вообще, история хозяина «замка» навевала бесконечные воспоминания. У меня складывалось абсолютное впечатление, что все это со мной уже было. То есть не цепочка взаимосвязанных событий, а каждая сцена по отдельности. Все уже в моей жизни происходило: и погони, и долгие «прятки» под водой, и пулевые ранения, и больничные палаты, и заманчивые предложения от криминальных авторитетов…

Удивляясь про себя череде совпадений, я терпеливо слушал. И ждал, когда же ниточка повествования приведет к ответу на заданный мной несколько часов назад вопрос.

Наконец местный царек закончил рассказ в прошедшем времени и перешел к настоящему.

– …Здесь у меня целый автопарк из дорогих автомобилей, – кивает он на приземистое здание левее автоматических ворот. – В аэропорту Адлера стоит небольшой личный самолет. А там, – неопределенно кивает он куда-то в восточном направлении, – имеется океанская яхта приличного водоизмещения.

– В Грузии, что ли?

– Я что, по-твоему, сумасшедший?! На хрена мне сдалась Грузия! – жестикулирует он подобно итальянскому мафиози. – Яхта приписана к порту самого большого острова архипелага Фиджи. Чуешь разницу?

– Далековато, – удивленно качаю головой.

– Потому и держу под боком самолет. Обычно вылетаю в четыре утра, первая посадка в Дели, вторая – в Сингапуре, третья – в австралийском Аэроглене или в Дерби. Ну а четвертая – в Суве. Знаешь такой город?

– Знаю. Столица Республики Фиджи.

– Точно, – вскидывает брови Аристарх. – Подкованный ты, однако, шахтер! Неужели бывал там?

– Нет, – вру я, не моргнув глазом. – Просто газеты читаю, телевизор иногда смотрю…

* * *

Да, приходилось врать. Иначе было бы трудно объяснить обширное знакомство простого шахтера со всем Тихоокеанским регионом. И не только с ним. Еще и с Атлантикой, Индийским и Северным Ледовитым океаном.

– А к чему вы об этом? – допиваю последний глоток пива.

– О чем?

– О местном автопарке. О самолете в аэропорту Адлера, о яхте на Фиджи.

– Понимаешь, Женя, скучно мне здесь. Кажется, все есть для счастливой беззаботной жизни, – обводит он унылым взором свои владения, – а чего-то не хватает. Вот я и мотаюсь несколько раз в год на Фиджи.

– Что там есть такого, чего нет здесь? То же море, то же солнце, те же пляжи, только из белого песочка. Разве что океанская водица чище…

– Да, водичка гораздо чище, – соглашается он. – Но есть еще несколько приятных моментов, о которых ты вряд ли прочтешь в газетах или услышишь в новостях по телевизору.

– Интересно.

– На одном из необитаемых островов архипелага – в сотне миль от Сувы – раз в месяц проводится регата под названием «Баттерфляй». Интереснейшее, надо сказать, мероприятие.

– Регата «Баттерфляй»?

– На самом деле регата ничего общего с гонками яхт не имеет. Название дано так… для отвода глаз.

– В чем же ее суть?

– Это соревнования самых лучших пловцов, собранных по всему миру. Правила жесткие, ставки большие, но победа в «Регате» того стоит.

– Что значит «жесткие правила»?

– Иногда происходят несчастные случаи, – уклоняется он от прямого ответа. Однако по тону и выражению его лица я понимаю, что несчастные случаи на регате «Баттерфляй» – обычное дело.

Осторожно интересуюсь:

– Ты хочешь, чтобы я принял в ней участие?

Глаза Аристарха загораются азартом.

– А почему бы не рискнуть?! В случае победы мы оба получим приличные деньги.

– Хотелось бы для начала узнать подробности, – не спешу давать согласие.

– Узнаешь. У нас еще куча времени. Я вот что думаю… – чешет он коротко остриженный затылок. – Акихиро порекомендовал еще десять дней не давать нагрузку твоей правой руке. Что, если завтра мы махнем на самолете в Австралию?

– Завтра? В Австралию?.. – округляются мои глаза.

– А что! Через двое суток будем в Сиднее, где сядем на круизный лайнер и пяток дней развлечемся на борту, пока не прибудем в Суву. Там разместимся на борту моей яхты и не спеша дойдем до нужного острова. Путешествие займет ровно десять дней, и ты сможешь принять участие в «Регате». Как тебе мой план?

– Не знаю… Как-то неожиданно.

– Женя, – приобняв меня, шепчет он в самое ухо, – если у нас все получится – ты отхватишь такой куш, который не заработаешь в течение всей оставшейся жизни, прочесывая с металлоискателем все сочинские пляжи. Врубаешься?

Затея меня настораживала. Однако в предложенном плане привлекала одна деталь: путь до точки проведения регаты «Баттерфляй» предстоял неблизкий, а значит, шансы незаметно смыться многократно возрастали.

– Не знаю, не знаю… – вздохнул я, откинувшись на спинку удобной лавочки.

– Набиваешь себе цену? – улыбнулся могущественный собеседник. – Говори, чего ты хочешь, помимо кругленькой суммы выигрыша?

– Знаешь, у меня огромное количество желаний. Если озвучу все – у феи сломается волшебная палочка, золотая рыбка сдохнет, а Хоттабыч вообще побреется.

Аристарх опять покатывается со смеху.

– Ладно-ладно, обещаю часть из них выполнить. Вместо старика Хоттабыча.

Затем он легонько пожимает мою правую ладонь и, сладко зевнув, приказывает:

– А теперь спать. Завтра подъем в четыре утра…

Глава третья Адлер – Дели – Сингапур – Дерби – Сидней Настоящее время

В половине четвертого меня разбудил доктор Акихиро.

Продрав глаза и ощутив боль в затылке после вчерашних алкогольных излияний, я с удивлением обнаружил отсутствие охранника.

– Как спалось, Евгений-сан? – спросил японец.

– Так себе, – ощупал я голову. – А чего это вы так рано?

– Хозяин приказал сделать перевязку. Давайте-ка я осмотрю рану…

Пришлось подняться и предоставить спину для врачебных манипуляций.

Акихиро обрабатывал шов, я же прислушивался к звукам в коридоре. Похоже, охранники собирались в дорогу и поэтому на время оставили меня без присмотра.

«Неплохой шанс, чтобы прощупать японца, – подумал я. – Когда мне еще представится возможность побыть с ним наедине?..»

– Вы летите с нами? – начал я издалека.

– Да. Я всегда сопровождаю хозяина, когда он отправляется развеять скуку на Фиджи.

– И там исполняете обязанности врача команды?

– Да, Евгений-сан.

– Мы вчера долго разговаривали с Аристархом на эту тему. Скажите, как часто участники соревнований нуждаются в медицинской помощи?

– К сожалению, в помощи нуждаются многие участники. Как в медицинской, так и в психологической.

«Еще и в психологической?.. Стало быть, дело серьезное», – отметил я про себя.

– Аристарх вчера намекнул, будто некоторые пловцы погибают? – соврал я с уверенностью регионального чиновника.

– Бывает и такое…

– А вы в курсе, что проведение подобных соревнований противозаконно и преследуется полицией всех государств?

Вздохнув, врач промолчал.

Зная, что абсолютное большинство японцев от рождения являются до неприличия законопослушными гражданами, я продолжал давить на эту мозоль:

– Акихиро-сан, я тоже не люблю нарушать законы. Зачем нам с вами проблемы?

Он закончил обработку раны и вместо бинтовой повязки намеревался наложить аккуратный квадратик пластыря под цвет кожного покрова. При этом отвечать на вопросы не торопился.

– Акихиро-сан, у наших наций очень много общего. Мы могли бы помочь друг другу.

– Общего? Что, например?

– Например?.. Ну… А вот! Общая любовь к Южно-Курильским островам.

– Не смейте мне напоминать о наших северных территориях! – взвился япошка.

– Ладно-ладно, – сдал я назад. – У нас еще полно общих точек соприкосновения. Скажем… У вас васаби, а у нас – горчица! Остренько и со вкусом. Согласны?

Подумав, тот кивнул.

– А еще?

– Еще? О, вспомнил! Никто не может так красиво уйти из жизни, как мы. У ваших соотечественников для этого есть обряд харакири, у моих – русская рулетка.

– Русская рулетка, – повторил японец. – Согласен, это нас роднит.

– А я о чем! Вы могли бы представить америкоса или итальяшку, которые вспарывают себе брюхо? Или, крутанув барабан, приставляют ствол к виску?..

Собеседник уверенно мотнул головой.

– Нет.

– Вот и я не могу.

– Так что вы от меня хотите?

Подумав, я рискнул и озвучил смелое предложение:

– Вы могли бы помочь мне исчезнуть до того, как мы сядем в самолет. А я своим исчезновением лишил бы вас «радости» принимать участие в противозаконных действиях.

Долго разглаживая периметр приклеенного на спину пластыря, Акихиро молчал. Потом тихо произнес:

– Вы слышали о бусидо?

– О кодексе самураев? Конечно, слышал.

– Так вот из уважения к духу бусидо я не скажу хозяину о вашем предложении. Но и помогать вам не стану.

С этими словами он захлопнул свой чемоданчик, поднялся и исчез в коридоре.

– Жаль. Не сработало, – прошептал я, натягивая шорты. – Ладно, придумаем что-нибудь еще.

На пороге появился охранник и монотонным голосом прогудел:

– Аристарх Петрович приглашает на завтрак.

* * *

В сопровождении охраны мы покинули столовую на первом этаже «замка» и спустились по ступенькам крыльца на брусчатку обширной площадки. Аристарх был одет в цветастую рубашку, шорты и сандалеты на босу ногу. Меня обрядили в нечто схожее: просторную белую футболку, синие шорты и сланцы; а в качестве бонуса предложили солнцезащитные очки. Телохранители, как всегда, были в темных костюмах, маскируя под пиджаками внушительные стволы.

Выкатив из гаража спортивный автомобиль хищного вида, Аристарх пригласил меня в салон:

– Садись рядом. Наше путешествие начинается: самолет к вылету готов, билеты на круизный лайнер заказаны. Не пройдет и восемнадцати часов, как ты окажешься на восточном побережье Австралии. Бывал там когда-нибудь?

– Нет, – честно признался я.

– То-то же, – просиял он, повернул ключ зажигания и с гордостью поведал: – Объем движка почти шесть литров, мощность – восемьсот лошадок, максимальная скорость – триста тридцать километров в час.

– И цена, как у танка Т-90, – мрачно добавил я, поеживаясь от утренней прохлады.

– Да, триста пятьдесят тысяч долларов отвалил! – захохотал Аристарх, выруливая со двора.

«Не стоит она тех денег, за которые тебя похоронят», – подумал я, посматривая на машины сопровождения.

Вероятно, в одиночку он в последний раз передвигался, когда возвращался из колонии строгого режима. Вот и сейчас нас сопровождали три автомобиля с охраной.

Мы мчались по трассе М27 вдоль черноморского побережья. Ехали быстро, но, слава богу, без мигалок и сирен. Слева мелькали жилые массивы Мацесты, санаториев и пансионатов, Малого Ахуна, Хосты… Справа – пляжи, каменистый берег и бесконечная череда причалов на фоне сизого, казавшегося холодным моря.

– Как тебе мой новенький «Форд»? – довольно спрашивал Аристарх.

Мы ехали на очень крутой тачке – Ford Mustang Shelby GT500 Super Snake выпуска 2012 года. Ранее живьем подобную технику мне видеть не приходилось. Разве что по телеку или в журналах.

Признаться, мне надоела его самодовольная улыбка, и я решил слегка подпортить ему настроение.

– Где-то слышал, будто названия самых плохих машин начинаются на букву «Ф», – изрек я, глядя на дорогу. И уточнил: – «Форд», «Фиат» и все французское.

Критика его не смутила. Он продолжал улыбаться и радоваться жизни. А мне приходилось скрежетать мозгами по поводу предстоящего побега…

* * *

На территорию аэропорта Адлера мы проехали беспрепятственно, словно в салоне «Форда» сидел полномочный представитель президента или спикер парламента. Никакого досмотра, никакой таможни, никаких проверок документов. К слову, в моих карманах по-прежнему не было ни паспорта, ни денег, ни сотового телефона. Вообще ничего. Как у младенца, только что выписанного из роддома.

На одной из стоянок нас поджидал готовый к вылету небольшой самолет бизнес-класса «Фалкон-2000». Когда я служил во «Фрегате», нас частенько доставляли к месту предстоящей операции на таком же. Экономичный, быстрый, с комфортабельным салоном на пятнадцать-восемнадцать пассажиров.

Все четыре автомобиля лихо подрулили к опущенному трапу.

В салон, помимо Аристарха, Акихиро и меня, поднялись семь или восемь охранников во главе с бессменным начальником, которого я прозвал Автогеном Автовазовичем, и сухощавый молчаливый мужичок со стальным кейсом.

Отделка салона дала бы фору любому из тех «конторских» самолетов, на которых мне приходилось летать в бытность службы в ФСБ. «Вот так живут скромные российские воротилы теневого бизнеса», – подумал я, проходя между кожаных кресел и диванов.

Аристарх Петрович по-хозяйски устроился в огромном кресле и пригласил меня присесть напротив через столик. Все остальные разместились на диванчиках.

Дверца тут же захлопнулась, экипаж занял места в кабине пилотов, послышался гул турбин. Спустя минуту самолет резво разбежался по взлетно-посадочной полосе, оторвался и начал набирать высоту…

* * *

Через пять с половиной часов «Фалкон» коснулся колесами шасси бетонной полосы делийского аэропорта. Этот город располагался слишком далеко от океана, и до сего дня бывать здесь мне не доводилось.

– Что-то я проголодался, – тяжело поднялся из объемного кресла Аристарх. – Пока самолет заправляют и готовят к вылету, предлагаю перекусить в ресторане. Автобус уже подан…

К опущенному трапу действительно подрулил небольшой белоснежный автобус. Пассажиры самолета двинулись вслед за боссом к выходу…

В течение всего полета в салоне появлялась миловидная стюардесса с подносом. Она поила нас крепким кофе, разносила спиртные напитки и легкие закуски. Однако аппетит после раннего завтрака в «замке» разыгрался, и я был не прочь нормально пообедать.

Автобус подвез пассажиров «Фалкона» к одному из входов в гигантский аэровокзал с надписью «Терминал ¹ 3». Аристарх Петрович спустился на асфальт первым и с видом человека, прожившего в Дели как минимум полвека, направился к автоматическим стеклянным дверям.

Спустя несколько минут мы сидели за столиками в прохладном зале и вкушали своеобразные блюда национальной индийской кухни.

* * *

Второй этап путешествия от Дели до Сингапура длился на полчаса дольше и проходил над Индийским океаном. В остальном он ничем не отличался от первого: пассажиры дремали, пили спиртное с прохладительными напитками или глазели в несколько телевизионных панелей, разбросанных мыслью дизайнера по салону самолета.

Я с тоской смотрел на проплывающие рядом облака, на бескрайний океан и зеленеющие внизу Адаманские и Никобарские острова.

А что было еще делать? Чем дальше от России уносил меня самолет, тем призрачнее становились шансы сбежать из компании нового знакомца. Обедая в ресторане аэровокзального комплекса Дели, я постоянно ловил на себе взгляды охранников. Даже в туалет перед посадкой в самолет меня отпустили лишь в сопровождении трех амбалов.

Такое же пристальное внимание я ожидал и в Сингапуре, и в городах Австралии, и на борту круизного лайнера, и в Суве до самого момента посадки на яхту. «На яхте меня попросту запрут в каюте и выпустят непосредственно перед началом «Регаты», – размышлял я о ближайшем будущем. – А что произойдет позже – во время регаты «Баттерфляй» и после ее окончания – известно одному богу. И еще Аристарху Петровичу. Провалиться бы ему на этом месте…»

Ближе к завершению второго этапа мной занялся доктор Акихиро. Для этого я пересел на его диванчик, стянул с себя футболку.

Раскрыв волшебный чемоданчик, он осторожно отковырял пластырь, осмотрел и обработал рану. После чего наложил свежий квадратик пластыря телесного цвета.

А едва я вернулся в кресло, как самолет приступил к снижению…

Наше пребывание в Сингапуре ограничилось одним часом и точь-в-точь походило на остановку в Дели. Пока самолет и экипаж готовились к очередному вылету, небольшой автобус довез нас до терминала. Короткий перекус в ресторане, неспешная прогулка в обратном направлении с заходом в туалетную комнату…

Ничего интересного. И ни одного подходящего момента, чтобы улизнуть от следовавших по пятам охранников.

В Сингапуре я бывал трижды, и кое-что помнил из особенностей огромного мегаполиса. По крайней мере, российское посольство нашел бы без труда. Через него связался бы с бывшим шефом – Сергеем Сергеевичем Горчаковым. Уж он-то по старой памяти наверняка бы помог.

Увы, сбежать не было никакой возможности. А впереди ждал Зеленый континент под названием Австралия. Возле ее берегов мне доводилось ходить на военных кораблях. В городах же я не был ни разу, а значит, шансы на успех побега сводились к нулю.

Но я не унывал. В конце концов, мое спокойное поведение вкупе с отказом от попыток сбежать отчасти притупляли бдительность многочисленной охраны. Это, безусловно, поможет в дальнейшей реализации моих планов.

* * *

Третий этап финишировал в аэропорту городка Дерби, расположенного на северо-западном побережье Австралийского континента. К этому моменту в пути мы находились боле четырнадцати часов; череда перелетов и невозможность хорошенько размять мышцы прилично утомили.

Взлетев после часовой остановки в Дерби, наш «Фалкон» снова взял курс на юго-восток. Я глядел на бесконечную равнину и гадал, почему Австралию называют Зеленым континентом. Под крылом самолета простиралась желтовато-красная пустыня, слегка разбавленная клочками скудной растительности…

Перелет до Сиднея занял около четырех часов. Все пассажиры, кроме пары охранников, дрыхли – сказывалась усталость, помноженная на однообразие длинного путешествия. Даже Аристарх, накидавшись после Сингапура коньячком, мирно посапывал в кресле напротив.

К Сиднею подлетали в половине десятого вечера по сочинскому времени. На самом же деле – с учетом пройденных нами часовых поясов – за окнами давно светало; в восточном полушарии начинался следующий день.

Самолет снижается, пилоты готовятся к посадке. Миловидная девчонка разносит крепкий горячий кофе, пирожные и шоколад. Народ нехотя просыпается…

У трапа нас встречает не автобус, а четыре таксомотора, вероятно заказанных сухощавым молчаливым мужичком со стальным кейсом.

И опять никаких проверок, таможни, пограничников…

Глядя на мелькавшие за окном кварталы незнакомого мегаполиса, я не переставал удивляться тому, как быстро и безотказно по всему миру работают деньги. Большие деньги.

Мы ехали на северо-восток. Сидней уже давно проснулся: фонари и рекламные вывески погасли, улицы наполнились автомобилями, а тротуары – прохожими.

– Порт, – объявил Аристарх Петрович, кивнув в сторону изогнутой арки моста, перекинутого через широкую бухту.

Машины одна за другой повернули на трассу, идущую вдоль красивой набережной и, остановились на одном из причалов.

Справа высилось громадное тело белоснежного круизного лайнера.

– Voyager Of The Seas, – прочитал я название на корме.

– Все верно, – отозвался Аристарх. – На его борту нам придется провести шесть дней и пять ночей. Плавал на таком?

«Не плавал, а ходил», – захотелось мне его поправить.

Однако вслух я сказал такой бред, от которого сам еле сдержал улыбку:

– Нет. Я только однажды плыл на пароходе. По Волге. Из Саратова в Самару…

Глава четвертая Борт круизного лайнера Voyager Of The Seas Настоящее время