Текст книги "Два капитана"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Кто вы такая? Где второй? Где мужчина, который был с вами? Вам понятен мой вопрос?

Она кивнула, не видя никакого смысла в том, чтобы скрывать свое весьма приличное знание русского языка. Общаться на нем Джулиана Хаттерфорд могла вполне свободно, хоть говорила с ощутимым акцентом.

– Понятен. Но я не могу на него ответить. Я сама очень хотела бы знать, куда делся Майкл. Кто я такая? На этот ваш вопрос я отвечу, но только после того, как вы проясните мне мой статус. Я в плену?

Широкоплечий довольно долго молчал, а затем сказал безо всякой угрозы:

– Не знаю пока. Возможно, что в плену. Или нет. Это как посмотреть. Но я не собираюсь причинять вам зла.

Глава 3

В самом центре Москвы, в одном из переулков, примыкающих к Берсеневской набережной, стоит небольшой двухэтажный особнячок еще дореволюционной постройки. В особнячке расположено представительство и штаб-квартира одной из самых мощных и знаменитых информационных служб мира – ВВС, British Broadcasting Company, би-би-си. Сейчас слово «Company» в ее названии все чаще заменяют на «Corporation», аббревиатура при этом не меняется. Правильно делают, корпорация и есть.

Это, помимо всего прочего, старейшая из комплексных систем СМИ, со своими строгими внутренними законами, правилами и традициями, до которых англичане великие охотники. Корпорация имеет сложную структуру: в нее входят не только радиовещательные и телевизионные компании, но и ряд периодических изданий, киностудии и студии звукозаписи, фирмы, разрабатывающие компьютерные игры и прикладные программы, рекламные холдинги, аналитические и маркетинговые группы и прочее, и прочее… Мало кто знает, каков годовой оборот средств ВВС, это коммерческая тайна. Ясно только, что он огромен. Огромно и влияние корпорации, к мнению ее топ-менеджеров очень внимательно прислушиваются в британском парламенте и правительстве. Сеть корреспондентских пунктов и представительств ВВС охватывает всю планету, они есть в каждой столице, и Москва не исключение. Сейчас, когда холодная война, – к организации которой ВВС, в свое время, очень даже руки приложила! – вроде бы закончилась, англичане пользуются в российской столице режимом наибольшего благоприятствования. Хотя для наших соответствующих служб далеко не секрет: под «крышей» корпорации хватает самых натуральных шпионов. Зачастую вообще невозможно разобраться, где кончается журналист и начинается шпион! Так что приходится время от времени выставлять из России особо резвых шалунов. Такая вот интересная дружба получается…

Это лето в Москве выдалось аномально жарким. Уже вторую неделю столбик термометра не опускался ниже тридцати пяти градусов. И это в тени! По утрам солнце ошалевшей ракетой взлетало на белесое небо, и рассветный воздух почти сразу начинал дрожать от зноя. Еще час-два, и жара становилась невыносимой. Размягчался асфальт, зыбкое марево, стоящее над ним, забивало горло, кружило голову, не давало нормально дышать. Воздух был так сух, что слегка потрескивал. Казалось, его можно было разорвать, как бумагу. Горели торфяники приокской поймы, и ветер, раскаленный, точно в доменной печи, нес едкий дым на Москву.

Листва столетних лип, обступивших особнячок представительства ВВС, поникла и сморщилась от зноя. Чугунная решетка ограды раскалилась так, что не дотронешься.

Но за толстыми стенами особняка, в комнате для оперативных совещаний, было свежо и прохладно. Тихо гудели кондиционеры, увлажняя и охлаждая заоконный воздух, в унисон им слышался столь же тихий звук работающих компьютерных терминалов. Белые шелковые занавески смягчали свет яростного московского солнца.

И все же атмосфера совещания была раскаленной, только в другом, психологическом смысле. Уж слишком неприятный вопрос обсуждался. Проблема, на первый взгляд относительно простая, была на самом деле неразрешима.

Чувствовалось, что почтенные джентльмены, собравшиеся в комнате, испытывают нешуточное напряжение, плавно переходящее в легкую панику. Из последних сил стараются говорить спокойно, чтобы не ронять свое достоинство. Но лица у джентльменов мрачные, читаются в их выражении обеспокоенность и тревога. Смятение написано на обычно невозмутимых лицах!

Суть дела была проста и оптимизма не вызывала. Две недели тому назад съемочная группа телеканала «Дискавери», который структурно входит в ВВС, вылетела в Абхазию для съемок научно-популярного фильма о карстовых пещерах в районе Нового Афона. А спустя несколько дней группа бесследно исчезла, и с той поры ни связи с ней нет, ни каких-либо известий о ее судьбе.

Группа небольшая, состояла она всего из двух человек. Руководителем проекта, режиссером и продюсером стала Джулиана Хаттерфорд, спелеолог со стажем, известная и весьма хваткая тележурналистка. Ее помощником и оператором был молодой, но подающий большие надежды Майкл Белчер.

Мисс Хаттерфорд и на канале «Дискавери», и шире – вообще в ВВС, прекрасно знали. Отношение к Джулиане было, вообще говоря, двойственным. С одной стороны, никто не оспаривал, что эта молодая особа – отличный, крепкий профессионал. Что она умна, талантлива, храбра и, что немаловажно, чертовски удачлива. Что все ее материалы высшего сорта. Но вот с другой стороны…

Упряма она была на удивление, и уж если ей в голову приходила какая-то идея, считала, что, кровь из носу, должна довести дело до конца. То есть никаких резонов не признавала, никаких возражений не слушала, все равно поступала по-своему. Джулиана сама придумала проект со съемкой новоафонских пещер, и ценой неимоверных усилий настояла на его необходимости для канала, как ее ни отговаривали ехать в район грузино-абхазского конфликта.

Поэтому сейчас все оперативное совещание менеджеров канала «Дискавери» и сотрудников технических служб представительства сводилось к унылому: «Мы же говорили! Мы же предупреждали! Но она, видите ли, не девочка! Ей поперек дороги не становись! У нее, упрямицы, понимаете ли, собственная голова на плечах! Где она теперь, та голова?» Спор шел, собственно, о том, кто громче говорил и убедительнее предупреждал. И почтенные джентльмены только что руками от волненья не размахивали…

Было отчего. Для начала: подобные печальные инциденты напрямую подрывают престиж канала и корпорации. За такие проколы руководителей российского представительства в Лондоне по головке не погладят. Но главное даже не в этом. Можно по-разному относиться к англичанам, но чего у подданных ее величества не отнять и чему не грех бы поучиться: своих они в беде не бросают никогда! Выручают, не жалея сил и средств.

Только вот как их выручать, скажите на милость?! Это при условии, что есть кого выручать, что Джулиана и Майкл еще живы…

Спокойнее всех среди дюжины собравшихся в комнате для оперативных совещаний выглядел высокий худощавый мужчина лет пятидесяти, одетый, несмотря на московскую жару, в строгий серый костюм классического покроя. Белоснежная рубашка, подобранный в тон галстук, тщательно выбритое худощавое лицо, на котором выделяются внимательные серые глаза. Он не принимал участия в споре, предпочитая слушать, а когда к нему изредка обращались с вопросом, отвечал коротко, односложно: «Да», «Нет», «Не знаю».

Было в нем что-то такое – трудно было сказать, что именно, – от чего он производил впечатление военного, переодетого в штатский цивильный костюм.

Кстати, с вопросами к худощавому мужчине обращались не слишком часто, хоть никто из присутствующих не сомневался: этот человек имеет полное право участвовать в совещании, он здесь фигура не из последних. Телевизионщики косились на него с уважительной опаской, которая объяснялась просто: никто из них не знал точно, кто он такой.

Ну как это, кто? Мистер Эндрю Аббершоу. Приехал из Лондона, из головного офиса ВВС два месяца тому назад. По слухам – с самыми широкими полномочиями. Что значит «самые широкие» – понимай, как хочешь. Но руководство московской штаб-квартиры перед ним чуть не на цыпочках ходит. Значит, имеются к тому веские основания. Хоть чем, собственно, занимается Аббершоу – решительно непонятно! Только вот просто так из Лондона никого присылать не станут.

Разговор, меж тем, пошел уже по второму, если не по третьему кругу. Получалось все так же невесело. Не может Форин офис, МИД Великобритании, напрямую контактировать с руководством Абхазии. Потому что нет такой страны, не признана Абхазия мировым сообществом! Опять же, узнай грузины о таких контактах, так в Тбилиси обидеться могут. А обижать суверенную и независимую Грузию Лондону сейчас не с руки!

Суть английской внешней политики издавна выражается чеканной формулой: «У Британии нет постоянных друзей и врагов. У Британии есть постоянные интересы!» Кстати, автором этой знаменитой фразы является не Бенджамин Дизраэли, а Уильям Питт-младший.

Наверное, не бывает ничего более поучительного и увлекательного, чем история. Тем более история взаимоотношений России и Британии – двух самодостаточных и ярких стран, оказывающих на протяжении веков заметное влияние на ход мирового развития. Было и взаимное притяжение, и взаимное отчуждение. Всякое случалось, в том числе и времена открытого противостояния. Наши страны издавна стали в ряд основных игроков в запутанных лабиринтах европейской политики и – да! – последовательно, а порой и весьма жестко отстаивали свои национальные интересы.

Только вот почему-то британские интересы конкретно на Кавказе уже больше двухсот лет упорно противоречат интересам российским. Так уж получилось… Поэтому сыновья туманного Альбиона никогда не упустят случая сделать нам в этом регионе какую-нибудь гадость. В частности, разыграть «грузинскую карту» – как уже было замечено, российско-грузинские отношения с настоящий момент не отличаются теплотой. Отсюда следует, что отношение к тбилисским политикам в Лондоне нежное и трепетное, никто их против шерсти гладить не станет, пропади хоть десять съемочных групп. Какие контакты с абхазами?! Мы и знать не знаем никаких таких абхазов!

Тогда что остается? Неофициальные контакты руководства ВВС и правительства абхазских сепаратистов?

А как же, были такие, корпорация не бросает в беде своих сотрудников. Только ни к чему они не привели.

Абхазы упорно открещивались даже от косвенного своего участия в истории с пропажей Джулианы Хаттерфорд и Майкла Белчера. Ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знают и вообще – «мы в стороне!»

«Но самое забавное, – сказал себе Эндрю Аббершоу, покидая комнату для совещаний, – что абхазы, похоже, не врут. Они и в самом деле ничегошеньки не знают о пропавшей съемочной группе. А кто же, в таком случае, знает?..»

Глава 4

– …И помните: в пустынях по ночам холодно, даже летом. Этим можно воспользоваться для того, чтобы получить из воздуха адиабатическую влагу, которая сконденсируется в дистиллированную воду и не даст вам погибнуть от жажды. Правда, это только в том случае, если вы сумеете найти хотя бы несколько камней. Но чисто песчаных пустынь на свете мало, обычно камни найти можно. Особенно, если жить захочешь. Так вот, из камней вы должны сложить такую пирамидку… – Александр Селиванов нажал на кнопку пульта, вмонтированного в преподавательскую кафедру, и на громадном демонстрационном мониторе возникло изображение. – Это простое с виду приспособление станет работать, как холодильник-конденсатор. Воздух никогда не бывает абсолютно сухим, даже над пустынями. За ночь у вас наберется от ста до двухсот кубиков воды. Это немного, но все же лучше, чем ничего. Только не зевайте, иначе влага, как сконденсировалась, так и испарится.

Теперь правило четвертое: как бы вы ни спешили, никогда не передвигайтесь по пустыне днем, под прямыми лучами солнца. Далеко все равно не уйдете. Слишком велики будут потери воды. Берите пример с пустынных животных: днем они прячутся, впадают в анабиоз. Если вам посчастливилось наткнуться на предмет, дающий хоть небольшую тень, например скальный останец, забирайтесь в тень и передвигайтесь вслед за ней. Если не посчастливилось, ложитесь навзничь и постарайтесь максимально прикрыть тело всем, что у вас имеется, от прямых лучей. Но ни в коем случае не зарывайтесь в песок! Он высасывает воду из человека очень быстро. Ждите, пока солнце не опустится хотя бы до пятнадцати градусов над горизонтом. Тогда можно идти.

Правило пятое…

Очередная лекция по выживаемости в экстремальных условиях продолжалась уже больше часа. Лекторий Академии генштаба был заполнен до отказа, курс «школы выживания», подготовленный Селивановым, вызывал огромный интерес и пользовался доброй славой. Не умел Александр выполнять порученную ему работу плохо, даже в том случае, когда была она ему не слишком по душе. Да, Селиванов совершенно справедливо считал себя «практиком», и преподавательская стезя его не привлекала.

Но раз уж он вынужден ей заниматься, он сделает это на совесть.

– … не забывайте о таком важном пищевом ресурсе, как насекомые. В их телах много белка и жиров, ловить их может даже безоружный и ослабевший от голода человек. Мы с вами не дети, поэтому реплики с мест типа «противно» я считаю несерьезными. Умирать от истощения еще противней. Вон, сам Иоанн Креститель, по свидетельству Писания, акридами питался. Акриды, к вашему сведению, это саранча. И ничего, очень крепкий был мужчина… Если вам встретился муравейник, очистите от коры веточку и воткните в него. Когда она покроется муравьями, выньте ее и вместе с муравьями – в рот. Медведь, обратите внимание, вон какой здоровенный, а очень любит так лакомиться. Питательные, значит! Но не увлекайтесь, не больше пригоршни лесных муравьев за сутки. Муравьиная кислота, содержащаяся в их брюшках, в больших количествах опасна. Можно почки подсадить.

Не так уж трудно поймать руками сидящую стрекозу. Обрываете крылья, все остальное – съедаете. В любом мелком пресноводном водоемчике, да хоть в бочажине, можно без труда выловить несколько крупных жуков-плавунцов или водолюбов. Да, они жесткие, хитиновый панцирь не угрызешь. Но зато из них получается превосходный питательный бульон, и варить недолго – три минуты. Если вас занесет в другие климатические пояса, то и там жуки водятся, воспользуйтесь моим советом в случае острой необходимости. Но запомните: ярко окрашенные жуки как пищевой ресурс не годятся. Они потому и окрашены ярко, что как бы предупреждают: нас есть нельзя, мы – ядовитые! Используйте только однотонно окрашенных: черных, серых, коричневых.

Теперь о морском береге поговорим, о приливной зоне. Это настоящая природная кладовая!

Слушатели Александра не с улицы в лекторий пришли, они были людьми тертыми и битыми, что такое выживать, знали не понаслышке, они в те еще переделки попадали. И все же узнавали из лекций Селиванова кое-что для себя новое и полезное. Понимали, что их преподаватель прекрасно знает свое ремесло, что в свое время он прошел эту самую «школу выживания» в самых разных точках – от Таджикистана до Никарагуа. У такого не грех поучиться!

– …Усвойте самое главное: голод убивает человека за несколько недель, жажда – за несколько дней, а вот отчаяние и неверие в собственные силы – за несколько часов, а порой и минут. Никогда не отчаивайтесь! Помните: человек – самое приспособляемое животное на планете, мы даже серой крысе сто очков вперед дадим! Отчаяние туманит мозг, а это – самое сильное ваше оружие. Не теряйте хладнокровия. Как бы ситуация, в которую вы попали, ни была сложна и опасна, сначала подумайте, и только потом – действуйте. Но тогда уж – решительно. И все у вас получится. На следующей лекции я расскажу вам о приемах и правилах маскировки.

Он вышел на крыльцо здания лектория, достал из кармана полупустую сигаретную пачку. Курил Селиванов редко, но сейчас что-то захотелось подымить, отвлечься от невеселых мыслей. Слишком уж мутным было настроение.

Ему тридцать один год, он в самом расцвете сил, у него накопился немалый и весьма специфический опыт. Он боевой офицер и патриот своей страны. Он многое знает и умеет, может принести большую пользу. И что же? Читает лекции… Точно не осталось на планете горячих точек, где бы его навыки пригодились, где он был бы на своем месте, черт возьми! Подавать рапорта по команде? Пробовал… Но все его рапорта словно бы в черную дыру проваливались – ни ответа, ни привета. А в приватном разговоре один из новых сослуживцев по Академии генштаба прозрачно намекнул, что после того злосчастного инцидента он должен благодарить судьбу, что вообще «в рядах» оставили. Хоть ни тогда, ни сейчас никакой вины за собой Александр Селиванов не чувствовал, хоть тресни! Его просто убрали с глаз подальше, пожертвовали, словно пешку в гамбитном дебюте. Политика, ни дна б ей, ни покрышки! И вот он словно бы выкинут из жизни, занимается не своим делом… Грустно все это!

Настроение портилось все сильнее. Переоценивать себя опасно. Однако и недооценивать себя – признак отнюдь не скромности, а недалекого ума. А дураком Александр не был, и цену себе знал.

Как знал и то, что сожалеть об уже случившемся, есть себя поедом – занятие безнадежно глупое. Проку-то? Если бы, да кабы… вот переиграть бы… Чушь собачья: кому и когда помогало сослагательное наклонение?

Конечно, уместнее всего запастись терпением. Только никогда это свойство характера не отличало Александра Селиванова.

Кто-то потрогал его за плечо.

Селиванов резко обернулся. На крыльце рядом с ним стоял плотного телосложения мужчина лет шестидесяти, в неброском дорогом коричневом костюме и темных солнечных очках. Широкое лицо с чуть скошенным назад лбом. Тяжелая нижняя челюсть с выпирающим квадратным подбородком. Основательно поредевшие темно-русые волосы приморожены сединой. И хоть в штатском он, а сразу видна армейская выправка – в осанке, в характерном развороте плеч.

– Хочу поблагодарить вас за отличную лекцию, – низким рокочущим баритоном произнес мужчина. – Здорово у вас получается. Да и весь курс хорош. Даже я кое-что новое для себя открыл… Вы просто прирожденный преподаватель.

– Да-а? – Александр вяло улыбнулся. – Спасибо, конечно. А я вот только сейчас размышлял о том, что преподавательская работа не для меня.

«Хм-м… Кто же он? – промелькнуло у Селиванова. – Интересная у него оговорочка получилась: "Даже я…" Определенно, где-то я этого человека видел!»

Александр представил себе этого плотного мужчину не в «гражданке», а в кителе с погонами на плечах, мысленно убрал с его лица солнцезащитные очки, надел на голову форменную фуражку… И узнал. Ага, вот это, оказывается, кто!

Генерал-майор Павел Николаевич Барецкий. Из ГРУ, из родного «аквариума», правда, совсем из другого подразделения. Аналитик. Но должность у него… Ох, до чего серьезная должность!.. Второй человек в секретариате управления.

Селиванов под началом Барецкого не служил, у Александра свои генералы имелись. Но видеться – да! – приходилось. И на учениях, и в коридорах конторы. Последний раз лет пять-шесть тому назад. А постарел генерал с тех пор… Даже брюшко появилось…

Да, полноватый, с пегим венчиком вокруг растущей лысины, лицом напоминающий гнома из мультяшки, почему-то сбрившего бороду. Одним словом, хочется улыбнуться ему, снисходительно похлопать по плечу и повернуться спиной… А вот последнего, думается, делать никак не следует.

Думается, кто спиной к нему поворачивался, потом до-о-олго об этом жалел. Или – жалеть не приходилось вовсе, не успевали…

И слышать про Барецкого доводилось Александру немало, заметной фигурой в их системе был Павел Николаевич.

Разного слышать, но больше хорошего, нежели плохого. Нетерпим к ошибкам подчиненных, резок, порой до грубости? Ну, в армии это грех для начальства вполне простительный. Лишь бы тупым самодуром не был, хотя такие в ГРУ просто не удерживаются. Не дурак выпить? А кто, скажите, дурак? Зато генерал не опереточный, которых развелось, как на Жучке блох, а боевой, настоящий.

Барецкий – это признавалось всеми в «аквариуме» – к своему званию и должности топал ножками, а не на лифте ехал. Со старших лейтенантов начинал, еще во времена Карибского кризиса. С той поры пороха он понюхал предостаточно, куда только ни заносила его служба. И горел, и тонул, и ранен был. Как хотите, а такая карьера вызывает заслуженное уважение. Ходили, правда, по управлению глухие слухи, что, дескать, потерял Барецкий с возрастом оперативную хватку… Но, во-первых, недоброжелателей и завистников у каждой из крупных фигур ГРУ хватало, а, во-вторых, – хотя бы и так! Есть в «аквариуме» народ с оперативной хваткой и помимо генерал-майора Барецкого, а вот много ли наберется с его опытом? Да и аналитиком он считался очень неплохим.

– Не для меня преподавательская работа, – повторил Александр и закончил, – товарищ генерал!

– Узнал, выходит? – Барецкий усмехнулся, поднял свои очки на лоб. – А я вот что-то тебя не припомню. Но я сразу понял, что ты волчара из нашей стаи.

– Был волчара, – с горечью сказал Селиванов, – да весь вышел. Теперь так… Вроде Красной Шапочки. Манной кашкой питаюсь, пирожки бабушке ношу. В смысле лекции читаю.

– Во-от как? – в голосе генерал-майора явно прозвучали сочувственные нотки. – А тебе, значит, манная кашка не в дугу, на мясцо тянет? Понимаю… Сам такой был.

Селиванов внутренне подобрался: разговор начинал приобретать интересный оборот. Что, если это шанс? Барецкий в управлении немалый вес и авторитет имеет!

– Я ведь, товарищ генерал, практик! – горячо сказал он. – Перелистайте мое личное дело, убедитесь! Я ведь немало чего натворил, а сделал бы еще больше!..

Барецкий молча смотрел на Александра Селиванова, словно просчитывая что-то. Взгляд генерал-майора был пристальным, изучающим.

Он обмозговывал слова Селиванова.

И слова эти ему пришлись по нраву.

– Ничего, что-нибудь придумаем, – успокаивающим тоном сказал Барецкий.

– «Что-нибудь» не надо, – неожиданно резко отозвался Александр. – «Что-нибудь» уже придумали.

– Ого! – рассмеялся генерал. – А ты колючий, палец в рот не клади. Что ж, отлично. Мне это нравится. Так, говоришь, практик? Навыки не растерял, ничего не забыл? Из… э-э… практики?

– А вы приезжайте на полигон, Павел Николаевич, – скромно сказал Александр. – Мне самому себя нахваливать как-то неловко. Лучше вы своими глазами посмотрите.

Широкая снисходительная улыбка озарила лицо генерал-майора, его брови сошлись, образовав выпуклые холмики.

– А почему бы и нет? Посмотрю…