Текст книги "Крестный. Огонь по отморозкам"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Понятно, – понуро произнес Титов. – Как это все случилось?

– Пока мы можем сказать только одно, – ответил Косте Горчаков, – киллеры стреляли из машины, вишневой «девятки». Предположительно, их было двое. Один, который выполнял роль водилы, стрелял не слишком прицельно, основным стрелком был пассажир, сидевший сзади. Номер «девятки» ваши охранники запомнили, но только толку в этом, как ты сам, наверно, догадался, нет. Мы проверили ее по компьютеру – она два дня как числится в угоне.

Титов бросил еще один нервный взгляд на лежащий на асфальте труп Губина, после чего, посмотрев на угрюмо курящего Потапова, спросил его:

– Ты сам-то как считаешь, Сергей, кого из вас хотели завалить – тебя или Губина?

Потапов неожиданно в сердцах сплюнул сигарету на асфальт и выругался:

– А хер его знает! Здесь такой свинцовый дождь лился, что хватило бы завалить нас всех, вместе взятых.

– Но завалили все-таки Губина и его охранника, – осторожно высказал свое мнение Горчаков.

– Это еще ничего не значит, – парировал Титов, – просто наши парни из охраны могли лучше сработать. Кстати, они все целы.

– Одного зацепило, легкое касательное ранение в плечо, – ответил, поморщившись, Потапов.

– В общем, – констатировал Титов, – можно сказать, что мы на этот раз легко отделались.

Потапов ничего не ответил, он лишь неопределенно пожал плечами. Его внимание привлекла сцена, разыгрывающаяся недалеко от милицейского «уазика», который был припаркован рядом с тротуаром.

Какая-то девушка что-то горячо объясняла милиционерам. На вид ей было не больше двадцати пяти лет. Она была одета в длинный бежевый плащ, на ходу, – видимо, в спешке – застегнутый на пару пуговиц. Черные длинные волосы были схвачены сзади в хвост, однако это, очевидно, она делала небрежно, так как несколько волос выбились из общего пучка и неаккуратно разметались по лбу. Тонкие правильные черты ее лица были явно искажены гримасой боли и страдания.

Брюнетка, доказывая что-то лейтенанту милиции, периодически бросала отчаянные взгляды на прикрытый брезентом труп Губина.

– Это еще кто такая? – бросив взгляд на брюнетку, спросил Титов. – Это что, жена Губина?

– Нет, – отрицательно покачал головой Потапов, – по-моему, это его секретарша или помощница.

– А что она хочет? – переспросил Титов. – Вид у нее очень несчастный.

Потапов обратился к Горчакову:

– Виталий, ты не мог бы узнать, что там у них случилось?

– Сейчас выясню, – сказал Горчаков и направился к милицейскому «уазику».

– Постарайся по возможности удовлетворить ее просьбу, а потом сделай так, чтобы я смог поговорить с ней, – бросил ему вдогонку Потапов.

Горчаков подошел к девушке и, выслушав ее, кивнул. Затем, проговорив что-то лейтенанту, взял девушку за руку и сам подвел ее к трупу, отогнул край брезента, прикрывавшего лицо Губина.

– Ты знаешь, как ее зовут? – спросил Константин у Потапова.

– По-моему, Валерия, – ответил Потапов, пристально вглядываясь в лицо девушки.

Какое-то время на ее лице не отражалось никаких эмоций, лишь неподвижный взгляд небольших глаз девушки говорил об ужасе, который она переживает. Наконец она закрыла глаза и отвернулась.

Горчаков опустил брезент и, осторожно положив руку на плечо девушки, стал что-то тихо говорить.

Потапов не видел лица Валерии, так как она стояла к нему спиной. Когда же Горчаков развернул ее и повел к потаповскому джипу, Сергей удивился тому, что лицо помощницы Губина было спокойным и сосредоточенным.

Она не плакала и не убивалась, как повели бы себя многие другие женщины на ее месте. Лишь задумчивый и слегка отрешенный взгляд говорил о том, что девушка находится в состоянии глубокого шока от увиденного.

Горчаков усадил девушку на заднее сиденье джипа рядом с Потаповым, сам сел впереди.

Валерия даже не повернула голову в сторону Потапова, поэтому Сергею первому пришлось осторожно начинать беседу:

– Извините, Лера, что обращаюсь к вам в такой неподходящий момент. Мне и самому сейчас трудно говорить, но чем быстрее мы разберемся в этом деле, тем лучше будет для нас всех. Я надеюсь, вы помните меня, я бывал у вас несколько раз в офисе, моя фамилия Потапов. Я президент ассоциации «Корвет». Сегодня у меня была деловая встреча с Дмитрием в этом ресторане…

– Я все знаю, – оборвала Потапова Валерия, – это все случилось из-за вас.

Потапов удивленно воззрился на свою собеседницу:

– Я не понял, – с недоумением произнес Потапов, – я просто хотел узнать у вас информацию о…

– Это из-за вас убили Дмитрия, – снова повторила высказанную уже мысль секретарша Губина, но на сей раз на более повышенных тонах.

– Вы меня не поняли, – начал было говорить Потапов, – я всего лишь деловой партнер Губина, для меня это заказное убийство такая же неожиданность, как и для вас.

– Знаю я ваше партнерство, – неожиданно взвилась Валерия, – партнеры до тех пор, пока вам это выгодно. Когда же человек перестает быть вам полезен и к тому же когда перебегает вам дорогу, вы его уничтожаете, поскольку других методов борьбы с конкурентами вы не знаете.

Потапов понял, что у Валерии начинается истерика, похоже, все увиденное огромной тяжестью навалилось на ее психику, и как бы ни крепилась девушка, ее нервная система не выдержала этого.

– Мне не о чем с вами говорить, все, что считаю нужным, я скажу милиции!

Секретарша Губина резким движением открыла дверцу джипа, вышла из него и быстрыми шагами направилась прочь от машины Потапова.

Вслед за ней бросился Горчаков, которому по долгу службы положено было отвезти Валерию в милицию и взять у нее показания по поводу случившегося.

Но навстречу им из подъехавшей «Волги» вышли трое человек, одетые в штатскую одежду. Впереди шел высокого роста худой мужчина лет сорока – сорока пяти, одетый в серого цвета плащ.

Мужчина в плаще подошел к Горчакову и что-то сообщил ему. Майор, выслушав говорящего, лишь пожал плечами и согласно кивнул. Далее они все вместе отвели девушку к «Волге» и усадили в машину.

– Что это за шишка из «Волги»? – спросил Потапов. – Лицо знакомое, а вспомнить не могу.

– Подполковник Лабоченко из отдела по борьбе с организованной преступностью при местном ОблУВД, – ответил Титов, – он раньше в Ленинском РОВДе заместителем начальника работал. Потом перешел в ОБОП, когда его создали.

– Заказные убийства – дело обоповцев, – заявил Потапов, – так что это дело у Горчакова, скорее всего, заберут. Впрочем, судя по тому, что Валерию они вместе допрашивают, может быть, и вместе работать будут.

– Чокнутая она какая-то, эта Валерия, – проворчал Титов, глядя на секретаршу Губина, – тебя чуть вместе с Губиным не замочили, а она на тебя же еще бочку катит, обвиняя в организации этой заказухи.

– Она могла и не знать, что я тоже подвергался смертельной опасности, – произнес Потапов. – Впрочем, не исключено, что она располагает такой информацией, которая ей позволяет подозревать многих партнеров Губина в убийстве ее начальника.

– А мы-то что будем делать? – спросил наконец Титов у Сергея. – В каком направлении мне лично копать, чтобы добраться до организатора этого убийства?

– Я думаю, что менты в ближайшее время раскопают не одно направление деятельности Губина, из-за которого его могли убить, – ответил Титову Потапов. – Но все же, мне кажется, наиболее перспективным в этом смысле является его последний бизнес-проект, о котором мы с ним сегодня говорили. Именно здесь надо копать.

Потапов некоторое время посидел молча, раздумывая. Затем, обратившись к Титову, сказал:

– Для начала я поговорю с Селантьевым. Ему в правительстве проще узнать информацию о том, что за люди могут стоять за этой коммерческой сделкой.

– А я что должен делать сейчас? – спросил Титов.

– Будь на контакте с Горчаковым, – ответил Потапов и тут же добавил: – Да, и еще… Узнай адрес секретарши Губина, я все же хочу с ней поговорить…

Глава 3

Гоша Кислицин явился домой под вечер уставший, но все же более-менее успокоенный.

Несмотря на то что разговор с Титовым так и не удалось завершить в силу поспешного отъезда Константина, Гоша все-таки предварительно договорился со своим старым другом и ожидал в ближайшее время, что охранники агентства «Легион» возьмутся за обеспечение безопасности фирмы «Молочный двор» и ее руководства.

Суммы, которые пришлось бы за это платить, были существенно ниже тех, которые бы пришлось платить бандитам. И, главное, они были вполне по силам окрепшему за последнее время предприятию Кислицина.

Отвезя Таньку домой и договорившись, что завтра они обязательно поедут в налоговую после визита в охранное агентство «Легион», а также получив заверения от Ивановой, что завтра она не подведет, Игорь, довольный, отправился восвояси.

Однако вечером из телевизионного сообщения он узнал, что случилось у ресторана «Сан Диего».

Хотя Потапов остался жив в этой передряге, Кислицин вполне резонно рассудил, что у Титова в ближайшее время будет немало забот, связанных с усилением безопасности своего шефа.

Исходя из этого, Кислицин еще больше уверился в том, что завтра с утра нужно ехать к Титову в офис и требовать подписания договора.

Озабоченный этой мыслью, Кислицин и вышел на следующий день из подъезда своего дома, направившись к автомобильной стоянке, на которой он обычно оставлял на ночь свою «девятку».

Гоша и не заметил, как следом за ним из подъезда вышел неприметный парень, одетый в темно-синюю джинсовую куртку, и отправился за бизнесменом, держась от него на расстоянии метров десяти.

Кислицин пересек двор своей девятиэтажки и свернул в проход между гаражами, ведший на соседнюю улицу, где располагалась автостоянка.

Гоша уже миновал этот проход и собирался выйти на улицу, когда получил мощный удар по голове сзади.

Парень в джинсовой куртке, преследовавший Гошу, догнал его на выходе из гаражей и ударил газетой по затылку. В газету была завернута короткая милицейская дубинка.

Кислицин оступился, сделал несколько шагов на месте, затем его повело назад, и он, уперевшись спиной в стену гаража, медленно сполз по ней на землю.

Сквозь заполоняющий сознание туман он разглядел своего обидчика, парня в джинсовой куртке. Тот сосредоточенно рассматривал Гошу и наконец, убедившись, что он в полной отключке, выглянул из-за гаражей и сделал знак рукой своим напарникам, сидевшим в припаркованном недалеко от гаражей джипе «Лендровер».

Последующее Гоша помнил с трудом. Он почти не чувствовал, как его, взяв за руки и за ноги, отволокли к джипу и небрежно кинули в багажник. Там сознание окончательно покинуло Кислицина.

Очнулся он уже много позже, когда ему в лицо плеснули холодной водой.

С первого взгляда Гоша понял, что находится в лесу. Он сидел на голой земле, прислонившись к стволу дерева. Его руки охватывали ствол за спиной, при этом на запястьях у него были застегнуты наручники.

Дерево, у которого сидел Кислицин, располагалось на опушке небольшой поляны.

Джип также стоял на поляне. Рядом с ним трое парней разводили костер, одного из них Гоша сразу узнал – это был Антон, высокий блондин, который наведывался в офис фирмы «Молочный двор».

Вторым был парень в джинсовой куртке, который вышиб из Кислицина сознание с помощью милицейской дубинки. Третьего, высоченного верзилу, он не знал, точнее, не мог узнать, поскольку лицо его скрывала надетая по самый подбородок шапочка с прорезями для глаз и рта. Именно он и плеснул в лицо Гоши воды из кружки.

Костер, у которого сидели бандиты, находился метрах в пяти от Кислицина. Увидев, что Гоша пришел в сознание, Антон хищнически улыбнулся и, подойдя к Кислицину, сказал:

– Ну вот и барыга наш очнулся, а то я уж подумал, что Борян перестарался.

– Где мы находимся? – спросил вялым голосом Гоша.

– В лесу, не видишь, что ли, – деревья кругом, птички поют, шашлычок на костре жарим. Словом, мы тебя на пикник вывезли, а то ты в городе совсем замотался со своими делами, пургу всякую пороть начал.

Антон прекратил улыбаться и добавил:

– Вот мы и решили вывезти тебя на природу подальше от людей, мозги тебе прочистить.

От этих слов и холодного взгляда Антона Кислицина затрясло мелкой дрожью.

– Что вы хотите со мной сделать? – едва слышным голосом спросил он.

– Как что? – усмехнулся Антон. – Мясом жареным угостим, водочки нальем.

После этих слов Антон и здоровяк в маске отошли к костру. Антон сходил к машине и принес сумку, из которой вынул литровую бутылку водки и кое-какую закуску.

Мужчина в маске аккуратно перевернул несколько шампуров, прилаженных над костром с помощью двух толстых чурбанов.

Наконец, когда шашлыки были готовы, бандиты разлили по пластмассовым стаканчикам водку и, опорожнив их, приступили к поеданию шашлыков.

Удовлетворив немного чувство голода, Антон, держа в одной руке шашлык, в другой стаканчик с налитой водкой, подошел к Кислицину:

– Ну что, барыга, понял, почему ты здесь?

– По-по-тому, что вы меня пригласили на пикник, – заикаясь, ответил побелевший как простыня Гоша.

– Угу, – произнес Антон, пережевывая кусок мяса, – готов поспорить, что после этой поездки ты станешь сугубо городским жителем и о природе будешь вспоминать не иначе, как с дрожью в коленках.

– Ч-что вы со мной сделаете? – еще тише, чем прежде, спросил Кислицин.

– Пока не знаю, – пожав плечами, сказал бандит, – все зависит от того, насколько искренне ты будешь отвечать на вопросы. Может так случиться, что ты и города больше никогда не увидишь.

Он прожевал один кусок и, сорвав зубами с шампура следующий, спросил, не глядя на Гошу:

– Кто тебя, козла, надоумил к Крестному за помощью бежать? Мы ведь тебя предупреждали, чтобы ты не рыпался.

– Никто не надоумил, – изобразил недоумение на лице Кислицин, – я… я…

Антон посмотрел на Гошу таким взглядом, что тот понял: врать бесполезно.

– Я сам так решил, мне надо было просто с Костей Титовым посоветоваться, он мой бывший одноклассник, – выпалил наконец Кислицин.

– Одноклассник, говоришь, – усмехнулся Антон, – ну и что он тебе посоветовал?

– Он сказал, что если я заключу с ним договор и проплачу аванс, то они дадут мне охрану, – оживленно заговорил Гоша, – и еще он сказал, что сам переговорит с вами, мне надо лишь назначить «стрелку».

– Это все? – спросил Антон.

– Все, – категорично подтвердил Гоша, – больше мы ни о чем не говорили.

– А договор вы подписали?

– Нет, не успели, – честно ответил Кислицин.

– Я думаю, ты понимаешь, что этот договор подписывать не надо, – произнес спокойным голосом Антон. – Ты понимаешь, что совершил ошибку, пойдя против нас.

– Понимаю, – оживленно согласился Гоша.

– Ты понимаешь, что за все это ты должен быть наказан? – Антон посмотрел Гоше прямо в глаза.

– Понимаю, – упавшим голосом произнес бизнесмен.

В этот момент к Кислицину и Антону подошел человек в маске, держа в одной руке топор, которым до этого колол дрова для костра.

Подойдя к Кислицину, он бросил топор на землю и бесцеремонно стал развязывать шнурок на левом ботинке пленника.

– Что? Что вы хотите со мной сделать? – в отчаянии заверещал Гоша в тот момент, когда с него грубо содрали ботинок и носок.

– Ничего особенного, – произнес Антон, – мы преподали тебе небольшой урок жизни, привезли сюда и объяснили твою ошибку. А для того, чтобы ты хорошо усвоил этот урок, мы сделаем тебе зарубку на память. Чем глубже зарубка, тем дольше ты будешь помнить.

При этих словах Антон отбросил в сторону шампур с недоеденным шашлыком и, схватив с земли топор и размахнувшись, изо всей силы вонзил его в ствол дерева чуть-чуть выше головы Кислицина.

Гоша, зажмурившийся от ужаса, долго еще не открывал глаза. Когда же открыл их, то увидел, что перед ним стоит улыбающийся надменной улыбкой Антон, непринужденно держащий при этом стакан с водкой.

Рядом с ним стоял верзила в маске, в руке которого Гоша разглядел дымящуюся головешку из костра. Мужчина в маске нагнулся и поднес головешку к босой ноге Кислицина.

Дикий вопль, огласивший ближайшие окрестности леса, заставил сорваться с деревьев стаи птиц, которые еще долго кружили в воздухе, боясь сесть на ветки.

Ощутив дикую боль, пронизывающую все тело, Кислицин уловил носом отвратительный запах паленого мяса. Остекленевшим от боли и ужаса взглядом он уставился на свою левую ногу, которую только что прижег один из бандитов.

На нее же смотрел и Антон, но гораздо более спокойным и хладнокровным взглядом, со своей неизменной плавающей улыбкой на лице.

– Ну вот, жареным мясом мы тебя угостили, пора и водочки налить, – произнес Антон и опрокинул стакан с водкой, вылив его содержимое прямо на рану Кислицина.

От новой волны боли Гоша весь выгнулся, заорав и заплакав одновременно.

– Теперь ты надолго запомнишь этот урок, – произнес Антон и, посмотрев на своего напарника, приказал: – Дай ему водки выпить, а то орет больно сильно.

Тот послушно принес пластиковый стаканчик, наполненный водкой, и аккуратно влил ее в горло Кислицина, при этом последний чуть не поперхнулся. Однако после выпитого спиртного Гоше стало несколько легче переносить страдания.

– А теперь дай ему сотовый, – снова приказал Антон.

К уху Кислицина поднесли сотовый телефон с набранным номером охранного агентства «Легион»:

– Сейчас ты скажешь своему школьному приятелю, что в его услугах больше не нуждаешься, так как договорился с нами.

Гоша дождался, когда длинные гудки прекратились и в трубке послышался знакомый голос Кости Титова:

– Слушаю вас.

– Это я, Игорь, – устало произнес Кислицин, едва шевеля пересохшими губами.

– А привет, Гош, ты что же не заехал ко мне? – спросил Титов.

– Нет надобности, – ответил Кислицин. – Я… Словом, я договорился с романовскими.

– Да-а, – задумчиво протянул Титов. – Ну что ж, это твое решение, поступай как знаешь… Тебе больше нечего мне сказать?

– Нет, – после длинной паузы ответил Гоша, – мне больше нечего тебе сказать.

Внимательно следивший за диалогом Антон выключил трубку и убрал ее в карман куртки.

– Ну вот и хорошо, – подытожил он, – теперь мы, так и быть, отвезем тебя в больницу. Что же касается наших с тобой договоренностей, они остаются в силе, первый взнос через неделю.

Обратно в город Гошу везли уже не в багажнике, а в салоне автомобиля. Он сидел на заднем сиденье джипа рядом с Антоном, постанывая от боли, находясь при этом в состоянии транса и не обращая ни на что внимание, кроме ноющей боли в ноге. От этой боли он периодически терял сознание.

Он плохо помнил, как его сдали в приемный покой больницы, а Антон объяснял, что его приятель по пьяни наступил на раскаленный уголь костра во время пикника.

Гоше обработали ногу и, сделав обезболивающий укол, отвезли в палату, где он заснул тревожным сном.

* * *

Когда Гоша вечером проснулся, то с удивлением увидел, что у его больничной койки на стуле сидит Костя Титов, накинувший на плечи белый халат.

Гоша, оторвав голову от подушки и приподнявшись на локте, удивленно воззрился на Титова.

– Ты как меня нашел? – спросил он.

– Очень просто, – усмехнулся в ответ Титов, – позвонил сначала в твой офис, потом к тебе домой, нигде тебя не было. Как правило, следующим на очереди является обзвон приемных отделений городских больниц, если бы и там тебя не было, я бы стал звонить по третьему кругу, то есть в морги. Но, к счастью, ты задержался на втором круге.

– А почему ты вообще стал обзванивать? – по-прежнему недоумевал Гоша. – Я ведь тебе сообщил по телефону, что в твоих услугах больше не нуждаюсь.

Титов снова усмехнулся:

– Я ведь, Гошенька, давно охраной и оперативной работой занимаюсь. Научился немного отличать, когда люди добровольно говорят, а когда под принуждением. Если все, что ты мне сказал по телефону, повторишь лично, я пожелаю тебе скорейшего выздоровления и уйду.

Титов выжидательно посмотрел на Кислицина. Тот закрыл глаза и откинул голову на подушку. Несколько минут он лежал молча, ничего не говоря, словно вспоминая весь ужас, который пережил сегодня днем.

– Нет, – неожиданно твердо произнес Кислицин.

– Что нет? – настороженно переспросил Титов.

Гоша приподнялся и сел, свесив ноги с кровати, при этом слегка скорчившись от боли.

– Нет, – повторил он снова, – считай, что я тебе ничего не говорил сегодня по телефону. Я подписываю договор с вашим охранным агентством и хочу, чтобы вы обеспечили безопасность моей фирмы.

Титов облегченно вздохнул и улыбнулся.

– Ну и хорошо, – произнес он, – а теперь, если ты в состоянии, давай поговорим о деле.

Гоша, морщась от боли, кивнул, давая понять, что он готов к разговору.

– Расскажи мне о том, что сегодня с тобой произошло, со всеми подробностями, которые ты только можешь вспомнить, – попросил Костя.

Гоша, закурив сигарету, поскольку палата, в которой они находились, была одноместной, начал медленно, не торопясь рассказывать Титову, что с ним произошло сегодня днем.

Когда он закончил свой рассказ, дверь в палату раскрылась, и вошел Юрий Пастухов, заместитель Титова. Поздоровавшись с больным, Юрий обратился к Константину:

– Я говорил с медсестрой: люди, которые привезли сюда Игоря, естественно, не назвались. Они лишь объяснили персоналу, что были на пикнике и их друг, напившись, влез босыми ногами в костер. Милицию вызывать не стали, расценили эту травму как бытовую.

– Номер автомобиля, на котором приехали бандюки, запомнили?

– Нет, не запомнили, – покачал головой Пастухов, – у них днем, говорят, сегодня суматоха была, наш клиент не один был.

– А ты случайно не запомнил номер машины? – спросил у Кислицина Титов.

– Нет, – угрюмо ответил Кислицин, – мне было, мягко говоря, не до этого. Помню только, что белый джип, кажется, «Лендровер».

– Жаль, – подытожил Титов, – так нам было бы легче их найти.

Он встал и в задумчивости зашагал по палате.

– Вот что странно, – произнес наконец Титов, остановившись, – откуда они узнали, что ты договариваешься с нами? И что самое интересное – узнали очень оперативно. С кем ты вчера общался после нашего с тобой разговора?

– Ни с кем, – ответил Кислицин, – на эту тему ни с кем. После того как ты ушел, мы с Танькой вернулись в офис. Пробыли там недолго, потом я отвез ее домой и сказал, что завтра заеду к ней с утра. Потом сам отправился домой и в тот вечер дома был один, ни друзей, ни подруг у меня не было.

– А Танька кому-нибудь могла сболтнуть?

– Тоже вроде нет, – недоуменно пожал плечами Гоша, – разве что другу своему сболтнула.

Титов после этих слов Кислицина нахмурился:

– Как он выглядит, что собой представляет?

– Высокий такой, здоровый, – Гоша начал описывать внешность Танькиного приятеля, – рыжеволосый… А больше я о нем ничего не знаю, она с ним недавно познакомилась.

Титов в задумчивости прошелся по палате, после чего вдруг резко остановился и воскликнул:

– Маска! Ты говорил, что один из бандитов – высокий, здоровенный детина – был в маске.

– Да, – подтвердил, недоумевая, Кислицин.

– Почему он скрывал свое лицо? – по инерции задал вопрос Титов, в принципе, уже заранее зная ответ.

Костя достал из кармана трубку сотового телефона и протянул ее Кислицину:

– Вот что, Гоша, набери номер телефона Таньки и осторожно поинтересуйся, чем она занимается и есть ли у нее кто?

Гоша, взяв трубку, набрал номер и произнес:

– Алло, Тань, это я, Игорь… Да нет, все нормально, я здесь просто немного… приболел. Ты-то как… с кем, с Петькой, что ли?.. Ну, понятно. Ладно, я тебе завтра перезвоню и скажу, что делать.

Гоша отключил трубку и передал ее Титову:

– Она дома вместе со своим новым ухажером.

Титов, обменявшись взглядом с Пастуховым, посмотрел на Кислицина и произнес:

– Нам надо действовать так же быстро, как и они. Ты передвигаться сможешь, хотя бы с костылями?

– Думаю, смогу, – ответил Кислицин, – если обезболят ногу.

– Этот вопрос мы сейчас решим, – ответил Титов, – а потом нам надо нанести визит твоей бухгалтерше Таньке.

* * *

Лифт медленно поднимал троих мужчин на пятый этаж, где располагалась Танькина квартира.

Гоша стоял, прижавшись спиной к стенке лифта и при этом опираясь на деревянный костыль. Во время этого подъема Пастухов вынул из заплечной кобуры пистолет Макарова и, сняв его с предохранителя, передернул затвор.

– Так, на всякий случай, – сказал он внимательно наблюдавшему за ним Титову, – парень наверняка из дома без пушки не выходит.

Согласно кивнув, Костя Титов сделал то же самое со своим пистолетом, после чего засунул его обратно в кобуру и произнес:

– Но брать его все же надо живым. Нам прежде всего нужна информация.

Гоша Кислицин, встав перед дверным глазком, нажал на кнопку звонка. Титов и Пастухов прижались к стене по обе стороны дверного проема.

На сей раз Танька открыла дверь очень быстро, но при этом снова удивленно уставилась на Кислицина.

Иванова собралась уже вслух удивиться как по поводу неожиданного визита своего начальника, так и по поводу его инвалидного вида, однако Костя Титов, первым ринувшийся в открытый дверной проем, не дал Таньке сказать ни слова.

Одной рукой обнял ее за плечи так, что она даже не могла шевельнуться, а другой зажал ей рот. Обездвижив и обезголосив бухгалтершу Кислицина, Титов тихим, почти интимным шепотом спросил Таньку:

– Где твой приятель?

Удивленная Танька почти рефлекторно показала глазами на большую комнату квартиры, и именно туда моментально бросились Титов и Пастухов.

Первым ворвался в зал более юркий Титов. Одного взгляда ему было достаточно, чтобы оценить обстановку в комнате.

Петр сидел на диване, возле которого стоял небольшой столик, обставленный выпивкой и закуской. Рядом со столиком стоял стул, на спинке которого висела короткая кожаная куртка Петра.

Именно к ней он и бросился, едва завидев вбежавшего в комнату Титова.

Костя, сообразив, что в куртке наверняка находится пистолет, первым делом ударил ногой по столу, расположенному между ним и рыжим приятелем Таньки. Стул вместе с курткой отлетел в дальний угол комнаты.

Рыжий, поняв, что обезоружен и до пистолета ему не добраться, решил использовать свой последний шанс и бросился напролом к выходу из квартиры.

Первым принял на себя атаку рыжего Титов. Именно ему Петр нанес размашистый удар в челюсть, но Титов, хоть и занимался теперь руководящей работой, навыков бойца все же не растерял.

Ловко поставив руками блок, он перехватил правую руку соперника и почти одновременно, слегка уклонившись влево, нанес удар ногой под дых нападающему.

Удар был не слишком сильный, но очень точный. Колено Титова пришлось как раз в солнечное сплетение Петру. От полученного удара тот перегнулся пополам, выпучив глаза и выдохнув из себя какой-то булькающий звук.

В следующий момент на помощь Титову подоспел Пастухов. Мощным ударом ноги в голову снизу вверх он почти распрямил бандита.

Довершил обработку «подопечного» Константин, который, держа бандита за руку на болевом приеме, развернул его и что есть сил шандарахнул головой о стену.

Последних двух ударов хватило для того, чтобы мысли в немногочисленных извилинах Петра окончательно смешались, и он, потеряв ориентацию в пространстве, рухнул на пол, приземлившись на задницу.

После этого Титов и Пастухов спокойно выкрутили приятелю Таньки руки за спину и надели на них наручники. Затем Титов, поразмышляв немного, достал вторые наручники и надел их на лодыжки ног Петра.

Затем рыжего подняли за руки и за ноги и, не церемонясь, швырнули на диван.

Ворвавшаяся в комнату хозяйка квартиры увидела окровавленную физиономию своего возлюбленного. Это произвело на нее столь сильное впечатление, что она закричала:

– Изверги! Что же вы сделали с ним, сволочи!.. Гоша, что они хотят?

Неожиданно этот ее гневный порыв оборвал самым вульгарным образом сам Гоша:

– Заткнись, толстая жопа, пока я тебя костылем не отдубасил, старая кретинка!

Он свободной от костыля рукой толкнул Таньку в глубь комнаты, заставив сесть в кресло. Танька, усевшись, удивленно вылупилась на своего начальника и, протяжно ахнув, спросила:

– Гоша, за что-о-о?

– За все хорошее, коза драная, – коротко пояснил Кислицин и добавил, бросив взгляд на костыль и забинтованную ногу: – Это по твоей милости я теперь буду в инвалидной коляске ездить.

В это время Юра Пастухов, не обращая никакого внимания на перебранку Кислицина и Ивановой, поднял с пола куртку Петра и стал выкладывать содержимое ее карманов на стол.

Первым предметом, который Юрий выложил оттуда, был пистолет «ТТ». Затем были вынуты документы: паспорт и водительские права на имя Петра Алексеевича Грищенко. На стол также легли несколько мелких купюр.

Последнее, что Юра извлек из небольшого нагрудного кармана бандита, была черная вязаная шапочка с отверстиями для глаз и рта.

Увидев эту маску, Кислицин взвился от негодования и ярости, охвативших его:

– Ах ты, паскуда! – заорал он и, стоя на одной ноге, замахнулся костылем на едва очухавшегося пленника.

Удар костылем по голове Петра мог окончательно вышибить из него сознание. Это не входило в планы Титова, поэтому он успел перехватить Гошину руку.

– Тихо, тихо, – проговорил Костя, – не дергайся, а то упадешь. Иди сядь на тот стул и не мешай нам.

Однако пока Кислицина тащили к стулу, он продолжал изрыгать ругательства в адрес пленного бандита:

– Козел долбаный, сука! Оказывается, это ты, сундук с говном, мне сегодня ногу искалечил! Да я тебя кастрирую за это, чтобы таких долбоебов на земле больше не плодить.

– Да тихо ты, – осадил Кислицина Титов и посмотрел на перепуганную Таньку.

– Ну что, Танюша, дотрахалась, маленькая, – миролюбивым, доброжелательным голосом обратился к ней Титов, – сдала, понимаешь, своего начальника бандитам, под пытки его подставила?

– Какие пытки? – пораженно воскликнула Танька. – Я никого не подставляла. Слышишь, Гоша?..

Танька умоляющим взглядом посмотрела на своего директора.

– Молчи, дура, – яростно вскричал тот, – это ты вчера насвистела этому рыжему козлу, что мы в охранное агентство обратились?

– Я… Я только… – Танька замялась с ответом. – Я только поделилась…

– Мозгами своими ты с кем-то поделилась еще при рождении! – заорал на нее Гоша. – Поэтому думаешь клитором! Ты этому уроду вчера сболтнула о нашей встрече с Костей, а он сегодня меня за это с утра вместе со своими друзьями в лесок отвез и ногу изуродовал.

Танька подняла испуганно-недоуменный взгляд на окончательно пришедшего в себя Петра. Вид у того был неважный: губы разбиты, в районе переносицы разрастался здоровенный синяк, из рассеченной брови по лицу обильно текла кровь.

– Петенька, как же так?.. – тоненьким голоском пропела Иванова.

– Да пошла ты, корова старая, – выругался бандит и плюнул на палас кровавым сгустком.

– Усохни, урод, – осадил бандита Титов, – мы тобой сейчас займемся.

Костя подошел к Таньке и спросил:

– Ты где подцепила этого ковбоя?

– На улице познакомились, – осторожно ответила Татьяна.