Текст книги "Лунная радуга(дилогия)"

Щелкнул фиксатор дверного замка,образовалась щель, но я ничего не видел: в лаборатории тоже царила кромешная тьма. Скверный признак!..

В противоположном конце лаборатории была вторая дверь, ведущая в кабинет неорганической химии,так что «диверсанта» здесь, пожалуй, не поймаешь. Я мысленно «поздравил» Бака с двенадцатым ремонтом, а себя– с первым случаем диверсии на верхнем ярусе и,собравшись с духом, вытянул руку вперед, сделал два шага в темноту. Рука уперлась в цилиндрический корпус нейтринного микроскопа:дверь тихо прошелестела,закрываясь за мной,снова щелкнул фиксатор замка.

– Кто там?– резко спросил чей-то сипловатый баритон. Я оторопел от неожиданности.Баритон показался мне очень знакомым, но в этот момент я был растерян и плохо соображал.Вспыхнул карманный фонарь.Я стоял в тени, прильнув к широкой колонне тубуса микроскопа. Мне пришло в голову, что «диверсант», вероятно, вооружен… Круг яркого света выхватил из темноты половину двери,едва успевшей затвориться за моей спиной, вильнув в сторону, погас.

– С чего ты взял, что там кто-нибудь есть?– внезапно прозвучал молодой насмешливый голос.

Ноги мои сделались ватными, и я вынужден был присесть на выступающий край основания тубуса.

– Слух у меня хороший, вот с чего…– не совсем уверенно ответствовал баритон, и я едва не сполз в изнеможении на пол.

Я узнал обоих! Да и как не узнать своих тренеров, снисходительно обучавших меня кувырканию на головокружительных тренажерах! Своих недавних партнеров, пытавшихся приохотить меня к развеселой игре в домино под названием «марсианская мельница»!..

Обладатель насмешливого голоса– молодой десантник Украин Степченко, неуемная язвительность которого была метко отражена в его прозвище– Уксус. Баритон сипловатого тембра принадлежал Руслану Бугримову, десантнику такого мощного телосложения, что это выделяло его даже среди коллег; вероятно, поэтому Руслан получил на борту «Лунной радуги» весьма уважительное в сообществе «диких кошек» прозвище– Бугор.Интересно отметить:космодесантники обожают пользоваться прозвищами.Прихотливость фольклорных явлений внеземельного быта,как я уже говорил,всегда меня занимала. Но, размышляя по поводу прозвищ,я пришел к убеждению: здесь они возникают не столько на почве любви к словотворчеству, сколько в силу утилитарных причин.Ведь космодесантные подразделения в наше время– это,по существу,интернациональный конгломерат: сплошь я рядом бывает, что фамилия того или иного десантника либо труднопроизносимО для его товарищей, либо часто встречается. Прозвища – другое дело: они доступны для перевода на любой язык и нередко содержат в себе какую-нибудь намекающую информацию по поводу индивидуальных качеств своего носителя или его наклонностей.Скажем, был у нас на борту Даррел Петарда.Смысл прозвища ясен,могу лишь добавить, что этого десантника Нортон отстранил от работы за чрезмерную вспыльчивость.Прозвище Ян Весло отражало спортивные увлечения десантника Яна Домбровского.А прозвище самого командира десантной группы– Лунный Дэв– прекрасно характеризовало профессиональную ориентацию Дэвида Нортона.

Итак, я узнал обоих десантников по голосам и, разумеется, ощутил огромное облегчение. Но что понадобилось Уксусу и Бугру в физико-химической лаборатории?Да еще в кромешной тьме?! Я подтянул ноги, собираясь подняться и выйти из-за укрытия, однако нервно брызнул свет фонаря– опять в мою сторону, и это меня удержало на месте. Я колебался. Теперь, когда я упустил момент ответить на оклик, быть замеченным мне уже расхотелось.

Фонарь погас. Баритон:

– А может, и показалось… Вроде бы фиксатор щелкнул.

Голос Уксуса:

– Ерунда. Мы бы увидели свет из двери.

– Освещение вырубить можно,– резонно заметил Бугор.

– Ну и что? Тебе-то какое до этого дело?– Было слышно, как скрипнул амортизатор табурета. Они сидели на лабораторных табуретах. Что-то тихо там шелестело и булькало,и я наконец понял, что это работает смесительная камера активатора.

– Ничего ты не понимаешь,– сказал Бугор.– Бродят тут всякие… Вечерами.

– Привидения,– насмешливо добавил Уксус и рассмеялся, а мне подумалось: уж не нас ли с Баком они имеют в виду?..

Уксус лениво и весело произнес:

– Слышал я эту историю, как же…Сказочка для десантников среднего возраста.

– Слышал звон,– солидно сказал Бугор.

– Вот именно. Ян Весло балагурить любит.Вот и пустил нам звон про чужака на борту. Мы уши развесили, слушаем, а он потом над нами же и посмеется.

– Ян здесь ни при чем,– возразил Бугор.– Чужака Рэнд видел.А Рэнду я верю…

– А я не верю.Если он что-то такое спросонья увидел, то почему я должен верить? Нет,мой хороший,дудки! Чужака встретил? Возьми его за рукав, приведи ко мне, покажи – тогда поверю. Верно я говорю?

Лабораторию заполнила звуковая волна шумного вздоха:

– Младенец ты, Уксус…Ты еще бриться толком не умел, когда мы с Рэндом венерианские скалы бурили. Понял?

Ответа не было. Уксус, должно быть, подавленный мощью неотразимого аргумента, молчал.Разговор,невольным свидетелем которого я оказался, привел меня в состояние полного оцепенения. В другой ситуации мое положение постороннего слушателя в конце концов стало бы для меня нестерпимым,и я просто вышел бы,даже рискуя быть пойманным в круг света от фонаря. Но сейчас я об этом не думал.У меня не только не было возможности достойно выйти вон, но теперь вдобавок я и не имел на это права.Смутные подозрения, что на корабле не все ладно, обещали сложиться в систему…

– То-то, – сказал наконец Бугор.– Полетаешь с мое – уяснишь: Внеземелье… это…это очень сложная штука.С ним,мой хороший,тягаться в «мельницу» трудно. Иной раз оно так тебя по затылку хватит,что год не очухаешься. А зевать будешь– и в ящик сыграть недолго.Здесь каждая сказочка с натуральным намеком.Хочешь– верь,хочешь– не верь, а ушки держи на макушке, нос по ветру. Ноздрями не забывай пошевеливать да почаще оглядывайся…

– Уметь шевелить ноздрями, конечно, полезно,– саркастически заметил Уксус, – но иногда полезнее пошевелить мозгами.

– Ведь с Рэндом как было?– продолжал Бугор (ядовитое замечание Уксуса он игнорировал).– Вышел Рэнд из просмотрового зала за полчаса до полуночи, идет себе тихо, мирно…

– Ян говорит,что Рэнд специально приходит дремать на комедийные фильмы.

– Ну и что? Устает человек.На тренажерах он всегда работает честно, не в пример кое-кому из наших знакомых,вот и устает больше других. Ну действительно задремал… Проснулся– фильм закончился, в зале никого нет. Встал он и побрел в свою каюту.Только миновал среднюю шахту,видит– кто-то

по коридору навстречу идет.Да быстро так, почти бежит… Ну Рэнд вежливо посторонился, чтоб, значит, дорогу человеку дать,смотрит на этого торопыгу,а узнать не может– совершенно незнакомое лицо!.. Прошагал этот тип мимо Рэнда чуть не вплотную,нахально так локтем не глядя его оттолкнул, с ходу в шахту запрыгнул. А ты говоришь– привидение.

– Да,Ян примерно так и рассказывал.И что же Рэнд?

– Ну что Рэнд?.. Постоял, похлопал глазами…

– …И спокойно отправился спать!– торжествующе заключил Уксус.– Час поздний, решил с нахалом не связываться. Ой, не могу!

– А что ему оставалось делать?

– Как что?!Догнать,задержать,побеседовать!Откуда ты,дескать,хороший такой, на рейдере взялся?! Тоже мне, называется,«дикая кошка»! Слон инкубаторский этот твой Рэнд,и, кроме подушки, ему ничего не интересно.

– Я тебя уважаю, но ты Рэнда не трогай!– сипло предупредил Бугор.– Понял?

– Ладно,извини,– примирительно проговорил Уксус. – Рэнд, конечно, парень толковый, я его однажды в деле видел. Просто меня удивила его реакция на чужака…

– А что реакция? Реакция нормальная. Ты бы, конечно, весь рейдер ночью на ноги поднял– не стал бы такого случая упускать.А Рэнд уравновешенный человек, разумный. Повернулся, да к себе в каюту ушел. И правильно поступил. Ситуация непонятная,странная, и надо было сначала все хорошенько обдумать… По логике, ловля могла и до утра обождать. Чужаку с рейдера куда деваться?

– А может, обознался Рэнд?– высказал предположение Уксус.– Может, это кто-нибудь из корабельной команды на вахту проспал? Подхватился– видит, время ушло, да так, неумытый, опухший со сна, побежал.Рэнд его разглядеть как следует не успел, и было Рэнду видение!..

– Говорит,что успел. И потом, опоздавший на дежурство в шахту прыгать не будет– прямиком сиганет. К тому же корабельная команда носит другую одежду. А «видение», между прочим, было в нашем костюме.

– В нашем?

– Ну да.В голубом полетном,с эмблемой десантника на рукаве. Уж на что у Рэнда глаз верный,а издали он этого типа сначала даже за своего принял. Только вблизи разглядел.Проводил он чужака взглядом– у того на спине белыми буквами: «Лунная радуга. Четвертая эксп.». Все вроде по форме, а человек не наш…

– Костюм– ерунда. Костюм какой угодно напялить можно.

– Можно, кто спорит.Но зачем?.. Вот и Рэнд,совершенно сбитый всем этим с толку,верно решил,что утро вечера мудренее,и спать подался.Лег, ворочается, заснуть не может. Мысленно перебрал команду рейдера, десантников, ученых… – нет никого, кто хоть сколько-нибудь походил бы на этого типа, и баста! Наконец не выдержал он– встал и побрел на разведку. Куда ни заглянет, везде ночное освещение, невесомость. Полный порядок, спит корабль. Только в бане трое ребят галдели – Бака из простыни выпутывали…

При последних словах десантника у меня,признаться, холодок по телу прошел.

Незаметно для себя я поднялся и слушал дальнейшее стоя.

– Утром я Рэнда за завтраком встретил,– продолжал Бугор.– Вижу, он вялый какой-то.Глаза усталые,красные.Спрашиваю: ты случайно на заболел? Он только рукой махнул.Сидит за столиком против двери,не ест ничего,исподлобья каждого входящего разглядывает и пальцами, машинально так, гибкий бокал наизнанку выворачивает.Подсел я к нему, бокал отобрал. «А ну-ка выкладывай,– говорю, – какая муха тебя укусила, не то я сам за это возьмусь и приятную встречу тебе с Молотком живо организую– ты меня знаешь!» Видит он, деваться некуда. Рассказал…Думал я, думал, ничего путного не придумал и посоветовал ему все это Нортону выложить.Рэнд усомнился: «Поверит ли? Я,–говорит,– в этой группе человек новый…»– «Поверит не поверит,– говорю,– а рассказать надо.Все мы тут новые…» На том и порешили.Разошлись по своим тренажерам, и целый день я Рэнда не видел.Вечером встретились, спрашиваю: «Ну как?» Он рукой отмахнулся – дескать,плохо дело. «Нортону рассказал?»– «Рассказал…» – «И что?» – «А ничего. Не поверил, конечно. Выслушал, правда, внимательно, но хмуро так, с неудовольствием. Ну и сам догадаться можешь, что мне посоветовал. «Иди, – говорит,– к Молотку. Пусть он тебе своим молоточком по коленкам потюкает и под черепную крышку на всякий случай заглянет…»– «Ладно,– говорю я Рэнду, – не расстраивайся.В таком случае плюнь ты на это,забудь.В конце концов не наше дело корабельных «зайцев» ловить.Если это начальству неинтересно,то нам тем более. Да и не хозяева мы на рейдере, а так– вроде платного приложения. Пусть сами хозяева и разбираются.А когда чужак себя обнаружит,я сам к Нортону пойду и за его недоверие к своим же ребятам… В общем,придется крупно поговорить».

– Может, Рэнд тебя просто разыгрывал?– высказал новое предположение Уксус.

– Ты слышал,чтобы Рэнд кого-нибудь разыгрывал? – строго и как-то даже торжественно вопросил Бугор.– Хоть один-единственный раз?

– Да, это правда…

– То-то! Рэнд не Весло, шутить не любит…

– Кстати… откуда эту историю знает Весло?

– Я выяснил потом откуда…Рэнд, понятно, хотел побеседовать с Нортоном с глазу на глаз: выбрал момент, когда спортзал опустел, Нортона попросил задержаться. А Весло в тот день попрыгал слегка, закатился на самый верхний батуд и притих.Лежит себе, как на пляже,нос почесывает… Рэнду и Нортону невдомек, что в зале третий присутствует.Поговорили…Весло, конечно, случай не упустил и вечером потешить вас вздумал.Жаль, меня в тот вечер на «мельнице» не было… Потом я прижал его к стенке, да поздно. Ну что с него взять? Ходячий выпуск последних известий…

– А почему ты в тот вечер не пришел?– полюбопытствовал Уксус.– За чужаком, должно быть, охотился?

– Нужен больно!.. Настроения не было – вот и не пришел.

– И Молоток перестал к нам ходить…– сказал Уксус с такой интонацией, словно видел меня в темноте сквозь корпус нейтринного микроскопа. Я медленно сел.

– Молоток «мельницу» за игру не считает,– сказал Бугор.

– В том-то и дело!.. И опять же спортом слишком увлекается…

– А кто здесь спортом не увлекается? Вон даже ученые наши и то занятий не пропускают. Вчера один прыжки с шестом осваивал – бежит сломя голову, и не увернись я вовремя,он бы мне концом шеста в рот попал. Остерегаться нам надо, когда они в зале.

– Ученые в «мельницу» не играют,– гнул свое Уксус,– а Молоток играл. И отважно играл, хотя играть ему было скучно. Должно быть, вынюхивал что-то, не иначе…

– Должно быть,– согласился Бугор.– Я всегда опасался, что, если он узнает про чужака, Рэнду несдобровать.Вызовет к себе, потюкает по коленкам и спишет в резерв. Или еще хуже придумает…Ну теперь, видать, не узнает.

Я сидел на неудобном выступе станины микроскопа,ладонями сжимал горящие щеки и готов был провалиться сквозь палубу.Сейчас,когда со всей очевидностью выяснилось, что самым большим дураком в их веселой компании был я, мое присутствие здесь стало теперь для меня совершенно невыносимым.Разумеется, я понимал,как важно выйти отсюда тихо и незаметно,и,конечно,пытался придумать практический способ исчезновения, но придумать не мог. Все дело портил проклятый фиксатор дверного замка.После беседы о чужаке десантники наверняка насторожены и, чего доброго, могут устроить за мной нелепую гонку по коридорам. Только этого не хватало!..

Я встал, медленно высунулся из-за укрытия и в глубине лаборатории заметил слабое зеленовато-серое свечение.Приглядевшись,увидел на фоне слабого зарева два силуэта – плечи и головы. Один силуэт покачнулся, недовольно проговорил баритон:

– Готово? Сколько еще?

– Что, надоело?– спросил к свою очередь тенорок язвительного Уксуса.– Три минуты осталось. Да ты сиди, не ерзай. В инструкции сказано: как только камера остановится, будет звонок.

– А мы все правильно делаем? Смесь не испортим?

– Делаем как надо, по рецепту. Ты не волнуйся.

– Время позднее, вот я и волнуюсь.Скоро уже двадцать два,а нам эту пакость еще по батудам размазывать… К утру, думаешь, высохнет?

– К утру?..Через час высохнет.Когда последние батуды разрисуем, на первых уже можно будет прыгать.Опробуем?Нортон неплохо придумал – в темноте прыжки интереснее.

– Ишь чего захотел!– проворчал Бугор.– Я думаю, как бы нам до невесомости управиться, а он опробуем! Если мы не успеем спортзал подготовить, Нортон нам этой зеленкой физиономии выкрасит…

– Что верно, то верно!– со смехом ответил Уксус. – А знаешь, зеленый цвет тебе, пожалуй, пойдет…

– А тебя и красить не надо.Ты сам по себе зелен кругом– и внутри и снаружи.

Мне стало понятно,чем они занимались.Это была удача! Я осторожно попятился к двери, нашарил ручку и замер в ожидании звонка. Звонок сигнального таймера – я это знал – был достаточно громким, чтобы в трелях его мог утонуть звук щелчков доброй сотни фиксаторов… Угольно-черные силуэты десантников тоже застыли над смотровыми окошечками камеры, в которой, как мне теперь было ясно, Уксус активировал какую-то смесь люминесцентных веществ для светящейся краски.Химики-десантники… И рецепт ведь где-то раздобыли, кустари-самородки, и, наверное, половину запаса люминофоров из хранилища уволокли.

Затрещал звонок.Я вышел в темный кабинет. Задвинул за собой дверь, включил освещение. Взял со стола пакет и удалился восвояси.

Я был совершенно измучен. Кое-как распихал содержимое пакета по фармацевтическим ящикам,ушел к себе в каюту я рано лег в постель.Размышлять о результатах своего детективного приключения не хотелось– по-видимому, сказывалось напряжение последних дней. В голове царила глухая, тревожная пустота, логически оформленных мыслей не было; я незаметно уснул, и мне приснился звонок лабораторного таймера.Я звал,что обязан этим пренепременно воспользоваться, чтобы куда-то уйти,но не мог заставить себя шевельнуться… Звонок трещал, и наконец я понял, что это зуммер внутренней связи. Не открывая глаз, я нашарил ручку афтера– переносного экрана, который всегда засовывал под подушку на случай экстренного вызова,– поднес афтер к лицу,как подносят зеркало, и только теперь поднял тяжелые веки. На экране светилась физиономия инженера-хозяйственника. Утопив пальцем кнопку приема, чтобы умолк надоедливый зуммер, я с трудом промычал:

– М-м-да… слушаю!

– Кажется, я разбудил вас?– неуверенно проговорил Бак.– Извините…

– М-да… то есть нет, ничего. Говорите.

Бак несколько мгновений молчал.

– Собственно, говорить-то… Ну, в общем, двенадцатый.

– Где?

– В аккумуляторном отделении. Малый отсек, где заправляют скафандровые аккумуляторы.

– Нижний ярус? Что-то новое… Когда?

– Около получаса назад.

– Ушел, конечно?

– Ушел.

– Гонялись за ним?

– Н-нет…

– Хорошо.И не надо. Вполне может быть, что это опасно… Оставьте все как есть до утра, и… приятных вам сновидений. Отныне наша «патрульная служба» по вечерам отменяется. Утром поговорим.

Я сунул афтер под подушку и тут же уснул.Мне снился темный холодный спортзал,фосфоресцирующие полосы на расцвеченных светящейся краской батудах. В зале я был не один, хотя того, второго, не видел. Он был здесь– я это чувствовал,– чуть дальше вытянутой руки, но, когда я окликнул его, он промолчал, и мне стало жутко. «Не притворяйтесь,– сказал я ему.– Вы здесь, рядом, я знаю…» Он рассмеялся,и это меня озадачило.«Великолепно придумано, – внезапно обрывая смех,сказал он голосом Нортона.– В темноте прыгать лучше… Опробуем?» – «Не притворяйтесь,– повторил я.– Вы не Нортон. Вы… вы чужак! Зачем вы разрушаете экраны?»– «Затем. Когда разрушаешь экраны, нас, чужаков, становится больше.– Он свистнул и выкрикнул: – Эй, чужаки!..» И с батудов, пересекая светящиеся полосы,один за другим стали спрыгивать черные призраки… Я проснулся в холодном поту.

Утром я попытался припомнить, точно ли разговаривал ночью с механиком, и вынужден был признаться себе, что твердо ответить на этот вопрос не могу – настолько неясной мне представлялась граница между сном и реальностью.

Такого со мной еще не бывало!

С приходом Бака все вроде бы стало на свои места.Но поведение самого Бака… Оно меня поразило, таким я Бака не знал. Он был молчалив, застенчив я робок, как девушка.Выглядел он свежо и очень опрятно, был чисто выбрит и распространял вокруг себя приторный запах земляничного лосьона. Было совершенно очевидно,что мое светское ему пожелание приятных сновидений странным образом успешно осуществилось на практике, и это необъяснимо меня раздражало. Обмениваясь с Баком односложными вопросами и ответами, я шагал по кабинету из угла в угол, не зная, как приступить к изложению главного.

– Послушайте, Феликс…– начал я неуверенно.– Вы, разумеется, хорошо знаете в лицо всех членов нашей экспедиции…

– Как свои пять.– Для вящей убедительности Бак показал мне растопыренные пальцы. – Да как же их не знать?! Тут все друг друга знают.

– Так вот… Один десантник уверяет, что видел у нас на борту чужака.

Бак вытаращил глаза. Спросил ошарашенно:

– Чужа… Что? Кто уверяет? Кого уверяет? Вас уверяет? И вы ему верите?

– Не беспокойтесь,– остановил я его.– Вас он уверять не будет, меня тем более. Я слышал случайно. И пропустил бы все это мимо ушей, если б здесь не было одного странного совпадения…

– Совпадения?

– Да. Десантник, имени которого я называть вам не буду, встретил чужака возле атриума минут за десять до того, как вы сцепились с неизвестным в кухонном отсеке.

– Что же нам делать?.– хрипло спросил Бак.

– Вам– ничего.Это главное,о чем мне нужно было вас предупредить.А я сейчас иду к капитану… Не знаю, что из этого выйдет, но независимо от результата нашего с ним разговора патрулирование коридоров прекратить,в ночные схватки не ввязываться. Никакой самодеятельности! Если заметите что-нибудь подозрительное, поднимайте тревогу, соблюдая при этом меры предосторожности. Ясно?

– Ясно…– Бак поморгал.

– Вы ничего не трогали в аккумуляторном отсеке?