Текст книги "Последний бог"

Автор книги: Сергей Гуреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– На моей памяти впервые! – безапелляционно отрезал Юрий Иванович. – Но мы же аналитики. Такие вещи нужно вычислять на раз-два. Так что? Взрыв-то был?

И, словно по заказу, в этот момент закончилась расшифровка последнего файла, присланного из Петербурга. На всех компьютерных мониторах появились кадры видеосъемки. В поле зрения камеры, установленной на борту вертолета, стремительно ворвалось изображение эпицентра событий. И тут же все присутствующие дружно ахнули.

Поваленные деревья лежали ровными концентрическими кругами. Они походили на разбегающиеся в стороны лучи. С той разницей, что вместо звезды посередине этого потрясающе геометрически правильного бурелома находилась обугленная проплешина. Именно проплешина, а не воронка!

Не нужно было быть экспертом в области различных видов вооружений, чтобы понять – ни один известный земной науке поражающий фактор не способен повалить могучие корабельные сосны и вековые ели в радиусе нескольких километров, не оставив воронки от взрыва. Это было невозможно даже теоретически! И, тем не менее, деревья лежали правильными рядами. Как иллюстрация к фантастическому роману.

Пробиваясь сквозь дым, вертолет опустился еще ниже. Изображение увеличилось, стало четче… И тут обнаружилось, что на одном участке стройные порядки павших лесных великанов нарушены. В некотором отдалении от выгоревшей до глины проплешины наблюдалась другая аномалия. Там вывороченные вместе с комьями земли корни перемешались с беспорядочными обломками горящих стволов… А сверху всю эту сюрреалистическую картину покрывал слой серебристого металла! Казалось, на землю пролился дождь из расплавившегося в воздухе серебряного слитка гигантских размеров.

Аналитическая группа с трудом перевела дух. Первый шок немного отступил. Пенский тихо прошептал:

– Никогда бы не поверил… Взрыв, действительно, был. И это – Вторжение!

Кто-то за его спиной негромко застонал, будто от зубной боли. Несколько человек, прибывших позднее, изумленно загомонили. Юрий Иванович крутнулся вместе с креслом, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, и объявил:

– Тихо! Постараемся принять факты беспристрастно, как ученые. Мы к этому готовились. Мы этого не хотели. Но это уже случилось. Значит, будем работать!

Начальник Седьмого Управления получил отчет аналитической группы через сорок пять минут после прибытия по тревоге. Он тщательно изучил документы, фотографии и спектрограммы. Можно было, конечно, мутить темы и дуть щеки. Но факт оставался фактом. В десяти километрах от черты города вместо пригородного леса кольцами лежали поваленные деревья. И кучами валялись обломки абсолютно неземного происхождения.

Задокументированные подтверждения страшной и неприкрытой правды лежали на столе. Что с ней делать, было непонятно. Пожилой генерал-майор сидел и вяло думал, что до пенсии – всего два года. А если инопланетяне существуют и нагло взрываются, где попало, то и пенсия эта никому не нужна. К счастью, у него имелись подчиненные, на которых можно было взвалить тяжкое бремя спасения человечества. И надеяться на их профессионализм. И спихнуть на них же вину в случае неудачи.

– Майора Чугунова ко мне! – коротко приказал начальник Управления по селектору.

Командир группы «перехватчиков» не производил впечатления крутого, как вареные яйца, супермена. Он вообще не производил впечатления. Просто не привлекал внимания, словно пустое место. Хотя на самом деле Игорь Сергеевич Чугунов пустым местом не был. Он был интеллектуалом и интеллигентом. Как и большинство офицеров Управления. А еще он являлся безупречным суперагентом, предназначенным для ликвидации чего угодно.

Благодаря уникальной подготовке и громадному опыту, Игорь Сергеевич с легкостью мог превратить в пепел и обломки стратегический ракетный комплекс. Или, например, орбитальную станцию «Мир»… Но это – например. Если бы на ней, опять-таки например, нашлись неизвестные земной науке органические соединения…

Сигнал тревоги застал майора за отработкой очередного перехвата. Его группе предстояла сложнейшая нейтрализация «чужого». По алгоритму, разработанному научным отделом, пришелец обладал способностью к стопроцентной маскировке на местности. А также владел уникальным оружием. Предположительно оно поражало любое существо, дышащее кислородом, в радиусе километра. Для усиления достоверности учебной задачи роль «чужого» Игорь Сергеевич исполнял лично. Потому что поймать его было намного труднее, чем любого гипотетического пришельца.

Мобильный телефон начальника отдела перехвата разразился прерывистой трелью. Сигнал означал крайнюю степень важности вызова. Но трубка лежала в контейнере спецфургона наблюдения. Бронированный монстр, оснащенный массой причудливой аппаратуры, принадлежал Седьмому Управлению при Министерстве обороны. Но снаружи он вполне мог сойти за разбитую транспортную «Газель».

В микроавтобусе, припаркованном в лесу, на краю городской свалки, находился только дежурный наблюдатель из аналитической группы. А майор Чугунов уже третьи сутки успешно скрывался от «перехватчиков» в недрах самой большой помойки Подмосковья.

Там же ползали и его подчиненные в изолирующих костюмах. Никто из них не имел права хоть на секунду снять дыхательную маску. Чтобы не попасть под поражающее действие уникального оружия «чужого». Для выявления нарушений инструкции начальник отдела имел прибор, соединенный с разъемами каждой маски. И сразу нажимал на соответствующую кнопку. Б коммуникаторе бойца тут же появлялся противный свист, свидетельствующий о выбывании из строя.

Охота шла без видимых успехов. «Чужого» найти не удавалось. Но и ему не давали шансов засечь употребление кислорода «перехватчиками». Дежурный наблюдатель следил за перемещениями группы с помощью уникальной аппаратуры. На схеме городской свалки, выведенной на монитор компьютера, уже синели изрядные пятна. Они означали обследованную за последние двое суток территорию. В принципе, неохваченной поиском оставалась лишь северо-восточная окраина. То есть, операция неуклонно развивалась по утвержденному плану. Несмотря на то, что в задачу «перехватчиков» входила также маскировка от многочисленных местных бомжей.

Спецсигнал мобильного телефона надрывался долго и настойчиво. Но группа перемещалась в новый сектор поиска. А дежурный наблюдатель корректировал действия снайперских двоек. Поэтому в наушниках у него непрерывно звучали переговоры бойцов и начальственный рык руководителя операции. Наконец в сеансе связи возникла небольшая пауза. И сквозь наушники пробился посторонний звук. Еще некоторое время понадобилось на то, чтобы определить его источник. Наблюдатель оторвался от монитора и нащупал в контейнере для хранения средств связи надрывающийся мобильник.

– Дежурный группы наблюдения на связи, – произнес он в трубку.

На что из динамика спецаппаратуры тут же раздался гневный вопль:

– На какой связи?! На какой, драть в ухо твою бабушку, связи?!! Ты почему не отвечаешь?!

Бас заместителя начальника Седьмого Управления не узнать было невозможно. К тому же, как бывший флотский офицер, зам частенько выражался, используя причудливые морские обороты. Наблюдатель робко заикнулся:

– Так мы же на перехвате…

– На каком, болт раскуелданный, перехвате?!! – не дослушал его заместитель. – У нас – тревога! По плану «Вторжение»! Понимаешь ты это, якорь тебе в жопу?! А вы там всей толпой ушли со связи… Короче! Давай мне Чугунова.

Наблюдатель отнял трубку от уха и опасливо покосился на вопящий мобильник. Словно оттуда мог лично вылезти взбешенный заместитель начальника Седьмого Управления. Но шансов отмолчаться все равно не было. Пришлось отвечать:

– У нас все на перехвате. Связи с майором Чугуновым нет. Наши как раз его сейчас… перехватывают.

Густой бас яростно взревел:

– Так перехватывайте! Чтобы майор был в штабе НЕ-МЕД-ЛЕН-НО!!! Ты меня понял?!

– Так точно, товарищ полковник! – немного растерянно буркнул наблюдатель.

В трубке коротко пикнул сигнал отбоя…

Отходы жизнедеятельности столицы воняли. А в некоторых местах еще и горели. По свалке перекатывались густые облака тяжелого смрада вперемешку с дымом. Среди огромных помойных отвалов сновали грузовики, постоянно увеличивая их высоту. По свежим отбросам деловито сновали местные обитатели жуткого вида. Они целеустремленно откапывали какие-то неведомые нормальным людям материальные ценности. А над жутковатым пейзажем парили грязно-белые чайки. На фоне мусорных куч они совсем не напоминали души погибших моряков. Скорее уж – захлебнувшихся в дерьме ассенизаторов.

На северо-восточной окраине почти бескрайней помойки царил относительный покой. Тут концентрировались в основном промышленные отходы. Все, представлявшее хоть какой-нибудь интерес, уже давно было отыскано-сдано-перепродано. Оставались лишь горы битого стекла, обрывки полиэтилена да россыпи гнилого тряпья.

Со стороны заметить признаки жизни на этом участке было невозможно. Но, тем не менее, жизнь там была. И довольно интересная. Даже содержательная. По краю леса и от центра свалки очень медленно перекатывались серо-коричневые комки мусора. Их перемещения не подчинялись обычному ритму человеческого движения. Паузы между беспорядочными рывками могли длиться десятки минут. А уловить периодические плавные смещения на несколько сантиметров было нереально. Но облепленные грязью комки неуклонно сжимали кольцо.

Их цель находилась где-то между двумя полуразрушенными железобетонными плитами, в самом центре заброшенного участка. Там вполне могло никого не оказаться. Но за истекшие двое суток «перехватчики» успели прочесать всю остальную свалку, с применением тепловизоров и биолокаторов. Каждое обнаруженное в мусорных отвалах живое существо было тщательно проверено. Но следов присутствия условно «чужого» майора Чугунова отыскать не удалось.

И только здесь, в районе двух болотистых впадин, приборы пасовали, не выдавая никакой информации. Возможно, причиной этого являлись какие-нибудь отходы производства свинца. А может, еще какого-то экранирующего материала. Следовательно, хитрый начальник отдела перехвата мог обосноваться как раз в зоне аномалии.

Три пары снайперов перекрывали с наложением секторов всю исследуемую область. Но, в связи с предполагаемым наличием у «чужого» уникального оружия, они размещались вне километрового радиуса. Зато их автоматические винтовки, снабженные лазерными целеуказателями, обладали достаточной мощностью, чтобы превратить в кашу любую найденную цель.

Внезапно у старшего группы «перехватчиков» заработал приемник закрытого контура связи. По его персональному каналу экстренного вызова пришло сообщение из фургона наблюдения.

– Всем сотрудникам отдела! В Управлении объявлена тревога. План «Вторжение» – первая фаза. Тревога – не учебная! Повторяю: тревога – не учебная! Майора Чугунова срочно вызывает начальник Управления! Перехват прекращен. Учения закончены. Необходимо найти майора Чугунова…

Связь неожиданно оборвалась. Словно дежурный наблюдатель отключился посередине фразы. Старший группы несколько минут полежал, продолжая прикидываться ветошью. Во время учений допускались любые военные хитрости. Поэтому существовала вероятность того, что команда по его персональному экстренному каналу – всего лишь способ демаскировки «перехватчиков».

Но в таком случае гораздо логичнее было бы дать координаты какой-нибудь точки сбора. А потом накрыть всех участников перехвата уникальным супероружием. Да и сообщение дежурного наблюдателя подозрительно походило на правду… Похоже было, что задание действительно отменено. А это означало, что Вторжение, к которому весь личный состав готовился долгие годы, вдруг стало реальностью!

Дойдя путем напряженной работы мозга до такого вывода, старший группы переключился на общую связь и объявил:

– Говорит капитан Елисеев. Учения закончены. Изолирующие маски снять. Начать прочесывание района. Цель – экстренное оповещение майора Чугунова о вызове к начальнику Управления.

Он встал во весь рост. Рядом с ним из грязи выросло еще несколько фигур. Подчиняясь команде, «перехватчики» избавились от маскировки. Еще через десять минут они рассредоточились по всей северо-восточной окраине свалки и двинулись от леса к центру. Над грудами мусора зазвучали выкрики:

– Товарищ майор, тревога в Управлении!

– Отбой перехвата!

– Игорь Сергеевич, вас вызывают в Управление!

У начальника отдела перехвата средств коммуникации не имелось. Для чистоты эксперимента и дабы исключить возможность радиопеленга. Поэтому другого способа оповестить его о чрезвычайной ситуации не существовало.

Вся группа вытянулась цепью, пугая местных обитателей. Чайки, очутившиеся на пути, взлетели с возмущенными воплями. Крысы забились по норам. А бомжи, бросив разгребать свежие кучи, потянулись к лесу, избегая встречи с неизвестно откуда взявшимися чужаками.

Как только все изолирующие маски «перехватчиков» оказались сняты, в наушниках каждого члена группы раздался характерный свистящий звук. По сценарию учений это значило, что «чужой» засек противников, употребляющих кислород, и активировал свое оружие. То есть все нарушители маскировки попали в разряд условно уничтоженных.

Однако им уже было не до игр. Информация о реальном Вторжении заставляла всех нервничать. Крики стали интенсивнее:

– Товарищ майор, выходите!

– Учения остановлены!

Капитан Елисеев покрутил головой, надеясь обнаружить, откуда начальник отдела мог разглядеть подчиненных без масок, и пробормотал себе под нос:

– Мы так больше не играем…

Но майор Чугунов показываться явно не собирался. Очевидно, он пребывал вне досягаемости оглушительных воплей. Или не верил в достоверность выкриков…

Два снайпера отдела перехвата сидели в старой цистерне. Для чего она предназначалась в незапамятные времена, было тайной. Но металлические стены снаружи покрывал слой изоляции, из-за которого связь с остальной группой периодически «гуляла». Приказ руководителя операции дошел до них в виде неразборчивого бормотания.

– Хр… бр-р… фр-р… майора… хр-р. Чугунова… – прохрипело в наушниках.

– Что он сказал? – поинтересовался один, не отрываясь от прицела.

Его напарник задумчиво пожевал губами и изрек:

– Ни черта не понятно. Может, перехват прошел? А мы тут щуримся…

Сквозь дыру в боку цистерны происходящее за пределами их сектора ответственности просматривалось плохо. Но какое-то шевеление там явно происходило. Любое изменение обстановки могло свидетельствовать об окончании операции. Так что само собой напрашивалось соблазнительное предложение – вылезти из укрытия, наплевав на меры предосторожности, и выйти на связь. Снайперы переглянулись. Потом один из них, свободный от смены, полез наверх к узкой горловине цистерны. Он осторожно высунул голову наружу и осмотрелся.

Неподалеку от их убежища торчал грузовик с мусором. Рядом с ним, прислонясь к дверце, стоял водитель в грязноватом оранжевом комбинезоне. Его отстраненный безразличный взгляд лениво блуждал по кучам тлеющих отбросов. Однако, по странному совпадению, стоило голове снайпера показаться над краем горловины, как водитель мусоровоза тут же оторвался от дверцы и направился прямиком к цистерне. На ходу он расстегивал штаны и доставал из кармана газету. Судя по стремительности походки, у шофера явно возникла неотложная необходимость увеличить количество органических отходов на свалке. Так сказать, внести личный вклад…

Снайпер отвернулся. На данный момент его намного больше интересовали события, происходящие на северо-восточной окраине огромной городской помойки. Он прищурился, пытаясь различить своих, и одновременно включил переговорное устройство на прием…

Услышать он ничего не успел. Шофер, не доходя до цистерны, вдруг взвился в воздух. Почти не касаясь грязного проржавевшего бока, он одним невероятным прыжком взлетел к горловине. Резкий удар ребром ладони под основание черепа моментально отключил сознание снайпера. Висящее на руках тело несколько раз судорожно дернулось и обмякло.

Его напарник потери товарища не заметил. В отделе перехвата к учениям относились очень серьезно. Поэтому он, не отрываясь от прицела, добросовестно контролировал отведенный сектор. А там, именно в эти мгновения, творилось нечто непонятное. «Перехватчики» вдруг перестали маскироваться. Они неожиданно поднялись и, выстроившись в цепь, двинулись обратно. Майора Чугунова среди них не было.

Неожиданное изменение тактики ловли «чужого» снайпера удивило. Но задание пока никто не отменял. Поэтому он остался лежать, контролируя свой сектор. Его профессия предполагала умение смотреть в одну точку долгими часами. И снайпер продолжил привычно разглядывать осточертевший пейзаж. Картина могла не меняться сутками, но внезапно прямо перед его усталым взором прямо из пустоты возник… глаз! Он был настолько огромен, что полностью перекрыл собой весь обзор. От изумления снайпер приоткрыл рот. Глаз тут же издевательски подмигнул.

Среагировать на невероятное оптическое явление времени не хватило. Чья-то рука пережала дыхательный шланг изолирующей маски. Затем страшной силы рывок выдернул занемевшее от длительной неподвижности тело наружу. Снайпер вылетел из цистерны вместе с винтовкой. Сверху на него навалилась неимоверная тяжесть. Воздух через дыхательный шланг по-прежнему не поступал. В голове возник нарастающий шум, и накатило спасительное беспамятство. Он отключился…

Группа перехвата закончила прочесывание свалки. Поиски начальника отдела успехом не увенчались. Усталые бойцы вышли к спецфургону наблюдения. Все были в сборе. Не хватало только пары стрелков. Капитан Елисеев еще раз пересчитал личный состав и нахмурился, размышляя, кого послать за отставшими товарищами. Но не успел он открыть рот, как небольшую поляну заполнило оглушительное рычание мотора. Здоровенный мусоровоз выкатился из-за ближайшей дымящейся кучи, проломившись сквозь кусты.

«Перехватчики» застыли, взирая на странное явление. Никто не успел ничего предпринять. Казалось, еще мгновение и грузовик врежется в людей. Но тут машина остановилась, как вкопанная. Мотор внезапно смолк. Из кабины выпрыгнул водитель в форменном оранжевом комбинезоне. Он рукавом отер с лица грязь и укоризненно прорычал:

– Плохо! Очень плохо!

Ошеломленные бойцы уставились на странного мусорщика. Потом единодушно взвыли:

– Та-аварищ майо-ор!!!

Игорь Сергеевич Чугунов возмущенно заревел, перекрывая гвалт:

– Перехват на двойку! Почему сняли маски?! Снайперов повязал, как баранов! Наблюдателя взял прямо в фургоне! В результате – группа осталась без связи, без координации… Что это за работа?! Капитан?!

Яростный взгляд начальника отдела уперся в переносицу Елисеева. Руководитель операции сначала оцепенел от незаслуженной обиды, забыв, почему, собственно, были прерваны учения. Затем вдруг возмущенно ткнул пальцем в сторону мусоровоза и протянул:

– Так вот почему мы вас не нашли… Вы же уезжали! А по сценарию – пределы свалки покидать нельзя!

– А я и не покидал, – хмыкнул майор. – Если бы наблюдатели ворон не ловили, то засекли бы. Можно же заметить, что один и тот же мусоровоз ездит не разгруженный до шлагбаума и обратно?! Кстати, надо бы из кузова наших горе-стрелков выгрузить, пока они там не задохнулись.

Двое «перехватчиков» тут же рванули к грузовику. Спеленатые по рукам и ногам снайперы уже пришли в себя и извивались, стараясь освободиться. Капитан Елисеев машинально проследил за их извлечением из мусора и внезапно вспомнил, почему прекращены поиски «чужого». Он упрямо тряхнул головой и выпалил:

– Мы бы вас все равно вычислили! Только из Управления пришел приказ свернуться. У них – тревога по плану «Вторжение»! Не учебная! Вас срочно вызывают к начальнику…

– Майор Чугунов по вашему приказанию прибыл! – совершенно гражданским голосом произнесли от дверей.

– Проходите, Игорь Сергеевич, – вежливо попросил начальник Седьмого Управления.

Тот обогнул стол и непринужденно опустился в кресло. Пожилой генерал задумчиво перелистнул несколько страниц доклада аналитической группы. Данные о Вторжении не оставляли сомнений. В абсолютно звуконепроницаемом кабинете раздался начальственный вздох:

– Ну, Игорь Сергеевич, на тебя вся надежда…

Получив задание, Чугунов вылетел из столицы спецрейсом. По прибытии в Петербург он получил полный доклад о работе на месте происшествия. С предварительными выводами и многочисленными комментариями местных аналитиков. После этого майор сел в специально оборудованный джип и направился за город…

Вопреки логике, он свернул с Выборгского шоссе, не доезжая до места катастрофы НЛО. Конечно, командир группы «перехватчиков» имел допуск и мог беспрепятственно проникнуть за кольцо оцепления. Дабы лично убедиться в неоспоримости Вторжения. Но цель его поездки лежала в тридцати километрах от усеянного обломками чужой цивилизации участка.

У ворот войсковой части номер ноль два тринадцать было малолюдно. Игорь Сергеевич припарковался в стороне от контрольно-пропускного пункта и несколько минут отслеживал неторопливое прибытие на службу обычных российских офицеров. Дождавшись подъезда служебного автобуса, он натянул камуфлированную куртку и смешался с группой, проходящей через КПП.

Его никто не остановил. В потоке одинаковых, как уставные ботинки, людей в форме Чугунов стал привычно незаметен. Планы типовых зданий родного Министерства Обороны он знал наизусть. Поэтому уверенно прошел в комнату дежурного оператора. Там за компьютерами сидело несколько человек. Майор вошел без стука, как свой. Небрежно расстегнутая на груди куртка военного образца намекала на то, что он заглянул на секунду, выйдя из своего, точно такого же кабинета. Едва он оказался внутри, как белесоватые брови Игоря Сергеевича сурово сошлись на переносице. Лицо его приобрело требовательное выражение. Он многозначительно прокашлялся и произнес:

– Командир спрашивает, у кого записи за двадцатое мая?

– Ему-то они на кой? – недовольно пробурчал пожилой оператор.

– А черт его знает, – равнодушно сообщил ему Чугунов, – ты слей на диск, пусть подавится.

В ответ раздалось возмущенное покряхтывание и ворчание. Игорь Сергеевич по-свойски уселся на стул возле двери, мудро не вторгаясь в чужие владения. В процессе изыскания информации в недрах компьютера он преспокойно сопел носом, с видом безмятежно дремлющего человека.

Оператору явно осточертела служба. Никакой романтики ему не нужно было и даром. И то, что все радиолокационные данные по Ленинградскому военному округу стекались на его старенький компьютер, ему было до лампочки. Умная машина, снаряженная секретной программой, сама определяла факты нарушения границ Родины, как изнутри, так и снаружи. Участие человека для объявления в случае необходимости тревоги не требовалось. На остальные возмущения пространства ни оператор, ни компьютер реагировать не желали.

Чугунов покинул войсковую часть ноль два тринадцать в обед, снова слившись с местными обитателями. В кармане у него лежал диск. На нем в полном объеме были записаны данные за двадцатое мая. В том числе и те, что касались внезапного появления двух НЛО над пригородным лесом. Конечно, Игорь Сергеевич мог получить аналогичную информацию и официальным путем. Но в Седьмом Управлении не любили поднимать шум, афишируя свое существование без необходимости. Тем более, что избранный путь был намного короче и исключал ненужное внимание промежуточных инстанций…

Большие Войны подходили к концу. Корабли, оставшиеся от некогда мощного Флота Конфедерации, были разбросаны по просторам космоса. База Изоляции третьей планеты просто исчезла из проклятой Солнечной системы. А Би-поле беспрепятственно проникало во все звездные системы, меняя пространство и время в угоду богам. Почему они до сих пор не уничтожили всю разумную жизнь в Конфедерации, было неясно. Но, вполне возможно, что до этого оставались считанные единицы времени…

Три деструктора беззвучно выскользнули из переходного шлюза. Малый Совет застыл, внимательно изучая появившиеся в центре зала фигуры, облаченные в темные накидки с капюшонами. Они были последней надеждой в неравной битве с богами.

– Мы пришли, – тихо произнес голос без интонаций.

Малый Совет дружно колыхнулся, вглядываясь во тьму, царящую под капюшонами. Префект Совета поднялся с места и объявил:

– Мы заключаем с вами Договор. Вы уничтожаете богов. Когда на третьей планете перестанут существовать носители Би-поля – планета ваша. Ни один представитель Конфедерации не посягнет на ее независимость. Вы будете править на ней. Вы сами будете определять степень сотрудничества с Конфедерацией. Совет ответственность принял.

В подтверждение слов Префекта представители всех цивилизаций Галактики повторили в один голос:

– Ответственность приняли…

Капюшоны упали на плечи. Перед трепещущими зрителями предстали три лица, лишенные черт. Голосовые отверстия деструкторов синхронно разомкнулись. Три тихих голоса без интонаций подтвердили:

– Мы подтверждаем Договор. Богов не станет. Войны закончатся. Мы будем править третьей планетой.

– Вы принимаете ответственность? – переспросил Префект.

– Мы принимаем ответственность, – три голоса слились в один…

Шаттл Межпланетного Контроля отошел от стыковочного модуля. Он сверкнул волной гиперперехода на фоне зияющей межзвездной пустоты и исчез. На обзорных мониторах зала Совета осталась лишь пелена поляризации. Кто-то из представителей цивилизации Халекс прервал молчание:

– Но ведь они тоже боги? Они тоже могут…

– Нам обещали, что нет! – прервал его Префект. – Они не обладают силой вне третьей планеты.

– А их создатель?

– Титаны уничтожат и его. Это входит в Договор.

Внезапно послышались неторопливые шаги. Все смолкли, прервав обсуждение. Между рядами медленно шел один из старейшин Совета. Он добрался до середины зала, повернулся к аудитории и ехидно спросил:

– Разве можно верить богам? Кто может чувствовать себя в безопасности, зная, что мы променяли одних носителей Би-поля на других? А вдруг они обретут способности своих врагов? Что мы тогда сможем им противопоставить?

– У нас нет других вариантов, – ответил ему Префект.

– Есть. Мы должны уничтожить деструкторов. Естественно, после того, как они ликвидируют богов.

– Но где гарантия того, что боги не возродятся? Вся третья планета отравлена этой заразой.

Старейшина кивнул:

– Тогда мы воссоздадим деструкторов снова. А чтобы не иметь больше проблем, произведем корректировку памяти. Они забудут про Договор. И будут просто выполнять наши задания, уничтожая носителей.

– А если они вспомнят?

– Снова – уничтожение!

Совет приглушенно загудел. Этические нормы Конфедерации не предполагали нарушения данных обязательств. Хотя само существование богов угрожало всем галактическим цивилизациям. А значит, этикой можно было пожертвовать ради жизни на планетах…

Когда деструкторы совершили невозможное – уничтожили богов, шаттл Межпланетного: Контроля принял их на борт. Тихо загудели сканеры мнемозаписи, считывая память гостей. Мгновенный точечный импульс унесся в направлении Базы Изоляции, торопясь доставить полную информацию о трех победителях.

Деструкторы прошли в рубку. Им предстоял последний сеанс связи с Малым Советом. Их миссия была закончена. Оставался только последний штрих – отчет о выполнении Договора. Но проекционная голограмма не успела включиться. Внезапно, безо всякого предупреждения, лопнули переборки шаттла. Плазменный заряд разорвался внутри корабля. За короткий миг огонь заполнил весь объем его корпуса, мгновенно превратив все содержимое в мельчайшую раскаленную пыль. В космосе сверкнула беззвучная вспышка. Деструкторы перестали существовать, даже не успев понять, что произошло…

Ясное сознание вернулось вдруг. Нестерпимая боль неожиданно отлетела вместе с черной пеленой, заволакивающей мозг. Пришлось поперхнуться посмертным вздохом и закашляться. Потам вдохнуть полной грудью… Умереть опять не получилось. Ладно. Тогда стоит поинтересоваться, куда меня занесло Приподнимаем веки… Прикольно! Я в метро. Лежу себе преспокойно на сидении в вагоне. Поезд едет, пассажиры старательно смотрят в пространство прямо перед собой. Вокруг мерцает зеленоватый туман. А я жив и, кажется, вполне здоров…

Вы когда-нибудь видели квадратные глаза? А я вижу. Вот только что была темнота, потом появился свет. И посреди белого света висят эти самые квадратные глаза. O-ox! Мало мне было пришельцев и всех прелестей межпланетного конфликта?! Поморгать, что ли? Ага! Видимость улучшилась. Оказывается, прямо под квадратными глазами имеется нос нереально красного цвета. Таких глюков у меня еще не было! Даже интересно. Еле заметные под здоровенным носом губы шевелятся:

– Ты как, парень?

Угу. Я – парень. Вероятно. Как я? Сейчас подумаю, дядя. Ноги не двигаются, башка гудит, мысли скачут…

– Нормально.

– Вот и славно. А то я думал – привет участникам соревнований!

Хм. Голос мужской и, как ни странно, приятный. При ближайшем рассмотрении глаза все-таки не квадратные, а просто сильно удивленные. И на том спасибо.

– А я где?

– В Караганде.

– Прикольно. А по-честному?

– Тогда – в метро.

– А вы кто?

– Борис Максимович. Понятно?

Понятно. Чего уж понятней! После недружественной встречи с «чужими» я каким-то образом попал в руки этому Борису Максимовичу. Уже неплохо. Куда лучше, чем в крематории на поляне. Хотя совершенно неясно, чему он удивляется. И как он меня вытащил из пекла. Тем не менее, пора бы и мне представиться. Типа, из вежливости:

– Даниил Маркин. Понятно?

– Понимаю. Интересно, почему ты живой?

Туманная дымка перед глазами постепенно рассеивается. В поле зрения упрямо лезут пассажиры метро. Что-то с ними не так… Народ по-прежнему стоит и молча пялится мимо нас. Никто не разговаривает и не шевелится. Словно мы с Борисом Максимычем торчим в музее восковых фигур. Интересное кино!

– А?.. – спросил я.

– Да? – послышался откуда-то сбоку еще один голос.

Хм. Неожиданно. Кто у нас там? Поворачиваем голову, скашиваем глаза… Совсем рядом, прислонившись к поручню, стоит человек. Просто стоит и улыбается. Обычный мужик средних лет. Для меня – даже пожилой. Хотя определить, сколько ему лет, нереально. Может – тридцать, может – пятьдесят. Хрен его знает. Небольшая черная бородка – значит, старик. Зато зеленые глаза светятся детской радостью жизни. Стильный костюм, на затылке – хвост из блестящих черных волос. Интересный дядечка. Попробуем улыбнуться в ответ. Заодно и поинтересуемся:

– А вы… кто?

Вопрос повис в воздухе. Бородатый ехидно лыбится. Отвечать и не думает. И тут у меня в районе посадочного места шевельнулось шило. Уж очень хочется подколоть ехидного дядьку! Посмотрим, как ты сейчас запоешь! Сейчас ты мне расскажешь всю свою биографию. Ну, говори!