Текст книги "Север. Право на месть (СИ)"

Автор книги: Сергей Гросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Родной язык странного подёнщика был отдельной загадкой. Аласту, выросшему на юге Кароссы, в крупном портовом городе, где можно было встретить людей со всего света, этот язык был совершенно незнаком и это удивляло его больше всего. Внешность выдавала в полувеликане северянина, которых можно было часто встретить в охране торговых судов, но вот язык. Язык у северян был совершенно другим.

От размышлений Аласта оторвало выражение лица Половины, на котором отобразился целый спектр эмоций, начиная от удивления и заканчивая каким-то злым весельем. Перестав жевать, он смотрел на ругающихся неподалеку хеффа и асани.

Рыжий крепыш что-то доказывал асани, который был выше него на голову, постоянно указывая на клановую татуировку, красовавшуюся между рогов на выбритом черепе. Асани, цвет лица которого стал ещё более черным, что свидетельствовало о сильном возмущении, практически рыча, отрывисто отвергал все обвинения. Аласт прислушался и потом хмыкнул, стандартная картина. Хеффам пришёл давно заказанный их кланом товар, но часть груза пропала, и в этом он обвинял главу охраны корабля, которая не уследила во время разгрузки. Главный асани же отвергал все обвинения, ссылаясь на то, что его задача доставить в целости товар до порта, а не следить за грузчиками. Зло плюнув под ноги, хефф дёрнул себя за бакенбард, и назвав главу охраны выродком черной медузы пошёл прочь, провожаемый насмешливым взглядом асани и Половины, который только покачал головой и что-то тихо пробормотав себе под нос, восстановил на лице прежнее придурковатое выражение и вгрызся в лепешку.

– Половина! – Аласт махнул рукой полукровке, подзывая его к себе.

Парень кивнул в ответ, давая понять, что услышал, закинул остаток лепешки в мешок, и что-то сказав старику, встал и направился к нанимателю.

Аласт нервно постучал пальцами по тюку, на котором сидел. Завтра ночью его ожидала довольно опасная, но и более чем прибыльная работа. Вчера его оповестил один из складских рабочих, который был давно прикормлен, что корабль, приплывший с юга, привез соломку цветка ломас.

Цветок выращивали на небольшом континенте Монар, на юге. Большая часть этого большого острова представляла из себя пустыню, по которой бродили кочевники, и лишь в самой южной части, миновав царство песков находились три небольших княжества. Жили они в основном за счёт продажи этой соломки. Соломка ломаса или как его ещё называли дурман-цветка, была очень популярна у южной знати, также её можно было часто встретить в крупных портовых городах, где в припортовых районах всегда можно было найти курильни, где проводили своё время моряки и другие любители этого дурман-цветка. Но в Кароссе, да и в большинстве других стран центра континента цветок находился под строгим запретом, и соломку можно было купить только нелегально.

Именно такая контрабанда сейчас находилась на одном из складов, завезенная вместе с хлопком и ожидающая отправки вглубь королевства, которая должна была состояться через два дня. Самое опасное во всём этом было то, что придётся перейти дорогу Ромиру, начальнику городской стражи, так как нелегальный товар принадлежал его родственнику. Да и сам начальник должен был получить немалые деньги за то, что его подчиненные закроют глаза на незаконный груз и свободно выпустят его из города.

Аласт вновь нервно постучал пальцами по тюку и пристально взглянул на подошедшего полукровку. Провернуть нужно было всё быстро и тихо, уже завтра утром товар покинет город. Ключ от нужного склада уже висел на груди, его нужно будет вернуть сразу после дела. Помощники... помогать будет Кривой с одним из своих людей. Он хоть и на редкость отмороженный человек, но болтать не любит, а его напарник при всем желании не сможет, так как нем от рождения. На душе скребли кошки. Идти только с отбитыми на голову грабителями, имевшими не самую хорошую репутацию, не хотелось.

– Держи, Половина. Твоя доля за сапоги, – Аласт протянул бугаю небольшой мешочек, в котором позвякивала медь.

Полукровка взвесил мешочек в руках и вопросительно поднял бровь, давая понять, что не понял за что ему дали деньги.

– Са-по-ги, – Аласт указал пальцем на свою обувь, после чего махнул рукой в сторону переулка, где Половина приложил своего старого знакомого, и стукнул себя ладонью по голове.

Странный северянин пару мгновений переваривал информацию, после чего хмыкнул, ещё раз взвесив кошелёк в руке, и сунул его в заплечный мешок. М-да, оставаться с Кривым наедине после получения денег не хотелось, от слова совсем. Смерив взглядом полукровку, Аласт хмыкнул, Половина, даже если захочет разболтать, не сможет. Да и вряд ли захочет. Судя по тому, что строит из себя блаженного, у него своих тайн хватает.

– Половина, для тебя есть работа.

***

Сердце бешено колотилось. Наряд портовой стражи, с удивительной частотой проходящий мимо нужного склада, скрылся за поворотом. Четверых грабителей, застывших в переулке, рядом со складом, скрывала темнота. Сёстры на небе были скрыты тучами, за которые Аласт благодарил создателя. Рядом тихо выругался на неизвестном языке Половина, накинувший на голову капюшон куртки и скрывший лицо за повязкой, оставив открытыми только остро смотревшие глаза.

Аласт скосил на полукровку взгляд. Объяснить ему, что за работа ожидает ночью и что именно от него требуется, было сложно. На это ушло почти два часа, и ещё два часа он выяснял подробности, пока после долгих раздумий не согласился. Пришлось даже увеличить его долю, до той, что обещал Кривому, который стоял тут же, чуть позади, вместе со своим человеком. Зато, теперь была полная уверенность, что полукровка шум поднимать не будет. После получаса общения образ блаженного дурачка полностью спал и наружу показался умный и расчётливый сукин сын, точно хотевший знать, чем рискует и сколько денег за это получит. Согласия удалось добиться только после того, как с большим трудом получилось объяснить, что на складе нужно взять только контрабанду, за которую и её владельцу светит виселица.

Нервно вздохнув, Аласт выпрямился и махнув рукой остальным, быстро двинулся к складу. Подойдя к двери, он вытащил из-за пазухи ключ и открыв её, впустил сначала подельников, после чего вошёл сам, плотно прикрыв за собой. Возле входа обнажив нож застыл Немой, остальные двинулись вглубь склада, осторожно идя за инициатором этого дерзкого плана, прислушиваясь к каждому шороху в окружающей тишине.

Отойдя от входа, Аласт достал из заплечного мешка лампу и поджег фитиль, выбив кресалом сноп искр. Тусклый свет разогнал мрак, и осветил пространство склада, заставленное тюками и корзинами. Мешки с соломкой ломаса должны храниться в небольшой комнате, в конце помещения. Взяв лампу в правую руку, Аласт махнул рукой Кривому и Половине, пружинящим шагом направившись к заветной комнате.

– Собачье дерьмо, – Аласт был в ярости, еле сдерживаясь, чтобы не перейти с полушёпота на нормальную громкость. – Чтоб тебя черви жрали Ронак!

Дверь комнаты, за которой находились мешки с дурман-цветком, была закрыта на замок, и эта сволочь Ронак забыл не то что достать ключ и от неё, но и сказать об этом. Демоны! Если начать её ломать, то сюда сбежится вся стража порта! Собачий выкидыш! Всё зря!

– Chto sluchilos? – Половина вопросительно поднял бровь, смотря на тихо беснующегося Аласта.

Парень посмотрел на полукровку, пытаясь понять, что именно он спросил, но смысл неизвестных слов быстро дошел до сознания. Аласт криво усмехнулся, показывая на замочную скважину.

– Всё зря, – он резко мотнул головой, – у меня нет ключа от неё.

Полукровка помедлил пару мгновений, смотря в указанном направлении, после чего взял лампу из рук Аласта и внимательно осмотрел замок и щель где можно было разглядеть запирающий штырь этого проклятого механизма. Достав нож из-за голенища, он просунул его в щель между дверью и косяком и попытался сдвинуть запор, но размер зазора не позволял этого сделать, да и механизм блокировал попытки. Застыв он перевёл задумчивый взгляд с двери на Аласта, после чего ткнул пальцем в направлении его груди.

– Дай. Смотреть, – и с этими словами протянул руку ладонью вверх.

Аласт пару мгновений соображал, что именно ему дать и что хочет смотреть полукровка, после чего кивнул и выудил из-за пазухи ключ, от основной двери склада. Половина пристально рассмотрел бородку ключа, потом опять вернулся к зазору между дверью и косяком. После чего поднял лампу повыше и внимательно осмотрел склад, похоже не найдя ни чего, что могло бы его заинтересовать, он перешёл к осмотру сначала Аласта, потом Кривого. На запястье Кривого его взгляд остановился.

– Дай, – Половина указал пальцем на браслет Кривого, который был сделан в виде из перекрученного тонкого железного прутка, навитого в несколько раз.

– Чего? Зачем? – Кривой насупился, подозрительно смотря на полукровку.

– Дай, – повторил Половина, настойчиво протянув руку.

– Отдай ему браслет, – голос Аласт сорвался на шипение. Похоже, этот лже-полукровка что-то придумал.

Взяв браслет, Половина разогнул его. Браслет превратился в длинную проволоку. Что-то бубня себе под нос на своем языке, он сунул лампу обратно в руку Аласту и заставив встать рядом, так чтобы он осветил дверь, начал делать странные манипуляции с проволокой, засовывая её в замочную скважину, после чего сгибая его и повторяя своё действие. Повторив все манипуляции в пятый раз, он удовлетворённо крякнул. В следующий момент раздался щелчок. Аласт не веря подсветил щель между дверью и косяком. Запор ушёл внутрь!

***

– Наивные албанцы. Лишь бы ты пролез.

Я разогнул тонкий прут, сделанный из мягкого железа. Сломав его ровно посередине, нагнулся к замочной скважине. Если б мне кто-нибудь ещё месяц назад сказал, что я буду вскрывать замок склада, чтобы что-то оттуда спереть, я бы рассмеялся шутнику в лицо. Но вот прошёл месяц. Родители, друзья, любимая работа остались в другом мире, а я вскрываю средневековый замок, в порту проклятого богом мира, вспоминая навыки, которые приобрел лет в четырнадцать и которые были благополучно забыты уже через месяц после их освоения. М-да, жизнь вообще странная штука...

– Давай, давай. Только не гнись...

Наконец-то удалось подобрать нужную длину зубца, чтобы зацепить механизм замка рычагом. Двузубая бородка! Нет ну просто детский сад какой-то. Мягкое железо предательски гнулось. Механизм был довольно тугим и грозил не поддаться такой ненадежной отмычке.

В конструкции замка нет по большому счёту ничего сложного, по крайней мере, в большинстве популярных моделей ширпотреба. Более или менее современный замок я бы вскрывать точно не взялся, как ни крути, а даже на ширпотребе, с каждым годом механизм становится всё сложнее, и это требует совершенствования навыков. Для меня же данное увлечение прошло мимолетно. Замки, сделанные в семидесятых-девяностых всегда вскрывались на раз. Замок, уровня просвещённого средневековья установленный в портовом складе меня категорически не пугал.

– Да! – наконец-то удалось подобрать длину рычага, который создавал давление для перемещения запора, и даже не сломать пруток, от частых сгибаний.

Нет, это даже не смешно, зачем Аласт так нервничал то, по сравнению с ЭТИМ, советский замок, висевший на моём гараже, с цилиндрическим механизмом, который вскрывался за пару секунд, был просто эталоном надежности. Я начал подбирать длину зубца манипулятора. Это называется система ниппель, а если быть точным и соблюдать терминологию, система сувальдного типа.

Два зубца! Первый передвигает запор, второй размещает на нужную высоту фигурную пластину, которая мешает свободному передвижению механизма. Количество пластин часто на один меньше количества зубцов на бородке. Иногда ещё добавляют примитивную защиту, которая не даёт провернуться ключу. Я аккуратно прощупал внутренность замка манипулятором. Да, всего одна сувальда. Осталось найти нужную длину зубца, которая позволит разместить пластину на нужную высоту, для свободного прохода механизма.

– Где мои семнадцать лет на большом каретном, где мой чёрный пистолет на большом каретном...

Раздался щелчок. Запирающий штырь ушёл внутрь механизма. Всё. Занавес. Путь свободен.

Я встал, потянул дверь на себя и жестом пригласил своих подельников войти. Всё оказалось довольно просто, хотя с другой стороны это просто склад, а не Форт-Нокс, да даже не сокровищница местного монарха. Аласт вошёл первым, за ним прошёл второй мужик, с кривой рожей, я двинулся следом.

Зачем именно мы сюда пришли я так и не смог понять. Из объяснений Аласта удалось уловить только то, что мы пришли за чем-то незаконным, о пропаже чего владельцы кричать на всех перекрестках не станут. Согласился я на эту авантюру по двум причинам, во-первых, жутко надоело спать под пирсом, а во-вторых, предложение уже было сделано и что-то мне подсказывало, что лучше не выяснять является ли оно одним из тех, от которых нельзя отказываться. Одним бродягой меньше или одним больше, разницы для этого мира по большому счёту никакой.

Войдя в небольшую комнату, заставленную мешками, тюками и корзинами я нервно поправил нож. Аласт в общем-то не производил впечатление конченого отморозка, но про гуманизм и права человека здесь вряд ли слышали, так что моя паранойя расцветшая в этом мире пышным цветом, говорила, что стоит ожидать и того, что меня попробуют списать в расход после этой работы.

Подойдя к открытому ящику, стоявшему в углу, я вытащил из сена бутылку из тёмно-зелёного стекла и посмотрел её на просвет, подойдя ближе к Аласту, держащему лампу. Похоже вино. Странное всё-таки средневековье. Стекло однородное. Не мутное. Довольно качественно сделано. Да и в домах в этом городе окна тоже были застеклены, правда не все, да и качество оного везде варьировалось, но тем не менее.

Я бросил взгляд на этикетку, на которой была изображена в профиль какая-то женщина и под ней была надпись, выполненная непонятными символами. Радует, что хоть не иероглифами. Печать здесь тоже известна. Вряд ли смогу найти современную типографию, но примитивное размножение изображения есть. Хотя если уж делают этикетки, то более чем странно, что я не видел здесь газет. Ещё раз бросив взгляд на профиль женщины, я сунул бутылку в заплечный мешок. Плевать. Может это просто выпуск элитного алкоголя и на брендировании производитель решил не экономить.

– Корса, ке пасо фьера, – Аласт похоже наконец-то нашедший то, зачем мы сюда шли, указал мне на четыре мешка, стоявших в самом дальнем углу, ещё три уже навьючил на себя тип с неприятной рожей.

Взяв первый мешок и приятно удивившись тому, что весит он не слишком то и много, ощупал содержимое. По ощущениям, он был забит чем-то вроде плотно утрамбованной соломы. Я вспомнил миниатюры, которыми Аласт пытался до меня донести смысл того, зачем мы идём, и ещё раз ощупал мешок. Приехали... только с наркотой связываться мне и не хватало...

Взяв в охапку ещё два мешка, я вышел из комнаты. Следом последовал наш предводитель, неся последний мешок. Скинув добычу рядом, прикрыл дверь и спустя пару минут, под одобрительный шёпот Аласта, вернул механизм замка в изначальное состояние. Всё. Нас тут не было. Почти...

***

В большой неуютной пещере было ясно словно днём под ярким солнцем. Множество магических светильников не оставили от вечного подземного мрака и следа. В воздухе витал едкий запах порошков и зелий используемых при обрядах.

Магистр Адан стоял перед двухметровым обелиском, выполненным из чёрного камня, положив на него ладони. Вокруг, в сером камне пещеры на полу, была аккуратно выдолблена замысловатая геометрическая фигура представляющая из себя сложное переплетение линий. В углублениях тускло светилась смесь зелий. По бледному лицу владеющего прошёл спазм боли и из носа тонкой струйкой потекла кровь, падая тяжелыми красными каплями на пол перед обелиском. Через мгновение жидкость в углублениях линий забурлила и исчезла, став паром. Магистр пошатнулся и отступил от изваяния древних.

– Как вы, мастер? – сдержанным голосом задал вопрос, стоящий в пяти шагах от края геометрической фигуры, Аварис.

– Буду жить, – усмехнулся магистр дома 'ищущих' и вытер кровь платком, – демоны, испортил новую рубаху, – недовольно поморщился мужчина, разглядывая алое пятно на белой ткани.

Аккуратно переступая через линии Адан вышел за границы фигуры и подошёл к стоявшему неподалёку столику. Плеснув вина в кубок он одним глотком его осушил и устало прикрыл глаза.

– Скажи поварам что бы принесли поесть. Эта работа жутко выматывает.

– Да, мастер, – кивнул Аварис, – вам удалось узнать, что в этот раз пошло не так? – задал беспокоящий его вопрос парень перед тем как отправится исполнять поручение.

– Да, – лаконично ответил магистр и помедлив продолжил, – проблема с одним из маяков, хотя на этот раз нам повезло и он расположен не посреди океана, а где-то на континенте, – Адан вновь наполнил кубок вином и задумчиво посмотрел на обелиск. – Нужно провести вычисления. Возможно удастся определить его точное нахождение. Ладно, – оборвал себя мужчина тряхнув головой, – мне необходимо поесть, иначе такими темпами и до сгорания недалеко.

– Конечно учитель, – молодой парень с чёрными стянутыми в конский хвост волосами вежливо кивнул и направился к выходу из пещеры.

Адан ещё раз взглянул на алое пятно на белой ткани рубахи и раздражённо поморщился. Раздражало не пятно, раздражало количество времени потраченное на этот сплав из творения древних и машин обезумевшего Тоара.

Снова осушив кубок, он поставил его на столик и пошёл к саркофагу, расположенному неподалеку от обелиска. Саркофаг был выполнен из тёмно-зелёного стекла. В свете магических светильников его тусклое мерцание было едва заметно. Вся внутренняя поверхность была усыпана тонкими отверстиями из которых вылезали иглы впивающееся в тело рискнувшего использовать творение безумного мага.

Уже два раза Адан ложился в этот гроб и оба раза что-то шло не так. Полной власти над магическими потоками получить так и не удалось. Адан потёр левую ладонь. Её пробивала предательская дрожь. Хотя и того потока сил, доступ к которым удалось получить, и так было достаточно для того что бы его тело начало разрушаться. Медленно, но бесповоротно. По крайней мере до тех пор, пока не удастся найти решение. Магистр провел ладонью по прохладному стеклу и пошёл прочь. Ещё слишком много дел.

Глава 7

Кровь и золото

– Какого хрена, какого же хрена, – невидящий взгляд смотрел в пустоту перед собой, в груди разрасталась дыра, становившаяся почти осязаемой, голос опустился до шёпота.

Было мерзко. Раньше я всегда думал, что буду готов к чему-то подобному и не впаду в панику. Большинство писателей, книги которых были прочитаны, писали о подобном довольно легко. Они были неправы. Я прикрыл глаза и прислонился затылком к холодному камню. Как же они были не правы. Я раньше любил боевики. Кровь льется рекой, главный герой, не задумываясь, всаживает пулю в лоб любому, вставшему на его пути, восстанавливая правду и справедливость, попутно спасая красивую девушку, которая, конечно же, спешит его отблагодарить. Больше я их смотреть не смогу. Даже если удастся вернуться в родной мир... без содрогания и этой сосущей пустоты внутри не смогу...

– Какого хрена тебе было нужно? – открыв глаза, я задал вопрос срывающимся голосом, лежащему рядом остывающему трупу.

Но он не ответил, продолжая смотреть безжизненным взглядом в ночное небо. В его пустых глазах, в которых ещё только пару мгновений назад бились злость, отчаяние и страх, отражались только луны этого безумного мира.

Со склада мы выбрались довольно быстро и без приключений. Дождавшись пока наряд стражи пройдет мимо, мы скрылись с добычей в темноте узких переулков, предварительно заперев за собой дверь. В течении часа пришлось идти по извилистым улицам ночного города, вжимаясь в стены и прячась от каждого прохожего, которому не спалось этой ночью. Всё это время, я тащил два мешка с товаром, за который, по словам Аласта могли запросто повесить и тихо матерился.

Вскоре Аласт нас вывел в очередной переулок и свернул во двор покосившегося одноэтажного дома. Там нас уже ждали трое мужиков, стоящих рядом с телегой, забитой мешками и тюками. Остановившись, наш предводитель скинул мешок, который тащил и подошёл к одному из встречающих нас людей. Пожав друг другу предплечья, они перебросились парой фраз, после чего тот, с которым разговаривал Аласт, кивнул своему коллеге, самому молодому из троицы. Парень подошёл к мешку, брошенному нашим предводителем, развязал завязки и вытащил под свет лун горсть какой-то чёрной соломы. Понюхав содержимое, местный последователь Боба Марли забил ей вытащенную из-за пазухи трубку и прикурив от фитиля лампы, сделал глубокую затяжку. Постояв пару мгновений прикрыв глаза, парень выпустил из лёгких облако сизого дыма и удовлетворённо крякнул, кивнув своему главному.

Аласт махнул нам рукой, и мы принесли оставшиеся шесть мешков, сбросив их рядом с телегой. Содержимое было придирчиво изучено и только после того, как покупатели осмотрели весь товар, в руки Аласта перекачивал позвякивающий кошель внушительных размеров. Вновь пожав друг другу предплечья, наш предводитель распрощался с главным из тройки, и мы направились прочь со двора, пока мужики прятали мешки в своей телеге.

Через час мы все вчетвером сидели в небольшой комнате, дома располагавшегося на окраине города, в бедных кварталах. Дверь открыла старуха, тут же скрывшаяся, после того как мы вошли, в другой комнате и плотно запершая за собой дверь. Аласт выпотрошил мешок, которым с нами расплатились, забитый серебряными монетами и занимался увлекательным делом, а точнее дележом вырученных средств. Двое наших коллег по авантюре, выудив откуда-то из шкафа кувшин с вином, молча дегустировали местное пойло. Я же обосновался на стуле в углу, рядом с окном с приоткрытыми ставнями из которого, по моему мнению, можно было быстро выпрыгнуть и сдвинув поудобнее нож, висевший на ремне, готовился к худшему с деланно расслабленным видом.

Пару раз мужик с кривой рожей пытался со мной заговорить, но окончательно осознав, что я с трудом могу связать пару слов, прекратил это бесполезное занятие. Меня же тоже не тянуло к продолжению знакомства. Тут на стол перед этой колоритной двойкой, рядом с кувшином, опустились несколько мешочков с деньгами. Аласт наконец закончил подсчёт и дележ добычи.

Следующие десять минут криворожий, время от времени увлеченно размахивающий ножом, спорил с организатором всей авантюры, судя по всему неудовлетворенный размером своей доли. Аласт же, сидевший с каменным лицом, спокойно отвечал, что увеличивать их долю не будет, так как всё честно и им ещё в будущем вместе работать. По крайней мере, понимая приблизительный смысл одного из десяти слов, я интерпретировал происходящее именно так. Накал страстей не достиг критического максимума, и взяв свою долю, парочка удалилась из дома, не слишком вежливо с нами распрощавшись.

После того как в комнате мы остались одни, я немного успокоился. Вряд ли Аласт решит пускать меня в расход в одиночку. Проще было бы дать фас тем двум головорезам, чтобы они увеличили свою долю за счёт устранения одного из участников. Парень выложил на стол кошель и кивнув мне на него, разлил вино из кувшина по двум глиняными стаканам. Подняв один из них, он вновь перевёл на меня взгляд.

– Фуеро мали, Корса!

Я подошёл к столу, поднял второй стакан и чокнувшись с ним, сделал небольшой глоток. Вино было кислым, но намного лучше того пойла что до этого удалось попробовать в местных тавернах, где отдыхали портовые грузчики. Сев на табурет, я развязал кошель выделенный мне Аластом и высыпав на стол содержимое, быстро подсчитал монеты. Ещё раз пересчитав свою долю, я поднял удивленный взгляд на парня. Ровно сорок пять серебряных монет. Мы договаривались всего на тридцать.

– Фуеро мали, Корса! – усмехнулся Аласт. – Фуеро мали!

Усмехнувшись в ответ, я скинул монеты обратно в мешочек и вновь поднял свой стакан. Хорошая работа, так хорошая работа. Из-за прибавки я точно спорить не собирался.

***

Темноту разгонял свет небольшого костра, разожжённого мной под привычным пирсом. Ночь выдалась насыщенная. Облокотившись спиной на мешок, я подобрал рядом стоявшую бутылку вина и посмотрел на изображение профиля женщины на этикетке.

– Ну что, сеньёра, остались только вы и я...

Вырвав зубами пробку и сделав небольшой глоток, я продегустировал напиток. Вино было отличным. Не зря стояло аккуратно упакованное в закрытой комнате. Сделав очередной глоток и хмыкнув, я посмотрел сквозь щель в досках на затянутое облаками ночное небо. Начинал моросить дождь.

Надеюсь, что больше спать под пирсом мне не придётся. Денег теперь достаточно чтобы снять комнату в ближайшем клоповнике и прожить, не ущемляя себя в еде как минимум пару месяцев. Чем и стоит воспользоваться.

Во-первых, стоит отлежаться хотя бы неделю. А то, ещё месяц подобной жизни и я бесповоротно начну разваливаться. Во-вторых, нужно озаботиться покупкой одежды и ботинок по размеру. И в-третьих, хотя, это бы стоило поставить на первое место, нужно найти мыло и хоть какой-то аналог зубной пасты. Определившись со своими планами, и почесав заросший короткой бородой подбородок, я добавил в составленный список ещё и поиск бритвы. Дальше загадываться смысла нет. Нужно сначала разобраться с минимумом потребностей, а после определяться с последующими действиями. Размышляя в этом русле, я не заметил, как уснул.

Пробуждение произошло неожиданно. Сознание вырвал ото сна непонятный шорох рядом. Разлепив глаза и приподнявшись на локте, я перевёл мутный взгляд на что-то тёмное, копошившееся в паре шагов от меня в мешке. В моём мешке! Осознание этого приходило медленно. Ещё не до конца проснувшийся мозг туго соображал.

– Ты кто такой? – ещё не до конца осознавая, что происходит, адресовал я вопрос тёмной фигуре.

Человек замер и медленно повернулся ко мне. Разглядеть лицо в окружающей темноте, слегка разгоняемой ещё тлеющими углями потухшего костра не удалось. По доскам пирса били дождевые капли, создавая стук сливающийся в монотонную симфонию.

Фигура медлила недолго. В темноте блеснула тонкая полоска стали и человек с ножом прыгнул на меня. Ещё плохо понимая, что происходит, единственное что я успел сделать, это выставить ноги и ударить ими нападавшего в грудь. Человек пару мгновений лежал, скрючившись на земле, но быстро оправился и вновь набросился, пресекая мою попытку подняться на ноги. Время завертелось. Спутанным комом конечностей мы покатились по земле. Руки несколько раз обожгло болью, в попытке защитится от ножа нападающего.

Сознание отступило, а взгляд заволокла кровавая пелена. Тело работало на одних инстинктах. Сбив очередной удар оказавшегося сверху человека, нож которого несся прямо в лицо, я зарычал. Лезвие оставило чувствительную царапину. Через мгновение я подмял тёмную фигуру под себя и прижав левой руку с ножом к земле, правой вцепился в горло противника. Секунды потекли медленно. Тонкая полоска света, пробивающаяся сквозь доски пирса, осветила глаза напавшего. В них билась ненависть, смешанная со страхом. В попытках освободится от захвата он с хрипом наносил удары свободной рукой.

Через минуту, показавшуюся вечностью, напавший сначала ослаб и потом окончательно затих. Я же всё не отпускал горло и руку с ножом, боясь, что как только это сделаю, полоска смертоносной стали вопьётся в моё тело. Минуты тянулись, но человек больше не делал попыток вырваться, замерев навечно. Тяжело дыша, я отпустил поверженного противника и слез с бездыханного тела, привалившись спиной к каменной кладке. Мыслей не было. Шум дождя заглушал звук моего тяжёлого дыхания.

– Какого хрена...

Постепенно начало приходить осознание того, что только что произошло. Всё тело начала пробивать крупная дрожь.

– Какого же хрена...

Стукнувшись затылком о камень, я открыл глаза и уставился невидящим взглядом в ночную темноту. Тучи немного разошлись и сквозь щели пирса начал пробиваться свет лун.

– Какого хрена тебе было нужно? – я задал вопрос бездыханному телу, которому было уже не суждено что-либо ответить.

Сделав несколько больших вдохов, я поднялся и подошёл к трупу, вглядываясь в его лицо. Мне казалось, что хуже уже быть не может, но я оказался совершенно не прав. Передо мной лежало бездыханное тело деда, которого я постоянно подкармливал.

– Старый, какого хрена ты сделал?! – я упал на колени рядом с телом старика.

– Чёрт! Старый! Зачем! – я перевёл взгляд с бездыханного тела на мешок, в котором он копался и застонал.

– Вы здесь все психи! Чертовы звери! Из-за еды! – я сел на землю и обхватил голову руками. – Из-за еды!

Вокруг открытого вещмешка были раскиданы вещи, среди которых лежала лепешка со следами зубов покойника.

– Мы всего день с тобой не виделись! Всего день..., – голос опустился до шёпота, – зачем...

Из оцепенения меня вывел раскат грома и звуки разошедшегося с новой силой ливня. Встряхнув головой, сбрасывая оцепенение, я посмотрел на свои руки. Предплечья были изрезаны. Кровь уже остановилась, а боль только сейчас смогла ворваться в сознание. Прикоснувшись к лицу, я нащупал глубокую царапину, начинающуюся под левым глазом и уходящую вертикально вниз, обрывавшуюся не доходя до скулы. Тело пробила судорога. Ещё немного и под пирсом бы лежало моё мёртвое тело.

Взглянув на обезумевшего мёртвого старика, я судорожно вздохнул. Отсюда нужно убираться. Скинув одежду и быстро отмыв тело в реке от крови и грязи, я выкинул в воду окровавленную рубаху. Вновь вернувшись под пирс, я задумчиво посмотрел на труп. Пытаясь задушить все эмоции, я пару секунд колебался со своим решением, но переборов себя схватил старика под мышки и потащил бездыханное тело к воде. Затащив труп в воду и оттолкнув его подальше от берега, я проводил взглядом мертвеца, которого уносило течение реки.

Прорвавшись сквозь пелену дождя обратно под укрытие пирса, я устало сел на землю. Какой-то бред. Всё это совершенный бред. Нашарив рукой опустевшую наполовину бутылку вина, вырвав зубами пробку, я сделал несколько больших глотков. Чёртово средневековье! Чёртов весь этот мир! Сделав ещё один большой глоток, я закрыл бутылку и швырнул её в мешок. Нужно убираться отсюда. Следом за бутылкой последовали разбросанные напавшим дедом вещи. Чем быстрее, тем лучше. Закинув все свои пожитки, я завязал тесемки мешка и начал перебинтовывать разорванными на полосы штанами раненые предплечья.

Закончив с медицинскими процедурами и одевшись, я вновь сел на землю и уперся взглядом в пелену дождя. Радуйся, Макс, ты опять умудрился не сдохнуть. Кривая усмешка наползла на лицо. В который уже раз за этот месяц? Такими темпами скоро можно будет сбиться со счёта. Протянув руку за курткой лежавшей рядом, я замер, смотря на трясущуюся ладонь. Чёртов безумный мир. Сцепив зубы, я резким движением схватил куртку до боли вцепившись пальцами в грубую ткань. Если всё пойдет в том же духе, то желтый белеет мне на родине будет обеспечен. Хотя это даже более чем оптимистично, в большинстве других вариантов моё тело вряд ли даже кто-то потрудится прикопать. Встав, я одел куртку, надвинул посильнее капюшон и закинув за плечи мешок с вещами, направился прочь от проклятого пирса.