Текст книги "Cудьбы Мэриела. Темный Союз"

Автор книги: Сергей Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 5. Проныра

Его называли по разному: прохвост, падальщик, прощелыга, пролаза, пройдоха и еще многими словами, начинающимися на “П” – обидными и не очень. Чаще всего его называли Проныра. Это было на руку для такого, как он. Мало кто знал его имя, да и зачем оно им было нужно? Древние говаривали, что знание истинного имени дает над тобой контроль. Разве можно допустить, чтобы они покушались на твою свободу, чтобы решали то, что тебе делать? Чтобы знали чей ты сын, как твое имя ласково шептала твоя мать, убаюкивая тебя? Они этого не заслужили. Хотя бы в этом свобода должна быть. Да, и меньше знают – крепче спят!

В любом случае, проныра – это тот, кто сует свой нос в чужие дела, проникнет туда, куда не следовало, стащит нечто ценное, извлечет выгоду, схитрит, съюлит и облапошит простофиль, а еще всегда выйдет сухим из воды. Этим он и занимался.

Проныра затаился за деревьями в лесной чаще и вглядывался в сторону небольшой дороги, петляющей меж зеленых полей. Его серые глаза, точно небо, затянутое тучами, впились в сумрак. Наступил вечер, а вместе с ним свинцовый небосвод обрушил на земли Эльфината дождь. Он накинул на короткие и темные волосы, торчащие во все стороны, капюшон.

Может быть это было предусмотрено погодными башнями, а может быть было совпадением? Этого он не знал, потому что за расписание работы калидитов и шидитов, делающих облака, никто не платил. Другое дело, если бы кто захотел располагать такой информацией. Тогда можно было бы и заморочиться.

Но дождь был кстати, он скрывал его самого, звуки его шагов и шорох одежд. Проныра уж думал сотворить туман, чтобы повысить скрытность, но этого не потребовалось. В шидии он был не слишком хорош, вряд ли бы ему удалось топить корабли, но вот с туманом он справлялся отлично. Это много раз помогло ему. Теперь же одежда намокла и сама стала походить на влажную кору дерева, делая его почти незаметным.

Он ждал. Ему удалось узнать, что по этому пути эльфы повезут ценный груз. И теперь нужно было выяснить об этом немного больше. Эти сведения стоили сущие гроши, поэтому вполне могли быть недостоверными и неточными. Может быть он и вовсе тратит время зря? Но вряд ли информатор стал бы его дурить. А если это так, и ничего не случится в ближайший час, то скоро он двинется в город близ Высьдома, найдет себе ночлег, согреется, наконец, наестся и напьется. После, конечно, придется с тем лгунишкой разобраться по-свойски. Но это мелочи.

А если все верно, то нужно выяснить насколько этот груз ценен, куда доставляется, кто его сопровождает и зачем. Все это уже можно было продать подороже, и даже не одному покупателю, а нескольким.

Деньги заканчивались и, чтобы выбраться отсюда, в конце концов, нужно было заработать еще хоть что-то. А в последнее время предложения не сыпались, как из рога изобилия.

Его задача была всегда простой – сделать ту работенку, за которую не хотел браться прочий обладатель, рискуя своей репутацией, семьей и близкими, положением и кто знает чем еще. Всего этого у Проныры не было.

Если за что-то хорошо платили, то он и не задавал лишних вопросов, если платили так себе, можно было и повредничать, набивая себе цену и разыгрывая драму. В любом случае, шантаж, шпионаж, воровство и кражи, даже похищения различных персон были делом его грязных рук и такой же, уснувшей, а не умершей окончательно, как он себе твердил, совести. Он ничем не брезговал. Так уж повелось.

Хоть и Проныра был обладателем, в Высьдоме он никогда не учился. Семья его была бедной и многодетной, как и все семьи простого люда. Родился он в Гладии, на островах. Часто ему казалось, что он и вовсе не родной. Их папаша был очень жесток и строг, держал всю семью в ежовых рукавицах, часто даже порол своих детей по делу и без. Матушка их давно почила, может от болезни, а может от побоев. Он помнил смутно ее лицо – бледное, с тонкими чертами, как у него самого. Когда обладание проявилось у Проныры, что был из средних сыновей, отец не пустил его учиться, хорошенько избив, запретив показывать “свои проклятые чудеса” и загрузив работой на верфях, где промышляло все их семейство – от мала до велика, настолько, что все члены тела отваливались. Это должно было выбить из мальчишки дурь о всяких эльфах, путешествиях и их ведьмовстве. Но мальчишка не оставлял мечту покинуть эту треклятую верфь, своего отца-изувера и холодную Гладию. Сначала он ждал, что эльфы из школы придут и заберут его. Но этого не произошло. Никто тебе не поможет. Это отпечаталось ударом сапога отца в памяти и на теле навсегда. Всем было плевать на него. Никто даже не заметит, если его не станет.

Он терпел побои и все невзгоды, копил деньги, чтобы самому пуститься в путешествие и добраться до Высьдома. Стать тем, кем должен был – обладателем. Выбиться в люди, делать добро, никогда не пить и не бить своих близких. А не быть всего лишь “еще одним голодным ртом”.

И вот однажды утром мальчика не стало. Утонул ли он в море, замерз от холода и голода в одной из подворотен или был украден зунарами? Какая разница? Они это переживут…

“Я же пережил…” – Подумал он. Мерзкая сырая погода навевала такие же воспоминания о доме. Больше там Проныра никогда не появлялся. Даже если там бывали дела по его части. Он отказывался. Про свое семейство он знал, что в их жизни мало что переменилось. Папаша еще не испустил дух. Хотелось бы и ему быть в старости таким же крепким, если бы до нее только дожить. За сим все. Возвращаться туда он не хотел, как и видеть своих родственничков.

До Высьдома он так и не добрался, застряв в Исциле – столице Мэриела. Забрел он далековато от Гладии, но до школы было все еще как до Той Стороны.

Жизнь сложилась так, что мечты смывает волна, что с силой ударила о берег, а когда она уходит, разрушив то, что там было, все же остается что-то еще. Нечто новое на руинах прошлого. Чтобы быть обладателем вовсе необязательно учиться в школе. Так сама судьба стала учителем Проныры.

Узкие переулки Исцилы научили его многому: плохому и хорошему. Помимо игры в наперстки, искусству карманников и выживанию, он научился считать, читать и писать. Грамота была одним из козырей, помогающим ему добывать нужные сведения.

Много позже, выполняя очередные заказы, он познакомился со старухой шидиткой, что многому его научила. Это не назвать академическим образованием, но лучше, чем вообще ничего. Больше всего ему хотелось научиться управлять жидкостями в телах. Кровь, лимфа, сок в кишках, урина. Все народы были одинаковы. Все они пили, потели, мочились. Если бы только можно было заставить их подавиться собственными соками. За это он мог бы отдать многое. Но так просто это не работало. Шидиты не могли управлять жидкостями чужого тела, разве что своего. Если нужно было вытошниться после пьянки, чтобы к утру взяться за внезапно подвернувшуюся халтурку, то можно было прибегнуть к такому сомнительному применению шидии. А для контроля жидкости в чужом теле – требовалось чтобы некий олух только что выпил сотворенную тобой воду. Этим трюкам Проныра сумел научиться, даже воспользовался своими навыками пару раз.

А бывали в его кругах и такие, что работали так искусно безо всякого носительства. Но шидия была частью его естества, его рождения и детства, мечтах о школе обладателей и мореплаваниях, его стремлений – холодных и туманных. И она не раз спасала Проныре жизнь. Посему все это было не зря! Хоть он и не был полноценным обладателем, да и какая разница? Он вообще не был полноценным в чем-либо. Тень от тени, хмельная пена в кружке, лужа на дороге, морось без грозовых туч. Но любой камушек может впиться в босую ногу, любая заноза может засесть глубоко во плоти, любой самый ничтожный человечек может испортить жизнь королю. Надо только знать как и когда. И не будь он самим собой, если бы не знал.

Иногда, бывая в краях близ Высьдома, он засматривался на скалу, где точно грибы на пне росли башни школы. Как знать, попади он туда в свои ранние годы, быть может судьба бы его сложилась иначе? Может быть тогда он бы сейчас делал дожди в погодной башне, что промочили его сапоги почти насквозь? Или бы утихомирил бурю, дав судам пройти мимо рифов? Или бы спас какую-нибудь южную деревню от засухи? Был бы героем!

В Миритиле Проныра задержался чуть дольше, чем рассчитывал, нужно было двигаться на восток, где накал страстей был выше, эльфы были слишком правильными и скучными, и обладателей среди них было гораздо больше, а следовательно его услуги были более востребованы там, где обитало больше людей, как и он сам. Те быстро наживали себе врагов, погрязли в распутстве и блуде, плели интриги и заговоры. Все это было ему на руку. Здесь же ничего особенного не происходило, хотя эльфы и были побогаче. Но сидеть, сложа руки, да надеяться на то, что золото само на него свалится, он не собирался. Если улова нет – нужно было драпать.

Наконец, ожидания Проныры оправдались. Он даже взбодрился. В той точке, куда он поглядывал то и дело, появились всадники. Разобрать кто есть кто было пока сложно. Все они были закутаны в черные плащи. Вскоре появились и пешие фигуры, окружившие телегу, на которой громоздился тот самый груз. Шли они довольно медленно, хоть и ритмично.

“Достаточно большой ящик!”– подумал Проныра, прикидывая что бы там могло быть. Двигались они не по основному тракту, было ясно, что перевозчики желали оставаться в тени и не привлекать к себе внимания.

Их даже не остановили ни, приближающаяся, ночь, ни дождь. Такую непогоду было бы разумно переждать, а двинуться утром. Светлее и безопаснее. Угрозу нападения, скорее всего, они предвидели. И им было чем ответить. Сопровождающих было много, все были вооружены. Сколько среди них обладателей? Одинокому Проныре этого выяснять не хотелось бы. Это, как пить дать.

Вестимо, они торопились сбыть свой груз как можно скорее. Или у них были конкретные сроки. Значит это важно. А это чего-то стоит, допустим, парочку десятков элье сверху.

Он продолжил наблюдать. Процессия подошла достаточно близко, чтобы можно было разглядеть их даже через пелену дождя. Во главе шли двое мужчин. Это были люди. Один зунар, а другой со средней или северной полосы материка, как и он сам. Все остальные оказались эльвинами – такими одинаковыми и почти однообразными. Эта форма… Конксурат?! Проныра еще раз вгляделся в мужчину, который громко и грубо скомандовал эльвинам шевелиться быстрее. Без единого сомнения это был сам Грегор Гротт. Какого редрина он тут забыл? Проныра был рад, что не использовал шидию. Тот бы мог почувствовать. Гротт был опасен для таких обладателей, как Проныра, которые нарушали законы и докучали достопочтенным эльфийским вельможам своими трудами праведными. Если он попадется, то всплывет много интересного из его богатой биографии, а что-то на него повесят до кучи, и за все его делишки он вполне заслуживал лишения обладания прямо без суда на этой лесной дороге. И это самое меньшее. Хоть Проныра и кичился тем, что ему нечего терять, лишаться обладания ему не хотелось. Пожалуй, это было самое ценное его сокровище, разумеется, помимо собственной жизни.

Он пригнулся и тихо двинулся следом, скрываемый моросью и стволами деревьев.

Сталь взгляда Проныры вновь вернулась к ящику, который очутился на одном с ним уровне. Тот был обмотан цепями, что крепили его к основанию повозки, запряженной шестью тяжеловозами, которые неторопливо тянули ее, покачивая мокрыми гривами. Достаточно тяжелый, должно быть. А еще монолитный, будто его вырубили из цельного куска. Ни петель, ни замков, ни засовов и задвижек он не заметил. Такого еще ему видеть не доводилось. Как же тогда его открыть? Специальным ключом, кровью владельца, обладанием? Ферра могла бы совладать с чем-то таким. Но точно ли он был сделан из металла? Так. Дороже. Еще дороже. Он уже прикинул кого может это заинтересовать.

Еще Проныра заприметил отверстия по всей его поверхности. Они были для того, чтобы воздух проникал внутрь. Для того, чтобы дышать.

Значило ли это, что перед ним необычная темница? Тюрьма. Клетка. Называйте как угодно.

Есть ли там кто внутри? А коли нет, то кто там окажется? Обладатель? Настолько опасный, что нужна такая защита? Если учесть, что здесь старик Гротт – гроза всех непокорных носителей в Эльфинате, то можно подумать, что это мог быть и эскурид. Остальных он мог бы и не катать на своем вагончике с пони, а разделаться без излишних церемоний. Но зачем везти куда-то эскурида?

А куда они вообще направляются? Рядом только Высьдом. Вряд ли они протащат этот ящик до самой Исцилы, границ севера или востока. Для этого есть другие конксуры. Если только Гротт не захотел обменяться пленниками… Но это навряд ли. Какой в этом смысл? Тем более, известий о поимке кого-то настолько важного источники Проныры не сообщали.

Тогда можно предположить, что в школе появился кто-то, кого они хотят запереть в этом ящике? Один из учеников оказался эскуридом? А может там целая вспышка?

Догадки более строить не пришлось. Одно из колес наехало на камень и клетка качнулась, звякнув цепями. От удивления глаза Проныры расширились, а рот невольно открылся сам собой. Из ящика донесся звериный рык.

Внутри было чудовище.

Глава 6. Грегор из Гроттов

Грегор Гротт поморщился и, развалившись в кресле, чтоб было поудобнее, потер глаза, которые начинали слипаться. Дорога была слишком долгой, усталость давала о себе знать. Путь занял почти месяц. Он уже давно не странствовал и вот тебе – внезапные приключения на седую голову!

Наконец, он добрался до Высьдома. И ничего тут и не изменилось. Птички поют, цветочки цветут, прямо как и этот чертов Катэль, который ни капли не изменился, а вот сам Гротт уже превратился в старика.

Эльф добавил Гротту работы своим “поручением”. Еще и ящик этот делали целую вечность! Конечно, куда им спешить, ведь жизнь у эльфов долгая… Не то, что у людей… Конксур вздохнул:

– Тащите еду и питье, чего встали!? – приказал он эльвинам, которые выстроились перед ним в зале, где всех их расположили. – Может тут и не привыкли к веселью и радушному приему, нам хорошая пирушка не повредит! Мы прибыли, да еще и ящик этот приперли!

Те поклонились и поспешили выполнить поручение своего хозяина. Некоторые из полу-ушастых, как величал их старик, в его ордене были раньше эскуридами, которых Гротт нейтрализовал, но с собой он взял только одного такого. Еще два остались в Гуар Данне. В основном, служили ему и его делу простые эльвины-работяги, которых обладание обделило своим присутствием.

“Треклятые деньки, будь они неладны! Требуется делать слишком многое, – подумал Гротт, он был в плохом настроении, впрочем, как и всегда. Хотя отдых, еда и выпивка могли улучшить его состояние. – Доставить ее, разобраться с вновь появившемся эскуридом, на моей памяти в самом Высьдоме никогда не выявлялись обладатели тьмы! Да еще и взяться за обучение сопливого принца из Гладии. Как вообще все это случилось одновременно?”

Конксур Грегор из Гроттов провел почти всю свою жизнь в землях Эльфината. Его услуги были крайне востребованы и высокооплачиваемы. Он не любил эльфов, а живя вместе с ними его нелюбовь только росла, но они хорошо платили, больше, чем мог предложить кто-либо.

Гротт помнил голодные времена своего детства в Нуде, как его родные умерли от болезней в нищете, и как он остался совсем один. И как был рад, обнаружив у себя обладание, что спасло ему жизнь, вырвав из лап самой смерти.

Это многое меняло. Теперь ему были открыты все пути. А когда во время испытания выяснилось, что он чистый конксур – гордости и радости Гротта не было предела, жаль, конечно, что другого обладания у него не было, но конксурия – это и так величайший из даров. Желать большего – это проявление невероятной алчности. Но Гротт был жадным, поэтому часто думал, что ему мало того, что у него есть.

Учился он прилежно, управлялся с обладанием исправно. И Эльфинат сразу же купил талантливого ученика.

С возрастом Гротт смирился с этим и понял, что все в этом мире можно продать и купить, и настанет день, когда и он сам сможет заплатить за все и вся.

На это потребовались долгие годы, по человеческим меркам, конечно же.

Но цель была достигнута. Грегор стал главой ордена конксуров, после смерти своего наставника, у него были сотни эльвинов в услужении, горы золота, замки, корабли и лошади.

Но все бы это не имело смысла, если не завести семью, которая впредь никогда не будет ни в чем нуждаться.

И Гротт женился. Плодить эскуридов или эльвинов он не собирался, поэтому женщины эльфов его никогда не интересовали. Он вообще испытывал к ним отвращение. И даже в бордели с эльвинами никогда не ходил. Он нашел простую и скромную девушку родом из Гладии, которую отправили работать в погодную башню.

Изабелла, так ее звали…

Старик вспомнил ее лицо и ему стало еще грустнее.

Жена Гротта умерла, никакие эльфийские арборы и люксоры не смогли ее исцелить. Никто не смог. Таков был срок ее жизни. Ничего не поделаешь… Он уже смирился с этим. Их дети выросли, занялись своей жизнью, и все реже посещали ворчливого старика. И он тоже понимал, что пройдет пара лет и его самого не станет. Снова, кроме службы, ничего у него не осталось.

Новые конксуры не появлялись долгие годы, последних он учил так давно, что и не мог припомнить когда, но и они уже довольно постарели. Его ученики: Шорьше – северянин, как и его наставник, стал конксуром Нуда, и Хатидже – зунарка, что отправилась назад в родной Аразих. От услуг его учеников Гладия отказалась, оставшись единственной страной без щита.

“Сколько лет прошло с той поры? Да, больше двадцати точно! И вот, бах! Принц Гладии! Где наши услуги были не нужны! Ойра круглая, все-таки… – Гротт скинул свой плащ и бросил его на пол. Потом стянул сапоги и тоже отправил их в полет. Как же ноги устали от них! Прислуга спешно подобрала его вещи. – Конксур и еще комбинатор с террестрией! Если верить Катэлю… Ваше величество! Позвольте пригласить вас к нашему столу рассыпающихся в пыль поглотителей! Хотелось бы увидеть лицо его папаши – тот еще надменный козел по моей памяти!”

Вернулись эльвины Гротта, которых он отправил доставить еду и питье. Тот наполнил свой кубок и воздел руку, расплескав вино.

– Теперь вы моя семья, бездари неотесанные! Поэтому тост за вас! – выпалил он, жадно пригубив кубок. – Пируем!

– За нашего господина! – раздалось в зале.

– И организуйте музыку! Скучно тут как-то! Мы же не на похоронах!

Эльвины чуть оживились, пользуясь моментом, когда их хозяин был чуть мягче, чем обычно.

– Если мальчишка эскурид толковый, может и заберем его с собой! А теперь – не вешать носы, уши свои острые торчком и напьемся до беспамятства! Мы это заслужили!

После смерти жены, своей единственной отдушины, Гротт начал пить, и тратить все нажитое, вовсе не на благотворительность, хотя мог бы. Судьбы бедняков в их собственных руках! Или же пусть короли поднимут свои задницы с тронов и сделают то, что нужно! – так рассуждал старый конксур. Ему и его семье никто тогда не помог. Не окажись он обладателем, Гротт бы и сам был бы не жилец нынче.

Но всем своим эльвинам он платил жалование, хотя и не должен был. Он не кривил душой, говоря, что они стали его семьей – это действительно было так. В нем было много дурного, начиная от манер, заканчивая характером, но плохим он не был. По крайней мере, так он себе твердил. И иногда, довольно редко, а теперь и все реже, делал что-нибудь хорошее.

Гротт просто лишился цели. Он достиг всего, чего хотел. Обучение таких же, как и он, учеников могло стать новым смыслом жизни. Но конксуры больше не рождались, учить было некого… И он смирился с тем, кем он стал. Ворчун и пропойца, все реже выполняющий работу для Эльфината.

“А эскуриды? – Грофф смотрел на своих эльвинов, подливая себе вино из кувшина. Трех он оставил при себе, и те были ему благодарны. Что сталось с прочими ему не было известно и он отгонял от себя эти мысли. Его это не касалось. Помочь всем он не мог. – Эти паскудники появляются все чаще, потому что, опять же, Эльфинат не может запретить сношаться своим эльфам с нударами… А мне потом разгребать за ними все это дерьмо…”

Но и награда Гротта была высока. А что еще может скрасить мрачное расположение духа, как не гора золота? Золото и роскошь, были долгие годы тем, что двигало им, что заставляло его нести бремя службы… Было и еще кое-что… Надежда на то, что появятся еще такие же обладатели, как и он, которым он сможет передать свои знания и мастерство.

За свою службу Гротт подавил несколько восстаний в Эльфинате. Ведь он занимался не только поиском и отловом, скрывающихся эскуридов. Были недовольные и среди других обладателей. Многих и очень многих он лишил дара. Для того, кто был отмечен этой благостью, жизнь без силы становилась хуже смерти.

Но уже давно ничего не случалось… Того, что могло бы разворошить эльфов и их незыблемые законы. Мир оставался спокойным, тихо плывущим по течению реки времен. Без войн, конфликтов и столкновений.

Никакой опасности больше не было, они подмяли всех под себя, но, все же, продолжают бояться какой-то незримой угрозы. Какой глупец будет связываться с ними? Редрины? Дикари? Гладия и Нуд разорвут союз с эльфами? Нужно быть последним остолопом, чтобы кусать руку, которая тебя кормит и эта длань более чем способна выжечь все дотла! Или затворники джархи решат превратить этих дивных феечек в уродливых образин своей подремой? Эльфинат может развалиться только изнутри…

А чтобы этого не произошло, эскуриды не должны существовать.

Учитывая положение дел, то, что произошло в Высьдоме в эту пору, было настолько невероятным совпадением, что даже не верилось.

Когда все это закончится можно снова выдохнуть, вернуться домой, да напиться вина и пива вдоволь, ожидая дальнейших неприятностей, которые приготовят ему эти эльфы.