Текст книги "Душехранитель (Книга 1)"

Автор книги: Сергей Гомонов

Соавторы: Василий Шахов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Гомонов Сергей & Шахов Василий
Душехранитель (Книга 1)

Шахов В., Гомонов С.

Душехранитель

Всем, кто ищет Потерянный Рай, посвящается...

Вечный покой сердце вряд ли обрадует, Вечный покой – для седых пирамид, А для звезды, что сорвалась и падает, Есть только миг, ослепительный миг...

Лао Цзы "Дао дэ цзин"

За сорок дней...

Внезапно помещение заполнилось тревожным нарастающим гулом.

Растворились тяжелые, окованные золотом двери, пропуская внутрь четыре фигуры. Это были те, кто составлял Главное Магическое Кольцо.

Чуть впереди остальных шла невысокая женщина в темно-синей мантии и короне с крыльями сокола и коброй-уриус – это подтверждало ее божественное происхождение. За женщиной следовали двое мужчин: гигантского роста колдун в немесе и Помощник Главного Жреца, лицо которого скрывалось в тени наброшенного на голову необъятного капюшона. Процессию завершал Белый жрец низшего ранга. При их появлении стража в тяжелых хеджетах, стоя по периметру зала, почтительно склонила головы.

Со стен на вошедших взирали Мневис и Агис – воплощение Великих Богов Нетеру.

Она видела себя со стороны, и она стала жрицей в темно-синей мантии, едва та миновала ее барельеф... Она знала, что так не бывает, и все же так было.

Невидимые шаманы читали заклинания. Колонны уходили ввысь и терялись в темноте.

В центре зала был большой водоем. Небо было черным, земля светилась. Солнце пробивалось сквозь толщу воды бассейна.

Все пятьсот сорок дверей захлопнулись, отрезая пути назад. Отныне выхода не было, всё замкнулось в храме.

Она вскинула руки, и вслед за нею это сделали тридцать служителей культа.

– Воспоём рождение Пятого Солнца! – крикнула она звучным голосом, и эхо вознеслось в темноту.

Колонны вздрогнули. С невидимого дна послышались раскаты дальнего грома.

– О, брат мой! О, великие боги! Дайте мне сил! – продолжала кричать жрица, пока смыкались кольца.

И вновь она видела себя со стороны. Двухмерность восприятия нисколько не удивляла её теперь. Она знала, что надо делать, и знание наполнило её силами.

Колдун, Помощник Главного и Белый жрец стали на одно колено вокруг неё, воздевшей руки в самозабвенной молитве.

Грохот приближался с невероятной скоростью. Шаманы взвыли, колонны покрылись трещинами, осколки камней и облицовка полетели в бассейн. Все, кроме составляющих Главное Кольцо, в ужасе пали ниц.

Девушка прыгнула в воду, стараясь не смотреть в слепящую светом бездонную глубину. Что-то позволило ей погрузиться ровно настолько, чтобы грудь и плечи оставались на поверхности. Легкая темно-синяя мантия подобно крыльям распласталась вокруг тела на воде, которая тут же вспенилась.

Из нее стрелой вылетела огромная птица с невероятным размахом орлиных крыльев, полыхающих золотом, с пронзительными глазами потревоженного василиска.

Медленно паря в воздухе на одной и той же высоте, точно его тело не имело никакого веса, существо не сводило взгляда с ослепленной жрицы, застившейся рукой, а все смотрели на него, замерев каждый на своем месте.

И тут все перевернулось. Звезды посыпались из темноты, покатились тела сбитых с ног служителей храма, ещё сильнее забушевала вода. Черное небо осталось внизу, бездонная пучина вверху. Ярко пылало солнце. И птица запела. Едва взмахивая полотнищами крыльев, она поднималась выше и выше, а песня становилась все горестнее.

Тогда жрица поняла, что еще слишком рано, что она не готова к тому, чему суждено сбыться.

– Нет! Не надо! – закричала девушка, судорожно хватаясь за камни прибрежных плит, покрытых зеленоватой плесенью.

Она видела себя со стороны. Она существовала одновременно в двух местах, но единое отчаянье владело ею в обеих ипостасях.

От солнца отделился луч и ударил в тело несчастной птицы. Та издала предсмертный крик, запрокинула голову и превратилась в столб пламени. Искрящийся пучок распался в прах. Пепел посыпался вниз, в черную воду.

Жрица знала, что им надо собрать все до последней песчинки. И тогда, только тогда...

– О, нет! – вырвалось у нее, когда из костров выбежали саламандры, чтобы растащить пепел. ...Собрать все до последней песчинки, и тогда...

– Назад! – крикнула девушка, пытаясь схватить и задержать хоть одно из чудовищ.

К ней бросился Помощник Главного Жреца. Она взглянула в темное пятно на месте его лица, спрятанного под капюшоном: где-то там были его глаза.

– Помоги мне! – шепнули ее губы. – Время – назад!..

Он покачал головой. В руках его извивалась саламандра, кусаясь и обжигая незащищенную человеческую плоть. А с небес падал черный снег...

– О, боже! – как ошпаренная, подскочила Рената. Диванная подушка была насквозь пропитана ее слезами, лицо и, в особенности, глаза казались ей невыносимо тяжелыми и распухшими, веки горели от боли.

– Т-ш-ш-ш! – Саша, склоненный над нею, прикрыл ей рот ладонью, тоже горячей и шершавой.

– Я что, уснула?.. – шепотом удивилась девушка, озираясь по сторонам.

У окна, одним коленом опершись на тумбочку, стояла Дарья и смотрела вниз. Короткие, цвета красного дерева, волосы, джинсы в обтяжку, спортивная ветровка... С первого взгляда и особенно – сзади ее нетрудно принять за мужчину. Артур распихивает по карманам запасные обоймы – как всегда, сдержан, холоден, в глазах – сталь, в движениях – отточенность. Делает свою работу, точно и забыл о вчерашней размолвке и своем намерении взять окончательный расчет.

– Это они, – через плечо бросает Дарья и отходит, чтобы перехватить пару обойм и для себя, пока напарник по инерции не забрал все. Как повелось, Артур в случае чего должен был прикрывать Дарью, Дарья – непосредственно свою подопечную. Если что... Никогда еще эта договоренность не была актуальна. Сегодняшний день расставил точки над i. Сегодня они стали телохранителями Ренаты в полном смысле этого слова.

– Кто – они?! – спросонья не поняла Рената. Она потерла лоб и ощутила, что волосы, налипшие на лицо, совершенно промокли.

– Да это их машина, – выглянув на улицу из-за простенка между окнами, подтвердил Артур. Переведя затворы в состояние готовности, они с Дарьей подошли ко входной двери и стали по обе стороны от нее.

Саша в это время молча натягивал куртку на обессилевшую от страха и лихорадочного сна Ренату. Она была как набитая ватой безвольная кукла. Взгляд ее упал на застекленные книжные стеллажи: книг у отцовского охранника было море. Сознание отметило, что та женщина на старой фотографии – средняя полка напоминает Сашу. Может быть, его мать? Или старшая сестра?..

– Быстро! -полушепотом выкрикнула Дарья, напрягая связки, чтобы ее услышали из конца коридора: Сашина квартира находилась в старом, еще сталинском, доме. Тогда на излишества не скупились.

Отцовский телохранитель почти за шиворот поволок Ренату к дверям. Период паники сменился у нее тупым безразличием ко всему, что происходило вокруг. Она сдалась. Если утопающий перестает бороться за свою жизнь, он тянет ко дну и своего спасителя... Нормальный, проверенный временем и опытом поколений закон. И это с нею уже когда-то...

– Да быстрее! – рявкнул на Ренату Артур и, уже помягче, добавил для Саши: – Уходите, мы задержим.

В голове Ренаты медленно раскручивался хоровод – вереница событий в вольной последовательности, словно записанная на кассету, пленку которой "жевал" и тянул испорченный магнитофон. Девушка чувствовала, что чего-то лишилась, но на осознание у нее не было ни сил, ни времени, ни желания.

– Мы наверху, – предупреждает телохранителей Ренаты Саша, засовывает пистолет за ремень брюк, под пиджак, и сжимает руку подопечной.

Все звуки в подъезде отчетливо разносятся эхом. Внизу кто-то идет, и там не один человек.

Саша хватает Ренату под мышку (откуда в нем столько сил?!) и бесшумно, в несколько прыжков, преодолевает несколько пролетов вверх. Восьмой этаж. Дальше – крыша. Вернее, нет: дальше – чердак, слуховые окна, только затем – крыша.

Рената немного ожила, но по-прежнему соображала туго. Что он собирается делать?! Как он намерен спасаться?! Уйти по крышам можно только в кино. И уж, конечно, только не в Челябинске, где здания не так тесно, примыкают друг к другу, как того хотелось бы. А даже если бы и примыкали, то для нее, Ренаты, это не выход: она смертельно боится высоты.

И тут внизу послышалась стрельба. Ренату затрясло, но Саша предусмотрительно зажал ей рот рукой. Истерика прошла, едва начавшись.

– Стойте здесь, – он указал ей место в нише под металлической лесенкой, ведущей на чердак. Сказанные глухим шепотом, слова не были подхвачены предательским эхом, точно эту фразу бросил призрак. Рената вжалась спиной в покрытую пыльной известкой стену. В голове почему-то крутилось:

"Пятнадцать человек на сундук мертвеца!" Ду-у-ура! Думай о главном! "Пятнадцать"...

Поднявшись по металлической лесенке, Саша тронул люк. Естественно, он был заперт. Тогда телохранитель ударил ладонями рядом с проржавевшими петлями, и одна из них не выдержала. Крышка благополучно отлетела.

Саша по-кошачьи бесшумно спрыгнул на площадку и выпрямился перед Ренатой. Она затравленно смотрела на него из своего убежища, маленькая и беззащитная. А внизу не утихала пальба уже не меньше десяти выстрелов, хоть и с глушителями, а все равно слышно не дай бог как.

– Ну! – Саша буквально выковырнул ее из ниши.

– Что нужно делать?! – растерянно спросила девушка, хотя было ясно, что нужно карабкаться на чердак. "Пятнадцать человек"... Ну, что за напасть?!.

В один миг что-то придумав, Саша безнадежно махнул рукой, схватил Ренату за бока и вышвырнул на чердак, в отверстие, проделанное несколькими секундами до того. Она поцарапала руку, подбородок, едва не свалилась назад, но вовремя ухватилась за обросшую пылью подпорку и подтянулась. Острый щебень, смешанный с высохшим голубиным пометом и пухом, впился ей в коленки. А сзади ее потеснил телохранитель, который запрыгнул следом и теперь задвигал крышку люка.

– К черту вашу гимнастику! Там лестница! – огрызнулась Рената, полагая, что Саша переусердствовал с выполнением гимнастических упражнений.

Телохранитель потер подушечки большого и указательного пальцев между собой – такой жест обычно обозначает требование денег, но в данном случае (догадливая девочка!) это символизировало что-то другое. Саша стал затаскивать поверх люка бетонные блоки.

– Что это? – Рената потребовала объяснений, повторив его жест с потиранием пальцев.

– Пыль, – вымолвил Саша. – На лестнице.

– Испугались, что испачкаюсь, что ли? – и, чтобы внести свою лепту, Рената стала помогать ему баррикадировать вход.

Он поджал губы и, поражаясь ее несообразительности, устало качнул головой, заведя при этом глаза к небу, словно взывая ко всем богам. Отцовский телохранитель был деликатнее её Артура. Еще бы! Папа не терпел ни малейшего неповиновения...

– Пошли, хватит! – сказал Саша, когда на крышке выросла приличная пирамидка из бетонных блоков и кирпичей.

Зациклившаяся на этом действии Рената едва оторвалась от своего занятия.

Телохранитель извлек из-за пояса пистолет и, пригибаясь, чтобы не стукнуться головой о низкую крышу (ей в этом плане было удобнее), побежал в темноту. Рената, споткнувшись о перекрытие, рухнула на пол и едва не разбила нос. Саша вернулся, поднял ее за шиворот и поволок за собой, не позволяя больше падать.

– Мы куда? Куда мы?! – наконец спросила она. Девушке казалось, что этот пыльный чердак никогда не закончится.

– Там второй выход, – бросил он.

Они вспугнули голубиное семейство. От хлопанья крыльев Рената так перепугалась, что едва не заблажила на весь чердак. Наконец телохранитель нащупал крышку второго люка.

– А как Дарья и Артур?! – спохватилась она.

Саша нахмурился и бросил на нее сердитый взгляд. Спина у Ренаты покрылась холодным потом.

Когда он спрыгнул вниз, она увидела, что на телохранителя ринулся взбежавший по ступенькам неизвестный в черной "кожанке". Только тут Ренате пришло в голову, что не одни они такие умные.

Саша перекинул его через бедро. Девушка впервые увидела папиного охранника в работе. Его движения были короткими, точными и скупыми: бросок, а затем быстрый удар кулаком в "адамово яблоко" – "добивание". Нападавший безвольно вытянулся на цементной площадке.

Рената спустилась и обогнула поверженного.

– Вы его... да?..

Саша с шумом выпустил воздух через нос. Видимо, его больше устроило бы полное отсутствие языка у подопечной. Либо прогрессирующая немота.

– Мы куда?! – удивилась она, замечая, что телохранитель не торопится спускаться, а тянет ее куда-то вбок, в сторону витража.

– Нам нужно вернуться, – объяснил он.

– Куда?! Ни за что!!! – Рената забастовала и задергалась, вырываясь из его руки, как лошадь с уздечки; но это ни к чему не привело: Саша наверняка удержал бы и лошадь.

– Там уже никого нет. Они либо лезут сюда, либо ждут внизу... Либо их что-то вспугнуло...

– А как мы... по карнизу, что ли?! – Ренате чуть не стало плохо.

– Там у нас общий балкон. Опоясывает дом по периметру. Старая постройка...

– Это восьмой этаж?! С ума сошли?! Я высоты боюсь!!!

– Че-е-его?!

– Говорю: высоты боюсь! Знаю я эти балконы! Тот же самый карниз и перильца по колено! Зачем нам возвращаться?!

– Надо, – значительно поглядев на нее, сказал Саша и выволок ее на балкон.

Рената задохнулась от страха, но, прижимаясь к стене, последовала за ним. Впрочем, Саша тоже держался ближе к стене, но не из-за того, что его пугала высота, а из соображений безопасности: чтобы их не увидели снизу.

Он протащил ее через несколько квартир на разных этажах, безошибочно выбирая те, которые были им удобны по своему расположению и привели их в итоге к Сашиному балкону. Рената чуть не свихнулась, перелезая вслед за ним через перила между соседствующими лоджиями и балконами. Для каждого из своих соседей, заметивших непонятное появление посторонних чуть ли не в собственной квартире, Саша экспромтом придумывал благовидный предлог, дабы хозяева не воспрепятствовали их продвижению по территории частной собственности. Впрочем, этот процесс упрощало то, что Сашу здесь знала каждая собака.

Наконец, вжавшись в простенок и держа наизготовку пистолет, Саша осторожно заглянул в собственную квартиру.

– Ваши соседи по площадке наверняка уже вызвали наряд! шепнула Рената.

– Это неважно. Милиция нам только помешает...

Он еще раз заглянул в комнату.

– Вроде, никого... Уезжать вам надо из города, Рената.

– А вы?! – испуганно вскрикнула она.

Саша оглянулся:

– Я вас охраняю.

Сказано это было тоном "Куда от тебя денешься с подводной лодки?"

Телохранитель осторожно проник в квартиру, ни на секунду не опуская пистолет и пряча Ренату за своей спиной. Мебель была основательно перевернута, но глаза Саши, словно сканируя обстановку, искали что-то другое. И, наконец, это "другое" они нашли. В коридоре, прямо у дверей в зал, неподвижно лежали два тела.

Рената вскрикнула и зажала рот ладонью. Это были Дарья и Артур. Вероятно, они отстреливались до последнего: весь коридор был заляпан кровью и, похоже, не только их.

Саша вытолкнул подопечную в ванную, а сам, став на одно колено, прикрыл глаза и наклонился к лицу Дарьи.

Холодная вода привела Ренату в чувство. Но что же он там делает?! Сумасшедшая затея – возвращаться. Даже Рената понимала, что он сделал это зря: у него еще там, на лестнице, не было сомнения, что телохранители убиты. Кажется, он обещал Дарье, что вернется. ЗАЧЕМ?! Они мертвы!

Кажется, жажда жизни наконец-то проснулась в ней. Их убьют, как Дарью и Артура, и никто, никакая милиция, ничто на свете не сможет помешать этим людям. И, самое главное, девушка даже не понимала, за что. Уж наверняка не за двести "лимонов" российских "деревянных". Дашка, Дашка, замечательная ты была подруга! Сколько раз мы с тобой "лечились от скуки" хорошим коньяком да шампанским с шоколадом!.. А папа!.. Когда Рената вспомнила об отце, ей снова стало плохо.

Тут Саша отворил дверь. Он немного пошатнулся на пороге и прижал к губам носовой платок, словно его тошнило. Это было странно: Саша казался непробиваемым, словно гранитный памятник, точно "Каменный гость"!..

– Идем. Больше тянуть нельзя: слышите сирену? – он схватил Ренату за руку.

На первый этаж они спустились без приключений. Никто из соседей не осмеливался не то, что выйти, но даже выглянуть на площадку из-за своих дверей.

– Где машина?! – в ужасе закричала Рената, озираясь по сторонам.

– Тише! – Саша кивнул на соседний дом и, пропустив милицейский "уазик", неторопливо повел ее во двор.

Джип "Чероки", принадлежавший отцу Ренаты, был безобидно припаркован у одного из подъездов в тихом местечке. Вероятно, Саша или кто-то из погибших телохранителей отогнал его сюда, пока девушка не то спала, не то бредила.

Прикрытое кожаной курткой с меховой подстежкой, на сидении водителя темнело пятно крови. Отец был первым, кого убили эти люди, и сделали они это именно здесь.

Саша проигнорировал взгляд Ренаты, пронзивший его за то, что он слишком уж бесцеремонно уселся на куртку, а значит, на пятно, и ей ничего не оставалось, как упасть рядом.

– Скорее отсюда! – проскулила она.

– Торопиться будете, когда у вас блохи заведутся, пробормотал Саша, выкатывая джип на дорожку и выкручивая руль. Казалось, этот процесс занимает его целиком и полностью.

Вначале Рената не сообразила, куда он держит путь, и ее осенило в самый последний момент:

– Мы что, в аэропорт?!

– Конечно.

– Мама дорогая! Но я же вам сказала, что не переношу высоту! Я умру еще на трапе! Я никогда не летала на самолете! Никто и никогда не заставлял меня летать на самолете! Слышите?!

Он бросил на нее взгляд непрозрачных темно-серых глаз.

– Вам не кажется, что сейчас не время для шуток? Тем более, для дурацких... – произнес Саша.

– Это не шутка. По-вашему, билет вам дадут прямо сегодня?! Дудки!

– Пару дней где-нибудь перекантуемся, это не проблема. Как раз и деньги найдем...

– Они вычислили меня даже у вас, вычислят и в другом месте, тем более, в самолете! Взорвут к чертовой бабушке, да и дело с концом!

Саша снова с шумом выдохнул:

– Я не знаю, что такого вы натворили ( а натворили вы, по-моему, немало), но ваш отец просил присмотреть за вами, и было это вот здесь, вот в этой самой машине. Так что я выполняю наказ вашего отца, и потому, если вы еще не расстались с разумом, то должны меня слушаться. Из Челябинска нужно быстро-быстро-быстро уносить ноги. Это ясно?

– Вот именно, Сашенька! – Рената разревелась, как пятилетняя девочка, видя указатель на аэропорт и маячивший перед носом троллейбус рейсом туда же. – Ну, разве вы не в состоянии влезть в мою шкуру?! Ну, неужели же трудно понять, что можно панически бояться высоты?!

– Оставьте эту чушь, а! – поморщился он.

– Умоляю! Лучше застрелите меня здесь! И еще: сами же говорите, что надо быстро-быстро-быстро, и сами же собираетесь остаться и дожидаться билетов...

Саша несколько раз отвлекся от дороги, меряя подопечную недовольными взглядами:

– Подарочек!

– Поедем на машине, ага? – с надеждой спросила она.

– До следующего города, пока не заметем следы.

– Спасибо! – просияла девушка.

– Высоты она боится!.. – мрачно фыркнул телохранитель.

Темнота застала их на шоссе. Казалось, дороге не будет конца. Рената впала в забытье и снова в ужасе и слезах проснулась, когда увидела отца, зная при этом, что через несколько минут его не станет.

– Саша... – нерешительно начала она, – за что убили папу?

Он пожал плечами. Глаза его смотрели вперед.

– Но вы всюду сопровождали его! Он всегда говорил, что доверяет только одному своему телохранителю – вам!

– Он не позволял всюду сопровождать себя. Вчера он прогнал нас всех... Да ведь я уже рассказывал!

– Почему же вы вернулись? Ведь не просто так, ведь он мог рассердиться, я знаю папу!

– Вернулся – и все. Мы все вернулись, только ехали слишком далеко от него... Он говорил о каком-то "дипломате". Вы не знаете, что это за "дипломат"?

Рената замялась. Знала, конечно. Но стоит ли посвящать в это Сашу – всего-навсего телохранителя, да еще и со странностями, себе на уме?!

– М-м-м... не-а... – промычала она не слишком уверенно.

– Да? – он насмешливо покосился на нее в темноте. – Ну, тогда, кузнечик дорогой, премного ты блажен...

– Что?!

Саша усмехнулся:

– Поспите, говорю!

– А вам отдохнуть не надо?! Вы ведь тоже не железный...

– Успеется. Беспокойство – моя привилегия, так что не вам за меня беспокоиться, кузнечик дорогой.

– Вы издеваетесь?

– Даже не думал.

Она откинула спинку до упора и свернулась калачиком на сидении, положив под щеку кулак.

– Что же с нами будет завтра?..

– Завтра и увидим. Закрывайте-ка глазки – и баиньки.

За тридцать девять дней...

Пятьсот сорок дверей с лязгом и грохотом захлопнулись. Помещение наполнилось тревожным нарастающим гулом.

Покинув своих спутников – Колдуна, Помощника Главного Жреца и служителя в белом, – жрица шагнула к водоему и воздела руки к небесам, дабы воззвать к ясному Осирису.

Реальность опрокинулась, светило озарило землю. С барельефов на стенах на все это взирали бессловесные наблюдатели мистерии. Пучина вспенилась, из нее вылетела огненная птица с пронзительными глазами. Тень, падавшая от нее на воду и на ослепленную жрицу, была человеческой. Крупные жемчужные капли, шипя, скатывались по сиявшему оперению или испарялись, если были слишком малы.

Жрица подняла глаза. Разглядывая ее, великолепная птица склонила голову к правому крылу, безотказно, как и левое, державшему тело в воздухе на одном и том же месте.

– Танрэй?! – как будто удивленно произнесла она.

Звук этого имени задел тайные струны души, но девушка не могла вспомнить.

– Вечно Возрождающаяся, выбирай! – приказала птица, что отбрасывала человеческую тень.

– Из чего выбирать?! – в отчаянии крикнула жрица, но голос звучал так, словно на лицо ее набросили толстое покрывало; говорить и даже дышать было трудно, почти невозможно.

– Вспомни и выбери, Танрэй!

Существо взмахнуло крыльями.

– Стой! – девушка не слышала даже саму себя, а спутники ничем не могли ей помочь: сейчас все зависело только от нее, от её силы, от её воли, от желания жить и дать жизнь. – Умоляю тебя!

Прекрасная птица запела прощальную песнь и рванулась в небо. Саламандры уже вылезли из своих костров в предвкушении поживы. Темная капюшоноголовая фигура Помощника Главного метнулась на помощь жрице и выдернула ее из воды. Колдун простер руку и прочел заклинание. Белый жрец низшего ранга не выпускал колонну, стуча зубами от страха.

Птица запрокинула голову, истошно закричала и рассыпалась пеплом...

– Ой! – Рената вздрогнула и огляделась, не понимая, где находится. Саша убрал руку с ее плеча, когда убедился, что девушка окончательно проснулась: разбудить ее с первой попытки, видимо, не получилось.

Мотор тихо работал, но джип стоял. На улице было сумрачно, и Рената не могла сообразить, утро это или вечер. Однако она ощутила промозглую сырость, пробравшуюся даже сюда, в комфортабельный салон отцовского "Чероки", и догадалась, что это все же утро.

– Как хорошо, что вы меня разбудили!.. – сказала девушка и потянулась. Тело, онемевшее от неудобной позы, в которой она спала, заныло. – Где мы?

Саша подержал ладонь над вентилятором печки. Глаза у него были усталыми, покрасневшими и почти воспаленными – как-никак, вторые сутки без сна давали о себе знать.

– Вы умеете водить машину? – спросил он и посмотрел на часы.

– Очень плохо, – Рената замялась. – Папа говорил, что женщина за рулем – преступник. Вы все так считаете, – она растерла пальцами припухшие веки.

– Ладно, тогда и не стоит этого делать в сумерках: еще упишемся куда-нибудь... – согласился телохранитель и снова взялся за рычаг передач.

– Вы устали, вам надо отдохнуть, – нерешительно возразила она.

– Я и хочу. Только отъедем подальше от шоссе.

– А-а-а, ну, тогда... – Рената, прикрыв маленькой ладошкой рот, зевнула. – Который час?

– Пять ноль три.

– Правда?! – она сощурилась и вгляделась в маленькие зеленые циферки на панельке часов. – Действительно... Значит, вы за рулем уже больше двенадцати часов? Я вам завидую: меня на столько не хватает...

Саша покосился на нее, но ничего не сказал. Рената выбралась из-под куртки и выглянула наружу. Кругом был лес, и джип скакал по ухабам. Телохранитель пытался захватить колею, но таковой просто не существовало в здешней природе: колеса то и дело выпрыгивали на какую-нибудь кочку. От холода и болтанки у Ренаты заболел зуб. Давно, еще до всех этих событий, нужно было поставить пломбу! Ох уж вечная Ренатина безалаберность! Всегда все откладывает на потом, пока жареный петух не клюнет! Во рту появился привкус крови; только этого ей не хватало!

– Не глушите мотор, теплее будет, – сказала девушка, увидев, что он вытаскивает ключи.

– У вас много денег, да?

– Вы прекрасно знаете, что у меня их вообще нет!

– В баке бензина – кот наплакал. Ближайшая автозаправка черт знает где. А коммунизм нам обещали только к двухтысячному.

– Ну, и что? Будем околевать? Куртки на двоих не хватит, а у меня ноги замерзли и зуб болит.

– Ну, знаете ли, я тут ни при чем. Можете побегать по лесу, спортом позаниматься, – Саша разложил кресло и откинулся на спину, даже не взглянув на куртку, в которую Рената укутала закоченевшие ноги.

Она помялась. Было досадно, что он разговаривает с нею свысока, и стыдно, что она уже замучила его своим нытьем, а он даже ни разу не пожаловался на неудобства. Хороший у отца телохранитель, да только злит он Ренату своим превосходством. Но как следует рассердиться на Сашу ей что-то мешало. Стоило взглянуть в его сторону – и начинало казаться, что она давным-давно знает его. Впрочем, знала его она уже около года: видела иногда с отцом. Раньше Саша вроде как и не замечал ее. Но Рената была уверена, что этот год ничего не значит. Такое ощущение, что она видела его гораздо раньше, чуть ли не в детстве. Ей двадцать четыре, ему – лет тридцать, хоть и выглядит моложе (по логике вещей, ему не может быть меньше тридцати). Минимум – шесть лет разницы, так что, возможно, в детстве... Странный тип... Да ерунда все это! Чушь! Придумала она все, фантазия разыгралась не на шутку...

Рената взглянула на него. Саша, хватив себя руками, пытался хоть немного согреться, но промозглая сырость все увереннее пробиралась в салон.

– Не мучайтесь, – заявила Рената, понимая, что так ему не заснуть. – Давайте крепко обнимемся и укроемся курткой. Только без приставаний и всего такого!

Телохранитель не стал уточнять, что она имела в виду под фразой "всего такого"; говоря точнее, он вообще не прореагировал на последнюю реплику в силу ее изначальной глупости. Но надо же было на всякий случай предупредить, мало ли что ему взбредет в голову!

Молодой человек прижал к себе Ренату, и уже в следующую минуту она услышала его ровное дыхание. "Н-да, так спят только праведники..." – подумала она, пряча лицо у него на плече. Щека коснулась горячей кожи его шеи, и девушка вдохнула ее запах. Она не смогла сразу дать ему определение, но этот запах ей понравился: в нем было что-то завораживающее. "Определенно, он целиком и полностью загадочный субъект. И... я его знаю... Только надо вспомнить, откуда"... Рената решила, что для этого ей надо только закрыть глаза... ну, на минуточку!.. на две... еще чуть-чуть...

Воскресли образы и события двух последних дней. Отец, его смерть, побег из ее квартиры в Сашину, путешествие по чердаку, безумство на балконах, трупы Дарьи и Артура... Да, Артур не любил ее. Вернее, тут другой уровень отношений: он вообще презирал женщин, а Ренату – как одну из самых ярких представительниц этого пола, избалованную, капризную, слабую, неумную... Что поделать, так уж ее воспитали – единственная дочка, любимое чадо. И все-таки ей было жалко, что Артура убили. Перед внутренним взором все время возникало его лицо: карие глаза с опущенными, как от печали, уголками, влажноватый взгляд; черные, коротко стриженные волосы (уши слегка оттопыривались, но ему это все равно шло); смуглая кожа; красивая форма рта... Симпатичный был парень. Женщины его любили, а он их презирал и не скрывал этого. Но таков был стиль жизни Артура, а теперь он мертв, не дожил до двадцати семи... Каким бы он ни был, такого конца он не заслужил... И Даша тоже. Пять лет они охраняли ее, а знали друг друга и того больше, с юности. А папа... Хорошо, что Саша не показал Ренате труп, она бы этого не вынесла, ни за что бы не вынесла. Только бы родственники позаботились о нем, похоронили...

Рената не проваливалась глубже в сон, но и не выныривала на поверхность. Ей хотелось свернуться в позе зародыша, закрыть голову руками и сдаться на милость победителям. Милость... Знакомо ли им это слово? Жестокая штука – жизнь, и только теперь Рената поняла смысл этого трюизма, разжеванного и пережеванного. Её всегда так любили, так берегли, что все происходящее казалось девушке забавной игрушкой, милой куколкой, выставленной на витрине. В ее жизни было только три ощутимых потрясения: смерть бабушки, гибель мамы и развод с мужем после четырех лет брака. Впрочем, после разрыва с Николаем с нею все так носились, что она не слишком-то огорчалась. И потому теперь Рената недоумевала: как такое могло произойти с нею, со всеобщей любимицей?! У нее все не получалось включиться в реальность происходящего, события последних дней казались ей кошмарным сном.

Тело Саши источало невероятное количество тепла, и, согревшись, Рената стала успокаиваться. К счастью, никаких снов больше не было.

Их разбудил жуткий вой. За долю секунды до того, как открыть глаза, телохранитель выхватил пистолет. Рената вскочила было и вытаращилась испуганно в окно, но Саша коротким рывком опрокинул её назад. Она успела только заметить, что по поляне шныряли милиционеры и до зубов вооруженные спецназовцы. Где-то в леске надрывалась сирена. Рената возмущенно оттолкнула от себя руку телохранителя, но он даже не удостоил ее взгляда.

– Больно же!

Саша убрал пистолет под сидение и опустил запотевшее стекло. К их машине быстро приближалось два милиционера. Рената почему-то отметила про себя, что при дыхании у них у обоих изо рта вырывается пар, как у разгоряченных лошадей.

– Что вы собираетесь делать?! – прошипела она, увидев, что телохранитель намерен вступить с ними в переговоры.

Точно прогоняя назойливую муху, Саша мотнул головой.

Один из блюстителей порядка, подойдя вплотную к машине, потребовал документы. Телохранитель медленно извлек из внутреннего кармана пиджака водительское удостоверение. Рената предпочла притвориться спящей, но следила за его действиями из-под ресниц и судорожно вспоминала, где её паспорт. Милиционеры расслабились, убедившись, что водитель вытащил именно документы, а не оружие. Просмотрев Сашины "права", один из них козырнул и представился: