Текст книги "Гид по Лысой Горе (СИ)"

Автор книги: Сергей Головачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

5. ДИМОН-А И О`ДИМОН 

 Лысая Гора причислена геологами к  геопатогенным  зонам первого порядка. Это такой участок земли, где происходит  накопление и выброс земной энергии. Такие зоны чаще всего связывают с разломами земной коры.

Лысая Гора как раз и находится на пересечении трёх глубочайших тектонических трещин. Похожее аномальное место можно найти лишь  на противоположной стороне земли в районе бермудского треугольника. Но если там, главным образом, исчезают корабли и самолёты, то на Лысой, в основном, бесследно исчезают люди.

К тому же, аномалия на Бермудах находится в океане, а здесь расположена чуть ли не в центре Киева. Лысая Гора, в сущности, – это чёрная дыра, в которой происходит искривление времени и пространства. Всё, что попадает в эту мёртвую зону, остаётся в ней навсегда.

Правда, стоит признать, что место входа в чёрную дыру очень компактно и ограничено пределами самой Лысой Горы. И зачастую люди, проживающие в километре отсюда, даже не подозревают, что  рядом находится проклятое место.

Определить аномалию, между прочим, очень легко. Для этого следует обратить внимание на деревья. Если они имеют ракообразные наросты – это признак аномальной зоны.

 Если магнитная стрелка компаса  дёргается здесь, не переставая, маятник на нитке крутится, как бешеный, а медная рамка просто вырывается из рук, – это также признак мёртвой зоны.

Именно это и наблюдается на Лысой Горе. Так что, добро пожаловать на Лысую, мои отважные путешественники!*

Тем временем, по известной нам дороге приближались к Горе двое парней. Один был похож издали на борова, другой – на цаплю. Оба они были студентами медицинского университета, и оба  были тёзками: и того и другого звали Дмитрий или попросту Димон. Кроме того, их  объединяла одна, но губительная страсть – страсть к путешествиям.

Любители экстрима, они предпочитали экстремальные туры, зачастую связанные с риском для жизни, – чтобы как следует оттянуться после нудных занятий в университете. На сей раз для очередного психоделического «трипа» они выбрали Лысую Гору.

Похожий на борова Дмитрий Корбан учился на врача-анестезиолога. Это был приятный молодой человек с небольшой бородкой и с чёрной пиратской банданой, разрисованной белыми черепами, на голове. Был он, правда, чрезмерно тучноват для своих лет, но пивной живот и толстый зад нисколько не мешали ему наслаждаться жизнью.

Переубедить его было невозможно, поскольку он был упёртый, как баран. Возможно, потому, что по  гороскопу он был «овном».

Дмитрий Корбан так же крепко стоял на ногах, как и буква «А». Поэтому приятель и называл будущего анестезиолога – Димоном-А, а тот в свою очередь, именовал будущего врача-онколога – О`Димоном.

 

В отличие от альфы его приятель-омега Дмитрий Торчин был худощав, как высохшая вобла. Это сравнение подходило к нему ещё и потому, что он относился к знаку зодиака «рыбы».

Иногда он бывал весел, но чаще всего на его лице пребывала печать уныния. Как будто он знал что-то такое, чего никто не знал, и это знание  делало его таким печальным и безрадостным.

Похожий на цаплю О`Димон был на голову выше своего приятеля. Словно стесняясь своего роста, особенно, своей длинной шеи и узких плеч, он постоянно сутулился.

 Надетый на спину рюкзак делал его ко всему ещё похожим на горбатого. «Горбатого могила исправит», часто любил повторять он о себе, но по другому поводу.

Впереди над кронами деревьев показались верхушки радиолокационных вышек: одна высокая и четыре по бокам – поменьше.

– А что это там за вышки? – спросил  О’Димон.

– Ретрансляторы, – со знанием дела ответил его приятель.

–  Киевстар?

– Это для прикрытия. А на самом деле – это секретный объект. Раньше вышки использовались, как глушилки вражеских голосов. А сейчас что-то с космосом связано. Наверно, по связи с пришельцами.

Димон-А  загадочно улыбнулся.

– Но скорей всего, – продолжил он, – они тут используют отрицательную энергию горы, как оружие для борьбы с противником.

– С кем именно? – полюбопытствовал О’Димон.

– А кто его знает? – пожал плечами Димон-А. – Поскольку они не такие уж и мощные, то скорей всего против собственного населения.

О’Димон непроизвольно втянул голову в плечи.

– Не, тут реально стрёмно. Только зашли, а мне уже как-то жутко становится. Даже ноги в гору не идут.

Димон-А ласково подбодрил его:

– Это ещё что! Вот дальше  будет местечко … там вообще к земле пригибает.

О’Димон тут же заныл:

– Чего-то мне уже сейчас херово.

Димон-А ободряюще похлопал его по предплечью:

– Это поначалу, О’Димон. На новичков это место всегда так действует. К тому же здесь фонит сильно. Уровень радиации  в два-три раза выше, чем по Киеву.

– Ни черта себе, – ошеломлённо произнёс О’Димон.

– Когда-то раньше здесь была свалка радиационных отходов, – продолжил нагнетать обстановку Димон-А, – но после Чернобыля, говорят,  всё вывезли.

– Чего ж тогда фонит? – шмыгнул носом О’Димон.

– Видимо, из недр. Здесь же ещё до войны был построен радийный завод,  руду добывали.

– Чёрт, я уже весь на измене, – совсем приуныл О’Димон, остановившись. – Может, давай для затравки сначала дунем травку?

– Давай, брат.

В последнее время оба Димона, то ли по приколу, то ли ещё  по какой причине, стали называть друг друга братьями. Закурив, они двинулись дальше, привычно пряча косячок в кулаке.

– А где у тебя забита стрелка? – поинтересовался О’Димон.

– Да вот тут, под этой стрелкой.

Они подошли к бетонной подпорной  стенке, на котором красовалось гигантское граффити «ШАБАШ» с огромным красно-чёрным указателем.

– Ну, тогда, короче, здесь и постоим, – пыхнул О’Димон  и добавил, – шабат, шалом!

– А разве сегодня шабат? – удивился Димон-А.

– Да, сегодня суббота, – с достоинством ответил О’Димон и с подозрением уставился на приятеля,  – а ты, что, не чтишь эту заповедь господню?

– Да это, вообще, моя самая любимая заповедь! –  с пылом возразил ему Димон-А.

–  И о чём же она гласит? – с издёвкой спросил О’Димон.

– Помни день субботний и не делай в этот день никакого дела.

– Что ж ты тогда  не помнишь, какой сегодня день?

– Просто  у меня в последнее время каждый день суббота, – оправдался Димон-А.

О`Димон удовлетворился его ответом и, оглядевшись, обнаружил рядом с граффити ещё один странный указатель – «ИРИЙ – ПЕКЛО».

– А ирий…  это что? –  озадачился он.

–  Не знаю, – пожал плечами Димон-А, –  по-видимому, это рай, принимая во внимание, что означает слово пекло.

– Значит,  эта дорога ведёт нас в ад?

– Ты очень догадливый, О`Димон.

– Может, не пойдём туда.

– Не смеши чертей, – успокоил его упитанный, как боров, Димон-А. – Я ведь там бывал уже, и не раз. И как видишь, со мной  ничего не случилось. Мы же за травкой идём. А она растёт только там, в инферно. Нарвём немного тирлича да сон-травы и назад.

– Ладно, Димон-А, уговорил. Сон-трава – травка что надо. Никакой химии, природный галлюциноген.

Подняв с земли обломок кирпича, Димон-А пририсовал вторую линию в указателе, в результате чего рай стал тождественен аду – «ИРИЙ=ПЕКЛО».

6.  ИЗЫДИ, ДЬЯВОЛ, ИЗ ГОРЫ СИЯ!

В последний день апреля, когда Лысая уже перестаёт быть собственно лысой и покрывается зелёной растительностью, Гору посещает больше всего народу. Многие остаются здесь до темноты, чтобы в ночь на 1 мая отпраздновать  Вальпургиеву ночь.

В отличие от Хеллоуина, Ноябрьского кануна Дня всех святых, когда силы зла перед наступлением зимы выходят из преисподней  на поверхность,  Вальпургиева ночь является последней ночью, которую празднует тьма перед тем, как вновь залечь на дно и освободить землю для торжества света.

Не следует поминать на этой горе вслух чёрта и ведьму – они тут же появятся! В Майский Канун  Гора становится местом шабаша ведьм и викканок. Ведьмы  собираются в эту ночь, чтобы отметить свой  праздник  Майи и Живы, а поклонницы викки празднуют здесь Бельтейн – ночь костров.

 

Кроме того, на Горе собираются  толкинисты – любители кельтской культуры. Лысая манит к себе  и маньяков. Забредают сюда и  наркоманы, и пьяные  гопники, встреча с которыми не сулит ничего хорошего.

В последнее время здесь стали бесследно исчезать люди. Именно бесследно, то есть зашли и не вышли. В основном, это те, кого никто не ищет, изгои общества: алкаши, бомжи и наркоманы. Поэтому точное количество пропавших людей не поддаётся учёту.

Именно в эту ночь на горе с недавних пор стали полыхать костры и раздаваться истошные вопли, сумасшедший хохот  и завывания, наводящие  ужас  не только на окрестных жителей, но и на всех посетителей Лысой.

Вот почему Вальпургиеву ночь так  не любит местная милиция. Она денно и нощно  охраняет все подступы к ней в последний день апреля, когда Лысая уже перестаёт быть собственно лысой и покрывается зелёной растительностью.*

На контрольно-пропускном пункте перед вторым шлагбаумом стояли два бойца отдельной бригады специального назначения «Барс», одетые в пятнистую синевато-чёрно-белую форму. За их спинами был виден забор, сложенный из бетонных плит, на одной из которых издевательски красовалось намалёванное чёрным спреем слово «шабаш» со стрелкой, указывающей налево.

 За забором возвышался таинственный режимный объект с пятью радиовышками. Слева от шлагбаума громоздилось полуразрушенное одноэтажное строение, так называемая «кутузка» – бывшая гауптвахта комендатуры, а справа возвышался щит с надписью на украинском языке: «Регіональний ландшафтний парк „Лиса Гора”. Площа 137,1 га. ».

 

Старший сержант вёл себя спокойно, ему здесь было не впервой. А вот младший сержант впервые находился в необычном месте и  был явно чем-то обеспокоен.  Каркнет вдалеке ворона – он вздрогнет, зашуршит что-то в кустах – он резко обернётся. Здесь явно витала какая-то  голодная энергия. Она   разъедала мозг и нагоняла страх.

– Чёрт знает что! Откуда они здесь?

Из-за кустов выглянул чёрный козёл, чуть поодаль просматривались за деревьями четыре белые козочки. Старший почесал шею:

 

– Да местные их здесь выпасают.

Вновь истошно каркнула ворона. Младший дёрнулся:

– Задолбала уже! Если б можно, пристрелил бы к чертям собачим!

– Здесь раньше ракетная  воинская часть стояла, – пояснил старший. –  Так вот, её убрали отсюда только потому, что   солдаты тут с ума сходили. Прикинь, каких дров они могли бы наломать.

Младший сержант усмехнулся, представив на секундочку летящую ракету, выпущенную с перепуга обезумевшим солдатом при виде чёрта с рогами.

– Особенно плохо они чувствовали себя в полдень  и в полночь, – продолжал старший сержант. – Карканье ворон и уханье совы они принимали за бесовский разговор  и хохот дьявола. Наверно, для того и поставили здесь эту гауптвахту, – показал он рукой на кирпичное строение с зарешёченными окнами, – чтобы  салагам здесь жизнь мёдом не казалась.

Словно в подтверждение его слов откуда-то издалека донёсся чей-то хохот. Младший сержант с тревогой оглянулся вокруг.

– А который сейчас час?

Старший глянул на часы:

– Скоро двенадцать.

– Чёрт, а я думаю, что это на меня такое находит?

Неожиданно младший сержант приосанился, заметив, что к ним  приближается чернобородый мужчина в чёрном плаще с рясой до пят и с саквояжем в руке.

Когда тот подошёл к шлагбауму вплотную, старший сержант поинтересовался:

– И куда  это вы собрались?

Чернобородый насторожился, но постарался скрыть своё беспокойство безмятежной улыбкой:

 

– На Лысую Гору… я ведь правильно иду?

– Правильно, – ответил младший сержант и кивнул на щит, подтверждающий местонахождение присутствующих  на государственном языке.

– С какой целью сюда пожаловали? –  продолжил старший, с подозрением глядя на него.

– Да вот…

Чернобородый раскрыл саквояж и вынул из недр его  большой медный крест с цепью.

– …гору хочу эту… очистить от всякой нечисти.

– Давно уже пора, батюшка, – кивнул младший, признав в чернобородом церковного служителя,  – а то здесь такое творится. Что-то непонятное.

Батюшка тем временем  уже величаво осенял крестом окрестности.

– Изыди, дьявол, из горы сия! Именем отца и сына и святаго духа, аминь.

– А бутылка вам зачем? – с недоверием заметил старший, узрев в саквояже двухлитровую пластиковую бутылку и кропило.

Чернобородый надел цепь с крестом  себе на шею и вынул из саквояжа кропило.

– А святой водой окропить,  бесов изгнать из ведьм. Их ведь много здесь собирается?

– Да сегодня  вообще наплыв, – развёл руками младший, – видно, праздник у них  какой-то… этот…

– Вальпургиева ночь, – подсказал старший.

– Ага…с самого утра уже  идут…на шабаш свой собираются,  – добавил младший и показал рукой на забор за своей спиной, на котором красовался указатель с надписью «шабаш».

Внезапное ускорение, сдвиг, – и…невдалеке за деревьями, как тень, проскользнул лысый бес. Через секунду следом за ним проскользнул ещё один бес – сивый. С косматой седой головой и с длинной седой бородой, развевающейся на ветру.

– Чего ж вы их не гоните? – возмутился чернобородый.

– Гоним, да что толку, – пожал плечами старший. – Территория ведь большая. Вот и лезут  они во все щели.

– Может, и вас окропить? – предложил чернобородый, легонько встряхивая кропилом.

– Нет, нет, спасибо, – отказался младший сержант.

– Проходите, батюшка, проходите, – нетерпеливо махнул рукой   старший, заметив, что к ним приближаются две светловолосые девушки в красных юбках и в белых сорочках,   –    удачи вам в вашем благородном деле.

Оглянувшись, чернобородый также заметил ведьмочек и поспешил удалиться.

7. СЮДА ВАМ ЛУЧШЕ НЕ СОВАТЬСЯ!

О существовании Лысой Горы многие киевляне даже не догадываются, хотя расположена она не так уж и далеко от центра города. Если кто-то что-то и слышал краем уха о ней, то никогда на ней не бывал. Не мало и таких, кто за всю свою долгую жизнь ни разу туда не выбрался.

Тысячи горожан, включая многочисленных миллионеров, спешащих на свои загородные виллы в Конче-Заспе,  ежедневно проносятся мимо неё на машинах по Столичному шоссе, и сотни тысяч жителей Левого берега, ежедневно проезжающих туда и обратно по Южному мосту, постоянно разглядывают её из окна автобуса или вагона метро, но ни у кого даже мысли не возникает там побывать.

А вот в Германии предприимчивые немцы сотворили из своей лысой горы Брокен туристический центр с театрализованными представлениями, рок-концертами,   аттракционами  и плясками ведьм на помелах вокруг костров.

Они провели на самую высокую гору Гарца не только железную дорогу, но и суперсовременную канатную дорогу. А всё для того, чтобы один раз в году в Вальпургиеву ночь тысячи немцев и многочисленных иностранных туристов смогли приехать сюда и отлично провести время в компании разряженных ведьм и чертей.

 

На ней до сих пор сохранилась радиотелевизионная вышка с комплексом зданий, в которых ранее располагались разведывательные службы группы советских войск в Германии и службы госбезопасности ГДР.

Наша же не менее знаменитая Лысая Гора долгое время также была запретной зоной и огорожена колючей проволокой.  И хотя тридцать лет назад солдаты оттуда ушли, а горе был присвоен статус реликтового заповедника, с тех пор ничего здесь  не изменилось, всё осталось в первозданном виде. Только ещё больше пришло в негодность. И может быть, это даже  и к лучшему.

Ведь из окультуренного Брокена исчез истинный дух ведьм. Всё стало карнавалом  и маскарадом, шоу ряженых ведьм и чертей. Всё стало большим представлением, на котором ежегодно зарабатываются огромные деньги.

 

У нас же до сих пор тишь да гладь, всё пребывает в забвении. Но в этом и есть свой плюс: ведь   ведьмы у нас до сих пор настоящие.*

Наши ведьмочки, впрочем, на настоящих ведьм были совсем не похожи. Они выглядели так, словно сбежали с репетиции народного хора, поскольку одеты  были в одинаковые белые вышитые сорочки и  красные юбки с клетчатыми передниками. Для полного сходства у  них не хватало лишь цветочных венков на голове.

Держась за руку, они подошли к стоявшим  перед шлагбаумом двум милиционерам, одетым в пятнистые комбинезоны.

– Это у меня двоится в глазах или вас, действительно, двое? – игриво спросил младший сержант.

– Когда у вас будет двоится в глазах, нас будет четверо, – съязвила Жива.

– А куда  это вы, девушки, собрались? – сдерживая улыбку, поинтересовался старший сержант.

– На Девичник, – честно призналась Майя.

– А, может, всё-таки на шабаш? – лукаво подмигнул им старший сержант, не привыкший по службе к честным признаниям.

– Ага, – рассмеялась Жива. – Что-то грустно стало на душе,  захотелось слетать на Лысую.

– А почему не на мётлах? – поддержал игру младший.

– Мётлы сломались – приходится пешочком, – с улыбкой объяснила Жива.

Старший сержант широко улыбнулся ей в ответ:

– Ну, тогда поворачивайте назад, мы пропускаем только с мётлами.

– А без них что, нельзя? – спросила Майя.

– Нельзя, – сбросил  старший улыбку с лица, – нечего вам там сегодня делать.

– Мы только прогуляемся, – заканючила Майя.

– Погуляйте где-нибудь в другом месте.

– Я не поняла, – возмутилась Жива, – с каких это пор ведьм перестали пускать на Лысую?

Младший сержант усмехнулся:

– Чего-то вы совсем на них не похожи.

Жива тут же надвинула копну волос себе на правый глаз.

– А так?

– Так вроде похоже, – начал сомневаться младший. – Но всё равно, красавицы, вам там  делать нечего.  Сегодня вход на гору  запрещён.

– Но вы же пропустили вон того? – кивнула Жива на ушедшего далеко вперёд чернобородого.

Старший неумолимо покачал головой:

– Тому можно, а вам туда нельзя.

– Ну почему? – недоумевала Майя.

– Там сегодня сборище всяких маньяков, – объяснил младший.

– Так чего ж вы здесь стоите? – рассердилась Жива на бойцов «Барса» – Идите и ловите их.

– Для этого есть «Беркут», – пояснил старший. – А мы стоим здесь, чтобы не пропускать  на территорию потенциальных жертв.

– И вообще, сюда вам лучше не соваться, – добавил другой «барс». – Здесь  девушки всё время пропадают, причём бесследно.

– Так что идите отсюда подобру-поздорову, – заключил старший сержант.

Двоюродные сёстры с явным неудовольствием отошли в сторонку. Одна из них шепнула на ухо другой:

– Чего-то мне  тут не нравится.

– Ладно, пошли отсюда, –  решила Жива.

–  Идём, – согласилась Майя, –   а то мне как-то здесь не по себе.

– Из-за маньяков? Не бойся, – успокоила кузину Жива. – Чего боишься, то и получишь. Страх имеет свойство материализоваться. Маньяки обычно  ходят по одиночке, а нас двое. Как-нибудь прорвёмся.

Майя широко раскрыла глаза:

– Неужели ты их не боишься?

 – Это они меня должны бояться, – заверила её Жива. – Помнишь, я рассказывала тебе, что стало с теми придурками в прошлом году?

– Ещё бы!

Засмеявшись, кузины вновь взялись за руки, и поспешили вниз той же дорогой, которой и пришли.

Жива ничуть не расстроилась от того, что «барсы» не пустили их на Гору. Ведь она знала наверх такие тропки, которые никому не были ведомы, даже милиции.

Неожиданно из переговорного устройства на груди старшего сержанта  сквозь трескотню помех по громкой связи донеслось:

– Тут ещё одно… Из Павловки  сегодня псих сбежал… Харитон Хазарский… 33 года … отличительная примета – чёрная борода и длинные волосы, стянутые сзади на резинку… воображает из себя Великого инквизитора… по оперативным данным…якобы собирался  к вам сегодня на Лысую.

8. ВЕЛИКИЙ ИНКВИЗИТОР

Хазарский  Харитон  Христофорович, бывший церковнослужитель, имея чин псаломщика, был исключён из духовного ведомства за  то, что в душевном помрачении дерзнул совершить богослужение вне церкви, но в церковном облачении. Более того,  самолично причислил  себя к священным инквизиторам, коих православие никогда не признавало.

Великий инквизитор был задержан на Михайловской площади за то, что прилюдно сжигал на  костре многочисленные детские книжки о драконах и ящерах, полное  собрание сочинений об очкастом мальчике-маге,   а также  знаменитую сумеречную сагу о волке-оборотне и вампире-вегетарианце.

 

– За что? –  кричал он представителям закона в то время, когда  те, заламывая  ему руки, усаживали его в милицейский бобик. – Это же всё еретическая литература! Не меня надо хватать, а тех, кто это издаёт! Мы – священная инквизиция, поэтому как боролись с ересью, так и будем с ней бороться! Люди! Не читайте книг и газет! Не смотрите телевизор! Не пяльтесь в монитор. Все социальные сети и порносайты, все телеканалы в руках сатаны! Именно оттуда смотрит на вас всевидящее око антихриста!

Внезапная перемотка назад, сдвиг, – и… милицейское видео показывает при просмотре, как он, разрывая надвое глянцевые обложки и подкидывая в огонь очередные страницы, взывал к собравшимся вокруг него прохожим:

– Это вам не наивные детские книжечки, это самое настоящее чернокнижие! Через них в души ваших детей вливаются идеи зла и  сатанизма! Да сгорят они в адском пламени!  Эти книжечки учат тому, что якобы благодаря колдовству и прочим «волшебствам» можно достичь каких-то благих целей. Но это не так. Это обман и лукавая подмена: за красивой глянцевой обложкой скрывается духовная отрава. А чему могут научить вот эти книги… о вампирах и оборотнях?  Или эти …о драконах и ящерах? Только одному! Человечество готовят к приходу антихриста! Этого нельзя допускать! Видите, как хорошо они горят? И это только начало!

Поначалу Хазарского отвезли в ближайшее отделение милиции, где ему было предъявлено обвинение  в мелком хулиганстве и предложено было заплатить штраф в размере месячного оклада участкового милиционера. Вместо этого он в ярости разорвал свои чётки, оказавшиеся на самом деле ниткой  чёрных пластмассовых бус, и стал метать их под ноги участковых.

На вопрос, что он делает, Хазарский Харитон Христофорович, 1966 года рождения, безработный, но по совместительству временно исполняющий обязанности священного инквизитора, ответил, что он мечет бисер перед свиньями.

На вопрос, где он видит в отделении милиции свиней, Хазарский Х. Х. ответил, «а разве вы их не видите?», после чего был отправлен в Павловскую психбольницу для прохождения психиатрической экспертизы.

В приёмном отделении на стандартный вопрос дежурной медсестры, заполнявшей медицинскую карточку, как его зовут, он ответил, что Великий Инквизитор.

После детального медицинского осмотра и психиатрического освидетельствования дежурный врач заверил милицию, что это их пациент, поскольку  в их полку наполеонов, фараонов и прочих исторических личностей не хватает только инквизиторов.

Затем Хазарский был препровождён в палату, где к удивлению медперсонала совершенно не возмущался своим поселением, и вёл себя настолько  тихо и смиренно, что даже не потребовалась смирительная рубашка.

Он с лёгкостью согласился даже на профилактическую инъекцию, но в последний момент неожиданно выхватил шприц из рук медицинского брата и со всей силы полностью всадил иглу ему в ягодицу, произнеся сакраментальную фразу «врачу, исцелися сам».

Воспользовавшись замешательством, Великий Инквизитор выскочил из палаты, позвал на помощь орущему медбрату двоих санитаров, дежуривших на посту, и, смешавшись с посетителями, покинул пределы больницы незамеченным.

На следующее утро, захватив с собой походный чёрный саквояж, поп-расстрига отправился прямиком на Лысую.