Текст книги "Краткий курс манипуляции сознанием"

Автор книги: Сергей Кара-Мурза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Элементарный акт мышления всегда связан с диалогом, с оппозицией утверждений. Мы же наблюдаем полный разрыв с диалогичностью, полный отказ демократической интеллигенции от ответа оппонентам. Это делается с помощью самых тупых приемов – молчания или идеологических штампов вроде "мы это уже проходили". Все помнят, как писатель Юрий Бондарев задал Горбачеву вопрос: "Вы подняли в воздух самолет, а куда садиться-то будете?" Что здесь обидного или реакционного? Вполне естественный вопрос разумного человека. Об ответе и речи не было, но какую же ненависть вызвал Ю.Бондарев у всей либеральной интеллигенции! И ведь эта ненависть нисколько на утихла и сегодня, когда мы все убедились, насколько прозорлив был вопрошающий.

Отключение от логики стало массовым явлением прежде всего в среде интеллигенции. Так, она, в общем, поддержала удушение колхозов как якобы неэффективной формы производства. И ей не показалось странным: в 1992 г. правительство Гайдара купило у российского села 21 млн. т зерна по 12 тыс. руб. (около 10 долл.) за тонну, а у западных фермеров 24,3 млн. т по 100 долл. за тонну. Почему же "неэффективен" хозяин, поставляющий тебе товар в десять раз дешевле "эффективного"? То же с молоком. Себестоимость его в колхозах до реформы была 330 руб. за тонну, а у фермеров США 331 долл. при фантастических дотациях на фуражное зерно, 8,8 млрд. долл. в год (136 долл. на каждую тонну молока)!

Люди, знакомые с законами логики, могут легко проследить, как шла деградация рассуждений, обеднение их структуры. В митинговых, крайне упрощенных рассуждениях обычно остаются лишь главные три элемента умозаключения. Но это – абсолютный минимум. Аргументация ответственных политических дебатов должна быть намного сложнее. Что же мы наблюдали в процессе перестройки и реформы? Из аргументации были сначала полностью исключены структурные элементы "второго уровня", а затем была разрушена и минимальная триада. Высказывания перестали быть рациональными, разумными.

Вот уже упомянутый пример с рассуждением о приватизации торговли:

– в государственных магазинах нет товаров;

– в частных магазинах США и ФРГ изобилие товаров;

– если приватизируем магазины, наступит изобилие.

Достаточно ввести в это рассуждение мало-мальски честную оговорку: "в магазинах не хватает товаров, возможно, из-за доступности цен для широких масс населения", как становится очевидной несостоятельность вывода. Потому и достигнуто сейчас "изобилие на прилавках", что резко повышены цены и снижены доходы, а вовсе не вследствие приватизации магазинов.

Но оговорка не вводится, она заменяется просьбой поверить в абсолютную надежность вывода. И подготовленная таким образом публика спокойно воспринимает даже в августе 1992 г. уверения Ельцина, что с осени "начнется наполнение потребительского рынка товарами". Хотя всем было известно, каков спад производства и насколько меньше товаров поступало в розничную сеть (в 1992 г. наполнение товарами упало на 40%, после того как этот показатель упал уже в 1991 г.).

Надо сказать, что стандарты алогичного, бессвязного мышления задавали и задают люди, носящие самые высокие научные титулы, которых СМИ представляют нам как высший авторитет. Вот академик, почетный президент Российского общества социологов Т.И.Заславская в конце 1995 г. на международном форуме "Россия в поисках будущего" делает главный, программный доклад. Читаешь, и охватывает тягостное чувство. Примитивный обман перемежается с утверждениями, в которых одна часть противоречит другой. Теряешься в догадках: зачем это нужно академику на склоне лет? Кто гонит его на эти форумы? Я не говорю о позиции, о наивных попытках похвалить реформу такого типа: "Определенные признаки оживления экономики есть: чего стоит размах строительства, развернувшегося по всей стране". Как только бумага терпит? Жилищное строительство сократилось в три раза, а промышленное упало до нуля. Подумала бы академик, откуда может взяться "размах строительства", если производство строительных материалов сократилось в три-четыре раза. Но это, повторяю, наивный обман, а мы говорим о логике.

Вдумаемся в такое умозаключение Т.И.Заславской: "Что касается экономических интересов и поведения массовых социальных групп, то проведенная приватизация пока не оказала на них существенного влияния… Прямую зависимость заработка от личных усилий видят лишь 7% работников, остальные считают главными путями к успеху использование родственных и социальных связей, спекуляцию, мошенничество и т.д.". Итак, 93% работников не могут теперь нормально жить за счет честного труда, а вынуждены искать сомнительные (часто преступные) источники дохода. Иными словами, экономическое поведение изменилось кардинальным образом – а социолог считает, что приватизация не повлияла на экономическое поведение. Где же логика?

Или опять о дефиците. Он якобы преодолен благодаря повышению цен. Вот какая дается трактовка: "Это – крупное социальное достижение… Но за насыщение потребительского рынка людям пришлось заплатить обесцениванием сбережений и резким падением реальных доходов. Сейчас средний доход российской семьи в три раза ниже уровня, позволяющего, согласно общественному мнению, жить нормально". На мой взгляд, это именно разновидность шизофрении. Людей сбросили в бедность, они не могут покупать продукты и, таким образом, выброшены с рынка – и социолог называет это "крупным социальным достижением"! И ведь обе части утверждения делает один и тот же человек в одном и том же абзаце. Это слушают и читают люди – и привыкают.

Иногда СМИ, похоже, производят проверку способности людей здраво рассуждать. Вдруг по всем каналам телевидения и газетам проходит с большим шумом какое-нибудь нелепое сообщение. Если все его принимают без удивления, а то и с радостью, не задавая вопросов, значит, бессвязность мышления находится на должном уровне. Вот, в ноябре 2000 г. взахлеб передавалось "патриотическое" известие, которое должно было наполнить гордостью сердца россиян. Российские истребители над Тихим океаном "взломали" ПВО американского авианосного соединения и облетели авианосец "Энтерпрайз". Говорилось даже, что наши самолеты сфотографировали корабль, а это "равнозначно уничтожению авианосца". Газета "Завтра" высказывается скромнее: "Эту проверку американцы не выдержали. В боевой обстановке такая беспечность обернулась бы для них как минимум тяжелыми повреждениями основных ударных единиц".

Читаешь, слушаешь – и заходит ум за разум. Ведь тут же говорится, что такие облеты не противоречат международному праву и что раньше "подобная практика была достаточно регулярной". Если так, то чего ожидало российское телевидение и газета "Завтра" от американских кораблей? Чтобы они сбили наши самолеты? У них, разумеется, и в мыслях такого не могло быть. А как иначе они могли не допустить облета? Может быть, они тоже "сфотографировали" наши самолеты – следует ли из этого, что эти самолеты "уничтожены"? Откуда видно, что "в боевой обстановке" российские самолеты смогли бы облететь авианосец? И зачем его вообще облетать, если ракеты против кораблей запускаются самолетами за десятки километров, из-за горизонта? Возможно, если редактор "Завтра" А.А.Проханов прочитает эту книгу, он упрекнет меня в отсутствии патриотизма. Но я думаю, что не может патриотизм противоречить здравому смыслу. А такие надрывные патриотические всплески, в которых объединяются "Завтра" и НТВ, вообще подозрительны. За ними люди как-то не замечают сказанной вскользь фразы В.В.Путина, что из 1500 летчиков ВВС, вошедших в РФ в строй с 1995 г., треть ни разу не летала. А ведь это поважнее облета авианосца.

Утрата навыка умозаключений подтверждается поразительным нежеланием среднего гражданина вникнуть в вопрос, даже когда информация вполне доступна. Возьмем как пример две важнейшие вещи – пищу и энергию, конкретно – хлеб и бензин.

Как известно, в конце 1999 г. подскочили цены на нефть на мировом рынке. Россия – одна из крупнейших нефтедобывающих стран и, казалось бы, русским привалило счастье. Ан нет, совсем наоборот. В три раза поднялись цены на бензин в России, а за ними потянулись все цены вообще, особенно на продукты. Ясно, чтобы их произвести и перевезти, нужно горючее. Казалось бы, явная неувязка – вместо того, чтобы разбогатеть, мы обеднели (не все, конечно, но 99%). Телевидение тут же растолковало людям, что так и должно было быть: раз нефть в мире дорогая, туда и гонят нефтяные компании нашу нефть, а для внутреннего рынка остается с гулькин нос, вот горючее и подорожало. Закон рынка! И все успокоились – поняли, в чем дело. Это и страшно, потому что телевидение обмануло всех, как детей.

Суть в том, что нефть, находящаяся в недрах земли, не принадлежит нефтяным компаниям, Березовскому да Ходорковскому. Она остается национальным достоянием, и все дополнительные доходы от повышения цен на нефть должны доставаться нации, так что каждый должен был получить часть этих доходов, чуточку "разбогатеть". Компаниям во время приватизации отдали лишь оборудование для изъятия нашей нефти из недр – вышки да насосы. Строго говоря, от повышения цен на нефть они не должны были получить ни копейки лишней прибыли, она должна была вся достаться государству, без всякого увеличения экспорта. Когда недра национализированы, как в России, изменение цен на внешнем рынке вообще может никак не влиять на внутренние цены. Более того, обычно при увеличении мировых цен внутренние цены в нефтедобывающих странах снижаются – так государство распределяет среди граждан часть добавочного дохода. Так было и в СССР в середине 70-х годов, когда подскочили мировые цены на нефть. Бензин АИ-93 стоил тогда 9,5 коп за литр, и цену на него не повышали. А на дополнительные доходы тогда построили массу жилья. То, что произошло с бензином в России, говорит о двух вещах: государство не вполне контролирует национальную собственность, олигархи тайно распоряжаются уже и нефтью (видимо, не без помощи наших простодушных чиновников); государство не распределяет дополнительный доход среди граждан, а ведет себя, как еще один "олигарх". Все это можно было понять и без всякой дополнительной информации.

Теперь о хлебе. Вот, политики-демократы перед выборами и 1993, и 1995 годов создавали устойчивое мнение, что высокие цены на хлеб вызваны "диктатом аграрного лобби". Но ведь структура цены буханки известна, и нужные для рассуждений данные просты и доступны. Из центральных газет осенью 1995 г. можно было узнать: на четвертый квартал 1995 г. была установлена закупочная цена на пшеницу III класса твердую 600 тыс. руб. за тонну и на пшеницу мягкую ценную 550 тыс. руб.

Таким образом, хлебозаводы Москвы до Нового 1996 года платили за килограмм лучшей пшеницы 600 руб. Этого килограмма хватает, чтобы испечь две буханки, значит, на одну буханку уходило пшеницы на 300 руб. То есть, "аграрное лобби" имеет касательство только к той части цены буханки хлеба, которая составляет 300 рублей. Именно внутри этой суммы сколько-то рублей может быть обусловлено давлением этого "лобби" – сумма по сравнению с ценой буханки на прилавке (3 тыс. руб.) в любом случае ничтожная.

Расходы на помол, выпечку и торговые издержки при советской системе составляли 1,1 от стоимости пшеницы. Говорят, рынок эффективнее (да и зарплата по сравнению с советским временем ничтожна). Ну пусть даже эти издержки не уменьшились. Все равно, реальная (технически обусловленная) себестоимость буханки хлеба на московском прилавке равна двукратной стоимости пшеницы, пошедшей на эту буханку. Значит, в конце 1995 г. эта себестоимость была равна 600 рублей. А цена-то была 3 тысячи рублей! «Накрутки» наш невиданный в истории рынок может сделать сколь угодно большими – никакого отношения к ним ни колхозники, ни совхозы, ни фермеры не имеют.

И ведь положение не меняется. Весной 2000 г. батон белого хлеба весом 380 г. стоил в Москве 6 руб. Он был выпечен из 200 г пшеницы. Такое количество пшеницы стоило в декабре 1999 г. на рынке 34 коп. (1725 руб. за тонну). Себестоимость превращения пшеницы в хлеб с доставкой его к прилавку равна 110% от стоимости пшеницы, то есть для одного батона 38 коп. Итого реальная себестоимость батона была равна 72 коп. А на прилавке его цена 6 руб. Таков масштаб "накруток" на пути от пшеницы до хлеба – 733%!

Остановлюсь на этом примере, потому что он стал маленьким экспериментом. Я поместил этот расчет на форум движения "Яблоко" в Интернете и попросил объяснить, почему они так воюют за приватизацию земли, если цена на хлеб от крестьянина практически не зависит. Поразительно, но большинство ответивших как будто не поняли расчета цены хлеба. Как будто не могли сразу ухватить три шага простого умозаключения. Но все же можно было "выудить" три возражения. Люди не верили, что так низки в России цены на зерно; не верили, что так низки реальные расходы по превращению зерна в хлеб; считали, что в СССР были очень большие дотации на хлеб, и потому тогда цена его была "нереальной", а сегодня – правильная. Поэтому я дам краткие пояснения.

Данные о ценах на пшеницу на биржах России даются Госкомстатом. Я взял среднюю цену по России на декабрь 1999 г. – 1725 руб/т. На это мне говорят, что этого не может быть, потому что мука стоит 4 руб. Тут у господ из "Яблока" есть разрыв в логике. Между пшеницей и мукой – дистанция огромного размера, на ней и происходят "накрутки". Другой источник информации о ценах – еженедельный журнал "Оптовик" и ежемесячный журнал "Сельскохозяйственный оптовик". По ним вполне можно оценить разницу между ценой зерна, которую получает у нас крестьянин, и ценой крупы, которую берет с обывателя предприниматель. Например, всю осень 1999 г. в Центральном районе России цены на зерно гречихи колебались от 2,5 до 3 руб/кг. А минимальная оптовая цена на гречку весь сентябрь была 26 руб/кг, а в октябре снизилась до 22 руб. ("Оптовик", 2000, № 9, с. 36).

Я называю советские цены на белый хлеб "техническими" потому, что именно на хлебе государство отказывалось от прибыли и в то же время не давало дотаций. Поэтому все расходы на превращение зерна в хлеб на прилавке, которые составляли 1,1 от цены зерна, можно считать близкими к реальным затратам хозяйства, предназначенного дляпотребления, а не для прибыли. Это близко к тому, что мы видели в СССР. В 1986 г. закупочная цена пшеницы была 17,2 коп/кг. 2 кг хлеба из этого зерна обходились 17+19 = 36 коп. Продавались эти 2 кг за 44 коп или (хлеб высшего сорта) за 56 коп. То есть, продавали с небольшой прибылью. В 1989 г. цена пшеницы поднялась до 22 коп/кг (в РСФСР 22,7 коп), но цену хлеба еще не повышали. Сейчас цена на хлеб в России обусловлена именно характером созданной экономической системы. Поэтому хлеб – хороший объект для сравнения сути двух систем. Мне кажется странным, что мои оппоненты с этим не согласны на уровне чуть ли не подсознания – не принимает их душа.

Дотации, на которые мне тоже часто указывали, уходили в СССР в основном на молочные продукты и мясо. В 1986 г. закупочная цена молока была 42,4 коп/литр, а розничная 30 коп. При потреблении в среднем 1 кг молока в день на душу это означает, что на молоко уходило 40% всех дотаций на продовольствие, величину которых в 1986 г. назвала Т.И.Заславская.

Но вернемся к логике. Предоставляю самому читателю применить простую методику логической проверки и к другим известным лозунгам и силлогизмам (например, тому, который был положен в основу президентского указа о землепользовании конца 1991 г.: "В Голландии один фермер кормит 150 человек. – Надо не позже первого квартала 1992 г. ликвидировать колхозы. Тогда у нас будет изобилие продуктов").

Важным средством отключения здравого смысла был крайний тоталитаризм утверждений, которые были обрушены на головы слушателей, читателей и зрителей. Сначала из рассуждений была устранена необходимая часть – количественная мера утверждения. А потом мало-помалу перешли к жестким тотальным, абсолютным выводам, которые уже не допускали полутонов и поиска меры, а расщепляли реальность на черное и белое.

Когда в конституционном суде адвокат Макаров и сподвижник Сахарова С. Ковалев утверждали, что все (!) действия КПСС были преступными и настаивали на этом, то дальнейший разговор был бесполезен – никакой разумной дискуссии при таком обращении с логикой быть не может. Помню, что когда на том суде С. Ковалев заявил: "Все действия КПСС были преступны", председатель конституционного суда В.Зорькин так и подпрыгнул: неужели все до единого? Ну признай, что сказал ради красного словца. Нет, все до единого! Прошло два года – нисколько С. Ковалев не подрос. "Все сообщения о войне в Чечне – ложь! Все фразы, а часто и все слова до единого!". Опять недоумение у собеседника: как же такое может быть? "Да, все слова до единого – ложь!".

Но попробуйте препарировать любое крупное утверждение "архитекторов" – почти во всех видна эта логика. "Иного не дано", "Так жить нельзя", "Конституционный порядок в Чечне должен быть установлен любой ценой". Вдумались бы в смысл этих тоталитарных утверждений! Ведь они определили сам тип мыслительного аппарата этих десяти лет. Как это любой ценой? Как это иного не дано?

Конечно, это сильно действовало на массовое сознание – ведь всех этих людей нам представляли как цвет интеллектуальной элиты. Вот, известный автор, "историк" А. С. Ципко заявляет: "Не было в истории человечества более патологической ситуации для человека, занимающегося умственным трудом, чем у советской интеллигенции. Судите сами. Заниматься умственным трудом и не обладать ни одним условием, необходимым для постижения истины". Представляете, в СССР человек умственного труда не обладал ни одним условием для постижения истины. Ни одним! Ну разве это умозаключение человека с нормальной логикой и здравым смыслом?

Тоталитаризм мышления очень затрудняет нам сегодня тот диалог, без которого мы никогда не найдем выхода из ямы. Например, оппозиция предлагает концепцию смешанной экономики, с государственной поддержкой предпринимательства, основанного на трудовой частной собственности и т.д. Но, оказывается, множество людей мыслят по принципу "или – или", ни в какие смешанные формы не верят. Один образованный и разумный предприниматель, который спорит со мной в Интернете, пишет, например, о кредите: "Если банк будет государственным, а кредит будет брать частник, я думаю, долго не надо доказывать, что всё разворуют моментально. Пример – наш Сбербанк… Остается частный банк, значит банкир, значит, чрезмерное состояние, роскошь, зависть, опять конец миру добра и справедливости".

Все здесь – страшное преувеличение. Почему же разворуют всё (!) и моментально? Даже у Сбербанка (в каком смысле "нашего"?) разворовали не всё и не моментально. Но главное, "наш Сбербанк" – вовсе не типичное явление, это элемент нынешней аномальной системы, а мы как раз ее и хотим изменить. Далее: почему же "банкир – значит, чрезмерное состояние, роскошь, зависть"? Диапазон разделения людей по доходам даже при наличии банкиров очень велик. Вот коэффициент фондов, отношение доходов 10% населения с наиболее высокими доходами к доходам 10% беднейшего населения. В СССР он был равен 3,8, в США 5,6. А в 1996 г. в РФ, по данным международной группы ученых, – 36,3! Но ведь можно не доводить до такого бандитского ограбления трудящихся, удержаться хотя бы на уровне США. Получи в 5-6 раз больше, чем бедные, и хватит с тебя! Почему же не пойти на такой компромисс? Нет, или равенство, или людоедство!

Там, где средства массовой информации выполняют мощную программу манипуляции сознанием, возможности отключения здравого смысла действительно впечатляют. Сегодня мы можем довольно полно восстановить две таких программы – антисоветскую и националистическую (во многих местах они совпадали). На Украине антисоветская и антирусская программа расколола общество, но свои следы оставила на массовом сознании в целом. В октябре 1997 г. я был в Киеве, и меня повели на экскурсию в Киево-Печерскую Лавру. В центре ее – руины старейшего на Руси Успенского собора. Он был взорван в конце 1941 г. Всегда считалось, что он был взорван занявшими Киев немцами, это зафиксировано на Нюрнбергском процессе. Но на волне перестройки, возникла новая «истина» – собор взорвали коммунисты, следуя приказам из Москвы. Эту версию излагают экскурсоводы, а посетители стоят и кивают. Насколько я знаю, интеллигенция Киева это проглотила, и никто не попытался построить логическое рассуждение.

Во-первых, зачем Москве было уничтожать христианскую святыню, если Церковь была привлечена к организации Отечественной войны? Такие крупные несовместимости главной стратегии и практических дел встречаются редко и требуют объяснения.

Во-вторых, и еще более очевидно: не могут подпольщики в центре оккупированного города, да еще на этапе сокрушительных поражений своей армии, проникнуть в обнесенный стеной монастырь и заложить под стены огромного собора несколько тонн взрывчатки, а потом каким-то образом взорвать ее. Это мог бы совершить только такой герой, как малолетний Борис Ельцин, который украл гранату и бил по ней молотком, но его в Киеве в то время не было.

На этот довод отвечают: взрывчатку русские могли заложить перед отступлением из Киева. Но в самом же музее Лавры висят большие фотографии: монастырь занят немцами, на экскурсию прибыла пышная процессия, рейхсминистр Розенберг в сопровождении наместника Украины гауляйтера Коха осматривает Успенский собор. Нелепо думать, что иерархи Рейха такого ранга придут на экскурсию в собор без того, чтобы помещение сначала осмотрели минеры. А ведь речь идет об огромных количествах тола. Поразительно, что экскурсоводы старательно тычут указкой в фотографии – вот Розенберг, вот Кох, вот вся пышная свита. А потом переходят к несуразице о русских подрывниках.

Архитектор Гитлера А.Шпеер поехал осмотреть Успенский собор и был очень раздосадован, что не успел – его уже взорвали. Он пишет в мемуарах: "На месте одной из самых знаменитых церквей Киева я обнаружил груду развалин. Мне сказали, что при Советах здесь находился склад боеприпасов, который затем по неизвестной причине взлетел на воздух. Позднее Геббельс рассказал мне, что на самом деле рейхскомиссар Украины Эрих Кох решил уничтожить символ ее национальной гордости и приказал взорвать церковь. Геббельс был крайне недоволен его поведением".

Объяснение самих фашистов (Геббельса) вполне логично и не противоречит здравому смыслу. А пущенная версия о складе боеприпасов неубедительна. Никто бы не привез министра на экскурсию в собор, заваленный ящиками с боеприпасами (даже если бы "Советы" были такими идиотами, чтобы устраивать склад в центре Киева и именно в Успенском соборе). Кроме того, взорван именно собор, причем квалифицированно, так что стоящие рядом строения монастыря (колокольня, церкви, палаты) не пострадали. Так не может быть при взрыве склада боеприпасов. Все эти доводы сразу приходят на ум посетителю, которого предварительно не полоскали в потоке антирусской пропаганды. А люди, в этом потоке живущие, нелепостей "новой истины" не замечают. А привыкнув к антирусскому абсурду, потом и другой различают все с большим трудом.

Регресс в качестве рассуждений был вызван и тем, что реформаторы и их интеллектуальные службы стали грубо нарушать критерии подобия, согласно которым выбираются аналогии для аргументации. Если эти критерии не соблюдаются, то умозаключение вырождается в иррациональное утверждение. Еще раз вспомним метафору рыночников: «нельзя быть немножко беременной». Мол, надо полностью разрушить плановую систему и перейти к стихии рынка. Но ведь никакого подобия между беременностью и экономикой нет. Более того, реальная экономика и не признает «или – или», она, если хотите, именно «немножко беременна» многими хозяйственными укладами. Поскольку все указания специалистов на постоянные ошибки такого рода были реформаторами проигнорированы, речь идет о сознательных акциях по разрушению логики.

Диверсия против логики – во всех ссылках на Запад как на последний аргумент, которому все должны безоговорочно верить (не будем даже придираться к тому, что и сама западная действительность при этом представлена ложно). Постоянно повторялось рассуждение о том, что СССР не должен производить стали больше, чем США. Смешно даже говорить о каких-то критериях подобия, дающих основание для привлечения США в качестве образца.

Критерии подобия нарушаются во всех смыслах – и когда в качестве аналогии привлекают совершенно несопоставимые явления, и когда с разными мерками подходят к событиям одного порядка. Огромное значение для подрыва СССР имели события в Тбилиси в 1989 г. Предположим даже, что они не были провокацией и что действительно кто-то погиб от саперных лопаток десантников, которым приказали очистить площадь от митингующих. Возмущение либеральной публики просто не имело предела – армию заклеймили до всякого разбирательства. И вот организаторы того митинга, как бесстрастно сообщило телевидение, "наносят ракетно-бомбовые удары по городу Гагра". Ракетно-бомбовые! По курорту, жемчужине Кавказа! По площадям, не надеясь попасть конкретно в своих врагов-абхазов, а просто уничтожая все живое. И никакой реакции со стороны демократов! И что поразительно – сопоставляя сегодня бомбардировку Гагры с событиями в Тбилиси, демократ опять искренне уверен, что разгон митинга был несравненно более тяжким преступлением (так и говорил А. Н. Яковлев в беседе по телевидению в августе 1996 г.).

Впрочем, требование изложить критерии подобия сопряжено хоть с какой-то интеллектуальной изощренностью, а наша публика легко принимает даже такие вульгарные подтасовки, как т.н. "бабий аргумент". Это предложение ложных, абсурдных альтернатив (вот классический пример спора: "Вы несправедливы к N" – "Что же, я на него молиться должна?"). Ведь на протяжении десяти лет мы видели, как любому критику проекта перестройки или реформ рот затыкали именно таким аргументом: "А, так вы, значит, хотите вернуться к сталинским репрессиям!".

И ладно бы только идеологи, нынче стало обычным не замечать нарушения логики в своих аргументах. Один молодой предприниматель, который ведет со мной дискуссию в Интернете, пишет мне: "Я глубоко убежден, что хотя в событиях начала 90-х годов и было много от умышленных злонамеренных действий, но в основном они только ускорили неизбежное – в стране кончилась еда, и Союз рухнул под собственной тяжестью, тяжестью крови и лжи, растоптанных надежд и водки".

Тут, конечно, есть сильная натяжка: "еды" в СССР было вдвое больше, чем сегодня, и если она вдруг "кончилась", то это и был результат каких-то "злонамеренных действий". К тому же "крови и лжи, растоптанных надежд и водки" за 90-е годы было гораздо больше, чем за 1975-1985. Так что дело не в дефектах реальности, а в восприятии этих дефектов. А восприятие формируется, о чем мы здесь и говорим.

Но вернемся к логике. Как довод, что в СССР "еда кончилась", мой собеседник приводит тот факт, что он возил продукты в картонном ящике родственникам в Казань из Москвы. Он просто не замечает, что ведь возил-то он еду, и из Москвы, а не из Парижа! Значит, еда в СССР не кончилась. Да, она по какой-то причине была так распределена в пространстве страны, что людям приходилось мучиться, перевозя какую-то ее часть в картонных ящиках. Но это – совсем иная проблема, нежели «еда кончилась», и водораздел между этими проблемами резкий. Вот сегодня можно сказать, что «половина еды» кончилась – хотя в Казани на каждом углу можно купить киви и сорок сортов сыра. Думаю, что мой собеседник-предприниматель потому не замечает, что «половина еды» кончилась, что он может покупать и сыр, и киви, а до соседа ему теперь дела нет.

Кстати, насколько большой казалась эта "перевозимая в коробке" часть еды от всего потребляемого в советское время продовольствия – тоже зависит от восприятия. Моей семье дядя привез в 1943 г. из Туркмении жареного бараньего мяса, набитого в коровий желудок, и мы его ковыряли два года, все московские родственники. Я долго был уверен, что мы прокормились в годы войны этим мясом. Потом как-то, не помню почему, стал в уме подсчитывать, сколько за эти годы получили по карточкам, и оказалось, что это мясо было лишь небольшой добавкой – замечательной, приятной, но небольшой. Но чтобы это понять, надо было задуматься и в уме "измерить" явление.

Вспоминая сегодня все то, что пришлось слышать и читать за последние десять лет у наших новых идеологов, можно утверждать, что они сознательно и злонамеренно подорвали существовавшую в России культуру рассуждений и привели к тяжелой деградации общественной мысли. Ее способность противостоять манипуляции была резко снижена.

§2. АУТИЗМ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

Большое место в манипуляции сознанием занимает воображение, особенно создание фантастических образов для того, чтобы увлечь массы людей, на время превращенных в толпу и потерявших чувство ответственности. В этом состоянии они обретают особый тип мышления – аутистического. Именно этого сумела достичь в годы перестройки идеологическая машина, и выйти из этого состояния оказалось очень нелегко.

Цель реалистического мышления – создать правильные представления о действительности, цель аутистического мышления – создать приятные представления и вытеснить неприятные, преградить доступ всякой информации, связанной с неудовольствием (крайний случай – грезы наяву). Это в мягкой форме отражено в солдатской песне: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить». Двум типам мышления соответствуют два типа удовлетворения потребностей. Реалистическое – через действие и разумный выбор лучшего варианта, с учетом всех доступных познанию «за» и «против». Тот, кто находится во власти аутистического мышления, избегает действия и не желает слышать трезвых рассуждений. Он готов даже голодать, пережевывая свои приятные фантазии.

Аутистическое мышление – не "бредовый хаос", не случайное нагромождение фантазий. Оно тенденциозно, в нем всегда доминирует та или иная тенденция, тот или иной образ – а все, что ему противоречит, подавляется. Для того, чтобы манипулировать сознанием путем усиления аутистического мышления, специально культивируются в обществе навязчивые желания. Если каким-то способом удается подавить реалистическое мышление, то аутистическое мышление доделывает эту работу, тормозя здравый смысл и получая абсолютный перевес.

Манипулятору надо хорошо знать структуру желаний в разных слоях общества, особенно желаний навязчивых. В основном, конечно, навязчивые желания специально культивируются в обществе с помощью всех средств культурного воздействия (в СССР, например, большую роль играли анекдоты и популярные юмористы – Жванецкий, Хазанов и др.; они недаром оказались впоследствии важными идеологическими кадрами реформы). Хорошо изучен случай массовой приверженности аутистическому мышлению – вера в получение огромных дивидендов от фирмы "МММ". Но ведь это был типичный случай.