Текст книги "Краткий курс манипуляции сознанием"

Автор книги: Сергей Кара-Мурза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Замалчивание контекста

Главным тезисом нынешней идеологии является утверждение о необходимости перестроить нашу культуру, наши привычки, законы, хозяйство так, чтобы стать «нормальной демократической страной». Главный смысл этого потока попреков и обвинений был в разрушении национального самосознания и уважения и снятии таким образом психологической защиты против манипуляции вообще. Ложь всей этой пропаганды в том, что практически всегда замалчивается реальность тех «нормальных» стран, которые мы должны взять за образец.

Вот видный юрист-социолог Я.И.Гилинский выступает против смертной казни: "Мы полагаем, что государство не может считаться правовым и цивилизованным, пока в нем сохраняется узаконенное убийство… В настоящее время в большинстве цивилизованных стран смертная казнь отменена de jure или не применяется de facto". Поминается, конечно, что в Латинской Америке смертная казнь применяется фактически только на Кубе (отстрел детей-беспризорников в Бразилии или крестьян в Гватемале – не в счет, ибо без суда). Но как будто забыл юрист о главной «цивилизованной» стране США. Или он не считает США «правовым и цивилизованным государством»?

В США активная дискуссия о смертной казни ведется с 1972 г. Какова же тенденция? в 1976 г. Верховный суд США постановил, что смертная казнь не является неконституционным видом наказания. В 1987 г. Верховный суд снова рассмотрел эту проблему и подтвердил применимость смертной казни. И, наконец, 11 июля 1990 г. сенат США 94 голосами против 6 одобрил, как сказано, "самый жесткий и самый всеобъемлющий в истории США" закон о борьбе с преступностью, расширяющий применимость смертной казни за 33 вида преступлений. Активно поддерживал этот закон Дж.Буш в его избирательной кампании на пост президента США ("американский народ больше не будет терпеть преступников").

Кстати, сегодня и речи не идет об отмене смертной казни в США, хотя судебная система этой страны именно здесь дает много сбоев. В 2000 г. закончено большое исследование, которым руководили профессора Флоридского университета Х.Бедо и М.Радле. Был проведен анализ судебных дел, закончившихся смертным приговором, начиная с 1976 г., когда была восстановлена в США смертная казнь. Как было установлено впоследствии, 4,5% казненных оказались невиновными. Это – очень высокая доля.

В годы перестройки много говорилось о подслушивании телефонных разговоров диссидентов службами КГБ. Какой ужас! Какое невиданное нигде в мире нарушение прав человека! При этом все наши честные журналисты и демократические политики умолчали, что в это же время в Париже был начат судебный процесс против К.Пруто, начальника Антитеррористической группы при президенте Франции Миттеране. По указанию Миттерана Пруто вел с 1982 по 1986 г. незаконное прослушивание телефонных разговоров сотен журналистов, политиков, адвокатов и даже актеров. На полях распечатки – пометки самого Миттерана. Бедный Пруто попал под суд не потому, что нарушал закон, а потому, что после смерти Миттерана унес домой эти секретные материалы.

Это – мягкий Миттеран, наставник демократии. А о том, под каким колпаком находятся все подозрительные в компьютеризированной Америке, и говорить не приходится. И никакого якобы нейтрализующего государственную машину влияния рынка не заметно. Эрик Лаурент, который исследовал деятельность Национального агентства безопасности США, пишет, что в начале 80-х годов в этой организации с бюджетом 8 млрд. долл. 100 тыс. сотрудников занимались перехватом и расшифровкой передаваемых по телефону или через спутники сообщений, в том числе коммерческих и личных. Уже в те годы ежедневно записывалось 400 тыс. разговоров в США и в других странах.

Замалчивание установок Запада

Во время перестройки демократическая пресса убеждала советских людей, что они должны изжить «синдром осажденной крепости» и что Запад их любит. «Независимая газета» даже публиковала плакаты времен Отечественной войны, чтобы показать, как проклятый сталинизм разжигал ненависть к нашим друзьям-немцам (сейчас, правда, эта газета запела по-другому, но полезно было бы редактору просмотреть старые номера и как-то объясниться).

В целом перестроечная пресса создала в нашем массовом сознании абсолютно ложный образ Запада, его общих установок. Изначально агрессивная и недоверчивая цивилизация была представлена каким-то добрым дядюшкой, который следует мифическим "общечеловеческим ценностям" и больше всего заботится о правах каждого маленького человечка. Просто хотелось немедленно обняться с этим дядюшкой и уничтожить наши проклятые ракеты и танки. Нам даже не сообщили бытующий в западной же философской литературе афоризм: "Война – душа Запада". Он выводится еще из древнегреческой философии.

Директор Национального архивного центра Администрации США Дж.Тэйлор, который проработал в нем 57 лет, вспоминает: "В 1945 г., вскоре после того, как я пришел работать в архив, я узнал, что США имели план войны практически со всеми странами мира. Каждый план имел свой цвет. Черный для Германии, красный для Великобритании, белый для Кубы…. Никто не думал в тот момент, что Соединенные Штаты могли начать войну против Великобритании, но у Пентагона имелся хорошо разработанный план такой войны".

Одним из забойных лозунгов перестройки было "возвращение в наш общий европейский дом". При этом идеологи умалчивали об одном важном обстоятельстве: никто на Западе не считал, что Россия (и царская, и в облике СССР) в этот "общий дом" когда-нибудь входила, и никто не приглашает ее туда сегодня. Что Россия не имеет никаких оснований ожидать приглашения в "общий дом", говорилось совершенно открыто, и это не могло ускользнуть от горбачевских и ельцинских идеологов. Кумир нашей демократической интеллигенции Милан Кундера прямо писал: "Воистину, ничто не может быть более чуждым Центральной Европе с ее одержимостью многообразием, чем Россия, одержимая идеей единообразия, стандартизации и централизации… Я просто хочу лишний раз напомнить, что на восточной границе Запада больше, чем где бы то ни было на Земле, Россия воспринимается не как европейская держава, а как обособленная, иная цивилизация". Таким образом, все разговоры об "общем доме" были циничной и целенаправленной манипуляцией.

§3. УМОЛЧАНИЕ ЦЕЛИ, ЦЕНЫ И СРОКОВ ИЗМЕНЕНИЙ

Важнейшим средством (и признаком) манипуляции сознанием в политике является умолчание проекта. Иными словами, политик, собирающий под свои знамена граждан, тщательно избегает говорить о цели своего «проекта», о том, что их ждет в том случае, если он с помощью их голосов (или действий) придет к власти. Вся его явная пропаганда сводится к обличению противника, причем к обличению главным образом его «общечеловеческих» дефектов: попирает свободу, пьет народную кровь, обирает бедных, поощряет несправедливость, врет и т.д. Из всех этих обличений вытекает, что при новом режиме всех этих гадостей не будет, а воцарится свобода, справедливость, нравственность, трезвость и т.д.

Именно таким образом принимались политические решения в ходе перестройки. Горбачев проявил себя гениальным манипулятором. Сначала всей силой тоталитарной партийной власти заставили вовлеченных в политику людей принять абсурдную установку: "Иного не дано" (или "Альтернативы нет…"). Дальше в формулу подставлялись разные объекты – нет альтернативы перестройке, курсу реформ, рынку, Ельцину и т.д. При этом людей убеждали, что назад пути нет, "поезд уже ушел". Мол, слишком многое уже разрушено, и теперь уж, делать нечего, надо продолжать реформы.

Эффективный прием – принижение проблемы. Подмена фундаментального, жизненно важного вопроса его второстепенной, частной стороной («сурррогатом») – непременный прием на кухне манипуляции сознанием. С самого начала перестройки все будущие изменения подавались людям как «улучшения», не меняющие основ жизненного уклада. Лишь из специальных работ членов «команды Горбачева» можно было понять масштаб ломки. В годы реформы – то же самое. Продают за бесценок Норильский комбинат – тут же всех успокаивает министр: да что вы, какая мелочь, зато из этих денег учителям зарплату выплатят за октябрь. И так – обо всем.

Особенно разрушительно для сознания принижение проблем в моменты кризисов, когда люди не спорят по мелочам, а ставят главные, ключевые вопросы. Это давно подметил философ Питирим Сорокин. Он писал: "В обычные времена размышления о человеческой судьбе (откуда, куда, как и почему?), о данном обществе являются, как правило, уделом крохотной группы мыслителей и ученых. Но во времена серьезных испытаний эти вопросы внезапно приобретают исключительную, не только теоретическую, но и практическую важность; они волнуют всех – и мыслителей, и простонародье. Огромная часть населения чувствует себя оторванной от почвы, обескровленной, изуродованной и раздавленной кризисом. Полностью теряется привычный ритм жизни, рушатся привычные средства самозащиты… В такие времена даже самый заурядный человек с улицы не может удержаться от вопроса:

Как все это произошло? Что все это значит? Кто ответит за это? В чем причины? Что может еще случиться со мною, с моей семьей, с моими друзьями, с моей родиной?".

Таким образом, задача политиков, которые идут по пути решения проблем, а не манипуляции массами – выявить и назвать главные противоречия момента и главные трудности, а затем выявить и назвать сокровенные чаяния людей. Напротив, манипуляторы маскируют главные трудности и главные условия успеха второстепенными, а часто ничтожными вопросами.

Вот пример. В конце 1998 г. правительство подало в Думу на утверждение бюджет России размером чуть более 20 млрд. долларов. Началась лихорадочная работа: миллион долларов туда, полмиллиона сюда. А мы с серьезным видом вперились в этот спектакль. Умные люди ходят по коридорам, таскают туда-сюда эти папки в 2 тысячи страниц, что-то отмечают карандашом. "О-о, это честный бюджет!", – а другой: "Ах, это нечестный бюджет, доллар будет стоить дороже". Кто сошел с ума – я или все эти люди? Ведь весь этот бюджет, если взглянуть здраво – нелепость. Честная или нечестная – совсем не важно.

В конце ноября 1998 г. был я по странному случаю в Горбачев-фонде, делал доклад. Сидят иностранцы, депутаты, академики (даже вице-президент РАН). Вдруг выступает взволнованный академик-секретарь Отделения экономики РАН академик Д.С.Львов. Похоже, пришел только затем, чтобы срочно огласить информацию в присутствии иностранцев и телевидения. Его с группой ученых РАН попросили разобраться в платежных ведомостях правительства Черномырдина за 5 лет. И он с ужасом сообщает, что баланс не сходится – куда-то утекло 74 миллиарда долларов! Над круглым столом повисло молчание. Только Горбачев нервно хихикнул.6 Все-таки 74 миллиарда…

Есть в балансовом отчете – хоть в бухгалтерии прачечной, хоть в правительстве – графа "Ошибки и пропуски". Туда списывается нестыковка баланса, какие-нибудь 17 копеек. И то бухгалтер потеет, ищет их по всем статьям – дело чести. Д.С.Львов говорит: у Черномырдина в эту графу списывалось по 5 млрд. долларов в год, а в 1997 г. даже 7,3 млрд. долларов. Вдумайтесь в сумму! На 1999 г. все капиталовложения в АПК всей России составляли по бюджету 100 миллионов долларов – в 70 раз меньше, чем правительство списывало просто на ошибки подсчета!

74 миллиарда украли не "олигархи", не Козленок, их не увезли за границу в бюстгальтере. Они уже были в ведомостях правительства – и пропали. Через пару недель взволнованное лицо Д.С.Львова промелькнуло на телеэкране – где-то, на каком-то вечере он успел крикнуть в телекамеру, как Левша у Лескова, что, согласно их раскопкам, пропало не 74, а 90 миллиардов. Причем то ли 13, то ли 16 утекли уже при правительстве Примакова (американская пресса в августе 1999 г. называла сумму 14 млрд. долларов). Заметьте: Д.С.Львов, высший иерарх официальной экономической науки, сообщает эти сведения не на чрезвычайном пленарном заседании Госдумы, специально собранном по этому вопросу, даже не в программе "Вести", а где-то в коридоре, одной обрывочной фразой.

Следующим кадром мы видим, как упорно ведет Примаков переговоры с Камдессю – умело добивается для России ничтожного кредита. Тут же Явлинский шумит о коррупции – какого-то чиновника назначили по блату, какой ужас. И этим его шумом сразу же начинает заниматься вся государственная машина и СМИ. Проходит этот шум – наготове другой, Генпрокурор озабочен тем, что не удается вырвать у Польши преступника Станкевича – хапнул взятку в 10 тысяч. И – полное молчание о заявлении Д.С.Львова! Это – абсолютная несоизмеримость явлений, признак катастрофы. Гораздо важнее, чем сами 90 миллиардов долларов.

Считается, что человек, в отличие от животных, обладает разумом и может предвидеть ход событий. Поэтому, если он попадает в лесной пожар, он не отступает от огня на последний пятачок, а осматривается и прорывается через огонь, хотя это и больно. А животные все время идут туда, где меньше огня, попадают в центр пожара и сгорают. Таковы наши политики – но ведь и все мы таковы, мы бредем за ними на пятачок, чтобы сгореть чуть позже, зато наверняка. Никакой идеи прорыва, никакого поиска. Бюджет – 20 млрд. долларов, выплаты процентов по долгу – 17 млрд., и Россия еще просит кредитов и взамен обещает ничего не менять в "курсе реформ". Где тут предвидение, на что тут надежда? Конечно, пока нам внятно не скажут о той дыре, через которую из России утекают даже по каналам правительства суммы, превышающие весь госбюджет, говорить о нем почти не имеет смысла. Но я и говорю не о бюджете, а о поведении людей, о всеобщем молчании при виде странных, непонятных вещей.

Создание целого веера конфликтов и споров по вопросам, которые на фоне главной проблемы яйца выеденного не стоят, – признак того, что идет кампания манипуляции сознанием.

Особые ловушки для общественного сознания – ложные цели. Их расставляют, как на войне расставляют макеты танков и самолетов для отвлечения авиации противника. В ходе реформы, начиная с Гайдара, вся машина пропаганды вещала тоном, не терпящим даже тени сомнения: главная цель экономической политики – недопущение дефицита госбюджета. Никто даже из самой крутой оппозиции не осмелился возразить. А здравый смысл так и кричит: да разве может это быть целью экономики? Рассмотрим один пример.

В России необратимо подрывается плодородие пашни – основного национального достояния. Подумайте только, Россия сегодня вносит в гектар пашни в 6-7 раз меньше удобрений, чем страны "третьего мира" – Бразилия, Мексика. За пять лет скатиться с уровня развитой страны на уровень во много раз более низкий, чем голодающие страны! Рынок – механизм, соединяющий производство с общественной потребностью, и, как нас убеждали академики, он это якобы делает лучше, чем план. В России мы имеем острую общественную потребность в удобрениях (и, далее, в продуктах питания). И имеем их развитое производство. Как их соединил тот "рынок", тот экономический уклад, который создан режимом Ельцина? Он их катастрофически разъединил. Допустим, это – гримаса рыночной стихии.

Что в таком положении делает нормальное государство? Оно компенсирует нестыковку рынка, давая селу (фермерам, колхозам, помещикам, плантаторам неважно) из бюджета дешевый кредит или даже субсидию, чтобы соединить потребность и производство. Закупив удобрения и получив богатый урожай за счет солнечной энергии и зеленого листа, сельское хозяйство с лихвой, многократно покроет помощь государства.

Крупнейший экономист ХХ века Дж.Кейнс доказал, что ради того, чтобы соединить в дееспособную систему имеющиеся в стране ресурсы (рабочие руки, фабрики, землю и солнце), надо, если не хватает денег в казне, идти на дефицит госбюджета – "занимать у будущего". Дефицит госбюджета – зло, но зло несравненно меньшее, чем простаивающие ресурсы, особенно даровые (солнечная энергия). Оживление ресурсов дает выгоду, по размерам совершенно несопоставимую с ущербом от дефицита госбюджета. Поняв это, Рузвельт начал Новый курс в США и вытащил страну из тяжелейшей Великой депрессии, во время которой рынок "разъединил" производство и потребности.

Но настолько одурачили людей, что все даже заикнуться боятся о ложности объявленной цели. Никто из оппозиции не осмелится сказать, как Рузвельт, простую вещь: ради того, чтобы заставить вновь заработать хозяйство, мы, будь наша власть, закупили бы ресурсы и дали бы их хозяевам-производственникам, пусть бы у нас пару лет был высокий дефицит госбюджета. Рузвельт называл это "заправить насос водой". Главное, чтобы насос заработал.

Другое важное условие успешной манипуляции – умолчание сроков "переходного периода". В манипуляции широко используется хорошо изученное в психологии свойство человеческого характера – продолжать начатое дело, не останавливаться на полпути, даже если вскрылись неизвестные ранее препятствия. Часто они даже увеличивают решимость. Поэтому, вовлекая людей в нужные манипулятору действия, большие усилия и изощренность прилагаются к тому, чтобы представить эти действия гораздо более легкими и краткосрочными, чем они наверняка будут. Радужные перспективы с высокими идеалами рисуют все манипуляторы, даже если их цель сводится к тому, чтобы обобрать сограждан.

Уже на заключительной стадии перестройки, когда начался последовательный развал всей системы народного хозяйства СССР и для специалистов были очевидны катастрофические последствия (их прогноз сбылся с высокой точностью), пропагандистская машина Горбачева сумела внушить большинству граждан веру в скорое благоденствие. В начале 1989 г., когда спад производства стал явным, лишь 10% опрошенных ожидали ухудшения экономического положения в течение следующих 2 лет. Тогда для подкрепления утопических ожиданий правительство продало весь золотой запас СССР (в начале перестройки он составлял 2 тыс. т золота) и сделало большие долги у иностранных кредиторов. Одновременно были прекращены все капиталовложения в хозяйство. На эти огромные средства закупался импортный ширпотреб, который вывалился на граждан, как из рога изобилия. Депутаты ходили по квартирам и составляли списки на получение прекрасных немецких ботинок по бросовой цене (я до сих пор их ношу).

В 1990-1991 гг. в результате изменений в системе хозяйства был практически разрушен потребительский рынок, и люди начали терпеть лишения. Однако речь Ельцина в октябре, когда он призвал продолжить начатый курс реформ и перейти к либерализации цен и приватизации промышленности, была встречена если не с энтузиазмом, то благосклонно. Он же прямо сказал: "Трудно будет всем два-три месяца, а потом начнется подъем".

Поразительно, но сознательный обман общества даже сегодня, при виде массовых страданий обманутых людей, не вызывает в среде политиков никакого осуждения. Напротив, его оценивают как эффективный. На круглом столе в "Независимой газете" 17 мая 2000 г. ее главный редактор В.Третьяков так отозвался о ловкости Е.Гайдара: "Представьте, если бы Гайдар пришел к Ельцину и сказал: будем вводить реформы, и через десять лет все будет хорошо – не так, как требовал Ельцин, – успех через полгода, а через 10 лет. И будет гиперинфляция процентов 1000-2000… Если бы он так сделал, Ельцин бы тут же ударил его кулаком по голове, и Гайдар не стал бы премьер-министром. Поэтому Гайдар на всякий случай сказал: инфляция составит 50%, и к концу года все будет нормально. Я предполагаю, что Гайдар как эксперт был тогда достаточно грамотен, но не говорил правду из идеологических соображений, потому что считал, что нужен капитализм, а это зависит от Ельцина, ему надо сказать то, что он хочет услышать, а дальше пойдет, и уже ничего нельзя будет сделать".

Вдумайтесь в эту конструкцию! Человек сознательно лжет "из идеологических соображений", причем своей ложью прикрывает не благо, а губительные для страны изменения, но в элитарном кружке, который обсуждает вопрос "Чем больно наше экспертное сообщество?", это называют не преступным должностным подлогом, а – "грамотный эксперт". Ни В.Третьяков, ни собравшиеся эксперты "реформаторов" не видят во лжи Гайдара ничего зазорного или патологического, они ее считают законным атрибутом "грамотного эксперта". В.Третьяков как будто не замечает абсурдности своего критерия: "успех через полгода" это ложь, а "успех через 10 лет" был бы, по его мнению, правдой. Ведь десять-то лет уже прошли! Неужели не видно, что в настоящую катастрофу мы только-только втягиваемся? Десять лет реформы мы протянули на ресурсах старой советской системы, но теперь-то они подходят к концу, а новые капиталовложения еще даже не начинали делать. В чем же видит В.Третьяков "грамотность" Гайдара, назови он дату "успеха" 2000 г.?

В последние годы "реформаторы" от умолчания цели, социальной цены и сроков проекта перешли к тотальному, доходящему до абсурда утверждению, что проекта вообще не существовало. Эта мысль сначала обкатывалась в узком кругу самих идеологов перестройки и реформы, а в последнее время вводится в широкий оборот.

Мне пришлось участвовать в дебатах на телевидении с Ф.Бурлацким одним из "прорабов перестройки", и В.Никоновым – "аналитиком" из команды Ельцина. Ведущий задал мне вопрос: почему довольно успешно прошла либеральная реформа в Испании после смерти Франко, а у нас не идет? Я много раз бывал в Испании, изучал их опыт. Да и не только в Испании или Китае успешно провели подобные реформы, а и в Японии, Южной Корее, ФРГ. Опыта достаточно, и ответ-то прекрасно известен специалистам и у нас, и на Западе. Так что я и сказал то, что все мы за нашим столом знали, да говорить стеснялись. Я сказал, что ни в Японии, ни в Китае или Испании в ходе реформы не ставилось целью сломать все жизнеустройство, сменить "тип цивилизации", попросту уничтожить страну как "империю зла". А в СССР, а потом в РФ, была поставлена именно такая задача. Сегодня мы пожинаем плоды этого разрушения. Вторая причина, говорю, уже не такая фундаментальная, но очень важная: ни в одной из успешно проведших реформу стран не нашлось малой, но влиятельной социальной группы у власти, которая бы ненавидела свою страну, ее народ и ее культуру. А в СССР такая прослойка нашлась, и она убийственный проект взялась выполнить.

Мои собеседники возмущенно воздели руки: как же можно такое говорить, среди бела дня, в центре Москвы! Однако насчет ненависти к СССР, России и ее культуре спорить не приходится. Я предложил вспомнить весь поток публикаций 1989-1992 гг. в журналах "Огонек", "Столица" и им подобных, а также в таких серьезных академических изданиях, как журнал "Вопросы философии". Назвал авторов. Все эти тексты имеются, они поддаются строгому научному анализу (такой анализ ведется). Что же тут возмущаться, факт налицо: была изложена развитая, продуманная, изложенная видными деятелями философия ненависти к России, характеру ее народа, его способу трудиться, его быту и привычкам, даже к природе.

До этого был я на одном семинаре у "демократов", и все они тоже в один голос твердили: не было никакого проекта, мы "хотели как лучше". Тогда я подумал: жалкие люди, хотят получше выглядеть перед историей, стесняются того, что натворили. Даже симпатию они вызвали своими наивными попытками оправдаться. Но тут передо мной сидел многолетний помощник Брежнева, а потом Горбачева, рядом с ним молодой и растущий кадр из команды Ельцина. И – вновь эта детская песенка. Я был просто поражен. Значит, это продуманная формула. Ничего не знаем, никакой программы не было, так все само собой пошло кувырком, потому что народ негодный – то раб, то вор.

Никонов даже на меня огрызнулся: говорить, что имелся какой-то вызревший проект, это значит верить в заговоры. А это, мол, паранойя и попахивает ненавистью к жидомасонам. Это дешевая уловка. При чем здесь заговоры и при чем "поэтапный график мероприятий", которого, по словам Бурлацкого, якобы не было у Горбачева (сам Горбачев, кстати, всегда хвастался, что программа есть и все идет по плану)? Зачем притворяться глупенькими? Когда речь идет о проектах масштаба перестройки как слома цивилизации, имеют в виду не эти мелочи. Даже "холодная война" на этом фоне – частная операция, техническое средство. Кстати, сейчас, через 50 лет, на Западе рассекречивают и публикуют многие документы "холодной войны". Видно, какая это была грандиозная программа, сколько в нее было вложено денег и какая огромная армия образованных специалистов работала. Так что – это тоже "нелепая вера в заговор"? В существование этой программы тоже верить неприлично?

Конечно, при научном исследовании проекта перестройки и реформы приходится изучать не тексты Новодворской и Хазанова (хотя и это ценный материал для понимания того, как действовала вся машина). Главные мысли – в трудах видных экономистов, философов, историков, Аганбегяна и Заславской, Мамардашвили и Гефтера. Они меньше известны широкой публике, высказывания их не так скандальны. Казалось бы, уже можно было бы без гнева и пристрастия восстановить замысел той программы, которая поставила страну на грань гибели. Тогда бы и нащупали путь к спасению. Нет, и слышать об этом не желают. Не было никакой программы, и все тут. Нельзя не поразиться неискренности этих людей. Они, находясь у власти, знают, к каким последствиям ведет каждый их важный шаг, но скрывают это от общества. Они не готовят никаких мер, чтобы смягчить эти последствия или потом как-то выправить урон. Эти меры и нельзя готовить, раз все делается тайком.

Что же понимать под "проектом перестройки и реформ"? Если мы установим, что такой проект имеется, то все шаги и Чубайса, и Кириенко видятся по-иному. Это не "ошибки молодых реформаторов", и нельзя надеяться, что они их станут исправлять. Это – последовательное выполнение общего большого замысла. Отсюда мы и должны исходить в наших мыслях и делах.

История дала нам очень хорошо изученный и прямо отвечающий на наш вопрос случай – Великую Французскую революцию. Она разрушила Старый Порядок (эти слова даже писали с большой буквы, чтобы подчеркнуть масштаб этой революции, которая действительно изменила все жизнеустройство). Общепризнанно, что эта революция следовала грандиозному проекту, который вызревал в течение полувека и сам вытекал из философского и культурного течения, которое было названо Просвещением. Иными словами, нельзя сказать, что говорить о проекте Великой Французской революции – значит следовать теории заговора (хотя в техническом ее исполнении была велика роль заговорщиков и вообще теневых политических сил, например, масонов). Как же вызревал тот проект и в чем выразился? В том, что группа видных деятелей культуры и науки Франции в течение длительного времени целенаправленно и систематически описывали все главные устои Старого Порядка и убеждали общество в том, что эти устои негодны и должны быть сломаны.

Что же у нас? По типу – то же самое. Видные деятели интеллигенции целенаправленно и методически убеждали граждан в негодности всех устоев советского порядка. Я с 1960 г. работал в Академии наук и прекрасно помню все разговоры, которые непрерывно велись в лаборатории, на домашних вечеринках или в походе у костра – оттачивались аргументы против всех существенных черт советского строя. Так и вызревало то, что я назвал "проектом перестройки и реформы".

§4. ЛОЖНАЯ МУДРОСТЬ

Разберем подробнее тот ложный афоризм, который взял как безотказное оправдание своих действий премьер-министр С.Кириенко в 1998 г. – надо жить по средствам. Для начала заметим, что широко бытует ошибочное убеждение, будто выход из кризиса – проблема экономическая и ответ должны дать экономисты. На деле экономиста можно уподобить инженеру-эксплуатационнику, который обеспечивает нормальную работу данной хозяйственной машины (или даже ее подсистемы – смазки, питания). Такой инженер часто не знает и даже не обязан знать теоретических принципов всей машины – например, термодинамики как теории паровой машины. И уж тем более инженер, специалист по дизелям, не обязан знать теории машины совсем иного рода (например, ядерной физики как основы атомного реактора).

"Жить по средствам" – понятие, далеко выходящее за рамки экономики. Оно говорит о жизнеустройстве. Упрекая нас в том, что мы привыкли жить не по средствам, отводят внимание от главного: вся реформа Горбачева-Ельцина только потому и стала возможной, что всех нас, весь наш народ, долго соблазняли – и наконец соблазнили – жить не по средствам. И жить не по средствам в главном, в самом существенном. Это вопрос не экономики, а культуры, духа. Нас соблазнили отказаться от одного из главных устоев советской жизни – непритязательности и нестяжательства. Эти вещи связаны.

Из сути общества как семьи вытекал и принцип хозяйства – думать обо всей семье и жить по средствам. На этом строилась вся наша цивилизация. Помню, после войны у нас в доме была старая бутылка с хорошей пробкой – для масла. Кончалось масло, я шел в магазин, и мне из бочки черпаком наливали. Я ощущал рукой форму, фактуру стекла, вес. Это была одна из набора тех простых вещей, которые полвека "держали" семью.

В какой-то момент началась модернизация нашей жизни. Сначала исчезли бочки с маслом, потом и поставленные было автоматы для розлива (помните: бросил полтинник – получай в свою бутылку). Исчезли и старые бутылки. Появилась удобная упаковка из пластика. Пустую – в мусор. Мы стали переходить к "цивилизации упаковки" – а значит, к разрушению СССР как семьи. Оплатить упаковку можно было только через обеднение части народа.

Пластиковая бутылка для масла – мелочь, для примера. В целом на Западе совокупные затраты на упаковку потребительских товаров примерно равны стоимости этих товаров. В СССР как в семье мы могли жить только скромно – иногда есть сласти, но из простого бумажного пакета. Решив тратиться на упаковку, мы должны были так сократить количество самих сластей, что их могло хватить лишь меньшинству. А чтобы это узаконить и отодвинуть большинство, надо было уничтожить советский строй. Впрочем, большинству дали рекламу сластей по телевизору – людям и незачем теперь жевать их, они, глядя в экран, представляют себе их вкус даже более прекрасным, чем он есть на самом деле.

В этом суть того поворота, на который согласился наш народ. Согласился по незнанию, по лени, под влиянием обмана – неважно. Важно не то, почему согласился, а то, что не видно никакой воли к тому, чтобы осознать тот выбор, во весь голос заявить о нем – признать его или отвергнуть.