Текст книги "СССР - цивилизация будущего. Инновации Сталина"

Автор книги: Сергей Кара-Мурза

Соавторы: Геннадий Осипов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Своей жесткой схемой смены формаций истмат подвел к мысли, что советский социализм был «ошибкой истории». И потому-то основная масса обществоведов от истмата сегодня совершенно искренне находится в одном стане с ренегатами марксизма.

Мы стоим перед фактом, который невозможно отрицать: советское обществоведение, в основу которого была положена марксистская методология исторического материализма, оказалось несостоятельно в предсказании и объяснении кризиса советского общества. Речь идет о фундаментальных ошибках, совершенных большим интеллектуальным сообществом, так что объяснять эти ошибки аморальностью или конформизмом членов сообщества невозможно. Те методологические очки, через которые оно смотрело на мир, фатальным образом искажали реальность. Идеологический конформизм интеллигенции мог так легко проявиться потому, что теория марксизма не налагала запрета на смену идеалов.

В марксизме и в русском коммунизме были общие черты, которые делали возможным их взаимодействие, но в то же время создавали и предпосылки для конфликта (который впервые выразился в расколе на большевиков и меньшевиков). Вплоть до 60-х годов XX века симбиоз советского строя и марксизма был одинаково необходим «обеим сторонам». Без этого симбиоза марксизм стал бы достоянием истории. Но, опершись на русский коммунизм, марксизм как интеллектуальное течение позже стал одним из соучастников его разгрома. Нельзя проходить мимо такого важного явления, как антисоветский марксизм 60—80-х годов на Западе и в СССР [87]87
  Пьетро Инграо, один из руководителей итальянской компартии, писал в 1992 г.: «На Востоке насильственно возникла система социально-политических режимов, которые радикально отличаются от моделей, принятых на Западе. Я отвергаю идею, будто эти деспотические режимы, называемые „реальным социализмом“, имели хоть какое-то сходство с гипотезой коммунистического общества… Все мы приветствовали мирное вторжение демократического начала, которое нанесло удар по диктаторским режимам. Символом этого было падение Берлинской стены» [143].


[Закрыть].

Критический анализ методологического оснащения доктрины марксизма является для постсоветского общества абсолютно необходимым, а для обществоведения он представляет профессиональный долг. Этот анализ тем более актуален, что как правящая элита, так и оппозиция в РФ продолжают, хотя частью бессознательно, в своих умозаключениях пользоваться инструментами исторического материализма – смена идеологических клише «победившей» частью общества на это никак не влияет.

Когда в перестройке был взят курс на ликвидацию советского общественного строя, это потребовало подавления и ликвидации особой подсистемы знания – предвидения угроз. В интеллектуальном плане это было одной из важнейших функций обществоведения.

Еще Аристотель писал, что возможны два типа жизнеустройства: в одном исходят из принципа «сокращения страданий», а в другом – «увеличения наслаждений». Советский строй исходил из первого принципа, он был создан поколениями, пережившими несколько волн массовых бедствий. Он весь был нацелен на предотвращение угроз. В этом СССР достиг больших успехов и даже сделал ряд важных открытий. Развитию этой части «общества знания» способствовало и наличие в мировоззренческой матрице советского строя компоненты общинного крестьянского коммунизма с присущей крестьянскому мироощущению культурой предвидения угроз в условиях высокой неопределенности.

Городское население 80-х годов, уже забыв о бедствиях, соблазнилось радикально перейти ко второму принципу жизнеустройства. Философ А.С. Панарин трактует этот большой сдвиг в сознании как «бунт юноши Эдипа», бунт против принципа отцовства, предполагающего ответственность за жизнь семьи и рода. Эйфория перестройки не предвещала катастрофы, пока худо-бедно действовали старые системы защиты от угроз, но затем старые системы стали устраняться, а общественное сознание утратило навыки предвидения угроз. Нарушилась социодинамика этого типа знания – произошел сдвиг к аутистическому мышлению, информация об угрозах стала активно отвергаться. Даже предчувствия исчезли. Это было признаком назревания большого кризиса, а потом стало причиной его углубления и затягивания. Не чувствуешь опасности – и попадаешь в беду.

В стране была отключена сама функция распознания угроз, подорваны необходимые для ее выполнения структуры и испорчены инструменты. Не желая слышать неприятных сигналов, общество как будто стало отключать системы сигнализации об угрозах – одну за другой. Это выражалось в планомерной ликвидации («перестройке») структур, которые и были созданы для обнаружения угроз и их предотвращения. Общество заболело чем-то вроде СПИДа. Ведь иммунодефицит и выражается прежде всего в отключении первого контура системы иммунитета – механизма распознания проникших в кровь веществ, угрожающих организму.

В норме опасность порождает функцию государства, а функция – соответствующую структуру. Наука и была в СССР той сложной структурой, которая своей познавательной работой покрывала спектр главных прямых опасностей для государства и общества. Но даже сегодня о науке спорят лишь в терминах ее экономической эффективности. Ах, ее продукция неконкурентоспособна! Да разве в этом главная функция отечественной науки? Ее главная задача – накладывать запреты, предупреждать о том, чего делать нельзя.

Уже с начала перестройки специалисты фиксировали это странное изменение в сознании людей – на время в обиход вошел даже термин «синдром самоубийцы». Операторы больших технических систем совершали целую цепочку недопустимых действий, как будто специально хотели устроить катастрофу. Вот на шахте Донбасса произошел взрыв метана, погибли люди. До этого был неисправен какой-то датчик, подавал ложные сигналы. Вместо того чтобы устранить неисправность, его просто отключили. Не помогло, сигналы беспокоили – и последовательно отключили около двадцати анализирующих и сигнализирующих устройств.

Но признаком общей беды это стало потому, что так вели себя люди в самых разных делах. Среди бела дня, при полной видимости, немыслимым образом сталкивались два корабля, которые вели опытные капитаны. Водители на шоссе вдруг разворачивались из правого ряда, даже не подав сигнала, и приводили к тяжелой аварии. От травм, случайных отравлений и несчастных случаев в России на пике этого процесса гибло очень много людей – до 400 тысяч человек в год.

Это был сигнал, который надо было услышать и принять срочные меры. Кстати сказать, после Чернобыля на Западе ожидали, что как раз из России будет сказано важное слово, что в СССР началось движение к новому пониманию рисков. Академик В.А. Легасов с его группой на основе анализа чернобыльской катастрофы высказали много важных мыслей, в чем-то у них были даже прозрения. Легасов задумал написать книгу «Дамоклов меч» – о девяти гранях смертельной угрозы для России; он собрал бесценный материал фактов и размышлений, но не довелось закончить. Нас увлекла перестройка, а Легасов как раз и предупреждал о порождаемых ею опасностях.

В 80-е годы интеллектуальное сообщество проявляло поразительное равнодушие даже к самым непосредственным угрозам безопасности. Вот простой пример. Как «технология» перестройки было использовано учение о культурной гегемонии Антонио Грамши. Суть его в том, что до слома политического и социального строя производится «молекулярная агрессия» в сознание – разрушается культурное ядро общества множеством мелких ударов и уколов. Когда люди окончательно сбиты с толку, можно переходить ко второму этапу. Это – теория огромной важности, имеющая общее значение для обществоведения (так, теория «молекулярной агрессии» в сознание – основа современной рекламы).

Казалось бы, сведения о принятии ее на вооружение противником в холодной войне должны были быть восприняты с полной серьезностью. Но как пренебрежительно пишет об этом в 1985 году историк проф. Н.Н. Николаев: «Для ЦРУ Поремский [деятель НТС] сочинил „молекулярную“ теорию революции. НТС вручил ЦРУ наскоро перелицованное старье – „молекулярную доктрину“, с которой Поремский носился еще на рубеже сороковых и пятидесятых годов. Под крылом ЦРУ Поремский раздул ее значение до явного абсурда… Этот вздор, адресованный Западу, конечно, поднимается на смех руководителями НТС, которые в своем кругу язвят: „У нас завелась одна революционная молекула, да и то пьяная“ [87]».

Н.Н. Николаев приводит изложение сути доклада об этой доктрине, сделанного в НТС в 1972 г., – и издевается над ним: «Если говорить серьезно и по существу, то притягательная сила описанной „идеологии“ близка к нулю, а быть может, величина отрицательная». Это написано в книге издания 1985 года, когда «агрессия» уже разворачивалась вовсю. А ведь эта технология и сегодня не изменилась, но никакого интереса не вызывает, хотя и в России есть специалисты по Грамши. На Западе же учение Грамши о гегемонии – почти обязательный для образования обществоведов предмет. Только в США за год защищаются десятки диссертаций, посвященных изучению трудов Грамши.

Большой программой перестройки была общая дестабилизация. Можно даже сказать, это была программа стравливания всех элементов общества, которые находились в скрытом, «дремлющем» конфликте. За столетия в сложном многонациональном и «многокультурном» обществе и государстве России было выработано множество явных и неявных механизмов разрешения, успокоения и подавления конфликтов. Эти механизмы отказывали очень редко, когда Россия попадала в историческую ловушку и возникала такая система порочных кругов, которую невозможно было разорвать в рамках сложившегося порядка. В конце 80-х годов это и произошло.

Во время перестройки была подвергнута разрушению вся политическая культура советского общества. Английский политолог Арчи Браун во введении к важной книге [144] дает такое определение: «Политическая культура – субъективное восприятие истории и политики, фундаментальные верования и ценности, фокус идентификации и лояльности, сумма политических знаний, чаяния, которые являются продуктом специфического исторического опыта наций или групп».

Из этого видно, что политическая культура является важной частью культурного ядра общества и в индустриальном обществе опирается на рациональное знание. Следовательно, подрыв сложившейся в обществе политической культуры неизбежно провоцирует тяжелый кризис. Западные политологи выделяют именно то направление во всей программе перестройки, которое в наибольшей степени противоречило политической культуре СССР и поэтому несло в себе предпосылки национальной катастрофы. А. Браун пишет, что важнейшей ценностью доминирующей советской политической культуры являлся порядок. Понимание того, какую угрозу представляют беспорядок и хаос, объединяло все социальные группы – рабочих, крестьян, интеллигенцию, управленцев.

Что хаос таит в себе смертельные угрозы для народа и государства – фундаментальная истина, накопленная за века знания об обществе. В американской политологии она выражается в такой сентенции: «Не пробуждайте к жизни те силы, с которыми вам нелегко будет совладать». Для России в основании ценности порядка лежал и ее собственный «специфический исторический опыт» – разрушение государственности и Гражданская война 1917–1921 гг. И что же общество наблюдало в ходе перестройки? Именно искусственное создание хаоса – с взрывом массовой преступности, кровопролития в национальных конфликтах и терроризма.

Советолог С. Бялер, директор Института международных изменений Колумбийского университета, сравнивает Горбачева с «Мартином Лютером, который стремился разрушить или существенно ослабить косные институты правящей церкви». Он точно определяет суть действий верхушки КПСС: «Начиная перестройку, Горбачев и его помощники в руководстве инициировали процесс, который не поддается полному контролю и которым нельзя всесторонне управлять» [144, с. 111].

Горбачев резко дестабилизировал состояние советской системы в целом, то есть сделал именно то, что категорически противоречило знанию. Это был колоссальный культурный срыв, такое отступление от норм рациональности, что даже профессиональные специалисты, которые к этому срыву нас и подталкивали, не могли его предвидеть. Видный американский советолог А. Брумберг признался: «Ни один советолог не предсказал, что могильщиком Советского Союза и коммунистической империи будет настоящий номенклатурный коммунист, генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза Михаил Горбачев» [15].

Но ведь сообщество обществоведов, в общем, поддерживало эту доктрину дестабилизации и в своей среде подавляло голос тех, кто пытался воззвать к здравому смыслу. Именно под таким давлением была исключена проблема угроз из обсуждения программы приватизации промышленности. Навык их предвидения сумели изъять и из массового сознания. Да, подавляющее большинство граждан не верило в благо приватизации с самого начала и тем более после ее проведения. Но 64 % опрошенных ответили: «Эта мера ничего не изменит в положении людей».

Рациональное управление рисками на любом уровне требует постоянного мониторинга опасностей и их восприятия. Для этого обществоведение должно вести одновременное изучение трех «срезов реальности»: объективно существующей системы угроз и источников риска; той «карты опасностей», которой мы обладаем в данный момент; той «системы страхов», которая складывается в сознании людей.

Эти три системы взаимосвязаны. Все они должны быть структурированы. Например, «система страхов», сложившаяся в общественном сознании, должна быть изучена и преобразована в «карту страхов» – образ, адекватность которого зависит от эффективности инструментов познания, которыми располагает наука.

Эффективность в предотвращении и преодолении угроз зависит прежде всего от того, насколько адекватна та «карта опасностей», исходя из которой государство и общество планируют и реализуют свои действия, а также от наличия достоверной «карты страхов» и средств воздействия на «систему страхов». Общественное сознание и страх – факторы исключительно динамичные. При эффективном, основанном на знании, управлении общество воспринимает угрозы адекватно, и реалистичный страх служит фактором снижения рисков. При ошибках власти страхи могут легко превращаться в факторы дестабилизации и источник внутренней опасности.

Во время перестройки российское общество пережило несколько приступов неадекватного страха, доходящих до уровня психозов, которые резко дестабилизировали ситуацию и углубили кризис. Еще важнее были случаи нечувствительности к назревающим угрозам.

Кроме того, механистическое сознание с трудом осваивает представление о синергизме опасностей. Суть его в том, что если две или больше опасности действуют совместно, как система, то их эффект может многократно (даже на порядки) превосходить сумму эффектов при действии каждой из опасностей по отдельности. Когда такие системы складываются, могут быть разрушены объекты, которые были совершенно неуязвимыми для каждой опасности, взятой отдельно.

Можно высказать как общее утверждение: катастрофы происходят именно в результате синергизма опасностей, который был не предусмотрен и не просчитан. Более того, искусство разрушения в том и состоит, чтобы создать в нужном месте и в нужное время этот синергизм слабых факторов (опасностей). Напротив, искусство управления рисками состоит в том, чтобы предвидеть возможность возникновения таких кооперативных эффектов и вовремя разрушать возникающие системы опасностей – также слабыми воздействиями.

Например, для СССР очень опасны оказались местные (национальные) элиты, складывающиеся на межведомственной клановой основе. Вплоть до 60-х годов эти системы регулярно разделялись с устранением назревающего в них синергизма. Благодаря этому сложилась изощренная система обратных связей, которая автоматически «гасила» зародыши опасных конфликтов, когда их динамика подводила к заданному порогу. Это касалось, например, конфликтов в межэтнических отношениях. Создание этой системы было великолепным достижением советского «общества знания», и она действовала так незаметно, что стабильность казалась естественным состоянием. Уже в 1986–1987 гг. эта система была разрушена, и очень быстро сложилась система обратных связей, ускоряющих развитие конфликтов. Изучение динамики развития конфликтов в Нагорном Карабахе, Приднестровье и в Чечне показывает, насколько неадекватными были действия власти и ее советников из «перестроечного» обществоведения.

Фундаментом для составления новой «карты опасностей» служит определение векторов и динамики, происходящих в России и в мире главных процессов и возникающих при этом противоречий. Пока что обществоведение от этого уклоняется: либералы и марксисты трактуют происходящее в понятиях истмата, «государственники» – в державной риторике, малопригодной для «инженерного» анализа.

События в России развиваются на фоне общего кризиса индустриальной цивилизации при большой открытости и ослаблении защитных сил Российского государства и общества. Следует учесть при этом, что кризис индустриализма порождает и в западном обществе целую систему страхов, искаженных неадекватным восприятием порождаемых им угроз.

Примечания

1. Амосов Н.М. Мое мировоззрение. // «Вопросы философии». 1992, № 6.

2. Анисков В.Т. Война и судьбы российского крестьянства. Вологда – Ярославль: Изд-во Вологодского ИПК. 1998.

3. АртемовВ.А. Изменения условий и образа жизни в Сибири (1972–1993). // «СОЦИС». 1995, № 1.

4. АхутинА.В. Понятие «природа» в античности и в Новое время («фюсис» и «натура»). М.: Наука. 1988.

5. Баграмов Э.А. Национальный вопрос в борьбе идей. М.: Политиздат. 1982.

6. Баландин Р.К. Философия техники от Бердяева. // «ВИЕТ». 1991, № 2.

7. Белая книга России. // «Человек». 1993, № 4.

8. Беляев Е.Л., Пышкова Н.С. Формирование и развитие сети научных учреждений СССР. М.: Наука. 1979.

9. Беляков А.А. План ГОЭЛРО в технико-экономическом контексте

эпохи. // «Альманах Центра общественных наук (МГУ)». 1998, № 7, с. 67–89.

10. Бердяев Н. Смысл истории // «Смысл творчества». М., 1989.

11. Бердяев Н.А. Философия свободы. М., 1989, с. 39. 11. Бердяев Н.А. Человек и машина. // «Вопросы философии». 1989, № 2.

12. Бородкин Ф.М. Социальная политика: власть и перестройка. // В кн.: Постижение. Перестройка: гласность, демократия, социализм. М.: Прогресс. 1989.

13. Бронфенбреннер У. Два мира детства. Дети в США и СССР. М.:

Прогресс. 1976.

14. БрумбергА. Советология и распад Советского Союза. // Куда идет Россия?.. Альтернативы общественного развития. М.: Ас– пект-Пресс. 1995.

Булгаков С.Н. Христианство и социализм. // В кн.: Христианский социализм. Новосибирск: Наука. 1991.

Бурдье П. Описывать и предписывать. Заметка об условиях возможности и границах политической действенности. М.: Логос. 2003, № 4–5 (39).

Бурдье П. Оппозиции современной социологии. // «СОЦИС». 1996, № 5.

Бухарин Н.И. Избранные произведения. М.: Политиздат. 1988.

Бухарин Н.И. Избранные труды. Л: Наука. 1988, с. 256.

Вавилов С.И. О достоинстве советского ученого. Речь на выборах суда чести АН СССР 21 октября 1947 г. // «ВИЕТ». 1991, № 2.

ВаловойД.В. Экономика: взгляды разных лет. М.: Наука. 1989.

Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. //В кн.: М. Вебер. Избранные произведения. М.: Прогресс. 1990.

Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М.: Наука. 1988.

Визгин В.П. Эксперимент и чудо: религиозно-теологический фактор генезиса науки Нового времени. // «Вопросы философии». 1995, № 3. Война и общество 1941–1945: в 2-х кн. М.: Наука. 2004. Кн. 2, с. 78–84.

Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М.: Прогресс. 1987, с. 43.

Гайденко П.П. Проблема рациональности на исходе XX века. // «Вопросы философии». 1991, № 6. 29.Глазычев В. Шумелки и мол чалки. // «Русский журнал», 5 июля 2004 г.

Горбунов В.В. Идея соборности в русской религиозной философии. М.: Феникс. 1994.

Горелик Г.Е. С чего начиналась советская водородная бомба? //«ВИЕТ». 1993, № 1.

Горелик Г.Е. Ядерная история и злоба дня. // «ВИЕТ». 1993, № 2.

Гороховская Е.А., Желтова Е.Л. Советская авиационная агиткампания 20-х гг.: идеология, политика и массовое сознание. // «ВИЕТ». 1995, № 3.

Горький М. Собр. соч. Т. 17, с. 25.

Грамши А. Искусство и политика. Т. 1. М.: Искусство. 1991.

Гредескул Н.А. Перелом русской интеллигенции и его действительный смысл. // В кн.: Вехи. Интеллигенция в России. М.: Молодая гвардия. 1991, с. 254.

Грей Дж. Поминки по Просвещению, М.: Праксис. 2003.

Гусева B.C. Экономика обучения в вузе. // «США: экономика, политика, идеология». 1996, № 10.

Давыдов Ю.Н. «Картины мира» и типы рациональности. // «Вопросы философии». 1989, № 8.

Дайзард У. Наступление информационного века. //В кн.: Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс. 1986.

Джахангири-Жанно Г. К вопросу о формировании таджикского национального сознания (1920–1930 гг.). // «Восток». 1996, № 2.

Есаков В.А. Первый географический съезд. // «ВИЕТ». 1984, № 3. Есть мнение (ред. Ю.А. Левада). М.: Прогресс. 1990, с. 83.

Заславская Т.И. Перестройка и социализм. Постижение. Перестройка: гласность, демократия, социализм. М.: Прогресс. 1989, с. 230–232.

Заславская Т.И. Россия в поисках будущего. // «СОЦИС». 1996, № 3.

«Известия ЦК КПСС». 1989, № 1, с. 246.

«Известия», 31 янв. 1990.

«Информационный бюллетень ВЦИОМ». 1995, № 2.

Карсоп Р.Б. Что знают экономисты. Основы экономической политики на 90-е годы и в перспективе. // «США: экономика, политика, идеология». 1994, № 5.

КейпсДж. Беглый взгляд на Россию. // «СОЦИС». 1991, К? 7.

Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. Исторический материализм. М.: Высшая школа. 1969.

Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН. 2001.

Ключников Ю.В. Наш ответ. // «Смена вех». 1921, № 4.

Кожевников А.Б. Филантропия Рокфеллера и советская наука.// «ВИЕТ». 1993, № 2.

Кожинов В.В. Загадочные страницы истории XX века. «Черносотенцы» и революция. М.: Прима Б. 1995.

Кожинов В.В. Победы и беды России. Русская культура как порождение истории. М.: Алгоритм. 2002.

Козлова Н. Идеологизация науки привела к упрощению культуры. // «Общественные науки и современность». 1991, № 2.

Кольцов А.В. А.Е. Ферсман как организатор науки. // «ВИЕТ». 1984, № 1.

Комков Г.Д., Левшин Б.В., Семенов Л.К. Академия наук СССР.Т. 2. М.: Наука. 1977.

Коровицына Н. С Россией и без нее: восточноевропейский путь развития. М.: Алгоритм – Эксмо. 2003. 61.Коршунов С.В. Судьба русского коммунизма. // «НГ-сценарии». 4.11.1997.

62. Крахмальникова 3. Зачем еще раз убивать Бога? Он все равно воскреснет. //В кн.: Русская идея и евреи: роковой спор. М.: Наука. 1994, с. 174.

Куда идет Россия. Белая книга реформ (сост. Кара-Мурза С., Батчиков С., Глазьев С.). М.: Алгоритм. 2008.

Куманев Г.А. Подвиг и подлог: Страницы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. М.: Русское слово. 2004.

Курту а С. и др. Черная книга коммунизма. М.: Три века истории. 2001.

Кустарев А. Начало русской революции: версия Макса Вебера.// «Вопросы философии». 1990, № 8.

ЛаньковА.Н. Конфуцианские традиции и ментальность современного южнокорейского горожанина. // «Восток». 1996, № 1.

ЛацисО. Реформы должны идти быстрее и решительнее. // «Общественные науки и современность». 1994, № 6.

Ленин В.И. О кооперации. Соч., т. 45, с. 376–377.

Ленин В.И. О лозунге Соединенных штатов Европы. Соч., т. 26, с. 354.

11. Ленин В.И. Одна из великих побед техники. Соч., т. 23, с. 93.

Личная запись И.В. Курчатова. Архив Российского научногоцентра «Курчатовский институт». Ф. 2. Оп. 1/с. Д. 16/4. Цит. по: Смирнов Ю.Н. Сталин и атомная бомба. // ВИЕТ. 1994, № 2.

ЛосевА.Ф. Диалектика мифа. // В кн.: А.Ф. Лосев. Из ранних произведений. М.: Правда. 1990.

Макашева Н. Этические принципы экономической теории. М.:ИНИОН. 1993.

МаневичЭ.Д. Такие были времена. // «ВИЕТ». 1993, № 1.

Маркс К. К критике гегелевской философии права. Соч., т. 1, с. 424.

Маркс К. Капитал. Соч., т. 23, с. 594.

Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. Соч., т. 3, с. 33–34.

Меморандум в защиту природы (1988). //В кн.: Перестройка: гласность, демократия, социализм. Экологическая альтернатива. М.: Прогресс. 1990, с. 5—13.

Менцин Ю.Л. Дилетанты, революционеры и ученые. // «ВИЕТ».1995, Nq 3.

Микульский Д.В. Анализ некрологов членов ИПВТ: традиционное и современное. // «Восток». 1996, № 1.

Моисеев Н.Н. Человек во Вселенной и на Земле. // «Вопросы философии». 1990, № 6. S3. Моль А. Социодинамика культуры. М.: Прогресс. 1974, с. 45.

Москатов К.А. Авиация и Северный полюс. // «ВИЕТ». 1993, № 1.

Называть вещи своими именами: Программные выступления мастеров западноевропейской литературы XX века. М., 1986.

Наука – Победе. // «ВИЕТ». 1985, № 4.

Николаев Н.Н. ЦРУ против СССР. М.: Правда. 1985, с. 129–130.

Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. //В кн: Ницше Ф. Сочинения. М.: Мысль. 1990. Т. 1, с. 381–382.

Новейшая история Отечества: XX век. Т. 1. М.: ВЛАДОС. 2002, с. 324–325.

Новосельский С.А. Обзор главнейших данных по демографии и санитарной статистике России. Календарь для врачей на 1916 г. СПб., 1916. Цит. по: Андреев Е.М., Добровольская В.В., Шабуров К.Ю. Этническая дифференциация смертности. // СОЦИС. 1992, № 7.

Олимова С.К. Коммунистическая партия Таджикистана в 1992–1994 гг. // «Восток». 1996, № 2.

Орлов Г.В. Отечественная история: Мир и россияне: 1861–2001. М.: Вузовская книга. 2003.

Пайпс Р. Русская революция. Часть вторая. М.: РОССПЭН. 1994, с. 229.

Панарин А.С. Народ без элиты. М.: Алгоритм – Эксмо. 2006.

Панарин А.С. О Державнике-Отце и либеральных носителях «эдипова комплекса». // «Философия хозяйства». 2003, № 1.

Патрушев В. Жизнь горожанина (1965–1998). М.: Academia. 2001.

Петраков Н., Перламутров В. Россия – зона экономической катастрофы. // «Вопросы экономики». 1996, № 3.

Погодин С.А. Из воспоминаний об академике Н.С. Курнакове. //«ВИЕТ». 1981, № 1.

Попов Г.Х. Корень проблем. О концепции экономической перестройки. М.: Издательство политической литературы. 1989, с. 53.

Предчувствие гражданской войны. // «Век XX и мир». 1991, № 9. с. 472

Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М.: Прогресс. 1986, с. 43; Пригожин И. Философия нестабильности. // «Вопросы философии». 1991, № 6.

Радаев В.В., Шкаратан О.И. Власть и собственность. // «СОЦИС». 1991, No. 1.

Ракитов AM. Философская азбука бизнеса. // «Вопросы философии». 1991, № 2.

Резников Л.Б. Российская реформа в пятнадцатилетней ретроспективе. // «Российский экономический журнал». 2001, № 4.

Розанов В.В. О писательстве и писателях. М., 1995, с. 634.

Роуз Р., Харпфер Кр. Сравнительный анализ массового восприятия процессов перехода стран Восточной Европы и бывшего СССР к демократическому обществу. Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. М.: ВЦИОМ. 1996, Nq 4, с. 13.

Сахаров А. Мир, прогресс, права человека. Статьи и выступления. JL, 1990, с. 66.

Сахаров А.Д. Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе. // «Вопросы философии». 1990, № 2.

Сахаров Н.А. Частные школы и формирование правящей элиты. // «США: экономика, политика, идеология». 1989, № 10.

Свасьян К.А. Судьбы математики в истории познания нового времени // «Вопросы философии». 1989. № 12.

Ш.Смагина Г.И.У Орел В.М. Новые документы о деятельности Комиссии по истории знаний АН СССР. // «ВИЕТ». 1991, № 2.

Соболев В.Е. Сталин построил третью Россию. // «Российский Кто есть Кто». 2004, № 6.

Соколовский Д. «А если гайки одинаковые ввесть…» // «Двигатель». 2006, № 4 ( http://engine.aviaport.ru/issues/46/page28.htm).

Соловьев B.C. Сочинения. Т. 1–2. М.: Мысль. 1988.

Соловьев Э.Ю. // «Вопросы философии». 1992, № 6.

Социальная сфера: политическое и духовное развитие общества. М.: Наука. 1991.

СтиглицДж. Глобализация: тревожные тенденции. М.: Мысль. 2003, с. 188.

Столяров А. Розовое и голубое. Постчеловек. М.: Алгоритм. 2008, с. 31.

Теребов О.В. // «Вопросы истории». 1993, № 3.

Трифонов Д.Н. На страницах центральных газет обозначилась тема урана. // «ВИЕТ». 1995, № 3.

Троцкий Л. Литература и революция. М.: Изд-во политической литературы. 1991.

Уэллс Г. Россия во мгле. М.: Политиздат. 1959, с. 37.

Фенелли М. Побег из перестройки накануне 1937 года. // «Век XX и мир». 1991, № 6.

Френкель В.Я. К истории изучения ядерных реакций. // «ВИЕТ». 1981, № 3.

Фуко М. Власть и знание. В кн.: Интеллектуалы и власть. М.: Праксис. 2002, с. 281.

Хартанович М.Ф., Трохачев С.Ю. Из истории подготовки Устава Академии наук 1803 года. // «ВИЕТ». 1992, № 4.

ХахулинаЛ.А., Саар А., Стивенсон С.А. Представления о социальной справедливости в России и Эстонии. Сравнительный анализ. // «Информационный бюллетень ВЦИОМ». 1996, № 6.

Цысковский В.К. Создание синтетических жирозаменителей в осажденном Ленинграде. // «ВИЕТ». 1982, № 2.

Чаянов А.В. Крестьянское хозяйство. М.: Экономика. 1989.

Чеботаев А.А., Ушаков С.С. Энергоемкость перевозок. // «Теплоэнергетика». 1993, № 4.

Чернов В.М. Перед бурей. Воспоминания. Нью-Йорк. 1953, с. 334–335.

Чернов Ю.И. Производительность труда и экономика безработицы. М.: НИИУ. 1992, с. 82.

Шерега Ф.Э. Причины и социальные последствия пьянства // «Социологические исследования». 1986, № 2.

Шлыков В.В. Что погубило Советский Союз? Американская разведка о советских военных расходах. // «Военный вестник МФИТ». 2001, № 8.

Шмелев Н.П. Экономические перспективы России. // «СОЦИС». 1995, No. 3.

Эмсден А., Интрилигейтор М., Макинтайр Р., Тейлор Л. Стратегия эффективного перехода и шоковые методы реформирования российской экономики. Шансы российской экономики. Анализ фундаментальных оснований реформирования и развития. Вып. 1. М.: Ассоциация «Гуманитарное знание». 1996.

ЯковлевА.Н. // «Литературная газета», № 41, 10–16 октября 2001.

Яковлев А.Н. Муки прочтения бытия. Перестройка: надежды и реальности. М.: Новости. 1991.

ЯмгК. Диалектика культурного плюрализма: концепция и реальность. В кн.: Этничность и власть в полиэтнических государствах. М.: Наука. 1994, с. 95–96.

ЯсперсК. Современная техника. В кн.: Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс. 1986.

141. Baudelot Ch., Establet R. La escuela capitalista. Мйх1со: Siglo XXI Eds. 1991.

HuergaMelcyn P. La ciencia en la encrucijada. Oviedo: Pentalfa Eds. 1999.

Ingrao P. Perspectivas del socialismo en Europa. В кн.: Perspectivas del socialismo hoy. Vol. 1. Madrid: FIM. 1992, c. 19–20.

Politics, society and nationality inside Gorbachev's Russia (Ed. Bialer S.). L.: Westview press. 1989.

RadnitzkyG. La tesis de que la ciencia es una empresa libre de valores. – In: Estructura у desarrollo de la ciencia. Madrid. Alianza. 1984.

Todes D.P. Darwin without Malthus: the struggle for existence in russian evolutionary thought. N.Y. – Oxford: Oxford University Press. 1989.