Текст книги "Евреи, дисседенты и еврокоммунизм"

Автор книги: Сергей Кара-Мурза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Что же касается представлений о мироустройстве и месте России в мире, то Сахаров был убежденным мондиалистом – сторонником исчезновения наций и унификации мира под властью мирового правительства. Уже в "Меморандуме" он пишет: "Человечество может безболезненно развиваться только как одна семья, без разделения на нации в каком-либо ином смысле, кроме истории и традиций". Главной, безусловной, конечной целью Сахаров считал "конвергенцию стран с различным строем".

В своем проекте конституции "Союза Советских Республик Европы и Азии" Сахаров пишет: "В долгосрочной перспективе Союз в лице органов власти и граждан стремится к конвергенции социалистической и капиталистической систем... Политическим выражением такого сближения должно стать создание в будущем Мирового правительства."

Но из всей совокупности его заявлений видно, что желанное для него Мировое правительство – это правительство Запада и, прежде всего, США. В телеграмме Картеру в 1976 г. он пишет: "Я уверен, что исполненная мужества и решимости... первая страна Запада – США – с честью понесет бремя, возложенное на ее граждан и руководителей историей" (А. Сахаров. "Тревога и надежда". Нью-Йорк: "Хроника", 1978). Напротив, СССР для Сахарова – именно империя зла, мутант цивилизации, не имеющий права на существование: "60-летняя история нашей страны полна ужасного насилия, чудовищных преступлений" и т.п. (1977).

При этом Россия до возникновения СССР – это вообще черная дыра, хуже СССР. В 1981 г. в статье для американской газеты Сахаров пишет о политике СССР, указывая на ее очевидно преступный, на его взгляд, уклон: "потеряв далекую перспективу... партийная власть продолжает традиционную русскую геополитику" (А. Сахаров. "Воспоминания"). Кстати, взгляды Е.Боннер на этот вопрос еще радикальнее: "У нас политическая биография началась только в 1988 году, до этого у нашей страны ее не было".

В холодной войне Сахаров становится на сторону Запада против СССР категорически и открыто. В интервью "Ассошиэйтед Пресс" в 1976 г. он заявляет: "Западный мир несет на себе огромную ответственность в противостоянии тоталитарному миру социалистических стран". В 1979 г. он пишет в большом письме на Запад (писателю Г.Бёлю): "Пятьдесят лет назад рядом с Европой была сталинская империя, сталинский фашизм – сейчас советский тоталитаризм". В СССР он видит угрозу миру и уповает лишь на Запад: "В этом отношении я верю в Западного человека, в его ум, устремленный к великим целям, его благие намерения и его решительность".

Сахаров требует от Запада практических мер: "Чрезвычайно важны экономические и политические санкции... В частности, необходим широчайший, насколько только возможно, бойкот московской Олимпиады. Каждый зритель или атлет, приезжающий на Олимпиаду, будет оказывать косвенную поддержку советской военной политике".

Дело доходит до упреков Западу за то, что он в годы Второй мировой войны был слишком щедр по отношению к СССР: "То, что Запад признал изменение границ в результате Второй мировой войны, – это в какой-то мере уступка Советскому Союзу, потому что целый ряд из этих изменений мог бы являться предметом дискуссии" (А. Сахаров. "Тревога и надежда").

Это – малая толика высказываний, которые никак нельзя назвать импульсивными или непродуманными. Они отражают целую концепцию большого долгосрочного проекта, который в большой степени и реализовался в перестройке и реформе в СССР и теперь в России, а также в формировании Нового мирового порядка с установлением Мирового правительства с безграничной властью Западного человека. Эта разрушительная утопия, конечно, будет остановлена, но горя людям она уже принесла и еще принесет немало.

Поразительно, что множество умных интеллигентных людей читают все эти антисоветские, а в глубине русофобские заявления Сахарова, благоговеют перед ним – и в то же время считают себя просвещенными демократами, а то и патриотами России. Здесь наблюдается расщепление сознания.

К диссидентам-западникам примыкает небольшая группа детей и внуков репрессированных высших партийно-государственных деятелей. Некоторые из них давно и открыто декларировали себя как врагов советского строя, другие делали это уклончиво. Но важно, что в то же время они были частью советского номенклатурного истеблишмента и через разные каналы получали поддержку – моральную, да и материальную. С.Семанов приводит такие данные. В 1968 г. в издательстве ЦК КПСС "Политиздат" при ведомстве А.Н.Яковлева была учреждена серия "Пламенные революционеры". Это была серия с тиражами 200 тыс. экземпляров и самыми высокими тогда гонорарами. Вот какие книги она издала в 1970-1974 гг.: Гладилин А. "Евангелие от Робеспьера"; Окуджава Б. "Глоток свободы", "Повесть о Пестеле"; Аксенов В. "Любовь к электричеству", "Повесть о Красине" (2 издания); Войнович В. "Степень доверия", "Повесть о Вере Фигнер" (2 издания); Корнилов В. "Сказать не желаю", "Повесть о В.Обнорском"; Гладилин А. "Сны Шлиссельбурга", "Повесть о Мышкине". Итак, самая привилегированная серия партийного издательства привлекает восемь авторов с крайне антисоветскими взглядами (шесть из них, получив гонорары, эмигрировали, "от кассы ЦК КПСС прямо к сейфу радио "Свобода", Окуджава и Корнилов остались диссидентствовать дома). С.Семанов пишет: "Почему, например, из сонма "ленинской гвардии" Аксенов выбрал именно Красина? Да ясно. В ту пору во главе "диссидентов" шли потомки той самой "гвардии": сын Якира, внуки Красина и Литвинова. Они настойчиво требовали от брежневского руководства причитающейся им доли "революционного наследства". Аксеновский кукиш в кармане был тогда понятен всем, кому предназначался" (С.Семанов. "Андропов. 7 тайн генсека с Лубянки". М.: Вече, 2001).

Особенно показателен Б.Окуджава, сын расстрелянного партийного деятеля и популярный бард. Мне его песни нравились, и я их сам про себя распевал, пока не вскрылся весь проект, певцом которого он оказался. То есть, когда подтекст вышел наружу. В нем – комбинация мессианства с романтизацией гражданской войны и отказом от советского строя. "Пыльные шлемы комиссаров" лишь казались чем-то странным на фоне лирики. Но когда вслушаешься в "Моцарт отечества не выбирает" и "Артиллерия бьет по своим", то эти "пыльные шлемы" уже выглядят как предупреждение. А потом оказалось, что за лирикой стоит выношенная ненависть. Причем ненависть демонстративная, агрессивная. Ведь после расстрела Дома Советов, которым наслаждался Окуджава, он дал об этом целых несколько интервью. Многие в это не верили. Я самолично видел по телевизору, как он сказал нечто подобное. А прежде, чем услышать, его самые людоедские слова в статье, я специально выяснял, неужели он сказал буквально то, что ему приписывали.

Символом и центром притяжения другого течения диссидентов стал А.И.Солженицын. Он был менее западником, чем Сахаров, а иногда даже играл роль "почвенника". Однако в холодной войне исправно воевал на стороне Запада, в существенных вопросах никогда не ставя под сомнение правомерность антироссийских целей этой войны. Да и за последние годы, когда разрушение России в результате этой войны для всех стало очевидностью, его критика в адрес разрушителей ограничивалась очень туманными упреками морального характера. Мол, полегче бы, помягче!

Солженицын работал как писатель, действовал пером. Но он стал исключительно важным и активным политиком, и именно в этой его ипостаси он здесь нас и интересует. Он (хотя и не один) выработал определенную идеологию, логику, универсум символов и даже технологию политической войны. Все это было усилиями большой идеологической машины распространено в СССР и России в сфере этики и общественного сознания. Большую роль в повороте западной интеллигенции к антисоветизму сыграл шедевр фальсификации, "Архипелаг Гулаг" – созданный буквально в лаборатории и сильно бьющий по чувствам идеологический продукт.

Тот факт, что интеллигенция выбрала Солженицына как пророка и кумира – вещь, требующая исследований и размышлений. Я думаю, здесь есть проблема большая и фундаментальная. Я понимаю, что многие искренне восхищены им как писателем, и о вкусах не спорят, но есть здесь что-то темное и непонятное. Выскажу свою точку зрения, поскольку все же перед нами прежде всего не художник, а чрезвычайно активный идеолог, сыгравший в поражении СССР немалую роль.

Факт в том, что писатель невысокого уровня в мнении интеллигенции получает статус классика – исключительно "по анкетным данным" (узник ГУЛАГа, изгнанник, борец). Я вообще раньше не верил, что кто-то в действительности смог дочитать его романы (я не смог даже в самиздате). Оказалось, я глубоко заблуждался, но я знал и женщин-демократок, которые считали красивыми мужчинами Е.Т.Гайдара и Г.Х.Попова.

Другой факт состоит в том, что человек злой, мстительный и с совершенно тоталитарным мышлением получает у интеллигенции статус духовного пастыря. Я, например, вынужден признать себя демократом (по-моему, демократизм вообще широко распространен среди русских, хотя им об этом не говорят). Но именно поэтому я принимаю общинный тоталитаризм, когда припрет (кстати, тоталитаризм крестьянской общины тоже проявлялся именно в голодные годы). Но когда я стал читать "Архипелаг", я его бросил с отвращением именно потому, что весь он был проникнут сталинизмом, только вывернутым наизнанку – тоталитаризм антиобщинный.

Человек, на мой взгляд, пошлый и с низкими моральными свойствами получает статус совести интеллигенции. Это вызывает самое тяжелое чувство. Надо только почитать его собственные письма и дневники – неужели не видно... Человек становится осведомителем в лагере без всякого давления, легко и сразу. Об этой стороне деятельности Солженицына сведения приведены в таких публикациях. В.Бушин. Александр Исаевич Ветров, Нобелевский лауреат. – "Шпион – Sрy", 1994, № 4, с. 75-86. Там даны материалы немецкого криминалиста и писателя Ф.Арнау, изучавшего жизнь А.И.С. в лагере и, видимо, купившего или получившего в КГБ кое-какие копии. В "Военно-историческом журнале" (1990, № 12) были перепечатаны материалы из журнала "Neue Рolitik", 1978, № 2 (Гамбург).

Может быть, факсимильные публикации его донесений и эти его письма и дневники – фальсификация? Не похоже, никаких возражений ни с какой стороны не было. Но нельзя же игнорировать дневники своего же кумира! Все это странно и симптом очень нехороший. Как будто люди выбирают себе духовных пастырей не по велению совести, а по какой-то идеологической разнарядке. Но все это лишь дополняет автопортрет А.И.Солженицына.

Третьей символической фигурой в движении диссидентов был И.Р.Шафаревич. Он создал (и ему был создан) образ русского православного просвещенного патриота. Для укрепления этого образа он даже подвергается в стане "западников" мягким гонениям за якобы присущий ему антисемитизм (в связи с его книгой "Русофобия"). Его сторонники убедительно доказывают, что никакого антисемитизма в идеях И.Р.Шафаревича нет – и такое равновесие поддерживается.

Фигура И.Р.Шафаревича особенно важна вследствие того, что, в отличие от диссидентов-западников и даже от Солженицына, в общем, примкнувших к победителям в холодной войне и стоящим на стороне нынешнего политического режима в России, И.Р.Шафаревич, как говорится, "перешел на сторону народа". Он по ряду вопросов резко критикует нынешний режим и близок к оппозиции, в том числе к верхам КПРФ. Таким образом, он продолжает оказывать определенное влияние на сознание той части общества, что отвергает антисоветские реформы. Главное значение этого влияния в том, что И.Р.Шафаревич остается категорическим и принципиальным врагом советского строя и регулярно вводит в сознание оппозиции очередную дозу антисоветизма.

В этом смысле И.Р.Шафаревич относится к совсем иному типу антисоветских интеллектуалов, чем, например, В.Максимов или А.Зиновьев те, поняв, что они "целились в коммунизм, а стреляли в Россию", резко порвали со своим диссидентским прошлым. И.Р.Шафаревич же методично продолжает выполнять свой антисоветский проект. Самым важным результатом этого является не переход людей на антисоветские позиции, этого не заметно, а расщепление, шизофренизация сознания тех, кто идет за оппозицией,– подрыв возможности выработки понятного положительного проекта.

Если взять два практически несовместимых в реальных условиях холодной войны идейных блока "активный антисоветизм" и "патриотизм", то в идейной платформе И.Р.Шафаревича, очевидно, фундаментальным является именно антисоветизм. Патриотизм – его "страдающая" часть, если не "легенда". В операции по подрыву национально-государственного устройства СССР И.Р.Шафаревич высказывал совершенно те же тезисы, что и, например, крайняя западница Г.Старовойтова (иногда совпадение почти текстуальное).

Сразу после роспуска СССР в Беловежской пуще, который стал для подавляющего большинства русских трагедией и воспринимался как преступление, И.Р.Шафаревич выступил с большой статьей "Россия наедине с собой" ("Наш современник", 1992, № 1), где очень высоко оценивал эту акцию. Кстати, само название говорит о том, что генетически взгляды И.Р.Шафаревича никак не связаны с царской Россией – никто тогда не считал, ни монархисты, ни белые, ни красные, что Россия наедине с собой расположена на территории нынешней РФ.

В этой статье И.Р.Шафаревич формулирует постулаты, вытекающие из его антисоветской позиции, но находящиеся в вопиющем противоречии с реальностью. Он пишет: "Мы видим, что Россия в своих новых пределах может оказаться вполне жизнеспособной, куда крепче стоять на ногах, нежели бывший СССР". Как же он это увидел? Представил бы он себе нашествие Гитлера на эту Россию в своих новых пределах и сравнил с СССР.

Что же хорошего видит И.Р.Шафаревич в уничтожении СССР? Прежде всего, разрыв связей с большими нерусскими народами. Он пишет: "Мы освободились от ярма "интернационализма" и вернулись к нормальному существованию национального русского государства, традиционно включающего много национальных меньшинств". Тут он грешит против исторической правды. "Мы" ни к чему не вернулись, а переброшены в новое для России качественное состояние. "Ярмо интернационализма" возникло вместе с появлением Киевской Руси, когда государство изначально складывалось как многонациональное. Идея создания "нормального национального русского государства" просто скрывает в себе идею уничтожения России.

Второе благо от дела Ельцина, Кравчука и Шушкевича и их хозяев И.Р.Шафаревич видит в смене общественного строя: "Другое несомненное благо происшедшего раскола в том, что он поможет окончательно стряхнуть мороку коммунизма. Еще с начала 70-х годов я начал писать о социализме и коммунизме как о пути к смерти (конечно, в самиздате, с переизданием на Западе)".

После этого всякая критика в адрес Ельцина и Чубайса, которые что-то сделали не так тонко, как хотелось бы И.Р.Шафаревичу, имеет ничтожное значение – Степан Бандера тоже немцев критиковал, а только стрелкового оружия на 100 тысяч боевиков от них получил. В происшедшей катастрофе И.Р.Шафаревич видит благо, он ее готовил с начала 70-х годов и при этом выступал в союзе с Западом. И.Р.Шафаревич – типичный "власовец холодной войны". А это была война против России, а не против "мороки коммунизма" уж такие-то вещи академик должен был знать.

В ненависти к СССР И.Р.Шафаревич даже изощряется, выкапывает сложные, необычные метафоры: "Логически такой же [как при построении СССР] принцип встречается в верованиях некоторых негритянских культов на Гаити. Там верят, что колдун может убить человека и вернуть из могилы в виде особого полуживого существа, зомби, действующего лишь по воле колдуна. Вот таким зомби и был СССР, созданный из убитой России".

Мелочность и неадекватность этого вычурного сравнения поражают. Но главное – за ним я вижу ненависть именно к России. Страна, которая провела Великую Отечественную войну,– зомби! Александр Матросов и Зоя Космодемьянская действовали по воле "кремлевского колдуна"! Как надо пасть в мысли и духе на склоне лет, чтобы сказать такое.

Удивляет, что И.Р.Шафаревич получил официальный титул патриота при том, что он отвергает именно сложившийся за многие века принцип построения российского государства и предлагает взять за образец "нормальные" государства Запада (ведь все же, наверное, не Заир): "На месте СССР, построенного по каким-то жутким, нечеловеческим принципам, должно возникнуть нормальное государство или государства – такие, как дореволюционная Россия и подавляющая часть государств мира".

Явные подтасовки не смущают диссидента из математиков. Дореволюционная Россия по своему устройству никак не была похожа на "подавляющую часть государств мира", и ничего "нормального" в этом деле нет ни в США, ни в Германии – тип государства вырастает не логически, по какому-то правильному шаблону, а исторически.

И венчает эта хвала убийцам СССР нелепая, просто дикая в своей антиисторичности мысль: "Россия может считать себя преемником русской дореволюционной истории, но уж никак не преемником СССР, построенного на заклании русского народа. Иначе тот ужас, который внушает коммунистический монстр, будет переноситься на Россию".

Так мы и живем – с Шафаревичем и Новодворской в одном флаконе. И промывают нам мозги этим шампунем с утра до ночи.

Наконец, выделю еще одно, сравнительно небольшое и малоизвестное, но очень, на мой взгляд, важное течение диссидентов – тех, кто не был и не стал врагом СССР в холодной войне и не вступил в союз с его открытыми врагами, но в желании "исправить" пороки советского строя, на время оказался в стане диссидентов.

Недавно были опубликованы воспоминания одного из таких диссидентов, В.Н.Осипова. Он пишет во введении: "Я отсидел два срока: семь лет за "площадь Маяковского" и восемь лет за журнал "Вече". Первый срок заработал по бестолковщине, попал как кур в ощип. Тогда главным фактическим обвинением было якобы намерение... убить Хрущева. Терроризм мне претил даже в молодости, но у меня в двадцать три года не нашлось твердости сказать сразу тем, кто затеял болтовню о терроре: "Я слушать это не хочу и обсуждать сие не намерен. До свиданья!" И мне было горько сидеть непонятно за что.

А вот вторым сроком я горжусь. Я бы и теперь сел за издание русофильского журнала. За чистое и благородное дело" (В.Н.Осипов. Из истории "русских мальчиков". – Москва, 1999, № 8-10).

Вкратце, история его такова. В 1957 г. он, студент истфака МГУ, был на целине в Кустанайской области. Когда вернулись в Москву, на истфаке разбиралось дело секретаря комитета ВЛКСМ факультета Льва Краснопевцева. Он организовал подпольную группу "Союз патриотов России" – "они тайно собирались в общежитии и обсуждали свои рефераты с критикой советской системы. Мировоззренчески пытались совместить большевизм с меньшевизмом".

Сам В.Осипов в это время подготовил для семинара доклад, в котором доказывал, что комбеды были "проводниками антикрестьянской политики коммунистической партии". На семинаре его "подвергли мощному политическому прессингу" (надо понимать, возражали).

Осенью 1958 г. он вступил в другую "подпольную группу" ("собирались еженедельно и перемывали косточки марксизму-ленинизму, вечно живому учению; собрались было издавать подпольный журнал"). После этого его по-хорошему "попросили" из университета (диплом он получил заочно в другом вузе). В 1961 г. он был осужден по статье 70 ("антисоветская агитация и пропаганда").

В 1971-1974 гг. В.Осипов издавал (был главным редактором) журнал "Вече" (печатался он в ФРГ). Это и послужило поводом для его второго осуждения на 8 лет. Он пишет: "Хотя сажать – если подходить строго, согласно УК РСФСР с комментариями,– было не за что: никаких "выпадов" против "советского социалистического строя" не было".

В.Осипов – диссидент-патриот, даже во многом патриот именно советской России. И я читаю его воспоминания с симпатией и горечью – по этой дороге пошли многие наши патриоты, но, в отличие от В.Осипова, уже не смогли остановиться и порвать с главным течением антисоветской мысли. Логика борьбы их затянула необратимо. Воспоминания эти, на мой взгляд, очень поучительны. Не хотелось бы копаться в сознании человека, сильно пострадавшего за свои идеи, но раз уж он сам их предложил для анализа, извлечем урок.

Прежде всего, в сознании этого диссидента-патриота "незнание общества, в котором живем", проявилось самым драматическим образом. "Мировоззренчески совместить большевизм с меньшевизмом" – что за каша в голове была у этих элитарных гуманитариев? Ведь между большевиками и меньшевиками существовала мировоззренческая пропасть гораздо более глубокая, чем между большевиками и монархистами – как могли не понимать этого историки!

В.Осипов, историк, а затем православный интеллектуал, прилагает к советскому идеократическому традиционному обществу крайне евроцентристские критерии т.н. правового общества. "Сажать – если подходить строго, согласно УК РСФСР с комментариями,– было не за что". Как это не за что? При чем здесь УК РСФСР с комментариями?

Ведь В.Осипов прекрасно знает, что он в квазирелигиозном советском государстве был активным еретиком – именно так он себя и представил. Как религиозный человек, он должен понимать, что это значит. Тот факт, что он действовал вопреки канонам и нормам советской "церкви-государства", никак не отменяется тем, что он и сам был привержен советским ценностям и хотел лишь "поправить" это государство. Разве когда Яна Гуса посылали на костер, кто-то сомневался в том, что он христианин? Нет, он всего лишь был еретиком. Что же ссылаться на УК РСФСР? Тем более в 1999 г., когда сам В.Осипов страдает при виде того, что сделало с СССР основное течение диссидентства. Ведь в 1974 г. для следователей КГБ различия между антисоветскими течениями в диссидентстве были нюансами.

В.Осипов стал издавать в ФРГ и распространять в СССР журнал в то время, когда СССР втягивался в последнюю большую кампанию холодной войны при резком ухудшении соотношения сил. Тогда возникло верное предчувствие, что эту кампанию мы проиграем с тяжелейшими потерями. После 1968 г. западные левые, бывшие ранее союзниками СССР, перешли на сторону его противника. За ними потянулась и наша просвещенная интеллигенция. Резко усилилась на Западе эмиграция "второй волны". И вот некто В.Осипов организует издание журнала "на территории противника". Кто он такой? Человек, только что отсидевший семь лет за антисоветскую деятельность.

Второй арест "вырастал" из первого, и разрывать их в объяснении действий КГБ никак нельзя. Но и причины первого ареста В.Осипов трактует вскользь и очень либерально. Да, участвовал в организации, которая строила идиотские планы террористической деятельности, хотя "терроризм мне претил даже (!) в молодости". Да, "не нашлось твердости" отказаться обсуждать эти глупости. Но ведь действительно не нашлось – что же странного в том, что тебя осудили?

И все это после того, как В.Осипов еще студентом постоянно устраивал демонстративные и, на мой взгляд, нелепые акции. Причем он – историк. Что он хотел сказать своим докладом о комбедах ("проводники антикрестьянской политики коммунистической партии")? Ведь это просто вызов, скандал, замешанный на доктринерстве. Комбеды даже формально просуществовали всего полгода, никакой "политики" они провести не могли и просто бы не успели. Таких "проб и ошибок" было множество и не могло не быть – не приглашали мы тогда Джеффри Сакса как консультанта. Как только "партия увидела", что крестьяне комбедами недовольны, она их упразднила – к чему же вместо разумного исторического анализа сразу выносить на студенческий семинар обвинительное заключение против "политики партии"? Тут есть какая-то болезненная надрывность, диссидентство как призвание.

В 1995 г. я ехал из Вологды в Великий Устюг в одной машине с писателем Л.И.Бородиным. Он тоже был известным диссидентом-патриотом. Человек несгибаемый и цельный, много лет отсидел за свои убеждения и ни разу не поступился ни ими, ни обыденной совестью. Он в машине рассказывал об этом своем опыте – не мне, но при мне. Его много лет "вел" один и тот же следователь КГБ, и время от времени между ними происходили принципиальные беседы.

Л.И.Бородин объяснял следователю, что руководство КПСС ведет дело так, что власть рано или поздно перейдет в руки антисоветских сил, которые в то же время будут радикально антирусскими. И поэтому он, Бородин, и его товарищи считают своим долгом бороться с КПСС. На это следователь ему отвечал так. Он и его товарищи, поставленные охранять безопасность СССР, и сами прекрасно видят, что руководство КПСС ведет дело так, что власть рано или поздно перейдет в руки антисоветских сил. Они, работники КГБ, пока не знают, как это можно предотвратить, какова стратегия и тактика противника. Но они наверняка знают, что плотину надо охранять до последнего, и если позволить таким, как Бородин, проковырять в плотине дырку для небольшого ручейка, она рухнет гораздо быстрее. Тогда заведомо не хватит времени подготовить новую линию обороны и спасти положение. Поэтому он Бородина, который не прекращает своих попыток проковырять эту дырку, вновь отправляет в очередную ссылку.

Примерно так изложил суть этих бесед Л.И.Бородин, и я восхитился его объективностью. Он рассказал так, будто и в 1995 г. у него не было ясного ответа на вопрос: кто из этих двух патриотов был прав? Мы знаем, что тот следователь КГБ потерпел поражение – и верхушка КПСС, и его высшее начальство сдали страну антисоветским силам. Л.И.Бородин стал уважаемым писателем, главным редактором большого журнала, но, судя по всему, тоже потерпел такое же поражение. Если брать этот случай как чистую модель, в моих глазах принципиально прав был именно следователь. Если не знаешь общего средства спасения, то хотя бы оттягивай момент катастрофы – не позволяй размывать плотину. Может быть, за выигранное тобою время кто-то найдет выход.

Это, конечно, очень краткий и схематичный очерк о диссидентах – так, как мне они виделись с позиций человека, не затронутого антисоветским соблазном. Но все же диссиденты – лишь "дрожжи". Ниже попытаемся разобраться в том, как всходила вся антисоветская опара.