Текст книги "На южном приморском фланге (осень 1941 г. — весна 1944 г.)"

Автор книги: Сергей Горшков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Для постановки нашим силам в Крыму столь значительных оперативных задач имелись определенные объективные предпосылки. На Керченском полуострове советские войска, тесня противника на запад, закрепились на достигнутых рубежах; в районе Феодосии корабли Черноморского флота продолжали наращивать силы 51-й армии, перевозя с Таманского полуострова в Керчь ее части; второе, декабрьское («последнее большое», как его хвастливо назвал Машнтейн), наступление противника на Севастополь захлебнулось, враг был вынужден часть сил из-под Севастополя спешно перебросить на Керченский полуостров; войска СОР при поддержке авиации и кораблей флота продолжали сковывать находившуюся у Севастополя значительную группировку войск, время от времени улучшая свои позиции. Однако эти благоприятные условия командование Крымским фронтом использовать не сумело.

5 января во время переговоров по прямому проводу Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин указал генерал-лейтенанту Д. Т. Козлову на то, что «общая [75] стратегическая обстановка требует, чтобы наступление было начато не позже 12-го числа. В противном случав будет поздно, так как обстановка в Крыму будет ухудшаться для наших армий. Накапливайте побольше сил в Феодосии и на Керченском полуострове, подвозите тылы, усильте авиационную группу и действуйте со всей решительностью, без колебаний и без постоянных оглядываний назад».[47]47
  ЦАМО, ф. 96-А, оп. 2011, д. 26, л. 15, 16.


[Закрыть] Хотя командующий фронтом и заверил И. В. Сталина, что приложит все усилия к исполнению приказа в срок, однако не только не сумел своевременно организовать и в полном объеме подготовить наступление, но и не принял необходимых мер для прочного закрепления войск на занимаемых рубежах.

Противовоздушная оборона порта Феодосии, игравшего важную роль в снабжении войск, по-прежнему оставалась слабой, средства ПВО не могли эффективно отражать систематические налеты вражеской авиации. С 1 по 17 января самолеты противника потопили семь транспортов, что почти полностью нарушило всю работу порта и создало большие трудности в доставке боевой техники и грузов войскам фронта. Положение осложнялось крайне неблагоприятной ледовой обстановкой в Керченском проливе. Использовать Керченский порт практически было нельзя, поэтому воинские перевозки осуществлялись в основном через неприспособленный для грузовых операций порт Камыш-Бурун.

Но, к сожалению, самой главной причиной наших неудач следует считать слабую организацию управления войсками. Командование фронта проявило недопустимую медлительность, теряя с таким трудом завоеванную инициативу. Войска фронта к назначенному Ставкой сроку готовы к наступлению не были. Командующий фронтом перенес дату начала наступления на 10 суток, не поставив об этом в известность ни командующего Приморской армией, ни командующего Черноморским флотом, и те продолжали осуществлять принятые ранее решения о переходе в наступление войск СОР и высадке десанта в Евпатории. 5 января лишенное поддержки войск Керченской группировки наступление Приморской армии захлебнулось. Действия десантов, высаженных в Евпатории и в районе Судака, успеха также не имели и закончились трагически: все морские пехотинцы погибли в ожесточенных боях с вражескими войсками, значительно [76] усиленными частями, переброшенными из других районов Крыма. Несогласованность действий армии и флота по времени и месту явилась следствием грубых упущений, а порой просто непонимания основных законов взаимодействия командующим фронтом генерал-лейтенантом Д. Т. Козловым и его штабом.

Опыт высадки тактических десантов в ходе Великой Отечественной войны неоднократно подтверждал, что они в состоянии выполнить поставленные задачи лишь при условии одновременного или еще лучше заблаговременного перехода в наступление главных сил фронта и последующего соединения их с десантом в самое ближайшее время, а также при условии незамедлительной переброски на захваченный плацдарм последующих эшелонов войск. В противном случае можно понести неоправданные потери. Но это условие в данном случае выполнено не было.

Воспользовавшись возникшей передышкой, противник сумел перебросить часть своих войск из-под Севастополя на Керченский полуостров, создать там ударную группировку и, используя бездействие наших войск, 15 января нанести упреждающий удар в стык между 51-й и 44-й армиями, прорвать их оборону и в ночь на 18 января вновь овладеть Феодосией. Наши войска были вынуждены отойти на Ак-Монайский перешеек. Все это существенно ухудшило условия для перехода наших войск в наступление, которое было теперь перенесено на 13 февраля.

Исходя из сложившейся обстановки и в целях улучшения управления войсками при ведении боевых действий по освобождению Крыма 28 января Ставка приняла решение реорганизовать Кавказский фронт, разделив его на Крымский фронт и Закавказский военный округ. Генерал-лейтенанту Д. Т. Козлову, назначенному командующим Крымским фронтом, приказывалось перенести свой штаб в Керчь.

Это решение Ставки было хотя и явно запоздалым, но необходимым, ибо в целях повышения оперативности руководства войсками обстановка настоятельно требовала переноса органов управления в район боевых действий и сосредоточения внимания командования фронта только на решении главных задач. Однако и в этих условиях командование фронтом не сумело взять прочно в руки руководство войсками и силами флота и таким образом объединить их высокий боевой потенциал для решения [77] поставленных Ставкой задач. По-прежнему не было единого плна действий войск и сил флота.

Кроме того, вряд ли следует признать целесообразным стремление командования фронта вернуть утраченную инициативу с помощью тактических десантов, к тому же осуществляемых вне рамок единой наступательной операции. Это приводило только к распылению сил и отвлекало внимание командования и штабов от целеустремленной подготовки к наступательным действиям. Собственно говоря, неумение сосредоточить основные усилия на главном направлении было в то время недостатком не только командования Крымского фронта, но и командования других фронтов.

В январе 1942 г. Ставка ВГК в директивном письме командующим фронтами и армиями указала, что общим главным недостатком в организации и проведении наступательных операций является стремление военачальников быть сильными всюду и что действия отдельными дивизиями, равномерно распределенными по всему фронту, заранее обречены на провал. Для того чтобы прорвать оборону противника на всю оперативную глубину, надо действовать сильными ударными группами и осуществлять эффективную артиллерийскую поддержку войск в ходе всего их наступления, а не ограничиваться лишь проведением кратковременной артиллерийской подготовки.

Однако, несмотря на эти указания Ставки, принцип массирования сил и средств на главном направлении командованием Крымского фронта так и не был реализован, хотя такие возможности у него были: в январе – феврале нашим 13 дивизиям противостояли только 3 дивизии противника. В период с 27 февраля по 11 апреля войска Крымского фронта трижды переходили в наступление, но из-за плохо организованной подготовки, слабого взаимодействия между соединениями, родами войск и силами флота и несвоевременности боевых приказов и распоряжений успеха так и не добились.

В ходе этих боев дивизии 44-й и 51-й армий понесли значительные потери в личном составе и боевой технике. Они нуждались в отдыхе и пополнении, поэтому командование фронта 12 апреля запросило у Ставки разрешения перейти к прочной активной обороне на достигнутых рубежах. Но, несмотря на то что на следующий день такое разрешение было получено, командование фронта к организации прочной обороны вновь отнеслось без должной [78] ответственности, хотя разведка и доносила о подготовке противника к наступлению.

На Керченском полуострове в условиях открытой местности необходимо было создать глубокоэшелонированную противотанковую и противовоздушную оборону, однако войска продолжали сохранять уплотнённые боевые порядки, рассчитанные на ведение наступления. Все дивизии располагались в одну линию, и только 51-я армия имела вторую полосу обороны. Попытки начальника штаба фронта генерал-майора Ф. И. Толбухина, командующего 51-й армией генерал-лейтенанта В. Н. Львова и других убедить командующего фронтом и представителя Ставки армейского комиссара 1 ранга Л. 3. Мехлиса в необходимости срочно создать оборону на всю оперативную глубину встречены были неодобрительно. Вскоре генерал-майора Ф. И. Толбухина, талантливого военачальника, на посту начальника штаба фронта заменил генерал-майор П. П. Вечный, прибывший на Керченский полуостров вместе с Л. 3. Мехлисом.

Тем временем противник предпринимал энергичные действия по подготовке наступления. Он намеревался сбросить наши войска с Керченского полуострова, а за тем, перегруппировав свои силы, овладеть главной военно-морской базой Черноморского флота – Севастополем. С этой целью немецко-фашистское командование сосредоточило на Ак-Монайском перешейке семь пехотных и одну танковую дивизию, одну кавалерийскую и одну механизированную бригады, а также значительное количество боевой техники: 180 танков, 2470 орудий и минометов, 400 самолетов из состава 8-го воздушного корпуса и 4-го воздушного флота.[48]48
  См.: Саркисьян С. М. 51-я армия. М., 1983. С. 66.


[Закрыть]

Таким образом, к маю 1942 г. по сравнению с зимним периодом соотношение сил на Керченском полуострове существенно изменилось. Теперь войска Крымского фронта имели лишь незначительное превосходство в живой силе (1,2:1). Число танков стало примерно равным, но в самолетах мы уступали противнику почти в полтора раза. Кроме того, вражеские самолеты базировались на хорошо оборудованные и недалеко расположенные от линии фронта аэродромы, что позволяло быстро сосредоточивать их на важнейших направлениях.

1–6 мая авиация противника в течение всего светлого времени суток вела разведку наших позиций и тылов, [79] одновременно она прикрывала районы сосредоточения своих войск. Но и это не встревожило командование фронтом. И только когда 7 мая авиагруппы по 20–30 машин с небольшими интервалами начали наносить бомбовые удары по оборонительным сооружениям, огневым точкам, штабам, узлам связи и населенным пунктам, командующий Крымским фронтом отдал приказ, в котором говорилось, о возможном переходе немецко-фашистских войск в наступление.[49]49
  ЦАМО, ф. 407, оп. 9837, д. 34, л. 23–25.


[Закрыть] Но не успели штабы армий получить этот приказ, как на рассвете 8 мая противник после массированной артиллерийской и авиационной подготовки перешел в наступление. Особенно активно действовала его авиация: только в первый день она совершила около 900 самолето-вылетов. Вражеские самолеты подавили наши противотанковые орудия, нанесли большой урон войскам, находившимся в плотных порядках на открытой местности.

Их главными целями стали командные пункты фронта, армий и соединений, которые длительное время находились на одних и тех же местах. В результате бомбовых ударов были выведены из строя средства связи, что отрицательно сказалось на управлении войсками.

Основной удар противник нанес вдоль побережья Феодосийского залива по 44-й армии – наиболее слабому звену Крымского фронта. На рассвете 8 мая в ближний тыл войскам армии был беспрепятственно высажен на шлюпках вражеский десант в составе батальона. Захватив плацдарм в непосредственной близости от противотанкового рва, он помог своим танкам преодолеть противотанковую оборону.

Державшие оборону в первом эшелоне две стрелковые дивизии 44-й армии, не выдержав натиска трех немецких дивизий, поддерживаемых танками и пикировщиками, начали отступление па восток. Ставка потребовала от командующего фронтом немедленно нанести контрудар по левому флангу и тылу прорвавшейся группировки. Однако контрудар не состоялся в основном из-за нераспорядительности генерал-лейтенанта Д. Т. Козлова. Вначале резерв командующего фронтом был направлен в распоряжение командующего 44-й армией, а затем последовало приказание передать его 51-й армии. Эти противоречивые распоряжения внесли сумятицу в действия войск. Попытка организовать контрудар 9 мая также оказалась [80] безуспешной из-за почти полной потери связи и дезорганизации управления.

Стремясь облегчить тяжелое положение, сложившееся на Крымском фронте, корабли Черноморского флота оказывали нашим войскам огневую поддержку. Так, в ночь на 9 мая в Феодосийском заливе огонь по противнику вели эсминцы «Бдительный» и «Сообразительный», а в ночь на 12, 13 и 14 мая лидеры «Ташкент» и «Харьков» обстреливали побережье Феодосийского залива. Однако эти действия уже не могли коренным образом повлиять на сложившуюся обстановку.

Воспользовавшись дезорганизацией обороны на левом фланге нашего фронта, 9 мая противник повернул основные силы на северо-восток, стремясь выйти ударной группировкой во фланг и тыл 47-й и 51-й армий и окружить их. Утром 10 мая Ставка приказала немедленно отвести 47-ю, 51-ю армии и остатки 44-й армии за Турецкий вал и сосредоточить там всю артиллерию. Отход войск должны были прикрывать арьергард и авиация. Командующему фронтом и представителю Ставки Л. 3. Мехлису предписывалось лично заняться организацией обороны на линии Турецкого вала. Однако командующий фронтом, не поняв замысла противника, не принял энергичных мер по планомерному отводу войск 47-й я 51-й армий за Турецкий вал, приказ об оставлении ими занимаемых позиций отдал с опозданием почти на сутки, когда немецко-фашистская ударная группировка уже окружила в районе Ак-Моная часть сил правого крыла фронта.

Таким образом, на Керченском полуострове сложилась крайне тяжелая обстановка, которая усугублялась потерей связи штаба фронта со штабами армий. 11 и 12 мая Ставка предприняла ряд мер по улучшению оперативной обстановки. Поздно вечером 11 мая главнокомандующему Северо-Кавказским направлением[50]50
  Северо-Кавказское направление было создано по приказу Ставки ВГК от 22 апреля 1942 г. в целях облегчения управления войсками южного крыла советско-германского фронта. В него вошли Крымский фронт, Севастопольский оборонительный район, Северо-Кавказский военный округ, Черноморский флот и Азовская военная флотилия (прим. – С. Г.).


[Закрыть] Маршалу Советского Союза С. М. Буденному было приказано срочно выехать в Керчь, чтобы оказать помощь командованию фронта в восстановлении боеспособности отступающих [81] войск и организации устойчивой обороны на линии Турецкого вала.

«Главная задача, – указывалось в директиве, – не пропускать противника к востоку от Турецкого вала, используя для этого, все оборонительные средства, войсковые части, средства авиации и морского флота».[51]51
  ЦАМО, ф. 132-А, оп. 2642, д. 41, л. 136–137.


[Закрыть] В целях объединения усилий авиации Крымского фронта и авиации: дальнего действия 12 мая Ставка приказала временно, подчинить авиацию фронта заместителю командующего авиацией дальнего действия генерал-майору Н. С. Скрипко.

Но ход событий, принявший трагический оборот, уже трудно было изменить. 13 мая вражеская группировка, наступавшая в восточном направлении, прорвала нашу оборону на центральном участке Турецкого вала и три пехотные и одна танковая дивизии устремились к Керчи. Оборонявшиеся части не смогли сдержать их натиск, и к исходу 14 мая противник ворвался на западную и южную окраины города. В создавшихся условиях Маршал Советского Союза С. М. Буденный с разрешения Ставки отдал распоряжение об эвакуации войск с Керченского полуострова. В связи с этим Черноморскому флоту надлежало прекратить отправку морем грузов для Крымского фронта, весь свободный тоннаж, пригодный для обеспечения переправы через Керченский пролив, немедленно направить в Керчь, создать усиленный конвой из катеров и тральщиков, немедленно приступить к эвакуации тяжелой артиллерии и гвардейских минометов, организовать надежную ПВО всех переправ и пристаней. Начальником переправы через Керченский пролив назначался командир Керченской военно-морской базы контр-адмирал А. С. Фролов.[52]52
  ЦВМА, ф. 72, д. 1207, л. 35.


[Закрыть]

Хотя распоряжения об эвакуации войск уже были отданы, Ставка все еще не теряла надежды отстоять Керчь. В ночь с 14 на 15 мая командующий фронтом получил приказ Керчь не сдавать, организовать оборону по типу севастопольской, создать ударную группу, чтобы уничтожить прорвавшегося к городу противника, и восстановить, оборону по одному из керченских обводов. Но в условиях уже начавшейся переправы войск и потери управления разрозненно действовавшими частями выполнить этот приказ было практически невозможно. [82]

По приказу командующего флотом для обеспечения эвакуации войск с Крымского полуострова из ближайших портов и баз были направлены плавсредства. И перевозке войск и техники с 15 по 20 мая приняли участие 128 транспортов, буксиров, барж, болиндеров, парусно-моторных судов, тяжелых самоходных понтонов и тяжелых понтонных лодок, около 30 различных кораблей. Переправа осуществлялась по двум линиям: Керчь – Тамань и Еникале – коса Чушка.

Посадкой войск и погрузкой материальной части руководили офицеры военно-морской комендатуры Керченского порта и отдела военных сообщений штаба Черноморского флота. К сожалению, некоторые общевойсковые командиры проявили растерянность и самоустранились от руководства эвакуацией.

Эвакуировать войска приходилось в основном ночью, так как днем налеты вражеской авиации, прицельный огонь артиллерии и минометов препятствовали движению по Керченскому проливу. И все же, несмотря на огромные трудности, удалось эвакуировать около 120 тыс. военнослужащих, 1,4 тыс. человек гражданского населения, 838 т различных грузов, 25 гаубиц, 47 реактивных установок, 27 минометов, 14 автомашин.[53]53
  ЦВМА, ф. 38, д. 2286, л. 33–36.


[Закрыть]

Вывоз незначительного количества материальных средств объясняется тем, что тяжелые грузы на Керченский полуостров доставлялись через Камыш-Бурун, где имелись портовые краны. Но к началу эвакуации этот порт был уже захвачен противником, в Керчи же и Еникале причалы были разбиты. Кроме того, не хватало плавсредств, пригодных для перевозки тяжеловесных грузов.

Часть личного состава соединений и частей Крымского фронта, которая не успела эвакуироваться, продолжала вести самоотверженную борьбу с немецко-фашистскими захватчиками. Почти полгода длилась героическая оборона подземных гарнизонов в каменоломнях в районе Керчи. Бессмертные подвиги наших воинов и сражавшегося вместе с ними гражданского населения города стали героической страницей истории Великой Отечественной войны.

Как клятва верности Родине и свидетельство несгибаемой воли советских людей в борьбе с врагом прозвучали в эфире слова радиограммы, переданной из каменоломен: [83] «Всем! Всем! Всем! Всем народам Советского Союза! Мы, защитники Керчи, задыхаемся от газа, умираем, но в плен не сдаемся!»[54]54
  Цит. по: История второй мировой войны. 1939–1945. Т. 5. С. 125.


[Закрыть]

Подвиги воинов, сражавшихся на Керченском полуострове, стойкость трудящихся Керчи в годы Великой Отечественной войны по достоинству оценены Родиной – 14 октября 1973 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР город Керчь удостоен почетного звания «Город-герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Сразу же после завершения эвакуации Ставка ВГК, обстоятельно проанализировав ход боев на Крымском фронте с 8 по 20 мая, вскрыла основные причины поражения наших войск. Командующий войсками фронта генерал-лейтенант Д. Т. Козлов и представитель Ставки ВГК армейский комиссар 1 ранга Л. 3. Мехлис были сняты со своих постов за неудовлетворительное руководство боевыми действиями на Керченском полуострове. Результаты анализа были доведены до военных советов фронтов и армий, изучались они и на флоте.

В директиве Ставки от 4 июня 1942 г. указывалось, что основной причиной поражения на Керченском полуострове явилось полное непонимание природы современной войны командованием фронта, представителем Ставки Л. 3. Мехлисом и особенно командующими 44-й и 47-й армиями. Командование фронта не организовало глубокоэшелонированной обороны с учетом открытого характера местности, не сумело своевременно задержать наступление противника и ликвидировать прорыв, в первые же часы после нанесения вражеской авиацией ударов по командным пунктам выпустило из рук управление войсками. Взаимодействие между армиями было слабым, а наземных сил с авиацией фронта – полностью отсутствовало.

Ставка резко осудила бюрократический, бумажный метод руководства войсками. Она указала, что главная задача командования фронта заключается не в издании приказов, а в доведении их до исполнителей, в организации их выполнения и в оказании помощи войскам в решении поставленных задач путем личного общения с подчиненными и активного воздействия на ход операции.

Кроме причин поражения наших войск, которые были [84] вскрыты Ставкой ВГК, следовало бы отметить и другие, также оказавшие влияние на ход боевых действий в Крыму. К ним можно отнести отсутствие согласованности в действиях сухопутных войск и сил флота при организации отражения натиска противника и противодесантной обороны побережья, в действиях авиации фронта и ВВС флота при огневой поддержке десанта и приморского фланга Крымского фронта, в действиях ПВО кораблей и портов. Требования командования фронта в ряде случаев не только не соответствовали возможностям флота, а, наоборот, мешали ему выполнять поставленные задачи.

Командование фронта без особой необходимости и без ведома командования флота распоряжалось морскими транспортными средствами, снимая их порой даже с севастопольских коммуникаций.

Взаимодействию сил флота и фронта мешало несвоевременное, а подчас и необоснованное, не соответствующее обстановке ориентирование флота командующим фронтом на предстоящие действия. Ход боевых действий на керченском и феодосийском направлениях зачастую существенно отличался от намеченного. Все это, естественно, отрицательно сказывалось как на общей оперативной обстановке, так и на деятельности флота, в том числе и на решении им одной из важнейших задач – обороне Севастополя.

Существенным недостатком в управлении войсками и силами флота, ведущими совместные боевые действия, было отсутствие настойчивости в выполнении планов операций и несвоевременность корректировки этих планов при изменении обстановки на театре. Так, в марте командующий фронтом ориентировал Военный совет флота на проведение войсками Крымского фронта наступательной операции, целями которой являлись уничтожение феодосийской группировки противника и последующий выход к реке Мокрый Индол для оказания помощи защитникам Севастопольского оборонительного района. Одновременно предусматривалось демонстративное наступление частью сил второго эшелона Приморской армии из района Севастополя на Бахчисарай. Черноморскому флоту было приказано содействовать наступлению 44-й армии, нанося удары корабельной артиллерией по Владиславовне, Петровке, Тамбовке, Ближним Камышам. Выполняя этот замысел, войска СОР начали наступление, фронт же намеченные действия в назначенный срок не осуществил. В итоге наступление под Севастополем пришлось прервать. [85]

Войска Приморской армии понесли неоправданные потери, нерационально израсходовали боеприпасы, с большим трудом восполняемые по морским коммуникациям. Корабли, вышедшие из Новороссийска в район Феодосии для содействия войскам, были возвращены в базу. Подобная несогласованность действий фронта и флота отрицательно сказалась на ходе боевых действий в Крыму.

Итак, весна 1942 г. завершилась тяжелым поражением наших войск на южном крыле советско-германского фронта. Положение усугублялось еще и тем, что неудачей закончилась наступательная операция Юго-Западного и Южного фронтов под Харьковом.

Используя успехи, достигнутые в мае – июне, противник вырвал из рук советского командования стратегическую инициативу и подготовил ряд наступательных операций, в том числе в районе Севастополя. Здесь были сосредоточены основные силы 11-й армии, перед которой немецкое командование поставило задачу овладеть городом в кратчайший срок. Противник начал третий штурм Севастополя, обладая значительным численным превосходством: в людях – в два раза, в самолетах – в шесть и в танках – в двенадцать раз. У стен города заняли позиции почти полторы тысячи орудий, включая несколько орудий калибром 600 и 800 мм. На каждый километр фронта приходилось от 60 до 150 орудий и минометов.

Воины Приморской армии и соединений морской пехоты при поддержке авиации и кораблей флота героически отбивали яростные атаки фашистов. Даже в условиях полной блокады Севастополя, умело используя обстановку, Черноморский флот до последнего момента продолжал снабжать осажденный гарнизон, эвакуировать раненых и гражданское население. Так, в июне 1942 г. на кораблях и судах ЧФ в город с Кавказа были доставлены 23,5 тыс. человек (в том числе на боевых кораблях 17 тыс.) и вывезены 25 тыс. человек раненых и гражданского населения.

Защитники бастиона Черноморского флота противопоставили варварской машине уничтожения несгибаемую волю и бесстрашие в бою. Самоотверженная борьба севастопольцев стала примером героизма. Но силы и условия, в которых находились противоборствующие стороны, были слишком неравны. Все резервы гарнизона Севастополя иссякли, ощущался острый недостаток в снарядах и минах. Отражая атаки врага, защитники города несли большие потери. Располагая достоверными данными о силах [86] противника, готовившегося к третьему наступлению па Севастополь, Военный совет СОР просил Ставку ускорить пополнение его гарнизона, но осуществлять доставку морем новых частей с каждым днем становилось все труднее. Для ударов по кораблям и транспортам, прибывающим из портов Кавказа, противник использовал торпедные катера и подводные лодки. К тому же вход в севастопольские бухты находился в зоне его артиллерийского и минометного огня.

Неудачи первых двух наступлений на Севастополь убедили противника в том, что, не прервав морских коммуникаций, по которым осуществляется снабжение войск СОР, он не сможет овладеть городом. Учитывая это, немецко-фашистское командование поставило перед своей авиацией задачу, во что бы то ни стало нарушить морские сообщения между Севастополем и базами Кавказа и тем самым лишить защитников города всех видов снабжения. С этой целью для действий против кораблей Черноморского флота была выделена авиационная эскадра в составе 150 бомбардировщиков.

Стремясь усилить блокаду Севастополя с моря, гитлеровское командование перебросило в крымские порты Лк-Мечеть, Евпаторию и Ялту 19 торпедных, 30 сторожевых и 8 противолодочных катеров, 6 итальянских сверхмалых подводных лодок.[55]55
  См.: История второй мировой войны. 1939–1945 Т. 5. С. 133.


[Закрыть]

2–7 июня враг провел мощную артиллерийскую и авиационную подготовку и начал третий штурм Севастополя.

Защитники города при поддержке авиации и кораблей флота героически отбивали яростные атаки гитлеровцев, проявляя в бою беспримерную стойкость и мужество. По слишком неравными были силы. Отражая атаки противника, севастопольцы несли большие потери. Резервы гарнизона Севастополя быстро таяли, так как снабжение по морским коммуникациям было почти полностью прервано. Только с 20 по 27 июня на подходах к Севастополю погибли две подводные лодки и эсминец «Безупречный».

Последнее пополнение – части 142-й стрелковой бригады, а также боеприпасы и топливо доставил лидер «Ташкент», прибывший в Севастополь ночью 27 июня.

30 июня вице-адмирал Ф. С. Октябрьский донес командующему Северо-Кавказским фронтом Маршалу Советского [87] Союза С. М. Буденному, что войска сильно устали, хотя и продолжают героически сражаться, и просил ускорить присылку пополнения. Однако выполнить это было уже невозможно, и по решению Ставки командующему Севастопольским оборонительным районом было приказано оборонять город до тех пор, пока не будет вывезено все возможное. Герои-севастопольцы каждую пядь священной земли морской твердыни защищали до конца.

В сообщении Совинформбюро от 4 июля говорилось: «Севастополь оставлен советскими войсками, но оборона Севастополя войдет в историю отечественной войны Советского Союза как одна из самых ярких ее страниц. Севастопольцы обогатили славные боевые традиции народов СССР. Беззаветное мужество, ярость в борьбе с врагом и самоотверженность защитников Севастополя вдохновляют советских патриотов на дальнейшие героические подвиги в борьбе против ненавистных оккупантов».[56]56
  Правда. 1942. 4 июля.


[Закрыть]

За 250-суточной обороной Севастополя следили с волнением не только народ страны Советов, но и народы всего мира. «Эта оборона, – сообщало американское радио, – наглядно показала, что Гитлер не может выиграть войну. Он может еще добиться кое-каких местных успехов, но вынужден будет платить за них чрезвычайно высокую цену. Оборона Севастополя является героической страницей мировой истории. Она послужила большим вкладом в общее дело окончательного разгрома гитлеровской Германии».[57]57
  Цит. по: История второй мировой войны. 1939–1945. Т. 5. С. 136.


[Закрыть]

Длительная и упорная борьба воинов Приморской, 51, 44 и 47-й армий, формирований морской пехоты, защитников города-крепости Севастополя, а также Керчи и Феодосии, проявивших массовый героизм и самопожертвование, способствовала срыву планов фашистского командования по захвату Кавказа. Эта борьба лишила его стратегической инициативы на южном приморском фланге в осенне-зимней кампании 1941–1942 гг.

Значительные силы в течение продолжительного времени были скованы в Крыму. В результате во время ноябрьского[58]58
  1941 г.


[Закрыть] контрнаступления наших войск под Ростовом-на-Дону противник не мог усилить свои войска за счет 11-й армии, как не мог он это сделать и позднее, н весной, и в первой половине лета 1942 г. в период наступления [88] на южном крыле советско-германского фронта.

Была решена и одна из главных задач – измотать силы противника. Достаточно сказать, что только за последние 25 дней Севастопольской обороны были полностью обескровлены немецкие 22, 24, 28, 50, 132 и 170-я пехотные дивизии, четыре отдельных полка, 22-я танковая дивизия, а также румынские 1, 4 и 18-я дивизии.

Битва за Крым на значительный период задержала начало прорыва немецко-фашистских войск на Кавказ. За то время, которое она длилась, в предгорьях Кавказа и на новороссийском приморском направлении была создана надежная система обороны, остановившая продвижение войск врага в южном направлении.

Потеря Крыма с его базами, портами и аэродромами резко изменила оперативную обстановку на Черном море. У противника появилась возможность сосредоточить силы флота и авиации для действий против наших баз на Кавказском побережье. Черноморскому флоту пришлось базироваться на слабо оборудованные порты Кавказа, что значительно сузило возможности в ведении вооруженной борьбы на море.

Теперь, когда противник захватил Крым и стержнем замысла гитлеровского командования стал прорыв немецко-фашистских войск на Кавказ, перед Черноморским флотом встали новые ответственные задачи. Они были определены 2 июля 1942 г. директивой командующего Северо-Кавказским фронтом, в оперативном подчинении которого находился флот. В качестве главной ставилась задача – активными действиями по вражеским базам, коммуникациям и кораблям в море нанести противнику максимальный урон и сорвать его десантную операцию на Таманский полуостров и Кавказское побережье. Наряду с главной были определены и частные задачи по действиям на коммуникациях противника у западного побережья Черного моря и у берегов Крыма, по организации прибрежных кавказских коммуникаций и защите их. В числе важнейших стояла задача укрепить оборону Новороссийска и Туапсе и тем самым не допустить выхода вражеских войск на приморскую дорогу, ведущую к границе с Турцией. [89]