Текст книги "Резидент внешней разведки"

Автор книги: Сергей Донской

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Свободная импровизация и точный расчет

1

Банщиков пасмурно прохаживался возле стоянки. С руками, заведенными за спину, и вытянутой вперед шеей он напоминал потерявшего что-то журавля. Джип стоял в гордом одиночестве – обитатели пансиона уехали в городской офис.

– Провели дознание? – осведомился Банщиков, завидев Нолина.

Тот ответил не сразу, рассеянно озирая окрестности. Вчерашнего микроавтобуса не было. Никто из прохожих не походил на шпиков. Солнце сияло в небе ярко и беззаботно, просеивая лучи сквозь густую зелень.

– Какое там дознание, – махнул рукой Нолин, подавляя зевок.

– А я, признаться, надеялся на положительный результат.

– Отрицательный результат, он и в Африке результат.

Банщиков нахмурился, пытаясь уловить смысл сказанного. Напрасно. Нолин и сам не понимал, что изрек.

– Поехали? – предложил он.

Мужчины сели в автомобиль и отправились в направлении Дакара.

Двигатель белого «Лендровера» работал ровно, но заставлял прислушиваться к себе, как дыхание спящего старика, которое в любой момент может смениться кашлем или хрипом. В прогретом солнцем салоне удушливо пахло автомобильной косметикой. Решив, что основу ароматизатора составляет что-то цитрусовое, Нолин почувствовал себя так, будто его окунули в стакан горячего чая с лимоном.

– Душно, – сказал он.

– К дождю, – пояснил Банщиков. У него был тон деревенского жителя, привыкшего к любым погодным катаклизмам.

Дорога вынесла их на пологий холм, откуда открывался вид на океан, плавно обведенный неправдоподобно четкой линией горизонта. Морская гладь была разноцветной: синяя вдали, она постепенно набирала голубизну, а ближе к берегу и вовсе становилась зеленой. Фиолетовые и желтоватые пятна делали расцветку океана чересчур пестрой, чтобы художник мог написать пейзаж и не получить упреков за модернистский подход к пейзажу.

В полосе пенного прибоя виднелись крошечные фигурки серфингистов, а по яркой водной поверхности было разбросано множество катеров, лодок и шхун.

– Сюда тысячи туристов съезжаются, чтобы поймать марлина, тунца или хотя бы парочку сардин, – пояснил Банщиков. – При каждом солидном отеле рыболовный клуб с инструкторами и снаряжением. Не увлекаетесь?

– Чем? – рассеянно спросил Нолин.

– Рыбалкой.

– В определенном смысле да. Надеюсь на хороший улов, Петр Семенович. В ближайшем будущем.

Ответ озадачил Банщикова. К чему Нолин и стремился. Рыбаки со спиннингами навели его на мысль о том, что без крючка с наживкой не обойтись. Кто-нибудь да клюнет. Главное, сберечь наживку. Поскольку в этом качестве придется выступать не кому-нибудь, а самому Нолину.

Океан скрылся из вида. Противоположный склон холма был застроен виллами с колоннами, арками, декоративными башенками и каменными стенами, увитыми плющом, лианами и олеандрами. Сквозь яркую зелень проглядывали оранжевые пятнышки апельсинов, над кронами деревьев растопырились пальмы, повсюду порхали бабочки, большущие, как птицы, и птицы, яркие, как бабочки.

Земной рай?

Зная историю освоения Зеленого Мыса, эти места райскими не назовешь. Долгое время здесь находились колониальные владения Франции. Первым делом они возвели на месте Дакара католическую церковь, где приобщали темных туземцев к христианству, а затем соорудили морской порт, откуда этих самых туземцев сплавляли в просвещенную Европу и свободолюбивую Америку. Всего из Дакара было вывезено около двух миллионов рабов, отловленных на Африканском континенте. А восемь миллионов человек умерли по пути от эпидемий, голода, жажды, тесноты и духоты. Разумеется, западные правдолюбцы об этом ни гугу, как помалкивают они о десяти миллионах истребленных американских индейцев. Поминать ужасы большевизма и сталинских репрессий удобнее. Обвинять россиян в дикости привычнее. На Западе все белые и пушистые, а в России – кровавым прошлым по уши замараны.

Бедных чеченских боевиков трогать не моги, подумал Нолин, а мирных иракцев десятками тысяч уничтожать точечными бомбометаниями – это демократично, это гуманно и правильно. До того подло, что даже несправедливостью не назовешь. Ну ничего, однажды все переменится и пойдет игра в другие ворота.

Если бы Нолину предложили назвать причины, побуждающие его рисковать жизнью на опасной службе, ему хватило бы этой. Одной-единственной.

2

На подъезде к Дакару джип, сбавив скорость до нескольких километров в час, проехал мимо поселения ремесленников, представляющего собой настоящий музей под открытым небом. Между круглыми хижинами, крытыми соломой, бродили толпы туристов, наблюдая за работой сенегальских умельцев. Прямо у них на глазах создавались изделия, которые тут же приобретались по сходной цене: раскрашенные маски, статуэтки из красного дерева, крокодиловые мокасины, ремешки для часов из змеиной кожи, кувшины, бусы, костяные амулеты. Все это шумело, бурлило, пестрело и колыхалось настолько заманчиво, что Нолину внезапно захотелось обзавестись сувениром на память. Но когда он высказал намерение купить змеиный ремешок, Банщиков покачал головой:

– Категорически не рекомендую, Юрий Викторович.

– Почему? – удивился Нолин.

– Согласно местным поверьям, змеи непременно приползают к останкам сородичей, а змей в Африке предостаточно.

– До Москвы не доберутся.

– Но и вы сами пока что не в Москве.

Дружеское предостережение, похожее на замаскированную угрозу?

– Через пару дней буду дышать столичным угаром во все легкие, – беспечно произнес Нолин, хотя притормозить все же не попросил.

Банщиков бросил на него косой взгляд, характерный для больших птиц:

– Разве вы не собираетесь довести поиски до конца?

– Конец, он разным бывает, Петр Семенович.

– Вы кажетесь мне человеком, который признает конец только одного рода. Победный. Разве не так?

– По правде говоря, не очень-то я верю в успех, – признался Нолин. – И что нам даст обнаружение Виткова, живого или мертвого?

– При нем могут оказаться документы, – напомнил Банщиков.

– Чепуха. В наш компьютерный век не проблема напечатать хоть миллион экземпляров контрактов.

– А подписи? А визы, печати, лицензии, декларации?

– За российской стороной дело не станет, – отмахнулся Нолин. – Резину тянут сенегальцы, напуганные случившимся. Виткова устранили не только для того, чтобы сорвать сроки контракта, но и в целях устрашения. Глядите, мол, чернокожие друзья, как легко решаются проблемы подобного рода. Если уж Россия не в состоянии дать отпор, то Сенегалу и подавно не выстоять. Посадим самых упрямых в мешок и перетопим, как котят. – Нолин мрачно усмехнулся. – Американцы не озвучивают этого вслух, но явно подразумевают.

– Американцы? – переспросил Банщиков. – Почему вы подозреваете их, а не кого-нибудь другого?

– Поляков? Украинцев? Эстонцев?

– Ну, есть и другие страны…

– За исключением Франции, в этот регион никто не лезет, потому что Соединенные Штаты объявили его зоной своих интересов.

– Тогда к исчезновению Виткова могут быть причастны французы…

– Согласен. Но при условии, что их президент напросился на прием к госсекретарю США и получил лицензию. Таких сведений пока нет.

– Хорошо, что вы не стали дипломатом, Юрий Викторович, – сказал Банщиков, – не то ваши оценки политической ситуации постоянно портили бы международные отношения.

– Они давно оставляют желать лучшего. И история с похищением – веское тому доказательство. Америка постоянно идет на обострение. И Виткова она нам не вернет. Ни за какие коврижки.

– Значит, выхода нет? – тоскливо спросил Банщиков. Взгляд его был предельно острым и внимательным.

Нолин подмигнул:

– Выход пусть янки ищут. Нам вход нужен.

– Это как?

До сегодняшнего утра у Нолина не было ответа на этот вопрос. Но теперь его посетило настоящее вдохновение.

– Я веду поиски для маскировки, – заговорил он вполголоса. – На самом деле я уполномочен предложить сенегальским партнерам вознаграждение за возврат на исходные позиции. Им щедро заплатят, если они возобновят переговоры. Назовем это государственной премией. Понимаете?

Нолин резко оглянулся, как бы опасаясь слежки или даже присутствия посторонних на заднем сиденье.

– Нет, – прошептал Банщиков, заражаясь его тревогой.

– Фирма «Щит и меч» удаляется с поля, – тихо произнес Нолин. – Сделку осуществит Минобороны без всяких посредников. А чтобы туземцы восприняли замену партнера с пониманием, им пополнят банковские счета. Кроме того, Сенегал получит хорошую скидку на первую партию товара. Все это я разъясню им, как только на меня выйдут заинтересованные африканские лица, а выйти они должны со дня на день, потому что по телефону им уже намекнули, что к чему. Теперь ясно?

– Ясно, – пробормотал Банщиков, останавливая джип. – Яснее некуда. Нас решили бортануть. Кинуть, проще говоря. А кто возместит нам затраты?

– Лично вы потратили хоть копейку из своего кармана? – Нолин внезапно перешел с шепота на полный голос. – Или, может, ваша госпожа Кузина раскошелилась на телохранителей для Виткова? Нет? Тогда помалкивайте в тряпочку! – Нолин позволил себе сорваться на крик. – На чужой шее решили в рай въехать? Не выйдет! – Он погрозил пальцем, после чего начал постепенно смягчать тон. Нолин работал один, поэтому ему приходилось самолично исполнять классические роли как «злого следователя», так и «доброго». – Извините за резкость, Петр Семенович, но накипело, понимаете? Знали бы вы, в какую сумму обойдется российской казне разгильдяйство некоторых деятелей! Сами вы ни при чем, а Кузина? А Витков? Наломали дров, а нам расхлебывать…

– Кашу, – тихо сказал Банщиков, задумчиво поглаживая руль стоящего джипа.

– Что? – не понял Нолин.

– Расхлебывают заваренную кашу, а не наломанные дрова, Юрий Викторович.

– Будь по-вашему. Но если вы кому-нибудь хотя бы намекнете на содержание нашей беседы, то будут вам и дрова на лесоповале, и каша в лагерном бараке. – Нолин придал взгляду мрачную решимость. – Меня, конечно, за разглашение государственной тайны по головке не погладят, но вам вообще головку свинтят или оторвут напрочь. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда трогайте. – Нолин нетерпеливо повел подбородком. – Как-никак мы с вами директора, призванные поддерживать дисциплину на рабочих местах.

– Какая, к черту, дисциплина, – поморщился Банщиков, выжимая сцепление.

В этом он был прав. Решившись на блеф, Нолин самым бесцеремонным образом нарушил инструкции, правила, субординацию и далеко вышел за рамки своей компетенции. Зато авантюра являлась такой же неожиданностью для противника, как и для начальства СВР. Можно было не сомневаться, что Банщиков кому-нибудь да проговорится об интригах на межгосударственном уровне и об истинной цели визита Нолина. Если не напрямую американцам, то жене или сослуживцам, а уж дальше слухи просочатся без помех.

Нолин бросил перчатку и теперь ожидал реакции вражеской стороны. Проблема состояла в том, что в ближайшем будущем ему предстоял не честный поединок, а битва с целым подразделением ЦРУ, окопавшимся в Дакаре. Затишье на невидимом фронте подходило к концу.

3

Прежде чем наведаться в офис, Нолин попросил Банщикова отвезти его к полицейскому участку, где было заведено дело об исчезновении гражданина России. Ничего нового узнать там Нолин не рассчитывал, но вреда от визита не было.

Полицейский участок и в Африке был полицейским участком. Местная волокита ничем не отличалась от российской. Сперва дежурный разглядывал, нюхал и норовил попробовать на зуб предъявленные документы, потом вздохнул и велел препроводить Нолина по назначению.

На лестнице царила чистота и порядок. Ступени были влажными после недавней уборки. Впечатление портила крохотная капелька крови, на которую едва не наступил Нолин. Кто-то недавно прошел здесь не в лучшем виде и не в самом хорошем расположении духа. И не по своей воле. Да и много ли найдется желающих добровольно шляться по полицейским участкам?

В длинном коридоре, обшитом пластиком, стояла почти такая же длинная скамья. Трое из пяти посетителей были прикованы к ней наручниками. Идущих они встретили светящимися надеждой взглядами. Надежда погасла, как только стало ясно, что Нолин не из комиссии по правам человека и не адвокат, явившийся с требованием освободить незаконно задержанных граждан. Один из них прижимал к носу окровавленную бумажную салфетку. Возвышающийся над ним полицейский похлопывал себя по ладони дубинкой и внимательно смотрел на Нолина. Он не скрывал, что привык разминаться по утрам более основательно.

В кабинете комиссара полиции пахло чесноком и ядреным одеколоном. Комиссара звали Абу Фейяд – это был круглоголовый, темнолицый мужчина в тесноватом мундире с блестящими пуговицами. При появлении Нолина он вежливо встал, а потом плюхнулся в кресло, не предложив гостю сесть. Объяснялось это просто. В кабинете не было ни единого стула. Это давало возможность Абу Фейяду наслаждаться растерянностью посетителей и значительностью собственной персоны. Чем он и занимался на протяжении всего разговора.

Для начала Нолин пояснил цель своего визита.

– Витков, Витков, гм, – забормотал комиссар, делая вид, что не сразу может сообразить, о ком идет речь.

Нолин на помощь не спешил, разглядывая фотографии полногрудых красоток за спиной Абу Фейяда. Их было три, все они носили кожаную сбрую и мушкетерские ботфорты. Подбор настенных календарей наводил на мысль, что хозяин кабинета хранит в сейфе заветную плетку-семихвостку. Правда, извлечена оттуда была всего-навсего папка канцелярского образца. Открыв ее, Абу Фейяд долго шуршал тремя или четырьмя страницами, а потом важно произнес:

– Я предполагаю, что месье Витков нелегально покинул пределы Сенегала.

– На каком основании? – осведомился Нолин.

– На том основании, что в стране его нет.

– А вы его хорошо искали?

– Мы осуществляли и осуществляем все необходимые действия, предусмотренные инструкцией, – напыщенно заявил Абу Фейяд. – Поэтому предлагаю вам не тратить попусту время. Ни свое, ни мое. Видели, сколько у меня работы? – Он кивнул на дверь. – И это только начало дня. Потом вообще будет голову некогда поднять.

А полы придется драить почти непрерывно, мысленно продолжил Нолин, глядя то на комиссара, то на листы, подшитые к папке.

– Мне нужна информация, – сказал он.

– Она всем нужна, – ответил Абу Фейяд. – Мы живем в эпоху информации, не так ли?

– Так, – согласился Нолин, доставая из кармана деньги. – И я, поверьте, понимаю ее ценность, как никто другой.

– Дача взятки карается законом, – предупредил комиссар.

– Я не собираюсь давать вам взятку, – возразил Нолин, приближаясь к столу, – равно как и ломать священные баобабы. Я чту закон. – Пересчитывая деньги, он уронил стодолларовую купюру на пол, но, конечно, не заметил этого, продолжая свой небольшой спич. – Я просто прошу пойти мне навстречу. Если есть какие-то новые сведения о месье Виткове, то мне хотелось бы их получить.

– Это ваше право, месье, – сказал Абу Фейяд, проявивший такую же неловкость, как и его посетитель. Правда, обронил он ручку, а не деньги. И, вздохнув, полез за ней под стол. А когда снова уселся на место, стодолларовая купюра чудесным образом испарилась.

Нолин обнаружил это, когда отвернулся от ужасно заинтересовавшей его карты города на стене.

– Итак? – произнес он.

– Следствие установило, – продекламировал комиссар, уставившись на протокол, – что в последний раз месье Виткова видели в баре «Черный лев» в портовом квартале Ребеасс. Его опознал по фотографии бармен. Витков выпил бокал пива, расплатился и ушел в сторону причала. Это было примерно в половине десятого ночи.

– Насчет пива бармен ничего не напутал? – спросил Нолин.

– Наши осведомители никогда ничего не путают. А почему вы так решили?

– Русский, пьющий пиво среди ночи, – это вызывает сомнение.

– Разве? – насторожился Абу Фейяд.

– Мы обычно пьем пиво по утрам, – доверительно произнес Нолин, – а вечером переходим на водку или коньяк. Нет, бывают, конечно, исключения. – Он прикоснулся к груди. – Лично я предпочитаю трезвый образ жизни. Но месье Витков, как бы это вам поделикатнее объяснить…

– Много пил, а?

– Хоть и не хочется бросать тень на соотечественника – увы.

Абу Фейяд заглянул в протокол.

– Тут так и написано черным по белому, – объявил он. – Бармен сразу заметил, что посетитель навеселе. Однако в «Черном льве» он заказал только пиво. Скорее всего, успел набраться где-то по пути. – Заметив, что Нолин клонится вперед, Абу Фейяд стремительно захлопнул папку. – От этих пьяниц вечно одни неприятности. Шляются где попало, а потом пропадают.

– Где же шлялся месье Витков? – пробормотал Нолин.

– Следствием не установлено. Бордели в ту ночь он не посещал, в морг не попал, на больничной койке не оказался.

– Не инопланетяне же его похитили!

– Верите в маленьких зеленых человечков на летающих блюдечках? – подмигнул Абу Фейяд. – А говорите, что трезвенник…

– Я не верю в маленьких зеленых человечков, – заявил Нолин с достоинством. – Это обстоятельство и не позволяет мне принять версию загадочного исчезновения. Люди не пропадают бесследно, и вам как полицейскому это отлично известно. Отыскиваются мотивы, улики, свидетели. Выясняются приметы и личности преступников.

– Все так, да не совсем так, месье.

– Простите?

– Следствие фактически завершено, – пояснил свою глубокую мысль комиссар. – Без улик и свидетелей. Исходя из того, что месье Витков выбрал столь странное место для прогулки, мы сделали вывод. Кха, кха! – Прежде чем озвучить этот вывод, комиссар как следует прочистил горло. – Витков заплатил капитану какого-нибудь корабля и нелегально покинул Дакар.

– Вы отправили запросы на судна, отчалившие из порта в этот период? – спросил Нолин.

– Их десятки.

– То есть не отправили?

– Мы обзвонили всех капитанов, которые находятся в пределах досягаемости, – выкрутился Абу Фейяд. – А ведь, помимо морской версии, существуют другие. Например, месье Витков предпочел воспользоваться самолетом, автобусом или поездом.

– Его приметы и фотографии разосланы по отелям и вокзалам? – поинтересовался Нолин.

– Разумеется, мсье. – Отведя взгляд, Абу Фейяд продемонстрировал ужасающее косоглазие.

– Могу я взглянуть на образец?

– Я не вправе разглашать вам тайны следствия.

– А другим?

– Вы на что намекаете? – помрачнел Абу Фейяд.

– Не наводили ли справки о моем соотечественнике какие-нибудь посторонние люди?

– Нет, мсье.

– Вы уверены?

Глаза комиссара уже не косили, а бегали из стороны в сторону, как на старинных ходиках с изображением кошачьей физиономии.

– Да, мсье, – сказал он. – Вы удовлетворены? А теперь я хочу напомнить вам одну вещь, о которой вы забыли. В этом кабинете вопросы задаются мной, а не мне. Учтите это на будущее, если не хотите удостовериться в этом лично. – Абу Фейяд комфортно развалился в кресле, с вызовом поглядывая на стоящего Нолина. – Приезжал тут в прошлом месяце родственник одной бельгийской наркоманки, которую якобы изнасиловали в камере полицейские. Братец оказался очень настырным, к тому же репортером какой-то газеты. Торчал посреди комнаты на вашем месте и грозил мне чуть ли не Гаагским трибуналом. – Абу Фейяд тихонько засмеялся. – И чем это закончилось? Скандалом, месье, скандалом. Вызываю я коменданта тюрьмы, чтобы выслушать его объяснения. И что вы думаете? Бельгиец, такой уравновешенный с виду, набрасывается на него с кулаками! Наносит побои, зафиксированные нашим врачом.

– Но и сам без травм не обошелся, – предположил Нолин, качнувшись с пятки на носок.

– А как же иначе, месье! – обрадовался Абу Фейяд. – Пришлось немного помять его, оттаскивая от несчастного коменданта. Но этим не закончилось. Фокус в том, что затем – в присутствии свидетелей, разумеется, – в карманах этого бельгийского хулигана обнаружили пакет героина и охотничий нож. Видимо, он собирался повторить подвиг вашего соотечественника, зарезавшего швейцарского авиадиспетчера. Его приговорили к трем годам тюрьмы…

– И он удавился в камере на собственном галстуке, – понимающе кивнул Нолин.

– Нет, месье, так далеко дело не зашло. Бельгиец оказался не только рассудительным, но и состоятельным человеком. Не каждый способен выйти под залог в четверть миллиона евро, согласны? – Абу Фейяд уже откровенно издевался. – Вот у вас, месье, есть такие деньги?

Он ждал, что Нолин испугается, и тот не замедлил продемонстрировать, как нелегко ему спрятать дрожащие руки в карманы брюк.

– Нет, – пробормотал он.

– В таком случае я бы порекомендовал вам соблюдать предельную осторожность.

– Непременно. Вас не обременит еще одна маленькая просьба?

– Выкладывайте, – смилостивился комиссар.

– Будьте любезны, покажите на карте, где находится бар «Черный лев», – попросил Нолин.

– Настоятельно советую держаться подальше от порта, месье. Там неблагоприятная криминальная обстановка.

– Я рискну.

– Воры, грабители, уличные хулиганы, – принялся перечислять Абу Фейяд.

– Я родился и вырос в Москве, – сказал Нолин. – Не доводилось бывать?

– Нет. Зато дакарские доки повидал.

– И живы-здоровы.

– Мое дело – предупредить, – заявил комиссар, подошел к настенной карте и ткнул в южную оконечность мыса, на котором раскинулся Дакар. – Это примерно здесь, – прокомментировал он. – Спросите у прохожих.

– Непременно, – улыбнулся Нолин, прочитав название улицы.

Он сомневался в достоверности полученной информации, обошедшейся российской казне в две тысячи шестьсот рублей по текущему курсу. Но интуиция подсказывала, что в портовом кабаке кроется кончик той ниточки, которая ведет в нужном направлении. Тонкая, ненадежная, хитро запутанная, но все-таки ниточка. Почему бы не дернуть?