355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Чуев » Спецслужбы Третьего Рейха: Книга 2 » Текст книги (страница 10)
Спецслужбы Третьего Рейха: Книга 2
  • Текст добавлен: 30 октября 2016, 23:39

Текст книги "Спецслужбы Третьего Рейха: Книга 2"


Автор книги: Сергей Чуев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Латышские полицейские формирования

Первая латышская полицейская часть была создана в июле 1941 г. бывшим офицером латвийской армии Вольдемаром Вайсом. Впоследствии Вайс удостоится одной из высших наград Рейха – Рыцарского креста.

Официальное существование латвийских вспомогательных полицейских рот началось с 3 июля 1941 г. В этом же месяце из 240 военнослужащих этих рот были организованы шесть полицейских округов и формально приданы вспомогательной полиции порядка, но напрямую ими руководила СД.

Формировавшиеся в Латвии полицейские батальоны насчитывали в своем составе от 500 до 550 человек.

В сентябре 1941 г. был сформирован 16-й Земгальский полицейский (шума) батальон. До конца 1943 г. были сформированы 45 латышских батальонов: номера с 16-го по 28-й, с 266-го по 283-й, с 311-го по 322-й. Общая их численность оценивалась в 15 тыс. человек. Батальоны несли охрану тыла, некоторые направлялись для борьбы с партизанами на территорию Украины и Белоруссии. Часть этих формирований действовала на фронте в полосе группы армий «Север».

По информации советской военной разведки в августе-октябре 1942 г. нижеперечисленные латышские батальоны были дислоцированы в следующих областях: 17-й – район Шолохово, 21-й – действовал на Ленинградском фронте, 23-й и 28-й – Кривой Рог, 24-й – Столбцы (Белоруссия), 27-й – Сталино, 268-й – Картуз Береза (Польша) – 450 человек.

Кроме того, советскую разведку интересовало общее количество батальонов, сформированных в Латвии: «Латвийские охранные и полицейские батальоны. 15, 17, 20, 22, 23, 24-й – латвийские полицейские батальоны; 271, 276, 277, 278, 251-й – латвийские охранные батальоны; 313, 315, 316, 317-й – латвийские отдельные батальоны; 2, 95, 395-й – латвийские строительные батальоны. Из 16, 17, 19, 21, 22 23-го полицейских батальонов сформирован 1-й полк СС, переформированный затем в 39-й пехотный полк; из 276, 277, 278 и 281-го охранных батальонов сформирован 1-й полицейский полк».

О том, что представлял собой латвийский батальон, сообщает разведсводка штаба 1-й Ударной армии:

«23-й латвийский полицейский батальон действовал 30.07.1944 г. в районе Мейраны. Сформирован в 1942 г., действовал в Крыму, где под Керчью был разгромлен, затем вновь сформирован. На 01.07.44 штаб батальона в Яунматгале, роты в районах: Балви, Тиле, ст. Жигуры, Карсава. Борьба с партизанами. 23.07.44 2-я рота, расположенная в Балви убыла в западном направлении. Численный состав 2-й роты -120 человек. 9 ручных пулеметов, 2 станковых. В батальоне 4 роты».

За этими сухими бухгалтерскими строчками читатель не видит результатов той службы, которую несли латышские военнослужащие. Между тем батальоны, размещенные в многострадальной Белоруссии, действовали в точном соответствии с инструкциями, полученными ими от немецких устроителей «Нового порядка».

На 1 июля 1942 г. на территории Белоруссии действовали четыре латышских полицейских батальона: 18, 24, 26, 266-й «Е», которые в строевом отношении подчинялись командующему силами полиции и СС Остланда, а в оперативном – командующему полицией порядка Белоруссии. Батальоны дислоцировались соответственно в Столбцах, Станьково, Бегомле и в Минске. К концу года из Латвии в Ганцевичи прибыл 271-й латышский полицейский батальон.

18-й шуцманшафтбатальон в количестве 395 человек прибыл в Белоруссию в мае 1942 г. из Риги. Немецким офицером связи в батальоне был гауптман шутцполиции Эрзум. Командовал батальоном также капитан Зихерт. Батальон дислоцировался в Столбцах. 6 июня 1942 г. он совместно с частями вермахта и полицией безопасности принимал участие в антипартизанской операции в треугольнике Узда-Копыль-Столбцы. Батальону была придана команда СС под командованием гауптштурмфюрера СС доктора Кунца, состоящая из 3-х офицеров, 6 унтеров, 6 переводчиков и 8 рядовых.

Летом 1942 г. батальон под командованием майора Рубениса на протяжении нескольких дней принимал участие в уничтожении гетто в г. Слониме Барановичской области. Перед расстрелами людей раздевали донага. Изымали ценности, рвали золотые зубы. Капрал Эдгар Вульнис фотографировал сцены массовых убийств и позднее продавал фотографии по пять марок за штуку. В перерывах между расстрелами лейтенант Эглас хвастался своим умением точно стрелять. Он цинично заявлял: «С 30 метров прямо в голову – для меня это просто». Приказом командующего полицией порядка Белоруссии полковника Клепша от 28 августа 1942 г. капитану и командиру батальона Фридриху Рубенису была объявлена благодарность: «24.07.1942 г. возле имения Налибоки в бою с превосходящей бандой, благодаря особой находчивости и хорошему руководству батальоном смог уничтожить противника».

24-й полицейский батальон в количестве 433 человек в конце мая 1942 г. прибыл из Лиепаи в Станьково под Минском. Командовал батальоном гауптман шутцполиции Вильгельм Борхардт. Немецким офицером связи при батальоне был гауптман Маркварт. В конце августа-сентябре 1942 г. батальон в составе группы (полка) майора Бинца принимал участие в проведении боевых операций против партизан, под кодовыми наименованиями «Болотная лихорадка Север»» – в районе Кривичи-Долгиново, «Болотная лихорадка «Запад»» – в районе Ивенца-Столбцы, «Болотная лихорадка «Юго-Запад»» – в Барановичском, Березовском, Ивацевичском, Слонимском и Ляховичском районах. Во время этих операций батальон назывался полком (с 7 сентября – «Боевая группа Бинца»). Латыши входили в эту группу боевым батальоном. Обстановку боевых действий батальона передает его боевой дневник:

«4-е сентября 1942 г. 3-00. Шум боя в западном направлении.

3-12: радиограмма из 24-го латышского батальона: «На участке сильная стрельба».

7-15: 24-й латышский батальон сообщил об экзекуции одного еврея.

8-30: распределение автомашин, приданных полку вермахтом, между 24-м латышским и 3-м литовскими батальонами.

9-55: радиограмма из 3-го литовского батальона: «На участке все спокойно. На участке 24-го латышского батальона шум боя».

5 сентября 1942 г. 7-30: штабной врач едет в д. Новый Двор для эксгумации трупов. Там расстреляны партизанами латыши.

8 сентября 1942 г. 4-30: батальон, преодолев более 250 км, прибыл в Слонимский район и расположился в д. Гловсевичи для участия в заключительной части операции «Болотная лихорадка «Юго-Запад»».

17-05: 1-я рота батальона ведет бой с партизанским отрядом численностью в 200 человек.

10 сентября 1942 г. В ночь с 9 на 10 сентября 1942 г. произошло неприятное столкновение с неизвестным противником южнее Жировичей. После безуспешного отзыва на пароль – короткая перестрелка. Противником оказался саперный взвод 24-го латышского полицейского батальона, который во время разведки углубился слишком далеко и на обратном пути заблудился. В результате перестрелки 3 человека ранены. Один из них в течение дня умер».

Операция продолжалась до 22 сентября 1942 г. После ее завершения 24-й батальон по железной дороге был отправлен в Столбцы, а оттуда пешим порядком в д. Налибоки.

271-й батальон принимал участие в очередной антипартизанской акции на Слонимщине в декабре 1942 г. в составе группы Бинца. Батальон прекрасно зарекомендовал себя в глазах немцев. За время операции были выявлены и уничтожены несколько партизанских лагерей и убито 1676 партизан, по подозрению в связи с ними было расстреляно 1510 человек. В населенных пунктах, расположенных в районе операции, были уничтожены 2658 еврея и 30 цыган. Немецкая сторона потеряла 7 человек убитыми и 18 ранеными.

Впоследствии 271-й батальон в составе группы Бинца принимал участие в операции «Фен-1». За время операции каратели убили 83 человека, 22 расстреляли по подозрению в принадлежности к партизанам.

266-й батальон (по другим сведениям – 266-й «Е») был сформирован в Риге и по данным на 1 июня 1942 г. дислоцировался в Минске. Он насчитывал 682 человека (54 офицера и 222 унтер-офицера). Командир – гауптштурмфюрер СС Вихман. В августе-сентябре 1942 г. батальон принимал участие в операции «Болотная лихорадка».

25-й латышский батальон (14 офицеров и 63 унтер-офицера и 366 рядовых, командир подполковник Пликаус) был передислоцирован из Лиепаи в Брест-Литовск в июле 1942 г. и был переброшен в район Житомир-Коростень-Овруч. С 17 июля 1942 г. подразделения батальона принимали участие в карательных операциях против партизан на юге Белоруссии (Ельчицы, Скародное, Ельск, Словечно, Буйновичи). В ноябре 1942 г. батальон принимал участие в операции в районе Хойники-Брагин-Лоев, в феврале 1943 г. – в операции «Горнунг» на территории Минской, Пинской и Полесской областей.

В 1942 г. на территории Белоруссии также оперировали 432, 15, 18 и 208-й (17 офицеров и 450 солдат) полицейские батальоны. Всего в 1942 г. на территории Белоруссии в разное время находились следующие формирования: 15, 17, 18, 24, 25, 26, 208, 266 «Е», 268, 271 и 432-й латышские полицейские батальоны. Некоторые из них продолжали оставаться на территории Белоруссии и в 1943 г. На смену другим прибывали батальоны из Латвии.

Во время карательной операции «Зимнее волшебство», направленной против партизан и населения Россонско-Освейской партизанской зоны, проведенной в феврале-марте 1943 г., принимали участие 10 полицейских батальонов, восемь из которых были латышскими (273, 276 – 282-й), а также 2-й литовский и 50-й украинский.

В ходе операции было уничтожено и сожжено живьем 15 000 местных жителей, 2000 угнаны на каторгу в Германию, более 1000 детей помещено в Саласпилсский лагерь смерти в Латвии. Разграблено и сожжено 158 населенных пунктов. В Освейском районе были сожжены все леса, население полностью уничтожено. Во время операции каратели практиковали «метод разминирования дорог и полей с помощью местного населения» – людей гнали под дулами пулеметов на мины. Метод оказался столь эффективен, что немцы жаловались на недостаток местного населения для последующего «разминирования».

По окончании «Зимнего волшебства» батальоны возвратились в Латвию: 282-й – в район Краслау, 277-й – в район Индра-Пустине-Асуне, 278-й – в район Скуне-Воослобода, 279-й – в район Розенов – Пассиене, 273-й – в район Лудзен-Корсава, 276-й – в район Абрене, 280-й и 281-й – в Болдораа и Ригу, где должны были быть расформированы командующим полиции службы порядка. В Вильнюс возвратились 2-й литовский и 50-й украинский полицейские батальоны, в Ревель – 1-я рота 36-го полицейского батальона. На этом посещения Белоруссии карателями из Латвии не закончились. В октябре-ноябре 1943 г. латыши принимали участие в масштабной операции «Генрих». Это мероприятие под командованием обергруппенфюрера СС Бах-Зелевского было направлено против партизан Россонско-Освейской зоны (районы: Себеж-Пустошка, Пустошка-Невель-Полоцк, Полоцк-Дрисса, Дрисса-Освея-Себеж).

Латышские батальоны входили в состав оперативной группы Еккельна: 313-й и 316-й полицейские батальоны – участок Виддера; латышский полицейский полк – группа Гахтеля; 283-й батальон (719 человек в 24-х опорных пунктах); силы полицейских участков (600 человек в 22-х пунктах); 1 латышский мотоциклетно-стрелковый взвод (1/78); 1 рота 317-го латышского резервного батальона – кампфгруппа бригаденфюрера Шредера.

4 февраля 1943 г. обергруппенфюрер СС Фридрих Еккельн издал приказ о создании двух боевых групп для борьбы с партизанами на латвийско-русско-белорусской границе. Первую группу возглавлял бригаденфюрер СС и генерал-майор полиции Вальтер Шредер – руководитель СС и полиции Латвии. Штаб группы дислоцировался в Риге.

Вторая группа командующего шутцполицией штандартенфюрера СС и полковника полиции Макса

Кнехта включала в себя штабную группу (айнзатцштаб «Кнехт»), 10-й моторизованный взвод жандармерии, сигнальный взвод Левинского, батарею (взвод) ПВО Гатье, а также 276, 277, 278, 279-й латвийские шумабатальоны. Всего в своих рядах группа насчитывала 2500 человек. По мере необходимости латыши Кнехта придавались кампфгруппе Шредера.

Помимо руководства и координации деятельности полицейских формирований, на Фридриха Еккельна было возложено руководство специальной группой (кампфгруппа «Еккельн»), созданной для контроля и антипартизанской борьбы в тыловых районах ближайших к линии фронта. В состав группы входили немецкие полицейские подразделения, части СС, эстонские и латвийские шумабатальоны, а также добровольческий легион СС «Норвегия». Впоследствии кампфгруппа использовалась как мобильное формирование для ликвидации прорывов советских частей на фронте.

В 1944 г. латышские полицейские формирования принимали участие в операции «Праздник весны» («Фрюллингфест»), проводившейся с 11 апреля по 4 мая против партизан Ушачско-Лепельской партизанской зоны. В этот раз в составе группы Еккельна действовали 15-я латышская дивизия СС, 2-й и 3-й латышские полицейские полки и 5-й пограничный полк.

На территории Белоруссии с 1941 по 1944 г. оперировали следующие латышские формирования: 15-я дивизия СС, 2-й и 3-й полицейские полки, 1-й пограничный полк, 26 батальонов «шумы» (15, 17, 18, 24–26, 208, 231, 266 «Е», 268, 271, 273, 276–282, 313, 316, 317, 432, 546, 860-й) и 1 мотоциклетно-стрелковый взвод. Тем временем обстановка на северном Участке Восточного фронта складывалась не в пользу немцев.

В марте 1944 г. были сформированы специальные полицейские моторизованные команды IW IIK IIIS для ведения антипартизанской борьбы. Об их деятельности известно очень мало, но можно предположить, что их личный состав проходил специальное обучение в органах СД. В апреле того же года они принимали участие в борьбе с партизанами под общим руководством немецкой полиции порядка.

Наступление частей Красной Армии и действия партизан в немецком тылу стали неприятной неожиданностью для немецкого командования, и обстановка потребовала немедленного комплектования более крупных боевых единиц для охраны тыла и использования на фронте. 1 августа 1943 г. (по другой информации 27 июля 1943 г.) было положено начало формированию 1-го латвийского полицейского полка «Рига» (Lettische Freiwilligen Polizei regiment «Riga»). В его состав были включены 276, 227, 278, 312-й латвийские полицейские батальоны. Все они получили номера с 1-го по 4-й (соответственно). Уже 20 сентября 1943 г. полк был переброшен южнее Даугавпилса на территорию Польши для проведения антипартизанских акций. В конце октября полк продвинулся на территорию Литвы, откуда по железной дороге был переброшен в Идрицу. На следующее утро полк вышел в направлении Невеля и озера Ясное, где встретил наступающие части Красной Армии. Заняв оборонительную позицию, 7 ноября латыши столкнулись с сильными передовыми частями, но выстояли под первыми ударами, понеся тяжелые потери. Последующие два месяца остатки полка и 313-й и 316-й полицейские батальоны перебрасывались на угрожаемые участки обороны и ими затыкали бреши в обороне. 12 января 1944 г. на Невельском участке фронта началось новое советское наступление. С середины января по середину марта полк по-прежнему использовался как пожарная команда. Лишь в марте 1944 год он был выведен с передовой в Латвию на переформирование. В середине июля 1944 г. полк покинул Латвию и прибыл в Витебск в подчинение командования группы армий «Центр». В сентябре 1944 г. полк был переформирован, а в октябре вывезен на немецких судах в Вентспилс, где получил немецкое оружие и снабжен всем необходимым для ведения боевых действий. В декабре 1944 г. полк был расформирован, а его личный состав влит в 15-ю латвийскую дивизию СС.

2-й полицейский полк «Лиепая» был так же сформирован из полицейских батальонов (22, 25, 313, 316-й). В конце февраля 1944 г. он вел боевые действия против партизан у р. Даугавы. Летом 1944 г. полк был придан группе Еккельна, а позднее вошел в подчинение 22-й пехотной дивизии. После тяжелых потерь, понесенных в боях против Красной Армии полк был расформирован, а остатки личного состава были переданы в полк «Рига».

3-й полицейский полк был создан из 317, 318, 321-го полицейских батальонов. Позднее часть была придана кампфгруппе Еккельна и принимала участие в боях против советских частей под Даугавпилсом. Позднее полк был расформирован, а его личный состав так же передан на усиление полка «Рига».

В феврале-марте 1944 г. командующий полицейскими силами отдал приказ о формировании упоминавшихся нами ранее двух полицейских полков. 2-й полицейский полк составили 22, 24 и 316-й латвийские батальоны, 3-й полицейский полк включал в себя кадры 317, 318 и 321-го батальонов. Также был создан пограничный полк (Grenschutz Regiment) шестибатальонного состава.

Летом 1944 г. эти полки были приданы кампфгруппе Еккельна, действовавшей против партизан и Красной Армии в районе бывшей советско-латвийской границы. Понеся большие потери в боях, они были выведены в августе на территорию Латвии и расформированы. 16 сентября началось формирование 2-го латвийского полицейского полка «Курземе». В октябре того же года личный состав полка был вывезен по морю в Данциг, а оттуда в Торунь, где был расформирован, а его личный состав передан на пополнение 15-й латвийской дивизии СС. Согласно другому источнику, плохо оснащенные и еще хуже подготовленные полки после тяжелейших боев под Дюнабургом и Островом были расформированы, позднее их собрали в составе кампфгруппы Еккельна, но позднее передали в различные дивизии: 81, 87, 132, 215-ю пехотные и в 388-ю полевую учебную дивизии. После расформирования уцелевших солдат собрали в составе 106-го полка СС, вошедшего в состав латвийской 19-й дивизии войск СС.

Большинство этих полицейских формирований впоследствии самостоятельно обороняли территорию Латвии от наступавших советских войск либо были включены в состав войск СС.

К лету 1944 г. общая численность латвийских полицейских, пограничных, вспомогательных, строительных частей и СД составляла 54 504 чел. Еще 32 418 человек служили в рядах СС, 628 – в авиационном легионе, 10 584 – в РАД и организации Тодта, 12 159 – в немецких частях в качестве «хиви».

В 1956 г. эмигрантский военно-исторический журнал «Часовой» опубликовал статью бывшего офицера по особым поручениям штаба РОА поручика В. Балтиньша (латыша по национальности) под названием «Не смею молчать». Рассказ этот о действиях латышей в Белоруссии (Витебская область):

«В 1943 г. началась постепенная мобилизация латышей для пополнения значительно поредевших добровольных латышских частей. Главой латвийского «Эсэс» немцами был поставлен генерал Бангерскис.

В конце 1943 г. я был командирован одним латвийским учреждением в Россию – в бывшую Витебскую губернию. Многое видел я сам, многое узнал со слов жителей деревень Князево (Красное), Барсуки Розалино и др. Когда немецкие части, занимавшие эти деревни и вполне терпимо относившиеся к населению, ушли, им на смену пришли части латвийского «Эсэс». И сразу начался страшный беспричинный террор. Жители были вынуждены по ночам разбегаться по лесам и скрываться в них, как дикие звери.

В 1944 г. я приехал в деревню Морочково. Вся она была сожжена. В погребах хат расположились латышские эсэсовцы. В день моего приезда их должна была сменить вновь прибывшая немецкая часть, но мне все-таки удалось поговорить по-латышски с несколькими эсэсовцами. Я спросил у одного из них: «Почему вокруг деревни лежат непогребенные трупы женщин, стариков и детей – сотни трупов, а также убитые лошади?» Сильный трупный запах носился в воздухе. Ответ был таков: «Мы убили их, чтобы уничтожить как можно больше русских». После этого он подвел меня к сгоревшей хате. Там лежало также несколько обгорелых тел, полузасыпанных соломой и пеплом. «А этих, – сказал он, – мы сожгли живьем…»

Когда эта латышская часть уходила, она взяла с собой в качестве наложниц несколько русских женщин. Последним вменялось в обязанности также стирать белье солдатам, топить бани, чистить помещения и т. п. После ухода этой части я с помощью нескольких человек разрыл солому и пепел в сгоревшей хате и извлек оттуда полуобгорелые трупы. Их было 7, все были женскими, и у всех к ноге была привязана проволока, прибитая другим концом к косяку двери. Сколько же мук перенесли несчастные, прежде чем они умерли!

Мы сняли проволоку с окоченевших обгорелых ног, вырыли семь могил и похоронили несчастных, прочитав «Отче Наш» и пропев «Вечную память». Немецкий лейтенант пошел нам навстречу. Он достал гвозди, доски, отрядил в помощь нам несколько солдат, и мы, соорудив семь православных крестов, водрузили их над могилами, написав на каждом: «Неизвестная русская женщина, заживо сожженная врагами русского народа – латвийскими эсэсовцами».

На следующий день мы перешли маленькую речку и нашли вблизи нее несколько уцелевших деревянных хат и жителей. При виде нас последние испугались, но нам удалось быстро успокоить их. Мы показали им семь свежих крестов и рассказали о том, что видели и сделали. Крестьяне горько рыдали и рассказывали о том, что им пришлось пережить за время пребывания здесь латышских эсэсовцев.

В мае месяце в районе деревни Кобыньники в одной из ложбин я видел около трех тысяч тел расстрелянных крестьян, преимущественно женщин и детей. Уцелевшие жители рассказывали, что расстрелами занимались люди, говорившие по-русски, носившие черепа на фуражках и красно-бело-красные флажки на левом рукаве – латышские эсэсовцы.

Не помню название деревни, в которой внимание мое привлекла туча мух, кружившаяся над деревянной бочкой. Заглянув в бочку, я увидел в ней отрезанные мужские головы. Некоторые были с усами и бородами. Вокруг деревни мы нашли немало трупов расстрелянных крестьянок. После разговора с уцелевшими жителями у нас не осталось сомнений в том, что и здесь также оперировали латышские эсэсовцы, показавшие свое «мужество и неустрашимость» в расправах над беззащитным населением. Все остальное, творимое ими, кажется ничтожным по сравнению с той страшной бочкой и заживо сожженными в хате женщинами.

На такие же факты пришлось натолкнуться и в Псковской губернии со стороны эстонских эсэсовцев. Не удивительно, что все мужское население уходило в леса – в партизаны, чтобы оказывать хотя бы тайное сопротивление подобным отрядам, не будучи в силах справиться с ними другим путем.

В Риге на Московском форштадте гитлеровцы создали еврейское гетто, охрана и управление которого были также возложены на латышей. Не стоит распространяться о зверствах, которые там творились.

За «храбрые действия» латвийских частей СС генерал Бангерскис получил от Гитлера чин генерал-лейтенанта и немецкий железный крест.

В 1945 г. после окончания войны несколько тысяч русских власовцев, а также сам генерал Власов и генералы П. Н. Краснов, Шкуро, А. А. Малышкин, В. Ф. Жиленков, Г. Н. Трухин, Ф. И. Закутный, Д Е. Благовещенский и др. были насильно выданы английским командованием большевикам, но ни один эсэсовец не был выдан большевикам. В ответ на бесчинства латышских и эстонских эсэсовцев на российской территории генерал Власов сказал в редакции рижской газеты «Сегодня»: «Народы, которые хотят самостоятельности, должны сначала ее заслужить, а потом просить о ней…»

В. Балтиньш».

Ответ бывшего генерал-инспектора Латышского легиона Р. Бангерскиса не заставил себя долго ждать «Часовой» опубликовал его ответ, в котором генерал в четырех пунктах доказывает непричастность латышских формирований к жестокостям. В качестве Доказательства генерал говорит: «… Если в его повествовании есть доля правды, то эти ужасы не могли быть творимы латышскими полицейскими батальонами, ни латышскими легионерами», – т. е. этого не было, потому, что этого не могло быть никогда.

Далее генерал удивляется способностям Балтиньша проникать в районы, «кишевшие партизанами»: «… Невольно возникает вопрос, каким образом ему удавалось попасть в те места, где эти варварские действия происходили, причем немедленно же после их свершения. Для того чтобы попасть в прифронтовую полосу, необходимо было иметь специальное разрешение военных властей и нужны были средства сообщения, каковых латвийское учреждение, «командировавшее г. Балтиньша в Россию», дать ему не могло. К тому же глава б. Латвийского земского самоуправления генерал Д-с ничего о таковой миссии г. Балтиньша не знает, так же как и не знает о состоянии его в земском самоуправлении. В то время, когда все эти прифронтовые районы кишели партизанами, г. Балтиньш в 43–44 гг. свободно разъезжал по Витебской и Псковской губерниям…»

Неуклюжие попытки защитить имя Латышского легиона и обвинить Балтиньша во всех грехах понятны, ведь Бангерскис не просто латышский генерал, он еще и бывший полковник и командир 17-го Сибирского стрелкового полка Русской императорской армии, участник 1-й мировой, впоследствии командовал в армии адмирала Колчака дивизией, корпусом и армейской группой. Стыдно стало за своих подчиненных…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю