Текст книги "Применение и использование боевого ручного стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия"

Автор книги: Сергей Милюков

Соавторы: Андрей Каплунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Как показывает изучение Особенной части УК РФ, к тяжким и особо тяжким преступлениям против жизни, здоровья и собственности, о которых идет речь в и. 4 ч. 1 ст. 15 Закона «О милиции», и. «г» ч. 1 ст. 28 Федерального закона РФ от 6 февраля 1997 г. «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации», и. 5 ч. 1 ст. 31 Закона РФ от 21 июля 1993 г. «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы», по нашему мнению, могут быть отнесены:

убийство (ст. 105 УК РФ);

умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ);

истязание при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 117 УК РФ);

похищение человека (ст. 126 УК РФ);

незаконное лишение свободы, совершенное организованной группой либо повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия (ч. 3 ст. 127 УК РФ);

изнасилование (ст. 131 УК РФ);

насильственные действия сексуального характера (ст. 132 УК РФ);

кража, совершенная: неоднократно; с незаконным проникновением в жилище; организованной группой; в крупном размере; лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо вымогательство (ч. 2–3 ст. 158 УК РФ)[251]251
  После вступления в силу новой редакции ст. 158 УК РФ (см. Федеральный закон от 31 октября 2002 г. № 133-ФЗ) кража, совершенная: группой лиц; с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище; с причинением значительного ущерба гражданину перестали считаться тяжкими преступлениями. Это, несомненно, вызовет дополнительные сложности в определении правомерности применения оружия при задержании воров. Скажем, применение оружия милиционером Адамсоном (см. выше) сегодня надо признавать необоснованным.


[Закрыть];

мошенничество, совершенное: группой лиц по предварительному сговору; неоднократно; лицом с использованием своего служебного положения; причинением значительного ущерба гражданину; организованной группой; в крупном размере; лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо вымогательство (ч. 3–4 ст. 159 УК РФ)[252]252
  Законодатель в очередной раз нарушил принцип системности при реконструкции уголовно-правовых норм. Мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору, а также с причинением значительного ущерба гражданину по-прежнему является тяжким преступлением и потому возможно применение оружия при задержании таких мошенников.


[Закрыть];

грабеж, совершенный: группой лиц по предварительному сговору; неоднократно; с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище; с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия; с причинением значительного ущерба гражданину; организованной группой; в крупном размере; лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо вымогательство (ч. 2–3 ст. 161 УК РФ);

разбой (ст. 162 УК РФ);

вымогательство, совершенное: группой лиц по предварительному сговору; неоднократно; с применением насилия; организованной группой; в целях получения имущества в крупном размере; с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего; лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо вымогательство (ч. 2–3 ст. 163 УК РФ);

хищение предметов, имеющих особую ценность (ст. 164 УК РФ);

неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения, совершенное: группой лиц по предварительному сговору; неоднократно; с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия; организованной группой либо причинившее крупный ущерб; с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (ч. 2–4 ст. 166 УК РФ);

монополистические действия и ограничение конкуренции, совершенные с применением насилия или с угрозой его применения, а равно с уничтожением или повреждением чужого имущества, либо с угрозой его уничтожения или повреждения, при отсутствии признаков вымогательства (ч. 3 ст. 178 УК РФ);

принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения; с применением насилия; организованной группой (ч. 2 ст. 179 УК РФ);

контрабанда при отягчающих обстоятельствах (ч. 2–4 ст. 188 УК РФ);

превышение полномочий служащих частных охранных предприятий или детективных служб при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 203 УК РФ);

терроризм (ст. 205 УК РФ);

вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению (ст. 205¹ УК РФ);

захват заложников (ст. 206 УК РФ);

бандитизм (ст. 209 УК РФ);

угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ст. 211 УК РФ);

массовые беспорядки (ст. 212 УК РФ);

хулиганство, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 3 ст. 213 УК РФ);

приведение в негодность объектов жизнеобеспечения, повлекшее по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия (ч. 3 ст. 215² УК РФ);

хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ, совершенные: группой лиц по предварительному сговору; неоднократно; лицом с использованием своего служебного положения; с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия; организованной группой; с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия; лицом, два или более раза судимым за хищение либо вымогательство (ч. 2–3 ст. 221 УК РФ);

незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ч. 2–3 ст. 222 УК РФ);

хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ст. 226 УК РФ); пиратство (ст. 227 УК РФ);

незаконные изготовление, приобретение, хранение, перевозка, пересылка либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ (ч. 2–4 ст. 228 УК РФ);

хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ (ст. 229 УК РФ);

склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ (ч. 2–3 ст. 230 УК РФ); вооруженный мятеж (ст. 279 УК РФ); диверсия (ст. 281 УК РФ);

организация экстремистского сообщества, совершенная лицом с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 282¹ УК РФ);

угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования, совершенные с применением насилия, опасного для жизни или здоровья (ч. 3 ст. 296 УК РФ);

побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи, совершаемый: с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия; с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 313 УК РФ);

посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ);

применение насилия, опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти (ч. 2 ст. 318 УК РФ);

дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, совершенная организованной группой либо с применением насилия, опасного для жизни и здоровья (ч. 3 ст. 321 УК РФ);

сопротивление начальнику или принуждение его к нарушению обязанностей военной службы, совершенные: с применением оружия; с причинением тяжкого или средней тяжести вреда здоровью либо иных тяжких последствий (ч. 2 ст. 333 УК РФ);

насильственные действия в отношении начальника, совершенные: группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; с применением оружия; с причинением тяжкого или средней тяжести вреда здоровью либо иных тяжких последствий (ч. 2 ст. 334 УК РФ);

дезертирство (ст. 338 УК РФ);

разработка, производство, накопление, приобретение или сбыт оружия массового поражения (ст. 335 УК РФ).

Нетрудно заметить, что приведенный перечень тяжких преступлений не является исчерпывающим, он включает, прежде всего, те из них, когда основным либо дополнительным объектом совершенного посягательства являются жизнь или здоровье потерпевшего.

Очевидно, что на месте происшествия сотрудник или военнослужащий имеет возможность оценить обстоятельства, характеризующие лишь внешнюю, объективную сторону указанных противоправных деяний. Поэтому эта оценка может не совпасть с окончательной квалификацией совершенного деяния с учетом всех элементов состава преступления.

Думается, однако, что использование понятия тяжкого преступления, основу которого составляет определенный срок наказания в виде лишения свободы[253]253
  Отдельными авторами предлагалось ограничить применение огнестрельного оружия при задержании только теми случаями, когда задерживаемое лицо совершило преступление, за которое может быть назначено наказание в виде смертной казни или на срок более 10 лет лишения свободы (см.: Петрухин И. Л. Неприкосновенность личности и принуждение в уголовном процессе. М.: Наука, 1989. С. 60), т. е. придерживаясь ныне принятой классификации – случаями совершения особо тяжких преступлений.


[Закрыть], в качестве условия правомерности применения огнестрельного оружия все же не обеспечивает необходимую степень конкретизации рассматриваемого основания, поскольку для подобного рода юридической оценки действий нарушителя у сотрудника милиции, как правило, нет ни времени, ни достаточной информации, ни соответствующей правовой подготовки. Введение в законодательный оборот терминов «тяжкое преступление» и «особо тяжкое преступление» создает для сотрудников и военнослужащих, оказавшихся на месте происшествия, весьма серьезную проблемную ситуацию двух видов.

Во-первых, деяние или его последствия внешне подпадают под признаки особо тяжкого преступления, но в соответствии с законом не являются даже тяжким преступлением. К примеру, очень сложно «на глазок» отличить за секунды особо тяжкое преступление – убийство, предусмотренное ст. 105 УК РФ, от убийства, совершаемого в состоянии аффекта (ст. 107 УК РФ), или от причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ), не подпадающих под категорию даже тяжких преступлений.

Кроме того, в связи с изменениями, внесенными Федеральным законом от 9 марта 2001 г. № 25-ФЗ в ч. 3–4 ст. 15 УК РФ, из числа тяжких преступлений исключены все неосторожные деяния, независимо от тяжести предусмотренного за их совершение наказания. Например, нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. 263 УК РФ); нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. 264 УК РФ); нарушение правил обращения с оружием и предметами, представляющими повышенную опасность для окружающих, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. 349 УК РФ).

Эта новелла породит немало проблем при реализации рассматриваемого основания применения огнестрельного оружия, поскольку на месте происшествия зачастую сложно безошибочно определить субъективную сторону совершенного лицом уголовно наказуемого деяния.

Во-вторых, может совершаться тяжкое преступление, однако внешних его признаков на месте происшествия для такого вывода недостаточно. Речь идет о тех преступлениях, которые признаются законом тяжкими при наличии определенных, не всегда очевидных квалифицирующих признаков (например, вымогательство или грабеж чужого имущества являются тяжкими преступлениями, если они совершены, в частности, в целях получения имущества в крупном размере; лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо вымогательство). Сотрудник или военнослужащий, не располагающий фактами, подтверждающими наличие подобных обстоятельств (а именно так чаще всего дело обстоит на практике), должен считать, что он не вправе применять огнестрельное оружие для задержания лиц, застигнутых при совершении указанных преступлений.

Следует также иметь в виду, что поскольку УК 1996 г. установил иные критерии отнесения преступлений к категории тяжких, к таковым в сравнении с УК РСФСР 1960 г. отнесены следующие новые умышленные деяния: незаконное лишение свободы, совершенное организованной группой либо повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия (ч. 3 ст. 127 УК РФ); насильственные действия сексуального характера (ст. 132 УК РФ); кража, совершенная: группой лиц по предварительному сговору; неоднократно; с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище; с причинением значительного ущерба гражданину; организованной группой; в крупном размере; лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо вымогательство (ч. 2–3 ст. 158 УК РФ); мошенничество, совершенное: группой лиц по предварительному сговору; неоднократно; лицом с использованием своего служебного положения; причинением значительного ущерба гражданину; организованной группой; в крупном размере; лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо вымогательство (ч. 2–3 ст. 159 УК РФ); неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения, совершенное: группой лиц по предварительному сговору; неоднократно; с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия; организованной группой либо причинившее крупный ущерб (ч. 2–3 ст. 166 УК РФ); пиратство (ст. 227 УК РФ).

Увеличение количества тяжких преступлений, в свою очередь, значительно расширило полномочия сотрудников по применению огнестрельного оружия по рассматриваемому основанию.

Наряду с этим в ст. 38 УК РФ 1996 г. в отличие от УК РСФСР 1960 г. впервые закреплены правовые критерии правомерного причинения вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений.

Исходя из смысла ч. 3 ст. 23 и ст. 24 Закона Российской Федерации «О милиции», правомерность причинения вреда при применении огнестрельного оружия сотрудниками милиции в указанных выше случаях будет определяться с учетом требований, установленных ст. 38 УК РФ. Превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.

В связи с этим может возникнуть ситуация, когда, применяя огнестрельное оружие в полном соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 15 Закона «О милиции» (например, для задержания лица, застигнутого при совершении квартирной кражи), сотрудник милиции может превысить пределы необходимости, установленные ч. 2 ст. 38 УК РФ (например, смертельно ранить убегавшего)[254]254
  См. также: Каплунов А. И. Обеспечение прав граждан при применении сотрудниками милиции огнестрельного оружия для задержания лица, совершившего преступление // Всеобщая декларация прав человека и правозащитная функция прокуратуры: Международная научно-практическая конференция 15–16 декабря 1998 г. Тезисы выступлений / Отв. редактор проф. Б. В. Волженкин. СПб.: СПб. юридический институт Генеральной прокуратуры Российской Федерации, 1998. С. 59–60.


[Закрыть].

Таким образом, понятие тяжкого преступления является удобным правовым ориентиром скорее для контролирующих, судебных инстанций, нежели для лиц, принимающих решение о применении огнестрельного оружия в реальной ситуации задержания.

В литературе высказано предложение о предоставлении сотруднику милиции права применять огнестрельное оружие при задержании лица, застигнутого при совершении любого общественно опасного деяния, содержащего признаки особо тяжкого или тяжкого преступления[255]255
  Соловей Ю. П. Об одном аспекте соотношения Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года и Закона «О милиции» // Актуальные проблемы правоприменительной практики в связи с принятием нового Уголовного кодекса Российской Федерации: Сборник материалов научно-практической конференции. Красноярск: Красноярская высшая школа МВД России, 1997. С. 32.


[Закрыть]. Однако придется признать, что подобный подход не в полной мере соответствует общепризнанным международно-правовым стандартам полицейской деятельности.

Как известно, Основные принципы применения силы и огнестрельного оружия должностными лицами по поддержанию правопорядка не предусматривают в качестве основания применения оружия задержание (арест) лица, совершившего или совершающего какое-либо иное, не сопряженное с угрозой для жизни и здоровья людей преступление. На самом деле, вряд ли оправданно при задержании лица, совершившего преступление против собственности, пусть даже и тяжкое, ставить под угрозу жизнь человека. Как справедливо отмечают отдельные исследователи, вмешательство в право на жизнь возможно только для защиты равноценных правовых благ[256]256
  Линик Л. М. Конституционное право граждан на жизнь: Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 1993. С. 21.


[Закрыть]. Поэтому в законе, по нашему мнению, речь должна идти о задержании с применением огнестрельного оружия только «лица, совершившего насильственные действия, влекущие смерть или значительный вред здоровью потерпевшего».

Вместе с тем вряд ли стоит ограничивать право на применение огнестрельного оружия сотрудниками государственных организаций, на которых федеральным законом возложены обязанности по раскрытию преступлений и задержанию лиц, их совершивших, только теми лицами, кто «застигнут»[257]257
  По мнению А. С. Рабаданова, слово «застигнут» из п. 4 ст. 15 Закона «О милиции» следует исключить, так как неконкретность содержания данного понятия не позволяет сотруднику милиции со всей ясностью определить его право применения оружия (см.: Рабаданов А. С. Указ. соч. С. 10).


[Закрыть] сотрудником при совершении общественно опасного деяния[258]258
  Аналогичное мнение см. также: Поникаров В. А. Гарантии законности в административной деятельности милиции: Автореф. дис… канд. юрид. наук. М.: МЮИ МВД России, 1998. С. 23.


[Закрыть]. Оружие должно быть разрешено к применению сотрудниками милиции и в отношении тех, кто находится в розыске, если имеются достоверные данные о том, что задерживаемое лицо является разыскиваемым (например, сотрудник милиции лично знаком с разыскиваемым[259]259
  На вопрос о том, законно ли применение огнестрельного оружия в указанном случае, 82 % опрошенных начальников городских и районных органов внутренних дел ответили, безусловно, положительно, 2 % респондентов признали применение оружия законным при условии сохранения задерживаемому жизни, и только 16 % ответили, что применение оружия в этом случае следует считать незаконным. Результаты опроса, думается, достаточно однозначно говорят все же в пользу закрепления подобного полномочия в законе (см.: Соловей Ю. П., Каплунов А. И. Указ. соч. С. 57).


[Закрыть]; последний имеет точно установленные, особые индивидуальные приметы, исключающие возможность ошибки), позволяющие сотруднику милиции идентифицировать личность задерживаемого. С учетом сказанного можно предложить следующую редакцию и. 4 ч. 1 ст. 15 Закона «О милиции», устанавливающего данное основание применения оружия:

«для задержания лица, застигнутого при совершении насильственных действий, влекущих смерть или значительный вред здоровью потерпевшего, либо лица, в отношении которого имеются достоверные данные о совершении им указанных действий, если они пытаются скрыться…»[260]260
  См. также: Каплунов А. И. 1) Проблемы правовой защиты прав граждан при задержании лица, совершившего преступление//Актуальные проблемы юриспруденции в условиях становления правовой системы России (Ученые записки юридического факультета. Вып. 4). СПб.: Изд-во СПбГУП, 1999. С. 71–73; 2) Проблемы обеспечения прав граждан и интересов сотрудников милиции при применении огнестрельного оружия для задержания лица, застигнутого при совершении тяжкого преступления // Актуальные проблемы административного права Российской Федерации и административной деятельности органов внутренних дел: Матер. Всерос. науч. – практич. конф. / Редкол.: В. П. Симухин (отв. ред.) и др. Волгоград: ВЮИ МВД России, 1999. С. 182–187.


[Закрыть].

2. Пресечение побега из-под стражи лиц: задержанных по подозрению в совершении преступления; лиц, в отношении которых мерой пресечения избрано заключение под стражу; лиц, осужденных к лишению свободы; а также пресечение попыток их насильственного освобождения

Побег из-под стражи в соответствии со ст. 313 УК РФ является уголовно наказуемым деянием и состоит в незаконном, самовольном оставлении лицом, находящимся в предварительном заключении, места содержания или конвоя. Следует отметить, что применение огнестрельного оружия в местах содержания под стражей более детально регламентируется Федеральным законом от 15 июля 1995 г. «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». В частности, в соответствии с и. 6 ст. 47 данного Закона огнестрельное оружие в местах содержания под стражей может быть применено: «для пресечения попытки побега подозреваемого или обвиняемого из места содержания под стражей или из-под конвоя».

К местам содержания под стражей относятся изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, которые входят в состав милиции общественной безопасности[261]261
  Постановление Правительства Российской Федерации от 7 декабря 2000 г. № 926 «О подразделениях милиции общественной безопасности» // СЗ РФ. 2000. № 50. Ст. 4905.


[Закрыть], и следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации. В случаях, предусмотренных законом, местами содержания под стражей могут являться учреждения уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации, исполняющие уголовное наказание в виде лишения свободы (тюрьмы или специально оборудованные для этих целей помещения, функционирующие в режиме следственных изоляторов на территориях учреждений, исполняющих наказания), и гауптвахты[262]262
  Статьи 7-11 Федерального закона от 15 июля 1995 г. «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (с изменениями на 9 марта 2001 г.)// СЗ РФ. 1995. № 29. Ст. 2759; 1998. № 30. Ст. 3613; 2001. № 11. Ст. 1002.


[Закрыть].

Лица, находящиеся под стражей, состоят под конвоем при их доставлении в зал судебного заседания, из зала суда, камеры следователя, прокурора или лица, производящего дознание, медицинское учреждение, для участия в производстве следственных действий, на обменные пункты, во время этапирования различными транспортными средствами и в других случаях.

В Законе «О милиции», Федеральном законе «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» исчерпывающе определен круг лиц, побег которых из-под стражи может пресекаться при помощи огнестрельного оружия.

До вступления 1 июля 2002 г. в силу нового УПК РФ задержанным по подозрению в совершении преступления считалось лицо, задержание которого было оформлено протоколом задержания, составленным в порядке, установленном ст. 122 УПК РСФСР.

Так, 17 мая 1993 г. в 21 ч 30 мин. по подозрению в совершении преступления были задержаны Т. и К., которые в ходе разбойного нападения на гр-на И. под угрозой применения ножа завладели его автомашиной ВАЗ-2101 и скрылись. О задержании указанных лиц были составлены протоколы в порядке от. 122 УПК РСФСР.

18 мая 1993 г. в 2 ч 30 мин. Т. попросился на допрос. Он был доставлен в кабинет к оперуполномоченному уголовного розыска М. Находясь в кабинете вдвоем с сотрудником милиции, он напал на него со стулом в руках, пытаясь нанести удар по голове. От удара М. уклонился. После этого Т. бросился к окну, разбил его и пытался бежать, но был задержан. На него были надеты наручники, и допрос продолжился в присутствии сотрудника милиции Р. Через некоторое время Т. усилием рук разжал наручники, оттолкнул М. и Р., выбежал из кабинета и побежал по коридору в сторону дежурной части. М. и Р. стали его преследовать, при этом М. предупредил Т. о возможности применения оружия, но последний не остановился. Он проскочил вестибюль лестницы, ведущей на второй этаж, разбил окно, выпрыгнул на улицу и стал убегать. М. произвел два предупредительных выстрела в воздух, затем два прицельных выстрела по ногам убегающего. В результате Т. был ранен в обе ноги и задержан.

Применение сотрудником милиции оружия было признано правомерным.

Новый УПК РФ (см. ст. 91–92) связывает возникновение правового статуса подозреваемого не столько с оформлением протокола задержания, сколько с моментом фактического лишения свободы передвижения такового лица (см. и. 15 ст. 5 УПК РФ). Так, именно с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, оно имеет право пользоваться услугами защитника (см. и. 3 ч. 3 ст. 49 УПК РФ). Это обстоятельство значительно усложняет решение вопроса о применении огнестрельного оружия в отношении лица, фактически уже задержанного, до процессуального оформления данного факта. В связи с этим задерживающий должен предельно четко разъяснить задержанному правовые последствия попыток выйти из-под контроля со стороны управомоченного лица.

Правомерность причинения вреда при применении огнестрельного оружия в рассмотренных выше случаях, исходя из смысла ч. 3 ст. 23 и ст. 24 Закона Российской Федерации «О милиции», будет определяться с учетом требований, установленных ст. 38 УК РФ.

Так, при применении огнестрельного оружия необходимо соблюдать следующие условия правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление[263]263
  Позиция авторов в отношении необходимости и целесообразности соблюдения перечисленных условий подробно изложена в § 3 первой главы данной работы.


[Закрыть]:

– вред задерживаемому может быть причинен лишь при наличии реальной опасности уклонения его от уголовной ответственности;

– меры, которые принимаются для задержания лица, совершившего преступление, должны быть необходимыми, т. е. оправданными обстоятельствами дела. Насилие (тем более тяжкое) должно быть вынужденной, крайней мерой, когда иными средствами задержание осуществить невозможно;

– предпринимаемые меры по задержанию такого лица должны соответствовать характеру и опасности совершенного им преступления, а также опасности личности;

– характер мер по задержанию преступника должен соответствовать обстановке задержания;

– причиненный вред не должен превышать пределов необходимости, установленных в ч. 2 ст. 38 УК РФ[264]264
  Подробнее см.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. С. 78–81. – К сожалению, законодатель не отнес к числу обстоятельств, подлежащих учету при задержании, данные о личности задерживаемого, которые могут свидетельствовать о его повышенной общественной опасности и быть известны сотруднику милиции.


[Закрыть].

Применение огнестрельного оружия для пресечения побега в отношении лица, задержанного по подозрению в совершении преступления, должно осуществляться с учетом перечисленных требований, определяющих правомерность причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, и, по справедливому замечанию В. Н. Опарина, может не соответствовать характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления, его личности[265]265
  Опарин В. Н. Указ. соч. С. 14–15.


[Закрыть]. В связи с этим в отношении данной категории лиц огнестрельное оружие должно применяться с особой осторожностью.

Побег из-под стражи лиц: в отношении которых мерой пресечения избрано заключение под стражу; лиц, осужденных к лишению свободы, хотя и создает ситуацию, характерную для института задержания лица, совершившего преступление, тем не менее сам по себе является преступлением (ст. 313 УК). Поэтому, применяя оружие для пресечения побега, сотрудник милиции пресекает преступление, что дает возможность рассматривать его действия как совершенные в состоянии необходимой обороны. Следует поддержать мнение В. Г. Павлова и Р. Д. Шарапова о том, что в данном случае приоритет нужно отдать необходимой обороне как более льготному для сотрудника милиции состоянию, которое, к примеру, не предусматривает требования вынужденности (крайности) причинения вреда[266]266
  Павлов В. Г., Шарапов Р. Д. Рецензия на кн.: Каплунов А. И., Милюков С. Ф. Правовые и тактические основы применения и использования сотрудниками милиции огнестрельного оружия // Известия вузов. «Правоведение». 1999. № 3. С. 258.


[Закрыть] задерживаемому. Кроме того, по смыслу ст. 313 УК РФ и ст. 15 Закона «О милиции» не имеет значения вид преступления, в связи с которым лицо находится под стражей. Поэтому требование о соответствии предпринимаемых мер по задержанию характеру и опасности совершенного им преступления также не является обязательным.

Все остальные условия правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, должны быть соблюдены.

Лицом, в отношении которого мерой пресечения избрано заключение под стражу, является подозреваемый, обвиняемый или подсудимый[267]267
  В соответствии с Федеральным законом от 15 июля 1995 г. «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, подозреваемый – это лицо, к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения; обвиняемый – это лицо, в отношении которого в порядке, установленном УПК РФ, вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого в совершении преступления; подсудимый – это лицо, обвиняемое в совершении преступления, уголовное дело в отношении которого принято к производству судом (см.: СЗ РФ. 1995. № 29. Ст. 2759). Новый УПК РФ расширил процессуальные рамки отнесения тех или иных лиц к числу участников уголовного судопроизводства со стороны защиты. Так, обвиняемым считается также лицо, в отношении которого вынесен обвинительный акт (п. 2 ч. 1 ст. 47). Подсудимым же становится обвиняемый, по уголовному делу которого назначено судебное разбирательство (ч. 2 ст. 47 УПК РФ).


[Закрыть], который взят под стражу на основании судебного решения, вынесенного в порядке, установленном уголовнопроцессуальным законом (ст. 108 УПК РФ).

Осужденным к лишению свободы признается лицо, в отношении которого вынесен обвинительный приговор и назначено наказание в виде лишения свободы.

Оружие для пресечения побега из-под стражи может быть применено лишь в том случае, если совершающему побег лицу стало известно об избрании в отношении его в установленном законом порядке меры пресечения заключения под стражу. В связи с этим возникает вопрос: с какого момента лицо, в отношении которого избрана мера пресечения заключение под стражу, считается взятым под стражу (находящимся под стражей) и, следовательно, у сотрудника милиции может возникнуть необходимость применения огнестрельного оружия в соответствии с и. 6 ч. 1 ст. 15 Закона «О милиции»? Следует отметить, что на практике встречаются иные трактовки и. 6 ч. 1 ст. 15 Закона «О милиции» в части определения момента, с которого лицо считается взятым под стражу.

Так, в соответствии с материалами служебной проверки по факту применения огнестрельного оружия капитаном милиции Трофимовым И. П. «11 сентября 1998 года в 13 ч 30 мин. участковый инспектор Лаголовского отдела милиции ОВД Ломоносовского района Ленинградской области капитан милиции Трофимов И.П., работая по розыскному заданию на рынке задержал разыскиваемого за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 158 УК РФ, гражданина Янулевича А. Ф., в отношении которого была избрана санкционированная прокурором мера пресечения – заключение под стражу. При доставлении в дежурную часть 9-го отдела милиции Красносельского РУВД Янулевич оказал сотруднику милиции сопротивление и предпринял попытку скрыться. Для пресечения действий Янулевича участковый инспектор Трофимов произвел два выстрела, один предупредительный, один на поражение. Янулевич с огнестрельным ранением грудной клетки был госпитализирован в Институт скорой помощи». В заключении по материалам служебной проверки был сделан вывод о том, что огнестрельное оружие в данном случае было применено правомерно в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 15 Закона «О милиции».

В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела по факту получения Янулевичем огнестрельного ранения в результате применения табельного оружия участковым инспектором Трофимовым, вынесенным старшим помощником прокурора, в частности, указывалось, что «Трофимов обнаружил Янулевича на территории рынка в Красном селе и, взяв под руку, повел по направлению к 9-му отделу милиции. Однако по дороге Янулевич вырвался, нанеся Трофимову удар в бок, и стал убегать. Видя, что Янулевич может скрыться, он предупредил его о намерении применить оружие. После того, как Янулевич продолжал убегать, Трофимов произвел выстрел на поражение и ранил Янулевича…

Учитывая, что в отношении Янулевича избрана мера пресечения – содержание под стражей и он пытался совершить побег от сотрудника милиции, задержавшего его в связи с совершенным тяжким преступлением, действия Трофимова соответствуют требованиям п. 6 от. 15 Закона «О милиции».

Обращает на себя внимание то, что в приведенных документах отсутствует информация о том, сообщил ли сотрудник милиции задерживаемому Янулевичу об избрании в отношении него меры пресечения заключения под стражу? Можно предположить, что в момент задержания этого сделано не было, поскольку рынок является не самым подходящим местом для такого сообщения.

Следовательно, должностные лица, принимавшие решение о правомерности действий участкового уполномоченного милиции Трофимова, исходили из того, что моментом заключения под стражу в данном случае следует считать фактическое задержание лица, в отношении которого избрана мера пресечения заключение под стражу. Думается, что применительно к изложенной ситуации такой подход вполне оправдан.

Тем более что у сотрудника милиции Трофимова при задержании Янулевича, кроме того, были основания для причинения ему вреда в соответствии со ст. 38 Уголовного кодекса Российской Федерации как лицу, совершившему преступление, в том числе в связи с применением Янулевичем насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти (вырываясь, Янулевич нанес Трофимову удар в бок) при задержании (ч. 1 ст. 318 УК РФ).

При отсутствии других оснований, указанных в законе, применение оружия для задержания совершающих побег лиц, которым еще не объявлены постановление, протокол или иные документы, в которых зафиксировано решение уполномоченных на то органов или должностных лиц об их задержании или заключении под стражу, не допускается. Оружие не должно также применяться и для пресечения побега лица, в отношении которого сотруднику милиции известно, что сроки его пребывания под стражей истекли, но по каким-либо причинам оно до сих пор не освобождено.

Как и в случае задержания лиц, застигнутых при совершении тяжкого преступления против жизни, здоровья и собственности и пытающихся скрыться, закон разрешает сотрудникам использовать оружие для пресечения только такого побега, который совершается на их глазах. Сотрудник милиции, военнослужащий внутренних войск, применяющий оружие, не обязательно должен входить в состав конвоя; требуется лишь, чтобы он сам оказался очевидцем побега. Оружие в ходе непосредственного преследования может применяться до того момента, пока лицо, совершающее побег, не будет настигнуто или, напротив, окончательно потеряно преследующим из виду.

Побег из-под стражи, совершаемый: группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия; с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, относится к категории тяжких преступлений, а следовательно, применение огнестрельного оружия в перечисленных случаях допустимо одновременно в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 15 Закона «О милиции».

Оружие сотрудник милиции и военнослужащий внутренних войск вправе применять не только для пресечения побега, но и для пресечения попытки насильственного освобождения из-под стражи трех указанных категорий лиц– задержанных по подозрению в совершении преступления; лиц, в отношении которых мерой пресечения избрано заключение под стражу; лиц, осужденных к лишению свободы.

Попытка насильственного освобождения из-под стражи указанных лиц может состоять в совершении действий, направленных на повреждение или разрушение мест их содержания или представлять собой нападение на конвой, сопровождающееся причинением вреда здоровью сотрудника милиции или военнослужащего внутренних войск.