Текст книги "В Венесуэле скучно без оружия"

Автор книги: Сергей Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Я тебя не неволю, Серега, – добавил мягким тоном Роман. – Если хочешь, можешь и дальше сопровождать меня. Но только потом не будь на меня в претензии. Риск – моя работа, мне за нее платят. А тебе, как я полагаю, платят совсем за другое.

По тому, как зарумянились тугие щеки Сомова, Роман понял, что тот готов сдаться.

– Не знаю… – протянул Сомов. – Мне надо позвонить.

– Никуда не надо звонить, – оборвал его Роман. – Это наше частное дело.

– А как же мне быть?

– Езжай домой. Метро рядом. А утром, как договаривались, встретимся. Я позвоню.

Сомов покраснел еще больше.

– А если вы… вас того? Дело-то опасное, вы сами говорите.

– Ничего со мной не случится, – заверил его Роман. – Вот те крест.

Сомов все еще колебался.

«Если не согласится, придется избавляться от него более сложным способом, – подумал Роман. – И машину искать… Эх, хлопоты».

Приставить к нему сопровождающего – это был идея Слепцова. Чтобы не натворил чего, не оскандалил ГРУ и Россию в глазах мирового сообщества. Как будто Роман был стажером, который нуждался в опеке. И ведь не повозмущаешься. Никто слушать не станет. Надо – и все. Правила такие. А то, что эти «правила» связывали Романа по рукам и ногам, до этого Слепцову нет дела. Ему так, видите ли, спокойнее. А работать как? Тащить с собой этого галстучника из дипкорпуса, который даже из рогатки стрелять не умеет? Нонсенс. Просить Слепцова, чтобы дал добро на одиночное плавание? Бесполезно. Так что остается решать свои проблемы самостоятельно.

Сомов был неглупым парнем. Понимал, что гастролер приедет и уедет, а ему здесь жить. Но жить – это в том случае, если он будет держаться от него подальше. За каким же чертом ему соваться в пекло, если человек сам предлагает спасительный выход?

– Магазин, – сказал Сомов, останавливаясь.

– Угу, – отозвался Роман.

Он не спешил покидать машину.

– Так что мы решили, Серега?

Тот сглотнул.

– Что я скажу начальству?

– Да ничего не говори. Пока. А утром я дам тебе всю необходимую информацию. Договорились?

– Документы на машину в бардачке, – решился Сомов. – Ключ я оставляю в замке зажигания. Надеюсь, утром вы позвоните.

– Во сколько тебе удобно?

– Ну… Скажем, в семь.

– Ну нет. В семь я еще буду спать. Что, если часиков в девять?

– Ладно, – обреченно вздохнул Сомов. – Я пошел?

– Давай.

Сомов вылез из машины и направился к станции метро.

«Надо было взять у него пару сотен, – подумал Роман. – Хотя сейчас, наверное, его лучше не трогать. Пускай себе уходит подобру-поздорову…»

Зазвонил телефон.

Дубинин.

– Слушаю.

Роман постарался, чтобы голос его звучал не слишком радостно. Пусть Дубинин поймет, что присутствие няньки действует на него не лучшим образом. И доложит Слепцову. То-то старичку будет приятно.

– Как дела?

– Нормально, – скучно отозвался Роман. – Адрес Билли получен. Вечером поеду проверять.

– Хм. Быстро ты управился.

– Стараюсь.

– Молодец. Как напарник?

Роман покосился в спину Сомова, который в эту минуту поднимался по лестнице, ведущей к надземной станции метро.

– В порядке.

– Значит, устраивает тебя?

В голосе Дубинина слышалось подозрение. Не верил, что Роман, индивидуалист до мозга костей, так просто смирился с потерей самостоятельности.

– Знаешь что, подполковник! – процедил сквозь зубы Роман. – Сказал бы я тебе...

Дубинин с облегчением рассмеялся.

– Ладно, ладно, потом скажешь. Только парня не покалечь.

– Жив будет твой парень, – огрызнулся Роман.

– Ну все, работай. Не буду вам мешать.

И Дубинин, поперхнувшись смешком, дал отбой.

«Шути, шути, – беззлобно подумал Роман. – Главное, чтобы от меня отстали».

Он вышел из машины, потянулся. До того здорово было ощутить себя вольным человеком – слов нет. Так бы, кажется, и взлетел.

Приобретя в магазине за смешные деньги джинсы, майку, ветровку и пару крепких спортивных ботинок, Роман через пару минут припарковался возле небольшого, уютного отеля, который порекомендовала ему любезная хозяйка магазина. Не став тратить время на ознакомление с номером и видами за окном, Роман повалился на широкую кровать и уснул.

Нью-Йорк, 17 сентября

Проснулся Роман уже в сумерках. Полежал с открытыми глазами, раскинув руки. Несколько часов бестревожного сна освежили его до того основательно, что он готов был решительно ко всему. Вот только съесть чего-нибудь особо вредного, типа хорошо прожаренного мяса, и тогда он по физическим кондициям не уступил бы и сержанту морпеха.

Сделав привычную десятиминутную гимнастику из арсенала у-шу, Роман принял душ, переоделся в обновки и двинулся на поиски пищи, ощущая себя американцем с головы до ног. Даже песенку насвистывал подходящую: «Don't worry, be happy».

Прожаренное мясо нашлось в ресторанчике, расположенном по соседству с отелем. Громадный, с масленичный блин, антрекот, а к нему кукурузный салат и поллитровая чашка кофе.

В чем американцы понимали толк, так это в еде. Вернее, в ее количестве. Антрекот Роман не одолел и на две трети. Куда там съесть такую прорву мяса? Если бы под рюмку, да не спеша, тогда можно. Но рюмка ввиду ночного выезда исключалась, а наедаться сверх меры себе дороже. А вот кофе Роман выпил весь. Чем бодрее он будет, тем лучше.

Направление в Моррисанию, где находилась бывшая табачная фабрика, Роман определил по навигатору. Выходило не очень далеко. Все в том же Южном Бронксе. Но учитывая, что придется искать старую фабрику, пора было выезжать.

Некоторое время Роман кружил по улицам восточного Бронкса. При этом внимательно смотрел в зеркало заднего вида. Сомов парень, в общем, неплохой. Но начальству он все же доложиться мог, и начальство, вполне возможно, решило приставить к шустрому агенту хвост. Благо, «Понтиак» Сомова несколько часов стоял на видном месте и обнаружить его возле одного из отелей было делом наипростейшим. А учитывая, что «Понтиак» наверняка оборудован спутниковой охранно-поисковой системой, слежение за ним было занятием легким и приятным.

Но пока Роман никого не заметил. Либо ребята знали толк в автомобильной слежке, либо Сомов, сочтя за лучшее не поднимать шума, тихо поехал домой.

Не зацепившись взглядом ни за один подозрительный объект, Роман через пятнадцать минут петляний по переулкам и неожиданных ускорений выбрался на прямую и покатил в Южный Бронкс.

Часы показывали девять тридцать. На улице совсем стемнело. Приличные кварталы скоро закончились. За окном потянулись заброшенные хибары – пристанища для многообразного людского мусора. Выбитые стекла, пустые дверные проемы, неизвестно куда ведущие улочки, зияющие чернотой и ужасом. Моррисания, один из самых грязных кварталов Большого Яблока. Здесь и днем-то появляться опасно. А уж ночью – тем более. Пропадешь ни за понюшку табаку, и следа не сыщут.

В какой-то Роман увидел седого, как лунь, негра-старика. Тот сидел на ступеньках кирпичной развалюхи и глядел перед собой. Отсвет от далекого фонаря освещал его морщинистое лицо и большие руки, положенные на колени.

Роман остановил машину, присмотрелся. Может, сумасшедший? Тут этой публики навалом.

Но нет. Старик глянул на него вполне осмысленно. И даже пошевелил губами, точно желая что-то сказать.

– Добрый вечерок, – обратился к нему из машины Роман.

– И вам того же, хороший человек, – приятным баритоном отозвался старик.

Роман захватил бумажный пакет, вышел на тротуар, подошел к старику.

– Как поживаете?

– Ничего себе, слава создателю, – отозвался тот, глядя на пакет. – Жаловаться грех. Крыша не течет, и с едой нет проблем.

– А с наличными как? – поинтересовался Роман.

– Находятся добрые люди, – уклончиво ответил старик, не спуская глаз с пакета.

Роман развернул бумагу, отвинтил крышку бутылки.

– Не желаете хлебнуть?

Губы старика пришли в движение, и рука его медленно поднялась с колена.

– Вы давно здесь живете? – спросил Роман, вручая ему пакет.

Старик ухватил нежданный дар и на миг поднял глаза. Они блеснули застарелой собачьей тоской.

– Сколько себя помню, столько здесь и живу.

В следующую минуту старик припал толстыми губами к горлышку бутылки и сделал несколько торопливых глотков.

– Будь я проклят, – сказал он, с трудом оторвавшись. – Это же виски!

– Пейте, пейте, – поощрил его Роман.

Сделав еще несколько глотков, старик наконец вспомнил о благодетеле.

– А вы, мистер?

– Ничего. Я потом.

– Тогда я, с вашего позволения…

– Давайте.

Старик опорожнил бутылку не меньше чем на две трети, и только после этого Роман обратился к нему со следующим вопросом.

– Вас как звать?

– Эйс, – сказал старик, взбалтывая бутылку, чтобы проверить на вес, сколько в ней осталось. – Эйс Мороуз, к вашим услугам.

Роман поклонился.

– А скажите, мистер Мороуз, как далеко отсюда находится старая табачная фабрика?

Старик хотел что-то сказать, но в этот миг в глубине дома послышался какой-то шорох. Роман на всякий случай отодвинулся подальше от двери, но на пороге появилась всего лишь большая старая собака.

Она встала за спиной Эйса и вопросительно посмотрела на Романа.

– Эй, Дюк, – оживился старик. – Проснулся?

Пес негромко проскулил, тычась мордой хозяину в плечо.

– Ну, ну, Дюк, – отмахнулся тот. – Я немного. Всего лишь несколько глотков, не беспокойся.

Он подмигнул Роману.

– Дюк боится, что я напьюсь и завтра мы не пойдем с ним собирать картонные коробки. И он останется без обеда.

Старик захихикал. Дюк, словно в ответ, заскулил еще громче. Как видно, ему хорошо было знакомо это хихиканье.

Роман мягко, но решительно отобрал у старика бутылку.

– Но вы оставите мне пару глотков, сэр? – жалобно протянул руку тот.

– Непременно, мистер Мороуз. Скажите мне только, как найти старую табачную фабрику – и бутылка ваша.

– Так это! – засуетился старик. – Сейчас…

Он даже встал, оказавшись на голову выше Романа.

– Значит, так. Если отсюда, то вам надо… А зачем вам она нужна, эта фабрика?

Для человека под хмельком голос Эйса зазвучал как-то чересчур рассудочно. Роман даже подумал, а не один ли это из дозорных Билли.

Но в следующую минуту выяснилось, отчего встревожился Эйс.

– Там ведь гиблое место, сэр. Даже полицейские днем не отваживаются туда соваться. А уж ночью там вовсе делать нечего. Вы хороший человек, сэр. Старый Эйс разбирается в людях, и я вижу: вы хороший человек. Так вот что я вам скажу: не надо вам ездить на эту фабрику. Там делаются черные дела, уж я это знаю. Если хотите жить, лучше забудьте про это место. Вы сделали для меня доброе дело, и я для вас хочу сделать доброе дело. Забудьте вы про эту фабрику, и все тут…

– Я только посмотрю, где она находится, и все, – заверил доброго старика Роман.

– А, только посмотрите… – успокоился тот. – Ну, если вам надо только посмотреть…

– Да, только посмотреть, – начал терять терпение Роман.

– Ну так вот же она!

Эйс махнул рукой куда-то вдаль.

– Где?

Роман, как ни всматривался в темноту, ничего похожего на фабрику не видел.

– Да вон, видите? Кирпичный забор, а за ним бараки. Это и есть фабрика.

– Что-то я… Это далеко отсюда?

– Да вон же, сэр. Пятьсот ярдов, по левую сторону от нас. Кирпичный забор…

Различив какую-то темную массу, Роман неуверенно кивнул.

– Кажется, вижу. Это и есть табачная фабрика?

– Точно, сэр. Она самая и есть. Когда-то я там работал. Если бы вы знали, какие сигары мы там делали. Не хуже кубинских! Да. Даже президенты не брезговали курить наши сигары. А потом фабрику закрыли, люди отсюда уехали в другие места. Остались только мы с Дюком, вот такие дела, сэр…

Роман сунул старику бутылку, которую тот крепко обхватил цепкими пальцами.

– Спасибо, сэр. Дай бог вам здоровья. Не знаю, как вас звать…

– Вот, купите Дюку завтра костей на обед.

Роман вручил старому негру десятку.

– Вас послал мне сам Господь, – прослезился тот. – Есть еще добрые люди на земле. Эй, Дюк, поблагодари этого доброго человека. Видишь? Это наш обед. Сэр, только будьте осторожны! Это такое место…

Но Роман уже не слушал. Сев в машину, помахал старику и тронулся.

Примерно через пятьсот метров Роман увидел монолитную стену, тянувшуюся вдоль улицы. И стена, и стоявшие за ней низкие бараки были построены из темного кирпича, еще больше потемневшего от временем. Немудрено, что Роман не мог их разглядеть. Слева – черная стена, справа – руины и пустыри. Прав был старый Эйс. Жутковатое местечко. И хоть бы одна живая душа.

«А может, Хоакин слукавил? – подумал Роман. – Сказал первое, что пришло в голову, лишь бы отвязаться от меня. А сам предупредил Билли, и теперь, даже если я его и найду, меня будет ждать горячий прием».

Выйдя из машины, Роман попытался разглядеть какие-нибудь признаки жизни за забором. Когда же он попытался вскарабкаться на забор, выяснилось, что поверху идет колючая проволока. И судя по тому, как туго она была натянута, кто-то регулярно следил за ее состоянием.

Это было уже кое-что. Значит, фабрика не так необитаема, как это кажется.

Роман сел в машину, доехал до конца забора и за углом увидел горевший над воротами фонарь. Это был въезд на территорию фабрики.

Не долго думая, Роман свернул и подъехал к самым воротам. Остановившись, но не став глушить мотор, он закурил и стал ждать, что будет дальше.

Возле фонаря виднелся глазок видеокамеры. Это на заброшенной-то фабрике! Любопытно.

Ждать пришлось долго. Роман докурил сигарету и разминал в пальцах вторую, когда одна из створок бесшумно отошла в сторону и из открывшегося проема выступил рослый молодой негр.

Сжимая в руках дробовик, он подошел к машине и так тюкнул стволом в окно, что оно жалобно хрустнуло.

Роман опустил стекло, улыбнулся навстречу изукрашенной татуировками роже.

– Привет.

– Что надо? – прорычал охранник.

Краем глаза Роман заметил, что из ворот выглядывает еще один головорез, наставивший на «Понтиак» ствол автомата.

Д-да, серьезные парни. Похоже, Хоакин не соврал. Раз на воротах такая охрана, значит, есть что охранять.

– Билли мне надо.

– А кто ты такой? – заглядывая за спинки передних сидений, допрашивал сторож.

– Джон.

– Так и сказать?

– Так и скажи.

Снедаемый подозрением, сторож обошел машину сзади, заглянул под днище и вернулся к спокойно дожидающемуся его Роману.

– Ну что, ты скажешь Билли обо мне?

– Эй, Роб, – обратился татуированный сторож к напарнику. – Он хочет к Билли.

– Ну так и скажи Билли об этом, – отозвался Роб, по прежнему прячась за воротами.

Делать нечего. Первый охранник достал рацию и нажал кнопку вызова.

– Он говорит, что к тебе, Билли, – сказал он, держа Романа под прицелом. – Не знаю. Говорит, Джон. Откуда я знаю, коп он или не коп…

– Эй, – обратился он к Роману. – Ты коп?

Роман отрицательно качнул головой.

– Говорит, что не коп. Нет, не назвал. Сказал только, что его зовут Джон. Эй ты, как твоя фамилия?

– Рэмбо.

– Говорит, Рэмбо. Нет, вроде не шизик. Да, один, я проверил… Ладно, понял.

Он обернулся к автоматчику.

– Роб, Билли сказал, чтобы мы привели его. Открывай ворота.

Спрятав рацию, охранник двинул дробовиком в сторону ворот.

– Давай, заезжай. Только без фокусов. Как что, я сразу стреляю.

Роман, уже сделавший выводы относительно боевой подготовки охраны и вполне этими выводами удовлетворившийся, заехал в ворота и остановился.

Обладатель дробовика рывком открыл дверцу.

– Давай, выходи!

Роман вышел. Его обступили трое охранников, тыча оружием со всех сторон. Их действия умилили Романа, но пока он делал вид, что ему очень неуютно под дулами наставленных на него стволов.

После обыска автоматчик Роб и еще один охранник повели его вглубь территории, то и дело тычками стволов указывая направление.

Роман послушно продвигался вперед, запоминая маршрут предстоящего отхода.

Фабрика состояла из нескольких корпусов. Низенькие цеха-бараки соединялись узкими коридорами. Запоминать особо ничего не пришлось. Свернули пару раз и вошли в один из бараков.

Острый запах табака держался здесь до сих пор. Пористые кирпичные стены пропитались им насквозь, и даже многолетнее запустение не выветрило специфической вони.

Впрочем, запустение было относительным. Цех, в который затолкнули Романа, служил чем-то вроде склада. Какие-то ящики стояли на деревянных поддонах, готовые к погрузке. Здесь же Роман увидел запыленный «Феррари», наверняка ворованный, ибо номера с него уже были сняты. Под потолком горели неоновые лампы. И если снаружи здание казалось погруженным во тьму, то лишь оттого, что на окнах находились глухие жалюзи.

– Давай, шевели поршнями, – прорычал Роб, в очередной раз ткнув автоматом Романа под ребра.

Они прошли по цеху и остановились перед утопленной в стену железной дверью, обитой толстыми стальными заклепками.

Дверь эта вела, судя по всему, в аппартамены Билли, устроенные в задней части цеха. Роман уважительно глянул на дверь. Учитывая количество охраны на воротах, было ясно, что Билли пекся о своей безопасности не меньше, чем президент Соединенных Штатов.

– Мы привели его, Билли, – доложил Роб в глазок видеокамеры.

Дверь щелкнула и отворилась наружу. Настоящая крепость.

Двое охранников втолкнули Романа внутрь, сами вошли следом и вытянулись по обе стороны от него.

Роман с интересом осматривался. Большое квадратное помещение было уставлено разномастной, хотя и дорогой мебелью. Громадный телевизор с плазменным экраном, широкие диваны, бар, дорогая музыкальная установка. Отличие от заурядной воровской «малины» было лишь в том, что в углу располагался настоящий наблюдательный пункт с тремя мониторами. За ними сидел здоровенный негр и щелкал кнопками «мыши». С его пояса свисала кобура с пятнадцатизарядной «береттой». Кроме него, в помещение находилось еще трое мужчин – все исключительно с черным цветом кожи и вооруженные до зубов.

Итого, шестеро.

– Подведите его сюда, – приказал, не поднимаясь с дивана, наголо бритый здоровяк средних лет.

Он был в шелковой розовой сорочке и белой кожаной жилетке. С шеи свисала золотая толстенная цепь с круглым именным медальоном. На каждой руке – по три перстня. Остальные члены банды были одеты не менее пышно, но этот превосходил всех обилием украшений. Даже несколько зубов у него были золотыми.

Романа подвели к дивану. Здоровяк внимательно смотрел на него. Затем на его каменном лице отразилось что-то вроде недоумения. Внешний вид гостя никак не вязался с образом тех субъектов, с которыми здесь обычно имели дело. Простой, если можно так сказать, человек. Худощавый, безоружный. Одет неказисто. Правда, взгляд у него… Непростой взгляд. И приехал на хорошей тачке. Но все же – что ему надо?

Сидевший на диване здоровяк так и спросил.

Роман улыбнулся.

– Ты – Билли?

– Я-то Билли, – отозвался тот, подымая в ухмылке губу. – А ты что за фрукт?

– Я же говорил. Джон Рэмбо.

Негры загыгыкали.

– Он припадочный, Билли, – сказал сидевший в соседнем кресле верзила.

– Точно, – подал голос тот, что следил за мониторами. – Сейчас он скажет, что прилетел с Луны.

Негры загоготали громче.

Роман терпеливо улыбался, дожидаясь, когда почтенное общество отсмеется.

Ухмылка исчезла с лица Билли. Что-то ему не нравилось в поведении гостя, а вот что, он и сам не мог понять.

– Черт с тобой, – кивнул он. – Пускай ты Джон Рэмбо. Мне плевать. Говори, какого черта тебе надо?

– Мне нужен Алек Ранк. Знаешь такого?

По лицу Билли было видно, что знает.

– А кто ты такой, чтобы я тебе докладывал?

– Да шлепнуть его, и дело с концом, – вмешался верзила с кресла.

– Помолчи, Буч, – ощерился Билли. – Это всегда успеется. Ну? Ты, Рэмбо! Говори.

– Я знакомый Алека. Стороной мне стало известно, что он где-то у тебя. Поэтому я приехал и прошу отдать его мне.

Кто-то из негров хохотнул, но Билли осадил его одним коротким взглядом. В комнате стало тихо.

– Тебе?

– Да, мне, – подтвердил Роман.

– Алека?

– Ага.

Билли покачал головой. Белки его глаз потемнели, что означало изрядную степень возбуждения.

– А кто ты такой?

– Я же сказал. Джон Рэмбо. А больше тебе знать не надо. Ради твоего же спокойствия.

– Это что? – набычился Билли. – Это ты типа угрожаешь мне?

Роман почувствовал, что автоматы с обеих сторон теснее уперлись ему в бока.

– Нет, не угрожаю. Просто констатирую факт.

– Чего?

– Говорю, не стоит перегружаться лишней информацией. Иногда это чревато неприятностями.

Билли покрутил головой.

– Точно припадочный. Ты что, из этих?

Он сделал волнообразный жест.

– Из ФБР?

– Если тебя интересует, я вообще не отсюда.

– Я же говорил, с Луны, – снова подал голос охранник за мониторами.

Буч фыркнул. Остальные с трудом сдерживались.

– Гм, – задумался Билли. – Так ты не наш?

– Это неважно. Мне нужен Алек. Отдай его мне – и больше я не буду тебе надоедать.

Билли, которого все это начинало потешать, сделал знак своим людям еще немного потерпеть.

– А если не отдам?

Роман пожал плечами.

– Будет плохо.

– Для кого?

– Для тебя, Билли.

Это было уже слишком. Массивные плечи Билли заколыхались, золотые зубы жарко блеснули. Его люди заржали во весь голос, показывая пальцами на Романа.

Однако, Билли не был бы старшим у этого сброда, если бы не имел головы на плечах.

– Шон, как там снаружи? – окликнул он на всякий случай наблюдателя.

– Все спокойно, Билли, – отозвался тот, попеременно увеличивая картинки на мониторах. – Нигде никого.

– Значит, ты пришел один? – снова обратился Билли к Роману.

Казалось, ему что-то не дает покоя и он старается найти ответ на нерешенный вопрос.

– Совершенно один, – подтвердил Роман.

– И даже пушки нет при себе?

– Зачем она мне?

– Так как же ты хочешь отбить Алека?

– Я не хочу его отбивать. Я надеюсь, что ты сам мне его отдашь.

Билли задумался.

– Так может, – осенило его, – ты хочешь заплатить? За Алеком числится должок. Давай шесть штук – и мы в расчете.

– Я бы с удовольствием заплатил, Билли, – сказал Роман. – Но у меня нет таких денег. Так что извини…

– Билли, он шизик, – сказал Шон.

– Точно, Билли, – кивнул Буч.

Билли с сомнением смотрел на Романа. Похоже, он был готов разделить точку зрения своих людей.

– Слушай, – сказал он, скаля зубы. – Я сегодня добрый. Давай, садись в свою тачку и вали отсюда. И никогда не возвращайся. Ты меня понял?

Роман мягко улыбнулся.

– Я уеду отсюда, Билли. Но только вместе с Алеком.

В ответ на это Билли выхватил из-под подушки «Дезерт Игл», самый убойный пистолет в мире.

– Ну все, Джон Рэмбо! Ты мне надоел.

Треугольный срез ствольной коробки был в полутора метрах от груди Романа. Промахнуться с такого расстояния невозможно.

Однако пистолет не был снят с предохранителя.

Так же, как и автоматы у конвоиров.

Эх, горе-воины, подумал Роман. Хоть бы на войну какую съездили для боевого опыта. А то отсиживаются в этой крысиной норе, пугая беспомощных обывателей. А с серьезными дядями, похоже, дела не имели.

– Подожди, Билли, – сделал он последнюю попытку договориться миром. – Я же к тебе нормально обратился. Зачем нам эти проблемы?

– Какие проблемы, урод? – рявкнул Билли, вскакивая с дивана. – Ты кому гонишь? Нашел себе лохов, да? А ну, ведите его отсюда. Не хочу тут кровью пачкать…

Роб отнял руку от рукоятки автомата и толкнул Романа в плечо, приказывая идти на выход.

И это было его последнее осмысленное движение.

Крутнувшись вокруг него, Роман одновременно прикрылся его телом, снял автомат с предохранителя, передернул затвор и открыл огонь на поражение, левой рукой придерживая Роба за кадык,

Одной длинной очередью он смел Билли, Буча, Шона и тех двоих, имен которых он так и не услышал. Разошелся большими черными дырами экран телевизора, хлопнул разбитый монитор в углу, посыпались стекла в баре. Роб еще хрипел, закинув голову, а противников у Романа уже не осталось. Никто из них так и не успел воспользоваться своим оружием, и грозный пистолет Билли валялся на полу никчемной железкой.

Роман отпустил Роба и отошел от него на пару шагов. Тот рухнул на колени, массируя раздавленные ткани и пуча слезящиеся глаза.

– Говорить можешь? – спросил Роман.

Роб что-то неразборчиво засипел. Наверное, Роман придавил его сильнее, чем следовало. Впрочем, от Роба разговорчивости и не требовалось.

В углу зашевелился Шон. Роман повел стволом автомата, нажал на спуск. Тяжелые пули с грохотом ударили в пол, Шон вытянулся и затих.

Роб вздрогнул, икнул, из глаз его посыпались крупным горохом слезы.

– Слушай меня, – сказал Роман. – Ты показываешь мне, где Алек, и я тебя отпускаю. Согласен?

Роб закивал.

– О'кей… – послышалось шипение из его горла.

– Тогда вставай.

Роман подобрал «Игл», сунул за пояс. Сорвал с шеи Билли его полукилограммовую цепь. Не для себя – для дела. Вытащил из кармана Роба запасной магазин и заменил им использованный. И тут же добрую половину обоймы израсходовал на то, чтобы уничтожить компьютер с записями своего визита. Нечего облегчать полицейским жизнь, пусть попотеют.

Роб во время этих действий только вздрагивал, косясь на трупы.

– Алек далеко?

Роб отрицательно мотнул головой, показав большим пальцем куда-то в сторону.

– В соседнем здании?

Роб закивал.

Роман вытолкнул его из дверей, выглянул наружу. Пока никто не прибежал. Ну, это и понятно. Попробуй, услышь что-нибудь за этакой броней!

– Веди.

Вслед за Робом Роман прошел через цех, миновал коридор и вышел в соседний цех – близнец первого по вонючести и заброшенности.

Здесь было голо и пусто, не считая отгороженного железными решетками сектора посередине.

В секторе этом кто-то обитал. Внутри горел свет, за сетчатой дверью возился какой-то человек. Охраны здесь не держали, да она была и не нужна. Из огороженного пространства выбраться невозможно, решетки шли до самого потолка. Человек, который в нем находился, с полным правом мог считаться пленником.

– Это Алек? – спросил Роман.

Роб закивал.

Изнутри к дверям прижался человек. Даже при неважном освещении Роман различил, что у него ярко-рыжие волосы.

Ну, кажется нашел.

– Кто вы? – спросил пленник.

– Наверное, друзья.

Роман открыл засов, толкнул внутрь Роба, вошел сам. Увидел включенный компьютер, стопки дисков на столе и стеллажах. Присмотрелся, – на экране компьютера голые детишки в непотребных позах. Все ясно. Предприимчивый Билли организовал здесь лавочку по незаконному скачиванию из сети детской порнографии. И использовал для этого классного хакера, которого не могли вычислить карающие органы. Умно, ничего не скажешь. Жаль только, Билли не хватило ума завести себе профессиональную охрану.

Впрочем, не жаль.

Алек посторонился, следя за происходящим недоумевающим взглядом.

– Вы Алек Ранк? – спросил его Роман.

– Да…

– Вы свободны. Идемте.

– Куда?

– Как куда? Домой.

– А… – Алек явно не знал, как ему реагировать на появление нежданного освободителя. – А как же Билли?

– Билли больше нет.

– То есть...

– Он мертв.

Алек, похоже, все еще не верил.

– Эй, ты, – обратился Роман к Робу. – Скажи ему, что Билли мертв.

Роб засипел, утвердительно кивая.

– Ну, теперь вы мне верите? Идемте.

Алек неуверенно вышел из своей клетки. Роман двинулся было за ним, но в этот миг Роб выхватил нож и бросился на него.

Роман дулом автомата отбил руку с ножом, набросил ремень на многострадальную шею Роба, закрутил и одним рывком сломал ему позвонки.

Алек был до того потрясен скоростью и простотой случившегося, что с трудом удержался на ногах.

– Вперед, – сказал ему Роман, уложив тело Роба на пол

Они прошли через цех, вышли на улицу и направились к воротам. Благодаря темноте им удалось дойти до самых ворот.

– Эй, Роб, это ты? – послышался голос охранника.

Его ввел в заблуждение автомат, который Роман нарочито нес дулом кверху.

Ничего не говоря, Роман перевел автомат в боевое положение и нажал на спуск.

Ударила длинная очередь, охранник отлетел в сторону, выронив дробовик.

Магазин опустел, и Роман, отшвырнув автомат, выхватил из-за пояса «Игл».

На шум выстрелов из будки выскочил второй охранник и даже успел пальнуть в темноту. Но тут в него ударили тяжелые пули из пистолета, и он ввалился спиной в будку – уже мертвый.

Больше никто на дороге не становился.

– Садись в машину, – указал Роман Алеку на «Понтиак».

Алек, который от грохота выстрелов совсем очумел, полез в машину.

Роман распахнул ворота, сел за руль и дал газу. Мотор взревел, «Понтиак» рванулся вперед.