Текст книги "Пушинка в урагане (СИ)"
Автор книги: Сергей Ежов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Хм… Особенно, если две державы объединят свои усилия в этой работе. Согласен, Пётр, Вы меня убедили. По возвращению в Рейх я займусь организацией государственных заводов. Кайзер Вильгельм уже имел со мной беседу, и непременно поддержит меня.
– А Ваши родители?
– Невозможно бороться только со сменой времён года, мой друг. Всё остальное в области возможного. Но я хочу спросить, как Вы собираетесь поступить в том случае, если чиновники различных министерств и ведомств захотят забрать ваши детища в свои ведомства, а заполучив, непременно погубят?
– Здесь Вы, Вильгельм, безусловно правы. Беда казённых предприятий, как в России, так и в Рейхе именно в непрофессиональном управлении этими предприятиями. Заводами и фабриками должны управлять специалисты в каждой конкретной отрасли. Инженеры, а не чиновники. Посему я собираюсь наряду с организацией Воздушного Флота создать и управление промышленности Воздушного Флота. Все предприятия Военно-Воздушного флота будут создаваться с нуля, поэтому ни у кого не будет легального повода претендовать на управление ими.
– Недурная мысль. Пожалуй, мне следует подумать над тем, как внедрить подобное в Рейхе.
– А чтобы разговор с Его величеством кайзером был более предметным, один из мотоциклов и один из лодочных моторов Вы повезёте с собой. Прошу пока об этом молчать, поскольку для посторонних, этот подарок должен быть сюрпризом. А новейший самолёт я в Берлин привезу сам, так как обещал Её Величеству.
***
На следующий день генерал Паукер со своими учениками в высочайшем присутствии проводил публичную демонстрацию своих двигателей внутреннего сгорания и экипажей, оснащённых этими двигателями.
Вдоль Дворцовой набережной, от Дворцового моста до Летнего сада была устроена полынья для моторной лодки. Лёд распилили пилами, и отдельные льдины баграми завели под кромку. Таким образом, вода в полынье была совершенно чистой. Полынью оградили столбиками, между которыми был натянута красная верёвка с синими флажками – это чтобы никто по неосторожности не рухнул в прорубь: сейчас по льду Невы свободно гуляют пешеходы и даже ездят извозчики на своих санях. Так им ближе, да и седокам быстрее.
За полыньёй, в трёхстах метрах, напротив Стрелки Васильевского острова, была расчищена и накатана кольцевая дорога для демонстрации возможностей мотоциклов, а демонстрировать было что. По моим наброскам ребята генерала Паукера сотворили довольно любопытные машинки, опираясь на имеющиеся материалы. Начнём с того, что тонкостенных труб ещё никто не производит, и потому пришлось обходиться чуть ли не водопроводными трубами. Технологи Паукера что-то делали с ними для повышения прочности, но я пока не разбирался в деталях. Электросварку тоже ещё не изобрели, отчего рама была собрана на заклёпках. Двигатель одноцилиндровый, чугунный. Колёса со стальным ободом и спицами, с литой резиновой шиной и камерой. Очень высокотехнологичное получилось изделие: с кордом, проволочной прокладкой по краям шины и прочими усовершенствованиями, вроде ниппелей и шипов. Амортизаторы пружинные. Правда, с пружинной сталью в этом времени беда: достойные пружины привезли из Англии, поскольку нигде ближе, того, что нужно не нашли. Сиденье кожаное, набитое конским волосом, тоже подпружинено, так что водителю довольно комфортно. Приборов никаких – спидометр уже изобретён, но до воплощения в металле ему ещё далеко. Фары нет: лампочку тоже изготовить никак не можем. Ну и по весу: если мой К-175, если ничего не путаю, был чуть больше центнера, то этот мотоцикл чуть меньше двухсот килограммов. Хотя… Для этого времени мы создали совершенно фантастическую машину, вполне готовую к массовому производству.
Мотоциклов мы сегодня представляли пять: все с одинаковыми двигателями, разница была в оформлении: двухколёсный, двухколёсный с коляской справа от водителя, трёхколёсный и четырёхколёсный, вроде квадроцикла, но с колёсами равными по диаметру колёсам остальных мотоциклов, так как колёса меньшего диаметра изготовить не успели.
С раннего утра на набережных, на Дворцовом мосту, на Стрелке Васильевского острова и на льду стали собираться толпы народа, привлечённые афишами расклеенными по всему городу. На афишах, отпечатанных в типографии Сытина, совершенно честно говорилось, что на обозрение публики будут представлены новейшие, доселе невиданные, средства передвижения.
Вокруг проруби и наскоро сооруженной царской ложи стояла цепь гвардейцев, а кроме них порядок поддерживали полицейские чины.
Я объяснял принцу Вильгельму устройство мотоцикла, предназначенного для него, когда от Зимнего дворца, в обход полыньи, показалась процессия: это шел император с сопровождающими лицами, иностранными дипломатами и прочим заинтересованным людом.
Впечатляющее зрелище: впереди движется небольшая передовая группа, раздвигающая толпу, а следом идёт колонна из не менее ста человек. Все в драгоценных шубах, пальто и шинелях, разнообразие головных уборов поражает: тут и треуголки, и меховые шапки, украшенные самоцветами, и цилиндры и фуражки… Думаю, что если собрать всё золото и каменья, что тащила на себе эта колонна, то можно было бы запросто решить все проблемы с финансированием армии и флота. Параллельной группой движутся десяток длинных многоместных повозок, на которых восседают нарядно одетые дамы. Следом валит толпа, наряженная куда как скромнее, зато куда как многочисленнее. Из опасений, что лёд сломается, военные и полиция пропускают к месту действа немногих, а остальных оттесняет на набережные.
Наконец колонна приблизилась, почётных гостей развели по предназначенным им местам и представление началось. Для начала Паукер предложил публике обратить внимание на пятиметровую лодку, на которую, прямо на глазах публики, загрузили камни, так что лодка глубоко осела в воду. Затем двое юнкеров Паукера заняли место на корме, завели лодочный мотор, и лодка заскользила по полынье, всё ускоряясь. Достигнув дальнего конца, лодка развернулась на круговом участке, и помчалась в обратную сторону.
– Скорость лодки достигает тридцати вёрст в час! – торжествующе объявил в мегафон распорядитель и толпа на льду и на берегах разразилась приветственными криками.
– Весьма впечатлен! – благожелательно проговорил император – А где вы собираетесь применять такие лодки?
– С Вашего позволения, Ваше Императорское Величество, мы не предлагаем лодки, а только лишь моторы для лодок, шлюпок или катеров. К примеру, такой мотор можно устанавливать на маломерные суда, например, на разъездные или лоцманские катера.
– Каково ваше мнение, адмирал? – обратился император к стоящему рядом военному в морской форме.
– Если мотор этой системы проявит себя надёжным, то на флоте для него сыщется много работы.
– Ну что же, тогда стоит осмотреть сей двигатель. – объявил Александр II. – Пойдемте, господа?
– В том нет необходимости, Ваше величество! – остановил его генерал Паукер – Лодочный мотор уже несут сюда.
– Вот как? Разве он столь лёгок?
– Посмотрите сами, Ваше Императорское Величество!
Действительно, два юнкера Инженерного училища сняли мотор с лодки и бегом несли его к императорской ложе. Расстояние было невелико, поэтому ребята не успели даже запыхаться. Юнкера сразу установили мотор на стойку, заранее подготовленную для показа.
– Гляди-ка, а ведь он совсем мал и лёгок! – восхитился давешний адмирал – Тем больше причин взять оный мотор для испытаний на пригодность к нуждам флота.
– Ваше императорское величество! Лодочный мотор системы Николаевской инженерной академии доставлен!
– Интересно! Значит мотор сразу с архимедовым винтом? Сложно ли им управлять?
– Не сложно, Ваше Императорское Величество. После непродолжительного обучения, оным мотором может управлять обычный солдат или матрос.
– И насколько это обучение непродолжительно?
– Если солдат уже грамотен, то не более трёх месяцев, Ваше Императорское Величество.
– Сможете его завести здесь, или он может работать только с винтом в воде?
– Можно и здесь, Ваше Императорское Величество! Мы просто не будем включать на полную мощность привод на винт.
– В таком случае включайте.
Юнкер моментально намотал шнур на пускач и дёрнул. Прогретый двигатель тут же завёлся, выплюнув в сторону зрителей клуб дыма. Юнкер потянул рычажок сцепления, и винт начал вращаться.
– Да, дейсвительно всё очень просто. – сказал император – А быстрее можно?
– Можно, но тогда есть опасность что мотор пойдёт вразнос. Мы его проектировали исходя из сопротивления воды.
– Вот как? Вы тоже участвовали в создании лодочного мотора?
– Так точно, Ваше Императорское Величество! Нами, под руководством профессора генерал-лейтенанта Паукера, была проведена работа по проектированию и изготовлению привода на винт от одноцилиндрового бензинового мотора.
– Представьтесь, господа.
– Юнкер Иванов Сергей Павлович!
– Юнкер Фокке Роман Генрихович!
– Весьма рад знакомству с вами, господа. Надеюсь, что в будущем вы ещё не раз порадуете меня результатами своих трудов во благо Российской империи.
– А теперь, Ваше Императорское Величество, обратите своё внимание на самодвижущиеся экипажи, которые мы назвали мотоциклами.
Паукер дал сигнал, и распорядитель взмахнул клетчатым флагом. По этому сигналу мотоциклы, управляемые юнкерами, один за другим помчались по кольцевой ледяной трассе. На поворотах мотоциклы отбрасывали длинные шлейфы снега на публику, но та, полагая снежный душ частью развлечения, приветствовала мотоциклистов восторженными криками.
– Забавная безделушка. – скептически обронил величественный генерал с бородой «ласточкин хвост».
– «Генерал-адъютант Гурко Иосиф Владимирович» – тут же проинформировал меня, очень долго до сих пор никак себя не проявлявший, Петя.
Император покосился на меня, мол, как отреагирую?
– Ваше высокопревосходительство, разрешите мне высказать своё мнение! – уважительно обратился к генералу я.
– С интересом выслушаю Вас, Ваше императорское высочество.
– Мне кажется, что Вы, ваше высокопревосходительство, просто не успели достойно оценить эти экипажи.
– Охотно изменю своё мнение, если Вы, ваше высочество, здесь и сейчас представите мне доказательства полезности сих тарахтелок. – широко улыбнулся генерал, и взял с подноса подскочившего официанта рюмку. – За здоровье Его императорского величества! – провозгласил он и опрокинул водку в рот. – Ах, хорошо пошла! – вздохнул он и закусил крошечным бутербродом.
– Вам нужны доказательства? Извольте. – и я повернулся к императору, с интересом слушающему наш спор. – Ваше Императорское Величество, а не желаете ли Вы послать курьера, скажем, в Царское Село или в Петергоф?
– Давно хотел, но как вы собираетесь это организовать?
– Сию минуту!
Я подошел к распорядителю и шепнул ему несколько слов. По сигналу, переданному флагом, мотоциклисты подъехали к царской ложе.
– Какую задачу поставите, Ваше Императорское Величество? – обратился я к царю.
– Позвольте мне! – вступает в разговор весьма привлекательная дама, в которой я узнаю жену Александра II, Екатерину Михайловну.
– Извольте, сударыня. – кивает император.
– Пусть ваш курьер доставит мне из Царского Села… – Екатерина Михайловна на секунду задумалась – костяной веер, что я оставила там летом.
Паукер дал знак одному из мотоциклистов, и тот помчался по льду к спуску, и, поднявшись, тут же исчез с глаз.
– Позвольте и мне, Ваше императорское величество! – обратился к царю высоченный, атлетически сложенный мужчина, в котором я сразу признал цесаревича Александра.
– Извольте. – снова кивнул царь.
– Привезите мне из Петергофа роман Александра Дюма-отца «Три мушкетёра». Я знаю, он есть в библиотеке.
Знак Паукера, и второй мотоциклист посылает свой мотоцикл под арку Дворцового моста.
– Куда это он? – удивляется Мария Александровна.
– Юнкер, что управляет мотоциклом очень непрост. – поясняет ей цесаревич – По льду Невы и Финского залива он доедет до Петергофа и обратно, пожалуй, быстрее чем первый курьер вернётся от Царского Села.
– Ну и когда ждать ваших посыльных? – спросил царь у Паукера – Завтра?
– Максимальная скорость мотоциклов от сорока пяти до пятидесяти вёрст в час, Ваше Императорское Величество. Боюсь, что молодые сумасброды будут держать всю дорогу именно такую скорость.
– Получается, нам ждать около часа? Всего-то?
– Именно так, Ваше Императорское Величество.
– Невероятно! А почему вы сказали, что боитесь?
– Дорога скользкая, Ваше Императорское Величество, и хотя на колёсах имеются специальные шипы, такая гонка всё равно может оказаться опасной. Мне дороги эти мальчики, из них вырастут блестящие инженеры. Впрочем, мои юнкера отлично подготовлены, так что риск минимален. Хочу предложить всем присутствующим возможность прокатиться на мотоциклах и на моторной лодке. Всем тем, кто совершит такое путешествие, будет вручен особый диплом.
Тут же толпа высокопоставленных господ бросилась кататься. К трём оставшимся мотоциклам прицепили специально для этого случая приготовленные санки, на которые грузилось по четыре человека, и треща моторами начали возить по кольцевой трассе. В конце пути господа подходили к столику, за которым ему выдавали красивый диплом, в который тут же вписывалось имя счастливчика. Получив диплом пассажира мотоцикла, господа и дамы тут же выстраивались в очередь, чтобы прокатиться на моторной лодке, о чём также получали диплом. Играл военный оркестр, который среди прочего играл и «Марш авиаторов». Чистую публику на льду обносили бесплатной водкой и шампанским официанты, а на берегах, за солдатским оцеплением, в толпе народа бегали лоточники. Солнце светило ярко, морозец был совсем лёгкий, не больше трёх-пяти градусов, так что, ожидая мотокурьеров, никто не замёрз.
Первым вернулся посыльный из Царского Села. Он подъехал к царской ложе и оглядываясь спешился, гадая кому отдать доставленную безделушку, но Екатерина Михайловна уже вышла навстречу.
– Так быстро? Невероятно, просто сказка какая-то! – восклицала она.
– Вот ваш веер, Ваше Величество! – и юнкер протянул ей изящный чехол.
– Благодарю, отважный юноша! – прочувствованно вздохнула царица – Я выяснила, что ваше путешествие было сопряжено с возможной опасностью? Я так переживала, что из-за совершенно никчемной вещицы подвергла риску жизнь юноши!
– Вы напрасно беспокоились, Ваше Величество! – с достоинством ответил юнкер – Ваше поручение есть проверка возможностей новейшего средства передвижения, и совершенно неважно, что мне поручено привезти. Главное это скорость, с которой всё было исполнено.
– Как тебя зовут?
– Юнкер Протасов Антон Антонович.
– Прими это кольцо в память об этом дне, Антон Антонович. – и Екатерина Михайловна протянула юнкеру кольцо, которое сняла с руки.
– Это кольцо я вручу своей избраннице, Ваше Величество! – сказал юнкер, с поклоном принимая подарок – Оно станет нашей родовой реликвией!
Спустя несколько минут из-под Дворцового моста выехал второй мотоциклист, и сразу направился к высокой фигуре цесаревича.
– Вот Ваша книга, Ваше императорское высочество.
Цесаревич вынул из кармана часы и откинул крышку:
– Один час и пятнадцать минут! Великолепный результат! Благополучно ли доехал, не было ли происшествий в пути?
Юнкер смутился
– Ну-ка, ну-ка!
– На траверзе Стрельны я угодил в заснеженную полынью, Ваше императорское высочество. Однако, благодаря высокой скорости проскочил её. На обратной дороге пришлось брать севернее, чтобы обойти опасное место.
– Ну что же, прими от меня эти часы юнкер…
– Юнкер Козлов Александр Егорович!
– Пусть они служат тебе, Александр Егорович многие годы.
Счастливый юнкер уже собирался уходить, но его остановил Гурко.
– Вот так из-за вас, молодой человек, – заявил он своим металлическим голосом – целый генерал-адъютант проиграл спор.
Испуганный юнкер вытянулся в струнку.
– Не пугайтесь, юнкер! Если честно, я рад, что вы, молодые, посрамили старого маловера. Вами создано воистину прекрасное средство военных сообщений. Благодарю за службу, юнкер!
– Рад стараться, Ваше высокопревосходительство!
Гурко повернулся ко мне.
– Спор есть спор, ваше высочество, и хотя мы не бились об заклад, прошу назначить вашу виру.
– Не премину это сделать, Ваше высокопревосходительство, и немедленно! Как только будет изготовлен первый десяток мотоциклов, я пришлю их к Вам в штаб Одесского военного округа с тем, чтобы Вы сделали отзыв о войсковых испытаниях нового вида вооружения.
– А и согласен! Вот только механизмы сложные, надо бы прикомандировать к ней механиков.
– Совершенно согласен. Полагаю, что следует сделать так: Вы заблаговременно пришлёте ко мне грамотных солдат, а от нас, обученные обслуживать и пользоваться новой техникой, они вернутся к Вам в округ.
– И непременно под командой одного из ваших юнкеров!
– Юнкерами я не командую, но попрошу начальника Николаевской инженерной академии откомандировать одного из них в Ваше распоряжение.
– Лучше всего будет прислать этого Козлова. – тихонько сказал Гурко пожимая мне руку – Очень мне этот юнкер пришелся по душе. Ах, какой из него вырастет офицер! Умный и расчётливый, смелый и удачливый, решительный и осмотрительный. Вы уж постарайтесь, Пётр Николаевич.
– Непременно пришлю его, Иосиф Владимирович.
Вечером состоялся разговор с императором и цесаревичем. Мы расположились в какой-то комнате, то ли кабинете, то ли библиотеке, впрочем, это неважно: кресла были очень удобны, и никто нас не беспокоил.
– Сегодняшний опыт показал, что ваши мотоциклы весьма полезны, и ими необходимо оснащать войска, в качестве транспорта курьеров. – начал разговор император. Сколько мотоциклов вы сможете выделывать, Пётр Николаевич?
– С поступлением всех заказанных станков, и после их освоения мастеровыми, думаю, что мы скоро выйдем на выделку двух, а то и трёх мотоциклов в день. Срок выхода завода на полную мощность наступит в августе-сентябре. То есть темп выделки мотоциклов будет от шестидесяти до девяноста мотоциклов в месяц. Из них, полагаю к поставке в войска не более пятнадцати – двадцати мотоциклов. А лучше пяти – десяти.
Император и цесаревич переглянулись.
– Объяснитесь, Пётр Николаевич!
– Охотно! Для начала недурно подготовить хорошо обученных механиков для обслуживания и эксплуатации мотоциклов. Это займёт нескорое время. Второе: следует отработать тактику применения этих механизмов. В-третьих, мотоциклы весьма дороги, и не хотелось бы вводить оборонное ведомство в излишние расходы. Думаю, что наилучшим выходом будет финансировать поставки мотоциклов в армию за счёт продажи оных частным лицам. В этом случае и насыщение войск техникой будет плавным, не сопряженным с нехваткой обслуживающего персонала, и появится возможность в случае острой необходимости, скажем, в случае войны, нарастить поставки мотоциклов в войска сразу во много раз.
– Разумно. – подумав заявил цесаревич – А какой вы ожидаете прибыль своего предприятия?
– Предприятие включает в себя уже двенадцать заводов, в разной степени готовности к работе. Самыми многообещающими в финансовом отношении я почитаю приборостроительный и моторостроительный заводы.
– Вот как? А как же самолёты и мотоциклы?
– Судите сами, Александр Александрович, самолёты и мотоциклы довольно скоро начнут копировать многие. Получится, конечно, товар разной степени качества, но и на явную дрянь найдутся покупатели. Другое дело мотор. При выделке мотора даже самого простого, приходится применять такое количество технологических хитростей, что право, легче уж купить готовый мотор. И будут покупать! А мы должны как можно скорее развивать свои мощности, чтобы удовлетворять этот спрос. Чтобы не задумывались о начале выделки своих моторов.
– Согласен. А что вы говорите о приборостроении?
– Приборы крайне нужны для техники. Вы видели сегодня мотоциклы, и то, что на них нет никаких приборов. Согласитесь, когда появится спидометр, или прибор для измерения скорости, водителю станет удобнее и безопаснее. То же самое о приборах, измеряющих количество топлива и масла, напряжение в электрической сети… Впрочем, до их необходимости ещё нескоро. Так вот: сами по себе эти приборы не слишком сложны и довольно дёшевы. В сравнении с ценой самого мотоцикла, конечно. Но организация их производства требует очень больших затрат, а также высокой и очень специфичной квалификации персонала. Отсюда вывод: нужно налаживать производство приборов у себя и поставлять их всем по самой низкой из разумных цен.
– Где вы строите приборостроительный завод, Пётр Николаевич?
– Неподалёку от Обуховского завода. Там много безработных женщин, которые как раз и нужны для тонкого и кропотливого труда.
– Мне докладывали, что на ваших заводах принято заигрывание с мастеровщиной. – остро глянул на меня император
– Что значит заигрывание?
– Восьмичасовой рабочий день, обучение грамоте, дешёвое жильё… Чем Вы это объясните?
– Стремлением получить максимально качественную продукцию за минимальную цену.
– Не понимаю вас, Пётр Николаевич.
– Всё довольно просто: я много беседовал с врачами-физиологами, которые утверждают, что оптимальной продолжительностью рабочего дня является восьмичасовой, а ещё лучше – шестичасовой день. В этом случае работник всё рабочее время максимально собран и деятелен. Ему не надо растягивать силы на двенадцать, а то и шестнадцать часов. Таким образом, за восемь часов я получаю больший объём продукции, к тому же, более высокого качества, и с куда как меньшим количеством брака. Если угодно, я пришлю выкладки по сему поводу.
– А то, что вы платите женщинам столько же, сколько и мужчинам? Это против обычая.
– Возможно. Но платить за одинаковую работу меньше, только потому, что этот работник не носит штаны… нечестно. Не по-божески.
– И зачем вы открываете столько школ и училищ?
– На самом деле, Ваше Императорское Величество, школ и училищ нужно во много раз больше. У нас страшный кадровый голод! Просто некому работать: не поставишь же за станок ценой в несколько тысяч рублей мужика от сохи? У него просто нет необходимых знаний и навыков, и как результат, он выдаст брак или вообще сломает оборудование.
– Ну не так всё мрачно, Пётр Николаевич!
– Именно так, Ваше императорское величество!
– Я же просил без чинов, Пётр Николаевич. Объясните свою мысль подробнее.
– Охотно. Мотоцикл я планирую продавать по цене от семисот до тысячи рублей. Впоследствии мы разработаем мотор меньшей мощности, и мотоциклы с ними будут более лёгкими и более дешёвыми – порядка четырёхсот рублей. Это огромные деньги для большинства русских подданных, но вполне уместные для подданных Франции, Германии и Англии. То есть, рынок есть, и этот рынок огромен. Казалось бы, подходи и бери эти деньги… Но нет. У нас просто не хватает квалифицированных рабочих. Техников и инженеров также совершенно недостаточно.
– И какой вы видите выход?
– Обучение. На различных курсах у меня сейчас обучается более трёх сотен человек. Когда они будут подготовлены, я введу вторую смену, а потом, когда подготовят следующих работников, и третью смену. И на том же оборудовании завод будет выдавать втрое больше продукции.
– Ну, хорошо, мы обдумаем ваши слова, и впоследствии мы поговорим снова. А теперь поговорим о самолётах. Сколько вы уже продали?
– Пятнадцать. Это те, что уже отправлены заказчикам. Ещё двадцать пять пилотов и механиков проходят обучение, и девять самолётов строятся. Надеюсь, что к лету мы сможем выпускать по два самолёта в день, или порядка сорока самолётов в месяц.
– А почему вы не предлагаете самолёты нашему военному ведомству?
– Потому что не готов авиационный мотор, а готов он будет не ранее конца этого года.
– Но самолёты ведь летают?
– Летают. Просто другие не знают, что паровая машина есть тупиковая ветвь для авиации, и я не хочу поставлять в наши войска дорогостоящий хлам.
– Во Франции прошли манёвры, где два самолёта выполняли задачи по разведке. Что вы на это скажете?
– Что французы правильно поняли одно из предназначений самолёта. Но они не учли одной тонкости: самолёт с паровиком может взлететь на максимальную высоту в пятьсот метров, причём на этой высоте машина работает хуже, и падает скорость. Рабочая высота таких самолётов – от пятидесяти до двухсот метров, то есть там, где их легко может подстрелить любой солдат. А если целая рота ударит залпом?
– А с вашим новым мотором будет лучше?
– Да, несколько лучше. Во-первых, будет выше скорость. Во-вторых, появится возможность приладить хоть какую-то броню для защиты пилота, ну и в-третьих, появится возможность летать выше, вне действенного ружейного огня.
– И всё-таки было бы правильно провести манёвры с применением самолётов.
– Хм… А что если посмотреть шире?
– То есть как?
– Провести прибрежные манёвры. Скажем, войска разделятся на северных и южных. Северные проведут десантную операцию с высадкой войск, а южные будут обороняться. У северных будет флот, а у южных – авиация. Южные смогут проводить разведку с воздуха, а главное, что и станет будет изюминкой учений, проведут воздушную атаку северного флота. Поставим старую лайбу, и я обучу пилотов так, что они воткнут пару-тройку стокилограммовых бомб в борт ниже ватерлинии.
– Это невероятно! – возразил цесаревич.
– Отчего же? Ещё в начале прошлого года никто не помышлял о возможности свободного полёта, а сейчас это стало только вопросом наличия нужного количества денег.
У императора возник вопрос серьёзнее:
– И против кого будут направлены эти манёвры?
– Ни против кого, ибо мы самые миролюбивые в мире. Но на манёвры, и особенно на бомбардировку корабля, нужно обязательно пригласить английских моряков. Всенепременно!
– И что английские моряки должны увидеть, по вашему мнению, Пётр Николаевич?
– Совершенно очаровательную, я бы даже сказал, прелестную вещь: их броненосцы, с появлением нового вида оружия, превратились в чудовищно дорогостоящие ловушки для экипажей. Ещё лучше, если это увидят противники Англии, и начнут проводить более самостоятельную политику.
– А что дадут самолёты России, если смотреть в перспективе?
– Довольно много. Например: военный флот для нас чрезвычайно дорог, особенно флот линейный, броненосный. Самолёты, в части обороны побережья, например, в Балтийском и Чёрном морях, вполне способны обеспечить свободу нашего судоходства. То есть, на этих театрах военных действий можно будет содержать только лёгкие силы и броненосцы береговой обороны, тихоходные, отлично защищённые и вооружённые орудиями повышенной мощи. А быстроходные линейные броненосцы пусть строят те, кто хочет разориться.
– Позвольте, но против самолётов очень быстро придумают средства защиты!
– Непременно придумают. К примеру, скорострельные пушки и пулемёты. Однако судите сами: броненосец стоит с десяток миллионов рублей, или двадцать-тридцать метрических тонн золота, на нём служит около тысячи человек. И этот корабль легко будет утоплен самолётом, стоимостью в пятнадцать-двадцать тысяч рублей, с экипажем в один-два человека. Даже если при потоплении погибнет пятьдесят самолётов, а таких потерь вряд ли следует ожидать, то жестокая арифметика войны говорит за авиацию.
– Вы так легко размениваете человеческие жизни…
– Только потому, государь, что собираюсь лично вести самолёты в бой.
Повисло молчание.
– И ещё, государь: следует сразу объявить, что самолёты являются оборонительным оружием, в отличие от линейного флота.
– Разве это так?
– В какой-то мере и до некоторых пор. Я очень хочу, чтобы иностранные государства начали в массовом порядке закупать самолёты. В этом случае мы окажемся в первых рядах технического прогресса, и снимем самые вкусные сливки с денежного потока.
– Вкусные сливки с денежного потока… – усмехнулся цесаревич – Хорошо сказано, Пётр Николаевич!
– Благодарю, Александр Александрович. Хотел бы уточнить одну вещь: в течение разговора вы и государь называли предприятия, создаваемые мной моими. Хочу заявить, что это не так. Предприятия есть государственная собственность под моим оперативным управлением. Следовательно, доходы от них должны и будут поступать в казну.
– Благородно. Судя по выкладкам, которые вы представили, доходы с предприятий будут приносить миллионы?
– Одно из направлений к концу года заработает первый миллион чистой прибыли.
– Это радует. И что оно производит?
– Женские гигиенические прокладки.
Император и цесаревич переглянулись и недоумённо засмеялись.
– Напрасно смеётесь, государи мои! Во-первых, pecunia non olet22
Pecunia non olet – Так римский император Веспасиан ответил сыну, когда тот возмутился введением платы за пользование общественным туалетом.
[Закрыть]. Деньги не пахнут. Во-вторых, поинтересуйтесь у своих жен, удобны ли эти приспособления, и согласны ли они отказаться от оных, и вы узнаете кое-что новое для себя.
– Неужели эти штучки имеют спрос? – несколько смущенно спросил царь.
– Ещё как имеют! В Петербурге, как мне доложили, ежедневно продаётся до ста сорока коробок прокладок выделки Тихвинской фабрики Сытина. Кроме того, господин Сытин уже открыл две фабрики в Германии, одну в Австро-Венгрии, одну в Англии и пять во Франции, и все они работают на полную мощность. Кстати, машины, которые выделывают прокладки, изготовлены нами же.
– Позвольте, Пётр Николаевич, открытие новых фабрик требует расходов?
– Совершенно справедливо, государь. Потому я сразу и сказал о чистой прибыли: расходы уже покрыты.
– Но прилично ли великому князю заниматься таким делом?
– Именно поэтому им занимается господин Сытин.
– Разумно.
Мы ещё немного поговорили, и я отправился домой.
***
Дома меня ждали очередные три стопки приглашений: первая, самая большая от людей, которых можно проигнорировать, вторая поменьше, от тех, кто важен и бывает нужен, и наконец, самая маленькая – от тех, чьи приглашения игнорировать нельзя. В последней стопочке было всего два приглашения: от графа Николая Павловича Игнатьева, министра внутренних дел, а второе от испанского посланника маркиза де Кампосаградо. Впрочем, посланник любезно предлагал выбор: либо я посещу его, в удобное для меня время, на Малой Морской, дом восемь, либо он сам прибудет ко мне, опять же, когда мне это будет удобно.
Граф Игнатьев приглашал меня для «доверительной беседы», но в свой служебный кабинет, значит разговор будет серьёзным. Ну что же, прогуляюсь, узнаю, чего хочет от меня этот непростой человек.
Прогуляюсь… А вот гулять людям моего положения нельзя. Можно ехать в коляске или верхом, иначе тебя никто не поймёт – ни аристократия, ни простонародье: такие уж нынче времена.
С утра посылаю человека предупредить министра о визите, спустя час даю распоряжение закладывать коляску, а сам переодеваюсь для визита, что тоже непросто. Должен отметить, что нынешняя одежда довольно неудобна по сравнению с тем, что я носил в будущем, впрочем, это дело вкуса.
