Текст книги "Двое против ста"

Автор книги: Сергей Алтынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Подполковник Валерий Феоктистов.
То же самое время, того же дня

Силуэт противника возник совершенно неожиданно. Двое бойцов, подчиненных Ротмистру, оказались у него за спиной. Феоктистову сложно было вести огонь и не задеть при этом своих. Подполковнику ничего другого не оставалось, как мгновенно изменить угол стрельбы. Одним прыжком Ротмистр вскочил на пустующую деревянную скамейку. Теперь Валерий вел огонь сверху вниз. Если пули и не попадали в движущийся вражеский силуэт, то уходили в землю. Ротмистр дважды выстрелил из своего «стечкина», и силуэт рухнул. Валерий спрыгнул на землю, вытащил опустевшую обойму, но перезарядить оружие не успел. Невесть откуда выскочивший, почти двухметровый громила в черном камуфляже «ночь» ногой выбил у Ротмистра пистолет, правой рукой нанес удар штык-ножом. Несмотря на внезапность, Валерий выполнил уход в сторону, затем ударил нападающего ногой под колено. Противник начал терять равновесие, и тут Ротмистр произвел решающий захват за горло. Еще полсекунды, завершающее быстрое движение, и шейные позвонки громилы непременно хрустнут.

Однако этого не произошло.

– В нормативы, Валерий Викторович, уложились, – сверившись с данными секундомера, проговорил полковник Самсонов.

Увидев вышедших на стрельбище-полигон командира, его зама по боевой – полковника Шарманкина и начальника штаба подполковника Елизаветина, Ротмистр ослабил захват, отпустив громилу, который в «мирное время» именовался прапорщиком Хорошиловым.

– Существенных замечаний нет, – кивнул Юра Шарманкин, с которым Валерий был дружен с давних времен.

– Что скажет начштаба? – спросил Самсонов третьего офицера.

Елизаветин криво усмехнулся. Он был единственным офицером «Альфы», полностью освобожденным от сдачи нормативов по физ– и спецподготовке. Это было связано с позапрошлогодним ранением. Несмотря на его тяжесть, Елизаветин в короткий срок сумел восстановить двигательные функции. Но службу теперь нес в кабинете с бумагами. Ранение отразилось и на его характере. Елизаветин стал нелюдимым, невосприимчивым к юмору, но при этом желчным, все время чем-то недовольным.

– Ну, а если не окажется рядом скамейки? – спросил Елизаветин. – Вообще никакого возвышения?

– Мишени на исходную, скамейку и прочие возвышения убрать! – распорядился подполковник Феоктистов.

Вновь выросли силуэты в шлемах, изображающие бойцов группы «А», а через секунды показался и силуэт террориста. Опять надо было менять угол огня, чтобы не задеть своих. На сей раз Ротмистр присел на корточки. Присел очень резко, одним рывком, точно штангист, приседающий перед тем, как оторвать штангу от помоста. Теперь угол стрельбы менялся следующим образом: прямая прицеливания переместилась из горизонтальной плоскости в плоскость, расположенную под углом к горизонту. Если пули не попадали в силуэт, то уходили вверх. Ротмистр произвел всего один выстрел, силуэт рухнул, а Феоктистов вернулся в исходное положение.

– Неплохо, – сухо произнес Елизаветин. – Но приседание лучше комбинировать с предшествующим уходом в сторону.

– Теряем полсекунды, – покачал головой Шарманкин, – и дарим их противнику.

Между тем командир подразделения Самсонов молча подписал зачетный лист.

Подразделение «А» седьмого управления КГБ было создано в 1974 году по личному указанию Юрия Владимировича Андропова. Главная задача – борьба с террором и террористами. В подразделении никогда не было рядовых, девяносто процентов – офицеры с высшим образованием. Уровень подготовки каждого бойца на порядок выше, чем в любом другом воинском подразделении. Офицеры «Альфы» в совершенстве владели всеми видами огнестрельного и холодного оружия, водили все виды боевой техники. В арсенале отряда «А» имелось и специальное оружие, в том числе средства психотропного воздействия на противника. При том что подавляющее число бойцов «Альфы» были разрядниками, а то и мастерами спорта по нескольким видам, каждый из них имел и «наличие головы». Именно так именовал первый командир отряда Виталий Бубенин умение оперативно мыслить, принимать безошибочные решения, не подвергать себя и других неоправданному риску. Каждый боец подразделения ежемесячно сдавал зачет, проверяющий его пригодность к участию в боевых операциях.

Спустя минут двадцать, приняв душ, Валерий сидел в комнате отдыха и пил чай из самовара с бойцами своего боевого отделения. Сегодня все они сдавали ежемесячные нормативы и выполнили их успешно. Поначалу выслушали пару анекдотов от капитана Данилина, затем символически подняли чаши за будущие успехи прапорщика Хорошилова (пока только стажера, не зачисленного в постоянный штатный состав). Феоктистов улыбался и шутил, но в душе его были тревога и грусть. «Кто-то из вашего подразделения...» Да, именно так сказала женщина по имени Лена. Почему Ротмистр верил ей?! Во всем сказанном ею не наблюдалось ни малейшего намека на корысть или коварство. И глаза были неподдельно печальны, с такими глазами не лгут. «Потом я уйду...» Куда? Но самое главное, она была явно в курсе операции по захвату ГАДа, сорвавшейся две с половиной недели назад. «Крот», «крыса»... Феоктистов взялся помочь в поиске этого «крота» и свое слово сдержит. Посмеявшись очередному анекдоту Славы Данилина, Ротмистр как ни в чем не бывало, не переставая улыбаться, произнес следующее:

– Болтают, что господин Дранковский сформировал собственную гвардию из бойцов нашего отряда.

Его подчиненные улыбаться перестали. Такого от своего командира они никак не ожидали.

– Вранье, конечно, – продолжил Феоктистов. – Интересно только, где журналюги это откопали?

– А что за газета? – спросил майор Гена Григорьев, самый высокий, почти двухметровый боец отделения.

– Не помню. Я ее сгоряча выбросил... А может, и в самом деле?

– Шутки у вас, подполковник, – только и произнес капитан Данилин.

– Не все тебе шутить... Хотя признаю, Слава, у тебя это получается удачней. Извините, ребята, глупости читаю, а потом пересказываю.

Шутки шутками, дело делом. Хоть ребята в «Альфе» и не из болтливых, но Валерий был уверен, что информация дойдет до «крота» в самое ближайшее время. Если уже не дошла. Впрочем, мысль о том, что «крот» – один из его сослуживцев, с которыми (кроме Хорошилова) под автоматные и пулеметные шквалы ходили, Ротмистр старался отмести. Если до «крота» дойдет информация, он первым делом попытается найти «желтое издание», полезет в интернет. Ничего нигде не обнаружив, захочет САМ ВЫЯСНИТЬ у Феоктистова, что значат подобные шутки...

Шутить больше никому не хотелось. Бойцы допили чай и стали собираться по домам.

Лена Тюрина и господин Муравьев

«А если рискнуть? А если пустить? То выпустить ли обратно?! Вопрос посложней, чем быть иль не быть...» – вспомнились Лене строчки Владимира Высоцкого. Две ВИП-леди продолжали топтаться у входа. Терять время Лена не могла.

– Здравствуйте, вы к кому? – Лена загородила собой вход, точно являлась хозяйкой коттеджа.

– Подруга, ты откуда? – вопросом на вопрос ответила одна из ВИП.

Несмотря на худобу, детские (почти младенческие) глаза и тоненькую шейку, у нее оказался низкий трубный голос.

– Вы, наверное, ошиблись домом? – мило улыбнулась Лена.

О, как замечательно, если бы на этом все и закончилось. Но не тут-то было.

– Эй, не загораживай проход! Где Альберт Борисович? – вперед шагнула вторая.

Она была более крупного сложения, но голосок имела потоньше.

– Девочки, вам неприятностей захотелось? – продолжая улыбаться, проговорила Лена.

– Ага, прямо сейчас... – низкоголосая взялась за мобильник и начала набирать какой-то номер.

– Альберт Борисович будет не скоро, – сказала Лена, чтобы не молчать. – Хотите, подождите его в доме, – она сделала полтора шага назад, перестав загораживать вход.

Этих девиц лучше держать под контролем, мало ли кому они собрались звонить. Проститутки усмехнулись и, не теряя вальяжного вида, прошли внутрь коттеджа.

– Фриц, где твой хозяин? – спросила низкоголосая у вышедшего обнюхать их стаффордшира.

Пес ничего не ответил, отдав дань вежливости, удалился на свой лежак. Поведение Фрица несколько успокоило проституток. Предусмотрительная Лена успела убрать муравьевское тело за диван. В лучшем случае – минуты полторы он не подаст голоса. А что потом?

– Честно говоря, Альберт не предупредил, что нас будет четверо, – на правах хозяйки завела беседу Лена.

– Знаешь, нам по фигу, – ответила та, что покрупнее. – А вот платит он тебе сколько?

– Тебе так интересно? – прищурила серо-голубые глаза Лена, и они точно поменяли цвет, став холодно-стальными.

– Нам, знаешь ли, насрать, – ответила низкоголосая. – Но если мы не получим свои восемьсот, пеняй на себя. С тобой разберутся.

«О Господи! – мысленно перекрестилась Лена. – Не иначе как меня приняли за штрейкбрехершу, которая сбивает им цену...»

– За это не беспокойтесь! – проговорила Лена. – Оплата нисколько не снизится. Альберт вернется минут через сорок, не раньше. Может быть, пока погуляете в саду?

– Да ладно, – махнула рукой низкоголосая, плюхнувшись на диван, в опасной близости от еще не пришедшего в себя Муравьева. – Подождем, нагулялись уж сегодня.

Лена старалась ничем не выдать охватившего ее волнения.

– Я пока схожу в джакузи, пот смою! – сказала та, что повыше.

– Я тоже... – поднялась с дивана первая.

«Как замечательно!» – мысленно возликовала Лена.

– Нет уж, подождешь, – отрезала высокая.

– Ладно, – без энтузиазма, со злым выражением лица, согласилась низкоголосая, возвращаясь на диван.

Когда высокая исчезла в ванной комнате, Лена поняла, что нужно действовать. Она присела на диван рядом с низкоголосой, которая листала эротический журнал «Стрип».

– Слушай, ты никогда не снималась для этого журнала? – спросила проститутка, кивнув на фотоизображения.

– Нет, – ответила Лена.

Она прикидывала, какой силы должен быть отключающий удар. Калечить, тем более убивать девку ей не хотелось.

– Интересно, сколько там платят? – продолжила проститутка, разглядывая фотографии себе подобных девиц. – Если меньше пятисот, то издатели порядочные козлы...

Из-за дивана послышался стон приходящего в себя Муравьева. Лена готова была ударом свалить проститутку, но та оказалась на редкость проворной. Вскочив на ноги, она успела вытащить из сумочки маленький дамский пистолет и направить его на Лену.

– Кто ты такая, тварь? – злобно сузив глаза, спросила низкоголосая.

«Как же это я так... – кляла себя Лена за недооценку прыти противницы. – Пистолет, скорее всего, газовый». Короткое черное дуло смотрело ей прямо в голову. Лена изобразила на лице подобие улыбки, точно собиралась ответить на вопрос. И в то же мгновение, отклонив голову с линии возможного выстрела, ударила низкоголосую ногой по голени, почти одновременно перехватив и вывернув оружие.

Не прошло и трех секунд, как Альберт Борисович вновь пребывал в бесчувственном состоянии, а низкоголосая проститутка валялась на ковре, и к ее растрепавшейся прическе был приставлен ствол. Пистолет оказался не газовым, а мелкокалиберным. Тем не менее с близкого расстояния вполне мог разнести голову вместе с прической... По счастью, вторая проститутка продолжала плескаться в джакузи, а Фриц спал мертвецким сном, слегка при этом похрапывая.

– Да ты знаешь, кто я? – слегка придя в себя, визгливо, отнюдь не низко, произнесла проститутка. – Если бы ты знала моих покровителей...

– Мне плевать на них, – спокойным, даже вежливым тоном перебила проститутку Лена. – Кто они и кто ты, мне, знаешь ли... Даже имени своего не называй. Шваль, таких, как ты, я обычно давлю, не спрашивая фамилии. Но если ты не станешь мешать мне... – Лена не стала ничего произносить вслух, а просто показала девке пять сотенных зеленых купюр, извлеченных из кармана халатика. – Выбирай – или-или.

С этими словами Лена ребром ладони свободной руки слегка врезала ВИП по шее. Та размышляла не более чем полторы секунды, а потом поспешно затрясла головой, изображая согласие. Конечно, это не те восемьсот, но куда лучше, чем перерезанное горло или пуля в голове.

– Встать! – скомандовала Лена, не выпуская из рук оружия.

Проститутка поспешно выполнила команду, испуганно моргая младенчески невинными, не обремененными мыслью глазами.

– Теперь садись туда! – Лена кивнула на кресло в углу, рядом с музыкальным центром.

Девица выполнила и это.

– Баксы получишь минут через десять. Надевай наушники и включай музыку на полную громкость.

– Я оглохну, – застонала проститутка, выполнив приказанное.

– За десять минут не оглохнешь, – подойдя к ней вплотную, сказала Лена. – Глаза закрой, расслабься и ни о чем не думай.

Музыка и вправду была включена почти во всю мощь. Даже через наушники Лена расслышала популярную песенку своего детства о завоевателе Чингисхане в исполнении одноименного западногерманского ансамбля. Проститутка закрыла глаза и целиком погрузилась в мощные ритмы семидесятых. Теперь она была обездвижена и лишена способности слушать что-либо кроме «Чингисхана». Лена вытерла вспотевший лоб. Есть возможность не убивать, воспользуйся этой возможностью. Она старалась придерживаться этого правила. На этот раз ей, кажется, это удалось. Стаффордшир в соседней комнате захрапел сильнее, а в ванной продолжала журчать вода.

– Здравствуйте, генерал!

«Разве я генерал?» – от ужаса позабыв свое «славное прошлое», чуть было не пролепетал Муравьев. Однако, вспомнив свои «демподвиги» по реформированию спецслужб, вслух произнес следующее:

– Ч-то все это з-значит?

– У меня мало времени, Муравьев... Что затевает ваш Хозяин? Господин Дранковский?

– Я не знаком с г-господином...

Договорить ему Лена не дала, легонько ткнув Муравьева в лоб фалангой среднего пальца. Так обычно змея бьет противника своими ядовитыми зубами. Альберт Борисович вскрикнул, его глаза закатились, но сознание его не покинуло.

– Ты расскажешь мне все, Муравьев. Где, кто и когда, – неожиданно ровным, почти вежливым голосом произнесла Лена. – Но сначала ответь – нужны мне проблемы с кремацией твоего изуродованного трупа?

– Нет, – поспешно ответил Альберт Борисович.

– Итак, что за акцию готовит ГАД?

– Подробностей не знаю, – заговорил Муравьев, скривив рот, – но, скорее всего, это захват заложников. Второй «Норд-Ост», только более продуманный.

– Время проведения?

– Скорее всего, на той неделе. Мне было велено не уезжать за пределы Москвы.

– А место – Москва?

Муравьев окончательно закрыл свои близко посаженные птичьи глаза и застонал. Да, скорее всего, Москва или область, на лишние вопросы время лучше не тратить.

– Кто исполнители и где они сейчас?

Муравьев не торопился с ответом. Змеиный удар пришелся на сей раз по коленной чашечке.

– Я не...

– Фразу «я не» лучше не произносить, – оборвала его Лена, правой ногой при этом болезненно наступив на его необутую ступню.

Муравьев моментально прекратил стонать, вернул на место глаза, хотел было что-то сказать, но в этот момент из своего угла подала жалобный голос проститутка:

– Музыка кончилась.

– Поставь еще что-нибудь, – ответила Лена, бросив быстрый взгляд в угол.

И этого секундного замешательства вполне хватило Альберту Борисовичу, чтобы метнуть в Лену тяжелую пепельницу, упавшую с журнального столика, когда Лена обезоруживала проститутку. Проститутка вскрикнула, вжалась в угол и вновь нацепила наушники. Лена удержала равновесие, хотела было достать Муравьева, но тот сумел уклониться, отскочил к стенке и истошным голосом прокричал:

– Фриц, чужой!

Стаффордшир тут же возник на пороге комнаты.

– Фриц, взять! – тыкая всеми пятью пальцами в Лену, вопил Муравьев.

Теперь перед Леной был серьезный противник. Лена повернулась к нему всем корпусом, хотя так она могла пропустить удар по затылку от Муравьева. Однако было понятно, что лезть в схватку третьим тот не рискнет. Фриц сделал три быстрых шага, подогнул короткий хвост. Слово «чужой» предполагало для него лишь одно. Уши прижались к широкому черепу, глаза превратились в непроницаемые черные фишки. Он уже готов был к прыжку, но в этот момент Лена сама сделала шаг вперед и вытянула руку в сторону Фрицевской морды. Далее она сделала быстрое хватательное движение, такое, точно хватала пса за язык и очень резко вырывала его из пасти. Именно о том, что все будет только так и не иначе, Лена мысленно сообщила псу. Некоторое время оба, и женщина, и собака, стояли неподвижно, точно скульптурная композиция. «На коврик, Фриц... На коврик, или на чем ты там дрыхнешь, – мысленно продолжила беседу с псом Лена. – Наш бой будет короток и станет для тебя последним. Разве твой подлый и трусливый хозяин стоит твоей жизни?» Стаффордшир не моргая смотрел на женщину. Пожалуй, впервые в жизни перед ним не отступали, а, напротив, готовы были дать встречный бой. «На коврик, Фриц!» – мысленно продолжала Лена, держа в боевой позиции обе руки. Если пес прыгнет, первый удар придется по глазам... «На место, Фриц. Разве мы враги? Нет, нам не нужно мериться силами. Ведь ты и так понимаешь, что я сильнее. Я гораздо сильнее тебя, Фриц...» Глаза стаффордшира неожиданно ожили, хвост приподнялся. «Все, Фриц... Совсем все, мальчик. Больше я тебя не задерживаю...» В свою опочивальню пес удалился с выраженным чувством собственного достоинства. Он не проиграл схватку, он пренебрег ею.

– Продолжаем беседу. Времени у меня теперь еще меньше. Понимаешь, генерал?

Муравьев дернулся всем своим нескладным костисто-пузатым туловищем, взвизгнул уж совсем не по-генеральски, точно раненый зайчонок. Его волосяная укладка растрепалась сама собой, а тоненькие усики задрожали вместе с верхней губой. Проститутка и бровью не повела, глаз даже не приоткрыла. Она целиком ушла в чарующие звуки группы «Доорз», компакт-диск которой лежал на самом видном месте и, видимо, был одним из самых любимых генералом. «Может быть, застрелить его, и всех дел? – неожиданно подумала Лена. – Отменит Дранковский акцию или нет? Вряд ли. Отложит на время похорон, поминок... Тот, кто владеет Черепом, Ежом и Клыками, остановиться не может. Как и проиграть битву, оказаться поверженным...» Нет, господину генералу еще предстояло ответить на целый ряд вопросов. К счастью, он довольно быстро сообразил то же самое.

– Кто исполнители и как мне их найти? – повторила свой вопрос Лена.

– Найти? Да, есть одно... одна зацепка. Полтора месяца назад я по указанию Хозяина помог зарегистрировать ЧОП[1]1
  ЧОП – частное охранное предприятие.


[Закрыть] . ЧОП этот арендовал базу по Истринскому направлению, на территории бывшего турлагеря. Кажется, «Будь здоров!». Надпись такая на воротах.

– Сотрудников ЧОПа ты, конечно, в лицо не знаешь?

Муравьев вяло замотал головой. Лена отметила, что его прилизанная укладка успешно маскирует солидных размеров лысину. «Не врет», – поняла она.

– Конечная цель акции? – задала Лена последний вопрос.

– Дранковский хочет встать во главе наркотреста, – дрожащими губами прошептал Муравьев.

– Поясни!

– Трест – это союз предприятий, производящих однородную продукцию. В данном случае наркотики.

– Это картель, – поправила Лена, блеснув эрудицией.

– В картеле хозяева предприятий договариваются о своей доле в производстве и сбыте. В тресте же они теряют свою коммерческую самостоятельность. Прибыль – пропорционально вложенному капиталу... На самом деле, как решит Хозяин.

– Дальше!

– Результатом акции неизбежно станут перестановки в правительственных и силовых структурах. Основные посты непременно займут люди ГАДа, он преспокойно вернется в Россию и продолжит свой бизнес.

– На кого он делает ставку?

– На Гиммлера.

– На кого? – переспросила Лена.

– Генерал Гладий из МВД. Он страшный человек, берегитесь его... Менты, как дети, убьют и не заметят. Его фраза...

Да, Лена слышала об этом человеке. Прозвище свое он получил не случайно. Сухощавый, с худым лицом и пристальным взглядом глубоко упрятанных недобрых глаз. В отличие от «комсомольца-демократа» Муравьева, Гладий-Гиммлер генеральские погоны заслужил долгой, верной службой. Сперва он боролся с бандитизмом, потом с оргпреступностью. Это был серьезный противник. Он, скорее всего, никак не связан с ЧОПом и замаскированными под него террористами. И действовать начнет сразу же после начала акции. Лена примерно представляла, в каком качестве. Ну а Муравьев?

– Твоя роль во всем этом? – не удержавшись, спросила Лена.

– Не знаю... Правда, не знаю.

Муравьев и в самом деле не знал. Конечно, он не чета Гладию-Гиммлеру. Все-таки для чего он может понадобиться? Ведь непременно понадобится – ГАД не водит знакомств со случайными людьми. А о «кроте» Муравьев ничего не знает, это точно. «Крот» сидит в ФСБ, информацию сливает напрямую Дранковскому. Это источник очень ценной информации, его за просто так не засветят. Муравьева же используют для «фасадных мероприятий»: регистрация ЧОПа, аренда помещений, гостиниц... В случае чего, ликвидируют без особых сентиментов.

– Если ты кому-нибудь расскажешь о нашей беседе...

– Понимаю, – нервно затряс обнажившейся плешью Муравьев.

– Нет, не понимаешь, – не повышая голоса, продолжила Лена. – Убивать тебя я не буду. Просто в центральной газете появится статья о том, как ты и Дранковский продавали чеченским боевикам оружие, а потом устроили неплохой бизнес на торговле людьми. Помнишь...

То, что далее произнесла Лена, Альберт Борисович помнил слишком хорошо. И то, что женщина была так осведомлена о всех закоулках его биографии, окончательно добило его. Все правильно, ей нет смысла убивать его. А вот подручные Гиммлера...

– Проводи меня и не трясись, – вывел Муравьева из оцепенения голос Лены.

Теперь ему ничего не оставалось, как повиноваться этой невысокой женщине.

Стаффордшир дрых без задних ног на бархатной подстилке в коридоре. Лена поддела носком туфли флакон из-под шампуня, который выпал из сумочки проститутки, и послала его в угол. Флакон пролетел в паре миллиметров от подрагивающих ушей пса, он слегка пошевелил ноздрями, но продолжил дрыхнуть.

– Какой у тебя умный пес, Муравьев, – произнесла Лена, не опуская оружия. – Я слышала, ты анекдоты собираешь, вот послушай. Гуляет мужик с таким красавцем. Навстречу девушка:

– Ой, – говорит, – какой классный пес! Как его зовут?

– Шамту, – отвечает мужик.

– Он что, любит мыться этим шампунем?

– Нет, он любопытных хавает – шам ту, шам эту...

Муравьев задергал губами, изображая подобие улыбки. Делал он это по инерции – «начальство» шутит, надо улыбаться. Шам ту, шам эту... Лена кивнула в сторону джакузи, где плескалась безымянная проститутка, и подмигнула Альберту:

– Хороший анекдот, правда? Надеюсь, мы больше не увидимся. Желаю с пользой провести сегодняшний вечер.

О, как на это надеялся и Альберт Борисович! Лишь только Лена покинула его обиталище, он откупорил бутылку коньяка и влил в себя целый фужер. Сжевал лимонную дольку. Затем выпроводил заслушавшуюся Моррисона проститутку.

– Эй, господа хорошие, – послышался капризный голосок со стороны джакузи. – Я уже больше сорока минут здесь мокну. Кто запер дверь? Такого уговора не было!

Альберт Борисович ничего не ответил, лишь наполнил уже менее трясущейся рукой второй фужер. Дверь запер он, чисто машинально, когда проводил Лену, а потом уединился в туалете, находящемся рядом с ванной. «А пошли все на...! – мысленно произнес он, наслаждаясь дорогим коньяком. – И ГАД, и Гиммлер, и девки эти паршивые!»

О, если бы он знал, как дальше будут разворачиваться события и какая роль уготована ему, Муравьеву! Возможно, ради ЭТОГО стоило вытерпеть многое!