Текст книги "Двое против ста"

Автор книги: Сергей Алтынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Лена, Феоктистов, Прохоров и остальные

Лене ничего не оставалось делать, как укрыться в пустом встроенном шкафу в соседней комнате. Из оружия у нее сейчас был только боевой нож парашютиста с гравитационным лезвием. Этот нож всегда был при ней и находился в специальном кармане с застегивающимся на пуговицу клапаном, нашитым на брюках. Лезвие было спрятано в рукоятку и выскакивало лишь при нажатии на защелку. Такие ножи имелись у спецназовцев ВДВ на тот случай, если при приземлении после десантирования они запутаются в парашютных стропах и у них будет свободна лишь одна рука. Разумеется, резать им можно было не только стропы... До Лены между тем донеслись отчетливые мужские голоса. Сперва дежурные приветствия, потом следующее:

– Ушел в партизаны? – спросил самый старший из мужчин.

Сквозь неплотно прикрытые дверцы шкафа Лена исхитрилась разглядеть его. На вид лет пятьдесят, если не больше. Подтянутый, но при этом совсем не похожий на сотрудника спецслужб.

– Просто хочется побыть в тишине, – ответил Феоктистов. – Ко мне есть вопросы?

Они разговаривали точно старые друзья. Все было спокойно, скорее всего Валерий сумеет их выпроводить и... Додумать Лена не успела, ее чуть не прошиб холодный пот. Сквозь щель в незапертой дверце шкафа она разглядела свою походную сумку, стоявшую в углу, рядом с окном. Впрочем, сумка – это полбеды. Из сумки торчала белая женская туфля на каблуке. Это была сменная обувь Лены, так как неизвестно, где и в каком качестве ей предстояло появиться в ближайшее время. Да, она собиралась переобуться и вместо тесноватых кроссовок хотела надеть эти элегантные туфельки. Однако визит «гостей» не дал ей этого сделать. Выбраться из шкафа и упрятать туфлю обратно было делом нереальным. «Гости» прекрасно могли наблюдать, что происходит во второй комнате, через полураспахнутую дверь. И ведь они непременно войдут сюда, подойдут к шкафу...

– Ты здесь один? – продолжил расспросы самый старший.

Феоктистов ответил утвердительно.

– Я ведь здесь у тебя впервые, – интонация старшего была по-прежнему непринужденной, приятельской. – Скромно, но со вкусом. Одному больше и мечтать не о чем.

И с этими словами он вошел в комнату, где находилась Лена. Двое других остались вместе с Феоктистовым в соседней.

– И мечтать не о чем, – закончил фразу немолодой, и тут Лена поняла, что он увидел сумку.

В двух шагах от нее находился профессионал классом никак не ниже младшего лейтенанта Тюриной. Он сделал всего один шаг к сумке, вытащил из нее туфлю и, точно фокусник, в считаные доли секунды спрятал ее не то в широкий рукав, не то под пиджак. Проделал он все это, не произнеся ни слова. Его действия видела Лена, но никак не могли видеть Феоктистов и двое остальных сослуживцев. Один из них, невысокий, коренастый, с густыми, но куда более седыми, нежели у Феоктистова, волосами, также прошел в комнату и остановился аккурат рядом со шкафом. Лена затаила дыхание и буквально вжалась в заднюю стенку.

– Что, Юра? – спросил коренастого немолодой. – Претензии к интерьеру?

– Да нет, – пожал широкими плечами коренастый, отходя на полтора шага от шкафа. – Нормально, только комната какая-то пустынная. Обживать надо.

– Обживется, – вставил свое слово третий, появившийся на пороге гость.

Это был высокий, довольно молодой человек приятной внешности. Пожалуй, самый молодой из всех четырех, включая Феоктистова.

– Ладно, пойдемте, господа хорошие...

Немолодой будто нарочно хотел выпроводить сослуживцев из «необжитой комнаты». Лена так и не смогла определить, куда он спрятал ее обувку. И уж совсем терялась в догадках на вопрос ЗАЧЕМ? Немолодой тем временем аккуратно прикрыл дверь, и Лене теперь было ничего не видно, а до ушей долетали лишь обрывки фраз. Чувствовалось, что в соседней комнате на скорую руку пьют кофе с галетами.

– Ладно, Валера, – спустя пять минут подвел итог голос немолодого. – Если что решишь сказать, звони лично мне.

Некоторое время никто ничего не произносил.

– Странное дело, Ротмистр, – послышался голос Юры, коренастого с сединой. Он немного картавил, но слова при этом произносил четко. – Вроде все здесь свои. Не раз на боевые вместе ходили... Чего молчишь, как неродной?

– Нечего мне сказать, Юрий Алексеевич, – ответил с легкой усмешкой голос Феоктистова.

– Ну вот, уже Алексеевичем стал, – усмехнулся коренастый. – Нечего так нечего. Отдыхай, а мы пойдем.

Феоктистов в этот момент с трудом сдерживал себя. Он еще ничего не знал про туфлю, но понимал, что этот визит не случаен. О его «тайной квартире» знал лишь Шарманкин. И именно он привел сюда Сократа Ивановича и Лебедева.

– Вернись в Москву, Валера, – неожиданно, уже подойдя к дверям, довольно жестко произнес Прохоров.

– Это приказ? – спросил Феоктистов.

Сократ Иванович промолчал, но при этом выразительно переглянулся с полковником Шарманкиным. По взгляду Юрия Алексеевича Феоктистов понял, что это и в самом деле приказ.

– К вечеру, – сказал Валерий.

Настаивать никто не стал. Феоктистов проводил гостей до калитки, радуясь лишь тому, что Лена ничем себя не расшифровала. Сократ Иванович и в самом деле обладал талантом фокусника. Ее туфля покоилась во внутреннем кармане его пиджака. С тяжестью на душе возвращался Ротмистр в постройку. Разговаривать сейчас вообще ни с кем не хотелось. Да, они действительно прошли не одну спецоперацию. Всякое бывало, ой, всякое... Последняя спецоперация, в которой были задействованы все четверо, была два месяца назад. О ней можно было бы вспомнить с усмешкой, если бы не ряд грустных обстоятельств.

– Идея монетизации и отмены льгот правильная, но... Исполнение, как всегда, – произнес Сократ Иванович. – От этого и массовые несанкционированные митинги... Слова не мои, – с едва уловимой усмешкой пояснил генерал, – так объяснил ситуацию первый федеральный канал. Нам велено людей зря не обижать, но... тем не менее, выявлять злостных зачинщиков беспорядков, – тихим, совсем не начальственным тоном закончил Сократ Иванович.

– С последующей негласной изоляцией? – уточнил с легкой усмешкой Лебедев.

Лебедев обладал чувством юмора, как и его начальник. Молодой, перспективный оперативник и аналитик антиэкстремистского направления не только составлял оперативные отчеты, но и прошел Чечню, потому пользовался уважением сослуживцев не только за уместное остроумие.

– Пока нет, – ответил генерал и, чуть помолчав, добавил: – Пародия какая-то, ребята.

В самом деле – на митинг пенсионеров, лишенных льгот и бесплатного проезда, был отправлен начальник антиэкстремистского управления, несколько старших офицеров и целое боевое отделение бойцов «Альфы». Зам командира Шарманкин и еще несколько переодетых в штатское спецназовцев «курировали» протестующую толпу, сумев раствориться в ней. «Идея монетизации правильная, а вот исполнение...» – злая ирония крутилась в сознании как Феоктистова, так и других ребят. Но ведь у нас изначально все правильным было, и начальственные идеи всегда исключительно благие. Так было с социализмом-коммунизмом, потом с приватизацией-демократизацией. Самое интересное, что вдохновители и исполнители этих идей всегда богатели в отличие от остальной части населения.

– С другой стороны – воспользовавшись ситуацией, экстремисты могут провести теракт, – окончательно настроившись на деловой лад, Прохоров вернул своих подчиненных к мыслям о служебных обязанностях.

– Сегодня одних, завтра других, – совсем невесело произнес Лебедев. – Ничего не попишешь, такая профессия.

– Есть такая профессия – Родину зачищать! – повторил Валерий популярное изречение подполковника Ушакова, «адмирала» из милицейского СОБРа, с которым приятельствовал со времен Чечни и прочих совместных спецмероприятий.

Старшим в контрэкстремистском штабе был сам начальник управления Сократ Иванович Прохоров. Подполковник Феоктистов возглавлял группу антитеррора на случай внештатной ситуации. Тут же присутствовал и сутуловатый, носящий большие профессорские очки и оттого совсем не похожий на офицера ФСБ – полковник Гриша Гурьев, командир подразделения саперов-взрывотехников. К сожалению, была высокая вероятность, что работа выпадет и на его долю. Между тем послышались нестройные звуки баяна. На экране штабного монитора появилась красноносая физиономия мужичка лет шестидесяти с длинными нечесаными седыми патлами. Он растягивал мехи и, на мотив Мурки, пел следующие куплеты:

 
В Думе вице-спикер, звали ее
Слиска —
Щедрая и добрая была!
Всем партийным списком,
Обожали Слиску,
Праведную жизнь она вела!
 

– Некто Абрам Ромашкин, – кивнул на экран молодой оперативник, – уличный поэт, с конца 80-х постоянно пребывает на Арбате. Сам себя именует Московским шутом.

Между тем Ромашкин закончил проигрыш и продолжил песню:

 
Вдруг пошли провалы,
Кончилась халява.
Насчет льгот поставлен
Был вопрос.
Отменяй скорей-ка!
Заменяй копейкой!
Голосуй быстрей, единоросс!
 

– Служба наружного наблюдения установила, что слова сочинены вовсе не Ромашкиным, – продолжил молодой опер. – Текст был ему вручен за полчаса до начала митинга. Личность вручившего устанавливается.

– Молодцы, – с ироничной усмешкой проговорил Лебедев, одобрительно кивнув.

– Самое интересное, что Абрам Ромашкин не псевдоним, а подлинное имя, – закончил свой доклад старший лейтенант.

– Продолжайте отслеживать обстановку, – сухо произнес генерал Прохоров. – Тут такие дела, ребята, – обратился он к подчиненным, когда старлей покинул штаб, и положил на стол только что полученную распечатку о митингах, проходящих в других регионах. – В городе Волгске было парализовано движение городского транспорта. «Скорая помощь» два часа не могла проехать к девятилетней девочке с острым приступом аппендицита. Сейчас ребенок в реанимации. В Санкт-Петербурге во время митинга погиб семидесятидевятилетний пенсионер... Впрочем, не совсем ясно, умер или погиб. В остальных городах лишь локальные, непродолжительные стычки с милицией. Никаких серьезных происшествий. Наша задача, чтобы их не было и впредь и чтобы городской транспорт нормально функционировал.

Некоторое время в штабе сидели молча. Несмотря на отсутствие каких бы то ни было серьезных происшествий в столице, настроение у контрразведчиков было гнетущее. «Воевать» с пенсионерами им не приходилось с 93-го, тех позорных кровавых разгонов демонстраций и последовавшего за ними трагического октября. Видя такой настрой своих подчиненных, Прохоров решил немного разрядить обстановку.

– Проблему льгот и монетизации можно решить очень просто и, главное, по-русски, – задумчиво проговорил Сократ Иванович. – Выдать каждому пенсионеру много бесплатной водки. Дешево, лекарств не надо, так как ничего не болит, и пьяных ко всему прочему в метро не пускают.

– Сами придумали? – спросил Гриша Гурьев.

– Вычитал в какой-то газете, – честно ответил генерал Прохоров.

Гриша хотел было вставить свой комментарий, но у него заработала рация. Полковник Гурьев тут же изменился в лице.

– Сократ Иванович, – доложил он Прохорову, – в переулке возле цветочного магазина обнаружена подозрительная коробка. Демонстранты в пяти шагах.

– На сколько метров их нужно отодвинуть? – спросил генерал.

– Чем дальше, тем лучше... Ну хотя бы метров на десять.

Прохоров тут же связался с командиром ОМОНа, а Гриша застегнул бронежилет и, отдав распоряжение своим подчиненным, двинулся изучать «сюрприз». Именно так на сленге взрывотехников именовались подозрительные предметы.

– В ходе антитеррористической операции у населения изъято свыше миллиона рублей, отложенных на покупку оружия и взрывчатых веществ, – в свою очередь попытался разрядить обстановку полковник Лебедев.

Полковничьи погоны он получил совсем недавно. Несмотря на то, что с Феоктистовым они были ровесниками, выглядел Лебедев совсем молодо и тянул максимум на новоиспеченного капитана. Над его шуткой посмеялись менее сдержанно, чем над генеральской. Не прошло и восьми минут, как вернулся командир взрывотехников. Коробка-«сюрприз» оказалась набита рваным канцелярским мусором и пустыми пивными банками. Тем не менее полковник Гурьев выглядел усталым и печальным.

В таком ритме прошли два дня социальных протестов. Потом была пара телевыступлений с обещаниями. Кому-то погрозили пальцем, кому-то что-то выплатили, но в скором времени митинги протеста прекратились. По счастью, отряду «Альфа» не пришлось участвовать в арестах «злостных зачинщиков». Феоктистов и его подчиненные все эти дни просидели в автобусе. Так тогда распорядилась судьба. А каково будет ее сегодняшнее желание? Ясно одно – ни в автобусе, ни в коттедже отсидеться не удастся.

– Не понимаю... Обувь изымают, чтобы... дать понюхать собаке? – выслушав Лену, проговорил Феоктистов, стараясь осмыслить действия генерал-лейтенанта. – Артур Конан-Дойл.

Лена молча кивнула. Ей, помимо Конан-Дойла, вспомнился еще и стаффордшир, он же Фриц.

– И выходит, Прохоров знает, что ты здесь, – подвел черту Валерий.

– Но молчит, – развела руками Лена. – А кто этот Юра?

– Полковник Шарманкин. Первый заместитель командира «Альфы» по боевым операциям.

– А командир кто? – продолжила Лена.

– Командиром у нас Самсонов. Неплохой дяденька, но... До полковничьих звезд прослужил в кремлевской комендатуре. Смотры, парады, ать-два. К нам попал, поскольку его близкий родственник был в то время одним из замов директора ФСБ. Для Самсонова «Альфа» переходная ступенька и только. Но службу он несет по-честному, без перегибов, зря не придирается.

– Значит, ваш фактический командир – Юрий Шарманкин?

– После того, как Самсонов уйдет на повышение, командиром скорее всего быть Юре, – ответил Валерий. – Что будем делать в данный момент?

– Думаю, еще раз навестим базу «Будь здоров!». Нам нужно немедленно выйти на Рольфа, их командира.

– Считаешь, что с базы они еще не снялись?

– Снялись, конечно, но пара человек там осталась. На всякий случай... Их и послушаем.

Они уже сидели в машине, готовясь выехать с огороженного участка, как вдруг Лена хлопнула Феоктистова по плечу.

– Смотри! – Она показывала Валерию куда-то вниз, в нескошенную траву.

– Не вижу, – откликнулся тот.

– Ну вот же, – Лена приблизила ладонь к указываемому месту, и только теперь Феоктистов разглядел...

Белую туфлю Лены. Да, Сократ Иванович долгое время скрывал свой талант циркового артиста. Если Лена не заметила, куда он убрал туфлю, то Феоктистов не видел, как он ее выкинул. И опять же ЗАЧЕМ? Лена вышла из машины и хотела взять свою обувку.

– Стой! – вскрикнул вдруг Феоктистов и одним рывком втащил Лену обратно в «Опель».

Возможная разгадка неприятно обожгла его. Но, возможно, спасла им обоим жизнь.

Рольф и прочие

– Распакуете послезавтра, когда подвезем мониторы, – произнес Рольф.

Молодая блондинка, отрекомендовавшаяся Лидией Петровной, сдержанно, с достоинством кивнула головой. В двенадцати доставленных Рольфом контейнерах в самом деле были компьютеры без мониторов. Правда, пять из них были со своеобразной начинкой. Внутри корпусов находились отнюдь не платы, а девятимиллиметровые пистолеты УСП[12]12
  УСП – универсальный самозарядный пистолет. Легкие сплавы образуют небольшой вид оружия, коробчатый магазин вмещает пятнадцать патронов.


[Закрыть] . В двух «компах» имелась и пара противотанковых мин. Впрочем, основное оружие в скаутский лагерь было доставлено почти месяц назад, во время ремонта главного корпуса. Среди рабочих, быстро и недорого осуществивших ремонт, были люди Рольфа, которые сумели оборудовать оружейные тайники. В них-то и был укрыт основной арсенал, в котором, среди прочего, имелся и крупнокалиберный пулемет. Послезавтра и в самом деле оставалось завезти лишь «мониторы»...

– Честно говоря, не совсем понимаю, зачем в спортивном лагере столько компьютеров, – произнесла блондинка Лидия Петровна.

Она являлась первым заместителем начальника лагеря по воспитательной работе и сейчас была одета в униформу скаутской вожатой – строгую юбку, облегающую приятной округлости бедра, походные сапожки, ничуть не портящие ее стройные длинные ноги. На грациозной красивой шее синий галстук, блондинистая прическа слегка прикрыта изящной полуковбойской шляпкой. Лицо у нее было приятное, чисто русское, с правильными чертами.

– Я тоже не понимаю, – с улыбкой отозвался Рольф. – В наше время мы как-то без всей этой байды обходились, – кивнул он на коробки с компьютерами. – Однако так распорядилось начальство.

«Начальство» – она же благотворительная фирма «Дающая рука». Некоторое время назад «Рука» взяла шефство над скаутским лагерем «Верные друзья». Лагерь был не только спортивным, немало времени уделялось развитию детских творческих способностей.

– Хотите, я их утоплю? – положив ладонь на один из контейнеров, весело спросил Рольф, явно заигрывая с воспитательницей. – А начальству чего-нибудь совру?

– Не стоит, – снисходительно произнесла Лидия Петровна, оценивающе изучая собеседника своим зорким внимательным взглядом.

– Как скажете!

– Вы каратист? – неожиданно спросила она, кивнув на кисти рук Рольфа с заметными уплотнениями на костяшках.

– Немного, – как ни в чем не бывало отозвался Рольф. – А что такое?

– Нам нужен тренер по восточным единоборствам. Ставка, правда, невысока, – развела руками Лидия Петровна.

– Вот видите, – в свою очередь развел руками Рольф. – Впрочем, я подумаю. Ну, до послезавтра? Или встретимся раньше?

– До послезавтра, – сдержанно ответила Лидия Петровна.

Из всех женщин Рольф ценил лишь проституток. И то исключительно тех, что разевали свою пасть только для минета. Флирт с этой белесой бабенкой был нужен ему для сбора дополнительной информации. Впрочем, он и так уже изучил этих «верных друзей» как свои пять. Лагерь скаутов не случайно был выбран для проведения акции. Захватив его и собрав заложников в главном корпусе, можно было легко контролировать все подступы. С одной стороны глухой лес (весьма неплохо просматриваемый с помощью имеющихся ПНВ[13]13
  ПНВ – приборы ночного видения.


[Закрыть] ), с другой – речная гладь. Разве что «Альфа» использует малую ПЛ[14]14
  ПЛ – подводная лодка.


[Закрыть] и боевых пловцов?! Но выходы с реки тоже прекрасно просматриваются. Около склада с лодочными принадлежностями оборудуется пулеметная точка... Нет, пулемет, пожалуй, пригодится в другом месте. Берег надо будет заминировать легкими противопехотными минами... А эта Лидия Петровна все подмечает, держит себя эдакой неприступной гордячкой. Посмотрим, как она заговорит послезавтра.

Отъехав на почтительное расстояние от «Верных друзей», Рольф связался с утренним Гостем.

– Что у вас с Тюриной? – после доклада о визите в лагерь поинтересовался Рольф.

– Госпожа Тюрина под нашим контролем, – прозвучало в ответ. – Практически нейтрализована.

Рольф с трудом сдерживал эмоции. «Под их контролем! Практически нейтрализована!» Хотя, с другой стороны, – Гость человек бывалый. И в таких делах опыта у него никак не меньше, чем у Рольфа. И, похоже, не слишком героическое настроение Рольфа стало раздражать его:

– Не надо больше вопросов, не относящихся к вашей основной задаче. Каждый выполняет то, что ему предписано.

На этом разговор с Гостем был окончен. «Нет, лучшие женщины – это проститутки! – в который раз мысленно воскликнул Рольф. – Не может, ну никак не может быть у бабы иного предназначения!»

Лена и Ротмистр

– Тебе придется ходить в одной туфле...

– Что? – не сразу сообразила Лена.

– Или миниатюрная пластиковая мина, или яд, – тяжело вздохнув, произнес Валерий.

– В вашей конторе это уже традиция? – быстро сориентировавшись, спросила Лена.

– Традиция не традиция... Все в нашей конторе бывает, – ответил Ротмистр.

Да, такие трюки были в традициях НКВД – КГБ. Надо убрать перебежчика или еще кого-то неугодного, похищается его пиджак (или шляпа, или тапочек) и обрабатывается сильнодействующим ядом без цвета и запаха... Однако Сократ Иванович всю жизнь прослужил не в управлении спецопераций, а в пятом, «идеологическом», где такие вещи были не в ходу. Проверить можно было просто – поймать бродячую кошку, полить туфлю сметаной, все быстро станет ясно. Но на проверку времени не было, попробуй поймай сейчас кошку. Да и жалко, чем животное-то виновато?

– Все это прекрасно! – неожиданно произнесла Лена изменившимся, торжествующим голосом.

– Что прекрасно?

Теперь, кажется, она опередила Феоктистова по сообразительности.

– Мы вышли на «крота»! Он сам начал действовать и выдал себя! – торжествующе подвела итог Лена.

– Выходит, это Прохоров? – не разделяя ее оптимизма, спросил Валерий.

– Этот лысый, в очках? – переспросила Лена. – Похоже на то. Ты, кажется, вечером собирался к нему? Надо ехать сейчас.

– Надо, – кивнул головой Феоктистов.

Ох, сколько вопросов было сейчас у Феоктистова к Сократу Ивановичу.

– А ты? – спросил Ротмистр.

– Буду ждать тебя здесь, – Лена кивнула на двухкомнатное строение. – Если ты сумеешь взять «крота», мы остановим акцию. Более того, «крот» может дать признательные показания на следствии и в суде...

– Думаю, что бы меня ни ждало, я сумею сообщить, – Валерий кивнул на свой мобильник. – Если же... до одиннадцати вечера моего звонка не будет, уезжай отсюда и действуй на свое усмотрение.