Текст книги "Начало русской истории. С древнейших времен до княжения Олега"
Автор книги: Сергей Цветков
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
В 600 г. папа Григорий I в одном из своих писем уже высказывал озабоченность славянскими вторжениями в Северную Италию.
Впрочем, с лангобардами карантанские славяне некоторое время поддерживали дружественные отношения. Основой их союза были совместные действия против Византии. Каган, как мы помним, требовал от императора Маврикия увеличения дани, а лангобардские короли стремились захватить византийские владения в Истрии и Италии. Карантанские славяне довольствовались богатой добычей, которую они захватывали в этих походах. Так, король лангобардов Агилульф (591–616), мстя византийцам за пленение своей дочери, с разрешения кагана пригласил в свое войско славянские отряды и с их помощью овладел городами Кремоной и Равенной, после чего ромеи выдали ему знатную заложницу.
Все изменилось в 610 г., когда каган нарушил «вечный мир» с лангобардами. Совместным аваро-славянским вторжениям подверглось прежде всего Фриульское герцогство, граничащее с Карантанией. Даже антиаварский союз лангобардов с франками не смог воспрепятствовать этим опустошительным набегам.
На исходе первой половины VII столетия к нападениям на итальянские земли подключились и балканские славяне. Во время правления беневентского герцога Айо (начало 640-х) далматинское племя неретвлян, переплыв Адриатику на множестве ладей, появилось в Южной Италии и расположилось лагерем у города Сипонт (нынешняя Манфредония в Апулии). Айо попытался напасть на них, но попал в скрытую яму-ловушку и был убит вместе со многими воинами из своего отряда. Его соправитель Радоальд вступил со славянами в переговоры, а потом предательски напал на них и вынудил покинуть эти места. Интересно, что Радоальд, выросший в Чивидале, граничащей с землями карантанских славян, по сообщению Павла Диакона, вел переговоры со славянами-далматинцами на славянском языке (то есть на одном из карантанских диалектов) и те хорошо его понимали. Это значит, что в VII в. еще сохранялось общеславянское языковое единство.
Североитальянский воин IX-X вв.
Пограничному североитальянскому Фриульскому герцогству пришлось вести со славянами упорную борьбу. Герцог Вехтари (664–670/671) сумел навести на славян страх своими победами над ними, так что они обращались в бегство, едва он снимал свой шлем и показывал им свое лицо (точнее, голову: герцог был совершенно лыс, поэтому славянам было легко различить его издалека среди других воинов). Ему случалось разгонять крупные славянские отряды, нападая на них всего с двадцатью пятью всадниками.
Преемник Вехтари, герцог Фердульф (ок. 694 – ок. 706), «человек неустойчивый и надменный», как характеризует его Павел Диакон, хотел быть столь же грозным для врагов, но, как назло, славяне все еще не отваживались нападать на границы Фриуля, памятуя о непобедимом лысом герцоге. Не имея ни военных талантов Вехтари, ни его авторитета и, однако, страстно желая снискать себе славу победителя славян, Фердульф прибег к весьма необычному способу стяжать военные лавры. Он подкупил каких-то славян, дабы они подбили своих сородичей напасть на Фриуль. Вскоре крупный славянский отряд, насчитывавший несколько тысяч человек, вторгся в пределы герцогства и укрепился на вершине какой-то горы.
Безмерно счастливый Фердульф немедленно явился в это место со своим войском. Он решил во что бы то ни стало атаковать врага, для чего стал огибать гору, выискивая наиболее пологий склон. На беду, при нем находился правитель этой местности по имени Аргаит, которого герцог незадолго перед тем тяжело оскорбил, обозвав трусом. И вот теперь, дабы смыть с себя оскорбление, Аргаит обнажил меч и поскакал на славян как раз по самому крутому склону горы, призывая своего обидчика последовать за ним и доказать свою храбрость. Фердульф недолго думая отдал приказ об атаке и пришпорил лошадь, стремясь обогнать Аргаита и первым ворваться во вражеский стан. Эта безрассудная атака кончилась для лангобардов плачевно. Бросая сверху тяжелые камни, славяне сбили на землю почти всех вражеских всадников; воспользоваться оружием им пришлось только для того, чтобы добить поверженных воинов Фердульфа. Герцог и Аргаит погибли, а вместе с ними и цвет фриульской знати.
Следующему фриульскому герцогу Пеммо (ок. 706 – ок. 737) удалось отомстить за это поражение. Спустя несколько лет после гибели Фердульфа он напал на крупный славянский отряд, грабивший в окрестностях Торреано. Сражение было упорным, лангобарды трижды ходили в атаку и наконец одолели славян. Как явствует из рассказа Павла Диакона, победу лангобардам доставило их моральное превосходство над врагом. В войске Пеммо находилось много юношей, сыновей тех знатных лангобардов, которые погибли вместе с Фердульфом: их боевой пыл и решил исход боя. Впрочем, Пеммо не стал развивать успех, а сразу после сражения заключил со славянами мирное соглашение. С этих пор нападения славян на Фриульское герцогство прекратились.
Держава Само
В конце первой четверти VII в. приальпийские и моравские славяне восстали против аварского ига. Потребность объединить силы в борьбе против общего врага привела к созданию в Центральной Европе обширной державы Само.
К сожалению, до нас дошли крайне скудные сведения об этом государственном образовании. Неясность царит прежде всего в вопросе о происхождении Само. В хронике Фредегара – главном источнике по истории державы Само – этот человек назван уроженцем Сансского округа Франкского королевства. Не менее определенно о происхождении Само высказывается автор анонимного зальцбургского трактата «Обращение баваров и карантан», который, однако, называет его славянином и князем карантанских славян (хорутан).
Держава Само
Округ города Сане, расположенный к юго-востоку от Парижа, был одним из наиболее этнически смешанных областей Северной Галлии. В его пределах жили франки, бургунды, алеманны, но преобладающим населением были галлоримляне, в чьих руках целиком находилась торговля (документы меровингской эпохи умалчивают о купцах-франках). Между тем, по словам Фредегара, Само был купцом. В раннем Средневековье понятие этнической принадлежности личности (natio) зачастую имело только географический и юридический смысл, обозначая место рождения человека и господствующую на этой территории систему права. Поэтому рождение Само в Сансском округе, строго говоря, означает только то, что он был франкским подданным. Вместе с тем представляется весьма вероятным, что Само, даже не будучи природным франком, по крайней мере в начале своего пребывания у славян опирался на поддержку властей Франкского королевства или даже выполнял их прямые дипломатические поручения.
По сообщению Фредегара, в 623 г. Само «увлек за собой многих купцов» и отправился «торговать к славянам». Последние тогда в очередной раз восстали против власти кагана, и, стало быть, поездку Само можно расценивать как военную помощь, – купцы из Франкского государства продавали в славянских землях главным образом оружие и предметы конской упряжи. Более того, Само не ограничился продажей славянам вооружения, а принял личное участие в их походе против аваров, во время которого выказал блестящие полководческие и организаторские способности: «…в деле с аварами он так пригодился, что было удивительно, и огромное множество их (аваров. – С. Ц.) было истреблено мечом винидов (славян. – С. Ц.)».
Узнав доблесть Само, пишет Фредегар, славяне избрали его «королем». В продолжение его 35-летнего царствования славянам приходилось неоднократно воевать с аварами, чтобы отстоять свою независимость, и всякий раз, благодаря воинским талантам своего вождя, они одерживали верх.
На независимость державы Само покушались также франки и лангобарды. Одно из крупных столкновений произошло около крепости Вогастисбург (точное ее местоположение не установлено), где засели главные силы славян. Трехдневное сражение закончилось полным разгромом войска франкского короля Дагоберта, длинноволосого Меровинга. Позднее славяне по распоряжению Само несколько раз вторгались в Тюрингию и Франкское королевство, грабя и опустошая их территорию.
Точных границ державы Само мы не знаем. По всей вероятности, в нее входили бывшее Карантанское княжество, Моравия, Чехия и земли лужицких сербов. Впрочем, территория, на которую распространялась власть Само, не оставалась неизменной: она увеличивалась или уменьшалась сообразно тому, как одни славянские племена присоединялись к антиаварскому союзу, а другие, напротив, выходили из него. По существу, держава Само была временной конфедерацией славянских племен, объединенных общей военной угрозой и личными доблестями одного человека. Этот союз был скреплен династическими браками славянского «короля» с местными князьками. По известию Фредегара, Само был многоженец: его 12 жен были, надо полагать, дочерьми славянских вождей, признавших над собой власть Само. Тем не менее ему не удалось основать династию, и после смерти Само в 658 г. держава его распалась. Святой Эмерам, проповедовавший в Баварии около 680 г., писал о южных областях, входивших в державу Само, что населенные и богатые города обращены в развалины, вся страна представляет пустыню и путешественнику страшно пускаться по ней в дорогу из-за обилия диких зверей.
Католические миссии у славян
Военные успехи славян не остались без внимания со стороны Римской церкви. Первые известия о миссионерской деятельности католического духовенства среди славян находим в латинской эпитафии VI в., посвященной памяти Мартина, епископа города Бракара в Северо-Западной Испании, который перед тем, как получить там кафедру, был аббатом Думийского монастыря, находившегося близ впадения Соны в Рону. Автор этой надписи отметил миссионерские заслуги Мартина, который «привлек к союзу с Христом разные свирепые племена» и среди них Sclavus – склавов, то есть славян.
К 629 или 630 г. относится попытка Римской церкви распространить свое влияние среди приальпийских славян. Святой епископ Аманд проповедовал Евангелие где-то в верховьях Дуная, но, как явствует из его жития, преуспел в этом весьма мало и, оставив дальнейшие попытки, вернулся во Франкское королевство.
Успехи Римской церкви в деле крещения балканских славян были столь же скромными. В 680 г. папа Агафон извещал императора Константина VII о том, что римские миссионеры стараются обратить в христианство каких-то славян, живущих на территории Византии (по-видимому, хорватов). Но археологические исследования погребального ритуала далматинских славян говорят о том, что они оставались язычниками до начала IX в. Одно из местных племен – нарентане (неретвляне), отвоевавшие себе часть Адриатического побережья Балкан, – было известно у византийцев под именем «паганы», то есть «нехристи», «язычники», а занятая ими область называлась Пагания. Мужчины этого племени промышляли пиратством и в силу своей воинственности яростнее других балканских славян противились христианизации. Император Константин Багрянородный даже был убежден, что «паганы» – славянский термин: так, по его словам, прозвали нарентан сербы, после того как сами приняли крещение. Ясно, что византийский император не знал латыни (paganus по-латински – «язычник»); но, быть может, его сообщение запечатлело момент, когда прозвище нарентан стало превращаться у славян в нарицательное «поганые».
Римская церковь была тогда не способна на широкую миссионерскую деятельность, и престиж ее находился отнюдь не на высоте. Она думала не столько о том, чтобы приобрести новую паству, сколько о том, чтобы не потерять старую. Варваризация духовенства, десятилетиями пустующие епископские кафедры в крупнейших городах, возврат населения к язычеству, как, например, в Англии в V–VI вв., свидетельствовали о глубоком упадке Западной церкви. Римский престол надолго потерял былую привлекательность в глазах варваров, в том числе и славян.
Полабские, поморские и висленские славяне (лехиты)
На севере и северо-западе славянские племена, принадлежавшие к лехитской ветви, в VI–VII вв. придвинулись к Балтийскому морю, заняв прибрежные земли в нижнем течении Вислы, Одера и Эльбы. Остатки местного венетского населения, оказавшись в славянской среде, быстро слились с нею.
Германские поселения на Эльбе еще в V в. были полностью покинуты их жителями, ушедшими на запад, поэтому славяногерманского слияния в этом районе не произошло. Но, двигаясь вверх по Эльбе, славянские переселенцы густо заселили южно-датские (шлезвиг-гольштейнские) земли, оставив следы в тамошней топонимике и антропологическом облике местного населения [66]66
В антропологическом отношении славяне характеризуются менее крупными размерами черепа, нежели германцы, что характерно и для средневекового населения Дании. У последнего также относительно ниже, чем у германцев, расположены глазницы, как это свойственно славянам (Алексеева Т.И. Славяне и германцы в свете антропологических данных // Вопросы истории. 1974. № 3 // Славяне и Русь: Проблемы и идеи: Концепции, рожденные трехвековой полемикой, в хрестоматийном изложении / Сост. А.Г. Кузьмин. 2-е изд. М., 1999. С. 375). Данные языкознания, в свою очередь, подтверждают, что датское государство сложилось частично на славянских землях.
[Закрыть].
На этих территориях возникло несколько славянских племенных объединений. Наиболее мощными среди них были союзы ободритов [67]67
С легкой руки П.И. Шафарика в исторической литературе бытует неправильное название этого племени – бодричи. Л. Нидерле производил его от имени вождя Ободра (Нидерле Л. Славянские древности. Т. I–IV. М., 1956. Т. III. С. 126). О.Н. Трубачев полагает, что этноним «ободри-ты» происходит от «ободрать, ограбить» и приводит в подтверждение этому указание «Франкских анналов» о дунайских ободритах: «Ободриты, которые на языке народа называются грабителями» (Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. М., 1991. С. 129–130). На мой взгляд, «ободриты» – типичный «речной» этноним – «живущие по берегам Одры/Одера».
[Закрыть]и вильцев (лютичей), каждый из которых, согласно Баварскому географу (середина IX в.), состоял из четырех племен. Союз вильцев-лютичей образовали кессины, жиржипане, толленсы (от озера Толлен) и редарии; в ободритский племенной союз входили вагры, полабы, собственно ободриты и варны (по названию реки Варнов). Каждое из этих племен управлялось своими вождями, имело своих богов и городища. В середине IX в. у вильцев насчитывалось 100 городищ, столько же имелось у ободритов. Скандинавы восхищенно называли славянское Поморье «Гарды», «Гардарики», то есть «страна городов». Так, «Сага об Инглингах» повествует о поездке бога Одина из легендарного Асгарда «сначала на запад в Гардарики, а затем на юг в Страну Саксов» (современная Саксония). Позднее название «Гарды» будет перенесено на Русскую землю.
По сведениям авторов VIII–IX вв., ободриты селились на землях нынешнего Восточного Гольштейна и Западного Мекленбурга, между реками Эльбой, Травной, Варной и Балтийским морем, являясь, таким образом, самой западной группой славян. Первое письменное упоминание о них содержится во «Франкских анналах» под 789 г. Власть ободритского князя распространялась на племена древан, линонов (глинян?) и смельдингов (смолинцев?), которые, правда, отложились от ободритов уже в 808 г. Политическим центром племенного союза ободритов был обширный и хорошо укрепленный город, возникший, как предполагается, не позже VII в. Его славянское название было Велиград («великий, большой, главный город»); саксы называли его «Михеленбург», в хронике Адама Бременского говорится о «Магнополисе» – в обоих случаях сохранено значение славянского названия. Позже в устье Одера возник знаменитый город Волин – крупнейший торговый центр Северной Европы.
На северо-запад от ободритов, на большом острове Ране (иначе Руе, Руяне, ныне Рюген), близ берегов Дании, обитали ране (руяне, руги). По сведениям немецких хронистов, они почитались главным, старшим племенем среди всех балтийских славян.
Вильцами (иначе велетами, а позже лютичами) раннесредневековые писатели называли соседствовавшую с ободритами обширную полабскую группу славянских племен, занявших земли между устьем Хафеля, Эльбой (Лабой) и Балтийским морем. Этноним «вильцы» имеет, вероятно, тотемное происхождение – от славянского слова vilci – «волки». Вильцам подчинялись слензяне, дедошане, гаволяне и некоторые другие племена. Самым известным городом вильцев была Ретра, где находилось общеплеменное языческое святилище Радогоста. Местные жрецы руководили всем племенным союзом вильцев, который никогда не знал сильной княжеской власти. В бою вильцы славились своей свирепостью, лютостью.
Междуречье среднего течения Одера и Вислы заняли поляне. Баварский географ насчитал в их землях «400 градов» (племенных и родовых городищ). Поляне создали свой племенной союз, в который входили гопляне (близ озера Гопло в Куявии), ленцицане (окрестности Ленчицы), сарадзане (окрестности Сарадза). В будущем ему было суждено составить ядро Польского государства.
Полабские славяне в VIII–X вв.
Севернее полян, на балтийском побережье между Вислой и Одером, жили поморяне. В союз поморян входили и кашубы – балтское племя, обитавшее на Кашубской возвышенности.
Все эти племенные объединения не обнаруживали никакой тяги к политическому сближению и зачастую жестоко враждовали друг с другом, как, например, ободриты и вильцы. Некоторое подобие единства наблюдалось только внутри племенных союзов, но и там племенные различия закреплялись особыми обычаями и религиозными культами, существовавшими у каждого из входивших в состав союза родов и племен.
Войны с данами
Приблизительно на рубеже VI–VII вв. поморские славяне, которых окрестные народы по старинке именовали «вендами» (от «венеды»), включились в освоение бассейна Балтийского моря, начатое задолго до них венетами и фризами, которые, собственно, и заложили основы балтийского мореходства (фризы, в частности, первыми на Балтике стали применять мачту с парусом). Славяне оказались неплохими моряками. Особых успехов в этом деле достигли вагры, которые, по сообщению Прокопия Кесарийского, уже в VI в. тревожили морскими набегами поселения франков и островных бриттов. Позднее Гельмольд назовет их земли «морской областью славян», полагая, что в мореходстве вагры были «впереди всех славянских народов».
Поначалу основными противниками поморских славян были даны, первое упоминание о которых восходит к VI в. Датские саги, собранные Саксоном Грамматиком (1140 – ок. 1208) в книге «Деяния данов», сохранили память о беспрерывных столкновениях с вендами, берущих начало в незапамятных временах. К сожалению, эти поэтические предания по большей части утратили черты исторической были. Однако примечательно, что славяне предстают в них поистине титаническим врагом, одолеть которого под силу лишь героям.
Так, знаменитый богатырь Старкатер победил в единоборстве славянского борца Валце – видимо, в такой сказочной форме датчане запомнили какую-то свою победу над вильцами-лютичами.
Один из легендарных датских конунгов, Фротон III (чье правление приурочено к эпохе гуннов), отправляясь в поход на славянского князя Струнико, должен был снарядить неисчислимое войско: его флот не умещался в гаванях, а войско было так велико, что без труда срывало горы и засыпало болота на своем пути. Фротоновой армии будто бы удалось истребить большую часть славянского народа. Оставшиеся в живых покорились данам.
Несмотря на эту победную реляцию, последующим датским конунгам почему-то приходится вновь и вновь «покорять» славян. Харальд Хильдетанд (середина – вторая половина VII в.), который первым из датских конунгов распространил свою власть с Датских островов на материк (Ютландский полуостров), в очередной раз победил вендов, но из уважения к храбрости вендских вождей Дука и Даля принял их в свою дружину.
Славяне-венды действительно приняли участие на стороне данов в знаменитой битве при Бравалле, которая по справедливости считается важнейшим событием в истории Северной Европы в довикингскую эпоху.
Скандинавские воины
Это сражение завершило войну между датским королем Харальдом Хильдетандом, к тому времени уже состарившимся и ослепшим, и его племянником, правившим в Швеции, Сигурдом Рингом. Оно во всех подробностях описано Саксоном Грамматиком, чей рассказ в данном случае отличается исторической достоверностью. В его «Деяниях данов» приведены десятки географических названий и более полутораста имен выдающихся участников сражения (на стороне Сигурда выступило 94 героя, у Харальда их было 60; в так называемом «Фрагменте саги» приводятся несколько иные цифры именитых героев: 40 у Харальда и 60 у Сигурда). Шведские археологи полагают, что сражение разыгралось на южном побережье Швеции, недалеко от Векшё. Сложнее определить его дату. Скорее всего, оно произошло где-то во второй половине VIII столетия.
Войска обоих конунгов представляли собой конгломерат зависимых и союзных племен и народов. В центре армии Сигурда стояли шведы и норвежцы. Фланговые колонны были составлены из куршей и эстов.
Этнический состав армии Харальда был еще более пестрым. Даны едва ли не составляли в ней меньшинство. Ударной силой датского войска были фризы, возглавляемые «презревшим смерть» Юббе, который был женат на сестре Харальда, и славяно-фризские отряды трех воительниц-девственниц – Хете, Висне (Висме) и Вебьорг. Первым двум из них Саксон приписывает герцогское достоинство: они правили двумя областями в Шлезвиге. Особенно много славян было в отряде Висны. Эта женщина, говорит Саксон, «исполненная мужества и в высшей степени сведущая в военном деле, собрала славянскую силу». Для возглавляемых «девственницами» славян с южного побережья Балтики Саксон употребляет термин sclavi, а «Фрагмент» – Vindr, то есть «винды». Славяне эти отличались от прочего войска своим вооружением. У них были маленькие щиты медного цвета, которые в бою славянские воины перебрасывали на спину, и чрезвычайно длинные мечи. Помимо славян и фризов в армии Харальда находилось 7000 саксов с южного берега Эльбы, британские кельты, юты, а также эсты, курши, ливы и некоторые другие народы Восточной Прибалтики. Таким образом, при Бравалле относительно монолитной шведско-норвежской армии противостояла коалиция народов и племен Северной Европы, стержнем которой были фризо-славянские воинские контингенты [68]68
Кузнецов Е.В. Славяне и русы: очерки по истории этногенеза (IV–IX вв.). Нижний Новгород, 1997. С. 77.
[Закрыть].
Все три воительницы и возглавляемые ими славяно-фризские дружины покрыли себя славой в этой битве. Хета шла впереди всего войска, неся в руках знамя Харальда. Яростно бившуюся Висну удалось одолеть только лучшему воину Сигурда, который отрубил ей руку. Воинская доблесть Вебьорг была не меньшей, чем у двух «герцогинь»; вместе с ней в числе лучших воинов бился Дюк Славянин [69]69
Не тот ли это «молоды Дюк, боярский сын», который прибыл на Русь, к князю Владимиру, «из-за моря, из-за синева, из славна Волынца, красна Галичья, из тое Корелы богаты», в былине о Дюке Степановиче? (См.: Древнерусские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. М.; Л., 1958. С. 22). Интересно, что в других вариантах текста былины рядом с «Галичью» фигурирует «Индея» – немецкий «Виндланд», земля виндов, прибалтийских славян (вспомним о купцах-«индах» Помпония Мелы и Индийском океане – Балтийском море Потрея Мели). Словом, очень похоже, что былинный Дюк Степанович явился в Киев не из Волынско-Галичской земли, а из славянского города Волина, лежащего при устье Одера.
[Закрыть]. Тем не менее победа осталась на стороне войск Сигурда, что помогло шведам покончить с гегемонией данов.
Битва при Бравалле в том виде, в каком она рисуется Саксоном, выглядит второй, после сражения на Каталаунских полях, «битвой народов». Конечно, в действительности масштабы ее были намного скромнее. Значение этого сражения для народов Европейского Севера состояло в том, что оно продемонстрировало возросшую мощь скандинавов и явилось как бы прелюдией к эпохе викингов [70]70
В скандинавских источниках термин «викинг» преимущественно обозначает не человека, а само грабительское предприятие: «отправиться в викинг», «погибнуть в викинге», причем отплытие «в викинг» никогда не смешивается с торговой поездкой. По мнению А.Я. Гуревича, «скандинавы эпохи викингов применяли это слово преимущественно к грабительским походам и вылазкам, в какой-то мере и к их участникам, но подчас с оттенком осуждения» (Гуревич А.Я. Избранные труды. Т. 1. М.; СПб., 1999. С. 124).
[Закрыть].
Сила данов была надолго сломлена, и славяне из их союзников сразу превратились во врагов. Саксон повествует, что Ютландия и Шлезвиг были наводнены славянскими войсками, которые всюду одерживали победы. За датским конунгом Сивардом осталась одна Зеландия; его сын и две дочери попали к славянам в плен, а владения были обложены данью. Память о торжестве славян над данами сохранилась и в ляшских преданиях. По словам польского летописца Винцентия Кадлубека (ок. 1160–1223), славяне «дали датчанам на выбор: или платить дань, или одеться в женское платье и зачесывать волосы по-женски, в знак «бабьего» бессилия. Но пока те спорили о выборе, их заставили принять и то и другое». Впрочем, согласно Саксону, Сивардов сын Ярмерик бежал из плена и вернул Дании независимость.
