Текст книги "Произвол судьбы"

Автор книги: Сергей Данилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Глава 11
ПРОРОЧЕСТВО БЕЛОГО МАГА

Вечером, когда мы с Вальдейном и бутылкой старого эльфийского вина расположились у священного огня в храме, ставшем почему-то невероятно уютным после нескольких глотков этого божественного напитка, я спросил у эльфа о дороге в горы.

– Отсюда ты прямиком попадешь в ущелье Потерянных Душ. Это гиблое место. Во времена войны людей с темными эльфами там произошла кровопролитная битва. Две армии полегли в ущелье почти полностью. Люди и эльфы так и остались непогребенными, а их души до сих пор не могут найти успокоения. Говорят, каждый человек, попадающий в ущелье, теряет свою душу, оставляет ее там.

– Кажется, я знаю, где ущелье Потерянных Душ. Оно изображено на карте, которая висит в моей комнате, если это действительно, то место, где была битва между Роксандом Вторым Красивым и королем темных эльфов.

– Да, это то самое место. Значит, и место, где стоит храм Светлых богов, должно быть на этой карте.

– Точно, вспоминаю, – обрадовался я. – Там нарисовано солнце. Я спрашивал у Роксанда, что это такое, а он сказал, что храм.

– У какого Роксанда?

– Того самого, естественно. Он сейчас призрак, не хуже тех, из ущелья.

– Ты умеешь разговаривать с призраками?

– А чего тут уметь? – засмеялся я. – Им только дай волю, до смерти заболтают! Этот Роксанд как начнет вечером говорить, так только на рассвете замолкает.

– Я знал Роксанда Второго, – —задумчиво проговорил Вальдейн. – Когда я вспоминаю о нем, меня всякий раз мучает совесть. Через несколько дней после решающей битвы в ущелье Потерянных Душ сюда в храм прибрел смертельно раненный воин. Во времена войн жрецы храмов всегда старались исцелять раненых, но этот был безнадежен. Он умер у меня на руках и перед смертью умолял, чтобы я во что бы то ни стало передал его королю Роксанду Второму одну вещь, которую он добыл у темных эльфов ценой своей жизни. Я пообещал бережно хранить этот предмет и отдать королю Роксанду при первой же возможности, но Роксанда убили раньше, чем мне представился случай выполнить обещание.

Вальдейн вышел из храма и вернулся, держа в руках небольшую, не длиннее ладони, золотую вещицу, похожую на миниатюрный жезл, увенчанный оскаленной волчьей головой и украшенный самоцветами.

– Возьми, – сказал он, протягивая мне жезл. – Не думаю, что эта вещь пригодится призраку короля Роксанда Второго, но, возможно, тебе, его потомку, она принесет хоть какую-то пользу, недаром умирающий человек сказал, что Роксанд Второй готов отдать за нее все свои сокровища.

Жезл оказался очень легким, золотой предмет такой величины должен был бы весить значительно больше, если, конечно, внутри не находится тайник. Я повертел жезл в руках, надавил на рубиновые глаза волка, повернул вбок его голову. Раздался щелчок, и мне на колени с легким шуршанием выпал свернутый в трубочку пергамент, невероятно похожий на тот, что я нашел в библиотеке.

Вальдейн удивленно поднял брови:

– За двести лет мне ни разу не пришло в голову, что жезл можно открыть. Я думал, это символ власти или что-то подобное. Как ты узнал о тайнике? Тебе рассказал призрак?

– Нет, просто мне захотелось посмотреть, что там внутри…

У меня редкостная способность находить тайники и клады. В детстве я увлекался поисками сокровищ, потом мне это наскучило, но привычка по мельчайшим деталям определять, где находится тайник, осталась.

Карта на пергаменте, выпавшем из жезла, похоже, была составлена тем же человеком; что и карта из библиотеки. Во всяком случае, надписи были сделаны тем же почерком. Я достал из кармана мятый кусок пергамента, который Вальдейн не удосужился выложить, когда сушил мою одежду, и сложил две карты вместе. Совпадение было потрясающим. Казалось, кто-то разрезал одну карту пополам, а теперь она снова оказалась целой. Даже эльфийские письмена превратились в длинные и ровные строчки, а на карте появился какой-то город, со всех сторон окруженный горами. На карте в моей спальне такого города не было. В Фаргорде вообще не было городов, они были только в Эльмарионе, но зато там не было гор.

– Ты не мог бы прочесть, что здесь написано? – попросил я Вальдейна.

– Ты что, не умеешь читать? – изумился он.

– Умею, конечно, но только не по-эльфийски.

Эльф осторожно взял пергамент, как будто он мог рассыпаться от его прикосновения, аккуратно состыковал оба кусочка на каменном постаменте бога Огня и сообщил:

– Здесь изображена карта, а надписи – это пояснения к ней.

– Не надо объяснять мне очевидных вещей, лучше читай поскорей!

– Хорошо, – согласно кивнул Вальдейн и начал бегло читать на певучем и невероятно красивом эльфийском языке, из которого я не понимал ни слова,

– А теперь, пожалуйста, все сначала, и по-человечески, – сказал я, когда эльф закончил. – Из эльфийского языка я знаю только официальное приветствие, а среди того, что ты мне прочел, его не было.

– Я всегда считал, что эльфийский язык входит в программу обучения юных принцев.

– К сожалению, программа обучения юных принцев прошла мимо меня, – ухмыльнулся я.

– По твоему тону не скажешь, что ты об этом сожалеешь.

– Только не надо читать мне мораль, этим и так занимаются все кому не лень! Лучше переведи пергамент.

Вальдейн опять склонился над картой.

– Сначала я переведу тебе надписи на карте. Вот этот город называется Кер-Иналиэн, что значит город за облаками. Если мне не изменяет память, так называлась древняя столица Эльмариона, исчезнувшая с лица земли пятьсот лет назад во время страшного землетрясения.

– Ты хочешь сказать, что это Затерянный город? – Я даже вскочил от возбуждения.

Затерянный город искали сотни лет. О его несметных сокровищах ходили легенды. Но главное в другом: древнее пророчество гласит, что проклятие с нашего рода будет снято человеком, нашедшим Затерянный

город.

– Затерянный город – это легенда, придуманная людьми, – охладил мой пыл Вальдейн. – Люди не могут смириться с потерей сокровищ Кер-Иналиэна и надеются, что город не разрушен, а позабыт из-за проклятия Данквила. Хотя, возможно, город и в самом деле сохранился. Единственная дорога к нему из Эльмариона проходила через узкое ущелье. Видишь, здесь на карте оно названо Верный Путь. Во время землетрясения горы вокруг ущелья сомкнулись, и дорога исчезла. Этой карте явно больше пятисот лет, и она несколько устарела.

– Значит, теперь это никому не нужный кусок кожи? – разочарованно протянул я.

– Трудно сказать. Дело в том, что эта карта вовсе не показывает путь в Кер-Иналиэн. Она нарисована, чтобы показать тайный ход из Кер-Иналиэна куда-то сще. Но карта не полна, здесь не хватает еще нескольких частей. Видишь, путь, обозначенный точками, упирается в край карты.

Вальдейн перевел мне названия, которые на карте имела почти каждая гора и долина, и начал читать пояснения:

– «Проход в долину Цветущего Хмеля находится за крайней левой бочкой в винном погребе гостиницы „Три голубя“, что у подножия скалы Колпак Гнома.

На перевал Поющих Ветров можно попасть, переплыв озеро Уснувшей Звезды.

Пещера у входа в долину Троллей пустует только на закате.

Начало тропы через Скалистый кряж скрыто зарослями кизила… »

По мере того как Вальдейн читал, я пытался сопоставить все это с картой, но вскоре маршрут, обозначенный на ней, уперся в потрепанный край пергамента, а Вальдейн все продолжал говорить про какие-то долины и перевалы. Потом началось описание запутанного лабиринта с множеством ловушек. После подробного объяснения, как миновать сваливающуюся на голову путешественникам необъятную каменную глыбу, Вальдейн свернул обе карты и протянул мне.

– На этом записи обрываются, – сказал он. – Может, тебе посчастливится и ты найдешь продолжение, а лучше всего расспроси об этой карте у призрака короля Роксанда Второго. Я думаю, ему будет что рассказать тебе, если, как ты утверждаешь, ты можешь с ним говорить. А откуда у тебя вторая часть карты, если не секрет?

Я начал рассказывать, но внезапно нашу беседу прервал нежданный гость. Это был человек, с ног до головы закутанный в черный, промокший от дождя плащ. В храме было тихо и тепло, и мы не заметили даже, что снаружи – настоящая гроза.

Человек подошел к огню, медленно снял плащ, под которым за это время успела натечь изрядная лужа, прислонил к алтарю длиннющий посох и повесил на него плащ – просохнуть. Это был старик, который, сняв черный плащ, оказался сплошь белым. У него были белоснежные одежды, белые короткие сапожки, перевязанные у щиколоток белыми тесемками, белые волосы, наверное, даже длиннее, чем у меня, почти до пояса, и белая длинная борода. Глаза прятались под нависшими белыми бровями и смотрели оттуда пронзительно и, как мне показалось, сердито. «Колдун, – подумал я. – Длинные волосы носят эльфы, короли и колдуны. Еще, правда, некоторые лорды, но те только до плеч. Но на лорда он не похож, на эльфа тоже, а королем просто не может быть, так что – колдун. Только колдуна мне не хватало для полного счастья!»

Между тем колдун поклонился на все четыре стороны света – на юг, богу Огня, на север, богине Воды, на восток, богу Воздуха, и на запад, богине Земли – и подошел к изваянию бога Огня, где расположились мы с Вальдейном.

– Приветствую тебя, отец Вальдейн, – поздоровался он. Я про себя хихикнул, тоже мне, отец, сам-то он Вальдейну в прадедушки годится. Я, конечно, понимал, что на самом деле эльф значительно старше колдуна, эльфы стареют очень медленно, но все равно смешно. – Хвала богам, – проговорил между тем незнакомец. – Наконец-то смогу укрыться от грозы и погреться у огня.

– Здравствуй, друг Керниус! – обрадованно воскликнул Вальдейн. – Выпей этого прекрасного вина.

«Интересно, – подумал я, – есть у Вальдейна еще вино в погребе, или, может, он считает, что та бутылка, которую он принес вечером, бездонная?»

Бутылка нашлась, и не одна. Любопытно, мелькнула у меня мысль, как относятся Светлые боги к тому, что их храм превращают в кабак. Впрочем, у эльфов, по-видимому, было свое мнение на этот счет. Вальдейн принес еще вина и стал расспрашивать Керниуса о каких-то его безрезультатных поисках. Я совершенно не понимал, о чем идет речь, но некстати вспомнил о воспитании, которое не позволяло мне перебивать старших и лезть со своими расспросами. К тому же меня гораздо больше занимала карта Затерянного города, чем поиски какого-то колдуна, поэтому я решил, что мне пора идти своей дорогой. Я с трудом дождался когда Вальдейн и Керниус прервали свою беседу, чтобы сделать по глотку вина, и стал прощаться.

– Куда же ты пойдешь в такую грозу?! – вскричал Вальдейн. – К тому же сейчас ночь. Переночуй в храме, а утром пойдешь.

– Нет, спасибо, я лучше пойду сейчас. Вы тут говорили, что кого-то ищете, и я подумал, что меня, наверно, тоже уже разыскивают…

– Одну минуту, молодой человек, – остановил меня Керниус. – Может быть, ты сможешь помочь мне в моих поисках. Я ищу одного мальчика, вдруг ты встречал его. Ему сейчас должно быть почти тринадцать лет, и он обладает огромной волшебной силой.

Почему-то я сразу понял, что речь идет об Энди, но мгновенно отбросил эту мысль и стал старательно думать о чем угодно, только не о нем, чтобы колдун, чего доброго, не прочел мои мысли и не догадался, что я знаю того, кого он разыскивает, как я понял, уже несколько лет. Но Керниус не стал читать мои мысли, я бы почувствовал, если бы он начал это делать, я всегда чувствую действие магии. Видимо, он задавал этот вопрос каждому встречному и привык всегда получать отрицательный ответ.

– Я встречал много мальчишек такого возраста, – как можно небрежнее сказал я, – а в магии я мало что смыслю. У меня самого ни капли волшебной силы, как же я пойму, есть она у других или нет, пока меня не попытаются заколдовать? Но ни один тринадцатилетний мальчишка меня пока не заколдовывал.

Белый старик посмотрел на меня с явным недоверием. Наверное, он тоже подумал о том, что длинные волосы носят только эльфы, короли и колдуны, и причислил меня к последним. Но я говорил правду и только правду, я мог бы поклясться в том, что сказал. И при этом я не сказал про Энди не слова. И зачем он понадобился этому колдуну? Помнится, наш черный колдун тоже разыскивал Энди по всему Фаргорду, пока наконец не привел в замок. Но ничего плохого Повелитель темных сил ему не сделал, просто взял к себе в ученики, стал учить черной магии. Энди был очень доволен, его всегда интересовало все связанное с магией, и для черного колдуна он не ученик, а просто клад. А вот что нужно от Энди этому Керниусу, еще неизвестно. Я не удержался и спросил:

– А что, собственно, натворил этот мальчишка, что ты его разыскиваешь?

– Когда-нибудь он станет величайшим волшебником во Вселенной. Мы, слуги Светлых богов, не должны позволить ему попасть под влияние черных магов, иначе мировое равновесие может пошатнуться в их сторону.

– А если вы найдете его, то пошатнется в вашу?

– Миром должно править добро! – провозгласил Керниус.

– Знаю, знаю! Сейчас ты начнешь рассуждать о том. что все люди братья, все живое надо любить, как самого себя, а если кого-нибудь обижают, то он должен просто вытереть сопли и поблагодарить обидчика за жизненный урок. Любимая теория нищих бродяг!

– Ты дерзкий юноша! Но я не собираюсь убеждать тебя в своей правоте. Ты еще слишком молод, чтобы понять меня, Я надеюсь, когда-нибудь ты сам почувствуешь, что такое истинное добро. Сейчас я просто хочу попросить тебя, если когда-нибудь ты встретишь мальчика, которого я ищу, передай мне весточку, хотя бы через Вальдейна. Обещаешь?

– Нет.

– Почему же?

– Просто я всегда выполняю свои обещания и не уверен, что захочу отдать тебе в полное распоряжение парнишку, даже если повстречаю его. Я же знаю, как вы, колдуны, обращаетесь с простыми людьми. Сделать из нормального человека зомби, полностью подчиняющегося вашей воле, вам ничего не стоит.

– Ты путаешь меня с черным магом. Ничем подобным белая магия не занимается. Я просто сам воспитаю мальчика, научу его всему, что знаю,, и постараюсь сделать так, чтобы своими магическими способностями он приносил только пользу.

«Как же, воспитаешь ты Энди, – подумал я. – Черному колдуну, по крайней мере, это не удалось. То, что у Энди какое-то особое предназначение, я ни минуты не сомневался, только вот это предназначение было наверняка не связано с борьбой черных и белых магов, хотя по характеру он все же был ближе к белым. И идея, что миром должно править добро, наверное, ему понравилась бы. Но все равно у меня не было никакого желания расставаться с лучшим другом из-за прихоти какого-то волшебника».

Подружились мы с Энди совершенно случайно. Мне было лет десять, в замке было полно орков, и я как мог пытался отомстить им за смерть брата. В то время я еще недостаточно хорошо владел мечом, и, хотя мне удавалось иногда убить одного-двух, мне тоже доставалось. Роксанд уже не удивлялся, глядя, как я отрываю от простыни длинные полосы, чтобы перевязать очередную царапину, нанесенную каким-нибудь особенно расторопным орком, от которого я не успел вовремя увернуться. Но некоторые орки уже тогда удирали от меня.

В тот день, когда я встретил Энди, я как раз гнался за одним из таких трусов. Бежал я медленно и быстро отстал. Накануне меня ранил здоровенный орк. Он, наверно, разрубил бы меня пополам, если бы я вовремя не отскочил. Его меч только вскользь коснулся меня, и я даже не сразу заметил тогда, что ранен, а когда обратил внимание на рану, ткнул мечом куда-то в орочью морду и, пока орк соображал, сбежал в Закатную башню. Кровь из раны лилась ручьем. Я попытался затянуть ее куском простыни, но это мало помогло, место было какое-то неудачное. Тогда я разорвал всю простыню на полоски, намотал на себя побольше таких бинтов, надел сверху куртку и сделал вид, что вообще ничего не произошло. Я никогда не жаловался, поэтому, когда на другой день рана начала довольно сильно болеть, я никому ничего не сказал и продолжал вести себя как ни в чем не бывало, ввязываясь в драки. Правда, меч мне приходилось держать левой рукой, правая вдруг сильно ослабела. Ночью меня бил жуткий озноб, и я не мог заснуть, но наутро я опять никому ничего не сказал, а встал и побежал искать приключений на свою голову.

Мне страшно повезло, что орк, которого я встретил, оказался таким трусом. Если бы он принял бой, ему бы не стоило большого труда меня прикончить. Меня шатало из стороны в сторону, перед глазами мелькали черные и красные пятна, а рана горела огнем. И вот в таком состоянии я бежал по галерее и пытался сообразить, куда мог деться трусливый орк.

Вдруг из стенной ниши, в которой стояла огромная статуя короля Ознабера, раздался тихий шелест, как будто переворачивалась страница книги. Я резко остановился. Когда был жив мой братишка Рилсед, он иногда прятался от меня за этой статуей, чтобы почитать в тишине. Я тихо подошел и заглянул в полумрак, едва рассеиваемый двумя яркими факелами по бокам ниши. Мой семилетний брат, одетый в какую-то темную одежду с капюшоном, сидел в своей любимой позе, уткнувшись носом в какую-то огромную книгу.

– Привет, Рил! – изумился я. – Ты что, привидение?

Рил взглянул на меня, капюшон съехал на плечи, и я понял, что это не мой братишка, а совершенно незнакомый мальчик. У него были черные глаза и черные волосы. Я никогда не видел таких людей. В Фаргорде и в Эльмарионе у всех людей светлые волосы, ну, в крайнем случае, рыжие, и глаза серые или синие, а у этого мальчишки были совершенно черные. А все остальное как у нормальных людей. Мальчишка посмотрел на меня и сердито сказал:

– Никакой я не Рил и не привидение. Еще вопросы есть?

Вопросы у меня были, и я даже открыл рот, чтобы их задать, но мальчишка уже отвечал:

– Я Эндилорн, ученик черного колдуна. Орк побежал в правый коридор. А здесь я читаю волшебную книгу, которую взял, пока колдун спит. Да, я знаю, кто ты, и совершенно не хочу с тобой общаться. Потому что ты злой и никого не любишь. Да, я читаю твои мысли. А теперь, если вопросов больше нет, будь так любезен, иди куда шел.

Этот мальчишка действительно читал мои мысли, как будто я не думал, а говорил вслух. К тому же он довольно точно подметил, что я представлял собой в то время. После смерти брата я и вправду ненавидел весь мир. Я ненавидел орков за то, что они убили брата, ненавидел отца за то, что тот не уничтожил после этого всех орков до единого или, по крайней мере, не выгнал их из замка, ненавидел Ленсенда и свою сестру Линделл за то, что они сбежали из Черного замка и бросили нас с братом на произвол судьбы, ненавидел Готрида, потому что чувствовал, как тот ненавидит меня, ненавидел Имверта просто так, за его отвратительный характер, а больше всего ненавидел себя за то, что не защитил брата в тот роковой день. Но, хотя я и чувствовал, что Энди прав, на меня накатила обида, – до сих пор никто не позволял себе так со мной разговаривать. Тем не менее я почему-то послушался этого семилетнего мальчишку, повернулся и собрался уходить, как вдруг моя рана дала о себе знать особенно сильно. Я даже поморщился.

– Тебе что, больно? – окликнул меня Энди.

– Ни капли мне не больно, с чего ты взял? – прошипел я сквозь зубы.

– Не ври, это бесполезно. Все равно тебе меня не обмануть. Я же читаю мысли. Дай-ка я посмотрю, что это у тебя так болит.

Я опять послушался. Этот мальчишка обладал какой-то волшебной силой. Недаром черный колдун взял его в ученики.

Энди размотал мою повязку и присвистнул:

– Слушай, как ты вообще ходишь? У тебя такое воспаление, что ты должен лежать в постели и тихо умирать, а ты еще и бегаешь. Если ты будешь продолжать в том же духе, завтра умрешь, ну, в крайнем случае, послезавтра. Почему ты не сказал об этой ране моему старику? Он бы вылечил.

– Еще чего не хватало, обойдусь как-нибудь, – проворчал я. – Один раз меня уже лечил твой колдун, после этого мне было так плохо, что лучше бы я сразу умер и не мучился.

– Ладно, потом расскажешь. Иди в свою комнату, сейчас я принесу кое-какие травы и попытаюсь что-нибудь для тебя сделать. Твоя комната в башне Заходящего Солнца, да?

Не дожидаясь ответа, Энди подхватил волшебную книгу и ушел в направлении Черной башни, а я поплелся в свою комнату. На меня вдруг накатила ужасная слабость, и я с большим трудом вскарабкался по лестнице. Энди догнал меня у дверей, помог мне раздеться и лечь в постель. Самое странное, что Роксанд в ту ночь даже не появился.

– Делай со мной что хочешь, – сказал я Энди, – только, пожалуйста, без магии.

– Без магии тебе будет очень больно, мне придется зашить эту рану.

Я пренебрежительно фыркнул.

– Ты думаешь, мне мало протыкали шкуру, что я испугаюсь еще пары дырок? А от магии меня тошнит. Если меня вырвет на пол, ты, что ли, убирать будешь?

Энди не стал настаивать, он достал глиняную бутылочку, вытащил из горлышка пробку, в комнате сильно запахло крепким вином, которое так любят пить орки. И эту гадость он вылил прямо мне на бок. От неожиданности я взвыл.

– Я же говорил, что без магии очень больно.

– Мой бок – не орочья глотка, чтобы терпеть это дерьмо, – сквозь стиснутые зубы прошипел я. – Кто тебя научил так лечить? Кажется, я сейчас сдохну!

– Сейчас будет еще хуже! – торжественно пообещал Энди. – Может, я все-таки лучше тебя усыплю?

– Ну нет, спасибо!

– Почему ты так боишься магии?

– Ничего я не боюсь! Просто после магии мне бывает очень плохо. К тому же во сне меня легче убить, а почему я должен тебе доверять?

– Не ври, ты нисколько не боишься, что я тебя убью во сне. Я вообще до сих пор не встречал человека, который бы так не боялся смерти. Мне кажется, ты гораздо больше боишься не того, что тебя убьют, а что заколдуют.

– Прекрати читать мои мысли!

– Почему? Это же так интересно! Знаешь, то, о чем люди думают, сильно отличается от того, что они говорят. Кстати, ты знаешь, что самый толстый лорд все время придумывает, как бы тебя убить?

– Лорд Готрид? Глупости! Зачем это ему?

– По-моему, он хочет стать королем.

– А при чем тут я?

– А мне откуда знать? Только он все время думает примерно вот так: «Мне бы только избавиться от этого несносного принца, и корона Фаргорда в моих руках!»

Энди долго еще заговаривал мне зубы, рассказывая, кто о чем думает, а я слушал его, развесив уши, и даже не обращал внимания на то, что он делает с моей раной. Рану он зашил довольно быстро и аккуратно, хотя, как позже выяснилось, делал это впервые. Потом Энди дал мне выпить чего-то очень вонючего из маленькой стеклянной бутылочки, мне сразу стало легче, и я даже уснул.

Проснулся я на другое утро, чувствуя себя просто отлично. Поднявшись с постели, начал одеваться, как вдруг в комнату вошел Энди.

– Ты что? Совсем дурной! – закричал он. – А ну, марш в постель!

Такого обращения я бы не потерпел ни от кого на свете, но на Энди почему-то совершенно не рассердился и покорно лег.

На следующий день Энди разрешил мне встать и заявил, что, поскольку он спас мне жизнь, теперь я его вечный должник.

– И чего же ты хочешь от меня? – с кривой ухмылкой спросил я. Я-то думал, что Энди лечил меня совершенно бескорыстно, а он оказался таким же, как все. – Тебе что, нужны деньги, или у тебя есть враги, которых надо убить?

– Нет, это я просто у черного колдуна научился, – пожал плечами Энди. – Он, если кого вылечит, всегда говорит что-нибудь в этом роде. Слушай, а может, у тебя есть какие-нибудь книги? – вдруг осенило его.

– Да этого добра у меня целая библиотека!

Я проводил Энди в библиотеку и стал дожидаться, когда же он начитается, но в конце концов понял, что это бесполезно, оставил ему ключи и ушел. А Энди стал проводить в библиотеке все свое время, свободное от занятий с черным колдуном. Я в жизни не встречал такой тяги к знаниям. Мой братишка Рил тоже любил читать, но у него оставалось время и для игр и шалостей, а Энди был какой-то уж очень взрослый для своих лет, и я испытывал к нему уважение, которого не испытывал больше ни к кому на свете.

Но то, что Энди что-то значит для меня, я понял только после одного разговора с черным колдуном. Этот разговор произошел во время обеда. Эти королевские обеды были последним, что связывало нашу жизнь с той жизнью, когда в замке не было орков, а были благородные лорды и прекрасные дамы. Тогда каждый день все собирались в обеденном зале на королевский обед, где у каждого было свое место согласно его происхождению. В тот день за длинным столом мы сидели втроем – отец, черный колдун и я. Лорда Готрида и его детей Имверта и Суниты почему-то не было. Наверное, в тот день они уехали в свой родовой замок. Черный колдун никогда не говорил со мной, он обычно беседовал только с отцом, но тут вдруг обратился ко мне:

– Скажите, принц, это правда, что вы общаетесь с моим учеником Эндилорном? Я бы вам этого не советовал. Это безродный маленький сирота, которого я подобрал из милости, он недостойная компания для благородного принца.

Мне вдруг стало ужасно обидно за Энди, и я заявил, что черный колдун сам безродный и недостойная компания для нас всех, а я буду выбирать себе друзей, не спрашивая у него советов. Вмешался отец, который начал упрекать меня, но я был страшно доволен, что не испугался самого Повелителя темных сил. Именно в тот день я решил завоевать дружбу его ученика во что бы то ни стало. Это оказалось не очень сложно, несмотря на то, что при первой встрече я Энди не понравился. Каждому ребенку нужно, чтобы у него был кто-то, кого бы он мог любить. Черного колдуна любить было трудно, вот кто был на самом деле злой, так что Энди привязался ко мне. Он как-то даже сказал, что хотел бы, чтобы я был его братом. Ну а я тоже относился к нему, как к братишке Рилу, когда тот был жив.

Я не знаю, что наша дружба давала Энди, но для меня она оказалась бесценной. Энди столько раз спасал мне жизнь, что и подумать страшно. О бесчисленных ранах, которые он залечил, я уже не говорю, но он еще и предупреждал о кознях дядюшки Готрида, который действительно мечтал отправить меня на тот свет. Сколько раз он появлялся в моей комнате и говорил что-то вроде: «Сегодня на обеде леди Сунита поднесет тебе кубок вина. Ты его не пей, а то отравишься. Лорд Готрид опять попросил у моего старика яду, вроде бы для крыс, но все его подлые мысли у него на лбу написаны. Так что, если не хочешь выступить в роли отравленной крысы, придумай деликатный способ отказаться от вина, предложенного этой прекрасной дамой…»

Мы дружили с Энди все время, пока он жил в Черном замке, но ни я, ни черный колдун не оказали никакого влияния на его характер. Энди просто изучал магию, а все остальные поучения колдуна пропускал мимо ушей, но при этом вел себя совершенно естественно, и старик даже не замечал, что с воспитанием из Энди настоящего черного мага, исполняющего волю Темных богов, у него что-то не выходит. По-моему, если бы Энди захотел, он мог бы спокойно уйти из замка учиться у того же Керниуса, и Повелитель темных сил не смог бы его удержать. Но Энди не хотел. Меньше чем через месяц ему должно было исполниться тринадцать лет, и в тот день черный колдун обещал устроить какую-то церемонию посвящения, на которой он должен вручить Энди волшебный посох. С посохом Энди станет самым настоящим черным магом, а потом вроде бы может идти на все четыре стороны, если, конечно, не захочет остаться в Черном замке.

Естественно, мне хотелось, чтобы он остался. У каждого фаргордского короля всегда был черный колдун, почему бы Энди не стать моим черным колдуном, когда мне придется стать королем? Так что сообщать Керниусу, где находится Энди, в мои личные планы не входило.

Пока мы препирались с волшебником, Вальдейн изо всех сил пытался привлечь внимание Керниуса – толкал его локтем, тянул за рукав, но Керниус ничего не замечал. В конце концов Вальдейн просто перебил мага на полуслове:

– Извините, но я забыл представить вас друг другу. Керниус, познакомься, это принц Рикланд из Черного замка. Принц, это Керниус, магистр белой магии, член эльмарионского Совета магов.

Керниус удивленно уставился на Вальдейна.

– А что делает в храме потомок проклятого рода?

– Как что? Пью эльфийское вино, – ответил я за Вальдейна.

– Принц был болен и нуждался в помощи, – пояснил эльф.

– Теперь я понимаю твое нежелание помочь мне в моих поисках, принц Рикланд. Ты ведь поклоняешься богам Хаоса?

– Никому я не поклоняюсь, – заносчиво заявил я.

Керниус посмотрел на меня с таким любопытством, как будто перед ним был двухголовый великан.

– Люди много рассказывают о тебе, черный принц, и. как это ни странно, больше хорошего, чем плохого. Говорят, для простого народа ты просто герой. Кстати, тебе никто не говорил о твоем предназначении?

– О каком предназначении? Это ты о том, что я должен убить собственного отца? Так это не предназначение, а проклятие.

– Ты не убьешь своего отца, принц Рикланд из Черного замка, ты убьешь эльмарионского дракона!

Сначала до меня как-то не дошел смысл сказанного, и я по инерции фыркнул:

– Пойди проспись, Керниус! В твоем возрасте вредно пить эльфийское вино.

Но Керниус не выглядел пьяным. Он посмотрел на меня из-под нахмуренных бровей уже не сердито, а как-то сочувственно, и сказал:

– Неудивительно, что ты ничего не знаешь. Единственный экземпляр Книги Пророчеств, хранившийся в библиотеке Белого замка, исчез в тот день, когда появился дракон, а до этого лишь я один занимался доскональным изучением этой Книги. Из нее я узнал дату рождения нового великого волшебника и то, что он появится в Фаргорде. Там же было предсказано появление дракона. В Книге было написано, что дракона убьет фаргордский принц с помощью этого самого волшебника. Так что это тебе суждено встретить того, кого я разыскиваю, ведь, насколько я знаю, в Фаргорде нет другого принца.

– Нечего сказать, приятная перспектива, – проворчал я. – Значит, ты предлагаешь мне прогуляться к Белому замку и прикончить дракона, здорового, огнедышащего дракона с непробиваемой металлической шкурой? Знаешь, когда мне захочется покончить с собой, я выберу более безболезненный способ, чем дать зажарить себя живьем…

– Я внимательно изучал пророчества Великого Провидца, обычно они все рано или поздно сбываются. Вот послушай, что написано в Книге.

Керниус встал и начал торжественно декламировать:

Когда взойдет Багровая планета

И встанет рядом с Утренней звездой,

Придет конец и счастия, и света,

И горе заслонит весь мир собой.

Цветущие сады Эльмариона

Накроет тень ужасного дракона.

Исчезнут люди, села, города,

И ужас на грядущие года

В сердцах живущих воцарится.

Одни в лесах сумеют скрыться,

Другие жить продолжат под землей,

Влача в извечной тьме ночной

Ничтожное существованье,