Текст книги "Произвол судьбы"

Автор книги: Сергей Данилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

На сторожевых башнях замка тоже заметили врага. Затрубил рог, застучали сапоги стражников, и вскоре на башнях и стенах началась деловитая суета. Кто-то разжигал огонь под котлами со смолой, кто-то заряжал арбалеты, а кое-кто, наверное, десятники, бегали от одного к другому, пытаясь распоряжаться, а на самом деле просто всем мешали. Я тоже ощутил насущную потребность кем-то покомандовать и поспешил к своим людям.

– Пойдем, я отведу тебя к маме, – предложил я Энлике. – Детям ни к чему быть на стенах во время осады. Ничего интересного здесь не будет.

– Ну-у-у! – заныла Энлика. – Я же хорошо стреляю! Я буду убивать орков не хуже папиных стрелков!

Пришлось взять в охапку это вопящее, извивающееся, царапающееся и пытающееся кусаться создание и поспешить на поиски Ленсенда.

Ленсенд куда-то запропастился, возможно, он был на одной из стен. Зато я встретил Тилиона, пообещавшего позаботиться о маленькой леди, которая больше походила на кусачего волчонка, чем на леди, и напоследок со всей детской непосредственностью и в самых нелестных для меня выражениях сообщила мне, как она во мне разочаровалась.

– Ждем ваших распоряжений! – доложил Детран, когда я наконец нашел своих людей, оккупировавших западную стену замка. На самом деле моих распоряжений никто уже не ждал, за меня уже распорядился Ленсенд, а может, Детран с Крембером, забывшие пока что о личной вражде, и на мою долю осталось только высказать несколько критических замечаний с точки зрения человека, захватившего за свою жизнь не один считавшийся неприступным замок.

Орков было больше, чем деревьев в лесу. Они плотной стеной бежали к замку, волоча за собой осадные лестницы и катапульты. Кое-кто падал, сраженный стрелой, но остальные приближались к замку с неотвратимостью стихии. Сколько их было, две тысячи, три, а может, все пять, я представлял плохо. Я вообще никогда не задумывался, сколько у отца орков. Я даже давно потерял счет, сколько их поубивал сам за девять лет. В детстве я не был силен в арифметике и после трехсот с чем-то сбился со счета.

Я стрелял, пока не лопнула тетива лука, и, судя по количеству израсходованных стрел, прибавил к своему личному счету не менее сотни орочьих душ, да и остальные защитники замка были не безглазые и мазали исключительно редко, но количество орков внизу все не уменьшалось. Внезапно я заметил, что убитые орки как ни в чем не бывало поднимаются на ноги и продолжают наступление. Я взглянул вдаль, в сторону леса. В тени деревьев скрывался долговязый всадник на черном коне, а рядом угадывалась зловещая фигура, с головы до ног закутанная в черную мантию. Всадник на коне меня волновал мало, скорее всего это был Имверт, разбирающийся в военных действиях не лучше своей лошади, а вот черная фигура рядом с ним определенно принадлежала черному колдуну. Судя по всему, нас атаковала армия, благодаря черной магии наполовину состоявшая из ходячих трупов.

Я разыскал Ленсенда на самом верху главной сторожевой башни у катапульты, метавшей в самую гущу орков пылающие бочонки со смолой.

– У тебя в замке есть подземный ход? – еще с лестницы заорал я. – Надо спасать женщин и детей, пока не поздно! Там черный колдун, он может разнести замок по камешку, если припомнит подходящее заклинание!

– Не паникуй, Рик, – хладнокровно отозвался Ленсенд. – У Лин хранится одна штуковина, защищающая весь замок от магии. Здесь все в безопасности. Возьми лук и стреляй, мы не должны подпустить их к стенам.

– Ты что, не видишь, Ленс, это же зомби, их не убить из луков! Сколько в них ни стреляй, они все равно встанут и пойдут дальше. С ними можно расправиться только там, – я махнул рукой вниз, – на поле боя. И я сделаю это, я и мои люди! Посмотрим, как поднимутся глупые зомби, если им отрубить ноги!

– Стой, Рик! Я приказываю тебе! Ты никуда не пойдешь, безрассудный мальчишка! – кричал мне вслед Ленсенд, но я уже не слушал, а, спрыгнув вниз с узкой винтовой лестницы, чтобы не терять времени, помчался к западной стене и оттуда, вместе со своими людьми, седлать лошадей.

Труднее всего оказалось убедить охрану открыть ворота и опустить мост. Ленсенд, оказывается, успел распорядиться, чтобы меня не выпускали из замка, так что убеждать пришлось довольно грубо – связав стражников до поры до времени. Я, конечно, не стал оставлять противнику замок с открытыми воротами и связанной охраной, а приказал своим людям развязать всех, как только я миную мост.

Я был готов сложить голову на поле боя, но спасти Ленсенда от страшного пророчества, однако вместо смерти в сражении судьба преподнесла мне забавную неожиданность. Часть орков, как видно, еще живые и потому трусливые, завидев меня, по старой доброй привычке с воплями ужаса пустились наутек, зато ходячие трупы, не знающие страха, повели себя совершенно невероятным образом. Они, как один, повернули ко мне лица с мертвыми глазами и почти одновременно проговорили:

– Чего прикажешь, мой принц?

От смеха я чуть не свалился с коня. Конечно, я знал, что между королями Фаргорда и черными колдунами испокон веков заключался какой-то договор, подписываемый кровью, по которому все порождения магии черного колдуна служат королям Фаргорда, и догадывался, что частенько короли Фаргорда одерживали победы не без помощи черной магии, но никогда не думал, что договор распространяется и на принцев. Хотя почему бы и нет, ведь все мои предки только и мечтали о том, как бы спровадить своих любимых наследников на какую-нибудь войну, от себя подальше.

– Идите и убейте лорда Имверта, – сквозь смех приказал я армии мертвых орков. – А потом можете заняться вашим повелителем! И не вздумайте возвращаться к этому замку! – крикнул я им вдогонку.

– Рикланд, ты имеешь хотя бы малейшее представление о дисциплине? – набросился на меня Ленсенд, когда я с такой несколько странной победой въехал в ворота его замка.

– Разумеется, имею! – гордо ответил я. – Мои люди должны беспрекословно выполнять все мои приказы! А что, что-нибудь не так?

Глава 22
ПОСЛЕДНЕЕ СОСТЯЗАНИЕ

Вечером я удрал с пира и отправился в Черный замок. Что делать, если, как говорит Брикус, у меня в голове больше одной мысли одновременно не помещается. Если с утра моим единственным желанием было спасти Ленсенда, то к вечеру, когда, как мне показалось, опасность для него миновала, меня всецело захватила мысль о турнире и судьбе меча «Пламя дракона». В глубине души я надеялся, что турнир еще не начался и мне удастся выиграть меч.

Я не льстил себе надеждой, что отец встретит меня с распростертыми объятиями и позволит участвовать в турнире. Скорее всего меня ждала нотация продолжительностью эдак в сутки и десяток невыполнимых условий, поэтому я решил воспользоваться старинным правилом, сохранившимся с тех древних времен, когда лорды обожали давать несуразные клятвы и еще более нелепые обеты, которые соблюдали до тех пор, пока клятва не будет выполнена. Правило, придуманное в те незапамятные времена специально для лордов, давших обет не разговаривать или не называть своего имени, сохранилось до сих пор и позволяло являться на турнир неузнанным. Я с трудом разыскал в арсенале Ленсенда почерневшие от времени серебряные доспехи без герба и, позаимствовав у стоявших в Оружейном зале лат какого-то предка Ленсенда серебряный шлем с пыльным плюмажем из конского хвоста, закрывающий лицо до самого подбородка, решил, что узнать меня в таком виде практически невозможно.

На прощанье я пообещал Ленсенду вернуться или хотя бы предупредить его, если узнаю, что на его замок опять собираются напасть, и оставил ему всех своих людей.

Считалось, что от замка Ленсенда до Черного замка два дня пути, но я, как обычно, проделал этот путь за ночь и к утру уже расседлывал порядком уставшего Дебошира у «Сломанного меча».

Сердце радостно забилось, предчувствуя встречу с моим верным конем, которого я не видел целую вечность, но вопреки моим ожиданиям Счастливчика в конюшне не оказалось. Естественно, я не смог остаться таинственным незнакомцем, особенно после того, как вышиб ногой дверь трактира и набросился на выскочившего навстречу заспанного Болтуна с воплем:

– Ты, дырявый пивной бочонок, отвечай, где мой конь?

При моем появлении пухлая физиономия Болтуна на миг озарилась восторженным изумлением, постепенно превратившимся в выражение обреченности, губы его задрожали, и он с трудом выдавил:

– В-в-ваше высочество, вы меня сейчас убьете.

– Обязательно убью! – подтвердил я, ни капли не сомневаясь в возможности такого исхода дела. – Только сначала ты мне скажешь, кому продал Счастливчика.

– Пощадите меня! – взмолился Болтун. – Никому я не продавал вашего коня, он сам убежал! Я хотел его отвести в конюшню, принес веревку, чтобы его привязать, а он как взовьется на дыбы да как треснет меня по голове копытом! Вот, поглядите, до сих пор след остался! – Болтун стянул с головы свой треугольный колпак. На его круглой лысине и вправду красовался свежий шрам. – Вот видите, чуть дух из меня не вышиб. Я так и свалился без памяти, а когда в себя пришел, коня вашего уж и след простыл. Он же у вас непокорный, Счастливчик-то ваш. Так что бродит он где-то по окрестностям, детей пугает. Правда, иногда и сюда заглядывает, овса пожевать.

– Не обижай нашего Болтуна, Малыш, – выдохнула мне в ухо неизвестно откуда появившаяся Детка, унаследовавшая от эльфов умение ходить совершенно бесшумно. – Он целый день всех изводил, когда твой конь сбежал. Всех слуг заставил по болотам бегать – ловить. – Детка засмеялась и потянула меня к ближайшему столику. – Лучше посиди со мной, угости вином и расскажи, где ты пропадал все это время?

– Ладно, живи пока! – благосклонно разрешил я Болтуну и многозначительно прибавил: – Но, если со Счастливчиком что-нибудь случится… – Больше я ничего не сказал, пусть Болтун воспользуется своим богатым воображением и сам придумает, что такое плохое с ним может произойти.

Болтун со всех ног кинулся за вином, которым, вопреки своему обычаю, решил угостить меня за счет заведения, а я уселся за столик и вместо того, чтобы рассказать Детке, где пропадал, принялся выпытывать у нее все, что она знает о турнире.

Наверно, Болтун бы больше подошел на роль источника информации, но я был так зол на него, что у меня просто руки чесались свернуть его толстую шею. А он, как видно, чувствовал это и, принеся вино, поспешно скрылся с глаз, оставив меня наедине с Деткой. Вернее, не совсем наедине – кто-то спал за дальним столиком, уткнувшись носом в собственные руки, обнимающие глиняный кувшин из-под вина, так что видна была только его макушка со спутанными седеющими волосами.

Все, что поведала мне Детка за час непрерывного щебетания, сводилось к следующему: турнир начался три дня назад. За это время прошли три состязания. В скачках победу одержал мой «любимый» кузен Имверт, в стрельбе из лука – естественно, Крайт, а в состязании на мечах – какой-то неизвестный мне лорд Сегарт. Оставалось еще одно, последнее состязание, которое должно было состояться через три дня и условия которого Детка не знала, потому что король сообщил их лично троим победителям, а те не спешили делиться этой полезной информацией с окружающими, несмотря на все старания любопытного Болтуна развязать им языки.

– А кто такой этот Сегарт? – поинтересовался я.

– Новый начальник Королевской охраны, ты разве не знаешь? – удивилась Детка. – Или нет… – Она нахмурила лобик. – Он стал начальником охраны уже после того, как ты оставил нам коня и ушел. Может, вспомнишь, в тот самый день, когда ты привел сюда целую толпу гномов, вы с ним чуть не подрались. Он тогда еще собирался на мне жениться! – Детка звонко рассмеялась.

– Ты хочешь сказать, что король назначил этого пьяницу начальником стражи вместо лорда Деймора? А что случилось с Деймором? – Человек за дальним столиком перестал храпеть и пошевелился, и я почувствовал, что от волнения ору уже во весь голос. Я взял себя в руки и почти хладнокровно спросил: – Он что, погиб?

– Можно сказать и так, – невесело усмехнулась Детка. – Не знаю, сколько он еще протянет, если будет продолжать в том же духе. Вон он, твой Деймор. – Она небрежно махнула через плечо. – Беспробудно пьет с тех самых пор, как король выгнал его со службы.

Если бы Детка не скорчила презрительную гримасу, а попыталась изобразить на своем эльфийском личике сочувствие, я бы точно подумал, что она меня разыгрывает, уж больно мало человек за дальним столиком напоминал никогда не пьянеющего лорда Деймора.

– Извини, Детка, – пробормотал я и, оставив ее допивать вино в одиночестве, принялся тормошить спящего бедолагу.

– Эй, друг, проснись!

Человек, не утруждая себя тем, чтобы поднять голову, обратил на меня мутный взгляд глубоко запавших глаз и слегка заплетающимся языком пробормотал:

– Идите вы все в Бездну!

Это был действительно Деймор, заросший, почти как мои каторжники, худой, как после болезни, ужасно пахнущий каким-то дешевым вином, но все-таки Деймор, и я не мог поверить, что он не прикидывается, а действительно меня не узнает.

– И сколько нас? – ухмыльнулся я.

Деймор долго и сосредоточенно разглядывал меня и наконец, придя к какому-то выводу, с уверенностью ответил:

– Два!

– Хорошо бы, – вздохнул я. – Только в последний раз нас было двое девять лет назад. Неужели ты не узнаешь меня, Деймор? Это же я, Рикланд!

– Малыш… – задумчиво произнес Деймор и, озадаченно оглядевшись по сторонам, добавил: – Я догадывался, что тот свет похож на этот, но никогда бы не подумал, что преисподняя выглядит как «Сломанный меч». Славно! – На небритой физиономии Деймора появилось блаженное выражение. – Надо было умереть раньше.

– Не хочу тебя огорчать, Деймор, но ты все еще находишься в «Сломанном мече».

– Значит, ты жив, Малыш! Вот уж кого я не чаял встретить на этом свете! – воскликнул бывший начальник охраны и полез обниматься, видно, забыв, что я совершенно не переношу таких фамильярностей. Убедившись, что заключить меня в дружеские объятия – задача не из легких, Деймор вернулся к своему кувшину с вином. – Давай выпьем, Малыш, – предложил он. – Давай выпьем за то, что ты жив!

– А кто тебе сказал, что я должен умереть? – удивился я.

Деймор наморщил лоб, будто что-то припоминая, потом сделал хороший глоток вина и убежденно произнес:

– Собаки!

– Что? Какие собаки?

– Ну, какие… Мохнатые… Ты куда-то делся, без коня, без гномов… А король… Ему захотелось тебя найти. Он приказал, это… собак по следу пустить. Тьфу, голова раскалывается! Эй, Болтун! Неси еще вина, мошенник, да поживее, а то я сдохну в твоем поганом трактире! В общем, собаки привели нас на Ведьмино болото в самую трясину. Вот все и решили, что ты в трясине захлебнулся.

– Так что, король тоже думает, что я умер?

– Нет, король не поверил. Он сказал, что мы это… что я опять тебя выгораживаю. Но я ведь знал, что это не так. – Деймор залпом осушил принесенный Болтуном кувшин вина и отправил трактирщика за следующим. Тот нехотя поплелся в погреб, ворча что-то насчет того, что лорд Деймор уже два дня не платит за выпивку. Тем временем мой почти потерявший способность членораздельно выражать мысли собеседник продолжал: – А тут еще этот Сегарт… И откуда его только демоны приволокли? Он… это… как бы это…

Я понял, что Деймора пора приводить в чувство, пока он по интеллекту не сравнялся с троллем, с трудом поставил его на ноги и поволок к выходу.

Пара ведер холодной воды сделали свое дело. Деймор взглянул на меня вполне осмысленно и недовольно проворчал:

– Ну и шуточки у тебя, Рикланд. У меня, между прочим, ни денег, ни сухой одежды.

– Ничего, высохнешь, – пообещал я. – Давай седлай коня, проедемся по лесу. Мне надо найти Счастливчика, а тебе просто проветриться.

– Это какого же коня мне седлать?

– Своего, естественно. Моего я уж как-нибудь сам заседлаю.

– Наивный ты человек, Малыш. Мой конь давно продан вместе с остальным снаряжением. После семнадцати лет королевской службы – я самый нищий лорд в Фаргорде! – Деймор уселся на ступеньку и невидящими глазами уставился в одну точку.

– Ну и сам виноват! – презрительно хмыкнул я. – Вместо того чтобы пропивать все на свете, мог бы найти более разумный выход из положения.

– Конечно, сам виноват, – огрызнулся Деймор. – Во всем! И что король со службы меня выгнал, тоже сам виноват! И что приказы короля догнать и вернуть в замок беспутного принца мимо ушей пропускал, и что позволял своим ребятам сопровождать непобедимого Рикланда в его походах и скрывал это от короля, и что ни разу не доложил королю об убитых кое-кем орках и тот узнавал о проделках своего сына от кого угодно, только не от меня, во всем я сам виноват! Между прочим, все, что Сегарт наговорил про меня королю, чтобы занять мое место, все, из-за чего король чуть не приказал сбросить меня в Бездну, было связано с вашими выходками, ваше высочество! Уж орки постарались выложить ему все, что знают!

Деймор больше не выглядел мертвецки пьяным. Он осыпал меня упреками, будто и вправду считал, что во всех его несчастьях виноват только я. Но я-то так не считал и, естественно, почувствовал себя обиженным.

– Нечего на меня орать, Деймор, – сказал я. – Я тебя никогда ни о чем не просил. Если ты что-то для меня и делал, то исключительно по собственной инициативе. Но раз ты считаешь, что я тебе что-то должен, что ж, можешь взять моего коня. Его зовут Дебошир. И еще вот это. – Я достал из кармана первый попавшийся фамильный перстень с крупным бриллиантом – из тех, что я снимаю с руки, только когда хочу ударить кого-нибудь, иначе раздеру ему в кровь лицо, или когда не хочу, чтобы меня узнали. Уж где-где, а в окрестностях Черного замка каждая собака знает, что такие бриллианты есть только у меня. Перстень попался самый дорогой, древний эльфийский, с одним из самых крупных и известных в Фаргорде бриллиантов. Как и все эльфийские штучки, он имел возвышенное название – «Слеза богини», но мне не было дела ни до цены, ни до древности, ни до Роксанда, который, если бы мог, оторвал бы мне голову за потерю этого перстня. Я бросил перстень к ногам Деймора и презрительно пробурчал: – Этого тебе хватит, чтобы безбедно дожить до старости или, если ты не способен на большее, упиться до смерти. Прощай, неудачник!

Деймор не шевельнулся, но мне уже было все равно. Я, не оглядываясь, ушел в лес, понурив голову и волоча за ремешок серебряный шлем, подметавший мох плюмажем из конского хвоста. Я ненавидел Деймора, отца и какого-то неизвестного лорда Сегарта, но больше всех себя, понимая, что поступил гадко, но повернуть обратно, признать свою неправоту и помириться с Деймором мне не позволяла глупая гордость.

Все три дня, остававшиеся до турнира, я как шальной носился по лесу, разыскивая Счастливчика, побывал и у Русалочьего озера, и в Веселой деревне, обежал все Оленьи горы, но нигде не было даже следов моего любимого коня. В конце своих блужданий, как раз накануне того знаменательного дня, когда отец должен был во всеуслышание объявить условия последнего состязания, я забрел к единственному в окрестностях Черного замка эльмарионскому полю у деревни Ясная Глухомань. На краю поля под деревом громко храпел толстый эльмарионец.

– Эй, приятель, тут конь без седла не появлялся? – спросил я, растолкав спящего.

– Не-а, – сонно зевнул тот. – Я всю ночь тут сижу, во все глаза гляжу, – никого не видел!

– И зачем, интересно, ты тут всю ночь сидишь? – спросил я. Как он во все глаза глядит, было понятно – во сне, только вот зачем?

– Да демона караулю. У нас тут каждую ночь демоны шалить повадились. Всю пшеницу измяли, паразиты. Вот мы и договорились каждую ночь их по очереди стеречь. Думали, может, кто из арбалета подстрелит или еще как прогонит. С самого полнолуния их выслеживаем, да только хитры они, бестии. Никому не показываются. А наутро все поле опять будто перепахано. Сегодня, вишь, моя очередь сторожить.

Мне стало любопытно. Демонов встречать мне до сих пор не доводилось.

– Хочешь, я за тебя покараулю? – любезно предложил я эльмарионцу. – А ты спи, если хочешь.

– Спасибо, добрый человек! – обрадовался эльмарионец, устроился поудобнее и мгновенно захрапел, а я пошел по краю поля, пристально вглядываясь в темноту.

Если поймать демона, его можно заставить превратиться в кого угодно – в человека, в орка или в коня. Так гласит легенда. Все фаргордские кони произошли от таких укрощенных демонов, поэтому они такие умные. Правда, чтобы кому-нибудь удалось хотя бы увидеть демона в наше время, я не слышал, разве что черному колдуну. Но конь мне был крайне необходим, а на продолжение поисков Счастливчика времени не хватало, вот я и решил попытать счастья и подкараулить неравнодушное к эльмарионским посевам порождение Хаоса.

Ждать пришлось недолго. Вскоре я услышал приближающийся звук, напоминавший стук конских копыт, и из леса показался огромный черный демон. Он мчался на меня через все поле, сминая пшеницу на своем пути так, что сзади оставалась широкая дорога. И чем ближе он был, тем сильнее мне казалось, что этот черный силуэт мне знаком, более того, он мне невероятно дорог. Вскоре я уже бежал через поле навстречу вороному «демону» с радостным воплем: «Счастливчик!»

В Черный замок я попал вовремя. Я смотрел через глазницы шлема на знакомых с детства стражников и невидимо для всех скалил зубы – никто из них меня не узнал и не помчался, как обычно, докладывать отцу о моем прибытии. Я был простым лордом из захолустья, пожелавшим остаться неизвестным.

Наверное, мое появление в замке не вызвало бы ни у кого интереса, мало ли лордов съезжается на турнир, если бы не собаки. Они узнали меня сразу, несмотря на закрывающий лицо шлем и чужие доспехи, и, не успел я соскочить с коня, как тут же меня чуть не сбил с ног вихрь собачьего восторга. Все собаки, которые в свободное от охоты время обычно бродят по замку и путаются у всех под ногами, решили одновременно выразить мне свою беззаветную любовь. Они прыгали вокруг меня, радостно визжа, вставая лапами на плечи и пытаясь просунуть сквозь щели забрала длинные розовые языки, чтобы непременно лизнуть меня в нос или глаза. Слуги перепугались не на шутку. Они, видно, решили, что собаки взбесились, и принялись гоняться за ними по всему двору. Но не так-то просто переловить два десятка собак. В общем, я обхохотался. Вероятно, именно тогда меня и узнали. Во всяком случае, стоило мне показаться на пороге Тронного зала, как прозвучал голос отца:

– Можешь снять шлем, Рикланд. Или ты рассчитываешь спрятаться от моего гнева за его забралом?

– Именно на это я и рассчитывал, – честно признался я, снимая шлем и стараясь казаться милым и симпатичным. – Извини, что опоздал к началу турнира, но так получилось, что я не мог добраться раньше. Я надеюсь, ты позволишь мне принять участие хотя бы в последнем состязании?

Все мое хваленое обаяние не произвело на отца никакого впечатления.

– И тебе хватает наглости претендовать на участие в турнире, Рикланд! – грозно проговорил он, и я почувствовал, что еще немного и, пожалуй, замерзну от его ледяного тона и не более теплого взгляда. – Тебе, который за последние дни трижды изменил короне!

Все взгляды тут же устремились на меня, а народу в Тронном зале собралось невиданное множество. Король Ролмонд Калека не часто баловал придворных турнирами, поэтому каждый, кто имел хоть малейший повод оказаться в Тронном зале, поспешил им воспользоваться. Я взглянул на них лишь мельком, отметив про себя, что придворные все такие же болтливые, Брикус такой же унылый, стражники, замершие у дверей, выглядят неестественно дисциплинированными, лорд Готрид растолстел еще больше, если только такое возможно, кузену Имверту здорово не по себе, к многочисленным золотым украшениям Крайта прибавилась цепь толщиной в палец, а малознакомый мне лорд Сегарт, которого я узнал только по форме начальника Королевской охраны, чрезвычайно доволен собой, к тому же на пальце его почему-то красовался мой перстень «Слеза богини». Когда я снова повернулся к отцу, тот уже успел вынести мне приговор:

– За то, что ты устроил мятеж на королевских рудниках, присвоил королевское золото и, главное, помог нашим врагам одержать победу над нашей армией, ты будешь немедленно взят под стражу! – провозгласил он.

– Тоже мне, испугал! – не удержавшись, фыркнул я. Думаю, отец и сам понимал, что взять меня под стражу – задача не из легких.

Тем не менее по знаку лорда Сегарта ко мне с виноватым видом подошли четверо вооруженных стражников и ненавязчиво расположились позади меня.

– Извини, Малыш, – шепнул Корнелл. – Но это приказ короля.

«Ладно, пусть постоят, пока не мешают… » – подумал я. «Ладно, пусть постоит, пока не мешает…» – наверно, подумал про меня отец, по крайней мере, приказывать стражникам вывести меня из Тронного зала он не стал.

А потом личный слуга отца Карлен вынес меч «Пламя дракона», и я забыл обо всем на свете. Мой взгляд приклеился к огненному мечу, я уже не слушал, что говорит отец, и не видел, что происходит вокруг, пока словно откуда-то издалека до меня не донеслось:

– …вернуть мою дочь принцессу Линделл, чтобы получить легендарный меч «Пламя дракона»! Кто-нибудь выполнил условия состязания?

– Ваше величество! – подал голос довольный собой лорд Сегарт. – Принцесса Линделл в Черном замке! Прикажете привести ее?

Отец благосклонно кивнул головой, Сегарт сделал знак кому-то у дверей Тронного зала, и незнакомый мне бородатый наемник со шрамом поперек лба подтолкнул к трону мою сестру Линделл с красными от слез глазами и распухшим носом.

Лорд Готрид расплылся в слащавой улыбке. Когда-то давно отец обещал отдать Линделл ему в жены, и, похоже, он вспомнил данное некогда обещание. «Как Ленсенд мог позволить какому-то Сегарту увести Лин?» – недоумевал я. В душе шевельнулось дурное предчувствие, но я пинком отогнал его прочь. Тем временем распираемый гордостью Сегарт выступил вперед и, взяв у слуги окровавленный плащ, вытряхнул из него на мозаичный пол Тронного зала человеческую голову с застывшим на лице изумлением.

– А вот и голова вашего врага!

Голова с глухим стуком упала на пол и покатилась к ступеням трона. «Скоро твоя голова покатится к ногам короля в маске!» – предрекла Ленсенду Вестница Смерти. Ее предсказания всегда сбывались…

Как я мог оставить Ленсенда, человека, которого я любил больше, чем отца, зная, что ему грозит смерть? Нет, этот Сегарт ответит за все!

Никто не успел пошевелиться, а Сегарт уже кубарем летел к подножию трона следом за головой Ленсенда. Оружие в Тронный зал проносить запрещалось, но это меня не остановило. Я должен был убить Сегарта хоть голыми руками, хоть ценой собственной жизни, и мне было все равно, что будет потом. Наверное, вцепившись мертвой хваткой в его горло, я больше походил на бешеного зверя, чем на человека. Мне хотелось зубами перегрызть Сегарту глотку и напиться его крови, но, к сожалению, врожденная брезгливость не позволяла вытворить что-нибудь подобное. Не обращая внимания на сыпавшиеся на меня удары, слабевшие с каждым мгновением, я сжимал ненавистное горло все сильнее и сильнее, пока сопротивление не прекратилось, тело не обмякло и его обладатель не перестал дышать.

Я все еще был в Тронном зале. Я не помнил, чей меч у меня в руках, наверное; я отнял его у кого-то из стражников, – возле меня их корчилось несколько. Отец кричал, чтобы меня схватили, убили, позвали черного колдуна наконец, если сами ничего не могут поделать. Крайт, стража и даже шут Брикус старались удержать меня, придворные, толкаясь, пытались выскочить за двери, истошно вопя, что сейчас вернутся с помощью, а я всего-навсего хотел отомстить за Ленсенда и следующей моей жертвой должен был стать жестокий король, приказавший его убить. Я уже не помнил, что король этот – мой отец, он внезапно стал для меня чужим, и не просто чужим, а злейшим врагом, и я не испытывал к нему ничего, кроме лютой ненависти. И еще я чувствовал, как горит на моем плече, будто его только что выжгли каленым железом, родимое пятно, похожее на искусно выполненную татуировку, – знак Проклятия.

Я ожесточенно прокладывал себе дорогу к королевскому трону, и задержать меня удалось лишь Крайту, преградившему мне путь с мечом «Пламя дракона» в руках.

– Стой, Малыш! – крикнул он. – Остановись и не делай глупостей!

– Я тебе не Малыш, – прошипел я. – Уйди с дороги или отправишься за Сегартом.

Но недаром в свое время Деймор подшутил над Крайтом, пообещав нанять его на службу только в случае, если он сумеет достать меня мечом. Крайт был моим постоянным партнером на тренировках. Он знал все мои секретные приемы и, наверное, был единственным из наемников, который мог в одиночку противостоять мне. С мечом в руках он представлял для меня если не угрозу, то по крайней мере серьезное препятствие.

– Я не хочу с тобой драться, Рик! – кричал Крайт, с трудом отбивая мои удары. – На тебя действует Проклятие, постарайся справиться с ним…

Но я не слушал и не слышал его.

– Я отомщу! – твердил я каким-то чужим, бесстрастным или скорее безжизненным голосом. Почти такой голос бывает у зомби, сотворенных черным колдуном. Но мне было плевать на собственный голос, главное было убить короля.

Мгновения потекли, как долгие часы. Я осыпал Крайта ударами, которые тот отбивал все с большим и большим напряжением. Я видел, что он выдыхается, но сам не ощущал усталости, хотя провел без сна несколько дней, бегая по лесу. Крайт истекал кровью, его шатало, и я уже предвкушал скорую победу, когда появился черный колдун…