Текст книги "Пятая раса (СИ)"

Автор книги: Сергей Че

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

2. ИСТИНА ГДЕ-ТО В ПРОШЛОМ

Издалека пришельцы напоминали статуи, которые облили разными красками и завернули в искрящиеся простыни.

Их было трое, и стояли они не вместе, а по разные стороны, будто делали вид, что ничего общего друг с другом не имеют.

Желтый стоял ближе остальных, и он был действительно желтым. Его кожа имела тот ядовитый оттенок, что можно увидеть только в чернилах от струйного принтера. У желтого не было носа, не было даже ноздрей, а щелки глаз были настолько узкими и длинными, что походили на бойницы пулеметного дота.

Черный стоял в центре и производил впечатление самого главного. Возможно, из-за того, что был самым большим. Роста в нем было никак не меньше двух с половиной метров, а обхватить его можно было только впятером. Впрочем, вряд ли он позволил бы себя обхватывать. На его совершенно черной, как чулан без света, физиономии нельзя было разглядеть ничего. Ни глаз, ни рта не было видно. Только напрягшись, Макс увидел близко посаженные буркалки, похожие на глаза какого-то насекомого.

Но самым примечательным был белый. Больше всего он походил на клоуна, которого уже осыпали белилами, но забыли нарумянить. Его нос напоминал нечто среднее между носом Буратино и маской средневекового чумного лекаря, чье изображение Макс видел в учебнике истории. Большие мягкие уши лежали на плечах, как оладьи, а в выпуклых глазах даже издалека можно было разглядеть отражение пятерых застывших землян и сине-белую планету за их спинами.

Все трое были лысыми, как колени. Ниспадающие до пола хламиды не имели никаких опознавательных знаков и отличались только цветом. У желтого хламида была золотая. У черного – черная. У белого, соответственно, белая.

Какое-то время восемь гуманоидов рассматривали друг друга молча. Потом черный заметно вздохнул и повернулся к желтому.

– Зондирование подтвердилось. Мы действительно имеем дело с явной гибридизацией.

Щелки глаз у желтого стали еще уже.

– Вижу.

– Это нарушение всех и всяческих норм.

– Знаю. Но в данном случае для миссии эта проблема второстепенна.

Первым с замешательством справился Биг Флаер. Он шагнул вперед и вскинул руки.

– Эй, чуваки! Киднэпинг это серьезное преступление. В нашем штате за него на стуле поджаривают. А в соседнем – яйца отстреливают. Быстро вернули меня обратно, иначе будете иметь дело со всей побережной братвой.

Желтый долго смотрел на него. Потом спросил, не поворачивая головы:

– Процент совместимости у этой особи?

Белый встрепенулся, помахал руками под хламидой, и перед его носом побежали в воздухе ряды каких-то значков.

– Процент совместимости восемнадцать. Здесь у всех не больше тридцати.

– Плохо.

– Я говорил, надо было ставить ограничение хотя бы в шестьдесят, – пробурчал черный. – А теперь придется иметь дело с этим генетическим мусором.

– Тогда бы нам пришлось ждать активации до посинения. Сам же составлял прогнозы.

Биг Флаер зарычал и подскочил к черному.

– Ты кого генетическим мусором обозвал, черножопый?! Тебе ствол в рыло сунуть?

Черный повернулся к белому.

– О чем он?

Белый поколдовал под хламидой.

– Хочет поднести к твоему лицу местную разновидность кинетического оружия. Спрашивает разрешение.

Черный пожал плечами.

– Зачем мне это?

Биг обернулся к остальным.

– Да эти уроды совсем берега попутали.

Альма шагнула вперед.

– Извините, но разговаривать так, словно нас здесь нет, это как минимум не вежливо. Представьтесь хотя бы, и объясните, зачем нас похитили?

Трое инопланетян переглянулись.

– Разумно, – сказал желтый. – Что удивительно. Может, еще не все потеряно. Ладно, – он приосанился. – Буду краток, уважаемые объекты. Времени мало. Мы представляем цивилизацию Квадрума, Содружества Четырех Планет. Ваша планета – это наша колония. Сто тысяч лет назад четыре расы Квадрума колонизовали ее, высадив поселенцев на разные континенты. Через некоторое время связь была потеряна, и поселенцы были вынуждены развиваться самостоятельно. Недавно автоматические зонды наткнулись на вас, провели исследования, сравнили с архивными записями и сделали вывод, что ваша планета и есть известная по древним летописям Потерянная Колония. И вот мы здесь.

– То есть, – медленно начал Ван, – вы хотите сказать, что мы – потомки ваших колонистов?

– Именно так.

Биг расхохотался, гремя цепью.

– Не, чуваки! Вы себя в зеркале видели? Ваши морды точно не имеют ничего общего с нашими.

– Это очень прискорбный факт, – покачал головой желтый. – Но анализы не врут. Видимо, колонисты наших четырех рас, потеряв связь с метрополией, занялись межвидовым скрещиванием и прочими сексуальными экспериментами, полностью перемешали разные генетические наборы, в результате чего получился эдакий безумный винегрет. Который вы, судя по всему, принимаете за норму. В каждом из вас есть маркеры всех наших четырех рас. И это очень, очень печально.

– Запрещено старыми законами Квадрума, – сказал черный.

– И ни в какие ворота не лезет, – добавил белый.

– Нашим специалистам даже пришлось выдумать целую классификацию для обозначения э-э… ваших особенностей, чтобы не запутаться. Для каждой особи выделили признаки трех доминирующих рас и расставили по порядку, в зависимости от процентов. На наших языках это звучит сложно, но если переводить для вас, примитивов, то можно использовать цветовую дифференциацию. Упрощенно говоря, вы, длинный фемино объект, по тройственной классификации проходите как белый-красный-черный. А ваш жирный друг – черный-белый-красный. Это не значит, что в вас нет желтого. Он есть, но занимает четвертое место по важности. Поэтому его значением можно пренебречь.

Биг снова загремел цепью.

– Да они над нами издеваются. Кого ты назвал жирным, урод?

– Наш язык, жирный черный-белый-красный объект, требует точности в определениях. В вашем туловище значительна доля жировой массы, чем вы отличаетесь от остальных объектов. Следовательно, определение «жирный» вполне для вас подходит.

– Да ладно, Биг, – бросил Ван Тао. – Ты же сам себя большим называешь. А это почти что «жирный».

– Это погонялово для баттлов, китаеза. А не определение для инопланетных уродов. Я и ниггером могу себя назвать. Но если это сделаешь ты или эти гандоны, я вам всем глаза на жопу натяну. Причем на одну.

– Ниггер одно из диалектических определений черного цвета, – сообщил белый, снова поколдовав под хламидой. – Черную планету системы Квадрума вполне можно назвать планетой Ниггер.

– Ого! – рассмеялся Биг. – Целая планета ниггеров. – Он повернулся к черному. – Наверное, у вас там проводят знатные баттлы, да, бро?

Черный растеряно глянул на желтого и ничего не ответил.

– Подождите, – сказал Ван. – Мне кое-что непонятно. Вы говорите, что у вашей цивилизации четыре расы. Как я понял, это черная, белая, желтая и красная. Но вас здесь трое. Где представитель красных? Они решили, что ваша миссия для них не важна?

Желтый скорбно покачал головой.

– О, это печальная история. Дело в том, что красная раса была недавно уничтожена. Их планета подверглась внезапному нападению. Почти все погибли. Можно сказать, что Квадрум теперь Содружество не четырех, а трех рас. Красная раса исчезла. Но мы не теряем надежды ее возродить. Именно поэтому мы здесь.

– Вы хотите возродить красную расу, используя наш генетический материал? – догадался Ван.

– Нет, что вы, – возмутился желтый. – Это невозможно.

– У вас мусор, а не материал, – пророкотал черный.

– Не нравишься ты мне, ниггер, – прищурился Биг.

– Прискорбно, но у вас действительно все очень перемешано, – сказал желтый. – Не получится использовать. Нет, у нас другая цель. При колонизации красные создали на вашей планете законсервированную станцию с полным набором своих генетических расшифровок, с нужными базами данных, даже с эмбрионами в глубокой заморозке. По тогдашним правилам эта станция находилась в авторежиме и была запрятана так далеко, что колонисты не имели к ней доступа. Специально для того, чтобы, в случае серьезных проблем, запустить процесс колонизации снова.

– И вы думаете эта станция существует до сих пор? – спросил Ван. – Спустя сто тысячелетий?

– Такие объекты создавались с большим запасом прочности. Минимум на полмиллиона лет. Так что, если она не угодила под извержение вулкана или на нее не наткнулись ваши любопытные предки… Все возможно. Мы надеемся.

– То есть вы точно не знаете, где она находится и сохранилась ли она вообще?

– Наши зонды не смогли ее обнаружить. Но это не удивительно. Протоколы защиты тогда применялись гораздо серьезнее, чем сейчас. Да и в целом наша цивилизация была более развита. Связь с Потерянной Колонией прервалась не просто так. В то время Квадрум переживал Эру Упадка. Ее последствия мы ощущаем до сих пор.

– И вы хотите, чтобы земляне помогли вам в поисках? – спросила Альма. – К нашим правительствам обращались?

Желтый помотал головой.

– О, нет. Только не ваши правительства. Мы собрали информацию. Ваши правительства -это рассадник глупости и непрофессионализма. Если мы обратимся за помощью официально, тут же начнутся дрязги и препоны, помноженные на панику из-за получения долгожданного ответа насчет одиночества во вселенной. Тем более, неизвестно на территории какой страны искать. Ваша нынешняя феодальная раздробленность – это вершина общественного безумия. Проще забыть о поисках.

– Непонятно, зачем вам помощь землян, – сказал Ван. – Спускайтесь на планету и ищите сами. У вас такая техника, что нам и не снилась.

– Мы не можем спуститься на планету, – пробурчал черный. – Нас здесь нет.

Наступило молчание.

– Э-э… – протянул Ван. – В каком смысле?

– В прямом, – черный стронулся с места, подплыл ближе и помахал обеими руками внутри его головы. Ван взвизгнул и отпрыгнул в сторону. – Видите? Мы далеко. Около пятидесяти световых лет, если считать по шкале ваших астрономов. А здесь направленное трехмерное изображение. Нам удалось только установить связь. Да и то она может в любой момент исчезнуть. Мы – голограммы. А голограммы на планеты не спускаются. И ничего искать не могут!

Черный распалялся, сверкая маленькими глазками.

– Да, – перебил его желтый. – В поисках должны участвовать живые существа, так как автоматика станции заточена на биологические маркеры. Поэтому искать станцию будете вы.

– Мы?! – хором возопили земляне.

– Почему именно мы? – спросила Альма. – На Земле куча профессиональных следопытов. Разведчиков там, шпионов. Геологов. Или кто там еще. Солдат.

– Для поиска придется использовать некоторое наше оборудование, – сказал желтый. – Импланты. Но они имеют ограничение. Не приживаются в организме старше шестнадцати и младше тринадцати ваших лет. Поэтому все профессионалы отпадают.

– Что еще за импланты? – подозрительно спросил Ван.

– Биологические приспособления, усиливающие или изменяющие некоторые функции организма. Поверьте, ничего опасного. Увеличение силы, мозговой активности, органов чувств, все такое. У каждого – свой комплекс. Они разные, для пяти главных целей, достижение которых может понадобиться. Но действуют сообща. Поэтому вас именно пятеро. Без имплантов невозможно найти станцию, невозможно в нее войти и невозможно ею управлять.

Биг Флаер хмыкнул.

– Это что, типа как у наших супергероев? Человек-паук, Росомаха там… Сила, скорость, всякие технические прибамбасы?

Инопланетяне переглянулись.

– Вряд ли. У вашей цивилизации нет подобного оборудования.

– Хорошо. Допустим. Но чего именно вы от нас ждете? – спросил Ван.

– Алгоритм действий прост, – сказал желтый. – Сперва вы получаете импланты. Это на планете. Координаты мы вам укажем. Затем находите станцию. Активируете ее базу данных. И отправляете нам по межпространственной связи. После чего станция самоликвидируется, а импланты выходят из вашего организма. Они временные.

– Ну и зачем нам это надо? – спросил Биг, ухмыляясь. – Если даже прибамбасы в подарок не оставите. Нужна какая-то оплата за труды.

Желтый нахмурился, что с его бровями было сделать довольно трудно. Повернулся к белому.

– Какая у них сейчас стадия развития?

Белый поколдовал под хламидой и глянул на закорючки в воздухе.

– Эпоха всеобщей меркантильности и цинизма. Удовлетворение потребностей платное. Для оплаты используют кусочки резаной бумаги и обрывки двоичного кода.

Желтый повернулся к Бигу.

– В качестве оплаты вы получите кусочки резаной бумаги и обрывки двоичного кода. Много кусочков и обрывков. Сколько хотите.

– Э, нет, дядя. Мне не нужны твои кусочки с обрывками. Мне нужно десять миллионов баксов на счет. Так я себя ценю.

– Получишь десять миллионов баксов на счет.

– Половину вперед.

– Половину вперед? Я не понимаю, что это значит. Но мы разберемся. Можешь мне верить, жирный черный-белый-красный объект.

– Пожалуйста, – сказала Альма. – Не сваливайте всех землян в одну кучу. Мы не все меркантильные.

– Зондирование показало, что практически все, – заявил белый.

– Вы откажетесь от кусочков резаной бумаги и будете работать безвозмездно? – спросил желтый.

Альма промолчала.

– А если мы просто откажемся? – спросил Ван. – Не будем искать эту вашу станцию ни за какие кусочки? Вы нас похитили, обзываете нехорошими словами, а мы вам – помогай? Так сотрудничество не начинают.

– Да, – поддержала Альма. – Если мы не согласимся, тогда что вы сделаете? Отправите на опыты? Убьете?

Инопланетяне переглянулись. И на этот раз переглядывались долго, будто телепатически решали сложную проблему.

– Убивать вас означало бы неразумно расходовать биологические объекты, – наконец сказал желтый. – Насчет опытов должен поблагодарить вас за подсказку, длинный фемино объект. Мы не рассматривали местные объекты в качестве материала для опытов, но возможно в этом есть какой-то резон. Надо обдумать. Вы действительно хотите отказаться от кусочков резаной бумаги, обрывков двоичного кода, десяти миллионов баксов на счет половину вперед и выбрать альтернативный вариант сотрудничества?

– В конце концов, – добавил черный. – Мы можем просто стереть им память и отправить обратно. После чего вновь запустить программу активации. Возможно следующий кластер объектов будет лучше этого.

– У нас нет времени ждать, напоминаю, – возразил желтый. – И стирание памяти процедура сложная и не всегда удачная. Если действительно начинать все сначала, я бы проголосовал за опыты. Это действительно ценная идея. Как еще мы можем проанализировать последствия этой гибридной катастрофы?

– Стоп-стоп-стоп, граждане инопланетяне, – захлопал в ладоши Биг, привлекая внимание. – Никаких опытов, никаких стираний. Мы согласны. Нам нужны и кусочки, и обрывки, и огрызки, и доллары.

Остальные вразнобой загудели, соглашаясь. Но инопланетяне, казалось, уже их не слушали. Они переглядывались и явно каким-то образом совещались.

– Все-таки тридцать процентов совместимости с имплантами – это слишком мало, – сказал черный. – Они могут не справиться с оборудованием. И тогда все, вообще все, пойдет насмарку. Другие объекты, возможно, будут более подходящими.

– По данным сканирования девяносто процентов потенциальных объектов имеет процент совместимости больше тридцати, – сообщил белый.

– Вот видишь, – сказал черный желтому. – Нам попался самый неудачный кластер. Предлагаю запустить программу активации снова, а этих действительно отправить на опыты.

Земляне возмущенно заволновались.

– Подождите! – крикнула Альма. – Вы нас похитили, вы нас засунули в пузыри, вы нас закинули на орбиту… вы нас выбрали! А теперь получается, что мы вам не подходим? И после всего этого вы еще говорите о рассадниках глупости и непрофессионализма?

Желтый посмотрел на нее, и можно было поклясться, что в его глазных щелках сквозило удивление.

– Э-э… Извините, длинный фемино объект. Но мы вас не похищали. Не выбирали. И никуда не закидывали. Вас доставил на орбиту автоматический комплекс. А ему дал команду информационный модуль по выбору кандидатов. Он разделил все полмиллиарда подростковых особей планеты на кластеры по четыре объекта в каждом плюс активант. И разослал программу активации по той примитивной сети, которую вы называете «мобильной связью». После чего первый из списка объектов, кто дошел до конца программы активации, и стал активантом. Вас выбрал ваш активант.

– Это еще что за хрен с горы? – спросил Биг. – Ничего не понимаю. Как его найти и морду ему расквасить?

– Его не надо искать. Он здесь.

Указующий перст желтого инопланетянина уперся в Макса.

– Классификация объекта по тройной конфигурации: белый-желтый-красный. Индекс объекта: пять семь три ноля два девять ноль. Он ваш активант. Он первым из всего полумиллиарда особей дошел до конца программы и выбрал ваш кластер. Собственно, под наши задачи любой бы кластер подошел. Но он выбрал ваш.

Макс попятился.

– Ребята… Я случайно. Я же не знал. Там был голос. Он обещал защитить. А потом эти квадратики. И я ткнул. Я вас не выбирал. Просто ткнул. Случайно.

Ван снял очки.

Альма покачала головой.

– Вот же ты, мелкий русский хакер, – ласково протянул Биг, двигаясь ближе. – Да я ж тебя… Да ты мне… Да ты понимаешь, что из-за тебя нас сейчас на опыты пустить могут?

– Я случайно, ребята, я же не знал.

– Незнание не освобождает от ответственности, – проговорил Ван, протирая очки.

– Ладно, – сказала Альма. – Теперь ничего не изменишь.

Биг зарычал, зазвенел цепью, нависнув над Максом как десятиклассник Бурин в прошлой жизни.

– Стойте!

Смуглая девчонка, чьего имени еще никто не слышал, вскочила на ноги.

– У вас нет времени. Они приближаются.

Инопланетяне переглянулись. Белый судорожно задергал руками под хламидой.

– Да. Она права. Времени нет.

– Быстро передавай координаты первой точки. Остальное уже не успеть. Придется довольствоваться этим кластером.

Желтый повернулся к землянам.

– Один из вас получит необходимые инструкции. Следуйте им точно, иначе ничего хорошего не выйдет. Выйдем на связь позже.

Пришельцы разом отвернулись и начали медленно таять в воздухе.

– Эй! – заорал Биг. – А как же мои…

Перед глазами вспыхнуло ослепительное белое сияние, и через секунду оно уже затопило весь мир.

3. НЕ ХОДИТЕ, ДЕТИ

Голова трещала невыносимо, совсем как прошлой зимой, когда в нос угодила хоккейная шайба. Даже хуже. Ноги-руки ломило, точно по ним всю ночь прогуливалось стадо слонов.

Макс, кряхтя, как живущий в деревне дедушка Павел, сполз с кровати.

Солнце заливало комнату, что означало как минимум полдень.

Мать стояла в дверях, привалившись к косяку, и на лице у нее была смесь жалости с обещанием ремня, угла и недели без игрушек.

– Я думала, ты всех соседей разбудишь, – сказала она. – Так орал, так орал. Отцу пару раз вставать приходилось, чтобы тебя успокоить. А ты даже не проснулся.

– Прости, мам.

– Да ничего. Ты с кем так вчера подрался?

– Да есть тут одни… Не обращай внимание.

Мать вздохнула.

– Сам-то понимаешь какую глупость сказал? «Не обращай внимание». Сын приходит весь в синяках, а я не обращай внимание? Отцу, как придет вечером, все расскажешь. Будем принимать меры.

– Нет! Сам разберусь!

– Ага. Как же. Разберешься. Что снилось-то хоть? Какие кошмары заставляли тебя вопить в голос и бесноваться на кровати? Хулиганам продолжал отпор давать?

– Да не… Дурь какая-то. Инопланетяне всякие.

– Ясно. Говорила тебе, не смотри фантастику с ужасами на ночь. Есть будешь? Зубы-то хоть целые?

Макс провел языком по деснам.

– Вроде целые.

– Скажи спасибо, что сегодня выходной. А то бы пришлось тебе в школу идти с твоими ссадинами.

– Шрамы украшают мужчину.

– Ага. Особенно когда они замазаны йодом. Идем, мужчина. Я блинчики испекла.

Мать отправилась на кухню, оставив после себя запах духов и выпечки, а Макс принялся рассматривать конечности.

На вид было совсем не так страшно, как казалось по впечатлениям. Больше всего ссадин, синяков и кровоподтеков было на левой руке и левой ноге, по которым вчера вечером топтались Бурин с Кузей. Макс смутно помнил, как безуспешно пытался прикрыться, как лежал в позе эмбриона на полу заброшенного дома, и как криво ухмылялся Дыба, стоя рядом. Дыба в экзекуции участия, слава богу, не принимал. Иначе синяками дело бы не обошлось. Потом был долгий путь домой по вечерним дворам и пустырям. Любопытные бабки у подъезда, лифт с участливым соседом и его собакой. Ванна с зеленкой, йодом, перекисью и охающей матерью. Чай с малиной и «Звездный путь» на ночь. Отца не было, он пришел поздно, когда Макс уже спал, и это было замечательно, иначе бы дело не обошлось охами и йодом.

После чашки кофе и блинчиков с вишневым джемом голова раскалываться перестала. А когда выяснилось, что мать не сильно злится и даже разрешила поиграть, Максу стало совсем хорошо.

Сперва он запустил какую-то космическую стрелялку с элементами межпланетного строительства, но быстро понял, что после приснившихся ночью идиотских разноцветных инопланетян виды космоса ему совсем не катят. Тогда он вспомнил о старых добрых «Легендах Антарии» с их орками, троллями и эльфами, и погрузился на пару часов в онлайновые битвы на мечах и посохах. Другие игроки были слабые, персонаж был прокачанный, опыт рекой валился из монстров вместе с золотом, оружием и доспехами. Все было хорошо ровно до тех пор, пока Макс не увидел на панели чата мигающий вызов. Кто-то из игроков настойчиво предлагал ему пройти в таверну и поговорить. Это было странно. Знакомых в «Легендах» у Макса не было. Да и сами разговоры с игроками были на его взгляд бессмысленны. В «Легенды» он ходил ради потрошения монстров. А не ради болтовни с какими-то иностранными малолетками.

Он ткнул на кнопку «Принять вызов», и его увешанного амулетами паладина перекинуло в одну из локаций для разговоров.

Стол был уставлен плохо прорисованными кружками и тарелками. Факел на стене дымил пикселями. А напротив Макса сидел какой-то незнакомый зеленый орк двадцать седьмого уровня с мечом, похожим на резную дверь, топором Судьбы и эмблемой Клана Мозгоедов на рогатом шлеме. Макс включил микрофон, нацепил наушники, но быстро понял, что орк предпочитает общаться письменно.

В поле чата побежали строчки иероглифов. Китайцев в «Легендах» было наверно больше чем всех остальных вместе взятых.

«Рысаки свиньи галоида карьера передние выдерживают овощи и рис» – сообщил ему онлайн-переводчик.

Переспрашивать было бесполезно. Орк сидел за столом, суровый и важный.

«Большой волны кровь летающие», – появилась новая строка.

«Моя твоя не понимай», – набрал Макс.

«Большой волны большой холод горит свинью вверх чтобы».

Онлайн переводчик в «Легендах» был постоянным источником веселья.

Макс уже собрался было послать китайского орка с его свиньями далеко и надолго, но тут появилась новая строка.

«Имплант 30% желтый черный белый»

Макс похолодел.

Орк сидел неподвижно без всякого выражения на клыкастой роже цвета замшелого болота. Создатели «Легенд» не удосужились анимировать чат, и теперь подобная примитивность казалась зловещей.

«Большой волны», – появилась строка.

«Много холод», – сразу после нее.

«Жир самолет», – тут же.

«Обмотка гора», – без перерыва.

«Четыре плюс один»

Макс оглядел комнату. Ему показалось, что за ним кто-то наблюдает.

«Ухо», – написал орк.

«Что ухо?» – ответил Макс.

«Ухо трогать»

Макс машинально дотронулся до ушей, и краем глаза увидел, как в комнате что-то изменилось. Неуловимо для прямого взгляда.

«Ухо».

«Правый».

«Дернуть».

Макс нехотя, медленно потянулся к правому уху.

Сжал мочку и дернул ее. Слабо, чтобы не чувствовать себя совсем уж окончательным идиотом.

Радужный пузырь вспух вокруг него моментально, отбросил от компьютера, выдернул из комнаты через окно наружу, к солнцу и девятиэтажной высоте, рванул в сторону, над двором, дорогой, лесом.

Когда Макс наконец истошно завопил, города под ним уже не было.

***

Солнце висело в зените и палило нещадно.

Марево ходило над бескрайней выжженной равниной, кое-где прерываемой корявыми деревьями.

Трое подростков сидели под одним из таких деревьев, с поднятой вверх кроной, похожей на скопление зеленых ежей. Четвертая стояла в стороне и разглядывала горизонт.

Сперва все молчали и смотрели на Макса недоверчиво, словно тот был чемоданом без ручки.

Потом Биг почесал стриженую голову и заявил.

– Предлагаю сразу отдать его местным каннибалам. Чтоб не мучился.

– Никто никого никаким каннибалам отдавать не будет, – возразил Ван. – У меня четкие инструкции. Нас должно быть пятеро. И у каждого свои функции.

– И какие функции у этого мелюзгана? Устраивать нам неприятности? Если ты забыл, то я тебе напомню. Это из-за него мы здесь. Это из-за него нас в любой момент могут взять за шкибон и отправить на опыты.

– Ну, положим, на опыты нас могут отправить из-за меня, – сказала Альма. – Это я им про опыты сказала, дура. А ты всю дорогу выделывался и пальцами размахивал. Так что все мы не без греха. Одни болтали не по делу, а другой вот на кнопочки нажал не подумав.

– Я случайно… – прошептал Макс, поднимаясь с горячей травы.

– Верим, что случайно, – вздохнул Ван. – Но что случилось, то случилось. И надо как-то выбираться.

– Значит, все правда? – спросил Макс, осмелев. – Вы существуете?

– Ага, – подтвердил Ван. – Как видишь, существуем.

– И эти?.. – Макс поднял глаза к белесому от жары небу.

– И эти тоже существуют.

– Но я же помню…

– Мы все помним. Будто они нам приснились, да? И не было накануне никакого похищения, а все шло своим чередом. Я весь день сидел за компом, правил коды. Альма дотянулась до своего полотенца.

– А я проиграл баттл, – добавил Биг. – Этот урюк половину зала своих корешей притащил.

– Это называется замещенная память, – пояснил Ван. – В момент похищения на нашем месте остается двойник. Примитивный организм с минимумом вариантов деятельности. Он может ходить, есть, спать. Даже разговаривать на простые темы и повторять наши любимые словечки. А потом, когда мы возвращаемся, его память сливается с нашей, вымещая ее на задворки, в сны, подсознание. Так что сейчас на нашем месте сидят, едят, бегают и говорят наши примитивные двойники с практически пустыми мозгами. И нам нужно как можно быстрее найти ту станцию, чтобы вернуться обратно.

– Иначе родаки быстро просекут фишку и отправят дебилов в сумасшедший дом, – добавил Биг. – Прикинь, возвращаешься ты назад. А стены вокруг резиновые.

– Вряд ли. Они не буйные. Наоборот. Всю дорогу спать будут.

– И откуда ты это все знаешь, – вскинулся Биг. – Разноцветные уроды тебя главным назначили?

– Нет, – покачал головой Ван. – Главным они никого не назначали. Просто в момент обрыва связи мы находились над Китаем. Поэтому инструкции с объяснениями достались мне.

– Ну вот и давай свои инструкции. Все собрались.

– Подождите.

Альма вскочила с места и подбежала к смуглой девчонке, которая все так же неподвижно стояла поодаль, вглядываясь в пустой горизонт, будто надеялась увидеть там что-то интересное.

– Самый странный участник нашей команды, – вполголоса сказал Ван. – Когда я ее вытаскивал, она знала, что будет дальше.

– Кстати, а как ты нас вытаскивал? – спросил Биг. – Пузыри теперь тебе подчиняются?

– Нет. Я только сообщил вам, как их активировать. Пузыри это часть автоматической транспортной системы. Что-то вроде автобуса. Доставляют в пункт назначения. А вот чем этот пункт определяется, я до сих пор не знаю. Наверно, как-то зависит от стоящей перед нами цели.

Подошла Альма, держа смуглую за руку.

У смуглой теперь не было цветов в волосах, но одета она была точно также, как прошлой ночью. Теперь Макс разглядел, что ее пышная юбка была сделана из длинных пожухлых волокон, а передник – из чего-то грубого, больше похожего на дерюгу. Лодыжки и руки были сплошь покрыты замысловатыми татуировками.

– Знакомьтесь, это Киана, – сказала Альма. – Она с Таити. Ей тринадцать. Любит океан, лодки и нырять за ракушками.

– Заметно, что с Таити, – хмыкнул Биг. – Где еще могут юбку из травы напялить?

Киана вспыхнула, превратившись из смуглой в красную.

– Биг, прекрати, – нахмурился Ван. – Давайте с этой минуты относится друг к другу уважительно. Мы в одной лодке все-таки.

– А че я, я ниче. Я народные ремесла уважаю. У меня предки почти в таких же юбках раньше ходили. А дальние родственники и сейчас наверно ходят, туристов завлекают.

– У каждого свои вкусы и свои возможности, – назидательно сказала Альма. – Твои цепи и волочащиеся штаны с мотней тоже наверно кому-то дурацкими кажутся. Мне, например.

– Ладно, – сказал Ван. – Хватит. Пора вернуться к нашим баранам. То есть инопланетянам. – Он достал из кармана небольшой планшет. – Начнем. Как я понял, еще в прошлый раз нам вживили как минимум два импланта. Первый отвечает за голосовую речь и синхронный перевод. Поэтому мы друг друга понимаем, а возможно поймем и любого иностранца. Ограничение – письменность. Как я не разбирал таиландские каракули, так и сейчас не разбираю. Думаю, что и вы иероглифы не понимаете.

Все согласно закивали.

– Второй поддерживает связь с инопланетной транспортной системой. Пузырями, то есть. Управлять мы ими не можем. Можем только воспользоваться маршрутом. Но эти маршруты как-то явно связаны с нашим заданием. Например, вот.

Он показал планшет с желто-зеленой географической картой. Внизу карты посреди темно-зеленых пятен пульсировал красный огонек. Наверху, там, где было больше желто-охряного цвета, виднелась белая стрелка.

– Стрелка это мы. Красная точка это цель, куда нас перебросит при следующей активации пузырей. Между нами сейчас около тысячи километров.

– И что там, в этой точке? – спросила Альма.

– Как сказано в расшифровке, там спрятан некий старый механизм с координатами необходимых нам имплантов. Что это за механизм и как выглядит – непонятно. Написано только, что запустить его поможет змеиная кровь.

Альма рассмеялась.

– Похоже на дурацкий ребус.

– Похоже. Но других вариантов все равно нет. Цель на карте только одна. Видимо, новая цель появится после того, как мы найдем этот самый механизм.

– Ну так чего время тянуть, – сказал Биг, поднимаясь. – Пойдем и найдем.

– Постойте! – Максу надоело быть пассивным слушателем, и он вдруг захотел сказать хоть что-то. Пусть даже самое глупое. – А… это все не опасно?

Биг издевательски заперхал.

– Что, уже испугался, птенчик? Говорю же, толку от него не будет.

Макс насупился.

– Нет. Не испугался. Но если опасно, надо быть готовым. Что там случилось с инопланетянами на орбите? Почему они так быстро исчезли?

– Кстати, да, – поддержала Альма. – Хороший вопрос. Что-то их напугало. Киана сказала: «Они приближаются». И наши разноцветные гуманоиды тут же в страхе свалили. Киана, кто приближается? Кто эти «они»?

Все посмотрели на смуглую девчонку в травяной юбке. Та насупилась, глядя в выжженную почву под ногами.