Текст книги "Структура и хронология военных конфликтов минувших эпох"

Автор книги: Сергей Переслегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

К великолепной кампании 1805 г. примыкает состоявшееся годом позже Иена-Ауэрштадское сражение. Воспользовавшись странной и неоправданной сменой настроений при дворе прусского короля, Англия сумела оформить очередную коалицию в составе Пруссии, Англии, России и Швеции⁴⁹. Ультиматум был представлен Наполеону 2 октября (со сроком ответа до 8-го). Уже 6 октября французская армия начала операцию. 14 октября пруссаки были вынуждены были принять сражение с перевернутым фронтом, сражение, которого они не ждали и к которому не были готовы.

49. А.Манфред не без оснований указывает, что в Пруссии с опозданием на несколько месяцев сложилась та же психологическая атмосфера, которая вынудила союзников 1805 года дать Наполеону сражение при Аустерлице, не дожидаясь подкреплений. Надо заметить, что тогда абсолютная уверенность в победе была по крайней мере обусловлена выгодным стратегическим положением и превосходством в силах. Создается впечатление, что военная истерия пруссаков летом-осенью 1806 г. вызвана запоздавшим эмоциональным резонансом.

Попавшие под главный удар армии Гогенлое и Рюхеля были уничтожены. Основные силы прусской армии под командованием герцога Брауншвейгского удалось разбить маршалу Даву – одним своим корпусом. Остатки трех прусских армий были отброшены на одну дорогу и перемешались, потеряв всякое подобие порядка. Пруссия потеряла сорок пять тысяч человек из ста тысяч и все 315 орудий, потери Наполеона (в основном, в корпусе Даву) – 12 тысяч человек из ста пятидесяти тысяч.

Сражение привело к полному распаду прусской армии. 26 октября был занят Берлин, к концу первой недели ноября пали почти все прусские крепости. Весь следующий год тянулась довольно бессодержательная война в Польше и Восточной Пруссии. Ни Наполеон, ни Александр не имели в этой кампании каких-то осмысленных целей. Тяжелые сражения под Пултуском 26 декабря, Прейсиш-Эйлау 8 февраля 1807 г., Фридландом 14 июня 1807 г. не стали новыми триумфами Императора. Во всех этих сражениях он полагался больше на мощь и превосходные качества своей артиллерии, сосредотачивающей огонь против критического пункта позиции противника, нежели на маневр и внезапность. Но даже и выигранный Фридланд принес почти равные потери – 15 тысяч русских против 12 тысяч французов – при том, что общее превосходство в силах было на стороне Наполеона (85 тысяч на 60 тысяч).

В ходе войны с Четвертой коалицией Наполеон сделал две серьезные ошибки, вероятно, решающие. Он подписал декрет о континентальной блокаде, лишив себя всякой возможности достичь взаимопонимания с Англией, и навязал слишком суровые условия мира Пруссии, сделав неустойчивым мир на континенте. Континентальная блокажа не только нанесла сильнейший удар по промышленности и финансам Империи, но и полностью связала на последующие годы внешнюю политику Наполеона. И Испания, и новая война с Россией были предопределены этим декретом.

В 1809 г., после ряда неудач в Испании и Португалии, Наполеон был вынужден повторить кампанию 1805 г. После двух лет подготовки Австрия без объявления войны напала на Французскую Империю: 9 апреля австрийская армия вступила в Мюнхен. Вновь Император опережает противника, противопоставляя формальному выигрышу времени австрийцами реальный выигрыш темпа. В Регенсбургской операции 18 – 22 апреля Наполеону почти удалось превзойти Ульм. В ходе сложнейшей битвы на окружение он нанес поражение эрцгерцогу Карлу, который потерял почти всю передовую армию – 45.000 человек. Потери французов составили 16.000.

13 мая взята Вена. Но уже 21 мая Карл одержал первую победу над Наполеоном между Эслингом и Асперном. 5 – 6 июля под Ваграмом Император, сочетая обходное движение корпуса Даву с таранным ударом колонны Макдональда по центру противника, разгромил эрцгерцога, но победа не была достаточно убедительной⁵⁰.

50. При соотношении сил 170.000 и 584 орудия против 110.000 и 452 орудия в пользу Наполеона, соотношение потерь – 27.000 против 32.000.

В 1810 – 1811 г. негативное воздействие Континентальной блокады на Империю усугубилось, что проявлялось в финансовой нестабильности, в перманентном промышленном кризисе и, наконец, в неудачах на Пиренейском полуострове, который оттягивал на себя все больше ресурсов. В Испании Наполеону пришлось столкнуться с совершенно особым видом боевых действий – партизанской войной. Если какие-то элементы партизанской войны встречались в военной истории и в глубокой древности, то превращение этой формы вооруженной борьбы в стратегически значимую, более того – неодолимую – силу обусловлено особенностями завершающей стадии мануфактурного периода: ростом зависимости армий от системы снабжения и высокой информационной связностью⁵¹.

51. Прежде всего, информация была основой пропаганды ненависти к захватчикам – необходимого условия возникновения партизанской войны. Далее, сравнительно незначительные поражения регулярных войск Империи от действий партизан в условиях высокой информационной связности быстро становились известными в Европе и оказывали весьма неблагоприятное воздействие на общественное мнение и, опосредованно, на финансы.

В 1812 г. Наполеон попытался выйти из все ухудшающего общего положения новой «войной за континентальную блокаду». Грандиозная русская кампания насколько можно судить, была для Императора войной с более чем ограниченными целями, войной, в которой он едва ли не с первого дня готов был к заключению мира. Идея продемонстрировать Александру несокрушимость армии и Империи привела к сосредоточению огромных (до 450 тыс. человек) сил, ограниченность войны заставила Наполеона действовать на стратегически второстепенном направлении.

Русские скорее инстинктивно, нежели в соответствии с заранее разработанным планом, уклонялись от генерального сражения. Не будь информационно-пропагандистский элемент войны столь значителен, возможно, Кутузову удалось бы построить идеальное стратегическое решение, вынудив Наполеона совершить без единого сражения, но со значительными потерями марш от Березины к Москве и обратно. Строго говоря, все кровопролитные и тяжелые сражения Отечественной войны 1812 г. – Смоленск 16 – 18 августа, Бородино 7 сентября, Малоярославец 24 – 25 октября – только препятствовали Кутузову осуществить его стратегический план, базировавшийся на том простом факте, что неограниченная война с ограниченной оперативной целью априори проиграна.

Кампания 1813 г. с точки зрения военного искусства совершенно неинтересна. Единственным просветом в этом нагромождении измен, маршей и боев было гениальное письмо Кутузова, предлагавшего Александру прекратить войну с Наполеоном (которая теперь для России потеряла всякий смысл и велась лишь в интересах Англии) и совместно с Наполеоном строить антианглийскую континентальную Империю. Иными словами, старый фельдмаршал предлагал России, наконец, определить свои реальные, а не пропагандистские цели в Европе и следовать им, а не инерции событий.

1813 год был наполнен сражениями. Лютцен 2 мая, Бауцен 20-21 мая, Дрезден 26-27 августа, Лейпциг 16-19 октября.⁵².

52. Статистика: Лютцен 150 тысяч Наполеона при 350 орудиях против 92 тысяч Витгенштейна и 650 орудий, потери соответвенно 15 и 20 тысяч человек. Бауцен – примерно те же силы (143 и 96 тысяч, 350 и 636 орудий), примерно те же потери 18 и 12 тысяч. Под Дрезденом уже союзники имели общее численное преимущество – под командованием Шварценберга было 235 тысяч человек против 195 тысяч у Наполеона. Потери союзников составили 20 тысяч человек. Лейпциг носил все черты Генерального сражения. Превосходство Шварценберга – 300.000 человек и 1385 орудий против 200.000 человек и 700 орудий – было подавляющим. Потери Наполеона достигли 80.000 человек и 325 орудий, но и Шварценберг потерял 54.000 человек – больше, чем во многих проигранных сражениях. «Битва Народов» открыла союзникам путь во Францию.

Кампании 1814 г. и 1815 г., несмотря на ряд красивых маневров с обеих сторон, были по сути лишь бессмысленным «добиванием» побежденного противника. Точка, поставленная 18 июня 1815 г. под Ватерлоо⁵³, не принесла пользы никому, кроме Англии, выигравшей самую длительную и самую важную войну в своей истории и ставшей на столетие гегемоном мира.

53. Веллингтон имел 130 тысяч человек против 72 тысяч у Наполеона. Сражение по своей оперативной схеме может быть названо «Маренго наоборот» – неожиданный подход на поле боя свежей прусской колонны Блюхера решил исход битвы. Веллингтон потерял 23 тысячи человек, Наполеон – 32 тысячи и всякую возможность продолжать войну.

Индустриальный период войны.

Наполеоновские войны отделяют мануфактурную эпоху от очень короткого (менее ста лет) периода индустриализации, разграничивающего Новое Время и Современную Историю.

Содержанием столетия был переход от общемировой системы торговли к общемировой системе производства. Произошедшие за XIX век перемены могут быть названы транспортной революцией: непрерывное совершенствование механических двигателей привело к созданию сетей железных дорог, связанных в единую систему регулярным транспортным флотом⁵⁴. Резкое увеличение географической связности привело к полному господству в экономике товарного фабричного производства. В определенном смысле можно говорить о начале великого переворота в экономике, сравнимого по своим масштабам с «неолитической революцией», когда человечество перешло от присваивающей к производящей экономике. Впервые после приручения лошади и изобретения парусного судна значительно возросли характерные скорости перемещения людейтоваровинформации. Продолжающийся едва ли не с дорийского завоевания Греции «железный век» сменился стальным, что само по себе способствовало быстрому прогрессу машиностроения и энергетики. В применении к вооруженным силам это означало, что промышленность начала производить оружие, дальность воздействия и разрушительная сила которого значительно (на порядки) превысила характерные для предшествующих эпох значения. Ружье пехотинца под Ватерлоо мало отличалось по реальным боевым возможностям от средневекового арбалета. Но уже штуцер Крымской войны убивает врага, находящегося на пределе видимости. Нарезная артиллерия к концу столетия способна и «заглянуть за горизонт».

54. В создании единой мировой транспортной сети совершенно особую роль сыграла постройка Суэцкого (открыт в 1869 г.) и Панамского (открыт в 1914 г., официально в 1920 г.) каналов. Резко увеличив индустриальную связность, «зоны каналов» приобрели военное значение «центров позиции» соответственно для Британской и Американской Империй. В XX веке Суэцкий канал стал одним местом почти непрерывных боевых столкновений (обе Мировые войны, Арабо-Израильские войны). За зоной Панамского канала США обеспечили избыточный контроль, благодаря чему военных действий там почти не было.

Итак, XIX век – массовые армии⁵⁵ оснащенные нарезным личным оружием (винтовками), нарезной казнозарядной артиллерией и базирующиеся на железнодорожные линии. Соответственно, их боевые возможности значительно выросли по сравнению с армиями мануфактурного периода. С другой стороны, войсковые структуры стали громоздкими, подвижность войск, высокая вне театра боевых действий (за счет железнодорожного маневра), резко снизилась на самом поле сражения. Неизмеримо возросла роль тыловых коммуникаций. Если при Наполеоне «двадцать тысяч солдат» и могли, хотя и плохо, «жить в пустыне», снабжаясь за счет местных ресурсов, то при Мольтке армия, лишившаяся связи с тылом, обязана была немедленно сдаться.

55. Воинская повинность, как система комплектования армии, была порождена Великой Французской Революцией. По этому параметру наполеоновские войны могут быть отнесены к индустриальному периоду.

Значительные структурные перемены в оснащении войск вновь, как и в начале мануфактурного периода, привели к кризису управления: за редким исключением «индустриальные войны» не внесли сколько-нибудь ярких страниц в историю военного искусства.

К войнам XIX столетия относятся:

1. Колониальные войны, которые мы вправе рассматривать, как форму индукции европейской цивилизации. С военной точки зрения были, как правило, малоинтересны, поскольку сталкивались войска, отличающиеся по своему оснащению на несколько эпох. (К исключениям, пожалуй, можно отнести только англо-зулусские столкновения; афганские войны лишь подтвердили неэффективность антипартизанских действий вне всякой зависимости от соотношения сил, итало-эфиопская война, которая закончилась поражением колонизаторов, свидетельствует исключительно об уровне боеспособности итальянцев.)

2. Ограниченные войны в Европе и на американском континенте. По большей части представляли собой запоздавшие попытки решить в новых условиях задачи, характерные для эпохи Возрождения. Из этих войн значение для истории имели Гражданская война в США и бисмарковские войны в Европе, послужившие фундаментом для создания великих империй Современности.

3. Войны за передел мира, которые, по сути, были лишь симптомами кризиса, положившего конец индустриальной страте и открывшего эпоху мировых войн.

Из этой классификации выпадает Южноамериканская война (1864 – 1870 гг.), содержанием которой стало уничтожение культуры Парагвая, единственной на Латиноамериканском континенте страны, вступившей в начале XIX века индустриальную стадию. Насколько можно судить, культура Парагвая, созданная под значительным влиянием ордена Иезуитов, была одним из последних примеров организации общественной жизни вне рамок национального государства⁵⁶.

56. Победители – Аргентина, Бразилия и Уругвай – отторгли свыше половины территории Парагвая и истребили около 45 населения страны. По масштабности уничтожения мирного населения эта война превзошла более поздние достижения А.Гитлера.

Из «ограниченных войн» XIX столетия наименьший интерес имеет, по видимому, Крымская война (1854 – 1855 гг.) О ней можно говорить только как о примере полного поражения русской дипломатии, усилиями которой Российская Империя была втянута в войну с заметно превосходящей ее по силам коалицией. Содержание войны свелось к неожиданно неудачной для англичан периферийной экспедиции против Петропавловска и мучительно долгой осаде Севастополя. Единственным результатом войны было продление агонии Турецкой Империи на несколько десятков лет.

Война Севера и Юга (1861 – 1865 гг.) часто рассматривается американскими военными историками, как «война будущего», чуть ли не предвосхитившая оперативные и тактические приемы Первой Мировой. От этого взгляда не вполне свободен и Б. Лиддел-Гарт, посвятивший описаниям перипетий Гражданской войны в США целую главу. Хотя действия Шермана в Атланте и, особенно, в Джорджии действительно можно назвать образцовыми, они не должны затушевывать тот факт, что для разгрома Конфедерации, неизмеримо уступающей Северу в экономическом, финансовом, промышленном, военном и морском отношении да еще к тому же подвергнутой воздействию почти абсолютной блокады, полководцам Линкольна потребовалось четыре года. Перефразируя А. Конан-Дойля и его любимого героя, хочется сказать: «По этой войне нужно учить стратегов, как не надо работать».

Значительно больший интерес представляют три взаимно "сцепленные" европейские войны, итогом которых было превращение Пруссии из "первого среди второстепенных государств Европы" в великую европейскую Империю, которая сорока годами позже бросит перчатку Великобритании и попытается оспорить у нее контроль над мировыми торговыми путями. Очень трудно понять, почему Б. Лиддел-Гарт считает эти кампании, в которых немцам удалось быстро и с малыми потерями добиться стратегически значимых результатов, примерами прямых действий.

Мне представляется, что войны 1864 – 1871 гг. представляют собой триумф непрямых действий – Бисмарка в политике, Роона – в организации армии и Мольтке – в стратегии.

Во всех трех войнах Пруссия, будучи по существу агрессивной стороной, добивающейся силой достижения своих внешнеполитических целей, с точки зрения европейского права вела исключительно справедливую войну, направленную либо на поддержку международных договоров (Датский конфликт), либо на защиту своей территории от неспровоцированной агрессии. Так Бисмарк обеспечил Пруссии благожелательный нейтралитет России, а в войне 1870-1871 гг. – и Англии.

Реорганизация армии, проведенная Вильгельмом I и Бисмарком по идеям Мольтке и Роона, превратил прусский рейхсвер в современное войско, оснащенное превосходной артиллерией. Высший орган управления операциями – Генеральный Штаб – впервые осознал при Мольтке свое предназначение, став "мозгом армии", центром планирования и осуществления войны. С этого момента по технике управления войск и, особенно, по технике их перемещения вне поля боя ПруссияГермания заметно превосходит своих противников.

В войнах 1864 – 1870 гг. для Бисмарка особое значение имел темп. Важно было вовремя закончить одну войну, чтобы политика успела корректно подготовиться к следующей. Чрезвычайно важно, чтобы противник в одной войне во всех остальных был союзником или по крайней мере соблюдал нейтралитет. Еще более важно, чтобы государства, не входящие в "зону конфликта" не сумели использовать европейские войны в своих целях. (Добиться последнего Бисмарку удалось не в полной мере: после и вследствие Франко-Прусской войны России удалось денонсировать статьи Парижского мирного договора о нейтрализации Черного моря. Последующие события – Русско-Турецкая война 1877-1878 гг., и Берлинский конгресс 1878 г. способствовали охлаждению отношений между Германией и Российской Империей, что имело далеко идущие последствия).

С точки зрения Бисмарка в войне 1866 г., важнейшее значение имело не столько сражение при Садовой⁵⁷, сколько своевременное заключение мира без вступления прусской армии в Вену. Это «преждевременное» прекращение войны было по мысли «железного канцлера» непрямым действием в будущем конфликте с Францией.

57. Сражение при Садовой состоялось 3 июля 1866 г. В трех Прусских армиях насчитывалось 221 тысяча человек и 924 орудия, им противостояла армия Бенедека в составе 195 тысяч человек и 770 орудий. Сражение было выиграно марш-маневром армии Кронпринца Прусского во фланг и тыл австрийцам. Потери пруссаков составляли 9,2 тысячи человек, Австрия потеряла 18.000 убитыми и 24 тысячи пленными. Армия Бенедека развалилась.

Следует подчеркнуть, что Садовая-Кенигриц было высшей точкой стратегии Мольтке и прежде всего – блестящей операции против Саксонии.

В войне с Францией залогом успеха была политическая изоляция Наполеона III и быстрота мобилизация, возможная лишь при новых, внедренных Мольтке, принципах штабной работы. Во всех сражениях пруссаки имели преимущество в силах и в темпе маневра. Превосходная организация боя французами и высокие тактико-технические данные их ружья привели к некоторому успеху в кровопролитном сражении у Гравелот-Сен-Прива 18 августа 1870 г., где французы, хотя и уступили поле сражения, но нанесли противнику серьезные потери (при соотношении сил 220 тысяч человек и 726 орудий на 130 тысяч человек и 450 орудий, потери французов составили 13.000 человек, а пруссаков – 20 тысяч). Тем не менее, общестратегическая обстановка складывалась для французов безрадостно: Мольтке имел полное право назвать себя победителем при Гравелоте, потому что Базену пришлось отступить в Мец, где он и был блокирован. С этого момента война для французов была проиграна. Непонимание этого вынудило Мак-Магона предпринять нерешительную и бессмысленную попытку освободить Мец, которая кончилась 1-2 сентября под Седаном. Продемонстрировав генштабовскую четкость в управлении войсками Мольтке одними маршами запер противника в крепости Седан, которая на следующий день капитулировала. Французы потеряли 17.000 убитыми, 103.000 пленными и 469 орудий – то есть всю свою армию. (Мольтке имел, конечно, подавляющее превосходство в силах – Мак-Магона окружали 224.000 человек при 813 орудиях).

Последующие события войны имеют узкоисторический интерес.

Рубеж столетий ознаменован тремя «морскими» войнами – Испано-Американской, Японо-Китайской и Русско-Японской. Если сухопутные столкновения во всех этих войнах были «замечательно» прямыми (в самом лучшем случае Ойяма намечал неявную попытку выиграть фланг противника, прозрачную и легко парирующуюся), то действия на море представляли собой интереснейшие примеры непрямых действий. Впрочем, как будет показано в одной из последующих статей, действия на море почти всегда являются непрямыми по отношению к сухопутной кампании.