Текст книги "Умная пыль (СИ)"

Автор книги: Сергей Беляков

Соавторы: Татьяна Федотова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 10. Бар «Люди»

Когда-то давно Лука и Катя пришли к соглашению, что Лука, как джентльмен, уступает бар «Люди» Кате и посещает его по сугубо исключительным случаям. И вот сегодня, по мнению Кати, был как раз такой случай.

– Раз ты упустил наш заработок, то поступаешь в мое распоряжение.

Фраза Луке не понравилась. Прошлый раз после такой фразы Катя отправила его за деньгами к мужу клиентки, а тот оказался черным трансплантологом. Пришлось Луке изображать из себя синтозомби. Ему, конечно, не поверили – у синтозомби должен быть наладонник, а у Луки его никогда не было, но он много раз видел приступы эпилепсии, сыграть которую ему было проще простого.

– Что ты задумала? – постарался не показывать свое раздражение Лука, но его рот все равно недовольно скривился дугой.

– Месяц назад я одной клиентке нагадала встречу с мужчиной. Она теперь отчаянно ждет свою судьбу, а ее все нет. Я надеялась, что за месяц хоть кто-то на нее клюнет, но нет. И вот на прошлой неделе она мне намекнула, что хорошо бы вернуть хоть часть денег.

– А ты на чем гадала? На картах? Так скажи, что срок предсказания просто не наступил. Помню, бабка говорила, что до трех месяцев результата надо ждать.

– Все так, Лука, все так. Только выпала ей близкая дорога, а это, – развела руки в стороны Катя, – дело буквально одной недели. Так что собирайся.

Лука, зачистив на ноутбуке безрезультатные следы поиска, отчаянно придумывал варианты заработка. Раскрутить Катю хотя бы на мелочь не светило, а без налички соваться в любой бар бесполезно – чем платить за первый шот?

– И что ты задумала? Пока не расскажешь, я не пойду.

– Я опишу тебе ее, ты подкатишь, наговоришь комплиментов, а там как получится. Она глупая, хоть и при хорошей работе.

– Катя, глупость думать, что глуп другой человек. Чтоб подкатить к девушке, надо иметь деньги на угощения, а я имею только долги и проблемы. Или ты предлагаешь, чтоб я попросил девушку меня угостить?

Катя, не моргая, уставилась на Луку. У нее был большой, но безгубый рот, светло-карие глаза, маленький курносый носик и жирные щеки, переходящие в такую же жирную шею, а затем в грудь, лежащую на животе. Казалось, что Катя сейчас квакнет. В такие моменты Лука не мог на нее смотреть, хотя пышных девушек он любил, куда больше, чем худых. Любил, когда у дамы фигура а-ля «песочные часы», чтоб непременно была большая грудь, и бедра, а талия при этом была узкой. А фигура Кати напоминала ему сахарную вату – овал на ножках, впрочем, весьма даже стройных.

– Кадрить женщин совсем разучился? – квакнула Катя. – Я буду сидеть с ней рядом, ты зайдешь в бар, поцелуешь меня, скажешь, что устал быть один и попросишь раскинуть на тебя карты. А я скажу, что я бы и раскинула, да твоя бывшая обобрала тебя до нитки и платить тебе все равно нечем. А ты потом скажешь – а что это за красавица сидит рядом с тобой?

– А что мне за это будет?

– А ничего, что ты… как там ее, ту рыженькую… – истерично заорала Катя.

– Зоя, – услужливо подсказал Лука.

– Да, да… эту … Заю, – умышленно исковеркала имя девушки Катя, – упустил?

– Ничего, – улыбнулся Лука, вспомнив крольчонка внутри девушки. Зоя-Зая – Катя все же обладала небольшим даром и людей умела чувствовать.

– Я куплю тебе алкоголь, – сдалась Катя.

– И закуску, – глянул на часы Лука.

Катя сменила парик с распущенными волосами на парик с замысловатыми локонами, надела на шею длинную низку серых перламутровых бусин, которые должны были, по ее мнению, удлинить ее фигуру, и сменила туфли.

– Нам все равно не стоит появляться в баре вместе. Так что иди, а я подойду чуть позже, – натянуто улыбнулся Лука.

Катя недоверчиво нахмурила брови и собрала рот в тугой узелок, соображая. Затем, круто развернувшись как старый гвардеец, промаршировала на выход.

Когда-то еще зимой Лука случайно обнаружил в туалете возле умывальника ключ-карточку. На черном фоне серым было написано название здания, в котором у них был офис. Методом проб и ошибок он все же нашел двери, которые открывал этот ключ. На подземной парковке был туалет, в нем еще одна дверь, ведущая в санитарный бокс, а в нем было все – туалет, душ, стиралка, химчистка, сушилка. Даже шкаф с одноразовыми полотенцами и бумажными халатами. Как догадывался Лука – это была тайная комната для тех, кому надо привести себя в порядок.

После квартиры Геннадия Лука всегда боялся, что от него пахнет трупом, и сейчас, выпроводив Катю, он спустился в свою тайную комнату. Замок странно щелкнул, словно дверь не была заперта. Внутри горел свет, но никого не было.

– Кто-то забыл выключить свет, – сам себе сказал Лука, объясняя, почему так сработал замок.

Он быстро разделся, запихнул все вещи, включая белье и обувь, в шкаф химчистки, положил часы на умывальник и открыл дверь в душевую комнату с двумя кабинами. На полу душевой валялась одежда – черные джинсы, толстовка и смятая белая футболка в обильных пятнах крови. В одной из кабин сидел голый человек, зажимая руками бок чуть ниже ребер. Человек поднял на Луку глаза и Лука вспомнил Зою – те же обескровленные губы, бледная кожа, светлые глаза. Только цвет волос у парня был не рыжим, а русым. Сил у него почти не было, и Лука сквозь слабую защиту увидел внутри раненого человека умирающего волка.

– Тут есть аптечка, – пояснил Лука, который уже давно и досконально исследовал каждый уголок этого схрона, – она тут, в шкафу рядом с умывальником.

Парень кивнул.

– Помощь нужна? – спросил Лука, открывая дверь шкафа.

Аптечек было две, и обе разные. Парень открыл их, пошарил в одной из них рукой и улыбнулся:

– Пока нет, но я позову.

Лука вошел во вторую кабинку и включил воду.

«Из такой ситуации надо бежать, но химчистка отдаст вещи только через полчаса, а куда я побегу голый? Разве что вещи парня забрать. Но кто знает, что это за тип. Внутри душа-волк, пусть даже умирающая».

Лука, вытираясь, вышел из душа. Парень уже стоял одетый в джинсы и толстовку.

– Ты, кажется, помощь предлагал? – спросил он Луку, тот в ответ кивнул. – Возьми мусорный пакет и брось в него все, что в крови.

Лука не стал искать, где лежат новые пакеты – взял из ведра, бросил в него футболку, валяющиеся на полу полотенца и упаковки от медицинских препаратов. Еще одним полотенцем, намоченным в дезинфекторе, вытер пятна крови.

– Ты же здесь никого не видел? – спросил парень, забирая пакет.

– Сюда невозможно попасть, если кто-то уже внутри. Так что я был один.

– Как удобно, – белобрысый развернулся и вышел.

Лука услышал щелчок замка и вышел из душевой. На умывальнике вместо его старых часов лежали современные электронные часы, не крутые, не брендовые, обычные часы с набором нескольких функций и интересным графическим дизайном. В металлический браслет часов были вставлены деньги. Купюры были согнуты пополам и аккуратно вложены в браслет. Не забыты, а оставлены специально. Лука пересчитал деньги и ухмыльнулся. Плата за молчание. И весьма неплохая плата.

На входе в бар «Люди» стояла вооруженная охрана. Стандартный скан его правого глаза – и вход открыт. Лука давно не был в этом баре и сейчас присвистнул от удивления – здесь стало даже круче, чем было еще пару месяцев назад. На фоне разрушающегося города, где почти любой бар теперь выглядел как захудалая забегаловка, бар “Люди” смотрелся Большим театром рядом с дешевыми площадками местной самодеятельности. Одна только хрустальная люстра чего стоила. А белые скатерти – роскошь недоступная при апокалипсисе. И все столы в баре заняты – люди отдыхают. Только люди, нет зомби… много людей, много богато одетых людей.

«Так вот почему ты оставила этот бар за собой, лживая жаба… Я женщина, мне страшно возвращаться одной, а это рядом с домом, мысленно передразнил гадалку Лука. – Где же ты сидишь,?

– Лука! – квакнуло из левого угла.

– А вот и «ква». Имя у меня редкое, – бормоча себе под нос, пошел на голос Лука, – представить, что здесь есть второй Лука, сложно.

Катя сидела за столиком с двумя хорошо одетыми дамами. Блондинка была хорошенькой, но очень пьяной, а вторая женщина была из тех, кого девушкой назвать очень трудно – высокая, крупнокостная, с широкими, не женскими плечами, но при этом удачно подстриженная и хорошо накрашенная.

«А вот и цель моего визита, – понял Лука по сканирующему взгляду. – Хоть еще не старая… и грудь есть».

– Калиста! Душа моя! – Лука наклонился и быстро чмокнул Катю в парик. – Мое почтение, дамы, – он слегка приподнял шляпу, опустил ее обратно и, не спрашивая разрешения, сел рядом с Катей. – Погадай мне, ведьма. Я так устал быть один. Хочется любви, уюта. Я тут недавно варил спагетти и подумал, а ведь для той стервы я готовил так, что мы не ходили даже в рестораны – зачем нам свидетели таинства. Ведь еда – это тоже очень интимно, сродни сексу. Сперва ты ей готовишь, а потом ее кормишь, вы утоляете голод и вам хорошо.

– Как это мило, – всхлипнула блондинка.

– Я рад, сударыня, что вы разделяете мои идеи, – улыбнулся блондинке Лука.

– Она не разделяет, – проговорила крупная дама. – Ей лишь бы напиться, а вот я поесть люблю. Катя, представь нас! – потребовала дама.

– Лука, это Оля, – показала Катя на крупную подружку, – и Юля, за которой сейчас приедет муж. А это Лука. Писатель. Я помогала ему забыть бывшую. Мы визуализировали руну Иса. Да, Лука?

– Да, Катя, – Лука подчеркнул это имя, сделав вид, что удивился. – Ты мне очень помогла, хоть и подчистила мои карманы, забрав все, до чего не дотянулись алчные ручки моей бывшей.

Катя от возмущения открыла рот, но Лука улыбнулся ей улыбкой обольстителя и положил свои пальцы на ее рот:

– Но оно того стоило. А вы знаете, Оля, – посмотрел Ольге в глаза Лука, – Катя ведь меня с крыши сняла. Я пришел на крышу самоубиться, а она там… Что ты тогда делала, ведьма? Медитировала или совершала ритуал? А вспомнил! Вспомнил! Ты молилась Фрее. За что у нас отвечает Фрея?

– За плодородие, – подсказала побагровевшая от злости Катя.

– Да. Плодородие. Молитва была услышана и мои деньги оказались в карманах Кати. Часть денег. Остальное мы пропили, молясь в барах всем богам, которые готовы были принять мою жертву.

Ольга, щелкнув пальцами, подозвала официанта и что-то быстро зашептала ему на ухо.

– Ведьма, ты обещала меня напоить, когда мы в следующий раз встретимся, – напомнил Кате Лука.

– Я тебя напою, – пообещала Ольга, отпуская официанта, – сейчас Юлю муж заберет, и напою.

Из всего, что принес официант, натуральным был только алкоголь и, может быть, хлебные палочки. Оля придвинула ближе к Луке протеиновые батончики, и Лука чуть не рассмеялся, когда Катя потянула к ним свою руку с черными накладными ногтями и получила пинок под столом от Ольги.

«Да, дорогуша, это не для тебя. Клюй хлебушек. А белок для самца, – заметил Лука. – Чувствую себя продажной женщиной, которой придется отрабатывать ужин».

После второй рюмки Луку повело. Оля кормила его с рук, он говорил ей комплименты и облизывал пальцы. Сперва куда-то делась Юля, потом Катя. Потом они шли по проспекту и курили. Оля громко смеялась над его шутками и смотрела на него сверху вниз.

– Ты на каблуках, – отшатнулся Лука, чтобы посмотреть на ее ноги.

– На каблуках, плюс прическа, – подхватив его под руку, Ольга свернула в сквер. – Да я и выше-то тебя всего сантиметров на пять.

Многоэтажка была чистой, непривычно тихой. Во всех квартирах и убежищах, где ночевал Лука, хоть что-то, но напоминало о вирусе. Или это был скелет матери его знакомого, качавшийся на террасе в кресле-качалке. Или заброшенная гостиница, с живущими на нижних этажах зомби.

Ольга торопилась. Словно паучиха, которая алчно уволокла свою жертву в спальню.

«А вдруг я не смогу?» – испугался Лука, глядя на ее крепкую фигуру.

Но все получилось «на приличном уровне», как потом выразилась Ольга, куря в открытое окно на кухне. Она протянула ему визитку со стационарным телефоном – рабочим и домашним, велела звонить и выпроводила в подъезд. Уходя, он стрельнул у нее сигаретку и вышел на лестничную площадку – в этом районе ему идти было некуда.

Глава 11. Сделка

Мирослава вздрогнула, словно кто-то толкнул ее. Огляделась по сторонам – бар пуст, нет ни бармена, ни посетителей. По танцполу судорожно дергаются несколько зомби. А люди все на втором этаже в ВИП-зоне. Обычно наоборот. На втором этаже редкие посетители, зато в бар трудно попасть.

Ядвига под вечер слегла с непонятным вирусом, и в притон Мирославе пришлось идти одной. Слон, несмотря на тучность, бегал по своему клубу, стараясь не задерживаться на одном месте больше минуты. Все это было странно, но думать Мирослава уже не могла – или вакцина полностью перестала действовать, или так проявляла себя таблетка, выданная ей Слоном – уже не разобраться. В правом глазу Ян, желудок болит как при отравлении, а бармен, когда еще был на месте, дал только воду.

– Я хочу уйти, – как маленький ребенок захныкала Мирослава.

Стоящий перед ней зомби крепко взял ее за руку и как куклу сорвал с высокого стула. Мирослава упала.

– Не смейся надо мной, Ян, – попросила она смеющегося мужа.

Ее поставили на ноги и повели. Повороты, лестницы, подворотни. Вонь мусорки, канализации, крови. Кого-то бьют, кого-то насилуют, а кто-то продается сам. Мирослава пару раз падала, зомби ставил ее на ноги и тащил за собой дальше. Когда она повисла на его руке в третий раз, он поставил ее перед собой, сжал рукой ее тонкую шею и повел, толкая вперед.

Открылась очередная дверь и Мирослава зажмурилась от яркости огней витрин. Внезапно пальцы на шее разжались, и ее поводырь исчез вместе с вонью его гниющего тела. Мирослава открыла глаза и увидела черный автомобиль, отлитый цельной каплей. Открылась задняя дверь… внутри авто – чернота, словно заглядываешь в бездну.

– Бедная, глупая девочка, – произнес знакомый голос. – А если б тебе дали в таблетке яд, или радиоактивный препарат? У тебя ведь ребенок, а ты даже не спросила, что с тобой станет после этой таблетки.

Мирослава отшатнулась назад, едва не упав, но вовремя ухватилась руками за дверь.

– Ты знаешь, что бывает с предателями?

Голос спокойный, словно ленивым утром кто-то читает скучные новости. Из машины показалась рука. Та самая с системными кольцами. В руке – большой пистолет, направленный в грудь Мирославы.

Она выпрямляется, отпуская дверь, и резко подавшись вперед, плюет в того, кто в нее целится. Секундой позже кто-то вклинивается между нею и автомобилем, отталкивая ее… она отлетает в сторону, проваливаясь в темноту за дверью, из которой они с зомби вышли на проспект. Слава упала на спину одновременно с выстрелом, сильно приложившись головой обо что-то твердое. Удар оглушил ее, но сквозь боль она услышала как кричит… Ян?! Резко села, на мгновенье зажмурилась и открыла глаза. Перед ней на том месте, где был автомобиль, топтался сгорая, зомби. Он нелепо размахивал руками и кричал голосом Яна. Это выглядело ужасно. Мирослава закричала… Автомобиль, отъехавший метров пятьдесят, вдруг резко затормозил; из него раздался нечеловеческой силы вопль, перекрывший все звуки ночного проспекта. Крик прервался резким хлопком – выстрел? – и автомобиль скрылся за поворотом…

Мирослава билась в истерике, с ужасом наблюдая, как на краю тротуара догорал Ян.

Мужчина в черном вышел из соседнего магазина, посмотрел вслед автомобилю, затем на Яна, потом на Мирославу. Покачав головой, он вынул из кармана сверток и протянул его девушке:

– Вали отсюда.

Мирослава взяла сверток, и пошатнувшись, встала. Попробовала бежать в темноту, зацепилась за что-то, упала, но пакет из рук не выпустила. Кто-то впереди закричал так, словно его убивают, и Мирослава, обдирая ладонь и колени, вскочила и побежала обратно на светящийся витринами проспект. Возле двери остановилась, сбросила мешающие бежать туфли и шагнула на яркий проспект. От Яна остался один догорающий скелет, возле которого уже стояло двое зомби. Прошмыгнув у них за спинами, она побежала через сквер, за которым темными глыбами виднелись многоэтажки, в одной из которых жила она.

– Лишь бы найти, где я живу, – бормотала Мирослава. – Я вспомню. Я смогу. Я найду.

Вот «Кристалл» – мрачная черная высотка, ловящая всеми своими гранями энергию солнца. Она хорошо видна из окон ресторана, куда они с Яном и малышом ходили обедать по воскресеньям. У ресторана открытая галерея и цветы в плошках. Сейчас цветов уже нет, а галерея закрыта решеткой, чтоб зомби не мешали тем, кто еще может себе позволить сходить в ресторан.

Дальше парк. Здесь на карусели они когда-то катали Славку, а теперь кто-то казнил на ней органического зомби, надежно примотав скелет к каркасу карусели… Вспоминай, Мира, что дальше? Огромный рекламный экран во весь торец десятиэтажного дома. Я вижу этот экран из своего окна. Канал, транслирующий ложь – «Собери нужную сумму и отправь ребенка в школу с полным пансионом на чистой территории без криминала и зомби!» Все это ложь! Дети оттуда никогда не возвращаются, не звонят и не пишут своим родителям. Они исчезают бесследно, как и те, кто создал “умную пыль”.

Площадка перед домом. Я нашла его!

Дом впустил Мирославу по скану руки.

– Какой этаж?

Мирослава испуганно уставилась на панель с кнопками. Номер этажа и квартиры она не помнила, но рядом с кнопками панель, как и на входе в подъезд. Приложив руку, выдохнула, увидев две цифры – этаж и квартиру.

– Малыш? – постучала она в дверь.

– Ну, сколько можно, мам? – упрекнули ее из-за двери.

Засовы один за другим издавали механические щелчки, открывая двери.

Десятилетний Славка стоял на пороге в огромных отцовских тапках и смешной пижаме. На плече у него лежала мужская кисть, словно кто-то прятался за маленького Славку. Мира вошла в квартиру и закрыла за собой дверь.

– Малыш, – протянула ему сверток Мирослава. – Да, я помню, что ты уже большой, но…

Он, не ругаясь на «малыш», снял обертку.

– Мам, – не веря своим глазам, улыбнулся сын, – это полная сыворотка? Ты будешь здоровой?!

– Да, Слав, буду. Коли.

Она села на пол прямо в прихожей, согнув в коленях ноги, наклонила вперед голову, подставляя шею. Сын аккуратно отвел волосы и медленно ввел сыворотку.

Мирослава обмякла и расслабилась, опустив голову на колени и уронив на пол руки.

Рука зомби заметалась по полу. Постучала по кисти Мирославы, ущипнула за кожу на ноге, пощекотала ступню.

– Мама? Мама! – голос Славки сорвался в тонкий писк.

Глава 12. Кто не спрятался

…Славка сел рядом с Мирославой и тихонечко, словно брошенный щенок, завыл. Слез не было. Ребенок выл, сжимая безжизненную руку матери, а рука зомби металась вокруг них.

Внезапно рука отбежала к входной двери и поскреблась в нее.

– Ядвига! – вспомнил о материной подруге Славка.

Мальчик переступил через вытянутые ноги матери и распахнул незапертую дверь. Номер квартиры десятью этажами выше он хорошо знал. Бывать у тети Ядвиги он не любил – они взаимно недолюбливали друг друга, но она была лучшей, а в последнее время и единственной подругой матери. Славка помчался наверх и тут же один за другим обронил тапки отца, оглянулся на них, но махнул рукой – не до них….

Ядвига жила на тринадцатом этаже. Ян шутил, что ведьме достался ведьмин этаж. Славка бежал, вслух называя цифры, и, пробежав десятый этаж, он заметил человека, сидящего на промежуточном этаже. Славка остановился и уставился на мужчину в шляпе. Тот поднес сигарету к губам и затянулся:

– Прости, если напугал. Я уже ухожу. Тебе наверх надо?

Славка молча отступил к площадке с давно неработающими лифтами. Человек встал и прошел вниз. Ребенок испуганной белкой метнулся наверх и забарабанил в дверь квартиры:

– Тетя Ядвига! Там маме плохо! Это Славка! Мстислав, сын Мирославы! Тетя Ядвига, откройте дверь!

Человек, спускавшийся вниз, остановился и прислушался.

Сперва ребенок стучал тихо, звонил, звал. Потом громче. Умолял открыть, но за дверью не реагировали. Когда Славка стал тарабанить в стальную дверь изо всех сил, человек погасил сигарету о подошву башмака и пошел наверх.

На тринадцатом этаже перед бронированной дверью плакал десятилетний мальчишка.

– Привет, – тихонько, чтоб не напугать, произнес мужчина, – меня зовут Лука. А тебя как?

Ребенок перестал плакать и уставился на мужчину. Быстро вытер слезы и, ничего не сказав, еще раз позвонил в дверь.

– Тетя Ядвига, откройте, пожалуйста! – голос Славки предательски дрожал.

За дверью была тишина, но Лука заметил, что камера видеоглазка активна. Ребенка явно не хотели пускать внутрь.

– Тетя Ядвига, мама, кажется, умерла. Она застыла и не двигается. Пустите меня, тетя Ядвига! – опять заплакал Славка.

– О, Господи! – прошептал Лука и сделал несколько шагов к лестнице.

Славка метнулся за ним и врезался в его спину, когда тот остановился на верхней ступеньке.

– Ты знаешь тетю Олю с десятого этажа? Большая такая, – показал размеры Ольги Лука, – волосы карие, до плеч.

– Нет, – шмыгнул носом Славка.

– А Оля меня знает. Если бы ты ее знал, она могла бы нас представить друг другу.

– Я вас не боюсь! Я не маленький! – гордо сказал Славка.

– Плохо. Чужих надо бояться.

Славка обернулся и посмотрел на дверь Ядвиги. Потом повернулся к Луке:

– Вы поможете мне с мамой? – решительно спросил Славка.

– Пойдем, посмотрим, – кивнул Лука.

Ребенок побежал вниз, проскальзывая голыми ступнями на поворотах. Лука едва успевал за ним. Мальчишка подобрал тапки и на площадке третьего этажа открыл дверь в незапертую квартиру.

Лука вошел вслед за мальчишкой, прикрыл за собой дверь и закрыл пару замков. Свет горел в небольшой прихожей, освещая сидящую на полу женщину и прижавшегося к ней ребенка. Лука принюхался – разложением не пахло. Пахло чистотой, женскими духами, порошковой кашей с какими-то специями и чем-то ядовито-химическим. Лука присел на корточки и протянул руку к шее. Едва ощутимо, медленно, но пульс у нее был. У синтозомби он тоже бился. Лука осторожно поднял ей голову, поддерживая за подбородок.

– Красивая, – произнес Лука и посмотрел на мальчишку. Мама с сыном похожи не были, но Славка тоже был симпатичный. – У тебя красивые родители. А где твой отец?

Славка кивнул на руку, которую Лука принял за игрушку:

– Папа был органическим зомби, а мама синтозомби. Рука – это все, что осталось от папы.

Лука уставился на руку, а та, сноровисто перебирая пальцами, шмыгнула за спину ребенка.

– Семейка Адамс, – усмехнулся Лука и поднял женщине веко – ее зрачок сильно уменьшился в размерах… – Она жива. Что с ней? Такое у нее уже было?

Славка вытащил лежащий между ним и матерью шприц и упаковку, в которую он был завернут.

– Это полная сыворотка, чтоб навсегда излечиться от вируса зомби.

– Это должно стоить неприлично дорого, – Лука взял шприц в руки. – Откуда он у вас?

– Мама принесла, – пожал плечами Славка.

Внутри шприца осталось несколько капель сыворотки. Лука надел на иглу защитный колпачок, завернул сам шприц в упаковочный материал и спрятал в карман пиджака.

– Возможно, сыворотка еще действует, и надо подождать. Это самый лучший вариант. Но возможно, что то, что с ней происходит, это и есть результат того, что было в шприце. Как сам вирус действовал на людей индивидуально, так и сыворотка подействовала так же персонально…

– Если в шприце – в самом деле сыворотка, – уточнил Славка.

Лука удивленно взглянул на мальчишку:

– Да. Давай перенесем твою маму в комнату.