Текст книги "Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина"
Автор книги: Сергей Белоусов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
– Печенюшечкин! – недоумевала Лиза. – Почему ты не мог собрать их в одном месте и прихлопнуть разом, как мух, или взорвать? Они же преступники, негодяи!
– Если б не дыры озонные, не эффект парниковый, не удобрения ядовитые – не появились бы на свет картоморы. Люди сами их создали, пусть не подозревая того. Одни разумные существа нечаянно породили других. А все разумные жители Земли не имеют права убивать друг друга. Картоморы хотят выжить. Да, с точки зрения человека, они негодяи.
– Невинные негодяи, – прошептала Лиза.
– Вот именно, – подхватил Печенюшкин. – И люди для картоморов – невинные негодяи. Но всегда можно найти достойный выход из положения.
– И ты, конечно, его нашел! – обрадовалась Лиза. – Чтоб было хорошо и тем и этим?
– Вроде бы да, – солидно произнес мальчуган. – Но нужно сильно поторопиться. Картоморы очень напуганы: план не удался, Лиза ускользнула, пропал Скороспелок, советник короля. А это значит, что надо переходить к варианту «Баня». Завтра в двадцать два ноль-ноль Глак нажимает кнопку.
– И что будет?!
– Будет большой подогрев, Лиза. Картоморы попытаются сварить нашу Землю. Вкрутую. Но время еще есть, больше суток. Попробуем договориться. Надеюсь, мое предложение покажется им заманчивым.
– Где же состоятся переговоры? – полюбопытствовала Фантолетта. – На Земле или здесь, в Фантазилье?
– Думаю, что на Земле, – ответил Пиччи. – На своей территории картоморы будут спокойнее. Хорошо бы устроить встречу на главной их базе.
– А где это? – заинтересовалась Лиза. – На городской свалке?
– Узнаешь. Попозже расскажу. Надо еще подумать, кто пойдет на встречу.
– Короче, брать нас или нет? – Лиза уверенно схватила суть проблемы. – Конечно, брать! Уж если мне маму удается уговорить дать пепси-колу из холодильника, картоморов и подавно уговорю. Ты мне только заранее скажешь, в чем их надо убедить, и все! В плен мы не попадем – ты же нас защитишь. Ой, а будут они с нами говорить? Фантолетта с Дракошкиусом ведь их столько перебили – целые кучи!
– Ошибаешься, – поправил Печенюшкин. – В огне они не горят, в воде не тонут, а из разрубленного картомора вырастает столько новых, сколько у старого глазков на туловище. Так же, как из обычной картофелины. Так что мы пока их только отогнали, а сами улизнули. Сюда, в Фантазилью, им не проникнуть. Если только, – прибавил он, загадочно глядя на Фантолетту, – кто-нибудь из нас сам не прихватил с собой симпатичного картоморчика или картоморочку.
– О чем вы? – забеспокоилась фея. – Неужели я?.. – Она вскочила и с гримасой отвращения принялась встряхивать пышные юбки. – Нет, невозможно!.. Зачем вы смеетесь над старушкой, благородный Пиччи-Нюш?!
Щеки ее пылали, губы алели, сверкали синие прекрасные глаза – девочки еще не видели Фантолетту настолько юной и обворожительной.
– Я восхищен вашей красотой, – искренне ответил Печенюшкин, – да и не мог бы себе позволить никогда насмехаться над вами. Загляните в свою сумочку, пожалуйста.
Сумка феи – атласный мешок с ручками, стянутый у горловины – висела на спинке стула. Фантолетта уставилась на нее с изумлением и ужасом, потом, осторожно подхватив сумку за ручки и донышко, попыталась вытряхнуть содержимое на стол. Алена, помогая, растянула резинку, ворох дамских мелочей вывалился на скатерть и…
– А-а-а-а-а!!! – Лиза и Фантолетта завизжали разом.
Бурый комок с невероятной скоростью метался по столу, разбрасывая содержимое сумки вокруг и на пол. Фея и Лиза орали: «Мышь, Мышь!..» Вот непонятное существо внезапно кинулось вниз, и в тот же миг Фантолетта с девочкой вспрыгнули на стол, не прекращая визг.
Существо стремительно обежало комнату вдоль стен – один раз, другой, третий… Спрятаться было решительно негде. Поняв это, живой комок резко застыл вдруг в самом дальнем углу и приготовился, очевидно, защищаться. Лиза и Фантолетта нерешительно умолкли.
– Успокойся, малышка! – мягко обратился к пленнице Печенюшкин. – Никто тебя здесь не тронет, никто ничего плохого не сделает. Мы не враги твои, а друзья.
Загадочное создание, не доверяя, вжалось в угол еще плотнее.
– Не бойся, – уговаривал Пиччи. – Давай знакомиться. Девочек зовут Алена и Лиза. Это Фантолетта. Вот Дракошкиус. Мое имя – Печенюшкин.
Существо угрюмо молчало. Лиза с феей, смущаясь, слезли со стола и вновь уселись на стулья.
– Ну, хорошо, – продолжал мальчуган. – Стесняешься – не говори. Я могу сам вас познакомить. Героиню дня зовут Кожуркой. Во время сражения на просеке она незаметно забралась в вашу сумочку, Фантолетта. Тут подоспел я с водопроводом. Обратной дороги не стало. Но, когда гриб открыл нам тоннель в Фантазилью, она могла незаметно убежать. Я бы не стал ее задерживать. Однако Кожурка отправилась с нами в пугающую неизвестность. Подвиг, иначе не скажешь.
Алена неожиданно встала и решительно прошла в угол комнаты. Она протянула к пленнице руки и та– удивительно! – сама забралась в сомкнутые лодочкой ладони. Прижимая к груди неожиданное приобретение, девочка вернулась к столу.
Аленка поставила свой трофей на скатерть, отгораживая все же его от остальных руками. Теперь незваную гостью можно было рассмотреть внимательно.
Глава шестая
Вальс в пламени
Представьте себе картофелину розовато-песочного цвета, похожую на человеческую фигурку – с головой, но без ног и без рук. А теперь вообразите, что прямо из картофелины как бы вырастают ботвой наружу четыре маленьких, тоненьких морковки. Причем зеленая ботва лишь чуть-чуть проклевывалась из оранжевых столбиков, образуя пальчики на руках и на ногах. Ярко-зеленые бусинки – глаза – настороженно следили за всеми. Большой оранжевый рот кривился в недоверчивой гримасе.
Голову пленницы венчала пышная шевелюра буро-розоватого цвета, как бы из легких кудрявых древесных стружек или кожурок, отстающих от молодой картошки. Весь облик ее был не страшным, а, скорее, забавным.
«Такую, наверно, можно перевоспитать», – мелькнуло у Лизы в голове. Девочке было очень стыдно за свое недостойное поведение – писк, визг, вскакивание с ногами на скатерть. Хотя, если уж Фантолетта перепугалась, то что спрашивать с Лизы.
Женщины ведь всегда боятся мышей. А вначале так и казалось – мышь. Но почему Аленка не испугалась? «Да, – подумала не в первый раз уже Лиза, – у моей младшей сестренки есть, безусловно, свои достоинства.»
Алена тоненьким указательным пальчиком осторожно гладила Кожурку, тихонечко бормотала – приговаривала:
– Ну вот, успокоилась. Не бойся, маленькая, они здесь все добрые. Мы с тобой будем играть, кубики расставлять, книжки раскрашивать. Лиза, знаешь, какая хорошая. Она нам нарисует принцессу или Ломоносова. Или лошадку, – как она хвостом отмухивается. Слушай, ты, наверно, голодная?
– Оставайся здесь! – вдруг отрывисто проговорила Кожурка. – На Землю, наверх, не возвращайся. Там сваришься, погибнешь.
– Ух, ты! – разозлилась Лиза. – А папа с мамой пусть погибают?! А бабушки с дедушками пусть сварятся?! А все люди на Земле – хоть пропади, да?!! Пиччи, что же ты молчишь?!
– Лиза, не кричи! – возмутилась Аленка. – Опять ее напугаешь. Тебе же сказали, что надо договариваться. Что от твоего крика изменится?
– Она же разведчица! – не унималась Лиза. – А ты, Печенюшкин, сам говорил, что картоморы между собой объясняются мысленно. Вдруг она сейчас все передает своим, а Глак прямо сразу и нажмет кнопку?
Образовалась пауза, и Печенюшкин смог, наконец, вмешаться.
– Из Фантазильи на Землю мысли картоморов не передаются, – пояснил он. – Так что они о наших планах не узнают. Ну, а нам нельзя медлить. Как там в песне: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью»?
– Ну что хорошего – сказку сделать былью. – Лиза, раздраженная, готова была спорить уже по любому поводу. – Это как из феи сделать обычную тетеньку. Усталую и в пыльных туфлях. Лучше быль сделать сказкой.
– Не волнуйся, Лизонька! – голос Печенюшкина был все таким же ровным. – Потом мы с тобой всласть поспорим. На любые темы. А сейчас, прости уж, некогда.
– Ты нам план-то свой расскажешь?
– Пока нет. Все поймешь по обстановке. Глупостей делать просто не позволю. – Мальчик на мгновение улыбнулся так заразительно, что Лиза и сама не удержалась от улыбки в ответ.
А после этого она неожиданно почувствовала, что ей вовсе расхотелось ворчать, волноваться и ссориться.
– На встречу с картоморами, – договаривал Печенюшкин, – предлагаю лететь втроем: Лиза, Мурлыка Баюнович и я. Алену я прошу остаться здесь, заботиться о Кожурке. А вы, милая Фантолетта, я уверен, прекрасно позаботитесь об Аленке. Договорились?
– Конечно! – обрадовалась фея. – Я так соскучилась. С огромным удовольствием, мой друг!
– А когда вы вернетесь? – слезы у Алены наворачивались с необыкновенной быстротой.
– Управимся быстро, – пообещал Пиччи. – А сейчас все равно надо спать, время позднее. Проснетесь, и мы вскоре появимся. Если задержимся, сможете посмотреть на нас. Волшебный экран загорится, где пожелаете. На стене, на полу, на потолке… Алена! – продолжал хозяин. – Твою подопечную кормить не пытайся. Все необходимое она получает из воздуха и солнечного света. Здесь, правда, и воздух и свет для нее слишком чистые, без привычных примесей. Но несколько дней Кожурка прекрасно выдержит. Лиза! Вот тебе таблетка. Водой можно не запивать, просто сосать – она не хуже барбариски.
На ладони у мальчика появилась голубая в мелкую красную крапинку пилюля.
– Здорово! – Лиза сунула таблетку в рот. – Это для красноречия или от застенчивости?
– Для бодрости. Тебе ведь пока спать не придется. А с красноречием и застенчивостью у тебя как раз полный порядок.
– Шутишь! – понурилась девочка. – Папа считает, что первого у меня чересчур, а второе отсутствует. Послушай! А как мы отсюда будем добираться на Землю, к картоморам? По радуге?
– Это долго. Кроме того, радуга ведет в вашу квартиру, а нам надо на запад страны. Переправимся авиапочтой.
– Ка-ак?!
– Смотри. – Печенюшкин движением фокусника достал из воздуха чистый лист бумаги и авторучку. – Пишу адрес. – Он быстро написал несколько слов. – Складываю. – В руках его появился бумажный голубь. – Мурлыка Баюнович! Начнем с вас?
Дракон кивнул тремя головами, тремя парами глаз, уставился на голубя и начал медленно таять в воздухе. Вот он исчез совсем, а на полях бумажного самолетика, сбоку, появилось яркое цветное изображение Дракошкиуса.
– Видишь, как просто! – подмигнул Лизе мальчуган. – Давай, твоя очередь.
– Ой! А я смогу?
– Без проблем! Смотри пристально на листок, нет, с другого боку. Там мы с тобой как раз уместимся.
Девочка пристально вгляделась близорукими глазами в узкую полоску бумаги…
– Ух ты! – закричала Алена.
Лиза этих слов уже не слышала. Вот и ее изображение, размером со спичку, но на удивление четкое, проявилось на боку самолетика.
– Ну, – обратился Пиччи к Алене, Фантолетте и напряженно следившей за всем – аж рот приоткрылся – Кожурке, – пожелайте попутного ветра!
– Счастливо! – закричали фея и девочка. – Удачи вам!
Через миг и фигурка Печенюшкина возникла на боку голубя рядом с Лизой. Необычный летательный аппарат поднялся со стола в воздух, качнул крыльями под потолком и застучал клювом в круглое стекло окна. Стекло на мгновенье приопустилось, выпуская бумажную птицу. Голубь уверенно пошел прямо к солнцу и растаял в ослепительном блеске.
– Спать пора! – строго сказала фея. – Сейчас задерну шторы. Не тревожься, Аленушка, они уже долетели.
Для этого небольшого городка дождь был слишком велик и неистов. Потоки воды под лютым ветром гнули деревья, дергали ветки, ледяными пальцами теребили, едва не отрывая, зеленые уши – листья. Из водосточных труб хлестала на мостовую ржавая мутная влага. Ни людей, ни машин на улицах не было вовсе.
Бумажный голубь – посланец мира, сюрприз из дружественной Фантазильи, возник в воздухе над верхушками деревьев посередине аллеи. В иную погоду он бы мягко спланировал на траву, но сейчас самолет мгновенно промок, ветер смял его, еще не дав опуститься, и на асфальтовую дорожку хлопнулся раскисший бумажный ком.
Печенюшкин появился первым, с его рыжих волос текло, но, шмыгая носом, он уже раскрывал гигантский клетчатый зонт.
Лиза возникла секундой позже и промокнуть не успела. Страшно болел бок, ушибленный при посадке, а также колено, локоть и еще одно место, которое мы условно назовем спиной. Впрочем, боль так быстро проходила, что ныть не хотелось.
– Сильно ударилась? – беспокоился Пиччи. – Прости, пожалуйста. Еще пять минут назад здесь светило солнце. В этом проклятом месте погоду никогда не предскажешь.
Мощное троекратное чиханье раздалось сзади. Обернувшись, Лиза и Печенюшкин увидели дракона, закутанного в необъятную плащ-палатку с тремя капюшонами. Мокрый хвост его торчал из-под брезента и слегка колыхался под ударами ветра.
– Еще несколько минут такого дождя, – пробасил Дракошкиус, – и все мы поплывем. Какой стиль предпочитаете, Пиччи?
– На подводных крыльях, – отозвался тот. – Но плыть не придется. Ливень уже проходит. Тебе не холодно, Лиза? Правильно. Это все таблетка. У нее многостороннее действие.
Хочу напомнить, друзья, – продолжал он, – что все наши разговоры здесь картоморы слышат. Так что переходим на мысленное общение. Чем мы хуже их. Получится, Лиза, можешь не открывать рот. Видишь, и у меня он закрыт.
Дождь тем временем прекратился; внезапно, словно по команде, стих ветер, тучи, как серые слоны, ушли на водопой к горизонту. Горячее беспощадное солнце наполнило город. Белый пар повалил вверх, герои маялись в нестерпимой духоте. Ни прохожих, ни транспорта вокруг так и не появилось.
«Где мы? Что это за город?» – подумала Лиза. Ей становилось жутковато. И сразу в голове ее, как из наушников, прозвучал голос Печенюшкина:
«Картоморы называют его Мертвоград. Когда-то здесь взорвалась атомная станция. Мертвых схоронили. Живых вывезли. На десятки километров вокруг человеку жить нельзя. Отравлено все: вода, земля, воздух, пища, трава, деревья. Здесь, в полной безопасности, устроили свою столицу картоморы. В Мертвограде они развиваются быстрей, чем в иных точках Земли, приобретая все новые необычайные свойства.»
«Людям жить нельзя, а я как же? Что, опять таблетка?»
«Само собой! Я же отвечаю за тебя. К маме и папе вы с Аленкой должны вернуться здоровее, чем были. Смотри! Нас встречают.»
Из травы на асфальт плотным клином выбиралась группа картоморов. Десятка два, не меньше. Один шел чуть впереди остальных и держал белый флаг.
– Росток! – отрекомендовался он. – Министр по внешним связям. Прошу следовать за мной. Его Величество Глак примет вас у себя в резиденции.
Картоморы четко развернулись, сохраняя построение клином, и зашагали по аллее вдаль. Печенюшкин кивнул своим спутникам, и трое героев последовали вперед за новыми хозяевами города.
Асфальтовая дорога выходила прямо к трехэтажному зданию с колоннами. Очевидно, раньше в нем помещался клуб. Фронтон здания украшал лозунг: «СЛАВА КАРТОМОРАМ». Надпись казалась сильно сдвинутой вправо.
«Ох, – услышала Лиза у себя в голове ворчание Дракошкиуса, – чувствую, перестроили они домик-то внутри.»
Пройдя вестибюль, пологую лестницу на второй этаж и там два – под прямым углом – коридора, Печенюшкин и его друзья вслед за картоморами миновали высокие двустворчатые двери и оказались в круглом зале без окон. Здесь Росток церемонно, как только может это сделать картофелина на оранжевых ножках, поклонился и вышел в те же двери вместе со свитой.
Зал был не маленький – примерно полтора дракона в диаметре, если считать с вытянутым хвостом. Здесь, наверно, ожидали приема: вокруг низеньких столиков было расставлено десятка три разновеликих диванов, диванчиков и кресел. Все они были обтянуты одной тканью – в мелкую бело-зеленую шашечку.
На одном из диванов, прямо великанском, Дракошкиус разместился не без комфорта. Лиза осторожно присела в кресло и соображала – если дверь только одна, куда же проходят те, кто удостоен сомнительного счастья лицезреть короля.
В поисках второго выхода девочка оглядела даже потолок, в центре которого чуть выступал круглый, матового стекла, плафон. Он и подобные же, но поменьше, плафоны, вделанные в стены, давали ровный, похожий на дневной, свет. Лиза, вдруг, еще раз подняла глаза на потолок. Не может быть! У нее тревожно заныло в животе. Очень-очень медленно, но неумолимо потолок опускался прямо на них.
Отчаянно вскрикнув, Лиза бросилась к дверям и безуспешно попыталась их распахнуть. С таким же успехом стоило биться о каменную стену! Коварство картоморов оказалось безграничным.
«Сядь, Лизонька, – успокаивающе пробасил дракон. – Молодой барышне не пристало суетиться.»
«Уместно вспомнить поэта Маяковского, – заметил Печенюшкин. – Как там он писал? „Потолок на нас пошел снижаться вороном…“»
«Погубить хотят, – загрустил Дракошкиус. – Нет, чтобы встретиться за круглым столом. Печеночный паштет, валерьяновый коктейль, взбитые сливки… А потом, за чашечкой кофе, спокойно обсудить все проблемы.»
Лиза ошарашенно глядела на своих невозмутимых спутников.
Потолок полз вниз. Он уже приминал пушистую шерсть на головах дракона.
«Вы знаете, дорогой Печенюшкин, – продолжил Дракошкиус, немного пригибаясь, – теперь, выйдя в отставку, я каждое утро занимаюсь физзарядкой, обливаюсь ледяной водой, пролетаю по сорок три круга над главным фантазильским стадионом. Мне кажется, что я родился заново. Столько сил! Энергия! Бодрость! Да вот, не изволите ли взглянуть?»
Дракон сполз с дивана на пол, присел на задние лапы, передними уперся в потолок, откинув назад головы, и напряг мышцы. На несколько секунд потолок замер в неустойчивом равновесии, потом что-то глухо лязгнуло, затем дико заскрежетало, и свод над героями все быстрее и быстрее пошел вверх.
Когда он принял прежнее положение, Великий Маг в отставке, выросший против обычного еще раза в два, застыл грандиозной, поражающей воображение колонной.
Потолок остановился, хотя оглушающий скрежет все нарастал и нарастал. Лиза заткнула уши, но внезапно пол и стены содрогнулись, и все стихло.
«Слабоват механизм, сломался,» – объяснил Печенюшкин, потягиваясь.
Дракон дал полюбоваться собой еще некоторое время, затем уменьшился до привычных своих размеров и вновь расположился на диване.
«Поверьте, любезный Пиччи-Нюш, – возбужденно пояснял Дракошкиус, – здесь все дело в хвосте! Расположенный правильным образом, он создает третью, дополнительную опору. Вспомните Медного всадника в Санкт-Петербурге. И, кроме того, это значительно экономит силы…»
Лиза машинально смахнула пот со лба, нашла в кармане платок, вытерла лоб еще раз.
«Глянь-ка вниз, – посоветовал Печенюшкин, улыбаясь. – Только не бойся.»
Девочка, сидевшая в кресле с ногами, ахнула.
Мраморный пол под ними раскалился докрасна. Горячий воздух поднимался вверх, и очертанья всех предметов вокруг чуть подрагивали в нем. Задымились и вспыхнули ножки у мебели.
«Горим, как шведы. – Печенюшкин спокойно доставал из кармана плитку шоколада „Гвардейский“. – Фабрика имени Бабаева. Московский. Любишь, Лизонька?»
Он отломил девочке половинку, другую сунул в рот, облизнулся и, скомкав обертку, запустил ее в стену. На том месте, куда попал бумажный шарик, возник и загудел негромко вентилятор. Горячий воздух вместе с дымом устремился к отверстию.
Жар ощутимо спадал.
«Лиза! – мечтательно произнес мальчик. – Мы ведь ни разу с тобой не танцевали! Что у вас сейчас популярно в городе? Впрочем, неважно. Есть танцы неувядаемые. Позвольте пригласить вас на вальс, барышня!»
«А, была-не была!» – пронеслось в голове у Лизы. Она отважно спрыгнула на раскаленный мрамор пола и, не чувствуя боли, протянула руку кавалеру.
Ах, какой это был танец! Восторг и упоение! Если б видели девочку ее друзья по танцевальному кружку. Даже саму Тамару Арнольдовну, преподавательницу и Лизиной, и более старших групп, очаровало бы такое зрелище. А каким бесподобным партнером оказался Печенюшкин! Дракошкиус же без всяких инструментов искусно пел, подражал оркестру и аплодировал в такт.
Музыка и пламя, свиваясь, бушевали над залом.
Казалось, танец не кончится никогда, но мелодия прекратилась, и обессиленная Лиза упала в кресло. Мебель горела, не обугливаясь и не сгорая – сияние пламени окружало девочку и ее спутников.
«Пора им понять, наконец, что нельзя подходить к нам с обычными мерками,» – ворчал дракон.
«Я теперь кто – йог или тоже волшебница?» – улыбаясь спросила Лиза у восхищенного Печенюшкина.
«Ты – саламандра, – ответил тот не задумываясь. – По легендам – это прекрасная ящерица, та, что танцует в огне, не сгорая.»
«Фу-у, ящерица! Они противные!»
«Но только до поры. А потом превращаются в красавиц.
Вспомни Хозяйку Медной горы. Вспомни Царевну-Лягушку. Лягушки и ящерицы – родня. Стоп. Что это? Ого, новая атака. Обратите внимание наверх!»
Пол остыл, и исчезло пламя, но явно готовилась очередная гадость, поскольку плафон на потолке втянулся куда-то внутрь, и вместо него чернела дырка. И гадость, конечно, не замедлила последовать. Чуть раскачиваясь на толстой железной цепи, опускалась на героев огромная, зловещая бомба с двузубым, как бы рогатым хвостом.
«Хорошо еще, что они действуют последовательно, – размышляла Лиза. – А если бы сразу и огонь, и потолок упал, и отравленный кирпич на голову – то-то была бы неразбериха.»
Метрах в двух от пола бомба остановилась, громко и неприятно тикая. Толстая, серая, она походила на громадную акулу, и на боку ее белой краской была выведена буква «А». Девочка с недоумением смотрела на страшилище, уже не понимая, надо пугаться или нет.
«Хорошо, Мурлыка Баюнович, что мы с вами не держали пари, – услышала она спокойный голос Пиччи. – Я почему-то считал, что следующим номером они пустят ядовитый газ.»
«А вот это я не люблю! – живо откликнулся дракон. – Зеваю от него неудержимо! В три пасти. Прилично ли – в обществе барышни…»
Лиза тихо загордилась. Три раза сегодня ее назвали барышней. «Наверное, расту,» – сладко подумала она. Девочка представила себя в длинном платье с пышными юбками, в туфельках на легких каблуках. Волосы убраны в замысловатую прическу и открывают высокую стройную шею. Ожерелье и сережки сверкают острыми огнями. Высокая, как мама, она идет быстро-быстро по длинному залу, а в конце его, в камзоле, со шпагой, стоит на одном колене Печенюшкин и протягивает ей дикую розу…
Бомба тикала все громче.
«В последний раз меня взрывали в Трамонтании, во время военного переворота, – Пиччи явно скучал. – Там был всего лишь динамит, но о-очень много. Дворец главного генерала разнесло вдребезги. Человеческие жертвы, конечно, удалось предотвратить, – скромно добавил герой. – Но генерал все равно пустил себе пулю в лоб. Вместе с дворцом погибло его любимое детище – музей войсковых фигур.»
Едва закончив фразу, он вдруг неожиданно, как кузнечик, взлетел из кресла и в один прыжок оказался сидящим на бомбе – прямо между рогами.
Свесившись вниз, Печенюшкин звонко похлопал бомбу по боку, как арбуз, и надолго приник к ней ухом.
«Действительно, атомная, – подтвердил он, выпрямляясь. – И весьма мощная. Не жалеют сил приятели-картоморы.»
Мальчуган спрыгнул на пол, хлопнул в ладоши, и грозный снаряд превратился в микрофон на длинном шнуре.
Пиччи, уже сидящий в кресле, поманил пальцем микрофон к себе, тот двинулся и послушно замер в воздухе перед мальчиком.
– Любезный Глак! – отчетливо произнес герой. – Надеюсь, вы убедились, что, кроме ненавистных вам людей, на Земле существует еще одна сила. Сила, не принимаемая раньше во внимание картоморами. Я и мои друзья могли бы уничтожить вас, но не считаем это правильным.
– Чего же вы хотите?! – разнесся по залу знакомый уже Лизе голос.
– Переговоров! – отвечал Печенюшкин.
