Текст книги "Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным"
Автор книги: Сергей Белоусов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Глава пятая
ВОСКРЕСЕНИЕ ВО ВТОРНИК
Алена не умела плавать. Иначе она кинулась бы в озеро следом за Ягой и Кощеем.
Пока девочка сажала троллейбус на поверхность воды, пока приходил в себя от неожиданного удара Лампусик, рядом уже вынырнули головы Лизы и незадачливого пришельца.
Достигнув берега в несколько гребков, Косоголовый и его спутница выбрались на широкий каменный парапет. Аленка подрулила к ним.
Одежда горе-чародеев высохла вмиг. Холода они вроде бы не чувствовали. Похоже, купание в живой воде кроме очевидных имело еще и ряд других преимуществ.
Косоголовый беззвучно рыдал, впервые за последние двадцать лет. Слезы десантник ронял на берег – боялся замутить драгоценную влагу озера. Пережитые нравственные испытания оказались слишком значительными для него. Наступил час раскаяния.
Лиза страдала по-своему.
– Алена, знаешь, кто из нас самый умный? – Она беспощадно наступила на собственную гордость. – Это ты! Хочешь, я теперь всегда и во всем буду тебя слушаться? Прости старую дуру!
– Вы спасли две жизни! – всхлипнул Косоголовый. – Мой долг неоплатен! Быть может, небольшая коллекция живописи?.. Лотрек, Сезанн, Шагал, Мане и Моне, Руссо и Пикассо?.. Картины очень развивают.
– …Как повезло, Лизка, что я тебя почувствовала, – вздохнула, наконец, Алена. – Скажи честно – что, Дракошкиус пропал?
– Целехонек! – выкрикнул Косогололовый. – Тут, неподалеку спрятан! Возле развилки. Мы хотели ямку вырыть и наткнулись на пустоту под плитами. Он как раз поместился.
– Скорее! – заторопился Лампусик. – Все в троллейбус! Столько времени потеряно… Ну и удар у тебя, Аленка. Уважаю!
– Надо воды набрать, – Алена достала почти пустые пирамидку и термос. – Что бы еще наполнить? Нас четверо – значит, мы можем четыре сосуда назад пронести.
– Снаряжение десантника! – Косоголовый протянул две пятнистых металлических фляжки. – Здесь ром! Здесь коньяк! – Жидкость, булькая, пролилась на землю. – Навсегда отказываюсь от спиртного. Хватит с меня дурмана…
Троллейбус мчался обратно. Лиза сидела за штурвалом, Аленка рядом. Лампусик и Косоголовый устроились в салоне. Посланец Люгера, узнавший от сестер о ложной радиограмме, охал, каялся, ругал злодеев и быстро расколдовывал последние «страшилки» и воздух пещеры. Остатки волшебной силы, сообщенной ему Сморчковым и Фурианой, пришлись как нельзя кстати.
Остановка у развилки дорог была короткой. Сейчас каменное тело Мурлыки Дракошкиуса, помещенное на тончайший платок-самолет, управляемый из машины эльфом, плыло впереди героев. Косоголовый вполголоса рассказывал о своих приключениях в Фантазилье.
– Погубят тебя красавицы, Джон! – ехидничала Лиза, у которой состояние раскаяния не могло продолжаться долго. – Остепениться пора. Хочешь, подыщем тебе невесту в Сибири? В нашей школе много учительниц незамужних.
– Я готов жениться, – вздыхал любвеобильный десантник. – Без хозяйки в моем стокомнатном бунгало недостает уюта. – Он вдруг живо глянул на Лизу, задумался, затем посмотрел еще раз, гораздо дольше и внимательней.
– Что? – всполошилась девочка. – Опять нос грязный?
– Ты настоящая красотка, Лиззи! – торжественно объявил Косоголовый. – Это судьба! Как я был слеп! Это ее указующий перст! Вижу в тебе редкое сочетание красоты физической и духовной. Познакомь меня с родителями – моими будущими тещей и тестем! Мы повенчаемся в пещере, в горах Бразилии! Как романтично! Третья и завершающая встреча под землей!
– С ума сошел! – Ошеломленная Лиза выпустила руль. Машина дернулась, подбросив пассажиров, как на ухабе. – Мне одиннадцать лет! Какое замужество?! До свадьбы лет шесть, а то и семь! Это почти полжизни!
– Подожду… – Косоголовый умиротворенно прикрыл глаза, откинулся на спинку сиденья в плену идеи. – Расти, время есть. Я же еще совсем молодой…
Переход в убежище Печенюшкина был неощутим. Сначала Дракошкиус, потом троллейбус, разорвав черную пелену – границу между входами – очутились в ярко освещенном, увеличившемся так, чтобы вошел и дракон, коридоре.
Жаркие объятия, вскрики, смех, сбивчивые обрывки рассказов…
– Полный бред!.. – неожиданно возмутился Печенюшкин, услыхав о планах Косоголового по бурению дырки с выходом на поверхность горы. – Будь такое возможным, девочкам не пришлось бы делать от входа больше пары шагов. Включить бур, сделать отверстие – потом я бы проник туда и сам вывез дракона!
– Они просчитались вновь! – радостно заявил Федя. – Обмишурились, лиходеи! Раньше-то возможность такая была, а как упрятали мы с Пиччи Мурлыку Баюновича, так и заколдовали все внутренности, значит. Промеж себя договорились, никто боле о том не ведал. Ты бы, мил-человек, – обратился он к десантнику, – по гроб жизни камень долбил без результату. Запутался бы в своих ходах, а на свежий воздух так и не попал. Ой, горы у нас толстые, ба-альшие!..
– Фуриана, князь… – поежилась Лиза. – Еще неведомо кто… Они народ дурят, нам страшные козни строят. Печенюшкин! Хватит терпеть!
– Терпеть недолго, – подбодрил хозяин. – Отдохни, Лизонька. Вам всем в пещере крепко досталось. Думай пока, чего бы вы с Аленой хотели в награду за подвиги?
– Вот уж, разберемся! – махнула рукой девочка. – Разве что маме немного здоровья. Она почему-то в последнее время все худеет. А тут еще мы сбежали…
– Награда за нами! – Печенюшкин встал. Портфель-блиномет оказался у него в руках. – И о маме не беспокойтесь. Я отвечаю за ваших близких… Даже не знаю, стоит ли прощаться? Дело минутное.
– Ты куда? – забеспокоилась Аленка.
– К друзьям, – ответил Пиччи, набирая код времени и места. – Базилевс и Тюнь-Пунь ждут меня.
Замки щелкнули, мальчуган исчез и тут же появился снова без портфеля.
– Уже оттуда? Базилевс здоров? Он сильно скучает? – Сестры задавали вопросы наперебой. – Как Тюнь-Пунь? Чем он тебя угощал? Они смотрят пьесу? А где блиномет? Как ты без него добрался?
– Я могу колесить во времени и без машины. – Печенюшкин нервно взглянул на часы. – Базилевс здоров, скучает. Спектакль они смотрят почти каждый вечер. Вспоминают вас, передают приветы. Чем угощали?.. Как-то не до этого было… Да где же он?
– Кто – он?
Тюнь-Пунь возник рядом с собравшимися, чуть поодаль. Труппа Теодоро с трудом узнала китайца. Седой, постаревший на много лет, сгорбленный – в одной руке он держал портфель, другой прижимал к груди матовый белый цилиндр, величиной с небольшую кадушку.
Печенюшкин бросился к мудрецу, бережно приняв у него тяжелую ношу.
– Скорее, мой друг, – прошептал китаец. – Все готово?
Лицо его, обычно невозмутимое, казалось сейчас темной маской скорби.
– Мужайтесь… – Пиччи тронул старика за плечо. – Смерти нет, вы знаете это лучше меня. Будущее и прошлое связаны через настоящее, через нас. Я рассчитываю на вашу помощь, милый Тюнь-Пунь. Коробочка с гримом здесь?
– В портфеле. – Китаец выпрямился. – Я готов, простите. Показывайте – куда идти.
– Вперед. – Печенюшкин двинулся по коридору, указывая дорогу. Цилиндр плыл в воздухе за ним. Тела Дракошкиуса не было больше в прихожей. Сестры Зайкины не заметили, как оно исчезло.
На закрытой двери в мастерскую висела эмалевая табличка «Хирургия Печенюшкина».
Пиччи остановился перед дверью и обернулся к друзьям, гуськом следовавшим за Тюнь-Пунем.
– Мы справимся вдвоем, – сказал он мягко. – Пожалуйста, обождите здесь. Все кончится хорошо, я верю. И пожелайте нам удачи…
Глина, бронза, гипс, мрамор, холсты – непонятно, куда все делось. Стерильно чистая операционная, яркий, бестеневой свет, куча мудреной аппаратуры и тело дракона на огромном столе посередине зала.
– …Он был в сознании до самого конца, – тихо рассказывал китаец, натягивая перчатки и облачаясь в халат. – Ясный ум, воля… Базилевс угас от старости… Но благодаря комплексу упражнений, который мы разработали втроем, сердце его абсолютно здорово. Словно у юноши. Знаете, он очень гордился этим. После встречи с вами мой господин неусыпно берег свое здоровье и всегда подтрунивал над собой.
– Странно, – промолвил Печенюшкин, завязывая тесемки халата на спине у Тюнь-Пуня. – Я обещал девочкам когда-нибудь свозить их в прошлое еще раз – к Базилевсу в гости. Нам предстоит увидеться. Значит, действительно смерти нет! Отчего же больно так, словно мое сердце рвется на куски?..
– Лучше не задумываться, – прошептал мудрец. – А от горьких, неотвязных мыслей работа – единственный целитель… Скажите, Пиччи, как вы рассчитываете побороть эффект окаменения тела нашего пациента?
– С помощью этого устройства, – мальчуган указал на один из аппаратов. – Позвольте вкратце рассказать вам о некоторых деталях операции. Вы дополните меня, если сочтете нужным…
Заплаканные сестры Зайкины сидели в коридоре на выдвижных стульях. Только сейчас они узнали подробности предстоящего воскрешения Дракошкиуса. Этот неблагодарный труд мужественно взяли на себя Федя с Никтошкой.
– Сам он все и придумал, в смысле Базилевс, – в который уже раз беспомощно твердил Федя. – Ему все одно, срок подошел, никуда не деться. Пускай хоть племянник жив будет. А в прошлом и дядюшка жив-здоров, съездим еще все к нему. Кроме Мурлыки Баюновича, понятное дело. В один и тот же момент ни человек, ни животный, ни даже чародей дважды существовать не может, чтоб сам с собой, значит, не встретился ненароком.
– А Печенюшкин? – выдавила Алена сквозь слезы.
– Этот – запросто, – отвечал домовой с неудовольствием. – Только ему закон не писан. И то, скажу, ежели ты один не такой, как все, ох и грустно, чай, бывает порой… Ну, это второе дело. А вы, девоньки, глазки-то утрите, да щечки подрумяньте, ладошками по ним похлопайте. Нешто хотите Мурлыку Баюновича нашего драгоценного сразу и огорчить?
– …Шейте!.. – Печенюшкин, насквозь мокрый от пота, бессильно уронил руки. – По-моему, все отлично! Я передохну полминуты? Сейчас уже можно… Здесь три зеленых краски, в коробочке. Разные тона. Какую брать?
– Среднюю. Цвет молодых изумрудов ветреным зимним полднем. Разведите совсем чуть-чуть. По мазку на каждый зрачок. Легчайшим прикосновением… Смотрите, за каждым моим стежком кожа мгновенно зарастает шерстью. Не видно и следов шва.
– Это хороший признак. – Пиччи осторожно приподнял веко рыжей головы дракона. – Вот так. И еще раз. Теперь белую голову… На всякий случай я развел краску живой водой.
– Думаю, это лишнее, – Тюнь-Пунь закончил работу. – Хотя, безусловно, не повредит… Что это? Вы слышите?!
– Бьется! – Печенюшкин, опустив кисть, замер у черной головы великана. – Мы победили! Жизнь продолжается! Можно, я вас обниму, дорогой мой Тюнь-Пунь?!.
– Пиччи, мой друг! – Дракошкиус приподнялся и сел. От движения могучего тела лопнули ремни, привязывавшие дракона к столу. Медицинские приборы разлетелись по полу. – Где мы? Где Очисток – коварный негодяй?! Тюнь-Пунь?! Каким чудом вы здесь, милый наставник? Ожили и помолодели! Неужели я вижу сон?!
– Ожили вы, учитель! – Глаза Печенюшкина сияли. «Цвет молодых сапфиров ясным весенним утром» – сказал бы китайский мудрец. – Прошел без малого год со времени боя на острове Люгера…
– Очисток жив?! – Шерсть на загривках дракона встала дыбом.
– Этот мертв бесповоротно. – Пиччи-Нюш жестко улыбнулся. – Пусть я не успел к началу сражения, но закончить его сумел. За свою подлость он расплатился сполна… Учитель! Рассказывать обо всем слишком долго. Я бы хотел, чтоб вы прочли мои мысли, так, как в детстве, помните? Зная вашу деликатность, я сам прошу об этом и с готовностью открываюсь перед вами.
Дракошкиус пытливо вгляделся в мальчугана тремя парами глаз…
– Боги милосердные!.. – вздохнул он, наконец. – Как все переварить? Прочесть в книге – не поверил бы… Могу я увидеть девочек, Пиччи? Девочек и остальных наших друзей.
– Конечно! Я только приберу здесь. – Печенюшкин щелкнул пальцами, и операционный зал снова превратился в студию. – Но стоит ли торопиться? Вам лучше передохнуть, собраться с мыслями, с силами.
– Вы забываете, что три головы лучше, чем одна, – невесело усмехнулся дракон. – Я в отличной форме. Так вот какой подарок достался мне от Базилевса в итоге. Чистое сердце философа и воина. Самое ценное, чем владел дядя… Как причудливо сбылось пророчество Горгульи. Богатый наследник – я должен расплатиться по своим счетам. Зовите всех, Пиччи!
Алена и Лиза плакали опять. На сей раз, после долгого перерыва, слезы были счастливыми. Отдых на коленях Дракошкиуса казался сестрам лучшей наградой за все фантазильские мытарства.
Федя сразу же честно рассказал о путанице со временем в сражении на острове, получил прощение и теперь заливисто, облегченно хохотал, повествуя об актерских приключениях.
Лампусик ненавязчиво держался в отдалении. Никтошка почтительно вторил домовому. Печенюшкин, едва общее внимание к нему ослабло, незаметно отвел в сторону Косоголового и Тюнь-Пуня.
– Я разделяю ваше нетерпение, – тихо сказал он мудрецу. – Базилевс лежит в замке, непогребенный, двери его спальни заперты, и слуги не знают еще о кончине хозяина. Но опасаться нечего. Скоро мы расстанемся. Вы вернетесь к своему господину и другу в тот же миг, из которого поспешили сюда. А пока задержитесь ненадолго – это в наших общих интересах. Дело в том, что на часок мне спешно нужна машина времени, нужен блиномет.
– Не смею спорить, – просто ответил китаец. – Делайте то, что необходимо, Пиччи. Я верю вам, как себе.
– Спасибо! – Мальчуган обернулся к Косоголовому. – Джон, можно неделикатный вопрос? Как вы теперь относитесь к Фуриане?
– Словно к ядовитой гадюке! – Десантник не знал полутонов. – Ее чары не страшны мне больше. Согретый новым чувством, я переродился. Долой дурман! Трезвость – норма жизни!..
– Что бы вы сказали, – Пиччи прервал излияния, – в ответ на просьбу наведаться еще раз, одному, в Драконью пещеру?
– Незабываемый позор я смою кровью! Приказывайте!
– Могу только просить. Дело нешуточное. Но крови не потребуется, надеюсь. Представьте: вы добираетесь к месту, указанному Фурианой, и сверлите дырку в стене…
– Это невозможно! Вы сами сказали!
– Мы с Федей заколдовали пещеру, мы и расколдуем. Точнее, объясним, как это сделать. Девочки слишком малы, им такое не под силу. А у вас детский ум, но далеко не детский возраст. Подробности утомляют, обойдемся без них. Поедете в блиномете, я настрою его так, чтобы внутри пещеры он сдвинул время на два часа назад. Иначе мы рискуем не обнаружить дамы в черном на месте встречи. Самое сложное – обмануть ее. Попросим у Алены таблетку хитрости. Скажете Фуриане, что с девчонками справились, но Дракошкиус перемещен к самому входу и, вероятно, заколдован. Не уничтожается, хоть лопни! Царапины не остается. Кстати, где ваше снаряжение?
– В троллейбусе.
– Перегрузим в блиномет. Когда достигнете цели, заберете все необходимое. Велосипед-вертолет и так далее. Затем машина времени сама вернется ко мне. Не обижайтесь – страшна даже малейшая вероятность, что она попадет в руки Фурианы.
– Не попадет! – убежденно воскликнул Косоголовый. – Пока я жив, этому не бывать!
– Вот-вот, – согласился Печенюшкин. – Живите долго и счастливо. Именно для этого я и настрою машину на возвращение порожняком. Тем более, что колдунья не поняла бы, откуда она у вас. Обратно доберетесь с красавицей на велосипеде. Не боитесь снова попасть во власть ее очарования?
От возмущения десантник потерял дар речи. Пиччи и Тюнь-Пунь услышали лишь яростные нечленораздельные крики.
– Вам бы не повредила практика в труппе Теодоро, – заметил мальчуган. – Ну да полагаю, что таблетка не подведет. Кое-что добавлю и от себя… Недалеко от входа не забудьте соорудить фальшивую каменную фигуру, полузасыпанную обломками камней. Развал и хаос, одним словом. Только не завалите проход. Вы за рулем, увидев дракона, прибавляете скорость, все логично. Настоящий мужчина тормозит с шиком, перед самой целью – это колдунья понимает. Вместо тормоза жмете на газ и попадаете к нам. Две-три секунды – Фуриана не успеет опомниться… Таков план, но вы, конечно, вольны отказаться.
– Шутки долой! – взревел Косоголовый. – В дорогу!
Печенюшкин извинился перед мудрецом и, в обход остальных друзей, дабы избежать лишних расспросов, повел бравого пришельца на задание. Незапланированное явление Косоголового в Фантазилье получило шанс послужить правому делу.
– Так скоро? – Китаец вежливо удивился. – Мне показалось, что не прошло и четверти часа?
– Двадцать минут, – уточнил Пиччи-Нюш. – Пятнадцать из них ушло на сборы, последний инструктаж и оснащение волшебными средствами защиты от Фурианы. Я не могу допустить, чтобы наш друг подвергался серьезной опасности. Еще пять минут я ждал блиномета. Специально задал ему низкую скорость возвращения. Все рассчитано точно. Вот он.
– Благодарю вас. – Тюнь-Пунь взял портфель. – Следовало бы проститься со всеми… Не могу, признаюсь вам. Внутри пустота. Кажется, что умер я сам.
– У вас впереди долгая старость, – почтительно возразил Печенюшкин. – Долгая старость и способный ученик. Тот, кому вы привезли вторую жизнь.
– Время стирает боль, – кивнул головой мудрец. – Но сейчас мне лучше уйти не прощаясь. Я тороплюсь отдать Базилевсу последнюю дань. Машину зарою там, где мы и договорились. Извинитесь от моего имени перед Мурлыкой, перед девочками… перед всеми. Объясните им. Миссия в будущем закончена, мне пора. Прощайте, Пиччи. Я полюбил вас – как брата, как сына – неважно. Прощайте…
– До свидания… – Печенюшкин обнял старика. – Вот цилиндр. Пробитое сердце дракона. Судьба мудра, предназначив знаменитому полководцу упокоиться с ним… Я верю, что мы еще увидимся. И пусть в следующий раз встречу нашу не омрачат никакие печали. До свидания… Вам неудобно, позвольте, я сам наберу код…
Сестры Зайкины, Пиччи-Нюш, Федя, Лампусик, Никтошка – труппа Теодоро сидела напротив Дракошкиуса в полном составе. Шесть пар глаз смотрели на дракона серьезно и выжидательно.
Дракошкиус нервничал.
– Разве мы в цирке? – не выдержал он. – Ждете, что я выну секрет Базилевса, как фокусник кролика из шляпы? Да, я вспоминаю: был предмет, дающий власть над силами зла, и было заклинание, без которого талисман – обычное украшение.
– Украшение? – насторожился Пиччи. – Об этом ваш дядя не говорил.
– И, по-моему, дамское… – великан напрягся. – Нет, не могу! Проклятье! Головы разламываются от боли. Все тонет в ней, едва я пытаюсь воскресить тот вечер. И, тем не менее, крутится что-то. Еще бы усилие… О-ох! – он сморщился и даже затряс передними лапами.
– Боль можно снять! – Печенюшкин, обернувшись обезьянкой, вскочил на черную голову друга, приник к затылку, к макушке, затем перескочил на рыжую голову… на белую.
– Попробуйте снова.
– О-о-ох!! Пиччи?! Едва воскресив, вы хотите погубить меня? – Алые прожилки выступили на белках глаз дракона. – Погодите. Давайте подумаем вместе. Должен быть выход.
Алена что-то прошептала Никтошке.
– Ты не так все делаешь, Печенюшечкин! – заявила она. – Смотри!
Слон обхватил девочку хоботом и поднес к груди сидящего исполина. Когти дракона спрятались в подушечки пальцев. Мягкой лапой он бережно прижал Аленку к себе. Всем боком, ухом, щекой она утонула в нежной мягкой шерсти, слушая, как гулко и ровно стучит новое сердце Дракошкиуса.
– Вот теперь вспоминай! – важно скомандовала Алена.
– Ни в коем случае! – всполошился Печенюшкин. – Минуточку!
Обезьянка подняла лапу, и в нее метнулся гибкий металлический кабель в оплетке изоляции, уходивший другим концом в ближайший угол мастерской.
– Это болеотвод! – Пиччи надел на запястье петлю из блестящей проволоки. – Ты, Аленушка, умница, спасибо, но с жизнью расставаться ни к чему. Никтошка! Подними хобот!.. Ах, нет, отойди в сторону, ты же резиновый! Лови хвост, Алена! Держись! Обеими руками!
Хвост обезьянки удлинился, завился в пружинистую спираль и, распрямившись, как выстрелив, обвил кисти рук девочки пушистым клубком.
– Запускай мысли! – разрешил Печенюшкин. – Мурлыка Баюнович, раз, два, взяли!
С легкой опаской дракон сделал новое усилие. Синеватый пар, выходя из ушей, заклубился над его головами. Тела Дракошкиуса, Алены и Пиччи-Нюша сотрясала вибрация. Кабель задергался на полу, словно рассерженная змея…
– Вспомнил!.. – закричал воскресший. – Виват, Аленка! Ура-а-а!
Руки и лапы расцепились. Исполнивший свое предназначение болеотвод втянулся в угол. Пиччи с Зайкиной-младшей вернулись на прежние места и замерли в ожидании. Один Никтошка недовольно хмурился.
– Магический перстень Базилевса! – громогласно произнес дракон. – Золотое кольцо, печать из бирюзы с резным скорпионом… – Лиза с Аленкой подскочили, разинув рты, уставились друг на друга. – На внутренней стороне гравировка «ДБ» – монограмма дяди. Слова заклинания: «Как пух с тополей, как…»
– Достаточно! – быстро перебил Печенюшкин. – Волшебное заклятье нельзя произносить без нужды. Может потерять силу.
Лиза, сорвав кольцо с пальца, близоруко щурилась. Алена деликатно перехватила талисман, заглянула внутрь…
– Я узор не разбираю! – пожаловалась она. – Пиччи! Дракошкиус! Неужели оно? Его же Лизке насовсем подарили!
– Какое счастье! – воскликнул дракон, рассмотрев перстень. – Это дар судьбы! Много лет назад, не зная истинного назначения кольца, я преподнес его Кларе-Генриетте. Где бы мы сейчас разыскивали кобру?..
– Ну, я-то, положим, догадываюсь, где, – тихо пробормотал Печенюшкин. – Долго искать не пришлось бы… Лизок, дашь поносить? Напрокат.
– Оно, между прочим, работает! – Лиза все еще не верила в случившееся. – Жаль, я сама не видела. Расскажи, Алена!
Аленка рассказала.
– Это побочное назначение, – кивнул Дракошкиус. – Я знаю о нем. Открыл случайно. Потому и вручил кобре. В ознаменование заслуг перед страной. Тогда я был еще новоиспеченным Великим Магом. В Фантазилье такое свойство у перстня неудивительно. Кто бы подумал, что оно – всего лишь маскировка истины!
– Нам везет! – обрадовался Лампусик. – Осталось найти Тыщенцию Кувырк. Ведите нас, фантмейстер!
– Легко сказать, – поморщился Печенюшкин. – Я же изгнанник. Воля народа и моя клятва – покинуть эти стены не могу. Разве что… – он сделал паузу в сомнении, – колдунья появится здесь сама…
Услышав команду Фурианы, Сморчков облегченно вздохнул, оттолкнулся и полетел в пропасть. Глубоко внизу он замедлил падение, немного не достигнув дна, и спрятался в стороне, за нависающей глыбой поросшего мхом камня. Высокий, наклонно росший кустарник, сквозь кроны которого пролетел Сморчков, помешал даме в черном увидеть приземление князя.
Фуриана не рассчитывала, что пылкий ее жених разобьется всмятку. Заморочкин раздражал колдунью, хотя бы временное его отсутствие давало все же передышку. Между тем время шло, и с каждой минутой таяли надежды, а беспокойство нарастало.
Дама в черном уже собралась покинуть выступ горы, сидя на котором напоминала издали мрачную фигуру грифа. Неожиданный, едва слышный скрежет в глубине скалы прозвучал для нее божественной музыкой. Бур работал тихо. Шум почти не увеличился, когда ближайший к Фуриане камень треснул, брызнули в стороны осколки, и заостренная, сине-багровая верхушка сверла появилась наружу.
Желтый берет расцвел над отверстием. Десантник хотел выбраться весь, но плечи мешали ему. Фуриана жадно подалась к Косоголовому.
– Приказ выполнен на шестьдесят семь процентов, – выдохнул бурильщик. – Около трех десятых я округлил, простите, любовь моя. Двое уничтожены. Это девчонки. Третий не поддается – это дракон. У негодяя крепкие крылья – ни царапинки… Собственно, все остальное не слабее. Почему-то он оказался ближе к входу, чем вы…
– Молчите, – шепнула дама в черном, помня о коварном Сморчкове. – Я лезу к вам. Пол далеко?
– Метрах в трех. Прыгайте, я подхвачу вас. Сожму в объятиях… – желтый берет утонул в дыре.
Фуриана простерла над отверстием руки, затем подняла их вверх, сомкнула ладони и, солдатиком, бросилась, как в воду, в темноту пещеры. Едва исчезла колдунья, дыра в камне заросла.
Князь Сморчков-Заморочкин, обладавший собачьим нюхом, все-таки опоздал. Поднявшись с другой стороны скалы, он достиг выступа за площадкой почти к самому концу разговора. Не раздумывая, Сморчков бросился в дыру вслед за Фурианой. С размаху ударившись лбом о камень, чародей взвыл и, подпрыгнув, словно мяч, болтая руками и ногами, полетел в пропасть снова.
