355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Белошников » Ужас приходит в полнолуние » Текст книги (страница 28)
Ужас приходит в полнолуние
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 00:50

Текст книги "Ужас приходит в полнолуние"


Автор книги: Сергей Белошников


Жанры:

   

Ужасы

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

Глава 20. СТАСЯ

Я сидела в гостиной, с ногами забравшись на широкий мягкий диван, и изо всех сил пыталась понять, что же написал в третьей главе все той же многострадальной «Ловушки для Золушки» Жапризо. Я держала книгу в руках – и не могла прочесть ни строчки. Я отложила книгу и прислушалась. Дед возился у себя, я это слышала, потому что дверь в его кабинет была приоткрыта. А вот шторы на всех без исключения окнах в доме были наглухо задернуты. Гостиная слабо освещалась одиноким бра, висевшим в изголовье дивана, на котором я сидела.

Все мои мысли были только о Кирилле. Он сказал, что ему потребуется чуть больше часа, чтобы добраться до нас от Овсеева – следующей после Алпатова платформы, где он собирался вылезти.

Час уже прошел.

Как он там? Идет по пустынному ночному лесу, один, в темноте. Я представила эту картинку, и меня даже передернуло – ни за какие коврижки я бы сейчас за порог не вышла, не то что отправилась в прогулку по лесу. К тому же меня не оставляло чувство безотчетной тревоги: оно появилось, едва Кирилл уехал и мы с дедом очутились дома. Тем более что на мой вопрос, знает ли тот, на кого рассчитан весь наш спектакль, дед твердо ответил: знает. Это не прибавило мне хорошего настроения. Все мне не нравилось – сумерки в комнате, тишина, в которой ощущалась подступающая угроза. Даже прочные стены дедова дома казались мне теперь тонкими и хрупкими.

Я не выдержала. Тихонько встала и вышла в коридор. Осторожно, стараясь не шуметь, проверила запоры на входной двери. Все было в порядке. Тогда я, для собственного успокоения, дверь, ведущую с веранды в коридор, тоже закрыла на ключ да еще и крючок накинула. На сигнализацию дед дом не поставил – ведь должен был вернуться Кирилл. Вернулась в гостиную и огляделась. Родной дом казался совершенно беззащитным, открытым. Я подумала о том, как легко выдавить тонкое оконное стекло, и ужаснулась – ведь это так просто. И тут же представила, что именно в эту секунду в темноте за окном заливается в беззвучном злобном хохоте отвратительная харя.

Не поддавайся панике, дура набитая, сказала я себе. Всегда можно позвать деда. А у него под рукой любимый «зауэр» – я сама видела, как он его заряжал патронами с волчьей картечью. Но все равно: тревога меня не отпускала. Я прошлась по гостиной, проверила шпингалеты на всех окнах. Прильнула к оконному стеклу и, приставив руки к лицу, вгляделась в непроглядную темень за окном.

Далеко-далеко, высветив края рваных облаков, полыхнула молния. А потом донесся пока еще еле слышный раскат грома.

На поселок надвигалась гроза.

Я снова залезла на диван и укрылась пледом. Меня слегка знобило. Нет-нет, я не заболевала, просто меня потряхивало от нервного напряжения: слишком медленно тянулись минуты, и я никак не могла дождаться, когда наконец раздастся стук в дверь и на пороге появится Кирилл – живой и невредимый.

Но вместо стука раздался телефонный звонок.

Сердце у меня тревожно заколотилось. Я схватила трубку с телефона, стоящего на столике рядом с диваном:

– Алло?

– Стася, это я, – услышала я слегка задыхающийся голос Кирилла. – Слушай меня внимательно и не перебивай, у меня слишком мало времени. Я звоню со станции.

– С какой станции? – не поняла я.

– Из Алпатова, из Алпатова, от дежурной. Все планы поменялись. Быстро, ты слышишь, быстро дуй в дом твоих родителей. И жди меня там. Придешь – обязательно закройся. Я у тебя буду через пятнадцать минут, постучу. Деду о нашем разговоре – ни слова, поняла? При встрече я тебе все объясню. Незаметно уйти сможешь?

– Да.

– Тогда все. Давай, давай, скорей.

И в трубке послышались частые короткие гудки. Я не знала, что и думать: неужели очередное убийство? Или что?.. Голос у Кирилла был донельзя взволнованный. Какой-то странный голос у него был, хриплый, севший. Хотя это-то понятно: осилить такое расстояние за час даже для молодого здорового мужика – не очень легкое дело. Но все-таки: что же случилось такого, что заставило Кирилла изменить наш план? И тем более – не посвящать в изменения деда?..

– Станислава, кто это звонил? – донесся до меня из кабинета голос деда.

– Алена, из Москвы, – сказала я, надеясь, что дед не успел понять – звонок-то был вовсе не междугородный. – Спрашивала, как мы тут. Я сказала, что на днях вернусь в город.

Я услышала, как дед удовлетворенно хмыкнул. И на этом, слава тебе господи, расспросы закончились. Вряд ли он мог из кабинета расслышать, что я говорила Кириллу. Тем более что дед был чем-то занят. Так. Пора действовать. Встав с дивана, я неторопливо вышла в коридор и направилась к лестнице на второй этаж.

– Дед, я пошла к себе, – крикнула я. – Если тебе понадоблюсь, я наверху.

– Хорошо, – услышала я его голос. – Только свет там не зажигай.

По дороге я потихоньку сдернула с вешалки свою куртку и прихватила стоявшие под ней кроссовки. Взлетела по лестнице наверх и, не включая лампы, прошла в свою комнату. Стала быстро переодеваться. Натянула старые джинсы, поверх рубашки – куртку, влезла в кроссовки и подошла к окну. Нащупала в кармане куртки баллончик с газом – подарок Алены. Не бог весть что, конечно, против вооруженного до зубов маньяка, но все-таки с ним мне будет как-то поспокойнее.

Стараясь действовать без лишнего шума, я открыла шпингалеты и распахнула створки. В комнату ворвался свежий воздух, ветер вздул занавески. Я залезла на подоконник, уселась, свесив ноги. Можно было, конечно, просто спрыгнуть: внизу была клумба. Земля мягкая, а я, в общем-то, девушка спортивная. Но я решила не рисковать – мало ли что? Нога может подвернуться, или промахнусь в темноте, попаду на плитки дорожки, огибающей дом, да и разобьюсь к чертовой матери. И что тогда делать? Ведь Кирилл будет ждать меня.

Поэтому я вцепилась в тонкую водопроводную трубу, снаружи укрепленную на стене дома рядом с окном моей комнаты, и осторожно, по мере сил стараясь не шуметь, сползла по ней на вымощенную плиткой дорожку. Подула на горевшие после спуска по шершавой трубе ладони, на цыпочках забежала за угол и прислушалась. В доме было тихо. Значит, дед ничего не услышал, не услышал, как я смылась. Я огляделась, привыкая к темноте. Так. Окна его кабинета как раз выходят на калитку. Естественно, что я выбрала не этот путь: хоть шторы на окнах его кабинета и были закрыты, но – береженого бог бережет. Пригнувшись, чтобы ненароком не задеть ветки, я наискосок пересекла сад, перемахнула через штакетник и изо всех сил бросилась бежать по ярко освещенной улице к нашему дому, туда, где должен был ждать меня Кирилл.

До родительского дома я домчалась за десять минут. Толкнула калитку и, тяжело дыша, озираясь, пошла по дорожке к темнеющему в ночи островерхому силуэту нашего поместья. Мне по-прежнему было страшно. На всякий случай – вдруг Кирилл меня опередил, – я тихонько позвала:

– Кирилл, Кирилл! Ты здесь?..

Но мне никто не ответил. Значит, он еще не пришел. Я поднялась на крыльцо. Свет, понятное дело, в доме не горел. Я приблизилась ко входной двери, нащупала замочную скважину. Сунула в нее ключ. Открыла один замок, потом еще два – маменька думает, что количество замков может спасти от грабителей. Ха-ха. Три раза ха-ха. Я распахнула дверь, вошла в дом и тут же заперла дверь изнутри – на тяжелый засов, как велел мне по телефону Кирилл.

Свет внизу, на первом этаже я решила не включать – совсем необязательно, чтобы кто-нибудь, кроме Кирилла, узнал, что я нахожусь здесь. Из прихожей я сразу прошла в ванную и зажгла в ней свет (у нас в ванной нет окон). Я не закрыла дверь в ванную до конца, оставила щелку. Из нее в прихожую да и в гостиную падала узкая полоска света, не видимая с улицы. Мне жутко захотелось курить. Я поднялась наверх, к себе в комнату, за сигаретами. Наглухо задернула шторы и только потом зажгла большую настольную лампу под стеклянным колпаком. Нашла сигареты и вернулась вниз, в гостиную. Уселась в старое кожаное кресло, закурила и, придвинув к себе пепельницу, стала ждать Кирилла, глядя на входную дверь, смутно видневшуюся в полумраке.

Должна честно признаться: мне было очень страшно. Я и по улице-то бежала скорее не потому, что боялась опоздать на встречу с Кириллом, а от элементарного страха. В доме было до жути тихо. Даже часы на стене гостиной не тикали – наверное, завод кончился. Только еле слышно потрескивало дерево половиц, со второго этажа доносились слабые шорохи – привычные, в общем, звуки для старого дома, на которые в обычной ситуации, даже ночью, я не обратила бы никакого внимания. Но сейчас в каждом, даже легком звуке мне чудилась опасность. Реальная угроза. Угроза для моей жизни. Где же Кирилл? По моим расчетам, он уже должен быть здесь – сколько времени ему надо, чтобы дойти от станции: ну, десять минут, ну, пятнадцать? Кирилла все не было и не было. С улицы доносилось завывание ветра. Но гроза еще не началась.

У меня промелькнула мысль: а может, лучше подняться наверх, к себе? Со второго этажа я скорее его замечу. Верно. Я встала с кресла, загасила окурок и, прислушиваясь к каждому шороху, коридором пошла к лестнице, ведущей на второй этаж. Я уже было занесла ногу на ступеньку, как вдруг из прихожей до меня донесся какой-то странный звук: то ли шуршание, то ли поскребывание.

Неужели это Кирилл осторожно, чтобы не привлечь ничьего внимания, скребется во входную дверь?

Затаив дыхание, я повернулась и осторожно двинулась назад, в сторону прихожей, слабо освещенной светом из ванной. Звук повторился. И я снова не поняла – откуда именно он исходит. Я миновала коридор, гостиную, подошла к дверному проему и вслушалась. Звук еще раз повторился: это было легкое, едва различимое шуршание. Оно явно шло из подпола: оттуда, снизу, в дом вела короткая лестница, заканчивающаяся люком в прихожей. Край люка, чуть выступающий над плотно пригнанными досками пола, я достаточно хорошо видела. Значит, это всего-навсего мыши. Устроили ночные игры в подполе. Не могу сказать, что я с любовью отношусь к этим мерзким длиннохвостым тварям, но сейчас они были для меня лучшими друзьями. Я с облегчением перевела дыхание и уже было стала разворачиваться, чтобы идти наверх, но остановилась. Остановилась, замерла и почувствовала, как волосы у меня на затылке встают дыбом.

Потому что в полу, там, где был край люка, бесшумно разверзлась черная щель. Она медленно расширялась, увеличивалась – кто-то невидимый медленно приподнимал люк.

Вопль ужаса застрял у меня в горле: со скрипом люк внезапно откинулся и снизу, из темноты подпола, высунулась на свет громадная уродливая голова, покрытая жесткой даже на вид шерстью. Голова повернулась в мою сторону, приоткрылась слюнявая пасть, и я увидела в ней ряды длиннющих, острых, поблескивающих белых клыков. Ярко-алые глаза с вертикальными черными зрачками уставились прямо на меня. Широкие лапы с когтями-лезвиями уперлись в край люка, и одним движением из черного провала подпола вымахнуло гигантское, покрытое густым серо-коричневым мехом двуногое чудовище. Оно выпрямилось, по-прежнему не сводя с меня взгляда: мне показалось, что оно почти достало башкой до потолка. Все происходило бесшумно, как в кошмарном сне. И такое жуткое создание могло привидеться только в кошмаре. Оно не могло, не имело права существовать в реальной жизни. Но тем не менее оно стояло передо мной.

И тут до меня с большим опозданием дошло: так вот кто звонил мне голосом Кирилла! Этот монстр! Поэтому-то голос Кирилла и показался мне каким-то странным, хриплым!..

Я не могла отвести от чудовища взгляда.

Была еще одна мерзкая деталь, которая меня просто добила: в низу живота, высовываясь из шерсти, у него торчком стоял неимоверных размеров, уродливый, бугристый, покрытый какой-то фиолетовой слизью член.

Меня чуть не стошнило: господи, да ведь он хочет меня трахнуть!

Ноги мои словно налились свинцом. Беззвучно хватая воздух открытым ртом, я неуклюже попятилась, чуть не упала, развернулась и кинулась к лестнице. У меня было такое ощущение, что время сгустилось, невероятно замедлилось, и из-за этого я тоже бесконечно медленно переставляю ноги по ступенькам, губительно растягивая каждое мгновение – и сокращая расстояние, отделяющее меня от чудовища. На самом же деле я почти мгновенно оказалась на верхней площадке лестницы.

За моей спиной раздался злобный рев и топот ног.

Я обернулась и увидела, что зверюга уже прыгнула следом за мной на первый пролет лестницы. В отчаянии я схватилась за первое, что попало мне под руку: за большую китайскую вазу с увядшими хризантемами, стоявшую на подставке в нише лестничной площадки второго этажа. Страх, только страх прибавил мне сил – вместе с водой ваза наверняка весила не меньше пуда. Я подняла вазу и, истошно закричав, изо всех сил метнула ее вниз – в гадину, карабкающуюся по узкой деревянной лестнице.

С трех метров трудно было промахнуться.

Ваза попала дном прямо в покатый лоб чудовища. Раздался страшный грохот, в стороны полетели осколки фарфора и стебли цветов, вода залила морду и грудь зверя: чудовище подалось назад и, потеряв равновесие, опрокинулось на спину. Оно скатилось по ступеням вниз, издав громкий пронзительный вопль. Но мой удачный бросок лишь на несколько секунд остановил преследователя. Жуткое рычание вырвалось из открытой пасти, и тварь, мотнув головой, резво вскочила на ноги.

Но этих нескольких секунд мне хватило, чтобы успеть ворваться в свою спальню, захлопнуть дверь и повернуть ключ, который, к счастью, всегда изнутри торчит в замке моей комнаты. И тут же чудовище всем телом ударило снаружи в дверь. Этот удар, как мне показалось, потряс до основания весь дом. Но каким-то чудом дверь устояла. Совершенно не помня себя от ужаса, я бросилась в сторону, уперлась обеими руками в бок старого дубового комода и одним каким-то невероятным усилием придвинула его к двери, частично перекрыв ее. От второго, уже целенаправленного удара лопнула, пошла трещинами верхняя левая филенка двери. Я трясущейся рукой нащупала в кармане куртки газовый баллончик. Зажала его в руке и, стараясь держаться подальше от двери, скользнула в сторону, к окну. Отдернула шторы – но на то, чтобы открыть окно, времени у меня уже не осталось. За дверью послышалось утробное рычание, и от нового удара филенка разлетелась на куски, в стороны полетели щепки. В образовавшуюся дыру пролезла страшная когтистая лапа. Она зашарила по двери и я поняла, что монстрюга старается дотянутся до ключа. Боже мой – это был не просто зверь, это было существо, обладающее разумом!

Это была моя смерть.

Я вытянула руку и нажала на клапан баллончика, направляя газовую струю в образовавшуюся в двери дыру; туда, где, по моим расчетам, должна была находиться его морда. Судя по всему, я в нее попала – за дверью раздался разъяренный вопль. Но лапа вопреки ожиданию продолжала шарить по двери.

Разве такого возьмет какой-то там газ?!

Я отшвырнула бесполезный баллончик и судорожно огляделась в поисках хоть чего-то, что могло заменить мне оружие. И нашла. Я схватила горящую настольную лампу и с размаха ударила стеклянным колпаком о край столика. Колпак разлетелся вдребезги вместе с лампочкой, и в комнате воцарилась темнота. Только частые вспышки молний разгоняли ее – на улице гремел гром накатывающейся на поселок грозы. Вот при свете очередной молнии я и увидела, что чудовище, оставив бесполезные попытки дотянуться до ключа, закрытого комодом, частыми ударами вышибает всю верхнюю часть двери. И когда оно сделало это и протиснуло сквозь дыру в двери верхнюю часть тела, я, не выдергивая шнура лампы из розетки, завизжала и воткнула контакты разбитой лампочки прямо внутрь мокрой клыкастой пасти.

Раздался оглушительный треск, полыхнула фиолетовая молния, озарившая комнату. Челюсть монстрюги сомкнулась на контактах, его затрясло, закорежило от электрического разряда. Потом челюсти его разжались, и его отбросило от двери назад. Исковерканная лампа осталась у меня в руках, а в темноте послышался удаляющийся грохот – чудовище кубарем катилось вниз по лестнице.

Еще несколько ударов, и внизу все затихло.

И тогда, не выпуская из руки лампы-спасительницы, я бросилась к телефону, сорвала трубку, прижала ее к уху плечом и, не попадая пальцем в кнопки, все же набрала номер деда. Раздались короткие гудки – было занято!

Я нажала на кнопку сброса, потом повтора: еще раз, еще – и, когда наконец услышала голос деда, отчаянно закричала в трубку:

– Дедушка, дедушка! Спаси! Ради бога, спаси меня! Это чудовище! Оно пришло меня убить!..

Глава 21. БУТУРЛИН

Я сидел за письменным столом в кабинете, освещенном только настольной лампой – к тому же я еще прикрыл ее платком, – и ждал. На коленях у меня лежал заряженный «зауэр».

Часы простужено захрипели и ударили один раз. Я покосился на стрелки – час ночи. Пора бы уже Кириллу появиться, пора. Я прислушался: в доме царила тишина. Со второго этажа, из Стасиной комнаты, тоже не доносилось ни звука. Наверное, просто с ума сходит бедная девочка. Хотя я весьма старый человек, но отнюдь не слепой. То, что они с Кириллом испытывали взаимное влечение, для меня не было секретом. Это было видно невооруженным глазом. Хотя они и старались изо всех сил это скрыть, наивные дети. Ну да и на здоровье: Станиславе я всегда желал только добра, а Кирилл – далеко не самый худший вариант для моей своенравной и самолюбивой внучки.

Только бы больше ничего не случилось.

Невольно я тоже начал нервничать – Кирилла все не было и не было. В голову лезли совсем уж невероятные предположения, типа: по дороге назад Кирилл наткнулся на убийцу, или заблудился в лесу, или – не дай бог – споткнулся в темноте и сломал ногу.

Я вздохнул и, каюсь, суеверно поплевал через плечо – надеюсь, что ничего экстраординарного все же не произошло. И тут послышался легкий стук в окно кабинета. Я вскочил с кресла и резво, словно юноша – откуда только прыть взялась, – кинулся к окну. Отодвинув штору, я увидел лицо Кирилла, мелькнувшее в полосе света, упавшего из окна.

Ну наконец-то!

В спешке чуть ли не ломая ногти, я открыл шпингалеты и распахнул окно. Кирилл легко подтянулся, залез на подоконник и бесшумно спрыгнул на пол. Донесся уже близкий раскат грома.

– Я уже не знал, что и думать! – сказал я с облегчением. – Куда ты запропастился?

– Дорога не очень хорошая, да к тому же немного время не рассчитал. Под конец уже просто бежал, – сказал он, закрывая створки окна на шпингалеты и наглухо задергивая шторы.

Разговаривали мы шепотом.

– Тебя никто не видел?

– Думаю, что кроме крапивы – никто, – усмехнулся Кирилл и подул на обожженную ладонь. – К самому дому вообще ползком пробирался, как диверсант. А где Стася?

– Наверху, у себя.

Он замялся и отвел взгляд. Я невольно усмехнулся:

– Сходи, приведи ее сюда. Только осторожно – там темно. Я ей велел свет не зажигать.

– Ничего, у меня фонарик.

Кирилл положил «моссберг» и рюкзак на диван, вытащил из кармана куртки, включил фонарик и быстро вышел из комнаты. Я потянулся к папироснице. Достал наверное уже тридцатую за этот день папиросу. Но прикурить не успел. Послышались торопливые шаги, и на пороге кабинета вырос Кирилл. Вид у него был растерянный. Хм. Неужели глупая девчонка рассердилась на него за опоздание? Напрасно, абсолютно напрасно. Придется с ней поговорить.

Но высказать Кириллу свое мнение по этому поводу я не успел.

– Николай Сергеич, ее там нет, – растерянно сказал Кирилл.

– Как это нет?!

– Вот так. Стаси нет.

Я медленно привстал с кресла: нет, Кирилл не шутил.

– Да, еще: у нее в комнате окно настежь распахнуто, – добавил он.

– А на первом этаже, в гостиной, на кухне ты не смотрел?

– Нет.

– Станислава! – крикнул я. – Стася!

Ответом была тишина.

Больше я не медлил ни секунды. Я схватил «зауэр», Кирилл – свой «моссберг», и мы бросились на второй этаж.

Мы тщательно обшарили весь дом – сверху донизу. И в подвал спустились, и на чердак залезли. Потом обежали вокруг дома, обследовали сад, посмотрели в сарае и теплице. Никого. Стася исчезла. Хорошо еще, что нигде не было следов борьбы или крови. Значит, он на нее не напал. Но что заставило ее уйти из дома? Ночью? Не дождавшись прихода Кирилла?..

Я терялся в бессмысленных догадках, не знал, что и подумать. Мы с Кириллом остановились возле крыльца. Холодный ветер, предвестник скорой грозы, налетал резкими порывами, шумел в кронах яблонь; грохотал гром, и за лесом, уже совсем близко, вспыхивали молнии, на короткий миг освещая донельзя встревоженное лицо Кирилла.

– Мне одно понятно: пока вы были в кабинете, она вылезла в окно! – прокричал Кирилл, перекрывая шум ветра. – Но куда она отправилась? И зачем? Что, что случилось?!

Я не знал, что случилось, но понял, что надо делать.

– Пойдем в дом! – крикнул я. – Надо скорей звонить Терехину!

– Кому?

– Я же тебе рассказывал про него, ты забыл?! Терехину! Майору, уголовный розыск!..

Я ворвался в дом и бросился к телефону. Набрал две цифры. Трубку на том конце не брали, как мне показалось, целую вечность. Наконец ответил дежурный по отделу – незнакомый мне старший лейтенант Ивушкин. Я назвал себя и попросил немедленно соединить меня с майором. Остолоп дежурный стал было сопротивляться, но я сказал, что дело связано с убийствами, речь идет о жизни человека, и пригрозил: если он не соединит меня с Терехиным, я приложу все силы для того, чтобы господин Ивушкин не дослужил до пенсии.

Моя угроза возымела действие. В трубке послышалось шуршание, а потом мне ответил заспанный голос майора:

– Слушаю, Терехин.

Долго объяснять суть дела мне не пришлось. Едва майор понял, что Станислава пропала, как он тут же, не церемонясь, прервал меня и сказал, что немедленно выезжает, будет через десять минут. И добавил, чтобы я никуда не уходил. И не волновался понапрасну – пока ничего страшного не случилось.

Именно – пока.

Я повернулся к Кириллу:

– Он выезжает сюда.

Кирилл что-то хотел сказать, но не успел. Потому что раздался звонок телефона. Опять Терехин? Я схватил трубку:

– Алло?!

И в ответ услышал отчаянный крик своей внучки:

– Дедушка, дедушка! Спаси! Ради бога, спаси меня! Это чудовище! Оно пришло меня убить!..


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю