Текст книги "Изумруды твоих глаз (СИ)"
Автор книги: Сергей Артц
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Я догнал Никиту и вместе с ним пошел к выходу из клуба. Навстречу нам как раз бежал Рустам, обменявшись с ним парой слов, я попросил передать Ангелине, что я ушел – ну да, вот такой вот я типок.
Прошло уже достаточно времени, а мы все молча прогуливались по ночному скверу.
– Так почему ты решил, что я не способен тебя понять, Никит? – не выдержал я и прервал затянувшееся молчание.
– Потому что натуралы, будь они трижды лояльными и уважающими права геев, не способны прочувствовать всего этого, – немного злясь, ответил Никита.
Было видно, что данная тема ему не совсем приятна.
– То есть ты вот так, одной фразой, взял и сравнял всех под одну гребенку?
– Понимай, как хочешь, Илья. Я просто говорю, что думаю и как чувствую на себе взгляды натуралов обоих полов, полные презрения.
– То есть, ты считаешь, что если я натурал, то ничего не пойму? Ок. Тогда я тебе открою маленький секрет. Я как-бы не натурал! Я гей. И если следовать твоей логике, то я смогу тебя понять?
Никита резко остановился и хлопая своими белесыми ресницами сказал:
– Ты меня разводишь!
– Ничуть.
– Неее, ты не гей. Такие как ты не бывают геями.
– “Такие” – это какие?
– Да такие как ты. Ты слишком хорош собой, чтобы быть геем.
– Ну уж простите, какого уродили.
– Я не верю тебе! Прости! – с этими словами парень зашагал вдоль аллеи, отдаляясь от меня.
Я в несколько шагов догнал Никиту, развернул к себе и впился в немного пухлые губы парня. Чисто-синие глаза смотрели на меня не моргая. Когда я прервал свой поцелуй и отстранился от парня, все еще немного придерживая его за талию, спросил: – А теперь ты веришь?
Никита стоял с широко раскрытыми глазами и, казалось, не дышал. Немного отойдя от шока, он сам притянув меня к себе, встав на носочки, впился в мои губы новым поцелуем.
Одинокие прохожие, обходя нас, целующихся по середине сквера, что-то говорили себе под нос, но нам было все равно, мысленно мы были далеко отсюда. Рука Никиты скользнула под мою футболку и поглаживала торс, от этих прикосновений желание возрастало. Никита прервав поцелуй, томно дыша мне в ухо, спросил: – У тебя дома есть кто?
– Да, ко мне никак, а у тебя?
– И у меня родители дома. Но это ерунда, пошли.
– Куда? – опешил я.
– Пошли, – и Никита взяв меня за руку, повел сквозь весь сквер к одиноко стоящему зданию, огороженному невысоким забором.
– Что это за здание?
– Детский сад, пошли, – Никита подтянувшись, перепрыгнул через забор.
Будь то другая ситуация, я бы трижды подумал лезть через забор на территорию детского сада. Но сейчас мной руководили возбуждение и страсть.
Зайдя в первую беседку Никита словно потерял остатки разума, резко сорвал с меня футболку, стал страстно покрывать мое тело поцелуями, доводя своими действиями до пика возбуждения. Это безумие передалось и мне тоже, я ерошил волосы на голове парня. В порыве страсти я не заметил, как ремень и молния джинсов были расстегнуты, и мой член скользнул в руку Никите. Через мгновение плоть обожгли горячие от страсти губы парня. От нахлынувшей еще большей страсти и удовольствия, я закинул свою голову назад, а руками держа голову Никиты, с остервенением, на всю длину члена входил в горло парня. Пальцы Никиты впились в мои ягодицы и в такт движениям притягивали к себе. Я не смог долго выдержать такого темпа и взяв Никиту за волосы, что было силы одел его голову на всю длину члена, стал кончать в горло парня. Такого оргазма у меня не было очень давно, я провалился во времени, а когда очнулся, Никита уже чуть-ли не теряя сознание от нехватки кислорода, жалобно пищал стоя на коленях у моих ног. Подтянув губы Никиты к своим, я стал его целовать. Никиту била дрожь, нет не от холода, а от желания. Оторвавшись от губ парня, Никита шепнул мне в ухо: – Я тебя хочу, возьми меня, – и скользнул к моему члену, приводя его в “боевое” состояние.
– Илюш, у тебя есть презервативы?
– Нет. Но у меня не было секса уже больше года.
– Ну ты даешь. Давай без него, я больше не могу, Илюш, возьми меня.
Не став дожидаться повторного приглашения, вжав парня в стенку беседки и не подготавливая его, я вошел в него сразу на половину. С губ Никиты сорвался стон, который тут же был перехвачен моими губами, я стал увеличивать темп и амплитуду движений. Наши стоны сливались, губы соединились в страстном поцелуе. Движения становились жестче и резче, и Никита чувствуя скорую развязку, не смог более сдерживаться и кончил, сделав еще пару толчков, я излился следом.
Немного отдышавшись, я посмотрел в затуманенные глаза Никиты, и поцеловав его в губы, встал перед ним на колени:
– Так ведь не честно, я два раза кончил, а ты один, – я взял в рот член парня и языком стал его возбуждать. Никита лишь тихо застонал и спустя несколько минут разрядился мне в рот.
Мы вместе уже два месяца. Это мелированное чудо порой просто невыносимо, оно хочет секса всегда и везде. Ну, а что я? Я же никогда не против. Сегодня мой “кролик” приедет ко мне домой, благо мама в двухнедельной командировке, а брат носится со своим бизнесом как с яйцом и домой заваливается только под утро. Я кидаю взгляд на настенные часы и бегу в душ. Не успеваю я вытереться, как в дверь звонят. Боже какой противный звонок… Поменять бы его. Опоясываюсь полотенцем и открываю дверь… На пороге мое любимое чудо. Да, да уже любимое. Я люблю его безумно – он такой родной, желанный и милый.
– Заходи, “Энерджайзер” мой, – затаскиваю своего котенка в квартиру, и не давая ему сказать ни слова, впиваюсь в его губы. Никита только и успевает что-то промычать под моим поцелуем, но успокаивается и со страстью мне отвечает. Когда челюсти начинают побаливать от поцелуев, я немного отстраняюсь от своего малыша.
– Блин, Илюш, кто из нас еще озабоченный. Не дал даже зайти толком, – улыбается это лохматое чудо.
– Я тебя люблю, котенок, – прижимаю его к себе.
– И я тебя люблю, Илюшенька.
Обнявшись, мы прошли на кухню, пообедали тем, что оставила мама перед отъездом и отправились в мою комнату.
– Чем займемся? – наигранно серьезно спрашиваю я.
– Бля*ь… в шахматы будем играть, – отвешивая мне подзатыльник и валя меня на кровать, говорит Никита.
Мы снова целуемся. Блин, сколько мы за эти два месяца провели в поцелуях? Наверно дней пятнадцать, если все сложить – ну любит он целоваться. Моя рука ползет под футболку моего мальчика, оголяя его торс. От него пахнет просто изумительно… все время забываю, как называется его туалетная вода. Облизываю ему один из сосков и прикусываю его. Никита извивается, пытаясь одернуть футболку. Я поднимаю на него удивленный взгляд: – Что-то не так?
– А вдруг кто придет?
– Да никто не придет. Мама в командировке, Димка в своем магазине.
– Я как-то волнуюсь.
Я ничего не отвечаю, лишь нежно обнимаю его и целую в шею. Через несколько мгновений мы лежим абсолютно голые, и я ртом ласкаю его уже во всю напряженный член. Никита извивается и без стеснения стонет во весь голос. Через мгновение он опускается вниз, и я чувствую его теплые немного припухшие и искусанные губы у себя на члене – он просто потрясающе делает минет… он превосходен. Чувствую приближение оргазма выхожу из его рта, притягиваю это дрожащее от желания тело к себе и закидываю его ноги себе на плечи. Он у меня странный, очень странный, он не приемлет смазку и презервативы (если партнер постоянный – он доверяет). Нежно касаюсь его губ, целую его носик, каждый глаз и нежно начинаю входить в моего котика. Он немного прикусывает себе губу, когда я вхожу на половину, останавливаюсь, давая ему минуту привыкнуть, потом медленно начинаю движения. Через несколько минут мое чудо кричит во весь голос, откинув голову и закрыв глаза. Я на грани… еще немного и…
Дверь моей спальни резко открывается, и в дверном проеме появляется брат. Его лицо делает тысячу оценок в секунду от удивления до брезгливости. Со злости Дима так хлопает дверью, что декоративное стекло в ней рассыпается на тысячи осколков. Слышу, как хлопает входная дверь… Я замираю. Смотрю на Никиту – он просто сам не свой, смотрит на меня испуганно.
– Что теперь будет, Илюш?
– Не знаю… – тихо отвечаю я, пытаясь спрогнозировать дальнейшие события.
Всю нашу похоть и желание сняло как рукой… мы просто лежим рядом и думаем каждый о своем.
– Илюш, может мне лучше уйти? – прерывая наше молчание, начинает Никита.
– Нет, ты никуда не пойдешь! Пусть если даже мне придется рассказать все маме про нас. И вообще, я хочу чтобы ты был рядом сегодня.
– Хорошо. – тихо соглашается Никита, поднимая футболку с пола.
Мы встаем, одеваемся и идем на кухню. Я варю кофе, не знаю почему, мне очень захотелось кофе. К чему бы это? Все мои действия на автомате, в голове каша. Немного стыдно, страшно и обидно. Обидно за то, что меня не поняли… не понял мой родной брат – моя кровь. Нет, я не обижаюсь на него… возможно отчасти он прав.
Мы просидели обнявшись с Никитой в полной тишине до вечера. Котенку нужно было ехать домой, я все понимаю, у него очень строгий отец. Стоим в коридоре, я притягиваю его к себе и смотрю в глаза.
– Прости, Никит, что все так вышло.
– Не извиняйся. У тебя точно все будет хорошо? – в его голосе слышно сильное волнение.
– Не волнуйся. Ну не убьет же он меня, – нервная улыбка касается моих губ.
– Дурак! Не говори так никогда! Если с тобой что-то случиться, я не выдержу! Я уйду за тобой!
– Прости. Сам не понимаю, что говорю.
Он обнимает меня и целует:
– Я люблю тебя, Илюша.
– И я тебя люблю, моя радость.
После того, как Никита уехал, я просто не знал, что делать. Мне хотелось уйти из дома, я даже стал собирать свои вещи, не зная куда я пойду, ведь у меня и друзей толком-то нет. Мои раздумья прервал звук открывающейся входной двери. Шаги приближались к моей комнате. Я собрав все самообладание, продолжил собирать вещи.
– Что, вещички пакуешь, урод?
Брат был пьян в “стельку” поэтому я решил ничего не отвечать.
– Ну, и какого х*я ты молчишь, педик?
Я не выдержал:
– Что я должен тебе ответить? – как можно спокойнее отвечаю я.
– Аааа… ну да… что может мне ответить пидор?
Мне было очень больно слышать все эти слова в свой адрес. Хоть я возможно и заслужил их. Я сдерживал себя из последних сил, лишь быстрее укладывая свои вещи в сумку.
– Собрался к своему пидаренку? Правильно, вали отсюда, урод!
Это было слишком даже для меня. Он сколько угодно мог бы унижать и обзывать меня, но только не моего Никиту! Я коротким прыжком пересек комнату и с размаху ударил брату в область груди. Я просчитался… он увернулся и удар прошел по касательной. В ответ я получил увесистый удар в челюсть от чего дезориентировался. Следующий удар я получил в живот, после чего просто упал на колени и согнулся пополам. Удар ногой в область виска, и я уже лежу на полу. Удары сыплются один за другим, я лишь успеваю прикрывать руками голову, пропуская удары по корпусу, рукам и ногам. Я не помню сколько это все продолжалось, я потерял сознание от двух сильных ударов в лицо. Очнулся я от сильной боли во всем теле, особенно болела голова, меня тошнило и вырвало прямо на полу. Кое-как я дополз до ванной, залез в нее и включил воду. Умывшись, я шатаясь прошел на кухню… где-то тут должна быть аптечка.
Найдя упаковку “Кетарола”, я выпил сразу половину пачки, еле смог запить от сильной боли в челюсти. Встал, держась за стену пошел по направлению своей комнаты, голова ничего не соображала, опять началось кровотечение из носа, но сил идти обратно в ванную просто не осталось. Я дошел до своей комнаты, споткнулся об оставленную сумку и с размаху упал на пол, ударившись головой. Очнулся, когда часы на стене показывали начало восьмого утра, кое-как забрался на кровать и провалился в сон. Проснулся от ужасной боли в области ребер.
Все сложилось само… боль, обида, беспомощность… я просто заплакал. Я давно не плакал, очень давно, даже когда три года назад умер отец, я не плакал, я был около мамы понимая, что ей сейчас намного больнее. А сейчас я не мог успокоиться, я рыдал… началась истерика, каждый всхлип отдавался ужасной болью в области ребер. Прошла наверно целая вечность, а я не мог успокоиться. Услышав шаги в коридоре меня начало трясти. В комнату вошел брат, увидев его, я еще сильнее, насколько мне хватило сил сдерживать боль, вжался в кровать, закрывая лицо руками. Я ждал новых ударов, новой боли, новых унижений… я был готов ко всему, но только не к этому…
Брат подбежал к моей кровати, упал на колени около меня, своей рукой пытаясь оторвать мои ладони от лица. Посмотрев на мое разбитое лицо, он ахнул и прижал меня к себе, гладя своей рукой по моей голове.
– Прости, Илья, прости, я дурак – знаю.
Я слышал это и не верил своим ушам. Мне казалось, что все это сон, что сейчас я проснусь и снова начнутся удары и унижения. Но нет. Я ошибался. Я почувствовал, как тело брата сотрясается и еле слышны всхлипы… Нет. Это точно от сотрясения мозга меня глючит. Он не может плакать! Он этого просто не умеет! Я ни разу не видел, как он плачет! Даже в детстве, когда он разбил голову – он не плакал. Не плакал он и тогда, когда ему после этого накладывали швы. Не плакал, когда дрался на улице… Лишь один раз я видел слезы на его глазах, когда хоронили отца…После этого он замкнулся в себе и наши и без того не совсем радужные отношения перешли в форму: “Привет – Привет”.
Но что же случилось сейчас, он не просто плачет – у него истерика. Они прижимает меня к себе кладет голову мне на плечо и рыдает, повторяя лишь одно слово: “Прости!”
Я и раньше не отличался злопамятностью, конечно, брат мне сделал очень больно, даже не физически, а больше морально. Но он мой брат – он моя кровь. Кроме него и мамы у меня совсем никого нет на этом свете. Я отодвинулся от него, освобождая место и заставил его лечь рядом, затем обнял, и поглаживая по спине, стал успокаивать. Физическая боль ушла на задний план: мой брат плакал, и я должен был его успокоить.
Весь день мы пролежали в кровати и лишь под вечер, когда боли усилились, а голова снова закружилась и меня затошнило, я сполз с кровати, пытаясь встать и дойти до ванной. Сильные руки брата подхватили меня, он нес меня. Да что с ним твориться?
Меня рвало… но было нечем, еда в желудке последний раз была вчера в обед. Рвало желудочным соком и желчью. Кое-как я умылся и посмотрел на себя в зеркало. Глаза заплыли и под ними красовались два синих круга. Красотка просто!
Пока я был в ванной Дима суетился на кухне. Услышав, как я открываю дверь в ванной, он подорвался ко мне, поддерживая проводил в комнату, и уложил на кровать. В следующий момент он уже звонил в скорую и вызывал врача.
Врач приехал через двадцать минут. Осмотрев меня, мужчина ужаснулся. Повернувшись к брату, он сказал:
– Соберите ему сменную одежду, я его забираю в больницу. У него серьезное сотрясение, сломаны ребра, сломан нос и рассечена скула. Кто его так?
Брат опустил голову. Но только он хотел во всем признаться – его перебил я:
– Меня на улице избили, я еле до дома дошел.
Я понимал, сознайся сейчас брат в содеянном – врач тут же вызовет наряд полиции и его заберут. Я не могу так поступить со своим братом.
Дима поднял голову и посмотрел на меня, он хотел что-то возразить, но я лишь отрицательно покачал головой. Он был рядом в скорой, в приемном покое и даже в палате. Мне поставили капельницы и силуэт брата стал расплываться в моих глазах. Я уснул.
Проснулся я от того, что меня гладили по лицу, открыв глаза я увидел “мордашку” своего любимого, лицо было заплаканным, но увидев, что я проснулся, он попытался улыбнуться.
– Привет, солнышко, как же ты меня напугал!
– Ничего, все будет нормально.
– Я никогда ему этого не прощу! – сказал со злостью Никита.
– Я простил, и ты простишь – попытался я улыбнуться.
– Нет!
– Да! Конечно же да, – настойчиво сказал я, сжимая его руку. – Понимаешь, Никит, мы смотрим на жизнь немного с другого ракурса, нежели Дима. Для нас это нормально, но для него, воспитанного «старой школой жизни» это совсем не понятно… по крайней мере, было непонятно.
– Все равно, Илюша, он не имел никакого права тебя бить!
– Давай просто забудем об этом, Никита. Хорошо?
– Как я могу забыть такое? – не унимался мой котенок.
– А если я тебя попрошу об этом? – я посмотрел Никите прямо в глаза.
– Илья, ты слишком просто ко всему относишься!
– А зачем усложнять? Мы вместе, разве не это главное?
– Это, – выдохнув и положив свою голову мне на грудь, сказал Никита.
– Кстати, откуда ты узнал, что я тут?
– Я тебе обзвонился. Сутки как на иголках. А сегодня с утра с твоего телефона позвонил твой брат и сказал, что ты в больнице. Я ему наговорил много гадостей, но он сам приехал за мной и привез к тебе.
– А где он сейчас? – я попытался встать с кровати.
– Лежи, – Никита легонько удерживал меня не разрешая подняться. – В коридоре!
– Позови его, пожалуйста…
Никита встал и нехотя пошел звать брата.
Через мгновение на пороге появился Никита и за ним вошел Дима.
– Дим, познакомься, это Никита, мой парень. Я понимаю, что тебе это противно слышать, но я его люблю.
– Да мы как бы уже познакомились, – немного нервно сказал Никита.
– Илья, мне не противно это слышать, мне это просто не понятно сейчас, со временем, надеюсь, я все пойму, – опустив глаза, говорил Дима.
Я улыбнулся им, и только хотел продолжить разговор, в палату вошла медсестра и чуть-ли не взашей вытолкала Никиту с Димой, мол: «Нечего мешаться тут и больному нужен покой!».
Дела шли на поправку, через два дня должна была приехать мама, но врач ни в какую не хотел меня выписывать, но сами понимаете, как быть в этой ситуации, приезжает мама, узнает, что сын в больнице – сразу посыплются ненужные вопросы, я и так еле открутился от следователя и уговорил его не возбуждать дело, а тут еще и мама с допросом. Пришлось звонить Диме.
– Дим, мама послезавтра приезжает, а меня не выписывают, как быть?
– Ничего страшного, я маме все объясню.
– Что значит ты ВСЕ объяснишь. Не-не-не, никаких ВСЕ! У меня пока в планах не стоит раскрываться перед мамой, я не уверен, что она примет все нормально.
– Илья, ты знаешь нашу маму, она все поймет и примет.
– Возможно, но пока я не готов к этому, Дим.
– Я сейчас приеду, – и в трубке послышались короткие гудки.
Не успел я договорить, как на пороге появилась моя любимая, лохмато-мелированная мордаха:
– Соскучился? – улыбаясь, он плюхнулся ко мне на кровать, в прямом смысле, развалившись на мне.
– Еще как! И не стоило бы некоторым так сильно уж прижиматься. Сам понимаешь – десять дней воздержания, они дают о себе знать.
– Мммм, как заманчиво звучит… Мы уже думаем о сексе? Все, пациент скорее жив чем мертв! – целуя меня, сказал Никита.
Ну разве он не милаха, а?
В палату вошел Дима, посмотрел на нас и улыбнулся:
– Ну все, хватит валяться. Илья, иди за выпиской.
– Это ты как умудрился, Дим?
– Пообещал, что ты будешь лечиться на дневном стационаре и дома строжайший покой.
– Спасибо, Дим.
– Не за что, свои косяки замаливаю, – улыбаясь, сказал брат.
Мама приехала с кучей интересных проектов, в общем командировка прошла не зря. Очень соскучилась, целый вечер разговаривали в кругу семьи. Никиту я все же не рискнул приглашать, дабы избежать ненужных вопросов.
Жизнь входила в нормальное русло, если не считать слишком уж явную опеку брата. Даже мама заметила изменения, но не стала ничего выспрашивать, все было хорошо. Тогда я был совершенно счастлив – экзамены сданы досрочно, брат и мама рядом, мое солнышко тоже рядом. Что еще желать для счастья? Никита в последнее время очень настаивал, чтобы я ушел из клуба, мотивируя тем, что очень тяжело, что эта работа не для меня и что он ревнует. Но я смог его убедить в том, что в нынешней ситуации я не могу бросить работу, надо платить за обучение. Он вроде согласился, хотя несколько раз еще истерил по этому поводу, но я его успокаивал. Я любил этого мальчика, как никогда раньше. Мне казалось, что вся моя жизнь до Никиты – сплошной кошмар, а он появился в моей жизни и развеял все плохое вокруг.
Пришла осень, уже неделю льют дожди и как-то неспокойно на душе…
– Алло, зайка, привет.
– Привет, Илья.
– А что это мы не в духе?
– Все нормально.
– Так, Никит, я же слышу, что не все нормально. Рассказывай давай.
– Нам лучше встретиться, Илья.
– Хорошо, приезжай ко мне.
– Нет, встретимся на остановке у твоего дома через час.
– Что за глупости? Там дождь льет как из ведра.
– Сделай мне одолжение, приди на остановку, – в трубке послышались короткие гудки.
Да что черт возьми происходит? Никита уже неделю ходит смурной. Может погода так на него влияет? На все мои вопросы он либо отмалчивается, либо уходит от разговора. Ну что же… ладно, раз мое солнышко хочет, чтобы я вымок под дождем, хорошо, но вымокнем мы вместе с ним.
Одеваюсь, выскакиваю на улицу. Чертов дождь не прекращается. Ладно, не сахарный, не растаю. Добегаю до остановки за три минуты, но и этого хватает, чтобы насквозь промокнуть. Стою, жду своего любимого. Перед остановкой притормаживает такси и из него появляется мое чудо.
– Привет, Никит! – пытаюсь его обнять, но он отстраняется.
– Привет, Илья. Нам нужно серьезно поговорить. Я не могу больше так.
– Да что происходит с тобой?
– Илья, нам нужно расстаться.
– Как… Но… – от неожиданности опешил я – Надеюсь это глупая шутка?
– Я не могу обманывать тебя, ты хороший и я был с тобой действительно счастлив. Две недели назад я встретился со своим бывшим, случайно столкнулись на улице. Денис меня пригласил посидеть в кафе. Илья, видимо мои чувства к нему никуда не делись, я люблю его. Прости меня, пожалуйста, но я не хочу мучить тебя и не хочу мучиться сам.
– Постой! Это какой-то бред, Никита… Я люблю тебя, ты мне нужен.
– Прости… – он развернулся, сел в ожидающее его такси и уехал.
Вот так, в одну секунду весь мой идеальный мирок рухнул. Мое счастье, моя любовь, мои надежды и мечты только что уехали на такси к другому. Все остановилось. Стоя под проливным дождем, я его не чувствовал, мои мысли путались, не давая логически расставить все по своим местам. Как жить дальше? Очень хочется курить… Ларек, две пачки сигарет в кармане, одна сигарета в зубах, в тот момент я даже и не вспомнил, что не курю уже два года, но сейчас все по-другому, я отказываюсь принимать эту суровую реальность. Лавка, сажусь, закуриваю еще одну сигарету, мысли путаются, ни о чем не могу думать, только о Никите. Еще одна сигарета, потом еще одна… очнулся только лишь тогда, когда в первой пачке не кончились сигареты. Решение приходит само, так внезапно, так все просто…
Бегу, дверь подъезда, дверь квартиры, не слушающимися от холода руками пытаюсь открыть дверь, спустя некоторое время у меня это получается, я продрог, меня колотит… ванна, горячая вода, не раздеваясь, в чем был становлюсь под струи горячей воды. Приятно. скидываю с себя толстовку, снимаю кроссовки, сажусь в ванну. Встаю, открываю шкафчик, достаю лезвие… дальше помню лишь обрывками – немного больно, вода становится красного цвета, засыпаю… Крик, кто-то меня вытаскивает из ванной, перетягивает чем-то руку, куда-то несут… наконец-то тишина.
Прихожу в себя в незнакомой обстановке, память возвращается, накрывая волной с головы до ног. Болит запястье. Рядом брат.
– Илюша.
Поворачиваю голову к брату:
– Зачем ты это сделал? Что произошло?
Не хочется отвечать, хочется тишины.
– Илья, ответь, – Дима проводит рукой мне по щеке. – Пожалуйста…
Пытаюсь подняться, но руки Димы не дают этого сделать.
– Что происходит?
– Отстань! – тихо говорю я и пытаюсь закрыть лицо руками.
– Не отстану, Илья. Объясни мне, почему ты это сделал? Почему Никита сбрасывает мои звонки?
Никита, мой мальчик, моя любовь, моя жизнь… Слезы невольно катятся из моих глаз.
– Что случилось, родной? – шепчет брат, обнимая и гладя меня по голове.
Не могу говорить, слезы душат, говорю невнятные фразы. Дима лишь сильнее прижимает меня к себе.
Я не знаю сколько прошло времени… Я засыпаю.
Утро, надо идти в универ, но я не хочу. Весь смысл моей жизни вчера уехал на такси. Желание смерти меня не покидает. Брат лежит рядом и сопит мне в ухо. Снимаю с себя его руку и пытаюсь встать, Дима снова меня удерживает.
– Ты куда собрался?
– Мне нужно в универ, – я пытаюсь встать.
– Ты на больничном, – продолжает он меня удерживать.
– С каких пор, ты решаешь за меня, что мне делать? – тихо спрашиваю его, глядя в глаза.
– С тех самых пор, как мой брат начал себе резать руки из-за какого-то крысеныша! – сказал Дима, не отводя взгляда.
– Не называй его так! – перехожу я на крик.
– А как я должен его называть? – повышает голос брат.
– Никак, – отворачиваюсь от брата, слезы снова предательски текут по щекам.
Я не могу остановиться… снова истерика, как тогда. Дима переворачивает меня и отвешивает мне сильную пощечину. Он снова меня ударил. Мне страшно. Из последних сил отталкиваюсь от него и пытаюсь убежать. Его руки хватают меня и сильно прижимают к себе.
– Прости, но я не знал, как еще было тебя остановить. Говорят, что это помогает при истериках, – успокаивающе шепчет он мне на ухо.
Молчу. Но уже не сопротивляюсь в его руках. Уткнулся ему в шею, от него пахнет его любимой водой. Этот запах… он так успокаивает.
– Дим, прости меня…
– Не извиняйся.
– Ты прав, Дим. Но я не могу без него, я люблю его.
– Знаю, родной. Но в жизни бывают вещи и похуже.
– Я не уверен.
– Поверь.
– Как мне жить дальше? Я не смогу без Никиты.
– Сможешь, и я тебе помогу справиться с этим.
– Спасибо, Дим. Кстати, а где мы? – я начинаю понимать, что нахожусь в незнакомой комнате.
Оглядываюсь по сторонам, пытаясь вспомнить, бывал ли я раньше здесь или нет.
– Я эту квартиру снял месяц назад.
Брат снова укладывает меня, дает выпить какие-то таблетки, и я проваливаюсь в сон…
========== III глава ==========
Месяц назад
Дима отложил гитару и посмотрел на меня.
– Илюш, что с тобой? О чем ты думаешь?
– А? Да ничего… просто так, – тряхнул я головой, прогоняя внезапно нахлынувшие воспоминания.
– Ты снова вспомнил его? – спросил Дима и пристально посмотрел на меня.
Блин! И как он все время догадывается? Он что, копается в моей голове? Ничего не отвечаю, отворачиваю голову от брата.
– Илюш, ну я же вижу, родной мой – подойдя, брат обнимает меня за плечи.
– Дим, я до сих пор не могу его забыть…
– Я понимаю тебя, но столько лет уже прошло, прекрати себя доводить! Ну хочешь, поедем отдыхать? Куда бы ты хотел слетать?
– Нет, я и так у вас на шее практически сижу.
– Прекрати, Илья – уже более строго говорит Дима.
– Прости. Но мне правда не хочется ни куда ехать. К тому же, я договорился с ребятами съездить на озеро. Ты кстати, не хотел бы поехать с нами?
– Когда?
– На этих выходных.
– Ну, а почему бы и нет. Давно мы с тобой никуда не выбирались. – улыбнулся брат.
– Димка, ты у меня лучший брат в мире! – прижимаюсь к его теплому телу.
Как же хорошо с ним, так спокойно.
– Ты мне льстишь, Илюш. Ты же знаешь, что я еще тот подонок…
– Не говори так. Не смотря ни на что, ты сделал для меня больше всех в этом мире. Ты и мама. У меня никого нет, кроме вас.
– Да… сделал… И не только хорошее.
– Не нужно вспоминать тот случай, я давно тебя простил, да и нечего тут прощать, я отчасти понимаю тебя тогда.
– Я не могу себе простить этого, Илья.
– Ни чего же страшного и непоправимого не произошло. Ведь так? – улыбнувшись, спрашиваю я.
– Так, – брат прижимает меня к себе, согревая своим телом. – Я ведь только тогда понял, на сколько ты для меня дорог, на сколько я тебя люблю, мой глупенький старший братик.
– Так, стоп! С чего это я глупый?! – нарочито надул я губы.
Дима не удержался и засмеялся, уткнувшись носом мне в шею.
– Я не сказал, что ты глупый, я сказал, что глупенький… Но ты такой хорошенький, когда злишься, – он потерся носом о мою шею.
– Черт, Дима, ты что делаешь то??? – у меня все сжалось в тугой узел в низу живота.
Дожили, блин, у меня встает на собственного брата. Надо подрочить хоть что ли, иначе ведь так можно и сорваться с катушек.
– А что я делаю? – удивленно спрашивает Дима. – Я лишь проявляю братскую нежность и любовь.
– Это конечно хорошо, Дим, но вот мое тело, оно на отрез отказывается различать какая это нежность.
– Прости, – улыбаясь брат немного отодвинулся, но обнимать не перестал.
– Это ты меня прости, просто воздержание проходит не без последствий.
– И сколько? Неужели ты после Никиты ни с кем… ну того-самого?
– Называй вещи своими именами, Дим. Нет, конечно, у меня были парни, но это все не серьезно… только для удовлетворения своих животных инстинктов. Да и этого уже год не было.
– Это уже серьезно!.. Надо бы быть с тобой поаккуратнее, а то проснется твой зверь – изнасилуешь еще – засмеялся брат.
– Не говори глупостей, Дим! – сдвинул я брови. – Я конечно тебя люблю, но на изнасилование собственного брата, все же не пойду.
–А если по обоюдному согласию? – прищурив глаз и внимательно посмотрев на меня спросил он.
– Дима, ты меня реально сейчас пугаешь… – я и правда немного испугался, неужели мой брат этого хочет?
– Да шучу я, Илюш, шучу! Не напрягайся ты так.
– Ну и шутки у тебя. Я и в правду уже начал сомневаться в твоей “натуральности”.
– Не дождешься! Пойдем в дом, уже прохладно.
– Даааа. Наш девиз всегда один – возбудим и не дадим! – процитировал я известное высказывание.
Дима весело захохотал, и мы пошли в сторону дома.
– Ну, уж простите, с парнем спать не так уж и противно, но вот со своим старшим братом, я думаю, это не приемлемо – весело произнес он и еще сильнее рассмеялся.
– Так, я чего-то не знаю? Ты что экспериментировал с парнем? – от удивления даже остановился.
– Конечно же нет! – продолжал веселиться Димка – И пока не особо тянет, но сейчас я воспринимаю это гораздо проще и не как что-то диковинное. И все благодаря одному очень смазливому парню.
– И кто же этот таинственный смазливый парень?
– Да, есть тут один, рядом идет, – еще громче засмеялся брат, обнял меня за плечи, и мы продолжили свой путь до дома, во всю хохоча.
*
Утро пришло с небольшим похмельным синдромом в обнимку. Какого черта я так накидался-то, а? А ведь Дима меня вчера предупреждал, чтобы я так не напивался. Вот, теперь Илья, мучайтесь.
В дверь моей комнаты постучали.
– Да, открыто. – крикнул я.
В дверном проеме появилась взлохмаченная голова Димы.
– Ты уже проснулся? Я тут тебе кое-что принес, – брат показал из-за спины банку с рассолом. – Думаю это тебе сейчас необходимо.
– Ты мой спасииииитель, – кинулся я к брату за драгоценным напитком.
– Ну это, конечно, да. Но ты бы хоть оделся. Нет, ты меня конечно не смущаешь, но что за привычка спать без нижнего белья?
– Не знаю, а мне нравится, – оторвавшись от банки, сказал я.
