Текст книги "Привет от царицы Савской"

Автор книги: Сергей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Жутко медленно двери разъехались. Оба омоновца одновременно стали выгружаться – боком, лицом к лицу, не торопясь, перешагнули через зазор между вагоном и платформой.

В этот миг я и выдернул у левого пистолет из кобуры. Толкнулся назад, едва не повалив стоявшего сзади попутчика, и заорал:

– Шаг назад и один вправо! Шаг назад и один вправо! Там стоять!

Не сказать, чтобы гризли сильно опешили и струхнули. Только руки слегка приподняли на уровень рукопожатия и отступили, как было приказано.

Я выскочил на платформу, отчаянно надеясь, что со стороны, тем более спереди, не понятно, в каком положении предохранитель.

– Кидай мне паспорт! – дал я новую команду. – Не открывать – убью!

Омоновец как держал его в руке с момента задержания, так и кинул его мне небрежным движением. Я поднял паспорт с платформы, не спуская с них глаз.

– Ты только не нервничай, землячок, – вполне дружелюбно заговорил со мной другой, постарше, который моим паспортом не интересовался. – Успокойся… Ты хоть знаешь, на какую статью ты сейчас наматываешь?

– Вы сами уже намотали. На мошенничество, – выдвинул я контробвинение. – Не хрена было паленый билет подсовывать!

Омоновцы переглянулись, и мне сразу стало спокойней. Хорошо, что и очевидцев этой сцены, кроме рванувшегося обратно в вагон попутчика, а потом промелькнувших мимо, за окнами, пассажиров задних вагонов, не было никого. Электричка шла последней перед долгим перерывом. Мерзлая платформа была безлюдной.

– Все, – уже без крика сказал я. – Снимай пояс с кобурой. Медленно. Кидай сюда.

Вооруженный омоновец повиновался и тоже стал безоружным.

Я стряхнул кобуру с ремня, поднял ее и вместе со стволом зашвырнул далеко, через противоположную платформу. Там, как и здесь, был высокий, крутой, заснеженный склон.

– Теперь стоять на месте, пока я в поле зрения, – предупредил я и уверенно приврал: – Учтите, стреляю неплохо.

– Ну, береги казенные патроны… стрелок, за них точно ответишь, – хмыкнул тот, облажавшийся омоновец.

И я дунул в конец платформы.

Метрах в пятидесяти от нее был железнодорожный мост, под ним, перпендикулярно, проходило шоссе. Спрыгнув с платформы, я нырнул под мост, надеясь на невероятную удачу.

Хотел было тут же скинуть ствол – благо, был в перчатках и того, что на стволе останутся пальцы, не боялся. Но передумал.

Спрятав ствол во внутренний карман куртки, я под мостом принялся тормозить машины. Каждая секунда была на счету. Две проскочили мимо, тогда я стал сигналить пятисотрублевой купюрой, и секунд через десять мне в ноги ткнулась светлая «пятерка».

Я назвал явочную платформу, попросил жать на газ, пообещал, что за скорость заплачу больше. Сильно опасаясь, что омоновцы засекли машину, долго и часто оглядывался. И заметил, что этим напряг водителя.

Через несколько километров я увидел впереди, на обочине, еще двух жлобов в синевато-пятнистой форме.

Вот когда я сам напрягся больше водилы. Один из пятнистых стал махать полосатой палкой.

– Газуй! – свирепо велел я.

Немного проскочив вперед, водитель успел все взвесить – и прижался было к обочине. Тогда я выхватил ствол и ткнул ему в бок:

– Жми давай!

Он побледнел и покрылся испариной.

Еще через пару километров я увидел впереди узкое ответвление шоссе, уходившее в лес, и велел:

– Сворачивай туда!

И тут водила тормознул. Нерезко, но решительно. Он оказался храбрей, вернее принципиальней, чем казался.

– Все! Мочите меня здесь! – обреченно, но уверенно сказал он. – Там все равно замочите и машину отнимете… а здесь хоть кто-то увидит, подберет.

Я видел, что больше его не напугаешь – он сам себя напугал до упора и перегорел.

Каждая лишняя секунда была смерти подобна.

– Черт с тобой! Дуй! – плюнул я и, выскакивая из машины, еще прокричал ему: – Не вздумай меня сдать! Ребята тебя найдут. Номерок я срисовал! Дуй живо!

Последнюю команду водила исполнил с большим энтузиазмом.

Я глянул туда-сюда. С моей стороны шоссе был лес, с другой – бетонная ограда, за ней – какое-то явно пустое пространство. В лес нельзя: снег глубокий, следы, места неизвестные – выдохнешься быстро, возьмут без проблем. Глухая бетонная ограда прерывалась в двух местах. Подальше – решетчатыми воротами, поближе – брешью. Одна из плит ограждения выскочила или была выбита из двух профилей и казалась приоткрытой покосившейся дверью. Я рванул туда.

Попав в периметр, я увидел вдали, на пустыре, пару легких самолетов. Там была взлетно-посадочная полоса. В стороне, у ворот, стоял щит-билборд: «ЧАСТНЫЙ АЭРОКЛУБ «ЧЕРНЫЙ СОКОЛ». ЛЕТАЕМ ВСЕГДА!» Я посмотрел на часы. Время не то, чтобы совсем поджимало, но долго раздумывать не приходилось.

«Чем черт не шутит!» – подумал я и уже неторопливо двинулся к самолетам, заметив там какое-то перемещение живой силы.

В свою очередь, заметив меня, худой мужик в теплом комбинезоне остановился и стал пристально вглядываться. Я шел уверенно, спокойно. Приблизившись, поздоровался. Мужик вопросительно кивнул.

– Всегда летаете? – спросил я.

– Ну… – снова кивнул мужик, хмурясь. – Пропуск есть?

– А где у вас бюро пропусков? – мирно спросил я.

– Там, – мужик кивнул в сторону ворот.

– Ну, это далеко, попозже, – сказал я и спросил, сколько стоят прыжки и все такое.

Мужик ответил коротко, но уже не столь напряженно.

– А сколько стоит парашют? – спросил я.

Тут он снова напрягся.

– Серьезно спрашиваю, – надавил я и подумал, не пора ли вынимать ствол.

Он неуверенно назвал цифру.

Я прикинул… Хрен с ним! Помирать так с музыкой! И назвал сумму – двойную цену за полет, за прыжок – групповой, на пять человек – и парашют, если попорчу. И объяснил, что мне надо прыгнуть в районе платформы такой-то. Это недалеко. Что мне надо на свидание с девушкой – и это было чистой правдой! И что я пообещал ей появиться самым неожиданным образом. И что для меня это вопрос жизни и смерти. И это тоже было теперь чистой правдой.

Мужик стоял. Похоже, у него слегка звенело в голове от предложенной суммы, от моего появления и, вообще, от всего, что я набалаболил. Он колебался. Достал пачку сигарет. Закурил. Он явно не был хозяином аэроклуба. Сделав пару затяжек, посмотрел на часы.

– Ты хоть прыгал без инструктора? – спросил он, и я почувствовал перспективу. – У тебя лицензия есть? Или хотя бы книжка какого-нибудь клуба?

Я сказал, что прыгал. Вранья опять не было. Несколько лет назад я действительно несколько раз прыгал с парашютом. Потом цены стали расти, а я по деньгам тогда немного провалился, и от дорогого удовольствия пришлось отказаться.

– А лицензии и книжки нет, – развел я руками. – Были бы, я бы пришел вместе со всеми, по расписанию… – И добавил с ухмылкой: – И с девушкой на другой день бы договорился…

Мужик докурил, резко и решительно бросил окурок под ноги. Я облегченно вздохнул.

– Ну, считай, повезло тебе. Сегодня нет никого из начальников, лишний керосин найдется, – сказал он. – Только ты мне подпишешь бумагу, что претензий нет. Я не хочу садиться, если ты гробанешься… Подожди тут.

Я подумал, не тормознуть ли его. Мало ли что – позвонит в милицию, и все… Но, по счастью, он сам тормознулся.

– А, так у меня здесь есть! – вспомнил он, поднялся по легкому трапу в самолет и сделал мне знак рукой.

Я поднялся, сразу достал деньги. Он поглядел на них слегка контужено. Я предупредил, что за парашют даю залог, и он должен мне его вернуть, когда сдам снаряжение в полной сохранности. Летчик кивнул, засунул деньги в комбез и повеселел.

– Значит, так. Порядок знаешь, – впервые заговорил он командирским тоном. – Прыгаешь с восьмиста автоматом.

– Ну, понятное дело, что не с четырех, – кивнул я. – Девушке я не в Питере свидание назначал.

Летчик приободрился, услышав более-менее толковый ответ. Протянул мне «гробовой» договор, я подписал.

Мы взлетели. До места было рукой подать.

– Я сделаю пару-тройку кругов, будем выбирать площадку.

– Да хоть десять, – сказал я, теперь времени было навалом.

Через плечо он понаблюдал, как я облачаюсь, слегка нахмурился, стал напоминать, что как делать.

– Вот там поле, оно твое, – указал он. – Правее лес. Немного ветрено… Но ничего. Будет сносить – не паникуй, не дергайся. Вон твоя платформа… Девушка-то где?

Я прищурился. Было не разобрать в малиновой дымке, есть там кто или нет. Сердце уже билось, кажется, чаще, чем когда я держал на мушке двух жлобов-омоновцев.

– Там, должна быть там, – с предельной уверенностью сказал я.

– Хорошо. Значит, идем на контрольный. Готовься, – предупредил летчик.

В нужный момент он оторвался от штурвала, быстро и уверенно прошел и открыл мне дорогу к славе.

– Готов? – спросил он.

Я кивнул.

– Надо сказать «готов»! – гаркнул он.

– Готов! – крикнул я.

Он глянул на меня так, как, наверно, смотрели командиры эскадрильи камикадзе на своих пилотов, отправляя их в вечность…

– «Первый» пошел! – крикнул он и пихнул меня, как надо.

Холод и свет ударили в лицо. Надо мной хлопнуло, и я завис. В этот миг сорвало парик. Я мотнул головой туда-сюда, безнадежно ища его глазами. На фоне синего неба он улетал, махая локонами, похожий на взъерошенную чайку. Вот это представление, подумал я, вообразив удивление пилота.

Щеки и нос зверски жгло. Хорошо, что очки не слетели.

Меня и вправду сносило. И прямо на лес, чего и боялся пилот. Верный его заветам, я решил не дергаться и не пытаться управлять парашютом – будь что будет, авось пронесет.

Пронесло почти. Я прошел над редким сосняком и уже думал, что пронесло совсем. Но тут меня очень грубо дернуло сзади, что-то там затрещало, и меня качнуло высоко вперед, как на качелях. Когда потянуло назад, я в панике развернулся… Хорошо, что меня не успело тут же развернуть обратно, а то позвоночник, затылок… лучше не думать. Прямо на меня несся ствол сосны. Я выставил руки, но самортизировать не успел – и боднул дерево.

Бум! Затемнение…

Я очнулся, чувствуя необыкновенную легкость в теле и страшную тяжесть в голове. Не сразу удалось проморгать сиреневатую мглу. Я провел рукой по глазам – и что-то смахнул. Оказалось, погнувшуюся оправу очков, что висела у меня на правом ухе. Она упала в снег.

Сам я висел метрах в пяти над заснеженной землей. На ней стояла Алиса. В одной руке она держала два натянутых поводка. Моя Шеба и ее Граф эдакой сладкой парочкой радостно пялились на меня, в унисон махая хвостами.

– Меня уже просто мутит от этой твоей синей куртки, – и вправду рассердился я и на Алису, и на радостную сытую Шебу, явно дружившую с Графом. – Хоть по такому случаю могла бы надеть что-нибудь поприличней!

Пока Алиса смеялась, окутываясь легким парком, я расширил поле зрения… Чуть поодаль от нее, около «Хонды», стоял в черном нубуке ее «немой Макс». На той же прямой, только метрах в пятидесяти, густо чернел гроб «гелентвагена». Облокотившись на его капот, улыбался мне издали тот самый жлоб, что зимовал в моей бывшей квартире.

Я огляделся, предугадывая неладное – и не ошибся. Все стороны света, красивого зимнего заката были заняты людьми Алисы. Слева за соснами стоял внедорожник, а около него – два гризли в омоновской форме. Похоже, те самые, что разводили меня в электричке просроченным билетом. Справа, ближе к платформе, – еще один внедорожник. Около него никого не было, но если бы вышли те, кто тормозил меня полосатой палкой на дороге, я бы не удивился. Мне даже почудилось, будто далеко, на нитке шоссе, стоит светлый «жигуль»… или там был просто сугроб?.. Короче, имя им было легион.

– Кто ты? – спросил я Алису.

Она перестала смеяться и несколько секунд загадочно молчала.

– Я тот, кто пытается делать зло, а получается добро, – одним из двух своих голосов, сладким и легкомысленным, сказала она.

Я оценил. Цитировать к месту, пусть и не точно, стилистически неверно, реплику Мефистофеля из гётевского «Фауста» способна далеко не всякая спортивная девушка.

Непослушными замерзшими пальцами я пересчитал, что осталось, нашел спасительную купюрку и бросил ее вниз. Она планировала.

Представьте-ка! Алиса спустила Шебу с поводка, сказала ей «ищи!» – и моя Шеба подняла и отнесла ей свой выкуп!

Меня потряхивало. Ветки наверху трещали.

Прикинув, как лучше приземлиться, я отстегнулся и довольно сносно, без увечий, совершил жесткую посадку. Шеба весело залаяла. Граф подхватил.

Только вот голова у меня раскалывалась. Я приложил ко лбу горсть снега. Полегчало. Думал я уже больше о том, как снять с дерева парашют и не порвался ли он там – денег, наконец, стало жалко.

Я вспомнил: что-то больно ткнуло мне в ребра при посадке… Пистолет. А если бы стрельнул?!

Прихрамывая на обе ноги, я двинулся навстречу очень приветливым на вид существам. Представьте-ка, стоило мне достичь зоны охвата поводков, как они оба, счастливые Шеба и Граф, стали прыгать мне в морду и едва не повалили. Мы оба, я и Алиса, начали им фукать.

Потискав и немного угомонив собачье племя, я достал пистолет и протянул его рукояткой к Алисе:

– Наверно, твое…

– А это, наверно, твое. – Она тоже протягивала мне железяки.

Это были ключи. Один мощный, с двумя бородками, для сувальдного замка, другой изящней – для английского. С брелком она переборщила. Бронзовый чертик – слишком грубый намек.

– Замки и косметический ремонт гостиной – бонус… За профессиональную игру, – сказала она уже тренерским тоном.

Я взял ключи с мыслью, что первым делом выкину чертика.

– А вообще… – Она улыбнулась чересчур мягко, даже, я бы сказал, робко, такой улыбкой разрушая свой имидж. – Ты не просто лучше, чем я думала. Признаюсь, ты меня просто поразил. Все сделать так правильно… Собранно.

– Давай Шебу, – сказал я.

Она протянула мне петлю поводка.

На миг наши пальцы встретились жесткими костяшками.

«Нет!» – приказал я себе.

– Если у тебя будут проблемы с работой, дай знать. – Это был тон сдержанной тренерской похвалы. – Ты опытен, смышлен.

В тот момент я был уже хороший, стреляный Одиссей. Сам себя привязал к мачте и залил уши воском. Да и голова болела, и злость прибывала. «Дам я тебе знать, как же!» – сказал я себе. А вслух:

– Разводить таких же кроликов? Вроде меня?

Я вдруг понял: не ее надо было кликать «садомазохисткой», а самого себя. Сам ты, лузер поганый, стал искать себе приключений на голову, дабы гимн сложить своему лузерству, – вот и сложил… и скажи еще спасибо, что – не ласты!

Маячок доверительности погас в глазах Алисы.

– Был бы хоть чуть поумнее, подумал бы по-другому, – сказала она уже третьим, совсем не знакомым для меня голосом.

И пошла прочь…

Граф потянулся к Шебе, стал дергать хозяйку назад.

Шеба потянулась к Графу, но я крепко врос в мерзлую землю.

Рука Алисы была очень сильной, она даже не шелохнулась, у черного лабрадора не было никаких шансов… Может быть, в самом деле – будь я чуть умнее…

– Спасибо! – крикнул я Алисе вслед. – Ты практически человека спасла!

Она только оглянулась через плечо и сказала:

– Кстати, у них с Шебой, наверно, щенки будут. Я бы взяла, если дашь знать…

Боль и ярость! Боль и ярость стали палить из меня, как пушки со всех бортов холодного броненосца.

Я посмотрел на свою Шебу. А она чутко подняла морду и завиляла хвостом. «Что ты сделала?!» – хотел я крикнуть ей. Но вдруг горячие слезы – вот когда я понял, что бывают на свете по-настоящему горячие слезы – поднялись во мне гейзером, ошпарили щеки и погасили во мне все пушки боли и ярости. Шеба забарахталась в них, в этом горячем источнике посреди зимы.

Я упал на колени в снег, обхватил ее и стал целовать в шерстяную морду, в умные глаза, в холодный кожаный мячик носа.

– Ты рожай! Рожай! Рожай этих чертенят! – клокотал я, и непознанная мною любовь клокотала во мне. – Вынашивай давай. А потом мы выпьем за твоих чернявых!

Пару дней я жутко боялся спускать Шебу с поводка, и она таскала меня, как катер лыжника. И оба дня она затаскивала меня в Алисин двор. Ни Алисы, ни ее Графа, ни ее внедорожника мы ни разу не увидели. Может, она и вправду переехала в загородный коттедж.

Вечером на третий день я не выдержал, понимая, что мы только мучаем друг друга – и отпустил ее, как раньше.

И она вернулась не одна. Она, представьте-ка, вернулась с моей женой! Совершенно потерявшейся… Потом уже выяснилось, что жена стала мне лихорадочно названивать как раз в тот момент, когда мы вышли на прогулку, а номер моего нового мобильника она не знала. Выскочила на улицу, думая бежать ко мне, а тут – здрасьте! – и Шеба во дворе.

– Ирка пропала! – выпалила моя вроде как бывшая жена, сверкая безумными глазами.

Я остолбенел.

– Как пропала?! А какие требования?! – Я уже был настроен на одну схему, думая, что ее похитили и чего-то за нее хотят.

– Какие еще требования?! – простонала вроде как бывшая жена с намеком на мою несмышленость. – Какие у нее могут быть требования? Свободы ей, понимаешь, хочется… Мы поругались, и она сбежала. Есть у нее какой-то студент… Как я поняла, один живет. Иногородний. А где он снимает, я не знаю.

Я пригляделся к своей жене, посмотрел на Шебу и окончательно осознал, кого я в этой жизни люблю. Только вот…

– Так это нам с тобой пара пустяков найти, верно? – Это я сказал Шебе, а не жене.

Шеба радостно завиляла хвостом.

Найти-то мы нашли… с нашей-то выучкой. Дочь «спасибо» не сказала, но пообещала, что обязательно позвонит матери. Слово сдержала – и на том спасибо. А вроде как бывшая жена позвонила мне и «спасибо» сказала. И на том тоже спасибо…

А еще, поругавшись с дочкой, но слегка успокоившись за нее, спросила у меня:

– Как дела?

– Нормально, – сказал я и вдруг, будто кто-то толкнул, добавил: – Тебе привет от царицы Савской.

– От кого?! – опасливо удивилась жена.

Хорошо, что хоть щенков, всю пятерню, разобрали. Даже друг, узнав от какой президентской породы принесла Шеба внучек, взял.

Одного.

За один рубль СэШэА.