Текст книги "Улица Кипарисов, 14"

Автор книги: Сергей Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава сорок вторая
Охота

Трайдор был страстным любителем охоты. Каждый месяц он устраивал себе и своим приближенным отдых на природе. Выезжал со свитой поохотиться в леса или степи.

– Вот вам! Будете знать, как бунтовать, – приговаривал диктатор и при каждом метком выстреле, наверное, представлял в образе дичи своих врагов, неуловимых повстанцев. За день он настрелял около сотни фазанов и уток. Не отставал от него и генерал Перфидо, считавшийся одним из лучших стрелков в государстве. В этот раз правитель и его окружение охотились на пернатую дичь: уток, куропаток, тетеревов, фазанов. Егеря и слуги гнали из лесных массивов дичь прямо на охотничью группу.

– А вы, Рабиозо, почему не стреляете, – поинтересовался диктатор, подъезжая на коне к подчиненному, который со скучающим видом ехал позади всех. – Этак мы с генералом Перфидо всю дичь перестреляем, вам и не достанется.

– Птичек жалко, Ваше сиятельство, – отозвался тот.

– Какой вы, однако, сердобольный человек. Странно, птичек вам жалко, а людишек – нет.

– Людишки – это совсем другое дело, Ваше сиятельство. От них одно только зло да сплошные неприятности, всякие там бунты и недовольство, в отличие от наивных птиц.

– А как же кабан, которого вы сегодня пристрелили, – бесцеремонно вклинился в разговор генерал Перфидо, чтобы побольнее поддеть своего недоброжелателя.

– Кабан это не птица, дорогой генерал, это опасный лесной зверь. Куда мне было деваться от его опасных клыков, если он выскочил прямо на меня, – оправдывался директор департамента тайной полиции. – Пришлось его уложить на месте.

В полдень уставшие охотники решили сделать привал и подсчитать добычу. На широкой поляне на краю леса развели большой костер, разложили на ней свои богатые трофеи.

Егеря освежевали убитого кабана, нанизали на вертел и принялись его зажаривать. Расторопные слуги быстренько соорудили длинный стол, расставили раскладные походные стулья для важных персон и серебряную посуду.

Генерала Перфидо сопровождал офицер по особым поручениям, капитан Масино. Франтоватому адьютанту тоже довелось подстрелить тройку-другую уток, больше он не посмел, так как он на охоте находился совершенно не для этого.

Больше всего на свете Трайдор обожал охотиться на степных волков. Опытные егеря выслеживали волка, засекали «лежку», где он отдыхал. Потом охотники издали окружали это место и выпускали несколько свор собак. Удирая от одной своры собак, волк нарывался на другую, потом на третью… Своры в дворцовой псарне были разные, одни готовились для охоты на зайцев и лисиц, другие же – только на волков. Гончих и борзых, которые были предназначены для охоты на волков, егеря дрессировали не обращать внимания на мелкую дичь, типа зайцев или барсуков, чтобы не отвлекаться и не потерять волчьего следа.

– Рабаттино, доложите нам, пожалуйста, результаты сегодняшней охоты, – распорядился Трайдор, покачиваясь на поскрипывающем стуле.

Наполусогнутых подбежал секретарь в охотничьем костюме, который сидел на его тощем теле, как на корове седло. Он торжественно извлек из папки листок, где им были подсчитаны охотничьи трофеи.

– Первое место заняли, вы, Ваше сиятельство. Вы подстрелили: 102 фазана, 47 уток, 15 куропаток, 11 глухарей, 5 барсуков.

Охотники дружно захлопали, выражая восхищение свому правителю.

– На втором месте генерал Перфидо: 94 фазана, 38 уток, 26 куропаток, 3 глухаря… На третьем – полковник Портаменто…

На этот раз в список попал даже пухлый Тараканни, которому понадобились два стула, чтобы уместиться за столом. Министр умудрился случайно попасть из ружья в четырех уток. При упоминании его скромных достижений он смущенно заулыбался и стал оправдываться:

– Господа, ну сами посудите, какой из меня охотник. Так, одно недоразумение.

– Зря скромничаете, дорогой Тараканни, это настоящий успех! Вспомните предыдущие выезды на охоту! Вы тогда и паршивого воробья не смогли подстрелить! Примите наши искренние поздравления! – похвалил диктатор министра финансов. – Господа, предлагаю выпить за удачную охоту и за господина Тараканни!

Пригубив кубок с вином, Рабиозо с грустью подумал: «Зачем устраивать такие бойни? В прошлый раз на охоте только Трайдор убил 17 оленей, 8 зубров, 14 кабанов, 11 волков, 20 лисиц… Зачем все это? Не понимаю!»

С румяной туши кабана на раскаленные угли с шипением капал жир. Запах жаркого накрыл поляну умопомрачительным облаком. Забегали, засуетились слуги, обслуживая правителя и гостей. Через полчаса раскрасневшаяся подвыпившая компания принялась бурно обсуждать охоту и хвастаться своими трофеями. После выпитого вина генерал Перфидо начал бахвалиться своими подвигами. Пузатого Тараканни абсолютно не интересовали его сомнительные подвиги, ему хотелось поговорить о прекрасных женщинах, о любви. Хорошо, что на этот раз не присутствовал адмирал Гавилан, он точно болтал бы только о своем морском сражении в Заливе Слезы Осени. Он только об этом и говорил уже напротяжении пятнадцати лет. Пока все были заняты разговором, командующий гарнизоном, расквартированном в Бельканто, упитанный полковник Портаменто, усиленно налегал на горячительные напитки. Трайдор и Рабиозо были увлечены спором, каким способом выманить повстанцев из горных районов на равнину и разбить их в пух и прах. Скучал только бледный советник диктатора Фундаменти, он что-то недоброкачественное съел накануне и каждые пятнадцать минут, извинившись, отлучался в кусты.

– Рабиозо, что у вас там за взрыв произошел в районе Улицы Декабрьских Снов? – поинтересовался Трайдор после очередного тоста, вытирая губы салфеткой. – Мне доложили о какой-то странной находке. Но я, если честно, во всякие там бредни с детства не верю.

– Ваше сиятельство, это история мне самому не нравится и не дает покоя. Много в ней странного и необычного, что не поддается пока моему аналитическому уму. Поэтому, уж извините, я не спешил вас вводить в курс дела.

– Что же там такого случилось, что даже вы в затруднении ответить?

– Один из жителей на Улице Декабрьских Снов спустился в свой винный погреб и наткнулся в нем на трех-четырех маленьких тварей, вооруженных дротиками, которые ранили его. Но хозяин дома оказался парнем не из робкого десятка, он глиняной кружкой раскроил голову одному из нападавших карликов. Остальные, получив серию оплеух, ретировались обратно в дыру, из которой проникли в подвал дома. Мои люди выезжали туда расследовать этот случай. Выяснилось, что под погребком проходит неизвестный подземный ход, оттуда и появились эти маленькие свирепые твари. Мы расширили дыру, сыщик Флари с вооруженными коллегами обследовал часть темного туннеля.

– Туннель под Бельканто? Невероятно! – воскликнул Трайдор, изумленно уставившись на собеседника.

– Да, да, Ваше сиятельство! Там такой запутанный древний лабиринт, таящий за каждым поворотом опасность. Я не стал заморачиваться и приказал взорвать вход в него, чтобы тварям надежно перекрыть выход на поверхность.

– А что скажете об убитом? Может, это один из «чумазых»? Они ведь тоже под землей обитают.

– Нет, «чумазые» ростом повыше будут, к тому же они миролюбивые трудяги. Убитому карлику на вид лет 40, судя по зубам и морщинам на лице. Кожа у него цвета шоколада с молоком, волосы черные, курчавые, на руках и ногах по шесть пальцев. Одет только в набедренную повязку, расшитую золотыми нитями. На шее – ожерелье из черного агата, обут в кожаные сандалии. Вот и все, что мы знаем о нападавшем.

– Странное существо, – отозвался с задумчивым видом правитель.

– Вот я и ломаю голову, хочу знать, откуда они на нашу голову свалились? И сколько их? А вдруг их там целое войско! Представляете, что может случиться? Как бы не пришлось вводить в столице военное положение!

– Этого нам еще не хватало! А что говорит хозяин дома? – поинтересовался Трайдор, закуривая сигару. – Ему приходилось их раньше встречать?

– Нет, он увидел их первый раз в жизни. Хозяин весь поседел после визита нежданных гостей и теперь страшно заикается.

– Рабиозо, не дает мне покоя этот загадочный подземный ход. Ведь им могут воспользоваться не только странные карлики, но и наши непримиримые враги, повстанцы Криса.

– Я тоже об этом подумал, Ваше сиятельство.

– Держите это дело на контроле и пришлите завтра во дворец специалистов, чтобы обследовали все подвалы и простучали все стены.

– Будет сделано, Ваше сиятельство.

* * *

На обратном пути, когда отряд проезжал недалеко от ветряной старой мельницы, один из егерей напрягся, вглядываясь вдаль, и тихо окликнул Трайдора:

– Волк! Волк, Ваше сиятельство!

– Где?

– Вон там, в конце поля! Видите уши торчат из зарослей лебеды?

– Быстро мою борзую сюда!

К нему подвели его любимую борзую, Рыжую Красотку. Подняли на седло к диктатору.

– Красотка, смотри туда! Видишь его? Ату! Ату! – Трайдор повернул морду собаки в сторону «серого разбойника» и стал натравливать собаку.

Зоркая борзая, заметив мелькнувшего в высокой траве зверя, спрыгнула на землю и стрелой понеслась в конец поля, за ней устремилась вся свора.

Зрелище было захватывающим. Поджарые выносливые собаки стелились волнами, неумолимо догоняя быстрого дикого зверя. Впереди стаи, настигая волка, летела Рыжая Красотка. Матерый волк, почувствовав смертельную опасность, метнулся резко в сторону. Борзая в мощном броске по инерции пролетела мимо цели. Но никакие ухищрения не помогли опытному зверю скрыться. Свора в следующее мгновение вцепилась в него. В своре борзых ведь не все собаки несутся с одинаковой скоростью, некоторые быстрее, другие помедленнее. И если вдруг преследуемый зверь начинает выделывать фортеля, всякие там зигзаги или резкие повороты, то он все равно становится добычей собак. Если он увернулся от быстрых собак, то метнувшись в сторону, так или иначе, в следующее мгновение попадет под атаку медленных.

Охотники рысью подъехали к пойманному волку. Борзые крепко держали свою добычу.

– Смотрите, какой крупный экземплярчик попался! – сказал довольный Трайдор.

– Матерый волчище! – вырвалось у восхищенного генерала Перфидо. – С таким шутки плохи!

– Рабиозо, вот так надо действовать с Крисом и его отрядом! Гнать их, пока не выдохнутся и не околеют!

Рабиозо хотел в ответ сказать: «Крис не волк, его так просто не обложишь!», но передумал, боясь лишний раз прогневить правителя.

– Свяжите покрепче его! – приказал Трайдор егерям и добавил. – Думаю, серому разбойнику самое место в дворцовом зверинце. В следующий раз мы ему волчицу поймаем, и будет у нас во дворце своя волчья стая.

«Волчья стая…, – подумал про себя Рабиозо. – Чем Перфидо, Гавилан, Тараканни и Фундаменти не дворцовая волчья стая? Вцепятся в глотку, живым не уйдешь!»

Глава сорок третья
Путешествуя в бочке

* * *

Вернувшись в Бельканто, Виоленто целую неделю проторчал дома, не выходя из квартиры. После нервного потрясения он с трудом приходил в себя. Необходимо было некоторое время, чтобы после визита в «гостеприимный форт» Теруро привести расшатавшиеся нервы в порядок. Потом он несколько раз наведывался в кондитерскую, в надежде снова увидеть Торбеллино. Но его поиски ни к чему так и не привели. В расстроенных чувствах он в один из дней забрел в харчевню «Коты и голуби». И тут его ожидания увенчались невероятным успехом. Скучая и потягивая пиво, он на пороге харчевни увидел знакомую копну непослушных волос. Обладатель шевелюры на этот раз был не один, а в шумной компании водовозов, которую возглавлял крепкий высокий детина в потертой синей жилетке с кнутом, засунутым за широкий кожаный пояс. Вошедшие устроились недалеко от входа за большим дубовым столом, о чем-то оживленно беседуя. Беспалый надвинул на брови шляпу, чтобы его не узнал Торбеллино, и искоса внимательно наблюдал за своим подопечным, пытаясь краем уха уловить нить разговора.

«Считай, твоя песенка спета, цыпленок», – мысленно злорадствовал он, потирая под столом потные ладони.

Отобедав, юноша и его спутники расплатились и вышли. Виоленто, бросив монету официанту, сорвался с места, боясь потерять объект наблюдения из виду.

Он проводил компанию до соседней улицы, вдоль которой расположился длинный обоз с минеральной водой. Высокий детина отдал распоряжение нескольким погонщикам, и часть фургонов с бочками тронулась с места и скоро исчезла за ближайшим поворотом.

Чтобы не привлекать внимания к своей скромной особе и не торчать на виду, Виоленто перешел на другую сторону улицы и следовал параллельным курсом с Торбеллино и его спутником. Так он дошел до последнего фургона, на который оба наблюдаемые и забрались. Беспалый прошел чуть дальше и, развернувшись, направился в обратный путь. Проходя мимо фургона, не удержавшись, прильнул лицом к дырке в рваном тенте. Тут-то он и разглядел, как детина помогает юноше забраться в пустую бочку и закрывает ее плотно крышкой.

Спрятав нашего героя, Канаро спрыгнул на мостовую и бодро направился к головному фургону. Через несколько минут фургоны медленно тронулись в путь, грохоча огромными колесами.

Виоленто, недолго думая, заточенной монетой резанул полотнище тента и вскарабкался сзади в последний фургон. Прячась за бочками, он подкрался со спины к вознице. Это был ничего не подозревающий молодой парень в соломенной шляпе, надетой набекрень. Проехав пару кварталов, обоз стал поворачивать на улицу, ведущую ко дворцу правителя.

Улучив удобный момент, Виоленто стукнул кулаком ничего не подозревающего возницу по голове и, перехватив поводья, направил фургон, минуя поворот, прямо. Через квартал, он аккуратно, не привлекая внимания прохожих, сгрузил оглушенного парня у набережной, усадив того на скамейку. А сам погнал фургон прочь. Спустя полчаса он выехал через Южные Ворота столицы и помчался на юг, в сторону Силенто. Беспалый бандит торжествовал, его душа ликовала и пела. Наконец-то Торбеллино в его руках и никуда теперь от него не денется. Во-первых, он крепко-накрепко заклинил крышку бочки, чтобы юноша не смог изнутри ее выбить, а во-вторых, по дороге на Силенто нет сторожевых фортов и бояться военных разъездов не придется.

Торбелино, сидя в бочке, недоумевал, почему обещанные Канаро полчаса так долго тянутся. Ведь за это время, которое он трясется в душной тесной бочке, можно было не то, что доехать до дворца Трайдора, можно было обогнуть столицу несколько раз. Тревога не давала покоя юноше. Явно что-то тут не так. Наверняка что-то произошло! Может за ними следят тайные агенты Рабиозо, и Канаро пытается от них оторваться. Оставалось только тихо сидеть и терпеливо ждать. Юноше даже показалось, что фургон выехал из Бельканто, потому что перестали громыхать колеса по камням мостовой, и он значительно прибавил ходу. Да, колесный шум исчез, и стало чаще подбрасывать на рытвинах и ухабах.

«Выходит, мы за городом, – подумал Торбеллино. – Чтобы это все значило?»

Скоро его мрачные сомнения подтвердились. Фургон остановился, давая утомленным лошадям передохнуть. Послышалось чье-то тяжелое кряхтенье, потом стук в крышку бочки, и раздался противный скрипучий голос Виоленто:

– Ну, как сидится, птенец? Жалобы есть? Потерпи чуток, через пару дней будем в Карамбе, где ты сможешь обнять своего дорогого хозяина, капитана Малисиозо, по которому, наверное, уже стосковался! Ха! Ха! Ха!

Торбеллино узнал голос Беспалого и оцепенел от ужаса.

«Куда же подевался Канаро? Откуда в фургоне оказался коварный бандит Виоленто Беспалый?»

Юноша попытался плечом выбить крышку, но не тут-то было. Она не поддалась.

«Выходит, он снова угодил в лапы безжалостного бандита Виоленто! Откуда он взялся на его голову? Как ему удалось cбежать из форта Теруро? Наверное, чем-нибудь задобрил пропойцу-коменданта Брицоне».

– Чего притих? Если тебе там душно, скажи! Я тебе дырку проковыряю, хотя Малисиозо все равно, в каком виде я тебя доставлю! Учти, кормить и поить не буду, уж уволь!

– Эй, Виоленто!

– Надо же оживел! Чего тебе?

– А если я выкуп за себя заплачу? Золотом!

– Откуда у бедного малого золото?

– Не важно! Много золота! Я знаю, где Малисиозо прячет сокровища!

– Исключено, парень, Виоленто дал слово и сдержит его! Заболтался я с тобой. Сейчас проковыряю в крышке дырку, чтобы ты не задохнулся. Отдохнут кони, и поедем дальше!

До слуха юноши доносились скрежет и прерывистое сопение бандита. Прошло около десяти минут, и в темной бочке заиграл тонкий лучик света, который проник через образовавшуюся небольшую дырку.

* * *

Неутомимый Малыш рассекал зеленоватую воду перед шлюпом. Старый Галс и Джой возвращались с ночного лова. Мосркой волк, обнаженный по пояс, сидел на залитой солнцем палубе и перебирал запутанные рыболовные снасти, девушка была в роли рулевого.

– Дедушка! Смотри, дом плывет.

Моряк обернулся. Да, на самом деле. Недалеко от них плыл покосившийся деревянный дом.

– Джой, лево руля! Проверим! Может, кто живой остался! Вдруг помощь нужна!

Девушка переложила румпель в другую руку и направила шлюп к плывущему дому. Парусник тихо приблизился к потрепанному бурей дому.

– Убери грот. Давай вплотную подплывем. Осторожнее. Погоди, я попробую багром зацепиться за оконную раму.

Шлюп вплотную подплыл к дому. Старый моряк, осторожно перегнувшись, через выбитое окно заглянул внутрь строения.

– Похоже, пустой! Хорошо, если хозяева остались живы в такую бурю. Отчаливаем! Хотя, постой! Слышишь?

– Слышу. Что это?

– Мяукнул вроде кто-то!

– Дедушка! Вон он! Бедняжка, несчастный котик!

– Ну, иди ко мне, бедолага! Натерпелся, наверное, трусишка! – Галс принял на руки подбежавшего, жалобно мяукавшего полосатого кота.

– Не бойся, все страхи позади, – морской волк ласково прижал кота к груди. – Да не плачь так! Спасли же мы тебя, спасли!

– Он, наверное, пить хочет.

– Конечно, как я сразу-то об этом не догадался. Сейчас мы нашему горе-путешественнику водички дадим.

Скоро Галс показался из каюты, следом за ним семенил спасенный кот, благодарно мурлыча и смешно жмуря от солнечного света желтые глаза.

– Смотри, он от тебя ни на шаг не отходит.

– Боится усатый опять один остаться. Не знаю, как его на маяке наш кот примет.

– Наверное, будет шипеть на незваного гостя и ревновать.

– Джой, гляди по сторонам внимательнее, могло и людей бурей в открытое море унести.

– На горизонте чисто, дедушка! По курсу вижу только несколько бревен, а справа какая-то бочка болтается!

– Ну, бочек у нас и своих девать некуда, а вот бревна в хозяйстве всегда могут пригодиться!

Галс зацепил багром несколько бревен, подтащил поближе и начал их обвязывать веревкой.

– Погоди, я их покрепче скреплю, чтобы не бултыхались. Главное, чтобы они не повредили обшивку «Ослепительного».

Пока старый моряк занимался бревнами, рядом с ним крутился и терся об ноги спасенный кот.

– Готово! Можно, внучка, возвращаться домой! – откликнулся Старый Галс, беря кота на руки и усаживаясь рядом с внучкой. – Большое дело сделали, живое существо спасли да еще и бревнами разжились.

Старый моряк прищурил глаза, всматриваясь в искрящееся бисером на солнце спокойное миролюбивое море.

– Дай-ка трубу!

Джой протянула Галсу подзорную трубу.

– А бочка-то, довольно огромная и, похоже, дубовая… Разворачивай-ка шлюп! – спустя несколько секунд промолвил он.

Джой послушно переложила румпель в другую руку и изменила курс парусного суденышка. Через некоторое время шлюп подплыл вплотную к бочке, покачивающейся на волнах.

– Бочка дубовая, как я и думал, – моряк постучал багром по находке. – И не простая, видишь, на ней выжжен герб диктатора Трайдора. И судя по звуку, кажется, непустая. В таких обычно хранят вино. А вдруг там знатный напиток из дворцовых погребов Трайдора?

– Дедушка, я вижу, куда ты клонишь. Только у тебя ничего не выйдет. Никакого вина. Пусть плывет себе, куда плыла.

– Джой, но я только предположил. Может там вином вовсе и не пахнет. А если окажется вино, клянусь, что и капли не попробую.

– Ну, смотри… ты обещал.

– Ну, сама посуди, я что, враг себе. Я прекрасно знаю, что мне с моим здоровьем пить нельзя. А бочка знатная, жалко такую бросать. В хозяйстве пригодится.

Галс обвязал бочку веревкой, и шлюп, буксируя найденные в море находки, лег курсом на белеющий маяк.

* * *

– Джой! Помоги бочку выкатить на берег, что-то тяжеловата находка оказалась. Одному мне не под силу, – окликнул девушку Старый Галс, безуспешно пытаясь выкатить из воды тяжелую находку.

– Тяжеленькая… Сейчас бы Торбеллино сюда, мы бы ее до маяка в один миг докатили.

– Это точно! Знаешь, какая у меня мечта?

– Чтобы бочка оказалась с вином?

– Да, нет же! – обиделся старик. – Я мечтаю, чтобы ты и Торбеллино поженились и подарили мне маленького юнгу!

– Удивительно! Я тоже об этом мечтаю. Дедушка, а зачем тебе маленький юнга?

– А чтобы мне не было скучно, было бы с кем своим навигационным опытом делиться, с парусами управляться, морские узлы вязать…

– А я, значит, тебе уже не нужна? Со мной тебе уже скучно, так?

– Ты уже выросла, тебя я всему обучил.

– Хорошо, дедушка, мы постараемся. Будет у тебя юнга, может даже и не один!

– Все, хватит! Слишком тяжелая, дальше не покатим. Давай здесь и откроем.

– Ставим на попа?

– Ага! Отлично! – Старый Галс обошел вокруг дубовой бочки, постучал кулаком по прочной крышке. – Джой, принеси молоток и стамеску, а я пока бревна закреплю, чтобы волной их не смыло. Посмотрим, что за сокровище нам море послало.

Девушка сбегала в домик и принесла инструменты. Пока Галс вскрывал крышку бочки, она вошла в воду и стала гладить Малыша, который плескался у берега.

– Джой!! Джой!! – крикнул, обернувшись старик. – Ковш воды скорее!! Бегом!!!

– Зачем?

– Надо! Быстрее!

– А что там?

– Потом увидишь!

Когда девушка примчалась с кошем воды, Галс уже опрокинул бочку на бок и кого-то извлекал из ее нутра. Это был человек.

– Кто это, дедушка?!

– Кто? Кто? Торбеллино наш!! Давай скорее воду!

– Торбеллино!! – Джой бросилась к любимому. – Что с ним?! Дедушка!!

– Кажется, он без сознания. Наверное, от жажды или перегрелся в душной бочке.

– Торбеллино!! Торбеллино!! Миленький!! Очнись!! – девушка стала тормошить любимого, который не подавал признаков жизни.

Галс полил голову юноши и смочил его сухие потрескавшиеся губы водой. Запрокинув ему голову, он попытался влить немного живительной влаги в рот молодого человека.

Неожиданно Торбеллино дернулся всем телом, фыркнул и закашлялся, видно, вода попала в дыхательное горло. Юноша затрясся в безудержном кашле.

– Ура! Живой!! Живой! – счастливая Джой обнимала ожившего любимого, ласково гладила плечи, целовала лицо, мокрую голову…

Они перенесли Торбеллино, находившегося в бессознательном состоянии, в домик и уложили в постель. Теперь можно было не бояться за жизнь юноши, хотя он бредил. Девушка не отходила от больного жениха ни на шаг, прислушиваясь в неровному дыханию юноши.

* * *

Вечером Старый Галс зажег на маяке сигнальный огонь и вернулся в домик.

– Ну, как наш больной?

– Ему значительно лучше, дедушка. Жар почти спал. Я дала ему твое целебное снадобье, он сразу крепко уснул и больше не бредил.

– Отлично! Я же говорил, что моему лекарству цены нет. Его еще моя матушка делала из полыни.

– Да, наша прабабушка знала толк в целебных травах, – согласилась с ним девушка, поправляя на голове юноши мокрое полотенце.

– Она многих лечила. Если бы ты только знала, скольких раненых моряков с брига «Звездного» она спасла после сражения в Триумфапьном море. Ей многие обязаны жизнью, и капитан Дью в том числе.

– Она лечила капитана Дью? Ты мне об этом не рассказывал.

– Да, внучка! Он бы умер от страшных ран, если бы не она. Его же во время боя накрыло картечью. Живого места на нем не было. Она выходила его. Вот на этом самом месте! Можно сказать, с того света его вызволила.

– Она настоящая героиня, дедушка, я горжусь ей!

От нахлынувших воспоминаний старого моряка пробило на слезу. Он, прихватив кисет с табаком и трубку, вышел из домика и присел на ступеньку крыльца. Подымив с полчаса в одиночестве со своими грустными думами, он, печально вздыхая, вернулся в домик.

– Джой, а помнишь, кто-то говорил, пусть бочка плывет туда, куда плыла? – съязвил Старый Галс, напомнив внучке утренний разговор в открытом море.

– Ой, не вспоминай, дедушка! Страшно даже подумать, что бы случилось с нашим Торбеллино. Представляешь, я чуть не погубила его. Хорошо, что ты меня не послушал, и мы подплыли к этой бочке.

– Меня дюже распирает любопытство, как он в ней очутился? Вот в чем вопрос. Явно не по своей воле, не мог же он сам себя закупорить в ней.

– Вот очнется, он нам все сам и расскажет, – отозвалась с грустной улыбкой Джой.

– Счастливчик! Повезло все-таки парню, отделался только синяками да ушибами. Все благодаря крепкой дубовой бочке, другая уж давно бы разлетелась в щепки, а этой хоть бы что. Только с десяток-другой вмятин да царапин.

* * *

Что же произошло? Каким образом бочка с нашим Торбеллино оказалась в море?

Проделав в крышке бочки обещанную дырку, Виоленто стегнул кнутом пару гнедых тяжеловозов, и фургон продолжил свой путь в сторону Силенто. Бандит уже предвкушал, как с пленником заявится на корабль капитана Малисиозо, как его осыплет золотом знаменитый пират. Но его мечты прервал далекий гром, Беспалый выглянул из фургона и посмотрел назад. Все небо позади заволокло тучами, оно было темно-синим. Над холмами, за которыми скрылась столица, сверкали яркие молнии. Начиналась гроза. Скоро крупные редкие капли дождя упали на пыльную дорогу, усыпав ее, словно веснушками. Появились резкие порывы ветра, поднявшие перед фургоном клубы удушливой пыли. Грозовой фронт неумолимо приближался. Виоленто почувствовал это по сырой свежести, которая стала вытеснять горячий воздух вокруг. Неожиданно порывы ветра стихли, пыль улеглась, редкие капли дождя перестали падать.

– Кажется, пронесло, – пробурчал с облегчением он, уж больно не хотелось ему трястись на повозке под дождем, он с детства не переваривал слякоть и сырость. Но обрадовался он слишком рано.

Внезапно над головой раскололось серое небо, и сплошной непроглядной стеной хлынул мощный ливень. Страшный грохот прокатился над округой. Испуганные кони встали, как вкопанные. Виоленто замотал головой, оглохнув от грома, проклиная все на свете. Дождь с каждой минутой становился все сильнее и сильнее, потоки воды превратили извилистую дорогу в неукротимую реку. Виоленто попытался выехать из низины на спасительный холм, но быстро прибывающая вода волной обрушилась на фургон и, опрокинув, потащила вместе с перепуганными конями к обрывистому берегу реки Браво.

Грязный бурный поток неудержимо нес Виоленто, Торбеллино, лошадей и фургон к Заливу Одиноких Сердец, безжалостно ударяя их о встречающиеся на пути подводные валуны и острые камни. Обезумевшая река швыряла их из стороны в сторону, словно песчинки. Повозка и две бочки разлетелась в щепки… Бочке с Торбеллино повезло, ей чудом удалось избежать печальной участи. Как мы знаем, она проделала длинный путь и оказалась в открытом море.

Каким образом удалось коням и Виоленто спастись, непонятно. Очнулся он еле живой на песчаном берегу Бухты Свиней в плачевном состоянии. На нем не было живого места, все тело было сплошь покрыто синяками, кровопотеками и глубокими ссадинами. Одежда превратилась в ворох жалких грязных лохмотьев.

«Надо возвращаться в Карамбу, в Бельканто делать ему больше нечего. Мальчишка Торбеллино, конечно, погиб. Даже если бочку не разбило в щепы, он все равно задохнулся в тесной бочке или утонул вместе с ней. Теперь можно с чистой совестью требовать у капитана Малисиозо заслуженное вознаграждение», – думал Беспалый, держась за разбитую голову, с трудом передвигаясь по песчаной косе, усеянной после бури всяким выброшенным водой хламом.

«Все-таки в Бельканто придется вернуться, необходимо забрать кое-какие вещи и деньги из квартиры, которую я снимал», – пришел к выводу Виоленто, осматривая свои многочисленные болячки. – Вот только где достать одежду, не может же он ехать в дилижансе в этом рванье, как последний оборванец и жалкий нищий».

У него ужасно раскалывалась голова от страшного удара, который получил, влепившись затылком в каменную глыбу, торчавшую из воды. Он с трудом брел по направлению к Мейби, еле переставляя босые разбитые ноги. Жирные чумазые свиньи в испуге шарахались от незваного пришельца и провожали настороженным вглядом и возмущенным угрожающим хрюканьем. Дотащившись до города, Виоленто упал на мостовую и потерял сознание.

Пару недель он провалялся в больнице под неусыпным наблюдением местного светилы, доктора Лакмуса, такого же неисправимого чудака, как и остальные обитатели Мейби. Доктор был на седьмом небе от привалившего счастья, когда пустая палата пополнилась новым пациентом. Теперь было над кем попрактиковаться в лечебном деле. Надо заметить, что методику лечения, которой придерживался сей доктор, до конца лечения выдерживали редкие единицы. Их можно было запросто пересчитать по пальцам. За мужество им следовало бы еще при жизни ставить памятники. Как правило, большинство больных сбегало из больницы, не пробыв там и трех дней, забыв про свои страшные болячки и болезни. Был один старичок-чемпион, он продержался целый месяц, но и то лишь потому, что был парализован и не мог самостоятельно двигаться. Потом его забрали родственники.

Виоленто мужественно выдержал все процедуры, которым его подверг дорвавшийся до больного врач. Но однажды у Беспалого лопнуло терпение. Как-то рано утром он огрел чудака-доктора кулаком по лысой голове за то, что тот ему, спящему крепким сном праведника, неожиданно сделал больной укол в мягкое место. После чего выздоровевший бандит перевернул гардероб хозяина вверх дном, переоделся в его одежду и без зазрения совести облегчил сейф, стоявший в кабинете, от солидной суммы денег. Поймав на площади почтовую карету, он уже спокойно досматривал утренний сон в ней по пути в Бельканто.

Вернувшись в столицу, Виоленто наведался в съемную квартиру, забрал вещи и деньги, щедро расплатился с хозяйкой и отправился на дилижансе в Силенто. Здесь он планировал пересесть на какое-нибудь попутное или пиратское судно и добраться до родной Карамбы, где его ожидала обещанная награда за гибель Торбеллино.