Текст книги "Нам бы день простоять, да ночь продержаться!"

Автор книги: Сергей Протасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Для большей безопасности оба эскадренных броненосца снялись с якорей и начали маневрировать вокруг опекаемых пароходов, ощетинившись пушками и часто шарахаясь в разные стороны. Выставили свежую сигнальную вахту, предварительно доведя ее состав до «понимания текущего момента». Да и кроме штатных наблюдателей в сырую, ветреную хлябь вокруг таращились все с палуб, мостиков и марсов. Эсминцы уже заканчивали приемку воды и топлива и через полчаса должны были занять место в дозоре. На транспортах также началось движение. Все готовились к новому переходу. Вот только никто еще не знал – куда?

Над этим «ребусом» бились в штабе, уже совершенно ошалев от частоты изменения ситуации за последние пару дней, венчавших многонедельную нервную бессонницу. В адмиральском салоне было накурено, и всех донимала ломота в висках и горечь во рту от табака и крепкого чая с кофе, которыми пытались смыть последствия всего этого.

Учитывая необходимость максимально быстрой высадки войск сразу, как позволит погода, далеко уходить было нельзя. Значит, требовалось найти достаточно глубоководный рейд, максимально защищенный от волны и ветра, но поблизости. Принимая во внимание, что любой берег, соответствующий этим требованиям, обязательно заселен и однозначно вражеский – задача почти неразрешимая.

Из немногих имевшихся вариантов выбрали остров Хацусима, у западного побережья залива Сагами. По имевшимся описаниям, он имел приличный каменистый пляж на северном побережье, в западной части которого располагалась сезонная стоянка рыбаков. Поскольку сезон рыбной ловли уже закончился, большого оживления там не ожидалось. На пляж планировалось скрытно высадить десант с эсминцев для захвата сигнального поста, наверняка имевшегося на острове.

Его размеры (судя по лоции и картам заросшей лесом скалы) примерно полверсты на полверсты в обе стороны. Так что проблем с овладением им не ожидалось. В случае успеха это обеспечит безопасность пребывания возле него хотя бы на ночь. Учитывая, что он расположен к северо-западу от Осимы, то есть в глубине охраняемых противником вод и в стороне от каботажных трасс, там нас искать не должны. Ибо это против логики.

Для отвлечения внимания у места уже обжитой стоянки предполагалось попридержать прорыватели, оставив им в прикрытие и канонерскую лодку. Но неожиданно выяснилось, что пароходы «Олаф», «Лахта» и «Алантон» ход пока дать не могут, поскольку на них разобрали часть механизмов для исправления штормовых повреждений. Адмиральский «втык» с флагмана принципиально ускорил дело, но все равно пришлось ждать. А когда отведенное время вышло – вынужденно делить конвой, выделяя для прикрытия отстающих еще и броненосцы. В итоге к отвлекающим прорывателям добавились три «проштрафившихся» океанских транспорта и «Ушаков» с «Апраксиным».

Старшим в этой группе стал командир «Ушакова» капитан первого ранга Миклуха. Он получили задачу ближе к вечеру любой ценой закончить ремонт и также покинуть стоянку. После чего отходить в южном направлении, держась частью сил в виду берега, чтобы гарантированно быть обнаруженными сигнальными постами. И только спустившись ниже Осимы развернуться на северо-запад.

В штабе были уверены, что до темноты японцы не нападут, а с наступлением ночи относительно компактная и скоростная, хоть и броская, отвлекающая группа имела достаточно шансов оторваться от преследования и присоединиться к главным силам на новой стоянке, предварительно создав иллюзию общего отступления на юг. Планировать что-либо далее было бесполезно. Все зависело от погоды, а еще больше от успеха всего только что намеченного.

Стрелка барометра замерла в нерешительности – падать дальше или уже ползти вверх. Похожая неопределенность мучила и людей. Вновь усилившийся дождь полностью скрыл от возможных наблюдателей с берега все наши приготовления и уход основной группы судов с эскортом. Это радовало. Но едва конвой успел вытянуться в две колонны и двинуться на северо-запад, вслед за обеспечивавшим разведку на пути движения «Навариным», как с носовых румбов докатился грохот совсем близкой стрельбы.

Метнувшийся для выяснения «Абрек» быстро вернулся и сообщил, что броненосец наткнулся сразу на два японских вспомогательных крейсера, пытавшихся пробраться к стоянке. После стычки они не ушли, а продолжили рыскать поблизости. Прямой путь отхода оказался перекрыт. Без большого шума никак не проскочить.

Тогда «Абрека» отправили проверить дорогу на запад, но там тоже оказались японцы. Ходившие тем временем к востоку «Посадник и «Воевода» также обнаружили два довольно крупных судна, опознать которые не было возможности, так как эсминцы, имея приказ соблюдать скрытность, вернулись, едва разглядев верхушки мачт с характерным японским военным рангоутом.

Получалось, что нас уже обложили, как медведя в берлоге. Конечно, можно было подождать усиления дождя или вечерних сумерек, чтобы с ухудшением видимости постараться проскользнуть мимо японских патрулей. Но в штабе решили иначе. Вместо сидения на месте броненосцы береговой обороны и «Терек» осторожно двинули на север, восток и запад, с приказом вынудить отступить японские корабли, державшие там позиции. Следом отправили эсминцы, чтобы выяснить, есть ли кто за этой линией японских дозоров.

Вскоре началась стрельба, продолжавшаяся довольно долго. А когда разведка вернулась и отчиталась, начальство приуныло. Выяснилось, что помимо патрульных судов, севернее Осимы скопилось несколько японских вспомогательных крейсеров, явно готовящихся атаковать. Их насчитали целых восемь, что вызывало сомнения. Но численность большого значения не имела. Принципиальным было то, что с этой позиции японцы гарантированно перехватывали конвой при его отходе в любую сторону и в любой момент могли всем скопом навалиться на стоянку.

Дожидаться ночи не стали, ударив первыми. Уже смеркалось. На север ушли «Апраксин» с «Храбрым», чтобы лобовой атакой сковать главные силы противника. Почти сразу там загрохотало. С первыми залпами Миклуха повел своих на запад. При этом «Лахта» тянула «Олафа», на ходу заканчивавшего ремонт донки. Тем временем Небогатов с большей частью конвоя двинулся на восток, планируя потом склониться к югу для скорейшего отрыва от возможного преследования.

Но по плану снова не получилось. Отвлекающая группа, специально мозолившая глаза постам на берегу, ушла без «шума и пыли», а «шифрующемуся» каравану незаметно выскочить не удалось. Возглавлявший колонну конвоя «Терек» наткнулся на вооруженный пароход, дерзко затеявший перестрелку. Хотя с первых минут было ясно, что преимущество в калибре, да и выучка, пожалуй, тоже явно на нашей стороне, японцы не отступали. Только угодив под накрытия с подтянувшегося «Николая», они нехотя отползли к востоку, истекая дымом сильного пожара.

Встревоженный такой несговорчивостью противника, Небогатов приказал задержать пароходы с «Абреком» под берегом, отправив вперед остальные минные крейсеры для разведки, снабдив их приказом пробираться после этого к намеченной стоянке самостоятельно, не приближаясь к конвою. Во избежание, так сказать.

Разбежавшись веером по восточным румбам, низкие, пронзавшие волны тени безмолвно растаяли в дожде и сумерках. Судя по тишине, никого не обнаружив. Большие броненосцы же еще четверть часа нарезали нервные круги в десяти милях от мыса Шифукизаки, призвав сигналом транспорты. С присоединением каравана и остального эскорта максимально поспешно они отбежали на восток, еще миль на восемь, наблюдая подозрительное свечение в дожде за кормой. Японцы явно что-то замышляли.

Планы перекраивать не стали, опасаясь, что в наступившей темноте все может окончательно запутаться. Тут, как назло, заметили, что из труб у некоторых подопечных вылетают снопы искр. Вставили «чепик» особо отличившимся «Саратову» и «Джине», двинув к югу и, скрепя сердце, скинув пару узлов для избежания рецидивов.

Ждали скорой атаки, поскольку не сомневались, что вездесущие японцы углядели случайную «угольно-искровую» сигнализацию пароходов, но все было тихо. В стороне от острова да на новом курсе уже изрядно трепало волной. От размахов качки на «Абреке» даже сорвало крышку люка с цистерны пресной воды в трюме.

Постепенно начали забирать влево, удаляясь от Осимы. Потом и вовсе развернулись на север, начав снова углубляться в залив Сагами. По широкой дуге обогнув район своей прежней стоянки, направились к Хатсусиме. Впереди шел «Абрек», слева от транспортов, вставших в три колонны, «Николай», а справа «Наварин».

Когда приближались к намеченной точке, откуда-то с юго-восточных румбов докатился грохот сильного взрыва. Бабахнуло недалеко, но вспышки никто не видел. Ни стрельбы, ни каких-либо других звуков за этим тоже не последовало. Сколько ни вглядывались в сырую тьму вокруг, ничего так и не разглядели. А совсем скоро впереди по курсу услышали ружейную стрельбу, а потом увидели и мерцание двух горизонтальных красных огней – условный сигнал от минных крейсеров.

Им ответили, скинув ход до малого, начав нащупывать лотами дно. Появившийся «Посадник», кивая мачтами с борта на борт, лихо подкатил под толстый бок «Николая» для доклада. Выяснилось, что после разведки миноносцы тихо пробрались почти до места, уже на финише нагнав какой-то подозрительный пароход. Разглядев пушку у него на корме, выпустили в него по мине, добившись одного попадания.

Тот не стрелял в ответ, но пытался сигналить фонарем. Однако сигнал разобрать не удалось, и миноносцы полным ходом ушли к острову. Когда уже готовились высаживать людей, у самого пляжа нарвались на два японских катера, обстрелявших их из винтовок и сразу скрывшихся. Десантированию ничего кроме приличного прибоя не мешало, но свезенные на берег матросы также наткнулись на ружейный огонь, что было совсем не удивительно, учитывая все предшествовавшие события.

Судя по всему, побеспокоиться на новом месте еще придется. Пока капитан второго ранга Протасьев докладывал обстоятельства высадки, разразилась стрельба в стороне Ито. Причем долбили там весьма усердно, даже из серьезных калибров. Это не винтовочная трескотня, а потому встревожило всех. Небогатов немедленно разослал миноносцы в разведку вокруг, опасаясь, что отряд выследили на переходе и готовят нападение. Пароходы переводили за спину броненосцев, нервно шаривших орудийными стволами по горизонту.

В этот момент с севера мигнул позывной капитана первого ранга Лишина, а скоро появилась ведомая им вторая отвлекающая группа с «Апраксиным» во главе. С него сообщили об уничтожении большого японского вооруженного парохода, угодившего под раздачу еще при прорыве от Осимы. Получив несколько попаданий тяжелыми снарядами, тот сильно горел и потерял ход. Учитывая погоду – не жилец. Потерь и повреждений ни у малого броненосца, ни у канонерки не было. Так же, как и других контактов с кем-либо за весь дальнейший переход до сюда. Оставалось узнать – что за шум поднялся на юге в направлении Ито.

Из рапорта разведки выяснилось, что это «хулиганит» Миклуха со своим отрядом. Через нашедшего его «Воеводу» ему передали приказ о присоединении к основным силам. Когда «Ушаков» привел своих, его командир предоставил доклад об их похождениях. С самого вечера, демонстративно «облизав» западный берег Осимы, видимо, допустили ошибку при последней обсервации. В итоге счастливо избежав встречи с японцами, вместо Хацусимы оказались у маяка Каодзиро, от которого к шедшему в голове колонны «Ушакову» двинулся брандвахтенный пароход, частя ратьером. Видимо, запрашивал опознавательный. Ему ответили, лишь моргнув длинным и коротким. Совсем коротким, словно «сдох» фонарь.

Уловка, конечно, так себе, но давать время осознать и заподозрить – не собирались. Поскольку дальше в заливе углядели слабые якорные огни еще нескольких небольших судов, принятых за миноносцы. А тут еще и где-то справа что-то рвануло, напугав японского бдительного дозорного, начавшего «истерить» фонарем в сторону берега.

Тихо уже не получалось никак, так что решили с ходу атаковать брандвахту и гавань, почти сразу открыв огонь из всех калибров. Жахнули и по маяку, чтоб не отсвечивал. Но после первого же залпа поняли, что десять дюймов для найденного противника явно избыточны. Разбить в щепки деревянное парусное и паровое старье, ставшее хорошо видимым в свете начавшегося небольшого пожара, и других стволов хватило.

Миноносцев тут не оказалось. В результате десятиминутной стрельбы достоверно прикончили два парохода, как показалось, колесных, да задели несколько каботажных шхун, но не все. Возиться с ними не захотели. К тому же часть успела распустить паруса и скрыться в ночи. Видно, их команды тоже не спали этой ночью. Из пяти штук потопленных (торчавшие из воды мачты, а местами и надстройки, упрощали бухгалтерию) три точно были из дозорных сил, так как при последующем осмотре на них обнаружили пародинамо и станции беспроволочного телеграфа. Ни документов, ни карт не было. Успели уничтожить или с собой уволокли, когда спасались.

А ночь уже подходила к концу. Спокойно отстояться в тихом месте, как планировалось, так и не вышло. Сплошные переходы со стрельбой и нервами, нервами, нервами! Хорошо хоть погода начала улучшаться. Ветер дул теперь порывами, явно выдыхаясь, обнадеживая. Да к тому же атмосферное электричество явно успокаивалось. Удавалось поддерживать уверенную связь по радио с разосланными по сторонам дозорами.

Едва снова собрав все свои оставшиеся силы вместе, Небогатов решил, не мешкая, выдвигаться к Тагоэ. В авральном порядке проводили необходимые ремонтные работы, исправляя накопившиеся повреждения. Пытались вдохновить пассажиров, большей частью обессилевших и растекшихся на своих местах в сыром, спертом смраде железных коробок, неустанно терзаемых волнами. Особо не преуспели.

Великий князь Николай Николаевич на катере прибыл на борт флагманского броненосца, несмотря на довольно бледный вид, соблаговолив принять участие в блиц-совещании, уже продолжавшемся к тому времени почти полчаса. К моменту его появления успели принять решение о немедленной отправке к району высадки первого эшелона десанта. Услышав об этом, он предложил отправить вперед его гвардию.

В этом, определенно, имелся резон. Гвардейский конвой, являясь самым быстроходным транспортным отрядом, к тому же оказался единственным реальным транспортным соединением, хоть как-то сплаванным, в отличие от остальной компании, набранной как придется. В такую погоду это было весьма актуально. При немедленном выдвижении имелся шанс начать высадку еще до рассвета. Учитывая, что Цугарский и Ярославский полки, хоть и усиленные артиллерией, уже почти сутки без подкреплений держат оборону на чужом берегу, каждый час был дорог. На том и порешили.

В штабе для координации действий гвардии и основных сил остался генерал-майор Брусилов. Он прибыл во Владивосток перед самым отправлением гвардейского конвоя, оставив должность начальника Офицерской кавалерийской школы в Санкт-Петербурге (как говорили, из-за интриг после опалы великого князя Николая Николаевича). С тех пор состоял офицером для особых поручений при нем. Но по факту, по собственной инициативе занимался организацией обучения гвардейских полков новым тактическим приемам.

Его появление в штабе поначалу вызвало некоторую нервозность. Опасались, что таким манером Николай Николаевич через своего явного протеже пытается подмять под себя все командование сухопутной частью высадки в заливе Сагами.

Однако Алексей Алексеевич сразу дал понять, что избыточными амбициями не страдает и на чужие полномочия отнюдь не претендует. Учитывая свое незнание современных местных реалий, не имеет ничего против работы на общих основаниях в составе штаба барона Келлера, руководившего всем с самого начала. Просил располагать им без оглядки на погоны, как будет лучше для дела.

Пока сухопутные «перетасовывали» свои «карты», моряки делили скудные наличные силы плавающего железа. Без охраны пароходы ведь не отправишь. В прикрытие великим князьям выделили «Апраксина», «Храброго» и «Воеводу». Не густо?! Но, как выяснилось, только они были готовы отправиться немедленно. Остальным нашлось что чинить, причем срочно. Время выхода назначили через полчаса. Миклухе отправили приказ как можно быстрее подтягиваться к основным силам.

Когда пароходы «Владимир», «Киев», «Воронеж», «Сент-Кулдо», «Силурним» и «Свеаборг» вместе со своим эскортом двинулись на северо-восток, быстро набирая ход, с противоположной стороны небо уже хорошо окрасили отсветы зарева усиливающихся пожаров на берегу и на потопленных судах в Ито. Противник пока не появлялся.

Глава 10

Для пяти вспомогательных крейсеров только что сформированной ударной группы сил обороны Токийского залива последние несколько дней тоже оказались тяжелыми. Соединение, старшим начальником в котором стал капитан первого ранга Ясиро, вырвавшийся наконец с береговой должности в море, было надергано за неполных двое суток из нескольких отрядов. Сначала планировалось использовать его для атаки на русских, появившихся у Хатидзе. Но не сложилось. Потом путаница с отходами-переходами, усугублявшаяся погодой и многочисленными донесениями о контактах с противником, скорее всего, ложными. Затем короткая пауза, вызванная разыгравшимся штормом, который пережидали в Симоде. И вот сегодня с утра снова.

Началось все еще до рассвета с нервной дерготни на подступах к проливу Урага и в нем самом. Судя по всему, не все вчерашние донесения были плодом переутомления и фантазий. Итог – рывок к Иокогаме, уже вдогонку за прорвавшимися русскими, и почти сразу обратно в океан. И это все по узким фарватерам среди своих же минных полей на немыслимых в спокойной обстановке скоростях.

Несмотря на жуткую путаницу, образовавшуюся из-за всей этой чехарды с сосредоточениями и перебросками, обошлось без эксцессов, и уже на закате группа благополучно встретилась возле Осимы с кораблями отряда прикрытия дозоров из Симоды, как и было предписано приказом штаба морского района Йокосука.

Добравшись до места, установили связь с крейсером «Нипон-мару». С него сообщили о нескольких больших русских пароходах, охраняемых военными судами, недавно вставшими на якорь у северной оконечности острова. Судя по всему, это были транспорты из того отряда, что целый день маячил в заливе Сагами и с сомнительным успехом пытался штурмовать деревню Тагоэ.

Видимо, получив повреждения от огня батарей, они отступили, бросив тех, кто уже не смог уйти. «Нипон-мару» отследил их отход и загородил путь обратно в залив. Его напарник «Кумано-мару» патрулировал сейчас восточнее, ведя наблюдение на путях к Токийскому заливу. На западе дежурил «Цуруга-мару».

Командир «Нипон-мару» еще не успел закончить доклад, как со стороны Осимы загрохотало. Причем стрельбу среднекалиберной и мелкой артиллерии вскоре перекрыли залпы тяжелых пушек. Ясиро предположил, что русские пытаются покинуть свою раскрытую стоянку, рассчитывая оторваться и затеряться в приближавшейся ночи. До темноты оставалось совсем немного времени, так что у них это вполне могло получиться. Не имея достаточных сил для ночного поиска, он приказал немедленно развернуться в широкую цепь всем наличным силам, найти противника и атаковать.

Спустя всего четверть часа центр еще только формирующегося японского строя встретился предположительно, с головными судами эскорта русского конвоя. Они оказались совсем рядом. Низкобортный броненосец береговой обороны и небольшой однотрубный крейсер накатывались, ведя точный огонь. Они оба имели скорострельную современную артиллерию и явно превосходили по мощи оказавшегося у них на пути «Синано-мару II», хотя и сильно уступали в размерах этому бывшему британскому лайнеру «Мармора».

Одновременно вспыхнула перестрелка дальше к югу. Она быстро набирала силу и переросла из обмена чем-то средним до раскатистого рыка линкоровского калибра. Опять начавшийся дождь не позволял разглядеть даже зарниц тех выстрелов, но казалось, что на южных румбах грохочет уже везде.

Флагманский «Анегава-мару», не успев добежать до намеченной ему позиции на восточном краю цепи, развернулся на ближайшие звуки стрельбы. Не имея возможности передать какие-либо новые распоряжения подчиненным, Ясиро шел вперед, рассчитывая быстро разминуться с неожиданным препятствием. Имея в подчинении только новейшие крупные вспомогательные крейсеры, сопоставимые по размерам с его «Асамой», которой он еще не так давно имел честь командовать, начальник отряда был уверен, что короткую стычку все переживут без фатальных повреждений. Эти бандуры даже легче переносили такую погоду, чем обвешанный броней и загруженный тяжелыми башнями крейсер.

Нового «Синано-мару II», имевшего водоизмещение более 10 000 тонн, гораздо меньше раскачивало на волне, и брызги едва залетали на мостик, ничуть не мешая работе всей артиллерии, в отличие от его любимого броненосного крейсера, сейчас бы рывшего волну носом. Кроме того, он ничуть не уступал «Асаме» в скорости. Но на этом преимущества и заканчивались.

Вспомогательный крейсер и броненосный схожи только по массе истраченного при постройке металла. Но отнюдь не по живучести. Как и его предшественник с таким же названием, погибший в самой завязке Цусимского боя, воспользоваться всем этим вооруженный пароход не смог. Встречный ветер с дождем слепил наблюдателей, увидевших противника слишком поздно. Только когда оба русских уже взяли его на прицел.

Дистанция была смешной, а их пушки обслуживались опытными расчетами, так что уже первый залп вспорол высокий борт японца на миделе и лишил его хода. Отмеряя последние кабельтовы на инерции, он склонялся влево, слегка завалившись на целый бок в случайном неуправляемом развороте и на короткое время чуть задрав огромную дыру над водой. Но при этом невольно подставился под продольный огонь с носа.

Едва начавшаяся ответная стрельба быстро сошла на нет под градом среднекалиберных снарядов. А ухнувшие следом довески из кормовой башни броненосца, уже проходившего мимо, и успевших перезарядиться палубных крупнокалиберных орудий второго корабля не оставили шансов пережить этот бой. Они окончательно прикончили его. Даже не будь множества прочих попаданий, спасти судно стало невозможно. Большинство из них пришлось в борт недалеко от воды. Снаряды глубоко вошли в корпус, круша все на пути, а потом еще и прилично рванув там. Прежде чем русские пропали из вида, все так же частя всем, что имели, кормовая башня сверкнула огнем еще раз, снова достав свою обреченную жертву, ускорив ее агонию.

Не особо приметные пироксилиновые разрывы тяжелых стальных бомб всего за восемь минут превратили еще совсем новое красивое судно в беспомощную развалину. Спешка при перестройке пассажирского лайнера во вспомогательный крейсер не позволила полностью избавиться от дерева в жилых палубах, дававшего теперь обильную пищу огню. Робкие первые возгорания быстро вышли из-под контроля, слившись в один сплошной костер. Он пожирал судно изнутри, заставляя содрогаться в конвульсиях собственных детонаций.

Находившиеся справа и слева от «Синано-мару» «Миябара-мару» и «Касаги-мару II» сразу двинулись на помощь, но опоздали. С них видели только вспышки дульного пламени, а потом и уходившие на север неясные тени, едва различимые в отсветах пожара на разбитом собрате.

Преследовать не решились. К тому же в этом не было смысла, так как никаких транспортов, шедших за прорвавшейся парой, не видели. Когда подошел «Анегава-мару», привлеченный заревом, даже на юге стрельба уже кончилась.

Приняв неутешительные доклады, Ясиро решил, что должно быть здесь имели дело с обманным маневром противника, ушедшим совсем в другую сторону. Исходя из чего приказал оставить тихоходный и слабо вооруженный «Цуруга-мару» для спасательных работ, а остальным продолжать поиск в южном направлении.

Расходились веером, чтобы перекрыть больший сектор. Северного побережья Осимы, где до этого и стояли русские пароходы, достигли в остатках вечерней зари. Но, как и предполагалось, никого там не нашли. Пытаясь прояснить ситуацию, попробовали установить связь с сигнальными постами. Но с них на мигание фонаря не отвечали, следовательно, посты разрушены. Пользоваться радио по-прежнему не позволяла погода, а как-то организовать облаву требовалось срочно. Считая приоритетом перехват конвоя, Ясиро решился плюнуть на скрытность и распорядился передать прожектором по облакам приказ: «Осмотреть остров по кругу».

Из-за дождя, рассеивавшего лучи, сигнализация получилась размытой и больше выдавала собственное место, чем о чем-то сообщала. Вряд ли ее можно было разобрать издалека, но на содействие хотя бы остатков блокадных сил, карауливших русских у Осимы, он все же рассчитывал.

Так и вышло. Отряд разделился, начав обтекать остров с обеих сторон. Вскоре подошли к селению Осима на западном берегу. Здесь узнали, что проводная связь с Симодой не действует из-за русского нападения на телеграф. Но совсем недавно с сигнального поста видели несколько крупных судов, прошедших в южном направлении. Сколько именно и что это были за корабли, в быстро сгущавшихся сумерках разглядеть не удалось.

Напав на след, Ясиро продолжил преследование, постоянно вызывая по радио остальные крейсеры своего отряда. Но фон помех все еще был слишком сильным. Вместе с флагманом шли присоединившийся доходяга «Уциура-мару» из местных патрульных сил, едва поспевавший за всеми, и здоровяки «Кайджо-мару» и «Миябара-мару» из новых. Надеялись, что с остальными встретятся у южной оконечности острова, когда те закончат обход с востока.

Огибая мыс Сендасаки, получили с берега требование назвать себя. После процедуры опознания с поста передали, что совсем недавно наблюдали большие суда, двигавшиеся тем же курсом и отвернувшие на запад после запроса. Поняв, что это те, кто ему нужен, Ясиро предположил, что русские решили укрыться от шторма за лежащими дальше островами. На берег передали для дальнейшей ретрансляции, что всем, кто может, следовало идти на юг, а он ждать никого не будет. «Уциура-мару» отправили в Симоду с докладом и запросом на выделение судов для тщательного осмотра предполагаемого района поиска.

Ратьер с мостика «Анегава-мару» еще мерцал морзянкой, раздавая приказы, а три больших высокобортных тени уже набирали ход. Быстро добежав сквозь встречный ветер и шторм до Тосимы, выяснили, что поблизости никто не появлялся. Досадуя, что подмоги все еще нет, Ясиро еще раз разделил силы, чтобы быстрее осмотреть все подходящие стоянки у ближайших островов. Расстояния были невелики, так что о связи он не беспокоился. В случае контакта для уведомления остальных будет достаточно выстрелов. И ускользнуть вряд ли успеют, главное их найти. Но время шло, а нужного доклада все не было.

До полуночи никого не обнаружили, снова собравшись вместе у Тосимы. Туда уже подтянулись отставшие. Предстояло решить, что делать дальше. У Ясиро сейчас было в подчинении семь вспомогательных крейсеров. Пропал один. О «Кумано-мару», сторожившем русскую стоянку с востока, никто ничего не знал. Проходившие через его район патрулирования крейсеры не видели ни его самого, ни каких-либо следов его гибели. Вероятно, он преследует противника. Вот только в каком направлении…

Погода улучшалась, а вместе с ней и условия радиосвязи. Пытались вызывать пропавший корабль, но тщетно. Зато удалось, хоть и с трудом, связаться со штабом патрульных сил в Симоде. Из обмена депешами узнали, что в Ито совсем недавно была стрельба, а сейчас в той стороне наблюдается подозрительное зарево. Временами слышна работа чужого беспроводного телеграфа. А связи по наземным линиям с местными постами нет.

Создавалось впечатление, что русские не покидали залива этой ночью, предпочтя спасению возможность продолжить громить побережье. Ясиро с пятью кораблями немедленно двинулся на север, а «Миябара-мару» и «Касаги-мару II» отправил к Дзуси, резонно посчитав, что с рассветом непременно возобновятся попытки высадить войска в том районе. Этому нужно было помешать.

Добравшись до маяка Коадзиро, попытались через него связаться со штабом в Симоде или в Йокосуке, чтобы получить последние сведения. Но безуспешно. Многим показалось, что сам маяк, едва видимый в темноте, разрушен. Подходить ближе из-за прибрежных камней не рискнули, так же, как и воспользоваться прожектором. Уже видели всполохи пламени на северо-западе. Туда и двинулись.

Скоро стали видны несколько небольших судов, ярко горящих на отмели перед пляжем Ито. Держась восточнее, возле кипевшего пенными бурунами рифа, Ясиро опять попытался установить связь с берегом, а «Кейджо-мару» отправил на осмотр побережья еще дальше на север, поскольку телеграфисты докладывали, что принимают короткие искровые депеши, похожие на русские.

Они точно были где-то совсем рядом. Скорее всего, отходят после устроенного погрома на восток. Там уже должны были действовать двое из его отряда, отправленные к Тагоэ еще от Тосимы, но помощь им явно не помешает. Рассудив так, начальник отряда поспешил пересечь залив, приказав выжимать из машин все, что можно.

Ночная тьма начала сереть, уступая поднимавшемуся где-то впереди солнцу. Ветер явно выдыхался, но все же смог заметно прорядить тучи. С океана загоняло отголоски стихавшего шторма, довольно ощутимо мотавшие большие вооруженные пароходы. Надоевший дождь мельчал, но сырая хмарь еще волочилась по волнам клочьями, временами накрывая все вокруг колючим плащом.

Когда услышали впереди голос артиллерии, уже уверенно светало. Распускалось промозглое осеннее утро. Однако его сырости и зябкости никто не чувствовал. Адреналин захлестывал всех. Приближавшееся буханье средних калибров и хлопки скорострелок участились, перекрываясь раскатами залпов тяжелых пушек. Причем неприятно частых залпов, что говорило о присутствии там не одного броненосца. Однако отступать Ясиро и не думал. Он искал боя. Жаждал боя.

Вдруг правее курса головного «Нипон-мару» показался полузатонувший пароход, явно не имевший хода. Определить, кто это, с носовых ракурсов не удавалось. Его уже развернуло лагом к волне и сильно раскачивало. Известив шедших следом, головной начал осторожное сближение, надеясь взять пленных с подбитого и брошенного своими русского транспорта, как решили сначала.

В этот момент с подозрительного судна замигал фонарь, передававший позывные «Кумано-мару». Пропавший с вечера крейсер нашелся, но он явно тонул и мог опрокинуться в любой момент. Времени для проведения полноценных спасательных работ не было, так что на «Анегава-мару» приняли только пассажиров из его единственной шлюпки, скакавшей в волнах, одновременно скинув с талей пару своих вельботов. Надеялись, что идущий следом «Уциура-мару» подберет остальных. Из шлюпки на палубу флагмана поднялся артиллерийский офицер тонущего вспомогательного крейсера. Он и рассказал о содержательной ночи, выпавшей на долю этого корабля.