Текст книги "НЛП. Техники россыпью"

Автор книги: Сергей Горин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Ответы из зала: Когда человек увлечен достижением цели, он может не почувствовать боли. Спортсмены во время ответственных состязаний не ощущают боли от травм. Когда с кем-то дерешься, чувство боли значительно притупляется.

С. Горин: Все верно. Более редкие контексты: очень тяжелая травма в первые минуты обычно не сопровождаются болью; угрожающая жизни ситуация притупляет чувство боли. Один из примеров работы Милтона Эриксона – пациентке, страдающей от хронической боли, Эриксон сказал что-то вроде: «Да, вам сейчас больно, но что бы вы почувствовали, если бы в комнату вошел тигр?» Понятно, что в такой ситуации боль теряет смысл – тигр сожрет вас вместе с болью; то есть обозначена ситуация, угрожающая жизни человека. Впоследствии эта пациентка, переставшая чувствовать боль, говорила окружающим о причинах этого такими словами: «У меня под кроватью сидит тигр, и он рычит».

Бывают случаи, когда достаточно вызвать анальгезию в кисти руки, в стопе ноги, то есть нужна анальгезия по типу «перчаток» и «носков». Здесь тоже можно рассказать историю о том, как надевание реальных перчаток и носков изменяет ощущение в конечности: «Когда вы надеваете перчатку, ваша рука согревается, и ощущения становятся очень приятными, комфортными...»

Теперь возьмем другой феномен – внушенные галлюцинации. О чем здесь можно рассказать пациенту? Что сравнительно легко вспоминают люди с галлюцинаторной точностью? Или что они конструируют легко, что они легко принимают одно за другое? Приведите примеры для положительных и отрицательных галлюцинаций.

Ответы из зала: Типичная отрицательная галлюцинация – старушка ищет очки, которые находятся у нее на лбу. Легко вспомнить запах духов любимой женщины...

С. Горин: Слишком романтично, наверное. Думаю, что запах хлеба вспомнить легче.

Ответы из зала: Когда приезжаешь в новый город, часто кажется, что узнаешь в толпе кого-то из знакомых, оставшихся дома, в своем городе. Ребенок, увлеченный мультфильмом, не слышит, как его зовет мать.

С. Горин: Я хотел бы обратить ваше внимание еще и на те явления, которые мы в свое время изучали в разделе «Психопатологические синдромы», но они весьма распространены и у здоровых людей, так что описание этих явлений будет достаточно универсальным средством вызвать положительные или отрицательные галлюцинации. Я имею в виду «deja vu» и «jamais vu» – чувство уже виденного и никогда не виденного. Расскажите пациенту о том, что иногда идешь по знакомой улице и видишь ее так, будто увидел впервые в жизни... дома и деревья кажутся какими-то другими... возможно, изменился их цвет или их форма... и будьте уверены, что пациент хорошо поймет вас и найдет в своем личном опыте соответствие этому переживанию.    Хорошо, что мы придумаем в качестве сюжета, провоцирующего искаженное восприятие времени?

Ответы из зала: Когда смотришь интересный фильм, время летит очень быстро. Когда сидишь в приемной и ждешь, время тянется очень медленно. В кресле зубного врача каждая минута кажется часом.

С. Горин: Еще один контекст – «счастливые часов не наблюдают», общение влюбленных. Это тоже – искажение чувства времени.    Самые простые контексты для использования этого феномена... Например, вы хотите вызвать у пациента ощущение того, что работали с ним очень долго, и рассказываете историю о посещении стоматолога. При повременной оплате работы это бывает актуальным (смех в зале). Или вы хотите, чтобы пациент за короткое время сделал большую работу при использовании вами какой-то сложной терапевтической техники – расскажите предварительно историю про общение влюбленных.

Так, истории про каталепсию?..

Ответы из зала: Рыбак, который сидит у речки в застывшей позе. Шофер, который замирает вместе с автомобилем перед красным сигналом светофора. Разрыв шаблона рукопожатия вызывает каталепсию, можно об этом рассказать. Когда сделаешь очень тяжелую физическую работу и ложишься потом отдыхать, тебе удобно в любой позе.

С. Горин: Прекрасно. Есть еще один гипнотический феномен, о котором мы не говорили: автоматическое письмо, автоматическая речь. Рассказывая истории о проявлении этого феномена, вы можете углубить транс, убрать фобию публичных выступлений, ускорить написание пациентом диссертации... Вы можете также получить от пациента некоторую новую информацию, скрываемую им ранее или подсознательно скрытую от него самого; можете активизировать творческие способности пациента.

Самый простой пример автоматического письма – каракули, которые вы рисуете в блокноте во время скучной конференции. Автоматическая речь появляется, когда вы с кем-то крепко ругаетесь. У этих феноменов есть примеры в истории – так, пророк Мухаммед передавал людям информацию от Аллаха через автоматическую речь.    Для удобства можно свести то, о чем мы говорили, в таблицу.    Метод путаницы и разрыв шаблонов    С. Горин: Среди методов скрытого наведения транса метод путаницы является не самым технологичным, самым... как бы это сказать?..

Реплика из зала: Творческим?

С. Горин: Нет, не то слово; они все творческие... Самым непошаговым, что ли, методом. Я очень люблю его применять, особенно на молодых интеллектуалах, но рассказывать о нем мне трудно. Давайте познакомимся с тем описанием метода путаницы, которое дал сам Милтон Эриксон.    Фрагмент из книги Милтона Эриксона «Передовые техники гипноза и терапии»

MEТОД ПУТАНИЦЫ ПРИ ГИПНОЗЕ    

Много раз меня просили, чтобы я опубликовал в литературе отчет о методе путаницы, который я разработал и использовал в течение многих лет, включая описание этого метода, его определение, иллюстрирующие примеры, различные наблюдения его применения и открытия, сделанные при его применении.

Прежде всего, это – словесный метод, хотя в целях путаницы можно использовать и пантомиму, о чем я расскажу в другой статье. В качестве словесного метода метод путаницы основан на игре слов, один из примеров которого легко может понять читатель, но не слушатель; такой, например, как: write (писать), right (правильно), right (справа), hot write (мастер), or write (писать). Если произнести эту фразу внимательному слушателю с полной серьезностью, то на него возлагается задача понять ее значение, и, прежде чем он откажется от этой задачи, можно сделать другое заявление, чтобы удержать, зафиксировать его внимание. Эту игру слов можно показать на другом примере: например, вы говорите, что человек в результате несчастного случая потерял левую руку и теперь его правая рука является левой (left– левая, оставшаяся) рукой. Таким образом, два слова с противоположными значениями правильно соотнесены с описанием одного предмета, в данном примере, описанием оставшейся руки. Например, легко заявить, что «настоящее» и «прошлое» можно легко объединить в одном предложении: «То, что сейчас будет, вскоре станет было, даже если это было сейчас есть». Чтобы проиллюстрировать этот пример, привожу такую фразу: «Сегодня есть сегодняшний день, но это было уже вчерашним будущим так же, как это будет завтрашним было». Таким образом, прошлое, настоящее и будущее используются со ссылкой на реальность «сегодняшнего дня».    Следующим пунктом метода путаницы является использование несообразностей, каждая из которых, взятая вне контекста, может показаться убедительной и взаимосвязанной. Но при их употреблении в контексте они запутывают, сбивают с толку и постепенно приводят субъектов к серьезному желанию и необходимости получить какую-то информацию, которую при их возрастающем состоянии разочарования и безысходности они могут легко воспринять и на которую они могут легко ответить. Во многих случаях это представляет адаптацию повседневного обычного поведения, в частности, рассматриваемого с точки зрения юмора, той формы юмора, от которого автор получал массу удовольствия с раннего своего детства. (...)

Случай, одна из непреднамеренных юмористических ситуаций, происходивших со мной, которая привела к его адаптации как возможного гипнотического метода, заключался в следующем. Однажды, когда был ветреный день, я шел на первое запланированное заседание семинара по гипнозу, который вел в США Кларк Л. Гулл в Висконсинском университете в 1923 году, где я должен был делать доклад о своей экспериментальной работе, а аспиранты факультета психологии должны были обсудить мои открытия, я лицом к лицу столкнулся с мужчиной, огибающим угол здания. Он столкнулся со мной в тот момент, когда я боролся с очередным порывом ветра. Прежде чем он набрал дыхание, чтобы сказать мне что-то, я демонстративно внимательно посмотрел на часы и вежливо, как будто он уже спрашивал меня о времени, сказал:    «Сейчас точно 10 минут третьего», хотя фактически стрелка часов приближалась к 16.00, и спокойно пошел дальше. Пройдя полквартала, я оглянулся и увидел, что он еще стоит и смотрит на меня в явном замешательстве и недоумении.

Я продолжил свой путь в лабораторию и по дороге размышлял об этой неожиданной ситуации, и вспомнил другие случаи, когда я делал подобные этому замечания своим одноклассникам, сокурсникам, друзьям и знакомым, и о том, как в результате возникали смущение, замешательство и ощущение душевной напряженности с их стороны и стремление, желание понять что-то. В частности, я вспомнил случай, когда мой товарищ из лаборатории по физике сказал своим приятелям, что он уже изучил вторую из двух (и наиболее интересную) частей будущего лабораторного практикума и собирается заставить меня выполнить первую (и более обременительную) часть этой лабораторной работы. Я узнал об этом, и когда мы собрали наш материал и аппаратуру для опыта и разделили все это на две кучки, я сказал ему в критический момент спокойно, но очень выразительно: «Та ласточка действительно полетела направо, потом неожиданно повернула налево, а затем взлетела вверх, и я сейчас просто не знаю, что случилось потом». Когда он непонимающе взглянул на меня, я взял оборудование для второй части опыта и занялся работой, и он, будучи в замешательстве, просто последовал моему примеру, усевшись за работу с оборудованием для первой части эксперимента. Только почти в самом конце работы над опытом он прервал молчание, которое обычно было характерным для нашей совместной работы. Он спросил: «Как случилось, что я выполняю эту часть работы?» На что я ответил просто: «Это произошло само собой».

Когда я пересмотрел и проанализировал эти случаи и многие другие подобного характера, оказалось, что во всех них заложены некоторые определенные психологические элементы.

1. Существовали межличностные отношения такого рода, которые требовали совместного участия и опыта какого-то рода.

2. Произошло неожиданное и необъяснимое введение не имеющей отношения к делу идеи, понятной только в ее собственном контексте, но которая совершенно не связана с непосредственной ситуацией и не имеет к ней отношения.

3. Таким образом, перед человеком встала: а) вполне понятная ситуация, для которой легко найти соответствующий ответ, б) ситуация, совершенно не имеющая никакого отношения к реальной ситуации, но вполне понятная сама по себе, непоследовательная, которая не оставляет человеку никаких средств для ответа до тех пор, пока не пройдет достаточно времени для осуществления адекватной душевной реорганизации, чтобы найти выход из такой ситуации.

Таким образом, в первом примере неожиданное столкновение вызывает обусловленные социальные реакции между двумя людьми; но вместо этого непоследовательность, не вызванная данными обстоятельствами и представленная как серьезное реальное сообщение, несмотря на его противоречие с реальностью, не дала человеку возможности дать какой-то вразумительный ответ, а непоследовательная заявка, сама по себе понятная, не вызвала никакого ответа, так как не было задано никакого вопроса, тем самым оставляя человека в состоянии замешательства, пока он не смог реагировать на свою душевную деятельность, чтобы поскорее забыть эту последовательность и пойти по своим делам.

Во втором примере в тот момент, когда Джордж знал, что собирается делать он, я выразительно произнес для него фразу, понятную саму по себе, но не дающую ему возможность дать соответствующий ответ. Потом, как само собой разумеющееся, я взял часть материала и аппаратуру, выбранную мной, а он, сдерживаемый безответным неуместным замечанием, автоматически и пассивно последовал моему примеру, взяв оставшийся материал, и мы просто взялись за работу в своей обычной молчаливой манере. К тому времени, когда он уже вытеснил это неуместное замечание из своей головы, было слишком поздно, чтобы он смог сказать: «Ты делаешь это, а я – то».

4. Таким образом, здесь имеет место конструирование ситуации, на которую могут быть вызваны определенные и соответствующие реакции, но, прежде чем они могут быть даны, в ситуацию вводится неуместное замечание, которое само по себе представляет вразумительное сообщение, тем самым не давая другому человеку дать единственный ответ на первоначальную ситуацию. В результате это приводит к состоянию замешательства и путаницы и постепенно ведет к глубокой потребности сделать что-то, без критического подхода и без упорядоченности. В первом примере человек просто беспомощно уставился на меня; во втором -Джордж пассивно последовал моему примеру, но выполнил задание, которое было правильным и соответствующим в общей обстановке лаборатории, хотя прежде он явно отказывался от него, о чем я не должен был знать.

В действительности, в психологии действий двух мужчин не было существенного различия. Оба они не смогли найти свой естественный ответ. Оба они были смущены и запутаны, и у обоих возникла глубокая необходимость сделать что-то, все равно что, но некритическим, беспорядочным образом. Первый человек стоял пассивно, беспомощно, на сильном ветру, глядя вслед мне, пока время или другой какой-то стимул не вывел его из состояния путаницы. Джордж же не мог дать естественный ответ, он просто пассивно, автоматически, без критического подхода последовал моему примеру и занялся своей работой.

5. Короче говоря, если в какую-то простую небольшую ситуацию, вызывающую простые естественные реакции, непосредственно перед ответом ввести какое-то случайное простое неуместное замечание, в результате возникает путаница и препятствие для естественной реакции, ответа. Это неуместное замечание вполне вразумительно само по себе, но фактически оно не имеет никакой другой цели, как только прервать первоначальную ситуацию, вызывающую естественную реакцию. Появляется потребность ответить на первоначальную ситуацию, а непосредственное препятствие для такой реакции в виде кажущегося вразумительным сообщения приводит в результате к возникновению потребности что-то сделать. Вполне вероятно, что эта повышенная потребность представляет собой сумму потребности ответить на первоначальный стимул и потребности понять необъяснимое, кажущееся многозначительным неуместное замечание. Если эту процедуру продолжить в целях гипноза, то тогда часто возникают непереносимые состояния замешательства, путаница и непреодолимая, все возрастающая потребность для субъекта этой процедуры дать какой-то ответ, реакцию, чтобы облегчить растущее напряжение, и он с готовностью хватается за первое четко выраженное, легко понимаемое сообщение, связь, предлагаемую ему. Между тем, ему было представлено множество, казалось бы, связанных идей, которые все в основном выражали первичное, но неопознанное значение, ведущее к появлению гипноза или гипнотических феноменов. (...)

Первоначальная процедура состояла в следующем:

1. Упоминание какого-то обычного факта, этапа повседневной жизни, например, принятия пищи.

2. Отнесение этого этапа, как действительного факта или его вероятности для субъекта, на сегодняшний день или в настоящее.

3. Упоминание его как абсолютной вероятности в будущем, определив какой-то один определенный день, лучше всего текущий день недели.

4. Замечание о его вероятном возникновении (принятие пищи) в тот же самый день на прошлой неделе.

5. Замечание обыденности дня, предшествующего заданному дню на прошлой неделе, подчеркнув, что такой день – часть настоящей недели, даже если это произойдет на будущей неделе.

6. Добавить, что сегодняшний день произошел на прошлой неделе, даже в прошлом месяце, и что заучивание названий дней недели представляет собой определенную проблему в детстве. (Так ненавязчиво вводится период нужной регрессии).

7. Упоминание о том, что, как и в прошлом, какой-то определенный месяц последует за настоящим месяцем, даже если настоящему месяцу предшествовал предыдущий месяц, в течение которого какая-то еда была съедена в какой-то названный день недели. И этому дню недели предшествовал другой день недели в точности так же, как и на предыдущей неделе был день с первым порядковым положением. (Чтобы читатель лучше понял, давайте предположим, что текущим (сегодняшним) днем является вторая пятница июля 1963 г., что в следующую пятницу произойдет принятие пищи даже в том случае, если это было сделано в эту пятницу, и, как это несомненно происходило в прошлую пятницу, которой предшествовал четверг, как это происходило и в настоящем, этом месяце, и как это произойдет в будущие недели. Дни недели, месяцы, прошлое, настоящее и будущее – все смешалось в этом предложении).    Затем нужно упомянуть, что в прошлом месяце (мае) также был четверг, фактически несколько четвергов, каждому из которых предшествовала среда, в то время как месяц апрель предшествовал маю – другая задача детства по заучиванию названий месяцев года. (Таким образом, от пятницы 14 июня 1963 г. простым вразумительным заявлением используется внушение времени, которое пробуждает мысли о детстве или другом периоде в прошлом без прямого внушения).

8. Эта перемещающаяся и постоянно изменяемая ссылка на настоящее, будущее и прошлое с постоянно возрастающим подчеркиванием прошлого с намеком на то, что дейсгвительное прошлое имеет отношение к настоящему и, следовательно, к будущему. Чтобы читатель более четко понял все вышеизложенное, нужно привести следующий пример: «Вы не только (читатель должен помнить, что речь идет о второй пятнице июня 1963 г.) съели завтрак в среду на прошлой неделе, но до этого вы съели обед во вторник в мае, и июнь тогда был будущим, но перед маем был апрель, а перед ним – март, а в феврале вы, вероятно, съели то же самое на второй завтрак, и вы даже не подумали о том, что у вас то же будет в следующем апреле, но само собой разумеется, 1-го января, в день Нового Года, вы совсем не думали о 14 июня 1963 г. (намек на возникшую потерю памяти). Это было так далеко в будущем, но вы, конечно, могли подумать о Рождестве в декабре 1962 г., а разве вы не получили такой подарок, о котором вы не могли и мечтать в день Памяти о первых колонистах в ноябре, а обед в этот день был так хорош (отсюда ожидание дается в настоящем времени для целого ряда идей с эмоционально нагруженной достоверностью действительно прошлого, как настоящего, а потом и будущего), но День Труда (первый понедельник сентября) пришел в сентябре 1962 года прежде, чем было 4 Июля, но 1 января 1962 г. вы фактически не могли думать о 4 Июля, потому что это было (употребление слова «было» подразумевает настоящее время) только начало 1962 г. И потом, конечно, в 1961 году у вас был день рождения, и, может быть, в тот день рождения вы предвкушали ваш день рождения в 1962 году, но это было еще в будущем, и кто может предугадать, что будет в будущем? Но действительно удивительным был день вашего рождения в год окончания колледжа! Двадцать один год и, наконец, выпускник колледжа! (Один из пунктов, к которому вы идете и, наконец, констатируете в значениях настоящей действительности с подчеркнутым и явным удовольствием. Или эту процедуру можно продолжать до дня рождения в Пили 10 лет, и вообще до любого возраста в зависимости от вашего желания).

9. Таким образом, произошло быстрое и легкое упоминание реальных фактов сегодняшнего дня, постепенно уходящих в будущее; при этом прошлое становится настоящим и тем самым заменяет упомянутые реальные факты, фактически происшедшие в прошлом, постепенно превращаясь из подразумеваемого настоящего во все более и более отдаленное будущее.

10. Выбираются важные даты, которые сами по себе не оспариваются, и так как обратный прогресс в ориентации во времени продолжается вплоть до определенного, выбранного времени, то упоминается какое-то действительное, положительное, сильно окрашенное эмоциональное событие.

11. В течение всей этой процедуры нужно тщательно следить за употреблением грамматических времен, нужно говорить свободно и уверенно, как бы давая иллюстрации ко дню рождения в 21 год. «А это было именно в 1956 году»; гипнотизер говорит в этот момент радостно и весело о преподавательском составе колледжа, занятия в котором начинаются в сентябре, который еще должен наступить. (Переориентация во времени путем внушения и эмоционально окрашенного оживления событий прошлого).

12. В течение всего этого времени каждое заявление делается выразительно, с адекватными, соответствующими изменениями в интонации, но прежде чем субъект в своей внимательности будет иметь возможность не согласиться или поспорить в душе с тем, что было сказано, предлагается новое заявление, высказывание, отвлекающее его внимание, вызывающее у него другие мысли и вызывающее у субъекта больше усилий, чтобы понять все это, что в результате приводит к полному срыву всех усилий дать ответ.

13. Наконец, произносится ясно выраженное, определенное легко понимаемое предложение, и старающийся найти ответ субъект хватается за него, как за камень спасения в быстро бегущем потоке внушений, за которым он был вынужден беспомощно следовать. (День окончания колледжа и день рождения -это эмоционально окрашенный и достоверный факт).

14. Усиление переориентации пациента в прошлом путем «специальной ориентации» на «общую» ориентацию такой, например, смутной общей ссылкой на «работу его отца» или таким вопросом:    «Давайте посмотрим, шел ли дождь на прошлой наделе», а затем следует упоминание о преподавательском составе. (Две общих смутных вероятных идеи, за которыми следует достоверный факт о преподавателях – все это должно фиксировать регрессию к прошлому, как к настоящему).

15. Затем следует дать определенное заявление: «Теперь, когда все окончено (выпуск из колледжа), что мы будем теперь делать?», и пусть субъект идет самостоятельным путем, но тщательно выстраивая препятствия и возражения на какие-то невероятные замечания, такие, например, как «Давайте поедем на озеро Лейк Мендота и поплаваем». (Это «невозможно», так как отсутствие купального костюма станет непосредственной реальностью!). Вместо этого нужно согласиться с тем, что было бы приятно поехать на озеро, полюбоваться на волны, птиц и каноэ, тем самым вызывая галлюцинаторную активность, и, когда она возникнет, потом может последовать и галлюцинаторное плавание.    Таким образом, нижеследующее описание можно использовать как схему всего вышеизложенного, при применении которой можно добавлять различные детали с готовыми спонтанными модификациями, что определяется реакцией субъекта.

Ноябрь 1962 года с непременной срочностью сделать что-то в будущем декабре, эмоционально-достоверное воспоминание об обеде, все в 1962 г (Все эти многочисленные новогодние Рождественские праздники и Дни Благодарения носят эмоционально окрашенный характер)

С этого момента делаются постепенно увеличивающиеся этапы, основанные на фактических и достоверных событиях. День Труда, 4 Июля, Новый Год, воспоминание о том, что в декабре 1961 года исполняется какое-то желание, и, наконец, 21-й день рождения (совершеннолетие) и год окончания колледжа, все послужило конечной кульминацией, определенным интегрированием обычных для колледжа стихов Чосера, цель для определенной регрессии во времени, что стоят на раннем этапе схемы и поэтому не опознаются... (Но нужно осторожно использовать такую ссылку, как стихи Чосера, только после того, когда убедитесь, что субъект читал Чосера). Так, можно использовать песню, связанную со сбором винограда. Несколько хорошо поставленных вопросов, даже в том случае, если имеется дело с совершенными незнакомцами, могут дать подробные сведения, вокруг которых можно построить непосредственные детали этого метода. Но следует постоянно помнить, что хотя июль – настоящее время, он принадлежит также ко всем событиями прошлого, а также ко всем прошлым дням рождения субъекта, а также ко всем прошлым дням выпуска. При регрессии во времени любые небольшие серии установленных, многозначительных для личности событий могут быть использованы и хитроумно упомянуты в процедуре в какой-то едва уловимой фразе.

...Все предыдущее показывает, что метод путаницы – это длинная, очень сложная и комплексная процедура.

Ее разработка и нахождение рационального зерна для всей процедуры действительно представляет собой длительную трудную задачу, но если экспериментатор проделает ее несколько раз и научится узнавать основные процессы, возникающие при ее использовании, тогда можно получить очень удобную и быструю индукцию транса при самых неблагоприятных условиях.

Чтобы доказать это, автор расскажет об одном произвольном экспериментальном случае и об одном клиническом случае. Первый из них произошел на лекции перед медицинским обществом. Один из присутствующих врачей очень интересовался гипнозом, хотел изучить его, очень внимательно слушал лектора, но за час до лекции он несколько раз демонстрировал свое враждебное, к гипнозу одному из своих коллег. Когда он знакомился с автором, он так крепко сжал ему руку, что автор почти потерял равновесие (пациент был, по крайней мере, на 6 дюймов выше автора и фунтов на 60 тяжелее), и агрессивно заявил без всякого вступления, что ему хотелось бы «удивить того глупца, который попробует загипнотизировать меня».

 Когда для демонстрации опыта потребовались добровольцы, он подошел, широко шагая, и громким голосом объявил: «Ну, я собираюсь доказать всем, что вы не сможете загипнотизировать меня». Когда этот человек поднялся на сцену, автор медленно встал со своего стула, как бы собираясь приветствовать его рукопожатием. Когда доброволец протянул свою руку, снова собираясь продемонстрировать свое сокрушительное рукопожатие, автор нагнулся и начал завязывать шнурки на своих ботинках медленно и тщательно, оставив стоять этого человека беспомощно, с вытянутой рукой. Человек, будучи в замешательстве, смущении, окончательно сбитый с толку непонятным поведением автора, в полной растерянности, не зная, что ему делать дальше, стал вполне уязвимым для первого вразумительного сообщения в соответствии с этой ситуацией, которая была создана для него. Когда завязался шнурок на втором ботинке, автор сказал: «Глубоко вдохните, сядьте в то кресло, закройте глаза и войдите в глубокое состояние транса». После недолгой реакции испуга мой субъект сказал: «Черт возьми! Но как? Теперь проделайте это снова, чтобы я мог знать, как вы это делаете».

Ему был предложен выбор из нескольких традиционных методов. Он выбрал метод левитации руки, который показался ему самым интересным, и этот метод был использован медленно как ради него, так и ради аудитории, в результате возник другой сомнамбулический транс.

Таким же образом и многие клинические пациенты показывают одинаковые проявления враждебности, агрессивности и сопротивляемости; однако они всерьез нуждаются в лечении. Метод путаницы изменяет ситуацию спора между двумя людьми и преобразует ее в терапевтическую ситуацию, в которой создается совместное сотрудничество и соучастие во взаимной задаче, концентрируясь на благополучии пациента, а не на споре между индивидуальностями -пункт, который клинически устраняется в пользу терапевтической цели.

Давайте рассмотрим клинический случай, который был отрегулирован подобным образом. Пациентка вошла в кабинет на первую встречу с автором, явно колеблясь и довольно неуверенно, но походкой, которая, казалось, выражала желание быть очень волевой и очень недоверчивой.    Она очень прямо села в кресло, крепко прижав руки к коленям, и слабым, запинающимся голосом сказала: «Меня к вам послал доктор X., который несколько часов работал со мной. До него я обращалась к доктору Y., который тоже потратил много часов на меня. А до этого доктор Z. 30 часов работал со мной. И все они говорили мне, что я слишком сопротивляюсь гипнозу, но все они сказали, что вы сможете помочь мне. Но сначала я пошла к двум другим врачам, потому что они живут недалеко от моего города. Я вообще не хотела ехать в Феникс гипнотизироваться, но даже мой домашний врач сказал мне, что вы могли бы помочь мне, чтобы преодолеть сопротивление лечению». Ее робкое, неуверенное, колеблющееся поведение и голос, ее решительная походка, ее жесткая прямая поза, ее явное преувеличение относительно числа часов, напрасно потраченных на попытку индуцировать состояние транса, ее полное сожаление, что она не хотела ехать в Феникс гипнотизироваться, и ее поездка к двум другим докторам, хотя трое прежних, да и эти тоже, рекомендовали обратиться к автору, дали повод предположить: 1) что она будет сопротивляться гипнозу; 2) что она смущена своей амбивалентностью; 3) что к ней нельзя подходить с обычными методами индукции; 4) что она, конечно, желает вылечиться, и 5) что она попытается вовлечь автора в спор вместо того, чтобы принять лечение.

Соответственно ей было сказано довольно бесцеремонно, даже грубо: «Давайте выясним все с самого начала. Три врача, все трое – хорошие специалисты, такие, как и я, много работали с вами. Они нашли, что вы слишком сопротивляетесь гипнозу, что и я найду тоже. Поэтому давайте будем понимать это с самого начала». Затем с явно другими интонацией и тоном речи ей было сказано следующее в виде предложения, состоящего на двух частей: «Я не смогу загипнотизировать вас, только вашу руку».

В явном замешательстве она сказала: «Не можете загипнотизировать меня, только мою руку? Я не понимаю, что вы имеете в виду?»

Снова ей было сказано, явно подчеркивая слова и медленно: «Это именно точно то, что я имею в виду. Я не могу загипнотизировать вас». Потом мягким тихим голосом я добавил быстро, как будто это было одним словом: «Только вашу руку, смотрите».

Когда я говорил слово «смотрите», я осторожно «поднял» ее руку руку вверх, прикосновение моих пальцев служило только для придания руке направленного вверх движения, а не для фактического поднятия руки. Осторожно я убрал свои пальцы, оставив ее руку в каталептическом положении, висящей в воздухе. Так как она следила за тем, как поднимается вверх ее рука, я вздохнул, сказал мягко: «Просто закройте глаза, глубоко вдохните, крепко, глубоко засыпайте, и когда вы это сделаете, ваша левая рука медленно опустится на бедро и останется там на все то время, пока вы крепко и спокойно спите до тех пор, когда я скажу вам проснуться!»