Текст книги "Очаг поражения"

Автор книги: Сергей Журавлев

Соавторы: Андрей Селюхов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Вы не смогли найти женщину? – удивился тому, что группа не справилась с таким простым заданием.

– Мы нашли ее следы.

– И что прикажете с этим делать? Сообщить, что найдены следы, а человек, оставивший их, затерялся в муромских лесах, предварительно убив командира лучшей группы, опытнейшего бойца? – он посмотрел на главного «чистильщика» своими добрыми синими глазами, в которых появился блеск клинка.

– Виноват, исправим! Мы не предполагали, что у нее будет боевое прикрытие, да и в спешке все происходило. Через час группа в усиленном составе выдвигается в район предполагаемого нахождения объекта, – оправдывался боевик, лично участвовавший в проведении операции по захвату «дворца Амина», с трудом скрывая предательскую дрожь в руках. Он знал, к чему может привести неисполнение приказа Волшебника. За последний год на его глазах сменилось много руководителей направлений – его боевых товарищей. И он не исключение.

– Вы хотя бы имеете представление о предполагаемом месте нахождения объекта? Или придется проводить войсковую операцию по ее поиску в лесах, где Соловей-разбойник купцов доил?

– По моим данным, она двигается на машине по этой дороге. – Проштрафившийся «чистильщик» показал на мониторе трассу, на которой они потеряли женщину.

– Здесь десятки населенных пунктов! Такими темпами вы будете ее искать до второго пришествия. А я должен сообщить о выполнении задания к утру. Выдвигаетесь на вертолетах двумя группами вот сюда. – Он показал лазерной указкой на город Меленки. – Там в здании местного полицейского участка будет штаб операции. Им позвонят, сообщат, что вы ищете экономического шпиона, и они окажут вам необходимое содействие. Воспользуетесь их транспортом. Также будет отправлена ориентировка во все местные ГИБДД, расположенные по трассе. – Начальник службы безопасности пригладил седой вихорок на лысеющей голове и отдал последний приказ: – Ты лично возглавишь операцию. И если не умеешь работать головой, поработаешь ногами. Объект обезвредить, об исполнении доложить к восьми часам утра.

«Чистильщик» сказал: «Есть, доложить до восьми утра!» и вышел на дрожащих ногах.

Через полчаса два вертолета несли в своих чревах восемь бойцов, готовых после гибели напарника стрелять во все, что представляло хотя бы малейшую угрозу.

Впоследствии всегда оказывается, что одно из двух мнений ошибочно

А в это время начальники ГИБДД Мурома и Меленок получили невразумительный, но жесткий приказ от высших инстанций о задержании машины, в которой находится женщина. Именно ее студийное фото, красавицы с великолепной прической и в серьгах с крупными бриллиантами, высветилось на экране монитора. В сводке сообщалось, что с ней, предположительно, могут быть двое малолетних детей, возможно, двое мужчин для прикрытия. Полковник испытывал дикое желание уволиться или срочно уйти в отпуск. Он объявил операцию «Тайфун», успев раздать только черно-белые ксерокопии.

Через пятнадцать минут на трассу выехало двадцать экипажей, которые должны были задержать непонятно кого, едущего неизвестно на чем. Злые дорожные полицейские, снятые с прикормленных мест, стали останавливать машины, в которых находилось двое мужчин и женщина или женщина с двумя детьми.

Наталья спала, когда стражи порядка осветили фонариками старенький «москвич». Увидев в салоне только перепуганного молодого мужчину и кучу барахла на заднем сиденье, полицейские пропустили автомобиль через блокпост около Меленок. В то время десятки водителей лежали на капотах дорогих машин, широко расставив ноги, а полицейские шерстили салоны и багажники их автомобилей. Несколько мужчин и женщин сидели в патрульных машинах, закованные в наручники. Мужчина, назвавшийся депутатом местного совета, возмутился дорожным беспределом. Пообещав показать «кузькину мать» всем, превысившим свои полномочия, он тут же схлопотал дубинкой по спине и уткнулся лицом в истоптанный снег обочины.

Водитель «москвича» порадовался, что прислушался к внутреннему голосу и взял сегодня старенький автомобиль. Он свернул на большак и, нажав на газ, повел свою дребезжащую «ласточку» в сторону дачи, до которой осталось не более десяти верст. Женщина, из-за которой на дорогах разгорелся сыр-бор, спокойно спала, обняв детей. А вот и деревня Южная. Водитель заглушил двигатель.

Проснулась Наталья, когда ее разбудили дети.

– Мама, я писать хочу, – захныкала девочка.

– Доброе утро, – поприветствовал водитель проснувшихся пассажиров. – Я свою работу сделал. Это деревня Южная. И время пять минут одиннадцатого. Видите магазин? Там есть небольшое кафе. Я вас там высажу и уеду.

– Хорошо, – согласилась Наталья.

В магазине покупателей совсем не было. Одежда на детях и вошедшей женщине была обычной для этих мест.

– Дети, заходя в помещение, надо здороваться. Скажите «здравствуйте», – подсказала малышам Наталья.

– Здравствуйте! – громко сказали дети.

– Добрый день! – так же в унисон ответили продавщица и работница закусочной.

– Мы бы хотели позавтракать. Что предложите? – поинтересовалась Наталья.

– Манную кашу на молоке, если хотите. А нет – то глазунью на сале с квашеной капустой. Чай, молоко, какао, кофе…

– Дети, что будете, кашу или яйца?

– Кашу с яйцами! – весело прокричали дети.

– Давайте и то и другое, а там как съедят, – сказала Наташа.

– Садитесь за столик у окна, а я минут через пятнадцать все вам подам, – предложила официантка.

– А можно какао с молоком сейчас? – поинтересовалась Наталья.

– Можно, вот кипяток в чайнике, а вот вам банка какао со сгущенным молоком. Это хорошее какао, белорусское, – уточнила официантка.

Новоявленная мать сама приготовила какао. Дети стали усиленно дуть в чашки, разгоняя пар и веселясь, а Наталья взялась за оформление документов. Выписала справки на имя Сафоновой Варвары Петровны, уроженки села Кулаки. Она запомнила это название, проезжая выгоревшую деревню. Подумав, добавила: «… и ее детей: Николая Ивановича шести лет и Натальи Ивановны четырех, рожденных от Ивана Сафонова, погибшего при пожаре». После чего она посетила туалет, находящийся во внутреннем дворе кафе, и выбросила в выгребную яму барсетку председателя с печатью и прочим, оставив себе только деньги. Когда она вернулась к столу, на нем стояли миски с кашей, источающей невероятно ароматный запах, а с плоских тарелок яркими желтками подмигивала глазунья.

Дети активно стучали ложками, размешивая масло в горячей каше, когда в помещение вошел посетитель, крепкий мужчина. Одет он был в камуфляжную стеганую куртку, добротные кожаные сапоги и собачью шапку. Поздоровавшись, он присел за соседний столик, лицом к Наташе. К нему подошла официантка и приняла заказ на тарелку украинского борща, рагу в горшочках и два стакана чаю.

Пока готовился заказ, Наташа завела разговор с посетителем.

– Простите за беспокойство, но не подскажете ли, как добраться до заимки у Святого озера?

Мужчина снял меховую шапку, положил на подоконник и ответил:

– Туда только на санях можно добраться. Дорога овражистая, да и снегу много навалило. Я-то сам тракторист. Дороги от снега расчищаю, потому и говорю, что только на конной тяге. Иначе никак.

– А вы не знаете, кто может нам помочь?

– У нас в селе коней ни у кого нет.

В разговор вмешалась продавщица.

– Так лесник сам сюда пожалует. Завтра суббота, а по субботам он приезжает отовариваться. Вам только сутки подождать-то и придется.

– А быстрее никак нельзя? – не сдавалась Наталья.

– Только пешим ходом, но с детьми вы не осилите. Да и волки озоруют. Могут напасть. А ружьишка я у вас не замечаю, – сказал мужчина.

– А где я могу его дождаться? Здесь есть гостиница?

Местные переглянулись, улыбаясь, а продавец спросила:

– Вроде вы с виду на туристов не похожи, чтобы по гостиницам жить? У нас такой цивилизации отродясь не было. Думаю, при моей жизни и не будет.

– Как же мне быть?

Образовалась пауза, которую заполнила официантка, подавшая борщ мужчине. Тот стал есть, смачно чавкая. Наталья и дети также увлеклись завтраком. Выпив напоследок два стакана чаю, тракторист предложил:

– Если хотите, можете побыть у меня до приезда лесника. Изба у меня добротная, да и нет в ней никого. Только собака во дворе.

Дети активно стучали ложками, размешивая масло в горячей каше, когда в помещение вошел посетитель, крепкий мужчина.

– Я согласна, – не раздумывая, ответила Наташа.

Расплатившись, гости покинули кафе.

Иногда, чтобы вспомнить, достаточно взглянуть в окно

Мужчина, пожалевший Наталью с детьми, назвался Иванычем. В доме, куда он привел скитальцев, было прохладно. Хозяин принес охапку дров, растопил печь в гостевой комнате, а сам ушел на работу, пообещав вернуться к шести вечера.

Дети уселись смотреть мультфильмы, а Наталья, сидя в кресле, вновь и вновь прокручивала калейдоскоп событий, произошедших с ней за последние дни, пытаясь собраться с мыслями.

«Почему я всю свою жизнь нахожусь в конфликте с обществом? Зачем протестую против навязываемых социумом рамок и системы ценностей? Возможно, во мне живет бунтарский дух и желание противостоять толпе. Да. Я очень хочу отстраниться от этого неприятного мира и создать собственный. Я совсем запуталась. Как мне быть?..»

– Не волнуйся, я помогу тебе! – она отчетливо услышала голос девочки-ангела.

«В мой мозг явно кем-то произведено вмешательство. Тело каждой клеткой говорит: «Событие, изменившее меня, однозначно прописано во мне». Но как понять свое тело?! Как выяснить, о чем говорит подергивание левого века? Что хочет рассказать ноющая рука? Почему легкие замедлили дыхание? А самое главное, кто послал мне ангела-хранителя? Я ведь конченная грешница!»

Наталья встала и выключила телевизор. Дети, согревшись, давно спали. Исходящее от печки тепло растопило морозные узоры на верхней части окон, и в них заглянул закат. Оранжевое небо было расчерчено полосами дыма, он поднимался из труб вверх, а затем стелился параллельно земле. Шапки снега на крышах домов горели красным. И вдруг Наталья увидела старушку, проходящую мимо окон, очень похожую, как ей показалось, на мать председателя.

Никогда ранее не осеняющая себя крестным знамением, женщина перекрестилась, и в этот миг старушка повернула голову в сторону окна. Их взгляды встретились. Путница поклонилась, а затем перекрестила дом. Наташа почувствовала необычайный прилив тепла и прикрыла глаза, но через мгновение за окном уже никого не было.

Перепаханное пепелище дает сильные побеги

Подле дома остановился трактор, из кабины выпрыгнул хозяин и стремглав бросился к избе. Он будто боялся не застать постояльцев, ставших для него чем-то очень важным. Влетев в прихожую и обнаружив обувь гостей на прежнем месте, облегченно вздохнул и тихонько вышел на улицу. Загнал трактор во двор, закрыл ворота и запер калитку на засов. Его сердце билось особой радостью: в избу пришла женщина и дети, которых он лишился. Прошлым летом его жена с малыми детьми провалилась в пекло горящего под дерном торфяника и заживо изжарилась.

Не заходя в дом, хозяин натаскал воды из колодца и стал топить баню. Принес ушат, наполовину заполненный водой, опустил в него ковшик и поставил на верхнюю полку.

В избе достал из погреба солений и солонины, поставил варить картофель в чугунке. Взял в комоде скатерть, пролежавшую там больше года, чистые полотенца. Снес с чердака пахучие березовые венички и завернутые в холстину травы, которыми жена всегда запаривала «последнюю воду» для чистки духа после бани. Действо травы он знал наверняка, ведь пятнадцать лет с покойной душа в душу прожили. Ни при ней, ни после нее у него и мыслей о других не было. А сегодня покойница сама шепнула: «Не упускай свой шанс!»

Печь нагревалась, с ней прогревались предбанник и сама баня. Хозяин зашел в комнату, где гостья сидела на диване и читала детям сказки.

Дождавшись паузы, произнес:

– Извините, что вас прерываю, сегодня пятница, а по пятницам я баньку топлю. Не побрезгуете банькой и нашим деревенским угощеньем?

Оторвавшись от книги, женщина посмотрела на Иваныча. Крепкий мужчина лет сорока стоял у порога и мял шапку. Его васильковые глаза излучали такую чистоту и искренность, что ничего другого, кроме как «да», она не могла сказать.

– Ура! Идем купаться! – вскочив с дивана, закричали, прыгая, дети.

– Иваныч, вот только переодеться нам не во что, – с горечью в голосе произнесла Наташа.

– Не волнуйтесь, барышня, и на вас и на детей одежка есть. Вы аккурат в размер моей жены и детей попадаете.

– А где все ваши?

– Погибли. В горящий торфяник провалились.

– Соболезную вам, Иваныч. А имя у приютившего нас хозяина есть, а то мы даже не успели толком познакомиться?

«Хозяин» – это было самым приятным, что он слышал за последний год. Она назвала его хозяином, как называла его покойная Валентина.

– Павлом меня нарекли родители. Пашкой звала Валентина, жена. Упокой Господь ее и детей наших души. Царство им небесное. А в деревне все Иванычем кличут. А вас, дамочка, и деток ваших как звать-то?

– Варвара Петровна, по мужу Сафонова. Он тоже на погосте, погиб при тушении пожара. А деток зовут Коля и Настя. По батюшке – Ивановичи.

– Рад нашему знакомству. Не стесняйтесь, будьте как дома. Вот шкаф с женской одеждой, а вот с детской. Мы-то с женой поздно детьми обзавелись. А потерял я их в прошлом году. Жена моя, видать, старше вас была, а детям моим, как и вашим, столько же годков было.

Пока Наталья складывала в корзину одежду, Павел собрал еду: хлеб, яблоки, мандарины, бутылку кагора, литровую банку молока, и все вышли во двор. По тому, как мороз щипал за щеки, он явно перевалил далеко за двадцать градусов. Подгоняемые холодом, все скоренько нырнули в сени.

Заметив, что Наталья не знает, как ей быть, Павел сказал:

– А вы за ширмочкой рубаху наденьте, коли наготу показать стесняетесь. Я тоже в исподнем останусь, чтобы не смущать вас.

В бане мужчина подкинул дров в огонь и налил в ушат с холодной водой кипятку. Наталья с детьми умостилась на нижней полке, Павел занял верхнюю.

– Сейчас парку поддам, – сказал он и, зачерпнув ковшом воды из ушата, плеснул на разогретые камни. Теплый дух прошелся по спинам. Дети согнулись чуть ли не до пола.

– Как вы, не жарко? – спросил хозяин.

– Нет! – завизжали дети.

– Тогда еще ковшик для разогреву.

Теперь и Наталья почувствовала горячее дыхание влажного воздуха, оседающего каплями. Рубаха местами прилипла к телу, открывая взору скрытое под ней. Дети подбежали к ушату, и давай с визгом плескать друг на друга воду, охлаждаясь. Наталья начала мыть Насте голову. Павел тоже спустился с полатей и спросил:

– Можно, я Николку помою?

От его голоса, исполненного нежностью и печалью, по телу Натальи пробежала мелкая дрожь.

– Пожалуйста, если Коля не против.

Мальчишка замотал головой в знак согласия.

Она с интересом наблюдала, как загрубелые от тяжелой работы руки этого угловатого, но такого правильного мужика бережно мыли ребенка, а тот только поеживался и похихикивал: «Дядя, щекотно…»

Мужчина и женщина стояли лицом к лицу, и его мокрые портки не скрывали от ее взгляда предмет мужской гордости.

«Вот она жизнь! Вот истина! В этом коренастом человеке, который зимой снег гребет, весной пашет, летом строит, а осенью жнет. Это то, что мне сейчас просто необходимо», – вопило женское тело.

Вытерев себя и детей, вышли в предбанник, одели их во все чистое, пахнущее черемухой.

Павел налил две большие чашки молока, поставил на стол чугунок с картошкой, очистил одну, разрезал на две части и положил в тарелки детям. Взял вторую и снова стал чистить. Дети не шевельнулись.

– Дети, берите все, что видите на столе, – предложила Наталья.

Они взяли кружки и припали к молоку.

Любуясь умиляющей душу правдой жизни, взрослые подкладывали в детские тарелки картошечку, домашнюю колбаску и подливали молочко. Когда они насытились, получили по мандарину.

– А можно мы с собой еще возьмем? – попросила Настя.

– Разумеется, – разрешила мама.

Одев детей и накинув на себя верхнюю одежду, вдвоем перенесли их в избу. Павел постелил каждому в отдельной спаленке, указав, где чья кровать, показал туалет и включил телевизор. После замялся, не зная, что же дальше.

– Дети, мы с дядей пойдем помоемся в баньке. Затем покушаем, уберем там и придем смотреть с вами кино, – пришла на помощь Павлу Наталья. – Если захотите спать, ложитесь, не дожидаясь нас.

Снова оказавшись в бане, она сама развязала веревочки на его штанах, и они упали к его ногам. Богатырское тело украшал не менее достойный «инструмент», совершавший небольшие колебания в такт ударам сердца, которое разгоняло по телу кровь, насыщенную тестостероном. Казалось, еще мгновение, и этот матерый бык опустит голову и ринется в бой. Она прикоснулась к его плечам, затем обняла и поцеловала в губы. Он уловил желание женщины и, развязав шнурок на вороте рубахи, спустил ее с плеч.

Нежно и бережно, как это умеют делать сильные от природы мужчины, взял Наталью на руки и уложил на полатях…

Два тела без единого слова подчинились заложенным в каждой клеточке инстинктам и слились в танце страсти. Впервые в жизни Наталья в полной мере ощутила, что такое женское счастье…

Только за полночь они вернулись в избу. Дети мирно спали. Наталья выключила телевизор и легла в постель, прижавшись к мужчине.

Ее разбудил надрывный лай собаки. Павел поднялся, достал из шкафа ружье и тихо вышел. Собака залаяла увереннее. Прогремел выстрел. Перепуганная Наташа вжалась в подушку.

– Волки наведывались, – вернувшись, пояснил мужчина. – У соседей в хлеву овцы, вот и стали захаживать.

Ваше неумение врать – не повод вам верить

Группа зачистки прибыла в Меленки.

– Все машины, проехавшие по трассе за последние двенадцать часов, досмотрены! – вытянувшись по стойке смирно, докладывали начальники ГИБДД и ДПС.

– Видеозаписи велись? – поинтересовался старший группы.

– Только на стационарных постах, – доложил майор.

– Где их можно просмотреть?

– В пятом кабинете. Прошу пройти со мной. – Майор провел старшего и еще одного человека из его группы в кабинет, где молодой лейтенант воспаленными глазами пялился в мониторы.

– Что интересного заметил, боец? – спросил чужой, но, видимо, очень важный человек.

– Ничего особенного. Все машины тщательно досматривались, пассажиров выводили из салона. И только водитель старого «москвича» не выходил из автомобиля.

– А ну, покажи его…

Лейтенант выбрал запись и включил на воспроизведение.

Снова оказавшись в бане, она сама развязала веревочки на его штанах, и они упали к его ногам. Богатырское тело украшал не менее достойный «инструмент»

«Москвич» медленно двигался вдоль иномарок. Его не остановили, а только осветили фонариком водителя и салон.

– Номер показать сможешь? – с надеждой в голосе спросил старший.

– Нет! – испуганно ответил милиционер.

– Слушай, майор, у тебя пять минут времени, и чтобы тот, кто пропустил машину, был в твоем кабинете. Выполнять!

Майор пулей выскочил из операторской и влетел к себе в кабинет. Туда же вошли и чужаки. Через десять минут сержант ГИБДД стоял по стойке смирно рядом со своим начальником.

– Я абсолютно уверен в том, что объект находился в пропущенной вами машине. Вы оба ни за что жалование получаете. Спасает вас только то, что сержант заметил, на какую дорогу свернул «москвич». У вас полчаса на поиски машины или ее пассажиров. А я пока посижу в твоем кресле, майор. Погрею место для твоей замены, если ты не уложишься вовремя.

Майор лично рванул с сержантом по дороге, ведущей к деревне Южная, куда прошлой ночью уехал «москвич», дабы коллеги не узнали о возможных кадровых переменах. Майор сильно нервничал. До сего момента у него все так хорошо складывалось! И новенький «Ленд Круизер» на свата куплен, и домик в два этажа строится, на тещу оформленный, и тур в Турцию вчера оплачен, и доченька в Москве в престижном вузе учится. А тут из-за какого-то нерадивого сержанта он может лишиться всего.

Покинув свой кабинет, он всего через десять минут был на заправке при въезде в деревню. Сам лично подошел к заправщице и поинтересовался, не она ли дежурила прошлой ночью. Та ответила, что заступила на дежурство утром и скоро сменится. Майор был раздосадован, но на всякий случай спросил:

– А «Москвич-412», красную развалюху, случайно не видела?

– Да, стоял такой до десяти утра, вон возле того фонарного столба.

– С меня шампанское, если знаешь, где «москвич».

– Жаль, останусь без шампанского. Номера не запоминаю. Он как высадил возле кафе женщину с детьми, так и уехал.

– Где высадил? – чуть не подпрыгнул от радости милиционер.

– Да вон, у кафе.

– Если знаешь, где они – шампанское твое.

– Сперва шампанское.

Полицейский нехотя выполнил свое обещание, дав оператору сто рублей.

– Они уехали с трактористом к нему домой. Он живет вон в той хате, где горит фонарь.

– Они никуда не выезжали?

– Нет. Он как вчера загнал трактор во двор, так и не появлялся.

Майор, не веря в такую удачу, сел в машину и связался по рации с фээсбэшником, оставшимся в его кабинете. Не скрывая радости, он поспешил обрисовать обстановку.

– Сиди на месте и не упусти во второй раз, – прохрипело в трубке. – Мы скоро будем.

Старший группы приказал шести бойцам оставаться на месте, а сам с напарником запрыгнул в только что прибывшую патрульную машину. В уазике находились трое: сержант, рядовой водитель и симпатичная барышня в отсеке для задержанных. Старший указал водителю направление, даже не выпустив из машины девушку.

Сыпавший снег превратился в настоящий снегопад, и видимость резко ухудшилась.

Павел так и не смог уснуть. Слабый свет ночника мягко освещал лицо его избранницы. Удерживая на плече сонную Наташу, чувствуя ее прикосновение, ощущая удары сердца и слушая едва уловимое дыхание, он все еще не верил в происходящее. От его пристального взгляда она проснулась.

– Спи, спи, рано еще вставать, – прошептал, гладя ее по волосам.

Но сон улетучился. Наталья почувствовала, что должна предупредить его об опасности.

– Павел, за мной охотятся очень плохие люди. Они хотят меня убить, а детей разобрать на органы. Думаю, эти люди скоро будут здесь. Я очень сожалею, что втянула тебя в эту историю.

Он лежал так же спокойно, как и до этих слов. Сердце стучало ритмично, дыхание было ровным. Казалось, что его это нисколько не взволновало. Ничего не говоря, он поднялся с постели, оделся и куда-то ушел. Вернулся минут через пятнадцать.

– Собери детей. Я отведу вас к почтальонше. Это моя сестра. Утром к ней за деньгами приедет лесник. Тот, к которому ты собиралась. С ним и езжай. Я сам тебя отыщу. Не бойся, все будет хорошо.

Тыльной тропкой через огороды он провел Наташу с сонными детьми к дому своей сестры. Вернувшись, собрал старую одежду Натальи, зашел в хлев, где стоял недавно купленный у соседа барашек.

Павел изорвал одежду и испачкал ее кровью только что зарезанного барана. Затем завернул в нее бараньи внутренности и все это сложил в рюкзак. Закидав тушу сеном, взял широкие охотничьи лыжи, стоящие у стены, и погрузил их вместе с рюкзаком на деревянные санки. Затем опоясался патронташем, в руки взял дробовик и ушел в снежную темноту по известному ему следу волков.

Умная овчарка всегда одержит победу над стадом баранов

Влетев в село, внедорожник «Патриот» остановился прямо у заправочной колонки, рядом с мигающей проблесковыми огоньками полицейской машиной, из которой выскочили двое центурионов и поспешили к прибывшим.

– Майор, забирай всех из УАЗа в легковушку и вали восвояси. Ты пока свое дело сделал, – распорядился старший спецназовец.

– Красотка, бензина полный бак! – скомандовал боец.

Выключив фары, патрульная машина медленно двигалась в сторону покачивающегося в снежной мгле фонаря. Не глуша мотор и не хлопая дверьми, двое вышли из машины и с пистолетами наизготовку двинулись к дому тракториста. Яростно залаял и тут же затих, получив пулю в сердце, пес. В доме на это никак не отреагировали.

Дверь оказалась незапертой, в доме было натоплено. Фонарик осветил неубранные постели.

– Только что ушли. Видать, майор своими мигалками спугнул. Кого только в ментуру набирают? Идиоты! – выругался старший.

Осмотрели двор и обнаружили слегка припорошенные снегом следы от саночек и сапог, уходящие в темноту.

– Она не могла далеко уйти. У нее не более десяти минут форы. Бери УАЗ, обойди деревню и догоняй меня. Я пойду по следу, – приказал старший.

Включив радиостанции, бойцы проверили связь и разошлись по заданным направлениям.

Через какие-то пятьсот метров ровное поле как бы сомкнулось, образовав овраг, поросший кустарником. Из-за снегопада видимость ухудшилась, и в десяти метрах было ничего не разглядеть. Включив налобные фонарики, охотники устремились по следу. Чем отчетливее был след, тем сильней разгорался азарт погони, а предвкушение удачи воодушевляло ищеек.

Теперь дорога пошла в гору, вынырнув из ложбины, она змейкой вползла в лес. След, по которому шли преследователи, петлял меж стволов, здорово запутав матерых следопытов, вновь спустился в овраг и через сто метров был покрыт следами крупных собак.

– Черт! – выругался старший. – Волки!

Напарник стал постоянно оглядываться назад и в какой-то момент уткнулся в спину командира, замедлившего шаг. Метрах в десяти, не обращая внимания на людей, суетились волки. Огрызаясь друг на друга, они кого-то рвали на части и растаскивали по сторонам, волоча по снегу окровавленные лохмотья одежды. У саней остались лежать только внутренности. Их пожирала альфа-самка, сверкая зелеными глазами.

Медленно, очень медленно спецы попятились назад… Животный ужас охватил старшего. Сколько он видел человеческих смертей, сколько душ сам загубил, но такого не видел никогда! Возможно, он впервые задумался над тем, как легко из охотника превратиться в жертву. Жестом приказал напарнику поменяться местами. Привычка быть лидером не покидала его даже при отступлении. Волки были увлечены пиршеством. Спецназовцы беспрепятственно поднялись на склон и запетляли меж стволов, идя по собственным следам.

«Бабу ликвидировали! Ее труп видели мои бойцы, – чеканились в мозгу у старшего слова доклада. А потом вдруг родилась другая тема. – Еще вчера я боялся потерять работу, а теперь сам свалю!» – продолжал он размышлять.

До села оставалось километра три, когда свет фонарика выхватил зеленые глаза и окровавленные клочья одежды. Старший оглянулся вокруг: не менее десяти пар голодных глаз глядели на идущее прямо в их зубы мясо. Шарахнувшийся в испуге напарник сбил командира с ног. Тот упал. Фонарик слетел со лба. На его шее тисками сомкнулись волчьи челюсти. Стало совсем темно, а главное – совершенно не больно…

Нет смысла ликвидировать завтра то, что погубит тебя сегодня

Светало. Ожидая возвращения своих напарников, спецназовцы дремали. Старший по званию вдруг задумался над тем, что командир со своим замом ушли на операцию два часа назад, и для короткой операции это слишком долго. Он разбудил пилота, поднял на ноги бойцов и пошел в кабинет майора. Тот спал, откинувшись в кресле.

– Майор, проснись! – громко сказал с порога.

Полицейский с трудом открыл глаза, помассировал их пальцами и ответил:

– Слушаю.

– Новой информации от твоих не поступало?

– Нет. Я вам обо всем докладывал.

– Майор, забудь все, что было связано с нами.

– Ага! – кивнул все еще не пришедший в себя майор, но тем не менее не забыл спросить: – А уазик, где он?

– Думаю, ты его найдешь.

Ночью выпал свежий снег и укрыл все: крыши строений и автомобилей, кроны елей и сосен. Он был необычайно чист и казался розовым в лучах восходящего солнца. Два ярких луча пропороли белое снежное покрывало. Пассажиры вертолета увидели, как трактор расчищал проулки, примыкающие к центральной улице, светилась огнями АЗС и маленький человечек с лопатой в руках проделывал проходы в отвалах, оставленных трактором. Вертолет сделал круг над деревней и набирал высоту. Внизу показалось темное пятно УАЗа, присыпанного снегом, а за ним началась сеть оврагов, похожая на огромное дерево, кроной подпирающее деревню, а толстым стволом уходящее в реку. Сама река гибкой змеей пробивалась сквозь бесконечный, до самого горизонта, заснеженный лес.

– Иди над оврагом, – приказал пилоту взявший на себя командование спецназовец.

Машина максимально снизила высоту, и теперь ветер от винтов, вздымая облака снега, открыл взгляду страшную картину: окровавленные куски одежды, окровавленные тела людей и волков, санки, оружие…

Вертолет приземлился. Новый командир с двумя бойцами выпрыгнули из кабины и побежали к лежащим на снегу товарищам. Подхватив одного, второго и вещи, принадлежавшие им, возвратились к вертолету. В кабине выяснилось, что командир мертв, а его напарник хоть и ранен, но жив.

– Что произошло? – с нетерпением спросил новый командир, когда раненый после укола пришел в себя.

– Мы настигли объект в тот момент, когда его рвали волки. Потом они напали на нас. Насчитали их не менее десятка.

Машина максимально снизила высоту, и теперь ветер от винтов, вздымая облака снега, открыл взгляду страшную картину: окровавленные куски одежды, окровавленные тела людей и волков, санки, оружие…

Фонарики растеряли в рукопашной. Мне повезло больше, они меня за ноги рвали, потому я мог отстреливаться. А командира сразу за горло… Доложи, что задание выполнили, – попросил раненый и снова отключился.

Стоит высказать величайшую глупость, как тут же найдется единомышленник

Сербская Республика. Несколько лет назад Доктор, руководитель новой сербской спецслужбы Бюро по безопасности и информации, с нетерпением ждал своего агента на конспиративной квартире. Его предшественник знаменит тем, что при нем были захвачены в плен три войсковых разведчика из 1-й легкой пехотной дивизии США, сбит истребитель-бомбардировщик «Стеле». Кроме вышесказанного, он в течение нескольких месяцев отказывался уходить со своего поста после отставки Милошевича. Именно тогда было принято решение взять спецслужбу под контроль парламента. Разумеется, ни о какой нормальной работе говорить не приходилось, зная, что парламент, в свою очередь, контролируется победителями Балканской войны, так называемыми западными демократиями. И теперь руководители одной из самых эффективных спецслужб в Европе вынуждены встречаться не в комфортабельном кабинете директора, а в неприметной квартире на окраине Белграда.

Тема разговора – теневая работа Международного трибунала по бывшей Югославии – слишком важна. Если о ней будет известно парламенту, будет известно и врагам. Палачи Сербии создали свой домашний суд, где они приговаривали к огромным срокам людей, защищавших свою родину, православную страну Сербию.

Андрия Симич, он же Доктор, считал себя патриотом, храня в сердце слова своего деда, партизана Второй мировой войны: «У серба два друга: его народ и Россия».