Текст книги "Очаг поражения"

Автор книги: Сергей Журавлев

Соавторы: Андрей Селюхов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Журавлев Сергей Александрович, Селюхов Андрей Адольфович

Ниже – только вверх. Книга 3. Очаг поражения

Все персонажи романа вымышлены, совпадение или сходство их имен с именами реальных людей случайны.

Очаг поражения

В очаг поражения превращается ограниченная территория, в пределах которой применение современных технических, биологических, химических и психотропных средств целенаправленно приводит к разрушениям зданий и сооружений, поражению или гибели людей, животных и растений.

Краткое содержание первой книги «Гремучая смесь»

Преуспевающий бизнесмен Феликс Сергеевич Саенко обвинен в торговле наркотиками, взят под стражу и помещен в изолятор временного содержания. Сокамерники запугиваниями принуждают его отдать свой бизнес взамен на свободу. Следуя совету жены, он под видом бомжа скрывается на принадлежащем ей мусороперерабатывающем заводе. Здесь его поджидают суровые испытания. Присутствуя на собственных похоронах, он понимает: все произошедшее с ним всего лишь хорошая инсценировка, цель которой – физическое устранение и завладение имуществом. Однако ему удается избежать участи быть съеденным крысами. Он остается жив.

Здесь же сплетение судеб участников этих событий: девочки по вызову Лизы, детдомовца Юры, талантливой журналистки Анны, ее мужа, циничного подонка Григория, и отчаянного спецназовца Глеба. Глеб, Анна, Юра и Лиза становятся невольными свидетелями преступных действий, направленных на уничтожение Феликса.

Все вместе они бегут со свалки.

Краткое содержание второй книги «Детонатор»

Вырвавшись на свободу, Феликс получает поддержку своего давнего друга. Беглецы делятся на три группы и разъезжаются в разные стороны. С ними происходят порой опасные, а порой забавные истории. Тем временем Феликс и Глеб скрываются на острове Бали. Покупая оружие для самообороны, они попадают в руки современных пиратов. Им удается освободиться лишь благодаря опыту Глеба. Но даже в яванских джунглях их пытаются достать люди Хозяйки. Главным героям приходится вести локальные войны с применением всех современных средств вооружения. И тут наконец читатель откроет для себя имя «серого кардинала», человека умного, циничного и жестокого. Оказывается, бездушная Хозяйка всего лишь марионетка в его руках. Упустив Феликса, она сама становится жертвой манипулятора и вынуждена податься в бега.

Пролог

Вертолет, поднявшись в воздух, на минуту завис над свалкой и полетел, унося прочь Наталью и детей.

Она глянула вниз… Пламя пожирало свалку. Здание администрации было окутано дымом. Отовсюду к нему тянулись вереницы людей с горящими факелами в руках. Казалось, это пламя по фитилю подбирается к детонатору ее души. Еще мгновение – и она взорвется изнутри, разлетевшись вдребезги.

Выходя сухим из воды, не смоешь грязных пятен

Сильный мороз и отсутствие ветра делали воздух кристально чистым и звонким. Горячее дыхание женщины превращалось в искристую изморозь. Ей бы не было цены, если бы ее можно было собрать руками, а потом знойным летом доставать из памяти и охлаждаться, вспоминая февральскую стужу. Одетая только в комбинезон, Наталья не чувствовала мороза. Внутренний жар плавил жившие доселе в ее душе эгоизм, равнодушие, злобу и рождал новое, незнакомое чувство. Спрессованные в комок болью и страхом извилины мозга пришли наконец в первоначальное состояние, обрели способность мыслить и вдруг услышали пока еще робкий голос. Это заговорила совесть. Душе тоже было страшно, и она кричала, пугаясь неизвестности, ждущей ее в новом мире. Слезы женщины очищали душу от вязкой слизи грехов, и она, хрупкая, слабая, но чистая стала подавать сигналы оцепеневшему мозгу: «Бежать! Бежать! Бежать!»

Белый, покрытый инеем, похожий на красивую гротескную стрекозу и слабозаметный на фоне снега, вертолет ждал их, лениво вращая лопастями. Летчик узнал в нелепо одетой, перепачканной сажей женщине свою хозяйку и поспешил спросить:

– Наталья Андреевна! Что-то случилось? – он слегка заикался от неожиданности.

– Пожар… Его скоро потушат, но мне необходимо вывезти детей в безопасное место, – ответила она.

– Летим домой? – уточнил пилот, привыкший не задавать лишних вопросов.

– Нет. Летим в Меленки.

– А где это?

– Севернее Иерусалима.

– Шутите, Наталья Андреевна. У меня топлива на четыреста километров полета…

– Для начала поднимай машину и лети подальше от этого места, – сказала, а сама подумала: «Куда лететь?» – Возможно, она ошиблась, не высадив пилота. Оставшись одна, могла бы воспользоваться навыками управления вертолетом, полученными от мужа. Но где тот муж и где то время? Все сгорело. И как она теперь понимала, факел все время был в ее руках.

– Отправляйся в сторону Владимира. Сделаешь как надо, отблагодарю. Вопрос жизни и смерти, – не приказала, а попросила Наталья, понизив голос, от чего он приобрел доверительные нотки, превратив пилота в своего невольного партнера.

Он поднял машину в воздух, более не задумываясь над неординарностью ситуации.

Только близость смерти кардинально меняет жизненные приоритеты

Женщина боялась, что дети испугаются резкого подъема и заплачут. К ее удивлению, они уткнулись носиками в иллюминаторы и завороженно смотрели на уходящую вниз землю. Поднятый винтами снег висел под ними облаком. И вдруг Наталья увидела в нем девочку-ангела, махавшую им рукой, и услышала голос: «Не бойся. Ты все делаешь правильно. Я буду с вами…»

Вскоре вертолет пересек московскую кольцевую дорогу и повернул на восток, неся в своем чреве женщину, час назад находившуюся на волосок от смерти. Женщину, отказавшуюся от богатства и власти по собственной воле.

Живя в Москве, Наталья поняла: чтобы тебя воспринимали всерьез, надо создать себе имя. Для этого требовался поступок, способный привлечь внимание публики. Шанс появился, когда влиятельный чиновник предложил ценой предательства мужа приобрести желаемое богатство и величие. И только сейчас она поняла, что на подлости счастье не построишь. Подобные озарения стали посещать ее после того, как во время пожара она сильно ударилась головой. Вот и сейчас она чувствовала, что ничего хорошего ее не ждет. Она не только смирилась с этим, но и с нетерпением ждала, что будет дальше. Единственное, что ее волновало – спасение детей.

А дети в это время с восторгом смотрели на землю. Приключение, которое им устроила незнакомая тетя, завораживало и заставляло учащенно биться их сердца. И даже мысли о маме и папе, оставшихся там, внизу, в страшном месте, не отвлекали их. Они не знали о своем будущем ничего, как не знала этого и женщина, державшая их за руки.

– Наталья Андреевна! Через десять минут будет Владимир, где вас высадить? – пилот посмотрел на отстраненное лицо женщины и, поняв, что та его не слышит, повторил вопрос: – Мы прилетели. Владимир. Где вас высадить?

– Что? Уже Владимир? А дальше нельзя пролететь?

– Увы, не могу. Иначе топлива не хватит вернуться назад.

– Тогда посади поближе к дороге на Муром, – ответила она и, вспомнив, во что одета, спросила: – У тебя не найдется какой-нибудь одежды для меня?

– Наталья Андреевна, я не знаю и не хочу знать ваших планов, но, быть может, стоит вернуться в Москву?

– Нет, нельзя. Там зло. Я должна защитить от него детей…

Шокированный ее словами, летчик не стал возражать, так как имел опыт общения с богатыми людьми. Мало ли какая блажь посетила хозяйку. Он сделал маневр и посадил вертолет в ста метрах от дороги, ведущей на Муром.

– Возьмите мою теплую куртку и вязаную шапку. Правда, они пахнут керосином и маслом: я в них ремонтом занимаюсь. Другой одежды нет.

– И за это спасибо, добрый человек. А денег не найдешь для меня? Я свои все забыла. И карточки банковские тоже.

Услышав подобное, рассчитывающий на серьезное вознаграждение пилот пригорюнился. Но Наташа с такой нежностью посмотрела на него, что он открыл ящик для карт, достал небольшой сверток в красной тряпице и протянул ей.

– Здесь тысяча, держал заначку от жены.

Наташа взяла сверток и положила в карман пахнущей керосином куртки.

– Дети, мы прилетели, – сказала она, первой покидая кабину вертолета, и, подхватив малышей по одному на руки, поставила на землю.

Уходящие по полю в сторону дороги люди растворялись в снежном тумане, поднятом лопастями винтов.

– Стоп! Почему с женщиной три, а не два ребенка? – удивился пилот. – А следов на снегу остается от двоих? Чушь какая-то! Видать, померещилось, – успокоил он себя и, дождавшись, когда путники отойдут подальше от вертолета, поднял машину и лег курсом на Москву.

Легче всего разбить чью-то жизнь

Наталья шла по краю проезжей части дороги. Дети семенили рядом, держа ее за руки. Она двигалась автоматически, не замечая ни исполинских деревьев, одетых в мохнатые белые шубы, ни одичавших, лишенных проводов столбов, ни взъерошенного, покрытого колючим инеем кустарника. Ничто не мешало мыслям…

…Ей тогда было лет шесть. Как-то во дворе она увидела выпавшего из гнезда птенца. Он нахохлился и широко раскрыл желтый рот.

Испуганно озираясь по сторонам, птенчик то привставал, расправляя неоперившиеся крылья, то припадал к земле. Двое мальчишек наблюдали за детенышем. Один, что постарше, взял хворостину и стал легонько тыкать в птенца. Тот падал, неуклюже вставал и пятился, еще шире раскрывая рот.

– Смотри-ка, злится! Еще, может, клюнешь? – мальчишка пальцем дотронулся до клюва птенца.

Клювик рефлекторно сомкнулся. Мальчишка одернул палец и прутиком повалил сироту.

– Чего это он такой глупый? Взял бы да улетел, – удивился второй.

– Сам ты глупый! – рассмеялся старший и стеганул младшего прутиком по спине.

– Ты чего дерешься? Я тебе не птенец, – заплакал младший.

Пока мальчики выясняли отношения, детеныш добрался до кустов и оказался рядом со скамейкой, на которой сидела маленькая Наташа.

– Это наш птенец! – сказал старший.

– Пожалуйста, отдайте его мне! Он еще совсем маленький, он сам не выживет, – дрожащим от волнения голосом попросила девочка.

Мальчишка презрительно посмотрел на нее.

– Найди себе такого же и делай с ним, что хочешь. А этот наш. – Он сильно толкнул ее. Она упала на спину, птенец выпал из рук. Хромая и заваливаясь на один бок, он попятился назад.

Наташа вскочила на ноги и с криком «Ему же больно!» набросилась на мальчишек.

– Не лезь в наши дела! – зашипел крепыш и ударил ее кулаком в нос.

Девочка снова упала. Горло сдавило, глаза наполнились слезами. На мгновение ей стало страшно. Не за себя – за птенца. Тогда она впервые в жизни почувствовала, что кому-то нужна, и этот кто-то ждет ее помощи. Ведь только она может его спасти… В ушах шумело, ноги дрожали, и все же она нашла силы подняться и снова ринулась в атаку. Но предательская кровь хлынула из носа, и замолчав, мальчишки уставились на Наташу.

– Ната! Что ты там делаешь? – послышался сзади голос мамы.

Пацаны пустились наутек. Наташа подошла к птенцу и взяла его на руки.

– Мама, птенец упал, возьмем его к себе? – спросила девочка, протягивая ладошку с птицей.

– Да, конечно, – ответила мать и присела рядом с ней на корточки. – А теперь домой, быстро домой, – приказала она, прижимая к носу дочери платок.

Дома Наташа устроила в коробке из-под обуви гнездышко для маленького друга. Накрошила ему хлеба, но птенец не стал клевать.

– Мама, он не ест! Почему? – спросила девочка, поднимая глаза, полные слез.

– Он еще маленький и не умеет есть. Мама-скворчиха кормит его птичьим молоком.

– Так его зовут скворушкой? Здорово! А как нам теперь быть?

– Мы ничего не можем сделать, – промолвила устало мать, но, заметив, что девочка вот-вот заплачет, обняла ее и сказала: – Тебе нельзя волноваться, а то снова пойдет кровь. Нужно принять успокоительное лекарство и полежать.

– А что будет с ним? Не могу я лежать!

– Выпей лекарство, а насчет птенца что-нибудь придумаем. Ты не волнуйся. Тебе нельзя. – Голос матери убаюкивал. Ната закрыла глаза и задремала.

Проснувшись, она первым делом побежала к коробочке. Птенец сидел нахохлившись, глазки у него были закрыты. Ребенок осторожно погладил его, но скворушка был холодный и жесткий. Взяв его в руки, она увидела, что тот мертв, и громко зарыдала. На плач прибежала мать и, поняв все без слов, обняла дочку.

– Не плачь, он бы все равно не выжил. Выпавшие из гнезда птенцы никогда не выживают…

– Почему?

– Так устроена жизнь. Если ты выпал из гнезда – ты пропал…

Вам помогает блюститель порядка? Значит, у вас есть что взять

Наталья вздрогнула от того, что дети дергали ее за рукава. Осмотревшись, она увидела автобус по ту сторону дороги.

Подхватив детей на руки, зашла в салон. Сидячих мест не оказалось, и она с детьми примостилась на ступеньках у передней двери. Теплый воздух от печки дул прямо на них. Стало тепло и комфортно, но вот беда: чем теплее становилось Наталье, тем ощутимее воняло керосином и затхлыми одеждами. Она сама стала испытывать приступ дурноты, а затем начали возмущаться и пассажиры, стоящие рядом.

– Неужели трудно было головы от вшей аптечным средством обработать? Обязательно надо по старинке керосином вымазать! – скороговоркой протараторила пожилая дама.

– Мама, мне плохо!.. – запричитала молоденькая девица с явными признаками беременности.

Сидящая рядом с ней на переднем сиденье дама обратилась к водителю:

– Или ты сейчас остановишься и высадишь этих вонючих бомжей, или мы с дочкой высадим и их, и тебя вместе с ними. Я в своем автобусе не желаю побирушек подвозить!

– Да! Пусть выходят! – зашумели пассажиры.

Парадокс!.. Еще час назад Наталья покупала людей целыми автобусами и смотрела из окон своего кабинета, как они, пугаясь неизвестности, выстраивались в шеренги под присмотром ее опричников. Ее доктора делили их на «годных» и «негодных». «Годные» получали приличное питание и уход. «Негодные» ютились в хибарах, построенных ею, и ради куска хлеба перебирали мусор на свалке. А она брезгливо отворачивала лицо при встрече со своим «товаром», едва учуяв запах пота своих рабов.

И вот теперь ее, как шелудивую кошку, выгнали те, кого она покупала по весу. Теперь она испытывала стыд за свои поступки. Ей хотелось стать на колени и вымаливать прощения у всех, кого она загубила.

Удивительно, но Наталья спокойно отнеслась к тому, что ее с детьми выгнали из автобуса. Ежась от холода, она пониже натянула дырявую шапку, взяла за руки детей и зашагала с ними по дороге в сторону уехавшего автобуса. Наученная несколькими часами бегства, она понимала, что стоять на морозе – означает замерзнуть!

Патрульный уазик с тремя полицейскими возвращался с вызова. Обычное дело, пьяная драка. Драчунов утихомирили. За вызов и дабы не заводить дело, получили мзду. Сытно отобедали и в приподнятом настроении катили в дежурную часть Мурома. Два сержанта сидели хорошо поддатые, а водитель, на удивление, даже не пригубил. Сказывалась его неопытность в проведении таких мероприятий. Он-то и заметил путников. Пожалев малолетних детей, предложил своим напарникам подвезти их.

– На хрена нам эта голь, что с нее возьмешь? – возразил сержант, сидевший на переднем сиденье, оценив затрапезный вид женщины, но все же скомандовал водителю снизить скорость.

Проезжая мимо, сержант разглядел под шапкой милое личико Натальи и приказал водителю остановить УАЗ. Он открыл дверцу и пригласил путников в машину.

– Куда едете, женщина? – поинтересовался водитель.

– К сестре, в Муром.

– А чего воняете керосином? – спросил он же. Во время разговора никто более не вступал в диалог.

– Погорельцы мы. Одела, что осталось.

– А документы есть?

– Нет ничего, все сгорело. Вот только тысяча рублей есть, соседи дали.

– Да вышвырните ее на хрен, – прорычал сидевший рядом старший по званию. – Я сейчас задохнусь!..

Машина остановилась. Наталья, не произнеся ни слова, покинула авто, захлопнув дверцу. «Бобик» укатил прочь. Но, не успев скрыться из виду, развернулся и поехал навстречу троице. У женщины затеплилась мысль, что их все-таки подвезут.

Из автомобиля вывалился пьяный сержант. Постукивая по левой руке резиновой дубинкой, он вразвалку приблизился к Наталье.

– Погорельцы, говоришь? Документов нет… А справочка из сельсовета имеется?

– Какая справочка? – растерянно переспросила женщина.

– Беленькая, с синенькой печатью! И на деток такие же бумажки должны быть…

– Есть! Есть нужные бумаги, как я могла забыть! – и Наталья, достав из внутреннего кармана красную промасленную тряпицу, развернула ее.

Деньги разлетелись лепестками сторублевых банкнот. Дети бросились их подбирать и, собрав все до единой, подали женщине. Она снова обернула купюры в лоскут и протянула сержанту. Он взял деньги, а тряпицу, сплюнув, швырнул себе под ноги. Кровавым пятном она заалела на белом снегу.

– Через два километра будет село. Там из ста домов в двадцати живут, – процедил сквозь зубы «добродетель».

Выплевывая клубы дыма, машина через минуту исчезла.

Мальчик поднял красный лоскут и протянул Наталье.

Пока человек жив, у него есть что забрать

Обнадеженная известием о близости населенного пункта, троица продолжила путь. Село показалось за ближайшим поворотом.

Все дома, и добротные, и убогие, выглядели одинаково осиротевшими. Несмятый снег под самыми окнами указывал на то, что люд здесь не живет. Если бы не асфальтированная дорога районного значения, проходящая через деревню, пройти было бы невозможно.

Прочищенные кое-где дорожки говорили о том, что люди тут все-таки есть. Но попытка достучаться в какой-либо дом оказалась напрасной. Видимо, сюда наезжают только для проверки или как дачники, на выходные.

Деньги разлетелись лепестками сторублевых банкнот. Дети бросились их подбирать и, собрав все до единой, подали женщине. Она снова обернула купюры в лоскут и протянула сержанту.

Где-то вдалеке залаяла собака, что придало женщине уверенности. Но в это время опухший от спиртного и голода мужчина заприметил на женщине, по его мнению, добротную куртку летного состава. Он вышел во двор и огородами, увязая по колени в снегу, обогнул дом, в который безуспешно пыталась достучаться Наталья, и крикнул:

– Стой, воровка!

Женщина замерла, почувствовав, как в спину уткнулось что-то твердое.

– А ну, снимай куртку, а не то пристрелю.

Женщина послушно расстегнула замок, вынула руки из рукавов и бросила куртку на снег. Грязная, вся в цыпках рука схватила добычу.

Наталья обернулась и увидела мелкого мужичонку, – чмо, пропившее все свое и теперь ворующее все, что можно продать или обменять на выпивку! Таких, как он, она еще вчера сотнями гноила на своей свалке. А этот отобрал последнее, напугав палкой. Она опешила. Мальчик завизжал и вцепился в ногу налетчика. Хоть он был и маленький, но пьяница не мог оторвать от ноги его детские ручки. Наталья смело шагнула вперед, вырвала из рук налетчика палку и с размаху опустила на его спину. Взвыв от боли, пьянчуга пнул мальчика. Ребенок отпустил ногу вора и закашлялся. Наталья бросилась к малышу. Вор кинулся наутек, но куртку, паразит, унес с собой.

Горемычная женщина прижала к себе детей и расплакалась. Холод не замедлил воспользоваться ее беззащитностью и заключил в свои объятия. Подул предательский ветер и потревожил ветки деревьев. Снег, доселе дремавший на них, проснулся, и хорошая пригоршня осыпалась на неприкрытую спину. Наталья не стала его стряхивать. Силы уже покидали ее, но вдруг из ниоткуда появилась девочка-ангел.

– Пойдемте за мной, – сказала она. – Темнеет. Замерзнете…

Холод окончательно сковал тело, но Наталья заставила себя идти, поддаваясь уговорам детей и ведомая ангелом. Движение разогнало кровь, вернуло ясность ума, и теперь не девочка, а маленькая старушка «божий одуванчик» вела ее за руку.

– Сейчас, деточки, я вас сейчас отогрею… Вы потерпите, недалече осталось. А этого басурмана мы накажем и куртку вашу заберем. Я все видела. Вот мой сын сегодня с работы ко мне приедет, я ему все расскажу.

Зашли в избу. Теплый воздух помещения зарумянил щеки. Бабушка усадила скитальцев на скамейку поближе к печи. Сама достала из-под печки двухведерный котел, налила в него воды и поставила в печь. Затем подбросила в топку несколько поленьев, по которым живо заплясали языки пламени. Погрохотав ведрами, старушка хлопнула дверью и пошла по воду.

Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек

Возвратилась она не одна, а с мужчиной лет пятидесяти, безобразно толстым, к тому же одетым в пуховик, превращавший его в необъятного колобка. На голове мужчины красовалась собачья шапка. Он окинул гостей пронизывающим взглядом и, не представляясь, с порога задал те же вопросы, что и полицейские, а затем еще один, дополнительный:

– Дети, а кто ваша мама?

Малыши, сидевшие по обе стороны Натальи, придвинулись к ней поближе, обхватили за руки, прижались головами к плечам, красноречиво показывая дяде, кто.

– Старая, сходи в погреб, капустки да огурчиков квашеных принеси. А я пока с гостьей поговорю.

Бабушка-ангелочек тут же улетучилась.

– Ты, красотка, без бумаг и денег только до первых полицаев дойдешь. А далее детей в приют, а саму задержат до выяснения. У меня к тебе есть конкретное предложение. Как говорил Карл Маркс, спрос вызывает возрастание деловой активности. То есть, начинает работать закономерность в виде товарно-денежной цепочки «товар – деньги – товар».

– У меня нет денег, да и товара нет, – пояснила Наталья.

– Я продолжу мысль. Одним из видов экономических отношений есть натуральный товарообмен, или, как сегодня модно говорить – бартер. В этой деловой цепочке с моей стороны будет справочка, что ты и твои детки погорельцы. А с твоей стороны в зачет пойдешь ты сама, вернее, твое симпатичное тело. Причем, каждая бумажка – ночь. В случае твоего отказа я позвоню, сама знаешь куда, и через час ты окажешься в муромском обезьяннике.

Возразить было нечем. К сожалению, этот мелкий власть предержащий чиновник может беспрепятственно пользовать ее, Наталью! А ведь ее добивались люди с миллиардными доходами, и она им отказывала. Комок подступил к горлу, стало трудно дышать.

– А детки симпатичные, их можно предложить усыновить. За деньги, – дожимал упырь.

– Здесь же и комнат-то нет? – попробовала возразить Наталья.

– А я тебя с собой увезу. А малышня со старухой останется. Если будешь умницей, через три дня верну.

– Хорошо, – согласилась женщина. – Три бумаги – три ночи.

Вернулась старушка с тарелкой огурцов и капусты, и сын сообщил ей:

– Ты вот что, мать. Я гражданочку в район должен свозить, а ты пока за детьми посмотри.

– Так, может, покормить ее надобно?

– Нет, поедет со мной и сейчас. С детьми сама разберись, – отрезал ей сын, терзаемый разгорающейся похотью, с которой уже не мог совладать. – Дай ей мою старую фуфайку да валенки, а то ноги поморозит. Сегодня не жди, завтра ночевать приеду…

Наташа покорно переоделась, попросив лишь у старушки хоть какое-то нижнее белье. Та, приложив ладони к щекам, запричитала:

– Батюшки родны! Это ж надо! Даже исподнее сгорело. На, деточка, бери. Вот рейтузы теплые, с начесом. Вот рубаха нательная, вот пара теплых чулок. Ты не переживай, бери, а как заработаешь, отдашь.

Наташа собрала вещи и стала прощаться с детьми.

– Детки, я ненадолго. Через два дня приеду, и мы снова будем вместе. Вы пока побудете у этой бабушки. Слушайте ее, не озорничайте.

В знак согласия дети дружно закивали.

Во дворе у ворот она увидела председательский УАЗ.

– Садись на заднее сиденье, – скомандовал упырь.

Сам сел за руль. Выехав за село, председатель свернул на обочину и остановился. Включил обогрев салона на полную мощность и пересел на заднее сиденье к Наталье. Не говоря ни слова, стал ее лапать. Женщина сложила руки на груди, но он силой развел их и расстегнул комбинезон. Увидев точеные плечи, шею и налитые груди, он взвыл, весь затрясся и обмяк, уткнувшись головой в живот.

«Слава Богу! – пронеслось у нее в голове. – Наездник «отъехал», не оседлав лошадь».

Посопев секунд тридцать, толстяк пересел на переднее сиденье. Уазик мягко катил по проселку. Наталья, сидя на заднем сиденье, думала только о спасении детей. Слава Богу, сейчас они вне опасности. Бабушка сердобольная и не оставит их в беде. Пусть поживут у нее. Это лучше, чем быть разобранными на органы.

Любую вертикаль власти чаще всего губит собственное основание

Проблемы с преждевременной эякуляцией преследовали председателя всю жизнь. Лечить мужскую хворь он не хотел, так как не считал себя больным, потому семейной жизни не получилось. Хотя двое деток от разных мамаш имел. Сказать, что он был хорошим отцом, нельзя. Детей своих он видел раз в год на их день рождения, когда привозил гостинцы и немного денег. Само собой, жены на него не сетовали. А и жаловаться было некому. Он сам власть на пять сел.

На почве его сексуального расстройства местные бабы и знать его не хотели. Только раззадорит, а работу не сделает. Хуже кролика. Вот и приходилось ему прибегать к платным услугам ночных бабочек, когда по делам останавливался в Муроме.

Но как-то после посещения расширенного совещания в районной администрации они с участковым хорошо погуляли до утра. Конечно, заглянули и в «нумера», после чего у них и созрел план устроить такой бизнес у себя.

Председатель должен был подыскать подходящее помещение, а на участкового возлагалась организация связи с держателями подпольных борделей. Участок величиной в два гектара, упиравшийся одним концом в лес, а другим примыкавший к проезжей части, оформили на племянника участкового с передачей прав владения председателю. Бесплатных работников обеспечивали поровну, благо оба при власти, один законодательной, второй исполнительной. Так что превратить нужного человека в должника для них не представляло труда. За одно лето на участке вырос терем, обнесенный частоколом из корабельных сосен высотою метров шесть. Въезд во двор осуществлялся через двойные ворота, своеобразный шлюз-коридор. Вымощенная булыжником площадка могла вместить десяток автомобилей. Терем представлял собой двухэтажное здание с номерами для клиентов и банькой возле искусственного пруда. К сторожке охранника, похожей на сельскую избу, примыкал вольер. Он коридором опоясывал территорию усадьбы, и по нему разгуливали огромные кавказские овчарки.

Председатель и участковый сдали усадьбу в аренду сутенерам, те навезли в нее девчат и прислугу. Принимали объект вместе с муромской братвой и гуляли три дня и три ночи. Всем понравилась удаленность от глаз нетерпимой к разврату публики и назойливых журналистов. Обе ветви местной власти обещали «крышевать» бизнес и оказывать содействие в развитии нового объекта услуг для населения. Оговорили стоимость, и дело пошло.

Изначально персонал набирали в мегаполисах среди девушек, искавших лучшей доли, предлагая им участие в шоу-бизнесе. После так называемых кастингов, девушкам предлагали провести уикенд с работодателями, а затем передавали покупателям. Так легковерные девчата оказывались в сексуальном рабстве. Со временем, пользуясь повсеместным падением нравов и отсутствием в провинции рабочих мест, стали набирать глупых малолеток прямо на улицах, в дискотеках и ночных клубах. Недостатка в желающих заработать «легкие деньги» не было. Случалось, девчонок привозили с вокзалов. В основном это были подростки из неблагополучных семей, не выдержавшие пьяного, полуголодного быта. Хозяева потирали руки от постоянно повышающихся доходов. Тратиться на зарплату не приходилось, потому что девчонки работали круглосуточно за еду и кров. И даже то, что «товар» быстро изнашивался, хозяев не расстраивало. Свежее «мясо» привозили постоянно. «Секонд хенд» продавали дальнобойщикам и гастарбайтерам. «Хорошая жизнь и легкие деньги» для многих девушек заканчивались, не оставив даже холмика в окружающих лесах. Случалось, и братва привозила «товар»: жен задолжавших коммерсантов.

В заведении «Танец маленьких лошадей», так называлось это место официально, постоянно находились три работника и семь рабынь.

Увидев Наталью в доме своей матери, председатель мгновенно понял, что для начала он попользуется ею сам, а когда надоест, продаст в бордель.

Сытый баран страшнее голодного тигра

Председательский «Патриот» подъехал к воротам публичного дома и остановился под фонарем. После коротких переговоров по домофону с охранником ворота отворились. Поставив машину на стоянку, председатель приказал Наталье оставаться на месте, а сам зашел в служебное помещение. К машине он вернулся с мадам, которая, взглянув на молодую женщину, грубо спросила:

– Рост, размер сисек, талии?..

Не получив ответа, ткнула в плечо и повторила вопрос. Наталья очнулась и ответила. Через минуту ее препроводили в баню. Учуяв запах керосина от одежды новенькой, бандерша приказала раздеться и принять душ. Она включила яркий свет, оценивающе рассмотрела новенькую. Ничего не сказала, но сделала очевидные для себя выводы, поразившись красотой обнаженного тела. Выдав новую одежду, указала на трюмо, в ящичках которого были все необходимые принадлежности для макияжа.

Несмотря на ужас происходящего, Наташа сохраняла спокойствие, чувствуя незримое присутствие девочки-ангела и слыша ее голос:

– Не бойся! Делай, что говорят. Все будет хорошо. Я знаю.

Через четверть часа упырь привел свою «вещь» в просторную комнату и усадил за стол, на котором стояла бутылка водки, большая миска квашеной капусты, отварной картофель и куриные окорочка.

– Да, на столе негусто, – подметила Наталья.

Хозяин налил себе и ей. Смачно выпил и набросился на еду.

– Радуйся, что не пусто! – чавкая, огрызнулся мужик. – На другую еду еще не заработала.

Налил вторую и опять выпил. Наложница к угощению не притронулась. Покончив с едой и зычно отрыгнув, местный царек ушел в душевую, приказав женщине к его приходу быть в постели.

Наташа подошла к большой кровати, покрытой покрывалом в ярких маках, разделась и залезла под одеяло. Ее не волновало, что будут делать с ее телом, потому что душа хотела одного – поскорее увидеть детей.

В постели наложница оказалась ничуть не теплее бревна, спиленного в морозный день. «Вертикаль» у местной власти была никакая, все время смотрела на «полшестого», потому как власть над этим не властна. Возбудившись при виде красивого женского тела, сластолюбец только и смог, что послюнявить губы да соски, помять толстой рукой лобок и выпустить «пар», даже не войдя в столь желаемое лоно. Дернувшись пару раз, хряк оттолкнул женщину и через десять секунд захрапел.

Тихонько поднявшись, Наташа ушла в ванную комнату. Испоганив ее тело, он не коснулся души.

«Вот и первая ночь прошла», – сделала пометку в мозгу.

Всю ночь она слушала невыносимый храп поработителя и задремала только под утро. Ее разбудил болезненный тычок в бок. Открыв глаза, она увидела толстого борова, дергающего себя за «стручок».