Текст книги "Очаг поражения"

Автор книги: Сергей Журавлев

Соавторы: Андрей Селюхов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Давай, помоги поднять мою «вертикаль власти» на нужную высоту! – с глумливой улыбкой сказал боров.

Увы, старания женщины ни к чему не привели. Потный от усилий, он стащил ее с кровати и, заломив руки, заставил стать на колени.

– Работай и помни о детях.

Наталья не могла преодолеть брезгливости и отворачивала лицо от пузана. Уставший от ее сопротивления и собственного бессилия, хряк голышом уселся за стол и, налив почти полный стакан водки, в два глотка выпил, закинув вдогонку пригоршню квашеной капусты.

– Красивая ты, но бестолковая, никудышная. Может, из-за этого и бомжевать стала. Здесь жить будешь. Но, не дай Бог, услышу жалобы от клиентов на качество услуг, накажу, мало не покажется. Причем не тебя, а твоих детей. Они у тебя справные. В отличие от тебя, явно в цене будут.

Она включила яркий свет, оценивающе рассмотрела новенькую. Ничего не сказала, но сделала очевидные для себя выводы, поразившись красотой обнаженного тела.

Я и себе заработаю, и бездетным богатеям помогу обрести радость отцовства, – разглагольствовал боров, чавкая и не обращая внимания на крошки и капусту, сыпавшиеся изо рта на рыхлую, как у бабы, безволосую грудь. – Накинь на себя что-нибудь, познакомлю с твоей начальницей.

Через десять минут Наталья стояла перед мадам. Ее осматривали, как кобылу на рынке, предлагая цену. Упырь запросил за нее тысячу долларов. После того, как тетка, предварительно помяв ей грудь, ягодицы и заглянув в рот, предложила пять тысяч рублей, вурдалак согласился на восемь и двух малолеток на один час. Хозяйка притона в знак согласия кивнула головой. Рабыня грустно улыбнулась, подумав:

«Ошиблись только в цене, я стою пятьсот миллионов, хотя верно, сейчас грош мне цена. Я теперь похожа на медальон на груди Ильи: двухкопеечная монета, пробитая пулей».

Вчерашняя миллионерша, хозяйка сотен людей, смирилась с тем, что ее продали в бордель по цене рождественского гуся.

Бабища отслюнявила деньги за наложницу и передала продавцу.

– О детях не забывай! И смотри, услышу жалобы – накажу! – пригрозив толстым пальцем, напомнил хряк и, забрав двух молоденьких проституток, удалился поднимать свой «авторитет» с их помощью.

Бандерша ушла вглубь дома, приказав новой рабыне следовать за ней. Вызвав охранника, распорядилась:

– Этой – осмотр, потом пронумеруй, и жесткий контроль на первые дни.

Высокий мужчина с узким злым лицом внимательно, словно в прицел, посмотрел на обеих женщин, взял Наталью за руку и повел за собой.

– Вы что, номер будете ставить мне на тело? Как тавро корове? – спросила шокированная Наташа.

– Каленым железом. Потому и идем в кузницу, – ответил охранник, выталкивая слова из глотки, словно гильзы из автомата.

– Лучше сразу застрелите. Я этого не выдержу!.. – взмолилась жертва, падая на колени.

– Не ной! Я врач и после осмотра занесу тебя в медицинский журнал, – плотоядно ухмыльнулся узколицый и облизал тонкие губы, предвкушая удовольствие от предстоящего осмотра.

Немного успокоившись, женщина пошла за эскулапом по коридору первого этажа. Закрыв дверь комнаты, напоминающей типовой кабинет обычной поликлиники, доктор сказал:

– Раздевайся. Чем болела в детстве? Свинка, ветрянка были? Гепатит, венерические заболевания? – Полученные ответы он заносил в журнал, на обложке которого синим маркером написал цифру 126.

– Ложись на стол. Ты что, ни разу не была у гинеколога?

Наталья увидела, как у него задрожали руки и потекла слюна.

«Господи! За что мне это наказание?!» – подумала женщина, смирившаяся со своей участью. Но вдруг она увидела, как ангелочек, неотступно следовавший за ней, подошел к доктору и положил тонкую прозрачную руку ему на голову.

Тот выронил инструменты и отпрянул от женщины… Его лицо покрылось испариной. Упав на колени, он протянул руки к девочке-призраку и закричал:

– Нет! Не может быть! Я же тебя убил! Прости меня! Я не хотел! Тебя там не должно было быть, мне приказали убить только твоего папу. Меня обманули! Прости меня! Я не хотел!..

Рыдая, он распластался на полу. Девочка-призрак легла рядом с доктором и, гладя его по голове, приговаривала:

– Все будет хорошо. Твоя душа изранена, но она пока жива. Я знаю, ты страдаешь, тебе стыдно за свои поступки. Вспомни, как маленьким ты целовал бабушкины руки, когда она читала тебе сказки. Тебя любили, и ты всех любил. Вспомни, как ты радовался, первый раз взяв на руки своего сына.

– Она меня предала! Ушла! Поменяла мою любовь на богатство. А ведь я был талантливым доктором, хирургом. Вот эти руки спасли сотни людей! Она меня предала! И я ее уби-и-и-ил! – он снова зарыдал, вздрагивая.

– Все будет хорошо! Помоги этой женщине, и тебе станет легче. Твои жертвы сейчас нас видят и надеются на твою доброту.

Доктор поднял глаза к потолку и, словно увидев убитых им людей, взмолился:

– Простите меня! Я каюсь перед вами!

Затем подошел к умывальнику, намочил голову холодной водой и повернулся к Наталье.

Она не поверила произошедшим в нем переменам: узкое лицо перестало быть злым, глаза светились уверенностью, осанка стала гордой.

– Простите меня, пожалуйста. Не бойтесь. Сегодня мы сбежим. Только слушайтесь меня, и все будет хорошо.

Выдвинув ящик стола, он достал из него пистолет, глушитель, пару обойм и вышел из кабинета. Одевшись, Наташа пошла вслед за доктором, доверив ему свою судьбу.

– Осмотр провел. Ее номер будет 126, – доложил хозяйке борделя. – Венерических болезней и вшей не обнаружил, но организм сильно истощен. Да, чуть не забыл, имеет место эрозия шейки матки. Рекомендую усиленное питание и лечение в течение недели.

Бандерша выругалась в адрес хряка, продавшего ей порченый товар. Теперь придется тратиться на лечение и кормление, вместо того чтобы подсчитывать барыши. Вор и жулик! Дождется, что за такое отношение к партнерам она ему подложит девку с гонореей. Нет доверия среди нынешних бизнесменов. Одна прибыль в голове, причем любым путем.

– Иди, лекарь! Только очень прошу, сам лекарствами не балуйся, а то уже зрачков не видно.

Наталья увидела, как доктор, уходя, незаметно кивнул ей головой, и улыбнулась в ответ.

– А ты не лыбься! Сачковать не удастся. Не надейся. Не можешь дырками на еду зарабатывать, будешь весь дом убирать, посуду мыть и за свиньями ходить. – Она зыркнула на Наталью с таким негодованием, что ее отвисшие щеки стали красными, как помидор.

– Начни со свинарника. Уберешь дерьмо. Потом пойдешь на кухню повару на подмогу. У нас сегодня гости важные. Там и поешь. Объедков хватает…

Наташа смиренно кивнула головой и вышла из кабинета разгневанной бабищи.

В течение дня она хлопотала по хозяйству. Сначала в хлеву выгребала навоз за свиньями. Помывшись, чистила картошку, выслушивая оскорбления повара, худого, как жердь, мужика, ради миски вчерашней похлебки. Только к вечеру ей позволили немного отдохнуть в своей комнате. Не успела она прилечь, как в комнату без стука вошел доктор с большой сумкой.

– Уходим сегодня. Здесь одежда и еда. – Он кинул сумку на кровать. – И осторожнее. Приехали хозяева этого заведения. По сравнению с ними – я ангел. Если что-то не так, уберут, как хорошая хозяйка мусор. Идем втроем. Вы, я и Мила, моя девочка.

– Какая Мила? – Наталья, словно ошарашенная, глянула на мужчину.

– Та, которую, как я думал, убил несколько лет назад. А она вернулась. Правда, совсем не выросла. – Лекарь растянул тонкие губы, но улыбка была больше похожа на оскал мертвеца. – Пойдем, малышка! Дяде еще надо принять лекарство, а то худо ему.

– Нам еще нужно забрать моих детей, которые остались у председателя. Без них я не поеду, – Наташа с мольбой посмотрела на доктора.

– Бедная вы, бедные мы, – произнес он, подойдя к ней, и по-отечески обнял за плечи.

Оба сумасшедших долго стояли, прижавшись друг к другу, не подозревая, что разум покинул их.

– Хорошо. Поедем все вместе. Ждите моего сигнала.

Прошел всего час. Но для наложницы он был самым длинным в ее жизни. Лекарь тихо открыл дверь и махнул рукой:

– Уходим!

В гостиной Наталья увидела пятерых мужчин и хозяйку борделя. Кто-то сидел, уткнувшись лицом в тарелки, кто-то лежал на полу.

– Они мертвы?

– Что вы! Мне убивать не велено. Моя девочка против лишения кого-либо жизни. Я им в спиртное клофелина добавил. Проснутся через пару часиков. А вот помнить ничего не будут. – Он захихикал, и Наташа заметила, как его зрачки сузились до размера булавочной головки.

– А охрана на входе?

– Тоже спит.

Во дворе он подошел к гаражу и, открыв его, долго выбирал машину.

– Нас трое да двое ваших. Возьмем внедорожник, тем более что дороги заснежены.

Он завел машину и вывел ее из гаража. Наташа взглянула на терем. С окон, прильнув к стеклу, за ними наблюдали женщины.

– Может, и их выпустим? – спросила, указывая на окна.

– Они не пойдут. Привыкли жить по-скотски. Тепло, кормят, поят и почти не бьют. А за воротами им не выжить. Стержень сломлен, – доктор замолчал и пошел открывать ворота.

С детства мечтал жениться на Золушке. Разочарован. Она всегда возвращается после полуночи

Черная, неприметная в ночи, огромная, как танк, машина подъехала к дому председателя. Лекарь нажал на клаксон и не отпускал, пока не открылась дверь дома. В свете фар Наталья увидела рыхлую фигуру своего насильника, тревожно всматривающегося в темноту.

– Кто там?.. – от страха перед неизвестностью его голос дрожал, как у овцы.

– Это я, доктор. Приехал по поручению хозяйки.

– Что случилось? Ночь на дворе. У нее что, телефона нет? Позвонить нельзя, чтобы решить все вопросы? – узнав, кто приехал, трус осмелел, голос его приобрел начальственные нотки.

– Значит, нельзя, если меня прислала. Открывай ворота. Зачем на улице разговаривать.

Толстяк, засопев, спустился с крыльца и прямо в домашних тапках подошел к воротам.

«Хаммер», урча, как большая кошка, въехал во двор, чуть не сбив хозяина дома.

– Выходи, только ничего не говори, пока я сигнал не дам.

Доктор переложил пистолет в карман теплой куртки и вышел из машины. За ним последовала Наталья и встала за его спиной.

Увидев женщину, хряк опешил.

– А эта здесь зачем?

– Давай в дом веди, поговорим в тепле, а то ноги отморозишь, – лекарь, словно клещами, вцепился в руку толстяка, подталкивая его к двери.

Чуть не воя от боли, мужик засеменил к дому.

Доктор достал пистолет и прижал ствол к щеке хряка.

– Где дети этой женщины? Быстро! У меня терпение на нуле…

Зная о репутации врача, хряк побелел от страха и, чуть не намочив в штаны, махнул головой вглубь дома.

– Спят с бабушкой.

– Хорошо. Спасибо, – оскалил зубы узколицый и ударил хряка рукояткой пистолета по голове. Перешагнув похожее на кита тело, пошел в дальние комнаты.

– Постой здесь. Дальше я сама, а то детей напугаешь, – остановила его Наталья.

Ее сердце билось от непривычных, теплых и умиротворяющих материнских чувств. Она будила детей, целуя их и ласково гладя по голове.

– Мы уезжаем, – сказала недоумевающей бабушке. – Помогите одеть детей.

– Голубица ты моя! Прости, Христа ради, сына моего непутевого! – заплакала старушка. – Слаб он и дурак! А все равно моя кровинушка, – приговаривала она, одевая полусонных детей.

– Все мы грешны. Пусть свою совесть слушает чаще. Как очнется, скажите, что держать в рабстве можно тело, а не душу. И чтобы его совесть не мучила до конца дней, пусть девчонок выпустит на волю. И к доктору поехать надо. Глядишь, вновь мужиком станет.

Взяв полусонных детей на руки, они вместе вышли на улицу. Перешагивая тело своего сына, старушка не сдержалась и плюнула на него.

Когда машина стала выезжать за ворота, женщина догнала ее и, с трудом переводя дыхание, заколотила по двери высохшим кулачком.

Доктор, притормозив, открыл боковое стекло.

– Чего еще?

– Возьмите, – ткнула ему черную барсетку. – Это сумка сына. Там деньги, справки, печать. Вам нужнее будет. Ну, с Богом! – она перекрестила людей, сидящих в машине, и долго стояла, пока машина не растворилась в ночи.

Когда, замерзнув у ворот, она вошла в дом, ее сын сидел на полу. Он кряхтел, ощупывая окровавленную голову, и крыл матами всех и вся.

Старушка сердито глянула на него и сказала:

– Очнулся, нехристь? Лучше бы тебя сразу убили, чтобы один раз оплакать, чем всю жизнь людям в глаза стыдиться смотреть… – Сколько материнской боли было в этих гневных словах! Она перешагнула через ноги непутевого сына, подошла к иконе и, крестясь, стала молить о спасении детей и просветлении разума тех, кто им мешает.

Оглушенный не столько ударом по голове, сколько только что произошедшими событиями, мужик не знал, за что хвататься. Позвонил по телефону в бордель сначала хозяйке, затем в домик охраны, но трубку никто не брал. Ругаясь, заметался по дому. Заметив отсутствие детей, схватил с вешалки тулуп, шапку и прямо в домашних тапках побежал к машине. Только с пятой попытки завел УАЗ и, выбив ворота, помчался в бордель. Уже через несколько минут он влетел в распахнутые ворота усадьбы и, не снижая скорости, с разворота затормозил о бампер стоящей машины. Не заглушив двигатель, ворвался внутрь домика охраны, теряя на ходу тапок. Увидел храпящего охранника, стал будить его пинками, шлепать по морде тапком и поливать холодной водой. Прошла целая вечность, пока тот открыл глаза.

– Где хозяин?! – брызгая слюной, заорал на него толстяк.

Охранник, смерив его мутным взором, спросил:

– Потерял хозяина? Так ты, браток, полай! – и снова отключился.

– Скотина безмозглая! – завизжал от гнева хряк и побежал босой в двухэтажную избу.

В гостиной он увидел «законника», трех его охранников, сутенера и мадам спящими. Поняв, что с уходящим временем дистанция между ним и беглецами стремительно увеличивается, нашел в кармане одного из бандитов пистолет и расстрелял в потолок всю обойму.

От грохота мужики стали ворочаться и открывать глаза.

– Ты чего, кабан, волыной трясешь! Совсем берега попутал, бекас недотраханный? – вяло спросил авторитет, потирая виски.

– Может, я и недотраханный, но вас могли трахнуть, да и не по одному разу, – огрызнулся толстяк и отбросил уже не нужный ему пистолет.

– Пасть захлопни, кусок сала! И за словами следи, а то не посмотрю, что властью наделен. Порву, как грелку! Говори толком, что случилось?

– Что случилось?! Приехал лекарь с новенькой на вашем «хаммере», приставил пистолет к голове, оглушил, детей забрал и уехал.

Чувствуя, что силы иссякли, толстяк плюхнулся на стул, налил себе стакан водки, выпил, не закусывая, и уставился в противоположную стену, а через пять секунд упал мордой в холодец.

– Свинья в свинье! – заметил старшой и стал отдавать приказы очнувшейся братве: – Проверьте кабинет лепилы, да герыч у него в сейфе заберите, заодно и полечимся, а то я ничего не понял из того, что мне эта куча тухлого мяса лопотала.

Метнувшись в кабинет доктора, бойцы вернулись с пустыми руками.

– Ни доктора, ни герыча. «Медведь» выпотрошен подчистую, ни алтына, – доложили они.

Старший, заметив, как быстро отрубился хряк, сказал:

– Так вот как нас лепила вырубил! Ампулу балдежа через пробку «баяном» запустил. Странно! На него, беспредельщика, не похоже. Чтобы он кого-то живым оставлял… У кого есть доза в заначке? Давай сюда! Сейчас раскумаримся и в погоню. Если эта туша говорит, что лекарь уехал на моей машине, догоним. По-пьяни забыл ее заправить. Всех на доски распустить, а доктора, крысу, живым ко мне. Машину мою не портить. Шкуру спущу.

– Детей тоже убить?

– Я сказал всех! Кроме «шприца». Я его сам медленно кромсать ножичком буду, как колбасу.

– Что ты мне про шмару говорила? Чья она? – переспросил законник у бандерши.

– Председатель ее и привел.

– Вот бивень гнутый. Свяжите его – и в багажник. С собой заберем. Ответит за то, что шмоньку привел, из-за нее весь этот кипеж случился.

Пока братки вытаскивали председателя и грузились в машины, бригадир принял дозу. Раскумарившись, он встрепенулся и приказал подготовить для него молоденькую полненькую проститутку.

Шевелить мозгами необходимо, по крайней мере, для выживания

А в это время Наталья с детьми и лекарем ехали по большаку в сторону Мурома. Заметив мигающую лампочку индикатора, доктор понял, что бензин на нуле. Не дожидаясь пока машина заглохнет, он сам заглушил двигатель и перегородил джипом дорогу.

– Ты вот что, – сказал Наталье, – возьми деньги. Здесь много денег. Тебе и детям хватит надолго. Я сейчас остановлю проезжающую машину и отправлю вас. Сама решай, куда тебе ехать. Мне дальше нельзя. Моя крошка хочет побыть со мной. Тут мы встретим восход.

Свет фар со стороны Мурома известил о появлении машины. Через пару минут к беглецам медленно подкатил старый «Москвич-412». Из-за двери показался водитель.

– Что случилось? Помощь нужна? – с опаской спросил молодой парень.

– Нужна. Вот тебе триста баксов, до десяти утра поступаешь в распоряжение этой женщины. Везешь, куда она скажет. Портрет я твой срисовал, и на номера память хорошая. Если что не так сделаешь, найду!

Доктор демонстративно переложил пистолет из наружного кармана во внутренний. Парень, не говоря ни слова, кивком головы подтвердил свое согласие.

Чувствуя, что силы иссякли, толстяк плюхнулся на стул, налил себе стакан водки, выпил, не закусывая, и уставился в противоположную стену, а через пять секунд упал мордой в холодец.

Наташа с детьми пересела в «москвич». Машина развернулась и укатила в темноту.

– Ты здешний? – спросила женщина.

– Нет, я из деревни Южная, – ответил водитель.

– Мне как раз туда и надо. Ты вези, а как приедем, разбудишь. Хорошо?

– Так это будет аккурат в десять часов, когда тариф закончится, – улыбнулся он.

Спокойная, как никогда, Наташа заснула, прижимая к себе посапывающих детей.

А в это время лекарь закатал рукав и профессионально вкатил себе дозу.

– Ты умный и хороший, – похвалила его девочка-призрак. – Не бойся, люди, которые хотят тебя убить, сами давно мертвы, то есть их души. Делай смело свою работу. Останови бездушные тела. Их мозг нельзя перезагрузить, у них некроз интерфейса, – заумно закончила свою речь девочка.

Лекарство подействовало, доктор пришел в себя и выронил шприц на пол. Подъехав к обочине, он с разворота пустил машину под уклон. Огромный внедорожник опрокинулся, сделал два переворота и, погнув крышу, уперся бампером в толстый ствол березы. Доктор отстегнул ремень безопасности и выбрался из машины. Достал пистолет, накрутил глушитель и разложил обоймы и оружие по карманам куртки. Чутье его не подвело. Вдалеке засветились огни фар. Пройдя навстречу мчавшимся автомобилям несколько десятков метров, доктор спрятался в заснеженных кустах. Свет фар двигавшихся на большой скорости машин выхватил чернеющий на фоне снега автомобиль. Оба водителя стали экстренно тормозить. Второй, видя, что он заедет в зад переднему, резко свернул влево. Машина нырнула в кювет и застряла в двухметровом снегу, наваленном снегоуборочными машинами. Вторая остановилась в пяти метрах от опрокинутого «хаммера» бригадира.

Водитель остался на месте, а два его напарника, крадучись с пистолетами наизготовку, подошли с двух сторон к машине. Он не заметил, как к приоткрытому окну поднесли пистолет с глушителем. Тихий удар бойка и мягкое передергивание затвора оповестили, что пуля попала в цель. Оставшееся «нечто» вместо головы водилы откинулось на подголовник. Лекарь-чистильщик, встав на колено, произвел два прицельных выстрела. Один из братков рухнул на снег. Второй успел открыть дверь опрокинутой машины, отчего в салоне загорелся свет. Браток только и успел подумать: «Обхитрил, сука!» Пуля разорвала его голову, забрызгав великолепные кожаные сиденья и весь салон мозгами.

Лекарь открыл водительскую дверь машины, и труп водителя вывалился на дорогу. Достав из багажника канистру с бензином, он подошел к застрявшему в снежной куче автомобилю. Из него доносились крики о помощи.

– Успокойтесь! Сейчас вам помогу. Вот только снег растоплю, – сказал доктор-мститель. В салоне на мгновение затихли, а потом громко спросили:

– Ты кто?

– Огонь очищающий! – воскликнул доктор и вылил половину содержимого канистры на застрявшую в снегу машину. Достав носовой платок, смочил бензином, поджег и бросил на крышу. Бензин не вспыхнул сразу, а стал медленно разгораться, набирая силу. Снег немного оттаял и открыл просвет в стекле заднего вида. Стало видно, как в салоне горит пластик и мечутся в огне люди.

Держа в руках полупустую канистру, доктор подошел ближе, и тут острые, как толстые иглы, пули, выпущенные из салона, больно впились в его тело. Он не устоял на ногах, упал на спину и по колее, оставленной колесами автомобиля, скользнул прямо под машину. Канистра опрокинулась горлышком вниз. Бензин, большей частью впитываясь в одежду, все же добрался до огнища. Чистильщик вспыхнул, но ему было уже все равно. Умирая, он увидел, как его душа поднимается в небеса с девочкой, убитой им пять лет назад…

Прежде чем разбить сердце каратистке, подумайте о своем носе

– Представляете, какой со мной вчера произошел конфуз! Тысячей рублей, накопленных для покупки рыболовных снастей и припрятанных от жены, пожертвовал, – возмущался высокий мужчина, рассказывая о своей беде коллегам-пилотам в раздевалке частного аэродрома концерна «Ространс».

– Забросил старик невод, и попалась ему золотая рыбка! Пригляделся мужик, а это глюк! – посмеялся его товарищ, стаскивая пропахшую потом майку. – Пойдем в пивную, зальем твое горе.

– Я бы с радостью, да не на что! – смуглое красивое лицо пилота побелело, а крылья носа нервно вздрогнули.

– Не заливай, ты же мужик прижимистый и постоянно заначку в кармане имеешь.

– Был прижимистый, а сегодня меня прижали, как вошь к ногтю. Я же говорю, взял «штуку», хотел к бабе пойти, благо у той мужик в командировку уехал. Вдруг срочный вызов на точку. Прилетаю, а там какая-то кутерьма. Пожар, люди бегают, как тараканы. Жду Наталью Андреевну, а вместо нее в вертолет залезла какая-то тетка-замухрышка с двумя детьми. Хотел было ее матюгами погнать, глядь – Хозяйка. Мое дело холопье, мало ли какая блажь ей в голову пришла. А она такую чушь понесла! И дело у нее важное, и детей надо спасать… Я, было, подумал, что баба обкурилась. Как всегда, спрашиваю: домой? А она заявляет: в Меленки.

Держа в руках полупустую канистру, доктор подошел ближе, и тут острые, как толстые иглы, пули, выпущенные из салона, больно впились в его тело.

– А это где?

– И я такой же вопрос задал. А она говорит, севернее Иерусалима.

– Точно обкурилась. У тебя в баке топлива на четыреста километров, а Иерусалим гораздо дальше. Наверное, в Египет собралась. – Его собеседник заржал так, что даже его большой пивной живот заколыхался.

– Хорошо вам ржать над моим горем! Эта сука пообещала премию за полет! Донес ее дальше Владимира, так она не то что премию не выдала, а и выцыганила последнюю «штуку». – Пилот скривился, словно раскусил большой лимон. – Мало того, возвращаясь, был вынужден приземлиться на лесной поляне. Керосин потек. Только и успел диспетчеру сообщить, что сел удачно. Ни света, ни связи. Всю ночь у костра грелся, ждал утра. Пока устранял течь, весь день прошел. Два часа, как вернулся на базу. Пояснительные, объяснительные, осмотры – вот только и освободился.

– «Весело» ты гульнул! – раздался дружный хохот.

– Слышь, а может ты с ней всю ночь кувыркался, а руководству, как и нам, втюхал эту легенду? – спросил кто-то, и мужики опять дружно заржали.

– Не горюй, друг, сегодня я угощаю. У богатеев так завсегда, пообещают миллионы, а потом без штанов оставят. И бабу тебе найдем. Вон их сколько, голодных, – старался утешить пилота товарищ и, раздевшись, открыл дверь душевой.

Пилот, оплакивающий потерянную тысячу и день полетов, хотел составить ему компанию, но его остановил коренастый, курносый мужчина с коротко стрижеными волосами, внимательно слушавший беседу летчиков.

– Ты сейчас про хозяйку точки говорил?

– Да! Я ее личный пилот, – ответил вертолетчик, пытаясь разжать пальцы курносого.

– Так ты не в курсе, что ее фээсбэшники ищут?

– Откуда? Я же говорю, только с маршрута. Мужик, давай, ты мне потом расскажешь о том, кто и зачем ее ищет. Мое дело малое. Я извозчик. Помнишь песню Утесова о водителе кобылы? Так вот, это обо мне, только кобыла у меня с винтами. А я усталый, грязный и злой. Руки убери, а то сломаю нах…

– Ну, иди, мойся, водитель кобылы, пока тебе хвост не накрутили, – ухмыльнулся курносый.

Как только за пилотом закрылась дверь в душевую, он достал мобильник и набрал номер.

– Здравствуйте, я хочу сообщить важную информацию. Какую? О пропавшей хозяйке точки. Нет, я не знаю, где она, но я знаю, где человек, который об этом знает. Где он? В душевой. Пишите адрес…

Через двадцать минут в раздевалку вошли трое в черной форме с надписями во всю спину «ФСБ».

– Ты звонил? – спросил один из «черных».

– Я.

– Где он?

– В душевой. Наверное, зад моет, для встречи с вами готовится, – оскалившись, сострил коренастый.

Группа захвата вошла в душевую и через две минуты выволокла оттуда двух мокрых мужиков с заломленными за спину руками.

– Кто из них?

– Смуглый.

«Черные» вывели пилота из раздевалки, не дав одеться.

Второй летчик, потирая руки, с испугом спросил:

– Что это было?

– Муж с командировки вернулся и нашел того, с кем жена изменяла.

– Да уж, сходил на рыбалку. Теперь ему все «снасти» поломают… – толстяк, не вытирая мыльную пену, стал быстро одеваться.

Курносый, скривив лицо, смотрел на людей, которые последний год издевались над его внешностью и отсутствием успеха у женщин.

Через полчаса незадачливый пилот с синяком под левым глазом летел к месту высадки Хозяйки с тремя пассажирами на борту. Мужики сохраняли полное спокойствие. В их больших черных сумках лежало готовое к бою оружие. Будучи профессионалами, проведшими не один десяток аналогичных операций по зачистке, они думали о том, чем займутся по возвращении домой.

– Подлетаем к точке высадки, – сообщил пилот.

– Смотрите, недалеко по ходу движения – деревня, – прощупав прожектором местность, сказал старший. – С нее и начнем. Сажай вертолет за домами, – приказал пилоту.

Приземлились прямо на огороде, подняв тучу снега и завалив ветхий плетень. – Жди нас и не вырубай двигло. Мы скоро.

Когда троица выскользнула из машины, по дороге на большой скорости пронеслись два внедорожника. Звено рассредоточилось. Один боец остался на проезжей части, два других разошлись на разные стороны улицы. Они методично стучались в двери домов и, не увидев людей, шли к следующему. В одном из домов нашли спящего бомжа в летной куртке. Ослепив мужика ярким светом фонарика, надавали ему тумаков, и бомж сознался, что видел вчера бабу с двумя детьми. Боясь, что его сильно побьют из-за украденной куртки, бродяга расплакался и стал стягивать ее. Слезы текли по закопченному лицу, он вытирал их рукавом рваного свитера, оставляя на нем очищенные красные полосы.

– Не блей, говори внятно, где она?

– Ее на машине увез председатель к себе в сельсовет в соседнее село, – и бомж указал направление.

Бойцы доложили по рации, что след беглянки обнаружен.

Крысы не предупредили капитана корабля, что у них учебная тревога

Получив нужную информацию, троица оставила бомжа в покое и снова собралась в вертолете.

– Давай в эту точку, – ткнул в карту старший.

– Послушайте, вертолет дальше не полетит, а если полетит, то там и останется. Горючки только на обратный ход, – сообщил пилот.

– Черт! – выругался командир. – Значит, там и останется.

Машина поднялась в воздух и через десять минут уже кружила над указанным селом. Терем, огороженный высоченным частоколом, выделялся среди всех строений.

– А ну, давай, сажай в середину, поближе к двухэтажной избе.

Встречать вертолет никто не вышел. Троица выскочила из чрева машины и врассыпную, на полусогнутых, с пистолетами наизготовку, подбежала к крыльцу. Никаких видимых движений ни в доме, ни в сторожке. Выбить плечом дверь не удалось. За дверью послышался женский голос:

– Здесь все свои! Сейчас откроем…

Тройка рассыпалась: один перед дверью под крыльцо, второй справа под окно, третий слева за крыльцо.

Дверь отворилась, и в проеме вырисовался силуэт, похожий на снеговую бабу.

– Вы кто такие и что вам нужно? – испуганно спросила тучная женщина.

– Дабы мы не разнесли все вокруг, отвечать кратко и по теме. Красивая баба с председателем здесь?

– Да, была. Уехала час назад. А полчаса тому уехал и председатель.

– На чем и куда уехали?

– Дама на «хаммере», а председатель на другой машине. Марку не знаю.

– У вас во дворе стоят две машины. Мы их забираем для выполнения операции. Ключи! – старший протянул руку.

В это время за спиной мадам появился бригадир в трусах и с «калашом» в руках. Недолго думая, он открыл беглый огонь, используя хозяйку притона вместо щита. Старший группы захвата упал замертво. Толкая мадам вперед, бригадир вышел на крыльцо и начал стрелять наугад, потом повернулся в сторону бойца, спрятавшегося за крыльцом, и, непрерывно стреляя, автоматной очередью, как ножом, срезал бандершу. Автоматная очередь не успела достичь цели: в спину автоматчика, пронзая мозг вспышками яркой боли, одна за одной проникли несколько пуль. Ноги отказались слушаться и, сломавшись в коленях, бандит уткнулся в крыльцо. Хрипя пробитыми легкими и истекая кровью, он упал на спину.

Боясь, что его сильно побьют из-за украденной куртки, бродяга расплакался и стал стягивать ее.

Два оставшихся живыми спецназовца осмотрели дом и обнаружили семь скулящих проституток. Шальная мысль пронеслась в их разгоряченных мозгах, и прежде чем допросить девок, они решили снять напряжение, воспользовавшись их профессиональными навыками. Справившись по-быстрому, выведали у девушек информацию, подтверждавшую слова покойной бандерши. Через пару минут погрузили своего командира в вертолет и поднялись в воздух. Связавшись с центром, доложили ситуацию. Центр приказал вернуться на базу, взять подкрепление и пересесть на автомобили.

Справа по курсу пилот заметил огонь: не то костер, не то пожар. Вертолет снизился и высветил три машины. Одна из них горела. Снова связались с центром. Получили приказ приземлиться и осмотреть место происшествия. Ни живой, ни мертвой женщины бойцы не обнаружили.

Полководцу нужна битва, чтобы не старели его воины

Начальник службы безопасности концерна «Ространс» был жутким педантом и службистом. Если уж он получал приказы от хозяина, то выполнял их с упрямством асфальтоукладчика. Цель превыше всего, и для ее достижения он медленно и неустрашимо убирал все помехи, списывая потери на производственную необходимость. И когда на его электронный адрес поступила почта, где прикрепленным файлом была вложена фотография женщины и написано единственное слово «стереть», он поступил согласно инструкции, как действовал много раз на протяжении последних пяти лет. Распечатал фотографию, вызвал начальника отдела «по уборке мусора», дождался, когда файл самоустранился и, достав из сейфа журнал, сделал пометку с указанием даты операции. Он не очень рассчитывал на собственную память, так как она может подвести, а для него это было смерти подобно. Новомодным штучкам, то бишь компьютеру, он тоже не доверял и потому все писал в журнал-дневник. К тому же он имел определенные виды на полученную информацию. Секретность секретностью, а компромат – компроматом. Жизнь сложная штука, бывает, и власть меняется, а для личного спокойствия у него накопилось много такого, что в нужный момент может пригодиться. И в этот радующий целомудренной белизной морозный день он был сильно разочарован, когда после обеда в его кабинет вошел начальник отдела зачистки и доложил, что объект не найден. К тому же имеются потери в результате огневого контакта.