Текст книги "Память стали (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 9

Крыльцо здания суда когда-то постарались выстроить с претензией на торжественность: колонны, портик. Получилось угловато, монументально, ничуть не красиво, да и на психику давило даже в том случае, если ты ни в чём не виноват. Хотелось развернуться и уйти или хотя бы проскочить внутрь побыстрее. Внутри же посетителей не менее хмуро встречали вооружённая автоматами охрана и рамки металлоискателей. Работающие!

Сдавать потребовали не только оружие, но и все крупные металлические предметы, потенциально способные превратиться в импровизированный кастет. Интерьер выглядел не то чтобы гнетуще, а скорее уныло и до предела казённо: одинаковые двери, отличающиеся лишь номерами, одинаковые стены, пол, потолок. Минимум окон, а в тех, что всё же прорубили, вставлены тяжёлые решётки.

– Нам сюда, – я уже и не удивился, что хозяйка свалки и тут как дома. Небось, самая лучшая муниципальная столовка именно здесь. И я могу понять поваров, этих кристально-честных людей, всегда выкладывающихся на максимум!

Для нужного нам заседания, похоже, выбрали самый большой зал из имеющихся в здании. Мы пришли, когда половина мест уже была занята. Кэтрин тут же принялась обходить ряды и здороваться с незнакомыми мне, но явно хорошо знакомыми ей людьми. Причём, с одним держалась запанибрата, а с другими церемонно раскланивалась. Я же вынужден был лишь гадать, кто тут кто…

Оп-па, а вот тебя я знаю! Взгляд выхватил среди сидящих Джулиана. Перекуп откинулся на узкой скамейке, словно сидел в роскошном мягком кресле, и выглядел человеком, который получил от жизни всё. Потом это «всё» продал, снова купил и перепродал дороже. Меня, устроившегося в углу, он, понятное дело, не заметил.

Ещё минут двадцать помещение заполнялось. Последние прибывшие уже спешили, и, по моим прикидкам, в общей сложности собралось человек пятьдесят. Судья появился из дверей в противоположном конце зала, за ним следовало ещё несколько человек, включая пару автоматчиков в уже виденной на входе форме. В целом, ничего необычного, но…

Вид человека, олицетворяющего правосудие, едва не заставил меня громко хрюкнуть вслух! Насилу сдержался: оранжевый жакет, как рисуют у лепреконов, цилиндр на голове и вовсе один-в-один по цвету, голубые бриджи с колготками, а на ногах чёрные туфли с огромными начищенными до блеска пряжками!

К счастью, мне в голову вовремя пришло соображение, что судейские мантии нашего мира – тоже просто средневековая одежда, перешедшая в символ профессии. Тогда я смог выдохнуть и вновь настроиться на серьёзный лад. Ровно до того момента, когда судья снял с правой ноги туфлю и коротко постучал ею по кафедре перед собой.

– Суд идёт!

Как же хорошо, что я сразу забился в угол и никто не видел моего лица!

– Рассматривается дело номер… «О преступном превышении выданных полномочий и прямых разбойных и иных действиях, совершенных группой охотников за головами Ганса, позывной „двадцать три-Хан“». Введите подсудимых.

В этот раз на каждого охотника приходился один автоматчик: смутно узнаваемых мною членов банды расставили вдоль торцевой стены, рядом с каждым застыл его персональный надсмотрщик – да плюс ещё на всех подсудимых красовались наручники. Я даже не сразу понял, почему судейские охранники так странно держат оружие: у груди, стволом наискось вверх, рука на скобе спускового крючка и повернув корпус тела градусов на тридцать к «своему» обвиняемому. Только прикинув траекторию возможного выстрела, я оценил задумку: пули в таком раскладе, пройдя тела охотников, безопасно застрянут в деревянных панелях потолка. Вот это я понимаю – профессионализм!

– Сейчас секретарь суда будет зачитывать обвинения, присутствующие здесь обвинители должны подтвердить их или сообщить о допущенной ошибке, – разово стукнув каблуком, объявил судья.

И началось: после формулировки назывались имя и позывной, из зала вставал очередной обвинитель, говорил «подтверждаю свои слова для высокого суда». Я машинально считал, скольким жителям Релейного охотники умудрились подгадить, и только диву давался: проникновение со взломом, кражи, шантаж и вымогательство. Ну просто полный набор! Чистые мерзавцы, пробу негде ставить. Как только сдержались, не изнасиловали никого?

После двадцатого вызванного я, отвлекшись, сбился со счёту, и едва не прозевал:

– Виктор позывной «сто семьдесят шесть-Вик», вы обвиняете Ганса «двадцать три-Хан» и его людей в попытке бандитского нападения с целью причинения вреда жизни и здоровью, попытке силового захвата единицы бронетехники в личном владении – танка ТэТэПэ-шесть-У?

– Подтверждаю свои слова для высокого суда, – чувствуя лёгкий дискомфорт, выговорил нужную фразу я, поднимаясь со стула.

С одной стороны, мне никто из них ничего не сделал, даже слова дурного не сказал. Но с другой – я прекрасно помнил, как они неотвратимо надвигались, ловко охватывая полукольцом меня и танк. Что случилось бы дальше, не окажись там Кэт, – большой вопрос… И вообще, я тут чужак. Помогаю тем, кто помог мне. Ч-чёрт! Всё равно совесть… пощипывает.

Дальше продолжалось в том же духе. Я волей-неволей обратил внимание на обвинение Джулиана, которому, – видать, от большого ума, – охотники за головами попытались сбагрить часть спёртого с разборки на свалке. Всё то время, пока зачитывались заявления, члены банды стояли с каменными лицами, лишь иногда чуть шевелясь или морщась. Но на озвучивании слов перекупа двое почему-то дёрнулись, заставив судейскую охрану напрячь руки на оружии, и Гансу пришлось на своих людей нашипеть сквозь зубы. Жаль, я при всём желании не мог расслышать, что именно.

Наконец обвинения кончились, и судья снова долбанул каблуком по столу.

– Обвиняемые, кто из вас будет говорить?

– Я – юрист, буду отвечать за всех, – к моему удивлению, вызвался не Ганс, который даже не попытался взять слово. Видимо, они между собой всё заранее обговорили. – Согласно локальному своду законов, принятому в городе Релейный, а также подписанных муниципалитетом межгородских соглашений, включая такое как «О свершении правосудия для покинувших юрисдикцию места преступления», заявляю следующее…

Через минуту сплошного словесного потока ровным тоном я мысленно присвистнул: мужик и правда был юристом. К концу пятой минуты стало понятно: юристом охотник за головами был очень хорошим и свой хлеб в группе ел не зря, не давая случиться разным казусам. К концу двадцатипятиминутной речи я был готов признать за юристом настоящую гениальность! Он не только всё запомнил из обвинительных речей, он ещё и успел в голове составить ответы со всеми отсылками на местные законы и общие для соседних поселений совместные акты! Так вот почему «23-Хан» оставался так спокоен, когда Кэтрин заставила его раздеваться: был уверен в своей защите. И не просто так.

Судья, иногда переспрашивая или требуя пояснений, начал одно за другим снимать обвинения. Ну, как снимать? Что-то он признавал недоказуемым или возникшим в результате недопонимания, однако большая часть всё же выливалась или в штраф, или в исправительные работы в городской черте. И это был явно не тот эффект, которого добивалась Кэт и её единомышленники – что было хорошо видно по лицам людей, в массе не привыкших держать покерфэйс, в отличие от охотников. Судья в своем шутовском для меня наряде вроде как старательно сохранял беспристрастность, но на самом деле, надо полагать, отыгрывал сторону мэра Шона.

– …Суд постановляет: отклонить обвинение в шантаже. Вердикт: недопонимание сторонами друг друга в бизнес-переговорах.

Как ни удивительно, к этому моменту ни «моё», состряпанное Кэтрин обвинение, ни её собственное, ни Джулиана пока не рассмотрели. Как я понимаю, неспроста. А вот остальные охотники за головами уже заметно расслабились, позы стали раскованнее, на лицах начали мелькать привычно-глумливые улыбочки.

– Я, в силу связанности, объединяю дело Кэтрин «четыре-Кэт» и Джулиана «одиннадцать-Жук» в одно, – тем временем провозгласил разноцветный лепрекон. – Что можете сказать в свое оправдание?

– Это подлог от начала и до конца, никакой кражи не было, – юрист пытался говорить как раньше, отчуждённо, но я заметил, что он напрягся и словно бы подобрался. А вот «его» автоматчик этого, похоже, не заметил. – Стороны сговорились, дабы, с одной стороны, скрыть растраты и воровство со стороны руководства объекта «Свалка», с другой – для очернения нашего честного имени.

– Это… очень серьёзное контробвинение против одних из самых уважаемых горожан, – помедлив, озвучил проблему судья. – И ситуация: их слово против вашего.

– Не просто слово против слова, – медленно, тщательно выбирая каждое слово, выговорил охотник. – В изъятых у нас при задержании бумагах есть косвенные, но весомые данные об участии перекупщика Джулиана, управляющей объектом хранения и повторного использования Кэтрин и неопознанных пока искателей в схеме поставки контрабанды по крайней мере в города Северный перекрёсток, Хозяйственный и Высота-сто четырнадцать. С этим связана тщательная проверка муниципального объекта «Свалка», так как расследование и пресечение схем реализации контрабандного товара является нашей прерогативой. Прошу присовокупить указанные документы к данному объединённому делу.

– Просьба удовлетворена. Суд удаляется на обсуждение дополнительных улик, – удары каблука заглушили нарастающий рокот голосов в зале. – Перерыв два часа.

На следующее заседание собралось куда меньше народа: все, чьи обвинения (слова «иск» тут, похоже, не употребляли) удовлетворили, частично удовлетворили или отказали, впустую терять время далее не пожелали. Не знаю, чем занималась эти два часа моя начальница – она разрешила мне делать, что хочу, только попросила вернуться на заседание вовремя. Лично я с удовольствием изучил парк, полюбовался на теплицы, нашёл муниципальную столовую и «обналичил» там талоны на питание.

Почти пустой зал вызывал неуютные ощущения. Ещё и волей-неволей пришлось сесть ближе к судье и его помощникам – и к обвиняемым, разумеется, тоже.

– Никто не желает сделать дополнительных заявлений по делу, приложить другие документы или улики? – с надеждой спросил лепрекон. Разумеется, в ответ получил тишину. – В таком случае, вынужден признать, что, нарушив городской запрет на пересечение границ закрытых муниципальных объектов, сама группа и её лидер «двадцать три-Хан» действовали согласно своду внутренних правил охотников за головами. Которые городское поселение «Релейный» в лице его мэра официально согласилось признавать. В текущей ситуации, суд постановляет: в связи с конфликтом свода внутренних правил и действующего законодательства, «двадцать три-Хан» будет подвергнут экстрадиции с ближайшим караваном. Повторное посещение города, до особого разрешения, будет группе запрещено.

– Ничего, данные передадим коллегам, они закончат за нас, – хмыкнул Ганс, не удержав в себе победную улыбку. – Теперь это дело чести для охотников за головами! За попытку очернить нашу реп… кха!

– Суд ещё не закончен, а от права слова вы сами отказались, – равнодушно пояснил лепрекон удар прикладом в живот, нанесённый говоруну сопровождающим его судебным охранником. – Рассматривается последнее на сегодня дело: обвинение от «сто семьдесят шесть-Вик».

– Ещё один подлог, от подчинённого Кэтрин, – было видно, что юрист расслабился. – По-моему, после всего вышесказанного в этом сомнений быть не может.

– Вы ведь не знали, что я уже принят на работу, – в очередной раз напрягая память, припомнил я. – Называли «новичок».

– Так ты и никак не мог быть принят на работу, ваш муниципалитет попросту позже открывается, – подловил меня юрист. – И с вечера успеть не мог, Ганс специально узнавал.

– То есть вы спецом нацелились на мой танк, – мрачно резюмировал я скорее для себя.

– Не твой, новичок, а танк с контрабандой на борту, доставленный под видом найденного, – одарил меня покровительственной улыбкой охотник за головами. – Мы были в своем праве. И ты бы всё рассказал. Добровольно, разумеется…

– Нет, Вик уже был гражданином. Потому что я сама вынесла бланки и произвела регистрацию заранее, – оскал, застывший на лице Кэт, улыбкой назвать можно было только с перепою. – Видит Хель, не для того, чтобы этим на суде воспользоваться. Просто хотелось побыстрее провернуть все работы, которые из-за вас же и встали колом. Однако у Хель есть чувство юмора!

– Кэтрин была в своем праве, её ранг позволяет брать документы из архива лично и лично же вносить их назад, – предупредил вопросы со стороны обвиняемых судья. Потом тяжело вздохнул и объявил: – Суд установил факт умышления против гражданина города, планирование ограбления и причинение вреда здоровью. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, мера пресечения вынужденно меняется на немедленную экстрадицию с полной конфискацией движимого имущества в пользу выигравших по обвинительным делам.

По мере того, как смысл слов доходил до арестантов, их лица стремительно белели. Вот так, отмазались от всего – и на последнем деле получили смертный приговор. А это был именно он: за ворота на своих двоих, без ничего в прямом смысле. Уже в дверях Ганс прокричал:

– Даже не думайте, что это сойдет вам с рук! Наши отомстя… кха!

– Да-да, – Джулиан проводил взглядом смертников. – Господин судья, я сразу хочу оговорить свою долю из отчуждаемого имущества. Бумаги, которые теперь не улики больше. Мне камин разжигать нечем, понимаете ли.

Глава 10

Выходил из здания суда я в весьма неоднозначном настроении. И не потому, что Джулиан и Кэт оказались замешаны в контрабандном бизнесе. А они замешаны, к гадалке не ходи, и серьёзно: мэр не послал бы охотников за головами рыть против своего высокопоставленного сотрудника и крупного бизнесмена, не будь у него на то оснований. Ведь ответочка-то обязательно прилетит: беззубые в социальном плане люди в землях Хель автоматом оказываются в самом низу социальной же иерархии, это мне уже ясно.

В принципе, Шона можно понять не только с позиции «собрать на всех компромат, чтобы усидеть в шатающемся кресле». Что есть контрабанда? В основном, или неуплата налогов за ввоз в город некой группы товаров, или нарушение установленной законом нормы, по которой товар может выкупить только представитель центральной власти, но не частники. Первый случай – например, элитный алкоголь, а второй – что-то типа самого мощного оружия и так называемые «стратегические материалы», из которых это оружие можно сделать.

Вроде всё хорошо и правильно придумано. Лишь одна неувязочка: стран с легитимным правительством в этом мире уже лет пятьдесят как нет, Шон же свою должность фактически сам и захватил. Ну или создал, тут как посмотреть. Городское поселение Релейный живет по его законам, которые никто из рядовых жителей не обсуждал перед принятием, и мэра тоже никто из них не выбирал. А в таких условиях попытка назначить что-либо контрабандой – это не столько реальная правовая норма, сколько недобросовестная конкуренция с опорой на «административный ресурс».

Собственно, наряд судьи косвенно подтверждал мои размышления: слишком уж аккуратно, с вниманием к деталям, пошитый, словно не рабочая одежда (видел я вблизи судейские мантии), а историческая реконструкция. Вот на сто процентов уверен: до падения местной цивилизации формат костюма соблюдался весьма условно, и башмак, используемый в качестве молотка, был бутафорский, никто его с ноги не снимал.

Но Шону кровь из носу надо поддерживать легитимность созданной им (скорее, надёрганной из разных источников и слегка допиленной под текущие реалии) системы законов. Раз за ним нет государственной машины, а свою создать не хватает размаха в подконтрольном поселении (даже я заметил, насколько вынужденно упрощённое используется судопроизводство: ни тебе прокурора, ни адвоката), то хотя бы через внешние узнаваемые образы.

– ПУБЛИЧНАЯ ЭКСТРАДИЦИЯ ЧЕТЫРЁХ ОСУЖДЁННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ СОСТОИТСЯ ЧЕРЕЗ ПОЛТОРА ЧАСА ЧЕРЕЗ ВОСТОЧНЫЕ ВОРОТА.

Раздавшиеся из динамиков уличного оповещения вопли заставили меня натурально подпрыгнуть, машинально озираясь по сторонам – громкость была такая, что уши заложило!

– Вот всё гадаю, Вик, из какой глухомани ты вылез? – фыркнула на мою реакцию Кэт. – Неужели у вас система громкого оповещения не работала?

– Она работала, но всякую хрень по ней не транслировали! – окрысился я, сам не знаю почему обидевшись за оставшийся в другом мире мегаполис. – Только что-то действительно важное!

– Что может быть важнее тотализатора на исход публичной казни, устраивать который имеет право только муниципалитет?! – изобразив жутко фальшивое удивление, съёрничала хозяйка свалки. – Разве что прорыв периметра зверьём.

– И как ваш Шон не додумался по громкой связи рекламные объявления транслировать? – ядовито поинтересовался я.

Нет, ну действительно: первый раз система громкой трансляции ожила за то время, пока я тут – и по такому «замечательному» поводу! А я тут уже… эм, двое суток? Если считать от аномалии, то трое?! Господи боже, сколько ж хрени со мной случилось за это время!!! Будто год прошёл, как я неудачно попробовать оффроад согласился!

– Он бы обязательно так и сделал, вот только жители его через час звукового спама линчуют прямо в его кабинете, – судя по мечтательной улыбке, Кэтрин в деталях и красках представила эту картину. Как я и думал, попытку себя дискредитировать она проглатывать не собиралась. Мэр перегнул палку. – Пойдёшь со мной смотреть, как эти гниды загибаются? Выделю пару расписок в счёт зарплаты попытать удачу «на интерес», за мной хорошие места на стене закреплены…

– Пойду работу доделывать, – представив, насколько популярны в Релейном публичные казни, что жители прощают запуск громкой трансляции по этому поводу, я решил от греха подальше не лезть в такую толпу.

– Если б ты не на моей свалке работал, сказала бы «скучный ты тип», – подмигнула мне пожилая женщина. – А так скажу: «золотой ты мой!»

Кэт явно была довольна выигранным «на тоненького» процессом. Во всяком случае она, дурачась от избытка хорошего настроения, смахнула несуществующую слезу, словно бы оценила мои благородные душевные порывы. Теперь я понимал, что, несмотря на весь свой цинизм и жизненный опыт, что Джулиан, что Кэтрин до конца не смогли просчитать, что их ждёт на суде. В каком-то смысле моя начальница действовала больше по наитию и от ситуации, а не хладнокровно рассчитав всё и загнав оппонентов в ловушку. Хотя когда припекло, смогла устроить охотникам за головами массу неприятностей, организовав лавину обвинений в их адрес.

Что ж, можно понять: дети войны, пережившие натуральный апокалипсис в далёкой юности, они учились решать проблемы всеми доступными методами, а не практиковались в тонком искусстве интриги. Интрига и судебные махинации как-то не помогают против носорогов и малых мамонтов, как я подозреваю. Против ящериц-переростков с костяным экзоскелетом они точно бесполезны – там нужны гладкоствольная пушка и картечь с шариками в полтора сантиметра, строго на расстоянии до пятисот метров.

* * *

Ещё одной причиной, по которой я решил вернуться на свалку – далеко не самой значимой, конечно, но всё-таки, – было закрепление приёмов буксирования всякой тяжёлой хрени при помощи мощного многотонного транспорта и неподъёмного стального троса в мою руку толщиной. Вчера вечером Кэт мне их продемонстрировала при помощи своего грейдера, утром немного помогла советами и проконтролировала, всё ли я правильно делаю. Теперь предстояло повторить это самостоятельно: я не пропустил мимо ушей, что сказала мне хозяйка свалки в день нашего знакомства. После окончания муниципальной работы, если я решу попытать удачу у искателей, мне следует для начала ожидать предложений на разовые наймы в качестве тяжёлого тягача.

На самом деле подобной работе надо было бы учиться дольше половины рабочего дня: нюансов в ней целая тьма. Что лучше – обвязать объект транспортировки брезентовыми стропами с более тонким стальным тросом внутри или сразу закрепить буксировочный конец за проушину (если проушина есть)? Сама подача главного троса: пробовать довезти до точки крепления танком или от греха подальше подтянуть стропой при помощи ручной лебедки? Как правильно сдёргивать завязший в земле тяжёлый большой предмет, чтобы не порвать такелаж? И прочее, прочее и прочее.

Помогла муниципальная городская библиотека, как раз почти опустевшая из-за объявленного тотализатора на публичную казнь. Учебника по интересующей меня теме в ней не нашлось, зато нашлась армейская методичка, где в простых и доходчивых рисунках было показано всё нужное. Мне эту книжицу даже любезно отксерили на громоздком, воняющем озоном аппарате в обмен на всего два талона на питание. Вот такие расценки мне по душе!

Вернувшись на «свою» улицу, я хмыкнул, оценив закрытые ворота гаражей: все ушли к воротам. Собственно, поскольку восточными числились как раз ближайшие, я даже отсюда слышал крики и взвизги толпы, то разочарованные, то радостные. Отличное прям развлечение, блин. Не ожидал от себя, но меня внезапно услышанное покоробило. Да, для банды охотников я чуть с лёгкостью не стал «незначительным сопутствующим ущербом», да и подонками они были (судя по крикам, всё ещё являлись) первостатейными. Но вот так радоваться их мучениям?

К счастью, включив двигатель, я надёжно заглушил любые звуки извне. Вот теперь другое дело.

…Что я забыл попытаться выцыганить у Кэтрин, так это часы в приборку танка. Моё собственное чувство времени и в родном-то мире работало весьма своеобразно, а тут вовсе стало чудить: марево в небе надёжно скрывало солнце, да и рваные облака вносили свою лепту. В центре города висели циферблаты, которые очень помогли мне вовремя вернуться на заседание суда после обеда, а тут я обратил внимание на то, что заработался, только когда начало темнеть.

Кэт всё не было – не иначе как пошла праздновать победу с перекупом, а то и вовсе в тотализатор выиграла. Зато какая-то компашка тусовалась на улице у сетки внутреннего забора: пяток парней и три девушки, при бутылках. Более подходящего места не нашли, что ли?

Я как раз подъехал к куче металлолома, кривой пирамидой возвышающейся поблизости от сетки, и эти типы начали наперебой махать мне руками. Ага, сейчас, нашли идиота! Вот прям возьму и пойду общаться, бросив всё, ещё и выйду наружу из закрытой для посторонних территории. Только-только от одних желающих «просто поговорить, просто спросить, не нужна ли помощь» на суде отмахался!

Сделав вид, что никого не заметил, я задом сдал как можно ближе к куче сырья для переплавки, заодно закрываясь ею от настырно желающих пообщаться. Они мне чего-то ещё и кричали, но дизель по-прежнему надёжно заглушал все другие звуки. Так, что тут по заданию… точно, в корпусе БТР есть проушина! Теперь аккуратно подвести петлю троса, вставить фиксирующий «палец»…

Яркие отблески пламени заставили меня резко заозираться! Гореть на свалке, несмотря на кажущееся засилье чистого металла, было чему: не до конца опустошенные баки в корпусах бронетехники, собственное топливохранилище объекта, склады. Моя машина как нельзя лучше подходила для ликвидации возгорания в таком месте: мощный отвал в секунды позволял создать полосу безопасности для изоляции любого источника горения.

Но нет, оказалось, что одна молодая девушка из компашки за забором вместе с парой парней не поленилась пройти вдоль сетки достаточно далеко, чтобы танк (и я рядом) появился в поле её зрения вновь. И теперь деваха размахивала зажжённым фальшфейером!

Скажу честно: я сначала взвесил все за и против – раз так привлекают внимание, может, серьёзно нужна моя помощь? Но ни одного варианта, чем я могу помочь, я так и не придумал. А вот если это провокация… Если так подумать, Шону я конкретно наступил на больную мозоль, пусть и невольно, но порушив план по дискредитации Кэт и Джулиана. Мог он натравить кого-то на новичка? Да запросто! Опять же, что делать компашке, отмечающей чужую казнь как праздник (уже брр!) именно тут, посреди самой пыльной, самой разбитой улицы города? Подозрительно? Подозрительно. Так что пусть катятся лесом, блин.

…То, что лесной маршрут любители пикников в дорожной грязи не освоили, я понял, когда увидел свою начальницу в сопровождении любительницы зажечь. Она себя довольно ярко тогда осветила, потому я запомнил детали: лёгкое светлое платье и поверх – чёрная безрукавка с декоративными шипами на плечах. Не иначе как молодёжная мода, последний писк! Хотя по сравнению с тем, что в моём родном городе молодёжь порой на себе таскает – прямо-таки ультралайт вариант.

– Эй ты! Как ты посмел вообще так меня оскорбить?! – в свете фар танка и пары фонарей на пятачке с техникой я разглядел незнакомку поближе, и удостоверился, что мордашка у неё под стать фигурке. То есть очень даже ничего.

– «Из танка ни ногой, пока не вернусь», – игнорируя «оскорблённую», процитировал я Кэтрин её вчерашний приказ. Формально, она его не отменяла.

– И потому ты проигнорировал фальшфейер, – как от зубной боли скривилась хозяйка свалки. – Просто подъехать и спросить из танка, что нужно, было нельзя?

Упс.

– Я… не догадался, – честно признал я.

– Как видишь, умысла не было, – повернулась к молодой непрошенной гостье Кэт.

– За идиотизм тоже надо платить! – и не подумала та сбавить обороты. – Дуэль! Или мы тебя выследим снаружи, как только посмеешь высунуть нос, и сожжём! И никакая броня не поможет! И не думай отсидеться, наш чёрный список не просто бумажка, как у каких-нибудь ковырятелей в дерьме!

– Мэри глава одной из городских гильдий, добывающих биоресурсы, – официальным тоном предупредила меня Кэт.

Замечательно. Я типа «случайно перешёл дорогу» ещё одной группе охотников, только в этот раз на мегафауну, а не за человеческими головами. Супер. Как-то низко я взял, когда ожидал подлянку от мэра. Или эта сама решила выслужиться, как она считает, на ерундовом случае?

– На дуэли ведь вызванная сторона выбирает оружие? – с надеждой уточнил я у Кэт. Всё же многое в культурах Земли и земель Хель совпадает. Даже имена во многом схожи…

– Да, разумеется, – всё тот же официальный тон. – Конечно, оно должно у тебя быть… и принадлежать тебе. Личное имущество побеждённого достаётся победителю.

– Танк. Я выбираю свой танк, – выбора-то по сути и не было.

И едва не вздрогнул, увидев на лице девицы неприкрытую торжествующую улыбку.

Проклятье!