Текст книги "Память стали (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7

Столовая в бункере вызвала у меня дикий приступ дежавю. Чистые, но сильно потёртые пластиковые подносы, тусклых пастельных тонов, чуть надколотые тарелки, чашки и блюдца, столовые приборы из алюминиевой выштамповки. Стойки, вдоль которых предполагалось двигать поднос и выбирать первое, второе и салат, давным-давно пустые. Толстые поварихи в не очень белых халатах и дурацких шапочках, наливающие и насыпающие «что есть, то и жрите». Зато предлагающие на выбор компот или чай. Да и само помещение: стены из пиленого ракушечника, на них – напрочь выцветшие плакаты о вкусной и здоровой пище. Бывал я в таких заведениях, что словно в нафталине дожили от позднего брежневского застоя до настоящего времени!

– Не смотри, что всем одно и то же. Начальство тоже из общего котла питается, плюс повара тут свои, так что невкусно не бывает, – пояснила мне Кэт, выгребая из хлебницы тонко порезанные ломтики белого батона. – Хлеб они тоже сами пекут, не стесняйся!

– Ты чему молодёжь учишь? – с усмешкой попрекнула хозяйку свалки «кассирша». Кассы никакой и в помине не было, зато была тетрадь, куда записывались все едоки. – Вот возьму с тебя лишний талон за хлебное расточительство, будешь знать!

– Вик в искатели собрался подаваться, так что страшная хлебная тайна так и останется при мне, – хмыкнула Кэтрин, присаживаясь за ближайший стол рядом с «кассой». Мне волей-неволей пришлось устроиться рядом.

– Ещё один, – мы, похоже, заявились в столовую одними из последних, потому администратор зала оказалась не прочь почесать язык, развернувшись на своём скрипучем стуле. – Опасно же, и никто не знает, вернёшься из рейда с добычей или неделя за неделей с пустыми руками останешься. Если вообще однажды не пропадёшь совсем. То ли дело у нас: тишь, благодать, спокойствие – если план соблюдать. И безопасно, словно у Хель за пазухой!

Я тактично не стал спрашивать, как такой уровень безопасности сочетается с хранением и производством боеприпасов. Вместо этого признался:

– У меня, так уж получилось, свой танк есть, – я уже понял, что владельцы боевой техники в этом мире имеют куда больше возможностей, в том числе и заработать, чем те, кому за городом волей-неволей придётся прятаться под чужую броню. – Чем ещё зарабатывать?

– Охотой! – тут же выдала ответ «кассирша», судя по всему, в другие смены работающая поваром. – Мясо всегда и всем нужно. А ещё шкуры на кожу и кости на муку и удобрения. Доход постоянный и прогнозируемый.

– Вот только основной скупщик – город, и платит он хреново, – поморщилась Кэт. – Потому бригады охотников, у которых каналы с нормальными покупателями, вроде кожевников-частников, налаженные, как правило, очень закрытые. Напроситься на испытательный срок можно, но приглядываться будут годами, прежде чем возьмут в долю. Или не возьмут. Если уж действительно хочешь альтернативу искательству – прямая дорога к торговцам. Проводить караваны с товаром по дорогам – работа хоть и нервная, зато от случая не зависит. И отдохнуть, пока торговля в городе идёт, можно успеть, и мир повидаешь.

– Да чего его видать-то, этот мир? Везде одно и то же, – тень набежала на лицо ещё не старой, миловидной женщины. – С тех пор, как всё провалилось в тартарары – нет никакого «мира». Только ад, земли Хель, над которыми никогда не взойдёт солнце!

* * *

После столь мрачно закончившегося диалога обед прошёл в молчании. Возвращались мы на свалку тоже занятые каждый своими мыслями. Лишь когда Кэт спрыгнула с брони, подошла к своему грейдеру и задумчиво похлопала машину по крылу, она прервала затянувшуюся паузу:

– Знаешь, Вик, ты, наверное, и сам не догадываешься, насколько правильно расставил приоритеты в разговоре. В смысле, что в поисках работы надо отталкиваться от наличия собственной техники… да и вообще, всю жизнь строить, – в этот раз начальница свалки ласково погладила грейдер. – Все эти муниципалы, работники арсенала, складов, клерки городской администрации, агротехники, обслуживающие поля и теплицы – они ведь, по сути, заложники своего места. Перебраться в соседний город или даже в Новый Остпоинт они, конечно, могут – купить пассажирское место в караване на самом деле не так уж дорого, скопить с нескольких зарплат можно. Только… что они там делать будут? В лучшем случае, удастся устроиться на аналогичную работу, причём с потерей всей выслуги, начинать карьеру с самого низа. Вот и успокаивают сами себя, что сидеть на заднице ровно – лучшее, что может с ними случиться. Никогда не могла таких понять!

Я непроизвольно окинул взглядом кучи металлолома вокруг. За много лет обитатели гаражей через улицу натащили огромное количество железа, причём среди сданных ими на свалку корпусов и остовов попадались совершенно целые, не тронутые коррозией и без каких-то критических деформаций. Означало это только одно: предложение перекрывает спрос, раз искатели оставляют себе только ценные запчасти и компоненты, а остальное, фактически, выбрасывают по муниципальной цене за лом. Заполучить себе броню для свободного выезда из города, таким образом, получалось вполне реализуемой задачей – в том числе и по цене. Были бы желание и некоторая настойчивость.

– Взять всю ответственность за собственную жизнь на себя самого – далеко не всем такое по душе, – наконец сформулировал я в словах крутившиеся в голове разрозненные мысли.

– Ну, ты-то точно не из таких, – подмигнула мне женщина. – Иначе б не достал себе эту красавицу-тэтэпэху. По-настоящему редкая штучка, почти как мой малыш! Глаз радуется глядючи, как ты с ней управляешься. Только приводы осталось восстановить, чтобы совсем уж по красоте. А то впечатление как от инвалида в парадном кителе: знаешь, что когда-то круто мог, а сейчас и хотел бы повторить, да не получится. Надо это исправить… Но сначала – работа!

Наконец я увидел Кэтрин в деле. Точнее, в свете предыдущего разговора, Кэтрин и её грейдер. Управлялась она со сложной инженерно-строительной машиной, надо сказать, виртуозно, полностью используя возможности шарнирно-сочленённой рамы и трансформируемой колесной базы. Всего несколько минут наблюдения – и я гораздо лучше понял, что же она хотела до меня донести, заведя разговор про жизненные приоритеты и их взаимосвязь с выбором техники.

Фактически, за рычагами своей машины хозяйка свалки могла управляться с завалами металлолома совершенно одна. Не только металлолома, понятно – грунт, песок, гравий, разбор развалин и строительство, всё ей было по плечу. Иначе во всех этих случаях потребовалось бы минимум десяток человек и несколько единиц менее специализированной техники. Умение, опыт и наличие нужного транспорта – и вуаля, Кэт важный член муниципалитета Релейного и открывает двери в любые городские учреждения ногами.

Более того, мне стало кристально ясно, почему вообще пройдоха-скупщик Джулиан потратил на меня аж двадцать минут своего драгоценного времени, а теперешняя начальница сразу охотно взяла под крыло. Не просто по доброте душевной, хотя и этого отрицать не стоит. Но надо смотреть правде в глаза: сам по себе я для них представлял бы пустое место – даже не случайный прохожий, а натуральный бомж!

Зато в связке с ТТП-6 – уже совсем другое дело: сила плюс специальные возможности. И чем больше этих возможностей открывалось, тем больше был интерес и уважение. Даже потенциал этих возможностей сподвиг Кэт пообещать мне дополнительную помощь. Потому что да – это тот самый личный контакт, налаженная связь, без которых ну никак.

В связи с посетившим меня откровением я многое наконец разглядел и в самом грейдере. Машина, во-первых, явно выпущена была для военных: пулестойкие толстенные стёкла, снабжённые ещё и бронежалюзи для совсем уж неблагоприятных мест работы. Колёса на двух парах осей одеты в такие же пулестойкие шины, а ещё две оси несут каток с выдвижными шипами и необъятные диски со стальными грунтозацепами – гидравлическая подвеска могла менять тип опоры прямо на ходу! Ковш на стреле, отвал, манипулятор без троса и с автозахватом типа клешни на конце вместо привычного крюка. Внушает.

Но как будто этого было мало, кто-то, возможно, даже сама Кэтрин, доработал агрегат, очень аккуратно вписав в заводские возможности новые опции – это во-вторых. Например, дополнительные бронезаслонки на всех технических люках и отверстиях с механическими приводами. Саму кабину ещё сильнее укрепили внешним каркасом из толстенных труб, и на крыше оборудовали необитаемую башенку с установленной автопушкой, калибра, навскидку, больше двух сантиметров.

Поскольку бронежалюзи сейчас были открыты, я опознал внутри кабины короб боепитания, поднимавший снаряды из бункера под креслом пилота-оператора. Рядом с потолка свешивался прицельный комплекс. Не двенадцати-с-лишним-сантиметровый дробовик, как у моей Стали, но против представителей мегафауны разрывные снаряды, вылетающие с пулемётной скоростью, поопаснее будут. Тех же носорогов, если я их правильно представил по описанию, можно стадами в сотни голов валить – только бы боезапаса хватило!

Я бы даже теперь позавидовал хорошо устроившейся тётке, которая, по местным меркам, добилась в жизни прям всего – но, очевидно, моя Сталь превосходила любую другую единицу техники за счёт своих сверхъестественных свойств. И теперь я понял, почему подобные артефакты настолько на слуху, что на этом пытаются сыграть мошенники: владельцы подобных машин поднимаются в иерархической лестнице жителей земель Хель на самый верх, ещё на ступеньку выше таких, как Кэт. Не сразу, очевидно, но поднимаются…

…Или поднимаются те, кто сумел у прошлого владельца технику отнять и присвоить. Сталь ведь защищает экипаж, а экипаж может и поменяться, так ведь? Причём отнять у меня ТТП-6 могут захотеть (и, скорее всего, захотят, что уж там) даже не зная, что он артефактный, вытащенный из гибельной зоны. Раз уж это почти такая же редкость, как эксклюзивный грейдер хозяйки свалки. Не даром на меня команда охотников за головами сагрилась: ещё неизвестно, что произошло бы, если бы не обида, которую они нанесли ранее Кэтрин. Проклятье!

Я поймал себя на том, что сжимаю рукоять револьвера в кармане, заставил себя расслабить руку и выпустить оружие. С которым требовалось ещё научиться обращаться, а лучше побыстрее завести своё и тренироваться уже с ним. И уж точно под бронёй моего танка мне почти ничего не угрожало – во всяком случае, в городе. А то от моей тревоги люки в броне зарастут или ещё чего привлекающее ненужное внимание случится – Сталь ведь попытается меня защитить.

Так что спокойно, без нервов. Получить деньги за муниципальные работы, улучшить экипировку, хотя бы кобуру купить… И поскорее прибиться к одной из команд искателей, потому что пока мне гораздо безопаснее среди носорогов и малых мамонтов в лесу, чем среди людей! Натренироваться на природе с пистолетом, изучить от корки до корки местные законы и понять негласные правила общества – и вот тогда решать, что дальше.

Глава 8

Люди, если у них нет мотивации на обратное, идут по пути наименьшего сопротивления – во всяком случае, стараются. Искатели не были исключением. Город принимает медь? Выкупает мощные магниты из редкоземельных сплавов? Вот пусть сам вытаскивает и то, и другое из электродвигателей. А сами движки – из корпусов.

Как я понял из мимолётных упоминаний Кэт, некоторые группы поисковиков специализировались именно на доставке лома и простых вещей, зато массово. Другие прицельно охотились за дорогими и редкими штуковинами: уцелевшим радиоэлектронным оборудованием (как правило, пролежавшим столько лет благодаря консервации), точными измерительными приборами, редкими и специальными механизмами и машинами.

ТТП-6 в модификации «Удар» как раз был таким ценным призом: танк последнего, шестого военного поколения – ничего более совершенного цивилизация уже не успела создать. Самая сложная комбинированная двигательная установка, дающая максимальную скорость на пересечённой местности, лучшее сочетание мощности у орудия и точности у разработанного для него прицельного комплекса. Самый быстрый автомат заряжания, выверенная лобовая проекция, заставляющая уходить в рикошет большую часть попаданий. Идеальный консервный нож для вскрытия эшелонированной обороны противника!

…Но только если все штатные системы работали. Как я и говорил, мне оставалось только догадываться, что произошло с танком перед попаданием в аномалию и что случилось после. В шипении и треске электрических разрядов родилась Сталь, но от былой могучей машины остались только силовые агрегаты и механика. Возможно, что-то успели разобрать сами танкисты, поменяв на более примитивные, но надёжные и простые решения. Починить в полевых условиях можно далеко не всё, а доставалось тэтэпэхам из-за своей роли в боевых действиях и опасности для противников всегда больше, чем другим видам бронетехники.

Что случилось потом? Пожар? Или просто условия гибельной зоны проникли внутрь через открытые люки и начисто обглодали всю органику? Смысл теперь гадать. В теории, экипаж танка мог продолжать сражаться даже после выгорания нафиг всей электрики: в танке имелись дублирующие системы запуска двигателя и механизма заряжания от сжатого воздуха (вот что за баллон я видел под капотом!), ручные рукоятки, приводящие в движение оружие и башню, дублированные аналоговые приборы у мехвода. Но теория сильно отличается от реальных боевых условий…

Мне одному точно не справиться со всей этой машинерией сразу, а в критической ситуации – скорее всего, даже по очереди не получится. Допускать же кого-то, кроме себя, внутрь танка-артефакта я не намеревался категорически, по понятным причинам. К счастью, в землях Хель неприкосновенность, едва ли не святость личного пространства внутри собственной машины – один из негласных законов. И потому здесь уже разработаны кустарные способы доработки обитаемых башен до необитаемых и возможности ведения стрельбы прямо с кресла мехвода. Но для этого нужно восстановить хотя бы минимальную проводку и электроприводы.

– Я даже не знаю, что сказать… – протянул я, разглядывая полки, уходившие в темноту. Полки, забитые мотками проводов и кабелей с одной стороны, а с другой – десятками, если не парой сотен электромоторов.

– Следует сказать «спасибо», – наставительно произнесла Кэт. – Да, вот, тебе из библиотеки прихватила.

– Огромное спасибо!!! – выпалил я, сжимая в руках толстую брошюру «Технического описания танка ТТП-6 и его модификаций». Быстрый просмотр подтвердил: материалы содержали не только подробные планы-чертежи где что стоит, но и маркировки к ним. Учитывая ассортимент со свалочной разборки – можно было не гадать, подойдёт ли снятая с полки деталь, а найти именно «родную»!

– Да пожалуйста, мне было совсем не сложно, – покровительственно улыбнулась моя работодательница. – Кстати, завтра суд над бандой, которая к нам утром наведывалась. Где-то после обеда начнётся заседание, тебе тоже надо быть, как свидетелю и потерпевшему.

Тут у меня в голове словно щёлкнуло. Кэтрин как человек мне была искренне симпатична: видел я от неё только хорошее. Потому не стал бы отказываться от свидетельства в её пользу в любом случае. Тем не менее она совсем уж от щедрот привела меня на склад демонтажа и широким жестом предложила выбирать нужное. Не потому ли, что всё равно собралась списать на ограбление много чего лишнего, раз уж так совпало? Очень на то похоже. Подкуп и круговая порука – куда надёжнее простой симпатии!

И ещё вот эта формулировка вскользь: «как свидетеля и потерпевшего». Похоже, охотникам за головами будут, кроме всего прочего, «шить» попытку ограбления новичка на городской службе, то есть меня. Владение «Ударом» тут как раз в самую тему – судью вряд ли будет интересовать состояние танка. Ка-ак интересно.

– Конечно же, я во всём тебя поддержу, даже не сомневайся! – выделил я голосом нужные слова. Некрасивая игра, но я не в том положении, чтобы пытаться остаться в стороне. Да и головорезов, самих себя объявивших служителями закона и порядка, никто не просил вламываться на свалку. Сильно сомневаюсь, что они мне доброго утра пожелать хотели, что бы там ни говорили.

* * *

Заверения в полной поддержке принесли свои плоды: мне достались аккумулятор, плафоны, фары ходовые и фара-искатель, лампы к ним, даже удалось откопать подходящий блок предохранителей и выгрести целую россыпь тумблеров и кнопок! Это вдобавок к электромоторам приводов и катушке подходящего провода. Нашлась даже такая специфическая штуковина, как «рельса переноса плюса»: это такой кольцевой контакт, крепящийся на изоляторах по внутреннему диаметру башни, к которому в выбранном месте примыкает токопроводящий ролик. Таким образом можно запитать башенное электрооборудование и не думать, через сколько оборотов башни в одну сторону перекрутит и оборвет тянущиеся туда провода. И совсем в качестве бонуса я получил от Кэт тахометр и ещё парочку приборов, утраченных из приборной панели танка.

Хрена с два я установил бы всё это за один вечер – всё-таки это работа для автоэлектрика. Да и тот без опыта работы с танком мог не уложиться. Но на моей стороне была Сталь, и тяжёлый труд превратился… не то чтобы совсем в профанацию. Скажем так: стал по комфорту и простоте напоминать компьютерную игру. Достаточно было приложить провод к корпусу – и он прилипал. Чуть позже вырастали из металла штатные крепления, сам кабель сдвигался и ложился как положено, а не как я криво понял из чертежа. Самостоятельно мне пришлось лишь соединять контакты – в тех же плафонах, например. Но уж настолько криворуким, чтобы и тут найти себе проблемы, я не был.

Со светом под бронёй стало совсем комфортно – я и вторую ночь провёл там же. Опять же, стены и потолок перестали быть голыми, теперь их рассекали ровные трассы электропитания. Правда, по большей части, провода пока вели в никуда: приборов и систем-потребителей на штатные места у меня просто не было.

Ознакомившись с чертежами и схемами ТТП-6 разных модификаций, я подтвердил свои подозрения: в сошедшем с конвейера завода танке такого типа было бы не повернуться, не развернуться – настолько внутренний объём забивался полезной начинкой! Перспективы восстановить всё виделись мне несколько туманными… Ладно. От добра добра не ищут. Мне ещё с этим приступом начальственной щедрости предстояло расплатиться.

Идти в городской суд пришлось пешком. Психологически неприятный опыт: за последние двое суток я успел прикипеть к своему танку, привык, что островок гарантированной безопасности всегда рядом. С другой стороны, за пистолет больше не тянуло хвататься: пусть все люди, попадающиеся на пути, расхаживали с оружием вплоть до винтовок – вели они себя как обычные обыватели. Заходили в магазины и лавки, несли сумки и пакеты из грубой серой бумаги (в основном с продуктами), вели за руку детей, сидели за столиками уличных кафе… и аптеки. Последний факт заставил меня долго оглядываться: ну да, аптека. А перед ней столики с зонтиками в цветах вывески заведения – и народ покуривает сигареты (а кто-то аж кальян!), пьёт шипучие напитки!

Посыпанные гравием улицы, честно говоря, так себе решение для пешего движения. Ближе к центру Релейного по сторонам проездов лежали широкие дощатые тротуары – а вот у окраин пришлось напрягать ноги. При этом особого трафика транспортных средств по улицам я не заметил – вообще не заметил, если быть точным. Но вопросы задавать не стал: раз сделано, значит так нужно, и вряд ли ради одной только красоты.

Там, где кончались гаражи, склады и другие подсобки, город переставал напоминать постап со стенами, сколоченными черти из чего, и приобретал вполне цивилизованный, довольно приятный вид. Знакомые по вестернам черты поселений Дикого запада смешивались с дизайнерскими решениями маленьких городков разных стран из моего родного мира: угловатые сооружения из плотно подогнанных досок с навесами-балконами во весь фасад соседствовали с редкими каменными домами и более частыми срубами. А вот дальше, совсем уже в центре, начинались серые приземистые прямоугольники крыш заглублённых в землю бункеров – поменьше арсенального, потому некоторые из них стали фундаментами для административных зданий. Но по большей части крыши заросли… нет, были специально засажены деревьями – и у горожан, таким образом, получился свой парк.

– Здание городского суда, – указала мне на одну из угрюмых кирпичных построек Кэт. – Потом муниципалитет, там приёмная мэра.

– А там? – сквозь парковую листву дальше пробивался стеклянный блеск.

– Теплицы и делянки, конечно, – она посмотрела на меня с некоторым удивлением. – Сельхоз объекты всегда в самом центре. А что, у вас… в смысле, там, где ты жил раньше, по-другому?

– Просто запутался в направлениях, – соврал я первое, что пришло в голову. – Тем более, такого роскошного парка у нас не было никогда.

– Противовоздушная маскировка, – пояснила мне хозяйка свалки. – Сейчас, понятно, никому нафиг не нужная, а вот во время войны она смогла-таки сохранить объект от бомбардировок. Но только потому, что войска связи свой тыловой резервный центр тогда законсервировали и бросили, а больше никто особо и не знал. Ни царцы, ни респы не думали, что линия фронта дойдёт до этих краев. Хотя в последние месяцы эта самая линия фронта вообще везде могла оказаться. Это только молодёжь думает, что «адские» стратегические заряды долбанули все и сразу, а на деле сначала пространственные удары даже пытались контролировать…

Пожилая женщина прикрыла глаза, явно уйдя в не самые приятные воспоминания, а я только сейчас сообразил, что моя начальница из рождённых до апокалипсиса. И наверняка много чего интересного могла бы порассказать.

– В общем, комплекс подземных хранилищ уцелел, и первым на него наткнулся Шон, – вернувшись к действительности, констатировала она. – Вот так и стал мэром. Старая развалина, песок сыплется, а до сих пор его никто подвинуть может. Мутит что-то, своих же ближайших сторонников лбами сталкивает чужими руками, неприятности подстраивает. Соляру вон выдал только движки ломать, не у всех же многотопливники, как у тебя. Хотя раньше своим всегда высший сорт закупал. Бандитов этих приветил как родных, хрен выдворишь… Так что ты не стесняйся в выражениях, прошу. Та сторона стесняться точно не будет.

Эгей… Я тут что, на переворот попал? Вот уж действительно: попал!