Текст книги "Память стали (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 33

Пролетевшая за кормой ракета удивительным образом натолкнула меня на простую мысль: изображать статичную мишень – это очень, очень плохая идея. Особенно подставляя более тонкий по сравнению с верхней лобовой деталью борт. То, что под гусеницей у меня сдетонировала мина, я не то, чтобы забыл… Слишком много событий спрессовалось в считанные секунды. Я рванул рычаги, танк крутанулся на месте, наушники зашлись воем, взрыв… и я даже через триплекс разглядел, как грязно-серой металлической змеей с катков слетает перебитая гусеница.

Первое правило управления гусеничной техникой: при первых признаках «разувания» тормози и заставь машину замереть. Любое лишнее движение – и тяжелая и сложная операция по восстановлению ленты полотна становится на порядок тяжелее. Нужного мехводского рефлекса у меня, разумеется: мало знать, надо еще и вовремя воспользоваться. К счастью, нужный навык мне, похоже, достался в числе неявных подарков Стали. «Шестерка» замерла… и я прямо-таки разинул рот, хоть и знал о возможностях своего танка.

Не каждый день увидишь, как металлическая лента, словно живая, возвращается на свое место! И сама собой срастается: этого мне уже было не разглядеть, но момент, когда можно давать ход, я почувствовал очень четко: словно кто-то под локоть толкнул. Понятно, кто, конечно… Тэтэпеха, подчиняясь моим движениям, натурально прыгнула вперед. И только тут я наконец догадался потушить фары и опустить плуги трала. Вот теперь – поговорим по моим правилам!

Пока мне достался один выстрел, да и тот мимо, основная часть колонны попала под плотный фланговый обстрел. В тумане и сумеречном вечернем свете мало что получалось разглядеть – да еще и через триплекс – но по свету фар, которые мало кто догадался погасить, караван встал, и теперь его избивали в правые борта как в тире. Даже если кто и сохранил ход, выбраться из ловушки теперь было не так-то просто.

Со стороны и человеку непричастному танк кажется воплощением механической мощи, неуязвимой крепостью на гусеницах. Это не так. Во-первых, уязвимые места есть и их не так уж мало, во-вторых, очень многое решает экипаж. Учитывая, что большинство владельцев бронемашин не участвовало даже в дуэлях, кое-как отмахиваясь только и исключительно от представителей мегафауны, эффективность ответного огня была разве что не отрицательной. Мало того, ранняя пробудка, тяжелый вечер и движение без отдыха тоже сделали своё дело, позволяя невидимому врагу продолжать настреливать как в тире. И я знал, как это исправить!

Долбанные световые сигналы, из-за незнания которых меня чуть не убили спустя считанные дни после попадания! И ведь все так просто оказалось: красный цвет означает врага либо мишень, желтый – призыв о помощи и зеленый указывает на безопасное место. Именно красные маркерный снаряд мне сразу же вручили в муниципалитете – в нагрузку к охотничьей дроби. Хотя казалось бы, где администрация города – и где альтруизм? Но уж слишком важную роль могла сыграть возможность или невозможность указать противника в защите поселения. А ночью не только указать, но и банально подсветить. Или, например, в тумане.

Автомат заряжания пролязгал снизу и справа от меня, после чего я «прочесал» из автоматической спаренной пушки ту область, откуда продолжали лететь ракеты. Да сколько ж у врага боеприпасов и из чего он так садит?! Так как каждый пятый мой снаряд трассировал, я нашел траекторию, по которой никакое дерево не перекроет мне маркерный выстрел. И только после выжал спуск стадвацатидвухмиллиметровки. Даже попал, куда целил. И в багровом мерцающем свете увидел человеческий фигурки с ручными реактивными гранатомётами.

Некоторые стрелки отшатнулись от внезапно вспыхнувшего термита, кто-то даже выронил оружие. Жаль, что вся мелкокалиберная очередь до этого прошла выше: кто ж знал, что нам противостоить не бронированная противотанковая машина-ракетовоз. Жаль прежде всего потому, что не поддавшиеся панике стрелки дружно переводили свои шайтан-трубки в мою сторону!

Нет у меня опыта танковых боев, ну вот нет. Одна дуэль практически не в счет – я там переиграл врага заранее, за счет разработанной тактической схемы и то чуть не слил. Разумеется, нужно было заранее догадаться, что дульные вспышки меня демаскируют. И что-то придумать на этот счет. Сейчас же мне оставалось только принять «на грудь» весь залп, надеясь, что броня это все удержит. Потому что я так и не пополнил отстреленный припас тридцатого калибра после «сверления» стены в пещере, сейчас выпустив последнее до железки. И загружаемый бронебойный снаряд мне против живой силы толком помочь и не мог, надо было грузить последний фугас или дробь. Да что говорить, я даже не догадался поднять трал, просто забыл про него…

Именно последнее меня и спасло: под вой сигналки мины начали рваться перед носом машины! Кто-то очень умный не забыл перекрыть позицию стрелков минным полем. Эти взрывы, выбивающие вверх облака грунта, эффект неожиданности, просто вид прущего прямо на тебя тяжелого танка помешали большей части реактивных гранатометчиков взять правильный прицел. Всего пять огненных цветков расцвели на броне… окончательно лишив меня и без того отбитого взрывами мин слуха, зато подарив отчетливый звон в голове. Броня не пробита… вот только – надолго ли? И, кстати, кто-нибудь знает, зачем я продолжаю ехать прямо на стрелков?

Всё это должно было закончится плохо: в упор танк даже стрелять не может, разве что за счет скорости удалось бы кого-нибудь раздавить. Или что-нибудь: судя по темпу ведения огня окопавшиеся противники притащили с собой несколько тонн боеприпасов. И как только узнали, где пройдет караван…

Опять же, у некоторых бойцов уже не выдержали нервы, и они побежали, роняя трубы ручных лаунчеров. Плюс по моей отметке начали стрелять самые глазастые и не успевшие наполучать танкисты. В итоге «Шестерка» или получила бы в корму залп из ракет, или поймала бы той же кормой либо бортом «привет» от союзников…

Сам не знаю, как я разглядел это через триплекс: разница освещенности, удачно подчеркнутая красным термитом? Несовпадение стволов деревьев за спиной стреляющих и крон над ними? В общем, я увидел, или даже скорее догадался о наличии туманной арки, сквозь створ которой и стреляла засада.

Многие вопросы сразу получили ответы: как так точно смогли расположить засаду, как смогли притащить столько ракет и привести людей, не оставив заметного следа? Почему столько халявного мяса без твердой скорлупы никто не попробовал на зуб? И как, черт возьми, нападать на сильный караван, если пожитки танкистов и обычных пассажиров почти ничего не стоят, а товарами затраты на уничтожение колонны не отбить.

Всё просто. Один из «ангелов» догадался, как использовать свою способность открывать проходы в земли Хэль без спецэффектов использовать как оружие. А основным желанным трофеем этой танковой охоты для жителей рая стали бы сами танки. В конце концов восстановить подбитое куда проще, чем сделать своё с нуля. Несравнимо проще, я бы сказал. И значительно дешевле, чем по одной машине скупать у искателей. Вот и «общество хороших людей». С другой стороны, они ведь считают живущих в землях ада грешниками за редким исключением. А таких чего жалеть? И все бы у них даже получилось, но…

…Бронированный нос моей Стали врезался в основание арки, и мир вокруг поглотило пламя, пронизанное молниями.

* * *

В этот раз я долго не мог проморгаться: слёзы всё текли и текли. То ли в этот раз яркость плазмы пространственного пробоя оказалась такой большой, что я получил по глазам даже через триплекс, то ли это со мной что не так сейчас. Наконец удалось совладать с физиологией – в аккурат, как начали отходить оглушенные уши. Ну, хоть кровь ниоткуда не потекла… Так, ну и где я?

Сначала мне никак не удавалось понять даже самого главного: вынесло меня назад в земли Хель или я пробился в большой осколок рая. Слишком темно вокруг было, фары включать по понятным причинам я не горел желанием, а слух до конца так и не восстановился. Так и сидел гадал, пока не вспомнил про рацию, вернее, про то, что её требуется после электромагнитного удара пересеченной аномалии перезагрузить. Отлично, запущу сканирование диапазона, может, чего интересное услышу. Самому-то пока не пойму, где я, лучше сидеть тише воды ниже травы…

– Три-Нокса вызывает сто семьдесят шесть-Вик, – однако выставленные настройки на связь внутри каравана я сбить не успел, сразу услышал вот это. Получается, не так далеко меня и занесло, раз связь работает.

– Вик на связи, – подумав, все же ответил я. – Я… эээ… где-то рядом.

– Оставайся на месте, у меня на «Двойной семерке» установлен пеленгатор, сейчас возьму триангуляцию и к тебе, – пообещала мне Провод. Помолчала и добавила: – Мы… видели, что ты сделал. Спасибо! Засада сорвана, сомневаюсь, что они смогут в ближайшие дни снова напасть. Хватит время восстановить машины и свалить. Мы… тебе сильно задолжали.

Глава 34

Роксана на своем легком танке пробилась ко мне только когда окончательно стемнело. Заслышав двигатель «Локхота» минут за сорок до этого, я предложил проехать к ней самому – пеленг ведь не только радиопеленгатором можно взять, собственные уши тоже сгодятся, когда ситуация позволяет. А моя «Шестерка» как спички сломает деревья в буреломе, куда меня вынесло из пространственной аномалии. Однако Нокса наотрез запретила мне, как она это выразилась, «дёргаться». Наконец сквозь подлесок пробился свет фар и «Восемьдесят восьмой» выкатился, примяв собой кусты.

– Не стоит тебе на тяже по моему следу петлять, – вышла в эфир Провод. – Я буду говорить, куда ехать, сама пристроюсь следом.

Ага. Посетившие меня по здравому размышлению (все равно делать нечего было) подозрения превратились в совсем уж твердую уверенность. Однако выяснять истину пока не место и не время.

– Командуй, – я взялся за рычаги.

Полевой лагерь каравана Роберта представлял из себя зрелище одновременно печальное и эпичное. Десятки машин пестрели подпалинами, несколько единиц бронетехники явно перенесли серьезный пожар и лишь чудом не превратились в выжженные остовы. Отовсюду неслись звуки ударов металла о металл, порой они даже перекрывали шум немногочисленных работающих двигателей. Стоило открыть люк, в нос шибало сгоревшей нефтехимией и тем особым запахом побывавшего в огне металла, который раз учуешь – никогда не забудешь. Временами откуда-то сбоку доносилось частое стракатто коротких пулеметных очередей, изредка бахала пушка. Вот это заставило меня напрячься и машинально сделать шаг назад к «Шестерке».

– На том месте, где ты атаковал стрелков, вспыхнул лесной пожар. Такой жаркий, что ни дождь, ни туман не помогли, огонь начал распространятся. К счастью, не в сторону по большей части обездвиженных машин, – успокоила меня женщина. – Но мы все равно разбили лагерь, перетащив ремонтопригодные танки и транспортеры через ближайшую речку с подветренной стороны. Благо тут их довольно много, и пяти километров не проехать, чтобы не пересечь брод. Однако огонь есть огонь, гонит и пугает зверье вне зависимости от размера, пришлось выставить заслон. Надеюсь, к утру подойдут охотники из Перекрестка…

– Понятно… – пришлось приложить усилие, чтобы разжать пальцы на рукоятке револьвера. Машинально нацепил на пояс, когда выбирался из «Шестерки». Не самый бесполезные приобретенный рефлекс.

Внутри штабной палатки можно было ходить в полный рост, над головой горели развешенные аккумуляторные фонари, освещая большой удобный стол, промозглую сырость и усугубленный ночью холод не пускала внутри пыхтящая выхлопом через выведенную сквозь брезентовую стену гофру печка-автономка. Явно штатное армейское решение, пролежавшее без особых проблем для себя на складах полсотни лет и дождавшееся своего часа. Разве что собравшиеся внутри командиры рулили не дивизией и даже не корпусом, а всего лишь небольшой по меркам до-апокалиптических времен транспортной колонной.

– Привела? – Роберт лишь на секунду оторвался от бумаг, веером разложенных перед ним на столе. В одних он что-то вычеркивал, в других, наоборот, ставил пометки. – Хоть одна хорошая новость. А то Тим так толком ничего полезного и не смог выжать из пленных. Нифига они не знают, как нас нашли, как следили, вообще ничего. Кроме того, что нападение готовилось заранее. Тебя полностью просчитали, Провод. Ну или ты кому-то проболталась, уж не знаю, как.

– Не просчитали, переиграли, – сквозь зубы выдавила навигатор. Признавать провал ей явно не хотелось, но она все же продолжила: – Не смогли они наш вход отследить. И они сами понимали, что не получится. Я не учла другое: наше очевидного нежелание афишировать переход сократило количество подходящих мест в окрестностях Перекрестка всего до нескольких штук. Вот их и заминировали. И, видимо, какую-то радиосигналку подвесили…

– Тогда у меня неприятная для вас новость: наши… оппоненты научились отслеживать сам факт перехода на большом расстоянии, – подал голос до того молча сидящий у угла стола Кэп. – Зэков подняли по тревоге спустя всего час или два спустя как мы выдвинулись после ночевки у брода.

– Зэков? – удивленно подняла брови Роксана.

– Заключенных, тюремных сидельцев, – равнодушно перечислил синонимы Тим. – Зачем пачкаться самим и подвергать себя опасности, когда можно заставить того, кого райцы считают неполноценными грешниками? У тех-то и выбора никакого не было…

– Подожди, подожди, – выставила ладонь перед собой Нокса. – Откуда в этом осколке столько осужденных на тюремный срок?! Помню городскую тюрьму: там камер десять было, и занимались они только после праздников в столице, пока особо увлекшиеся отмечанием не протрезвеют до вменяемого состояния…

– Как я понял из допросов, почти все Зэ-Ка там из эмигрантов, – опять поднял голову от бумаг Роберт. – Агитировали в городах «найти путь в рай», вывозили… и сразу за решетку. «Отрабатывать первородный грех».

– Чокнутые фанатики! – схватилась за голову Провод. – Как им позволили забрать себе полноту власти?! Я думала, кто-то из внешников Перекрестка нашел общий язык с не особо разборчивым «святым» ко взаимному интересу и пытается попробовать нас на зуб. А чёртовы сектанты, оказывается, всё вознамерились откусить! Если бы не Сталь…

– Если бы не её пилот, – вкрадчиво поправил коллегу глава каравана, искоса наблюдая за моим лицом. – Эта атака… Если с самого начала не рассчитывать на таран – совершенно бессмысленная. Ценный опыт взаимодействия с жителями осколков или просто большой опыт, уважаемый Вик… Как, кстати, тебя полным именем величать?

– Виктор, – вздохнул я. Хорошо, что было время пораскинуть мозгами и припомнить некоторые моменты. Я уже примерно догадывался, о чем пойдет речь с главарями каравана, и потому моя реакция казалась совершенно спокойной, будничной. – Опытом хвастаться не буду, а вот таких, как Роксана, я уже встречал. И, честно сказать, мне больше понравилось то слово, как их там называли. Не лицемерно «святая», а «ангел».

– Давно понял? – троица лидеров переглянулась, потом слово взял Роб.

– Подозрение окончательно оформилось, когда Нокса стала вешки расставлять, задавая направление выхода, – сделал я неопределенное движение шеей. – Это ведь крайне важно, чтобы точно попасть в намеченную область, и без… посторонних эффектов. Ярких таких, горячих.

М-да. В этот раз я не смог выбраться и затушить деревянные части закрепленных на броне инструментов, и теперь у меня нет лопаты и кувалды. Невелика беда, но неприятно.

– Так важно именно для оружия Хель, – поправила меня штурман каравана. – Знала бы я заранее, что пропускаю в осколок, не поленилась бы за вешками сбегать! К сожалению, все мои особые способности неразрывно связаны с этими чертовыми кусками «рая», снаружи только и могу, что вход найти и открыть.

Учту. Эх, похоже, с караванами мне больше не ходить.

– «Только,» – хмыкнул Тимон. – Весь наш бизнес на этом строится.

– И, похоже, нам его на этом направлении надо сворачивать, – поморщился Роберт. – И других караванщиков предупредить. Придется обходить теперь территории чокнутых фанатиков.

– Не такие уж они и чокнутые, план нападения был неплохо проработан, – возразил ему Кэп. – Простой, в меру вариабельный. Собственно, они только наличие Стали в составе колонны не предусмотрели…

– У меня вопрос, – перебил я. Даже руку поднял, словно в школе. – Как я понимаю, в ближайшем будущем повторная атака невозможна, иначе вы меня из танка просто не выпустили бы. Так в качестве кого я на вашем совещании?

На самом деле я бы уже думал о самом плохом: «Шестерку» вскрывают, пока мне тут в уши льют! Вот только взломать замки на люках артефакта невозможно. Штатные стопоры экипаж по задумке конструкторов можно закрыть только изнутри, никаких отверстий для ключа просто нет. Оружие Хель сама запирает и отпирает их по мысленной просьбе владельца – ведь эти механизмы часть его самого. Достаточно коснуться рукой и сформулировать желание. Просто, правда? Я вот догадался далеко не сразу…

– Провод ведь передала тебе, что мы тебе сильно обязаны? – после очередного переглядывания переспросил меня Роберт. – Это не пустые слова, когда их говорит караванщик. Как ты, наверное, уже догадался из услышанного, те, кто перевозит людей и грузы через земли Хель, входят в своего рода закрытый клуб. Обмениваемся информацией, с определенными купюрами, конечно, но гораздо откровеннее, чем с чужими. И уж поверь, знаем мы действительно много. Опять же, сам прикинь, какие у нас возможности. Нет, я не про «сверхъестественные», это отдельно – я про связи в поселениях. Торговцы, муниципалитеты, охотники за головами и добытчики биоресурсов, искатели – никто не хочет с нами ссорится, а вот сотрудичать хотят все. Редко, очень редко мы допускаем кого-то нового в наши ряды… Добро пожаловать!

Я открыл рот, и закрыл: слишком много разных слов рвалось с языка. В том числе и не совсем цензурных – и их-то как раз стоило запихнуть поглубже. Да, «без меня меня женили», но от таких предложений не отказываются. Хотя бы просто потому, что иначе ничего не будет сдерживать этих троих направо и налево рассказывать о владельце новой Стали.

– Если ты хотел спросить, надо ли водить караваны, чтобы оставаться в клубе, то ответ – нет, – уведомил меня Кэп. – Занимайся чем хочешь. Не желаешь известности? Живи себе в городе… насколько Сталь вообще позволяет сидеть на одном месте. Никто посторонний ничего не узнает, если только сам не спалишься. Впрочем, мы и тут можем кое-чем помочь.

– Хотел спросить, по карману ли мне членские взносы, – поднапрягшись, я даже смог выжать из себя шутку. Удачную: в ответ получил хмыки и кривоватые понимающие улыбки.

– Считай, что все уже отдал самой Судьбе, раз уж тебя занесло в нашу компашку. Поверь, обычных, даже просто нормальных людей среди нас нет, – пошутил в ответ Роб.

Пошутил же?

Глава 35

До Северного перекрестка от места, где разбил свой вынужденный ремонтно-восстановительный лагерь караван, для колонны с её черепашьим шагом оставались ровно сутки пути. Хорошо подготовленная бронированная машина на гусеничном ходу имела все шансы уложится в шесть часов движения. Ну, может быть, в семь. Увы, но согласившись вступить в «клуб караванщиков», я уже не мог просто забить на своих новоявленных соратников. Так что мне пришлось проторчать в окрестностях медленно очищающийся от подгорелой технике поляны мне пришлось еще пять дней. Как и предсказывала Роксана, оружие Хель за этот срок не притянуло никакой аномалии.

Как и положено настоящим лидерам, Роберт сотоварищи покидали место полевого ремонта с последними восстановленными машинами. Все продолжали держаться настороже, но ни малейшего признака новой активности райцев засечь не удалось. Хотя даже если их боевая группа в результате моей атаки полегла в огне полностью, информация об этом уже давно должна была дойти до управленческой верхушки осколка. А частично – так и тем более.

Однако никаких ответных выпадов не последовало. То ли исполнители кончились, то ли лесной пожар с той стороны приключился куда более сильный, и оказался оставшимся ангелам не под силу, то ли… Фанатики оказались на поверку не такими уж и фанатиками, нападающим только тогда, когда можно сорвать куш и глупостями вроде мести за использование священной земли для провода грешников, сохранения лица и прочей ерундой не интересовались от слова совсем.

* * *

Близкие окрестности Перекрестка мне понравились: сплошь прозрачные и сухие, будто звенящие сосновые и лиственничные боры. И поедающие тут и там иголки динозавры с длинными шеями, м-да. Зато вездесущих птеров, этих крылатых крыс, с одинаковым удовольствием жрущих и мясо, и фрукты-овощи тут было значительно меньше, чем в других местах: колючки и шишки они почему-то переварить не могли. А диплодоки, или кто они там, с охоткой жрали яйца летучей гадости. Вместе с гнездами. Как я понял из пояснений Ноксы, местные охотники их потому специально не трогали.

Окружал поселение многорядный частокол, совсем как в Релейном: логично, дерево тут, как и там, самый дешевый строительный материал. А вот внутри архитектура несколько отличалась: никакой фанеры и досок, никакого сплошного заполнения улиц бок-к-боку. Дома держались обособлено, их толстенные стены из неохватных стволов либо из скрепленных бетоном кусков камня подозрительно щурились на мир и соседей окнами-бойницами, а двери по толщине могли потягаться с воротами в город!

Дело в том, что Северный перекресток накрыло стратегическим ударом именно в тот момент, когда царцы пытались выбить из укрепленного форпоста респов, то ли наоборот, респы царцев. Каким-то чудом центр зоны поражения не просто не размазало между небом и землёй, но и выплюнуло куда-то далеко в сторону, в самую тайгу. Спецэффекты при этом были такие, что сражение само собой остановилось, а осторожное исследование местности сразу дало понять: надеяться на помощь просто неоткуда.

Пришлось врагам помимо воли стать союзниками… вот только осадочек еще долго оставался. Отсюда такая архитектура: каждый дом как осажденная крепость. Прошедшие десятилетия смешали потомков проигравших сторон – выигравших после того, как мир растащило по кускам и сложило заново, разумеется, не нашлось. Приехали новые люди, частично разъехались или умерли старожилы. Обратились пылью пролитая войной кровь. А архитектурная традиция взяла и прижилась…

– Точно решил остаться в Перекрестке? – отвлекла меня от энциклопедии Нокса. Читал я её в архиве муниципалитета, совмещая полезное с полезным: одноклубники попросили обождать, вот я и засел просвещаться. Ангел дождалась моего кивка и начала прямо поверх страниц раскрытой книги. – Это на твой здешний дом, весь первый этаж отведен под ангар для техники. Это на пищевое, снарядное и топливное довольствие: администрация поселения поддерживает некоторых искателей-одиночек, особо полезных для себя. То есть считай – разведчиков дальних окрестностей на предмет всякой гадости. Но если передумаешь, все три здешние группы поисковиков будут очень рады видеть тебя в своих рядах…

– Сама знаешь, не передумаю, – мотнул головой я, намекая на способность Стали влипать во всякие аномалии и выбираться из них отлично заметными спецэффектами.

– Ну, как знаешь, – не стала настаивать Роксана. – Тогда держи расписки, которые ты попросил обналичить, и это все. Ах да, новый позывной к гражданству, всё как ты просил. «14-Выжига».

Я взял в руки толстую стопку местных «банковских билетов», перетянутую несколькими канцелярскими резинками, и на мое лицо сама собой выползла кривоватая улыбочка. Последний, так сказать, штришок, который, по моим расчетам, отобьет у местных лишнее любопытство и заодно ответит на вопрос «где и как этот урод так поднялся?!» С учетом того, как из меня искатель и сколько я хабара буду притаскивать из рейдов – то есть около нуля, во всяком случае поначалу – сразу всем станет ясно: «купил за расписку, продал за три – так на два процента и живёт.» Типичный выжига. Тем более я действительно кое-что шарю в оптовой торговле и разумный совет дать могу…

* * *

Дом мне достался, разумеется, не новый. Съехали прежние хозяева и потом недвижимость кто-то подготовил «под ключ» или муниципалитет забрал строение себе в собственность как выморочное после гибели владельцев – выяснять я не стал. Ответ мог неприятно удивить, но в обществе постапа на многие вещи смотрели проще. Надо было начинать привыкать и мне. Мне вместе со стенами, окнами, дверьми и крышей досталась мебель во вполне неплохом состоянии, посуда, иная утварь и еще куча мелочей вплоть до наволочек, полотенец и трех бочек солений в погребе.

А вот инструмент в ангаре-гараже отсутствовал – видать, в процессе передачи объекта безвозвратно прилип к чьим-то рукам. Ничего, добуду новый. Главное – не влипнуть опять в какой-нибудь пространственный пробой. И ни ногой в сторону границы осколка: вырваться оттуда я скорее всего смогу, но испытывать судьбу и вменяемость тамошних поехавших сектантов ну вот совсем не хочется… Зато три остальных направления открыто до горизонта и далее!

Ну что? Можно выдохнуть, наконец. Врагов в Северном перекрестке у меня вроде как нет, зато есть вполне себе влиятельные друзья среди караванщиков. Это значит, охотники за головами десять раз подумают, прежде, чем со мной связываться. Как и любые другие беспредельщики-любители отнятой у нормальных людей «халявы». Кажется, чего-то подобного я хотел не далее как месяц назад? Какой-никакой, но стабильности, контроля над собственной жизнью и относительной защищенности?

Повозившись с печью, по сложности напоминавшую топливную систему паровоза, я смог-таки понять, как разжечь каменную её часть, не трогая остальные. Тепло мне было не нужно, лишь атмосфера. Антураж. Пока дрова разгорались, подвинул кресло поближе к огню, к нему небольшой столик, принес с кухни заваренный чай и стопку неопознанного, но явно крепкого самогона. Пусть будет виски, что ли?

Усевшись в кресло, я отхлебнул из прозрачной емкости, потом из чашки, глядя на языки пламени. Ах-х, лепота-а! И, если так посмотреть, ничуть не хуже, чем в усадьбе у Антеро, которому я, признаться, все же немного позавидовал. В отличии от отшельника, я-то в отрыве от людей жить просто не смогу. Не хочу даже пытаться рассчитывать покупку половины еды на месяцы вперед и вторую половину выращивать все самому, не хочу охотится ни на монстров, ни на бобров. Не хочу сам себе чинить и шить одежду, и еще, еще, еще… Вместо этого зайду к купцу, на рынок, да к портному-сапожнику не забуду заглянуть. А поесть и в кафе-ресторане могу, если будет лень готовить.

Правда, вся эта красота до следующего раза, когда я крупно не понадоблюсь караванщикам. Если не соглашусь помочь – все моментально испарится как дым. А соглашусь – еще хрен знает, вернусь сюда или сгину с концами. Но ведь за все надо платить, верно? И уж точно не стоит жить в страхе перед гипотетическим будущим…

Что ж, здравствуй, моя новая жизнь!

Очередная…

Конец