Текст книги "Животное [СИ]"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Глава 4 Началось

С Жориком Галка встретилась в лагманной. Она вошла туда как раз в момент, когда подошла его очередь к кассе, кивнула, давая понять, что тоже не прочь подкрепиться и подставила поднос под выдачу тарелок и чашек. Старый товарищ, не мудрствуя лукаво, заказал для неё такой же сытный обед, как для себя, и оплатил, естественно. Учреждение это в городе одно-единственное. Оно приютилось между кирпичными домами, построенными в шестидесятых, и протянуло асфальтированную дорожку к площади, где расположена остановка нескольких автобусных маршрутов – своеобразный транспортный узел небольшого провинциального городка.

Под навесом из полупрозрачного зеленоватого поликарбоната стоят прочные деревянные столы и простые лавки. Приборщица как раз вытерла стол, освобождённый предыдущей компанией едоков, и ребята устроились свободно, что в этом заведении в обеденное время получается не каждый раз – посетителей тут всегда много. Жорик положил на столешницу плейер:

– Не спрашивай, откуда эта запись и кто разговаривает, просто послушай, – и принялся за лагман. Для непривычного едока – блюдо не самое простое. Тут наваристый бульон и длинная, почти как спагетти, лапша перемешаны с кусочками "жирной баранины". Так что и вилка и ложка и ножик – весь стандартный инструментарий приходится пускать в дело, чтобы употребить эту вкуснятину не уляпавшись.

Галка воткнула в ухо комочек наушника и, нажав кнопочку воспроизведения, тоже занялась насыщением – не дело такой красоте выстывать. Жирное лучше съесть горячим.

– Понимаешь, Сёма, – произнёс плейер незнакомым голосом, – это выглядит незаметно, но по совокупности данных, очевидно, что имеет место встречный контроль. Собственно, вся история началась с того, что Кузьмич наотрез отказался уходить с метизного. "Мне, – говорит, – семью кормить надо. А тут хоть и помаленьку, но регулярно. Да и премии понятно за что дают, а оно у меня получается".

А потом я пошире на события посмотрел, на те, что тут творятся после прибытия нового директора, и гляди, сколько мелочей обнаружилось! Все дырки в заборах переделали в калитки, да дорожки к ним вымостили, и до ближайших тротуаров – тоже дотянули. Мало того, осветили их. Так что теперь народ на работу и с работы ходит, как ему вздумается, по короткой дороге, и грязь не месит, через колдобины не скачет. На проходной ларёк с куревом и плюшками, лоток с прессой, прилавки для блуждающих торговцев, да ещё и магазинчик крепежа, где вся заводская продукция идёт, как мне кажется, по себестоимости.

Новых работников не нанимают, а подгружают оставшихся, причём, заплату уволившихся делят на тех, кому за них приходится отдуваться. В общем, перестал заводик рассыпаться, хотя никаких финансовых вливаний отметить не удаётся. На счёт поступают только средства от продажи продукции. Тем не менее, кадры, что сохранились, тот инструмент, который раньше "прихватизировали", начали помаленьку назад относить, а то и новый покупают да на работу тащать.

– Встречный, говоришь, контроль, – этот голос моложе, но тоже незнакомый и юношеский. – Пожалуй. То есть для наших затей теперь там нормальными мужиками не разживёшься. С другой стороны, если бы захирел метизный окончательно, тоже нехорошо. Как ни крути, а каждый пятый житель города, если не работник, то на иждивении у работника этого предприятия. А контролёра неплохо бы вычислить, да знакомство с ним свести. Урки такое дело называют, кажись, разделением сфер влияния, и стрелки для этого забивают. Вот и нам бы такое дело обустроить. По первому впечатлению, это и должен быть новый директор.

– Сдаётся мне, Сёма, что дела обстоят не так просто. Девчонка детдомовская двадцати лет, без образования, на работу прибегает только к обеду, а через часок уже пропадает, и с концами. Одни только бумаги подписывает, что заранее ей снесли, причём, вроде как, подряд и без разбору. То есть ничем она на самом деле не распоряжается, и зарплату ей платят, я бы не сказал, что шибко большую. Как-то раз одной комплектовщице, с премией если считать, и то досталось больше.

– А как вообще тогда всё это управляется? – снова голос Семёна.

– А я: – а фиг его знает, Ваше Благородие! Такое впечатление, что само всё налаживается. Хотя, сменные задания висят на досках. Секретарша их каждое утро меняет на новые. Айтишники наши пробовали проникнуть в заводскую сеть, чтобы хоть что-то понять, но там нет ничего интересного. Народ пасьянсы раскладывает, да и самих компьютеров всё меньше и меньше остаётся. Тамошний сисадмин их помаленьку списывает и передаёт в школу в учебный класс. Такое впечатление, что идёт информационное разоружение.

– Да уж! Надо бы разнюхать, где тут собака зарыта. Ёлки! Каша, пока со своим коровником не управится, ни за что не станет отвлекаться. Он бы с Кешкой на пару разобрался, в чём прикол. Не знаешь, скоро там?

– Да, вроде, уже к финалу дело. Перегнойник до ума доводит – и всё. Но он обещал домик своему Кериму соорудить, чтобы тот семью привёз к началу учебного года. Ты ведь знаешь этого упрямца. Если погрозился – треснет, но сделает. Так что, Сёма, до сентября будем терпеть и маяться неведением. И, слушай, с мусором-то так и не получилось ничего?

– В пищевые отходы какой-то говень битого стекла сыпанул. Трёх свинов забили раньше времени. Вычислим падлу, ты не сомневайся. Уедет он из этих мест. Ну, пока. Позвоню, когда новости появятся.

Галка услышала звук отбоя телефонного разговора и вынула наушник.

– Итак, Жорик, нас почуяли. И кто эти люди?

– Один – функционёр из мэрии, а второй руководит сельхозартелью. Тот кусок записи, где они про молоко и корма судачили, я отщипнул, чтобы ты не путалась. Кстати, артель нормально живёт, мы в аккурат из-под их коровок кефир и пьём, тот, что в мягких пакетах. Самый вкусный, кстати.

Молча доели, отнесли подносы в окошко и разошлись по своим делам.

***

Итак её благоверный нужен действительно нарасхват. Сначала – ей самой, чтобы помог разобраться в рычагах, что воздействуют на функционирование конструкторско-технологических служб её завода. А уж во вторую очередь – некой организации, которая пытается что-то затеять на территории их городка. Рабочая версия – залить всю стану вкусным кефиром. Хи-хи. Обычно народ, когда у него что-то хорошо получается, пытается превратить это в источник безбедного существования и старается открыть своё дело. Само по себе это явление ничем не плохо, да вот потом начинаются у людей сложности. Чаще всего – всё упирается в сбыт и доставку. Собственно, эти процессы между собой тесно связаны и крепко друг на друга влияют.

Вот и её завод, если бы не развитость всяких курьерских фирм, да не продуманность транспортных вопросов, давно бы загнулся тут в глуши, куда в сутки забредает один единственный пассажирский поезд местного сообщения, а шоссе к областному центру характеризуется фразой "вчера бомбили". А уж в соседнем райцентре, откуда, собственно, она и прибыла сюда, вообще ничего, кроме консервов производить нельзя, потому что, пока не встанут зимники... глубинка, что тут сказать. И речки такие, что, даже моторка не везде пройдёт. Двадцать первый век, драбадан ему в драбаданку. Воздушные здесь, однако, места.

А вот с Кашенькой она должна как-то разобраться. Он ведь пока ни до чего про неё не додумался не потому, что тупой, а просто голова другим занята. И чего это так дался ему коровник? Наверное, с этого и следует начать. Точно, сегодня как раз четверг, она должна будет его побаловать. Вот и сделает это так, чтобы потом получился хороший разговор.

***

О том, что в ванну встроен терморегулятор и перемешиватель, она прекрасно знает. Это не джакузи, тут никакого бурления не предусмотрено. Кроме того, температура воды давно подобрана такая, чтобы не расслабляла – только-только не замёрзнуть. То есть понежиться можно без вреда для сердца. Вот сюда она любезного и завлекла, отмыла до блеска и даже провела с ним первый раунд – чтобы гениталии не слишком давили на мозги. А уж потом устроилась с ним в наполненной белоснежной пеной ванне и приступила к расспросам, не забывая ластиться.

– Каш, а чего это ты так сильно озаботился на счёт коровника? Имею ввиду, чтобы сделать его вечным?

– Ты, Галчонок, про глобализацию слыхала? – довольно неожиданное начало для ответа про коровник.

– Доводилось. Только она мне почему-то не нравится. Такое впечатление, что из-за неё всем приходится делать не то, что тебе нравится, а как раз наоборот. Вроде, как из-под палки живёшь, – ну не хочется сейчас углубляться в высокие материи, поэтому она и пытается согласиться попроще, чтобы не разводить никому не нужную дискуссию.

– В принципе, модель приемлемая, – Аркадию, похоже, тоже не хочется далеко отклоняться от темы. Он понял, что позиции по данному вопросу у них в общих чертах сходятся. – Так вот, поскольку с этой самой ситуацией во всём мире бороться у меня ну никаких сил нет, остаётся использовать то, что имеется. А это, прежде всего, информация и технологии. То есть, если не лениться думать, то не так уж трудно извлечь пользу из доступных ресурсов. У нас в районе ветхих коровников нынче сколько угодно. Так что, хозяева артелей, кооперативов, колхозов и частных ферм в подобных постройках заинтересованы. Просто нужно всё как следует отработать на первом образце, а то потом так замучают с непрерывными ремонтами, что хоть беги.

– То есть ты предполагаешь потом эти сооружения тиражировать?

– Нет, одно и то же без конца повторять неинтересно. Согласись, если всю эту постройку описать как следует, да обратить внимание на важные места, то любой строитель с делом справится.

– Так ты инструкцию по постройке коровника так упорно по вечерам сочиняешь? – Галке надо прикинуться не чересчур осведомлённой, но сообразительной и заинтересованной собеседницей. При таком раскладе разговор получается плодотворней, когда её вроде как научают.

– Документацией это называется. Технической, конструкторской или проектно-сметной – в каждой отрасли чуток по-своему терминология сложилась. Так что там не только текст, но и картинки всякие, чертежи, перечни материалов. Вообще-то, папа считает, что если бы все люди на Земле умели нормально читать и составлять документацию, то жили бы, как в раю, не доставая друг друга глупыми вопросами и беспредметными спорами. В общем-то, я с ним ни за что спорить не стану. Так что, собственно, документацию я и делаю, а строения тиражировать по ней станет гоп-бригада дяди Генриха. По району уже одиннадцать мелких фермеров ищут кредитов на ремонт помещений для содержания скота. А тут стоимость возведения коровника может выйти меньше, чем старый починить. Да плюс к нему газ от навоза сразу на отопление дома, да готовое удобрение на входе – хоть свои поля обеспечивай питательными веществами, хоть по бутылкам разливай, да на рынке торгуй, – понятно, шутит суженый

А ещё Галке понятно, что семейная ферма-поместье – это не совсем полный формат "неуставных" взаимоотношений в районе. Гоп-бригада дяди Генриха и у неё на заводе немного работала. Неторопливые такие мужички, но управились быстро. Кажется, некоторый слой необиженных жизнью ребят в районе и без её метизного заводика как-то устроился. Не все в этих краях бедствуют.

– Каш, а ты не мог бы мне маленько помочь? Понимаешь, я в технике ни бельмеса не пендрю, а поспорила кое с кем, что сумею организовать производство так, чтобы нашу гвоздильную фабрику на ноги поднять. Пока, вроде с карачек на колени поставила, а дальше ну никак не выходит. Не хватает мне моих одиннадцати классов, чтобы разобраться во всех технических тонкостях. То есть инфраструктуру наладила, а в основном производстве плаваю.

– Это, выходит, ты и есть директриса, Галина Алексеевна, – муж заржал так, что чуть не ушел с головой в воду. – Это ты, выходит, по всем службам поработала, чтобы лично во всём разобраться, – он уже начал слабеть от смеха. – И принялась ценных кадров деньгой от увольнения удерживать, – Аркадий уже забулькал, закашлялся, сел и отдышался. – Уфф. Так тебе что, совет нужен?

– Не откажусь.

– Тогда к наладчикам и инструментальщикам возьми учеников – молодых парней из трезвых, что после армии вернулись. А то упустишь старых мастеров на пенсию и расползётся у тебя всё, как гнилая кисея. Средний-то возраст, считай, весь в коммерсанты свалил – потерянное поколение. А ты народ жильём привлеки – вот дострою домик для Керима и можно будет на пустыре, что за отвалом шлака, полста прекрасных коттеджей поставить с участочками для цветов и клубники. Ну, не в один присест, понятно.

Угум. Вот только положи мужику палец в рот, сразу оттяпает всю руку. Она только попыталась чуток посоветоваться, вернее, попросить помощи, и тут же получила исчерпывающие инструкции, как ей дальше жить и к чему стремиться. Хотя, по-сути, стратегически верно ведь муж советует. И, что забавно, собственное материальное благополучие его как будто и не интересует. Ведь смекнул же, засранец, что дама она весьма состоятельная, но охотничьей стойки на возможное богатство она в нём не почуяла. Мелькнула какая-то эмоция, но ей показалось – это сродни уважению, что ли. Или сочувствию.

– А про то, как правильно наладить работу технических отделов – это нужно папулю запрягать. Он как раз из заводского КБ в своё время выбрался в вольные охотники, так что врождённые болезни, что в тех местах гуляют, знает не понаслышке. Я потолкую с ним, ох и обхохочутся они с маменькой. Ты не сумлевайся, дальше секрет твой не разойдётся.

– Понимаешь, Кашаенька, тут такое дело... – и Галка поведала суженому о разговоре между двумя "дядьками", что дал ей прослушать Жорик.

– Ага. Хотят послать меня искать тебя, а потом сами поверить не смогут, – Аркаша хороший. Понятливый Аркаша. – Знаешь, о том, как ты дошла до такой жизни, я тебя пытать не стану. Что-то мне подсказывает, сама во всём сознаешься, когда терпение иссякнет.

– Каш, а откуда у тебя такая здоровенная ванна, да ещё и пластиковая?

– А их, радость моя, каких только не выпускали для всяких процедурных кабинетов. Главное сложность была – разыскать завод, где их делали, а остальное нынче не такая большая проблема.

***

Разговор со свёкром получился тяжёлый. Он допрашивал сноху, заставляя выкладывать всё, что она знала и о службе Главного Инженера, и о технологах, и о конструкторах, а под его диктовку на экране компьютера Аркадий разрисовал схему подчинённости в технических службах, структуру решаемых задач и пути прохождения распоряжений и отчётов. Когда работу закончили, стало ясно, что наличного количества людей на всё это катастрофически не хватает. Более того, не хватит даже в случае, если весь списочный состав предприятия туда перевести. Короче, Галина полностью потеряла ориентацию и пошла спать, пока у неё не разболелась голова. Похоже, придётся обсудить эти проблемы с мужем – как-то он меньше её запутывает.

***

– Ты, Галчонок, просто нарвалась на мозгокрутку, – Аркадий действительно хорошо к ней относится и часто зовёт ласкательно, что ей ни капельки не нравится, но и не мешает, надо сказать. – В любом труде есть некоторая доля творчества, оценить которую практически невозможно. Так вот, как только ты от копания земли, каковое можно измерить в кубометрах, не забывая при этом категории грунтов и сезонные их изменения, переходишь на оценку труда человека, который придумывает то, чего до него не было – вот тут-то и начинается абсолютный логический беспредел. Иными словами, неважно даже то, что в самой конструкторской работе ты ничего не понимаешь, тут следует понять и то, что оценить эту работу можно только пристрастно, соотнося, скажем, её результаты со своими замыслами. Это если ты ставила задачу. А, может быть, через полгода, когда о причастности к делу данного изобретателя уже все давно позабыли, возросли продажи тех самых болтов, на которых он придумал хитромудрую пупочку. Вот тогда-то и премирует директор сотрудников отдела продаж.

– Это, если директор не сильно соображает в деле, которым руководит, – Галка как раз разливает чай, – или мышей не ловит, заботясь не о деле, которым занят, а решает семейные проблемы, или выбирает место для летнего отдыха с любовницей. Ты-то меня по части крепежа постоянно держишь в тонусе.

– Надо же, а я-то думал, почему это ты постоянно со мной на стройке пропадаешь! Восполняешь пробелы в знаниях, – и опять в его глазах одобрение. Что-то она не в меру бурно реагирует на этого парня последнее время.

***

Галина много читала. В детдоме, где она выросла, собралась большая библиотека, правда ветхие зачитанные книги через одну приходилось ремонтировать, но это не такая уж большая жертва. Потом кто-то подарил детям несколько «читалок» – и все богатства интернета оказались доступны после несложной подготовительной работы на директорском компьютере. Разумеется, сентиментальные романы она вниманием не обошла, хотя, после «Гордости и предубеждения» и «Джейн Эйр» больше ничего не запомнила. Разум словно отказался впускать в долговременную память информацию, которая ничего существенного не содержала, безжалостно надавливая на слезные железы – она ведь не каменная, пережила вместе с героями все злоключения, и забыла. Остался только солёный привкус на губах. Значительно охотней воспринимались исторические повествования и приключения. Из них запоминались почему-то не те моменты, где герои страдали, а находки или придуманные хитроумные способы, позволявшие выжить или обрести комфорт.

Собственно, детство своё назвать тяжелым или горестным она не может – оно было интересным, вот, пожалуй, верная характеристика. Почти три года после окончания школы провела в областном центре, поработав и в "Макдональдсе", и на стройке отделочником, в магазине продавцом и секретаршей в одной купипродайской фирме. А еще курьером-водителем и даже таксисткой. Девушке из провинции надо было вдохнуть воздуха большого мира, посмотреть на успешных людей и их завистников. Только потом старые детдомовские друзья доверили ей действительно серьёзное дело – дело, способное произвести в этом мире изменение. Маленькое, локальное и, желательно неприметное.

С самого момента обретения сознания она не была одинока, всегда знала, что есть у неё запасной аэродром со взлётной полосой длины достаточной для последующего разгона, даже после вынужденной посадки и ремонта. Даже тут в этом городке есть Жорик и ещё несколько ребят и девчат, принимающих участие в её заботах. А теперь появилось ещё и этот... животное, конечно, но с ним ей значительно спокойней.

Глава 5 Опять стройка

К концу лета Галина решилась на серьёзный эксперимент. Вызвала к себе прямо в директорский кабинет одного из опытнейших конструкторов и чуть не с порога, заявила.

– Феоктист Кузьмич, Вам предстоит длительная заграничная командировка, – и подала тому бумаги на отдых в Турции. – Супруга, как Вы понимаете, следует вместе с Вами, так полагается. Как раз в сентябре сдадите внуков их родителям, и извольте отправляться. Командировочные Вам выдадут в валюте, и билеты до аэропорта тоже доставят. Также заранее оплачены три экскурсии, в которых необходимо принять участие – они отправятся от места вашего проживания в ресорт-отеле.

Кузьмич полистал буклетик, сертификат, страховку и прочие бумаги.

– Две недели, выходит, на сборы. Что же, придётся съездить. А с паспортом заграничным как быть? Не бывало его ни у меня, ни у супруги.

– Вот и ступайте прямо сейчас в паспортный стол вдвоём, думается мне, успеют наши чиновники оформить к нужному времени.

Едва инженер ушел, Галка срочно связалась с мужем.

– Кашенька, выручай! Отправляю человека отдохнуть за счёт завода, а у него нет заграничного паспорта.

Аркадий выяснил имена "беспачпортных" и велел обождать. Через полчаса перезвонил и успокоил – сделают. Сразу стало легче на душе – не любит она ошибаться, а вот поди ж ты, никуда не денешься. Опыта-то жизненного у неё, как ни крути, с гулькин нос. Теперь больше такой оплошки она не допустит – что-нибудь новенькое отчубучит.

***

Постройка домика для сторожа заняла три дня. Строила как раз гоп-бригада дяди Генриха. В принципе, те же пластиковые листы снаружи, но не рифлёные, а под шлакоблок на них рисунок выдавлен. Кровля железная, а окна и двери – современные, со стеклопакетами. Коммуникации – канализационную и водоснабжения – Каша подтянул заранее, ещё когда возился с коровником, материалы тоже завёз заблаговременно. Три дня, что шла сборка, он непрерывно носился по объекту с рулеткой, угольником и уровнем и костерил строителей за каждую неточность.

– В чертеже четко указан допуск. Три миллиметра в минус и пять в плюс, а у тебя, горе луковое, сколько?

– Семь.

– Вот. Теперь по всей стене пойдёт набегание погрешности и у противоположного угла ширины полотна теплоизоляции не хватит. Переделывай. И все стойки, что по этой стене поставлены, переставь, а то у тебя поверхность начнёт выгибать.

Или:

– Не загибай гвоздь, косорукий! Достань и возьми новый.

– Так сучок же!

– Вот и просверли через него отверстие.

– Отверстие под гвоздь? Да ты офигел!

– Нет, друг любезный, если тут забить в обход сучка, то держать не будет, а он крепкий, может треснуть, если будешь упорствовать, тогда вообще всю доску придётся заменять. Был бы ты профессионалом, догадался бы саморез поставить со сверловочным носиком.

– Ты, сопляк, под стол ходил, когда я уже на стройке работал. Молод, меня учить.

– Молод или не молод, а пока как следует не сделаешь, от меня не отвяжешься, – Кашенька сейчас напоминает стальной клинок, откованный лучом. Галка ни как не может им налюбоваться.

Саморез-таки поставили. И антисептиком обработали всё, что следует. Дом – он не бытовка. Тут реально масса сложных узлов, где небрежность, допущенная в одном месте, способна всё испортить, или вынудит заниматься внеплановой подгонкой. Через короткое время мужички, если в чём сомневались, сами звали "консультанта". Так что второй день работы велись в атмосфере дружелюбного сотрудничества и полного взаимопонимания. На третий занимались в основном оборудованием помещений – печь и дымоход, электропроводка и оборудование, встроенная мебель и сантехника. Два туалета, душ, ванна и умывальня – у Керима большая семья. И дом просторный. Но мебель всю встроили, даже письменные столы и прикроватные тумбочки.

Сторож долго бродил из комнаты в комнату, отрывал и закрывал окна, а потом сел на крылечке, достал телефон и долго разговаривал с кем-то на своём непонятном языке.

– Жена и дети приедут, и мама. Брат их проводит, – сказал он негромко, вроде как про себя.

– Да, брат Керим, осядете вы тут, местными жителями станете, – это тот мужичок, с которым скандал был из-за гвоздя. – Не оскудеет наша земля добрыми людьми. Ты завтра же в школу ступай, отпрысков записывай. Нам тут грамотное население требуется.

– Я вчера там был. Директор велела ей детей показать, тогда запишет. А со слов карандашом пометки поставила. Даже на справки не посмотрела. Бумаги, говорит, хорошо. Но без них можно и обойтись. А без учеников нельзя, – Керим хитро прищурил глаз, и прибавил: – однако.

Рассмеялись.

– Так что, Каша, доверишь ты нам коровники строить по твоим чертежам? – это Генрих, бригадир.

– Вот документация. Если разберётесь, да не испугаетесь – начинайте. На первом объекте я с вас глаз не спущу, а уж потом сами резвиться станете, – четыре пухлых папки – это немало для столь скромного с виду сооружения.

***

Тётя Ксения пригнала своих коров. И сама поселилась в их доме. Галка давно уже поняла, почему эта постройка именно такова. Во-первых, тут был полигон, где её благоверный осваивал приёмы использования разных материалов. А во-вторых, он сразу готовил помещения на целую толпу родственников, на случай, если им придётся перебраться в поместье. Хотя, резервы свободной площади по-прежнему не исчерпаны. Ангар можно продолжать с любого конца, устраивая в нём хорошо утеплённое и благоустроенное жильё. Просто, этого пока не требуется.

Бурёнки пасутся весь день на пустующих садовых участках, а Галина помогает с утренней и вечерней дойкой. Она многое умеет – в детдоме было своё хозяйство, поскольку весной и осенью из-за распутицы доставка продуктов туда оказывалась затруднена. А ещё парное молоко детки почему-то ужасно любят – его издалека не привезёшь, надо наливать из подойника.

Аркашина мама скотину побаивается. Ну да тут и в одиночку не так много работы, а вдвоём – так и вообще всё просто. Вот возня с уборкой навоза – это действительно возня. Швабрами толкать, оно конечно удобней, чем лопатой грузить на тележку, но всё-таки не бильярд. Да и запахи специфические, Одним словом, чтобы рядом со скотиной работать – это надо сильно её любить. Или молочные продукты.

Галка любит и то и другое. Коровок уже выучила по именам и присмотрелась к их привычкам. У каждой они свои, повадки называются, если научно.

***

Заводик всплывает из пучины безденежья очень медленно. Пара сетей хозяйственных магазинов со своими мелкими многопозиционными заказами начали брать товар каждую неделю, и появилась надежда на достижение устойчивого финансового положения. Это, когда можно не выкручиваться дважды в месяц из затруднительных ситуаций с деньгами. Кузьмич, вернувшись из Турции, выдал эскизы упаковки крепежа для мелкого потребителя – что-то он там подсмотрел в своей «командировке», посещая курортные магазины.

Эти затеи вывесили на рекламный сайт еще до завершения подготовки оснастки, из-за чего потом получился аврал в инстументалке и отделе подготовки производства – пришли заказы, и пришлось торопиться. В полуручном режиме паковали, так что всю дополнительную выручку Галина пустила на премирование участников подвига. Тут, как говорится, сиюминутная выгода значения не имеет. Задел на перспективу важнее денег. Ох, если бы дело получило развитие, она бы на Новый Год навестила детдом, да на дочку посмотрела – больше полугода не видела красавицу.

Ну и мужа надо, наконец, посвятить во все тонкости своей деятельности. Вот чует её сердце – одобрит он их затею и тоже станет помогать. Хотя, что это она, он же и так занимается именно тем, что, собственно, требуется, просто не знает, для чего. Или знает? Непонятно.

***

– Галочка! Тут дядя Сёма к тебе пришел потолковать, – семейство в полном составе занято уборкой турнепса – это такие крупные корнеплоды, что одной штуки достаточно корове на поесть как следует. Они их почитают за лакомство и, когда гложут, то создаётся впечатление, как будто собака кость грызёт. А еще, если какая из бурёнок обнаружит возможность стянуть турнепку, оставшуюся без присмотра, то повадками начинает походить на кошку – подкрадывается, воровато озираясь, хватает зубами и опрометью тикает, демонстрирую способность галопировать, несмотря на тяжёлое вымя, бьющее её по внутренним сторонам задних ног.

Чтобы вырвать этот чудо-плод из земли, надо его крепко пнуть пяткой в выставляющуюся из грунта часть, чтобы стронуть. Только потом, если ухватиться за ботву, можно доставать. А без этого – пуп развяжется тянуть. Тут Кешина мелкая жена оказалась вовсе неэффективна, пришлось её ставить на обрезание ботвы.

Что же, раз муж велит потолковать с гостем, будет толковать, тем более что спина устала от бесконечных поклонов земле-кормилице. Дядя Сёма одет по-городскому. Костюм, галстук, длинная куртка или короткий плащ – как нравится, так и назови. Усадила гостя под навесом, чайку замутила, угостила Ксеньиными плюшками, она их называет не иначе, как рыгаликами. Ну не из Смольного института женщина.

– Галина Алексеевна, – начал гость, хорошенько отхлебнув из чешки, – у Вас имеется некоторое влияние на заводе. То есть, к Вашим словам люди могут прислушаться. А скоро выборы районного головы.

– Стало быть, хотите заручиться моей поддержкой. А в чью пользу?

– Действующий хозяин тоже планирует выставлять свою кандидатуру, вот его бы и оставить.

– Вы имеете в виду, что он уже сытый, да и сразу оказался не очень жадным, – Галке интересно понять, как тут реально распределены интересы.

– Да, именно это, – Семён снова отпил глоточек. – Вкусный чай, и рогалики замечательные.

Опаньки, вот это она прокололась! Сразу дала исчерпывающую вводную, получила согласие, и собеседник закрывает тему. Нет, так не пойдёт.

– Семён! Мне показалось, что здесь некая группа лиц пытается наладить внутрирайонное самообеспечение. Если Вы представляете этих людей, то я хотела бы с ними сотрудничать с открытыми глазами.

Собеседник снова занялся чаем, держа паузу.

– Понимаете, Галина, – наконец вымолвил он, – Вы очень молоды и, я боюсь, просто не располагаете опытом, необходимым для осознания истинных причин, по которым мы стали проводить в этих местах некоторые, скажем так, преобразования.

– Вы безусловно правы, жизненного опыта у меня маловато. Да и детдомовское воспитание не способно дать человеку истинного представления о рычагах, движущих людьми. Тем более, о политических раскладах в верхних эшелонах власти, влиянием которых на наши реалии не следует пренебрегать, – запас пустопорожних округлых фраз у неё иссяк, и она, что называется, врезала. – Но у меня имеются знания. И я не одинока. Вы ведь понимаете, что приобретение этого завода было сделано не после разбивания копилки.

Предлагаю грохнуть сеть продовольственных магазинов Горкина.

– Как, позвольте спросить? – на этот раз Семён даже забыл отпить из чашки. Заинтересовался. – У него мощная поддержка из области, все разрешения и лицензии, да и прямые вливания средств из, считай, кругов, приближенных к губернатору.

– Только за счёт снижения спроса. Люди должны перестать ходить в эти магазины. Причём сознательно. То есть остальные мелкие торговые точки обязаны осуществить перехват покупателей. Они ведь сейчас откровенно прозябают и хиреют на глазах, в результате деньги уходят из района.

Гость снова уткнулся в чашку, напряжённо размышляя. Галка ожидала от него повторного прохождения по теме о её молодости и неопытности, но всё оказалось не так безнадёжно.

– Раньше февраля нельзя начинать. Пока на колбасной фабрике свою бойню не наладят – не закроем мы весь ассортимент. Наладчиков только своих нам дай на декабрь и январь. Без них – труба дело.

Ого! Если речь идёт о деле, то, выходит, можно приступать к конкретике.

– Пойдем ка дядя Сема к компьютеру. Тут ведь и объёмы посчитать нужно, и динамику прикинуть, и со статистикой разобраться. Опять же сообразить, какими хрюкерсами сникерсы заменить, и откуда завозить креветки. А то слой состоятельных граждан нам своей любовью к элитному алкоголю всю игру испортит.