Текст книги "Последний полёт «Баклана»"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 10
Пора рвать когти

Кадр с одной из камер, наблюдающей улицу тихого поселка, привлек внимание обоих. Армейский, что вышел из дома, который обыскивал на предмет обнаружения прячущихся беглецов, схватил за косу хозяйскую дочку, сидевшую на лавочке у крыльца, и потащил в сторону то ли сарая, то ли амбара. Когда он на секунду отвернулся, открывая дверь, девушка сняла что-то со стены у него за спиной и, изящно прогнувшись, вонзила в затылок несостоявшегося насильника.

Вероятно, это изображение транслировалось не только сюда, потому что картина сонно ведущейся операции вдруг обрела неожиданные детали. Мертвое тело еще оседало на землю, а через выбитое окно в соседнем доме головой вперед вылетел еще один солдат. Он не размахивал при этом руками и вообще не проявлял никакой активности, а просто, как мешок, нанизался на штакетины палисадника.

Потом еще полтора десятка солдатских трупов разными путями оказались в промежутке между двумя рядами домов. Одних выбросили, других вынесли или выволокли мирные жители. И все вернулись в дома.

– Так, – Раомина выглядит озабоченной. – Армейские опять принялись безобразничать. Или отбросов общества навербовали впопыхах в свои ряды, – она быстро заскользила пальцами по клавиатуре.

Вир поискал возможность озвучить то самое изображение, что привлекло их внимание, но, похоже, это было невозможно. Потом по улице проехала телега, и два дюжих парня деловито загрузили в нее тела убиенных. Далеко на заднем плане появился идущий на бреющем полете вертолет. Он летел на камеру, но приземлился в отдалении.

На соседнем фрагменте экрана он оказался хорошо виден. Посадка, распахнутые створки, и из проема высыпают вооруженные люди. По ним явно ведется плотный огонь, потому что падают они как подкошенные, сделав буквально считаные шаги. Дымный след, тянущийся справа, упирается в борт винтокрылой машины, вспышка, летящие обломки, клубы дыма.

На соседнем экране тихая улица, которую покидает телега, нагруженная погибшими солдатами.

Парень, только что на полянке у их веранды игравший с Жанной, уже стоит у шкафчика тут же рядом с императрицей. Вот он затянул последнюю липучку броника и с ужасного вида карабином в руках скрывается в кустах. Туда же устремились еще несколько не менее основательно экипированных фигур, в одной из которых угадывается девушка, приносившая им завтрак. Камуфляжные брюки обтягивают ее круглую попочку не менее обворожительно, чем это делало форменное платье горничной.

– Запахло жареным. – Раомина тоже на ногах. – Уходим, – приглашающий жест Жанне, которая еще не в курсе, почему ее оставили одну с ракеткой в руке посреди лужайки.

Пилот не лезет с расспросами. События последних недель научили ее доверять товарищам. Сразу бежит.

Троица спускается по лесенке вниз. Оказывается, эта отдельно стоящая веранда оборудована просторным подвалом. Там есть люк, нырнув в который, они стали спускаться по скобам дальше. Глубокий, однако, колодец. Наконец дно. Свет крошечных фонариков позволяет разглядеть, что попали они в горизонтальный туннель. Вернее, на площадку-расширение, из которой этот туннель выходит. Диаметр этой дырки в земле около метра, но верхняя кромка не дуга, а этакая треугольная пазуха, отчего сечение прохода напоминает каплю. Но даже невысокому человеку пройти здесь, не наклоняясь, невозможно. Зато по рельсам подкатывает вагончик, крыша которого сдвигается, открывая взорам низкие кресла. Мест достаточно.

Сели и поехали. И Жанна, и Вир явно заинтригованы, но, пока императрица оперирует на пульте, с расспросами к ней не пристают. Ну вот. Стучат на редких стыках колеса. Экипаж едет, все свободны. Раомина в неярком свете, царящем внутри вагончика, выглядит озабоченной, но не встревоженной.

– Рао, что это за туннели?

Конечно, картинки начала вооруженного конфликта Жанна не видела. Спросила о том, что ее сильнее всего удивило.

– Шахтные выработки и исследовательские проходки. А некоторые туннели сделали специально, чтобы образовалась транспортная сеть. Люди не любят эти «мышиные норки», а грузопоток через них идет большой. Ну и сейчас, если имперцы не одумаются, формирования самообороны будут использовать их для переброски сил к нужным участкам. Да и эвакуация населения тоже происходит этим путем.

– Постойте! Ра, это получается, что из-за попытки изнасилования одной девушки началась настоящая война? – Вир, наконец, сформулировал вопрос как следует.

– Ви, ты же умница! – императрица улыбается. – Тебе известны все факты, необходимые для того, чтобы сделать правильные выводы самостоятельно.

Емлянин польщен и озадачен одновременно. Несколько минут раздумий.

– Хм! Мы здесь больше недели, а прочесывание и обыски продолжаются. Почему имперские солдаты занимаются тем, что заведомо не должно принести успеха? Ведь если сразу после посадки не удалось тебя обнаружить, естественно предположить, что ты успела удалиться достаточно далеко от места приземления, – наконец возникает у него вопрос. – И, кстати, они какого императора? Их ведь сейчас штуки четыре, кажется, дерутся за власть.

– Какого они мятежника, ты имеешь в виду? Последний-то присягавший властитель как раз давно уже в ситуации разобрался и охотиться за мной не станет. Если жив еще. Давненько о нем ни слуху ни духу, – Раомина вздыхает. – Нам лучше, если он сумеет удержать власть.

Так вот, на Люсинде войска присягнули Леомиру Тыртышному. Но это несущественно. Армейские, когда действуют вне расположения части, считаются в командировке, поэтому прекращать операцию не торопятся. Якобы у них есть соображения, что я все еще в имении, и нужно приложить еще немного усилий, чтобы меня найти. А командировочные во время боевой операции идут солидные. И работа непыльная – ходи себе из дома в дом, в укромные углы заглядывай да идентифицируй всех, кого увидел. Они бы отсюда полгода не ушли без прямого приказа.

Но вот беда, надо стойко переносить тяготы и лишения воинской службы. А тут своя женщина далеко, а местные неласковые. И решил служивый воспользоваться правом сильного вооруженного человека.

– Так теперь из-за одной обиженной девушки, что, целая война начнется? – До Жанны начинает доходить существо ситуации. Она сегодня догадлива.

– Все правильно, – отвечает Вир. – У нас так же. Или защищаешь всех до одного, или крышка. Просто я думал, что на такой цивилизованной планете на каждом шагу одна сплошная политика. А выходит, и здесь живут нормальные люди.

– Насчет всей планеты не поручусь, но тут, в твоем имении, большинство людей – абсолютно нормальные, – улыбается Раомина. – Так вот, оно, имение, действительно теперь твое совершенно официальным образом. Дарственная уже оформлена.

– И что мне с ним делать? – Вир давно подозревал, что эта женщина действительно поступила с ним таким необычным способом.

– Ну, если без излишнего трагизма, то это значит, что в любом его конце тебе всегда будут рады и предоставят все, что имеют или могут раздобыть. И спрячут, если потребуется. И защитят, если смогут. А еще на твой счет будут поступать доходы в размере, соизмеримом с внешнеторговым оборотом Емли.

– Действительно, без трагизма, – улыбается Жанна. – А куда мы направляемся?

– В четвертую диспетчерскую. Это пост управления имением, но не основной, а спрятанный на всякий случай, если кто-то вдруг разломает первые три. Сама понимаешь, у собственности древнейшего монаршего рода непредсказуемая судьба.

* * *

В подземном поселке, устроенном в горных выработках, людей не было. Тут – царство автоматики. Комплекс технических средств, напоминающий информационно-управляющую сеть «Баклана», поддерживает помещения в жилом состоянии, а аппаратуру наблюдения и сбора информации со всего обширного региона – в рабочем. Прежде всего на огромные экраны просторного главного помещения вывели картинки из мест, где происходили соприкосновения имперских войск и населения.

Положение нападающей стороны вызывало сочувствие. Куда бы они ни ткнулись – кругом засада. К каждому летательному аппарату, везущему войска или средства поражения, еще на подлете тянулся дымный след ракеты. Пока ее сбивали противоракетами или отвлекали ложной целью, подоспевала ее подружка, а потом еще и еще.

Вертолеты, прижавшиеся к земле, беспокоили огнем из стрелкового оружия или прошивали очередями из зенитных пушек. После посадки противодействие не прекращалось. Вокруг долетевших до места машин вспухали разрывы, выгружающиеся военнослужащие падали под пулями. Сами защитники оставались по большей части невидимы. Что там? Окопы или бункера? Ничего не видно. Вот боеприпас объемного взрыва накрыл пустынные улицы какого-то поселка. Домики буквально на глазах осели, превратившись в холмики.

Но это не ослабило противодействия. Откуда ни возьмись компактный биплан подловил на выходе из пике разгрузившийся бомбовоз, и строчки очередей уперлись в его тело. Игрушечный самолетик быстро отстал от стремительной боевой машины, которая задымила, накренилась и, так и не набрав высоты, принялась за вспашку грунта, оставляя свои части на длинной полосе уродуемой ею земли.

На десятках экранов имперские части перемалывали, словно они попали в дробилку. Пули и гранаты летели в солдат отовсюду. Вот взлетели в воздух сразу три транспортера с пехотинцами, видимо, наехали на управляемый фугас. По идущему по речке кораблику из-за береговой кручи работает минометная батарея. Несколько промахов, а потом – накрытие. И добивание беглым огнем. А средства воздушного сопровождения связаны боем со стайкой бипланов, и хотя эти этажерки так и не могут ничего поделать со скоростными маневренными машинами, но и сами они уходят из прицелов, «фигуряя» так, что в глазах мельтешит.

Прислуга сделавших свое дело минометов рассыпается, бросив все, и на опустевшую позицию обрушивается лавина смерти. К солдатам подоспело подкрепление. Но кораблик тонет, бипланчики удрали в широкий береговой овраг, а отстрелявшуюся по обезлюдевшей батарее эскадрилью начинают беспокоить пуски ракет с левого берега, и она поспешно уходит с набором высоты.

Как-то стихают баталии, но появляются новые кадры. На них жители поместья. Мужчины, женщины. Всех возрастов – от юных до седоволосых. Над одними хлопочут медики, других накрывают простынями и составляют носилки с телами в печальный рядок. Слезы близких, озабоченность врачей и тех, кто им помогает. Раомина плачет, Жанна рыдает, а у Вира предательски щекочет в глазах.

– Рао, почему мы не там? – всхлипывает девушка. – Почему спрятались, а не присоединились к защитникам?

– У тебя есть место по боевому расписанию? – неверным голосом отвечает вопросом на вопрос императрица. – Ты умеешь пользоваться этим оружием? Знаешь планы занятия рубежей и схемы взаимодействия с соседями?

– Нет, но я быстро учусь.

– Некогда людям возиться с нами. Кроме того, не забывай, мы еще не окрепли. Так что были бы обузой, а не поддержкой.

Тем временем на одном из кадров появляется хорошо одетый человек, и начинает работать звук. На голову императора Тыртышного сыплются обвинения в творимом им и его людьми беззаконии, которые привели к беспорядкам на территории поместья «Роро». Затем следуют кадры военной хроники, репортаж об аресте «самозванца», а потом тот же выступающий обреченно «соглашается» в столь непростой час обеспечить законность и порядок на планете, отчего он, Микки Трамп, принимает на себя обязанности императора.

– Хватит прохлаждаться, – спохватывается вдруг Раомина. – Марш все в тренажерный зал. Потом ужинаем и отдыхаем.

«Ну да. Она тут хозяйка, – мысленно соглашается с нею Вир. – И плевать ей на формальности».

* * *

Разобраться в политических хитросплетениях периода затянувшегося восстания – это, конечно, ему не по зубам. Даже пытаться не станет. Про организацию самообороны поместья все ясно. Тут все население – сплошные тренированные бойцы, вооруженные и постоянно находящиеся в состоянии готовности номер три. Обращению с оружием, рукопашному бою, тактике и другим премудростям ратного мастерства этих людей обучают непрерывно.

Это не занятия или сборы, а часть быта. Кажется, в древности были такие люди – казаки, жившие сходным образом. Так вот, здесь – примерно то же самое, только женщины по своей боевой подготовке от мужчин отличаются лишь в период беременности и вскармливания младенцев.

Это не воинская повинность, а готовность каждого должным образом отреагировать на любое недружелюбное действие. Этому учат так же, как читать. Людей, желающих иной жизни, в поместье просто нет. Никто здесь никого не удерживает. Однако уезжают отсюда неохотно. Ценят люди комфорт и защищенность. Да и агрессия, подобная сегодняшней, последний раз была отмечена в «Роро» полстолетия тому назад.

Вира это ни капельки не удивляет. У них на Емле в родовых усадьбах тоже на этот манер все устроено. Оружие только попроще. Да и собственно конфликтные ситуации выглядят несколько иначе.

Огромное количество телекамер – тоже местная особенность. Нельзя сказать, что просматривается абсолютно все, но очень многое. И анализом информации занята автоматика. Уроки в школах, прием в поликлиниках, работы в поле или ритмичная деятельность станка по сборке непонятных цилиндрических приспособлений – на все можно полюбоваться, не сходя с места. Конечно, в основном для обработки такого чудовищного массива информации используются специальные контроллеры, чья задача – привлечь внимание людей к местам, где происходит что-то особенное.

Вир нарочно поиграл перебором кадров и понял, что интересной информации тут настолько много, что можно сутками не сходить с места, «заглядывая» в разные любопытные местечки. Жанна вон никак не может оторваться от панорамы летного поля, где идут тренировочные полеты крошечных самолетиков с такими забавными двойными крылышками. Видно ведь, руки у нее чешутся. По части всего, что летает, эта девушка – фанатик.

А его вдруг заинтересовала площадка, где в колодцы диаметром метр с небольшим засыпают мусор. Все это вывозится из ближайшего города, освобождается от металла, пластика и камней и заваливается в круговые проемы, где накрывается крышкой, входящей туда, как поршень в цилиндр. Потом происходит оседание, и через некоторое время в образовавшееся пространство засыпают новую порцию разнородной органики. Листья и упаковки, бумага и объедки – чего только не попадает в кадр. Стало интересно, куда оно девается.

Разыскал камеры, расположенные ниже, и принялся изучать техпроцесс. А он-то оказался долгим. Вертикальные шахты имели километровые глубины, так что нижние слои плющило огромным давлением. К нижнему концу подходит горизонтальный канал, и можно разглядеть, что сочащуюся жидкость отводят по трубам, твердый компонент удаляют транспортером, а дошедший до дна поршень извлекают и подают наверх.

Принялся разбираться с конечными компонентами и чуть не обалдел. Жидкость оказалась нефтью. То, что твердая фракция уходит на удобрения, это как раз неудивительно, но что за процесс приводит к столь быстрому образованию такого удобного вещества, как смесь углеводородов?

Принялся за информацию из других источников и поразился красоте затеи. Оказывается, когда органика перепревает или сгнивает, то образуется изрядное количество горючего газа, который в разных источниках могут назвать по-разному. Светильным, навозным, болотным или метаном. И к этой находящейся под большим давлением смеси, разогревшейся в результате собственного гниения, подкачивают радон – радиоактивный газ, которого внутри горных выработок навалом.

Не воздух, смешанный с ним, а именно очищенный газ, который, в общем-то, несложно отделить. Так вот, эту добавку проводят много раз на длинном пути спрессованного разлагающегося мусора от поверхности на глубину. Радиация делает свое дело – ионизирует все, с чем встречается. А потом «надкушенные» альфа-частицами молекулярные связи восстанавливаются, но иным образом, а именно – так, чтобы новая молекула заняла поменьше места. Высокое давление этому здорово способствует.

Так из отбросов получается топливо и удобное сырье.

* * *

Тот факт, что императрица считает его своим мужем, Вира нисколько не смущает. Если отбросить в сторону «сопли в сиропе» про высокую любовь и тонкие чувства, а также дебильные рассуждения о высокородной предназначенности для великой судьбы, и глянуть на вопрос со скотской простотой, то женщине просто нужна поддержка. То, что именно он показался Раомине человеком, способным стать ей опорой, лестно. Она ему тоже нравится. С ней нескучно.

Даже если все сложится так, что она воссядет на трон, а Цикловир Канарейко станет принцем-консортом – ничего страшного. Заниматься кристаллографией это ему не помешает. А то, что ей от этого будет спокойнее на душе, так тут и рассуждать не о чем. Будет так будет.

Глава 11
Тихая гавань

Вся троица с «Баклана» выбралась из подземного убежища и поселилась на хуторе Лирма. Хутор – это большой дом, окруженный хозяйственными постройками и виноградниками. Тут ими засажено все свободное место. Лирм – имя хозяина хутора. Вернее, он управляющий, но обращаются к нему именно так, для простоты. О том, кто эти приезжие на самом деле, он, скорее всего, не знает. Ему это неважно. Спросил имена, поселил в комнаты и каждый день заставляет работать. Раомина хлопочет по дому: прибраться, постирать, помыть посуду. Жанна в ангаре около взлетно-посадочной полосы обслуживает крошечные самолетики и время от времени поднимает их в воздух для опробования. Вира в основном посылают разбираться с рецептурой подкормок в сарай с удобрениями.

«Бесчеловечная эксплуатация» со стороны управляющего Вира ужасно забавляет. Тут уйма мобильных манипуляторов, которых зовут киберами. Они не четверорукие, как основная масса корабельных исполнительных механизмов, а установлены на короткие гусеничные шасси. Верхняя же часть этих устройств слегка напоминает торс, руки и голову человека, что придает им сходство с людьми. Гусеницы выполнены из эластичных лент и уверенно служат своим хозяевам на пологих здешних лестницах.

Так вот, работают как раз эти самые киберы, людям достаются только связующие операции и общий присмотр. Голосовой интерфейс эти создания воспринимают, встроенные в них процессоры снабжены памятью, позволяющей накапливать опыт. Труд с их участием выглядит забавно. Скажем, наблюдал, как такой гусеничный пылесос крутился по трапезной, а императрица стулья с его пути составила на стол, смела под пылезаборник хлебные крошки с разделочного столика и потребовала от «помощника» шланг с наконечником, которым высосала из рундука просыпавшиеся крупинки, пока пылесос своими руками держал извлеченные оттуда мешочки.

Сам бывший капитан «Баклана» не сразу сообразил, что один из отправленных ему на подмогу киберов измеряет вес того, что подняла его рука, просто «на глаз». Так устроен у него манипулятор. Точность не аптекарская, но для развесовки удобрений достаточная. После этого стал пользоваться открытой возможностью, поручая операции такого рода именно этому экземпляру. А с процедурой внесения состряпанных смесей вообще проблем не было. Третий «ассистент» оказался оборудован бачком, совмещающим в себе функции миксера и дозатора, знал все растения на хуторском участке поштучно и, как удалось подметить, когда проследил за его маневрированием, на обратном пути на заправку убирал с дороги мусор – листики и веточки.

Человеку-работнику оставалось читать надписи на упаковках и отдавать распоряжения «полирующего» характера. Вроде «Правее мешок задвинь» или «Не задерживайся у пятого прохода на обратном пути, туда резчики после обеда пойдут». Впрочем, уверенности в том, что без этих команд металлопластиковые исполнители справились бы с задачей хуже, у него не возникало. Тем не менее взаимодействие людей и киберов выглядело порой забавно. Скажем, вытряхивание одеяла в четыре руки, две из которых механические, – явление регулярное. Для детворы, гоняющей мяч, механический вратарь тоже дело обычное. Или два. Или три. Ребятишки – ужасные придумщики.

Жанна до хрипоты спорила с чересчур умными железяками о том, с каким усилием затягивать гайки, или о порядке сборки трубопроводов, ведущих от бункера до форсунок. Нет, за людей эти механизмы тут никто не считал, но наличие у них определенной сообразительности признавалось не на словах, а на деле. Жизнь они облегчали заметно.

Раомина следила за новостями и рассылала много распоряжений. Емлянин, поскольку ночевали они в одной кровати, частенько отмечал задумчивость на лице своей «подруги». Да и разговаривали они немало. Она интересовалась его занятиями, он в основном вел моделирование разных конструкций кристаллических структур на здешних вычислителях, благо их мощность позволяла. Вир, в свою очередь, любопытствовал насчет хода мятежа, отголоски которого до этих мест долетали только через средства информации.

Оказалось, разные подразделения императорского космического флота продолжали ловить «Баклан», который, как и наказал ему на прощание капитан, задерживался в планетных системах ненадолго, осуществляя межзвездные переходы, как только преследователи приближались на опасное расстояние. В результате происходили встречи подразделений, обязавшихся служить разным императорам, и случаи использования оружия отмечались неоднократно. Бардак нарастал. Но то, что творилось вне атмосфер, не шло ни в какое сравнение с делами земными. В столицах начались уличные бои, и оттуда потянулись беженцы.

Потеряв счет количеству противоборствующих сторон, мирные жители устремились на фермы, в имения и маленькие поселки, выводя свои семьи из опасных мест. А поскольку большинство из них загородных резиденций или родственников в сельской местности не имели, то воспринимались они как беженцы. Другие, наоборот, двинулись туда, где запахло легкой наживой. Помародерствовать или быстренько выслужиться перед, возможно, перспективным правителем.

Ра показывала ему интересные кадры, любопытные документы, списки и перечни. К ней стекалось такое количество информации, что он диву давался, как не раскалывается от переполнения эта изящная головка на трогательной длинной шее.

Тем не менее озабоченность любимой была отнюдь не мрачной. Она выглядела как игрок, ведущий умопомрачительно сложную, но перспективную партию.

А народ на хуторе не скучал. К девчатам захаживали парни с соседних хуторов, а свои ребята нередко пропадали на целую ночь. Детвора устраивала тихие игры по вечерам, отдельные, особенно неразумные юные личности получали выволочки за неприлежание в учебе или неучтивость в поведении. Эти люди жили жизнью, наполненной простыми заботами, как-то не особенно ссорясь или ругаясь между собой. Тихий патриархальный уклад тем не менее включал в свой орнамент и яркие краски.

Как-то утром почти все собрались и веселой толпой отправились к соседям. Вир обратил внимание, что женщины все как одна в юбках. Хотя обычно тут носят шорты или брюки. Потом был сбор винограда. Янтарные кисти девушки срезали и складывали в корзины, парни таскали их на площадку в центре подворья и ссыпали в низкий чан огромной ширины. Народу собралось много, и выглядели люди как-то весело. Наконец началось то, чего, кажется, все ждали. Самые молоденькие из сборщиц подошли к чану и разулись. Парни принесли тазики с водой, усадили девушек на скамеечки и вымыли им ноги. Забавно было смотреть на Жанну, такая гамма чувств, меняя друг друга, промелькнула на ее лице. Страх, обреченность, любопытство. Потом ее, как и всех остальных, поставили в чан мять виноград. И им пришлось подбирать свои длинные юбки, подтыкать подолы за пояс. Смотрелось обворожительно.

Долгий день оказался веселым. Урожай все подносили и подносили, в чан забирались женщины все старше и старше. И Вир в свой черед вымыл ноги Раомине.

А потом их пилот очень долго не возвращалась домой. Только под утро явилась. Слышно было, как хлопнула дверь и зашумела вода в душе.

Через три дня мяли виноград уже на другом хуторе, потом на следующем. И до их плантации дошел черед. Того чернявого, что мыл ноги дочери одного из богатейших людей империи, Вир уже запомнил и не удивился, когда заметил его выходящим из двери ее комнаты. А еще отметил, что именно в этот период людей на хуторах прибыло. Молодых людей. Ясно, что уборку сладкого урожая в этих местах любят и ждут с нетерпением.

– Период спаривания, – сказал он себе. Но тихонечко. Они с императрицей тоже несколько увлекались друг другом в такие дни.

* * *

Чернявый оказался ландшафтным дизайнером, так что Жанна быстро сменила вид деятельности. Теперь она по утрам следовала к новому месту работы на кибертележке, сжимая в руках лопатку и грабельки. Тут, как выяснилось, потому такая красота кругом, что за всеми перелесками и полянками налажен систематический уход. Деревце спилить или кустик посадить, засыпать ямку или организовать болотце – это как раз и делают с таким расчетом, чтобы картины радовали глаз с любой стороны. Где-то травку стригут, где-то сеют, заодно и дорогу равняют, и бровки, обочины и кюветы приводят в безупречное состояние.

Движение в этих местах небольшое – все живут рядом с работой, поэтому нет причин для суточных миграций. А на малые расстояния ходят пешком, ездят на велосипедах, лошадках или маленьких мотороллерах. Старые как мир моторы внутреннего сгорания соседствуют с электроприводом и аккумуляторами, а на бипланчиках установлены турбовинтовые двигатели. Пилотировать их умеют многие. Городок лампового завода, что в пятнадцати километрах, – это еще и станция подземки. Хотя крупногабаритный груз подвозят вертолетами, а в повседневном обиходе достаточно того, что легко умещается в конной повозке. Продукты на хуторе свои, и ничего особенно доставлять не надо. А городок снабжают с ближних ферм, что сразу за его окраиной.

Одним словом, жизнь тут налажена в расчете на спокойное мирное существование, и никаких устремлений человеческого разума к великим свершениям не наблюдается. Все – сплошные обыватели, занятые исключительно своими собственными хлопотами.

Протонный микроскоп для Вира привезли через полторы недели после того, как он попросил. Помещение для него управляющий нашел за кладовой запасных манипуляторов, там достаточно места и подходящий силовой щит. А лазеры и схема управления к ним у Вира с собой еще с «Баклана». Конструкция компактная, если разобрать на части, то легко помещается в чемоданчике. Так что оборудовал себе лабораторию и продолжил потихоньку исследования в области создания кристаллов со сверхплотной упаковкой атомов.

Перечитал все, что разыскал в сетях по этой тематике. Когда-то, еще во времена сидения человечества на родной планете, рассматривалась возможность создания атомов, где на орбитах вращались бы мезоны – заряженные частицы с массой в сотни раз большей, чем у электронов. Тогда, по расчетам, радиусы орбит получались меньше. Соответственно, молекулы в кристаллы должны были бы «собраться» плотнее, поскольку сократились бы межъядерные расстояния.

Но не слиплась эта задумка. Мезоны недостаточно долго жили, чтобы можно было получить на этом принципе хоть что-то мало-мальски пригодное для практического использования.

Еще ознакомился с данными, собранными о так называемых нейтронных звездах, где, как полагали ученые, за счет чудовищного давления электроны попа́дали на протоны, превратив их в одни сплошные нейтроны, отчего все эти нейтроны попа́дали друг на друга, перестав электростатически отталкиваться. Вот где плотность вещества действительно впечатляющая.

Но, увы, никому не удалось к этим самым звездам подобраться и вернуться живыми. Так что само нейтронное вещество добыто или исследовано не было. Да и по всем прикидкам вне условий нейтронной звезды существовать оно не могло.

Одним словом, кроме как за счет хитроумного переплетения связей, заставив узлы кристаллических решеток сплестись так, чтобы связи не пересекались, пути к созданию сверхплотных кристаллов видно не было. При этом ужасно мешали электронные оболочки нижних орбит со своею сферической формой и принципы квантовой механики, не позволяющие эти орбиты обнизить. Одним словом, макетирование на математических моделях давало отвратительные результаты.

А вот экспериментальные работы радовали. Кристалл алмаза он получил уверенно. Именно тем самым способом, которым планировал – лазерной инициацией. Конечно, самый простой образец из самого удобного вещества – это успех только для опробования метода выращивания, но сам-то метод действительно работал. Только очень медленно и в микроскопических объемах. Каждый узел кристаллической решетки – результат воздействия импульса трех лазерных лучей. Потом новое прицеливание – и новый атом становится на свое место, и так далее. Поэтому крошечную чешуйку, минимально пригодную для анализа, выращивал полтора месяца.

Дважды прошли военные сборы. Его приставили четвертым номером в расчет станкового пулемета и научили носить патроны и снаряжать ими ленты. И еще многому важному для того, чтобы он не слишком сильно высовывался, когда стреляют. Окапываться, менять позицию, следить за сигналами. Наука несложная, но знать необходимо много. В том числе заранее подготовленные позиции на разные случаи, замаскированные, кстати, ландшафтными дизайнерами.

* * *

Вир с удивлением понял, что все мечты его жизни исполнились. Средства вычислительной техники, для приобретения которых он собирался заработать денег на службе во флоте, у него имеются. Установка для синтеза кристаллов – тоже. Рядом с ним любимая женщина, над головой надежная крыша и нет проблем с добычей пропитания. Тот факт, что с кристаллами пока не ладится – тоже достоинство его нынешнего положения. Есть интересное занятие, которое займет голову на долгие годы. Он накормлен и занят.

А вокруг немало других людей, которые спокойно довольствуются меньшим. Им не нужна в жизни сверхзадача. Просто живут, ищут вторую половинку, растят детей, любуются красотой мира.

И готовятся все это защищать. Жанна уже отрабатывала и элементы боевого применения легких бипланов для решения оборонительных задач. Перехваты заходящих в атаку пикировщиков, штурмовку колонн условного противника, уклонение от ракет. Эти маленькие самолетики – довольно кусачие создания. А главное, способны в любой момент появиться в любом месте, тяпнуть и скрыться. Радары видят их плохо, действуют они на малых высотах и небольших удалениях, садятся на любой ровной площадке. Настоящие москитные силы.

Возникло ощущение, что все имение – это не просто место для укрытия императрицы, а что-то большее. Ведь отсюда действительно идет довольно устойчивый товаропоток. Практически во всех отраслях хоть что-то обязательно производится в объемах, превышающих местные потребности. Ну, вот взять хотя бы их район. Тихо и мирно делают вино и осветительные лампы. Кажется, еще немного сыра отсюда вывозят. И какие-то молочные консервы. Хорошо сбалансированное хозяйство, отлично существующее за счет своих собственных ресурсов, которому безразличны перипетии, происходящие во внешнем мире.