Текст книги "Аборигены Прерии"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Прямо в распределитель и вставляется. – Настя открыла дверцу похожего на аптечку деревянного ящичка и показала брусок размером с зажигалку, пристроившийся между клеммной колодкой и автоматическим выключателем. – На рейс хватает с большим запасом.

Степан в очередной раз с интересом осмотрелся. В носовой части кабины – переднее и боковые окна. Обычные, как в доме, двери выходили на крошечные крылечки со ступеньками вниз, вывешенные перед огромными колесами. Кстати, колеса эти поворачивались крайне неохотно – он попробовал. Руль-штурвал с рукоятками приходилось крутить долго и со значительным усилием. Зато, если его отпустить, направление движения самопроизвольно возвращается к прямолинейному, а баранка при этом может крепко приложить рукоятками, если попадет по руке.

Еще заглянул в грузовой отсек через дверь, расположенную в задней стенке кабины. Там почти до потолка возвышался плотный массив мешков, а в передней части находились ящики и канистры, несколько корзин и тюков. Вообще-то, занимаясь изучением этого неожиданного в конце двадцать первого века транспортного средства, Степан отдавал себе отчет в том, что всего-навсего пытается отвлечься от мыслей о вчерашнем происшествии. Сомневался, правильно ли он сделал, сбежав.

Поступок, как ни крути, трусливый. И ведь он ничего не знал о его последствиях. Что было написано в полицейских рапортах? Нажаловался ли побитый им племянник своему дядюшке? А главное, ему ведь в смену надо выходить через шесть с небольшим часов. Не по-мужски это, подвести коллег. Подумал немного и активировал визор. Скачал с архива новостей все, что было, начиная со вчерашнего вечера, и просмотрел. Ага – отчет о драке в Белом Городе. Зафиксированы синяки и ссадины, участникам оказана первая помощь, после чего они отпущены по домам. Еще было упомянуто проникновение в жилую зону полосатого амфициона, которого уничтожил наряд полиции. То есть события были поданы без связи друг с другом, как рядовые происшествия.

А он, как пацан, запаниковал и смылся! Под кусток и молчок! Посмотрел еще, были ли вызовы от родителей. Нет, и это хорошо. В конце концов, он уже большой мальчик, так что предки больше не следили за каждым шагом чада своего ненаглядного. А ведь от места, где была оставлена его машина, их медлительный экипаж удалился километров на пятьдесят-семьдесят. Такое расстояние ему за оставшееся до выхода на работу время никак не пробежать, да и потом еще пара-тройка часов потребуется, чтобы докатить до аэродрома, на окраине которого находилось здание диспетчерской службы.

Объяснил свое затруднение водилам. Настя сразу доложила, что мотопараплан у них с собой имеется, да вот у Степана в обращении с ним не было никакой практики. А ничего. Она подбросит. Есть у нее сбруя для перевозки груза, так что прихватит пассажира на манер тюка.

На манер тюка не получилось. Форма тела человека слишком отличалась от параллелепипеда. Так что, в конце концов, параплан и ранец с двигателями закрепили на Степане, а девочка села ему на плечи. Благо невелика она еще была, да и прихватить ее ремнями оказалось несложно. С ровного места да при хорошем ветре легко взлетели – она командовала, он выполнял. Тем более что стропы оказались в ее руках, как и регулятор тяги винтов на гибком выносе. Едва набрали высоту, выяснилось, что идут они не по следу грузовика, а значительно правее, срезая заметную дугу, которую описали ради того, чтобы двигаться по относительно ровным участкам.

Через час с небольшим Настена уже стартовала в обратный путь, а Степка рулил к дому, старательно огибая колдобины и выбирая места, где корни деревьев выглядели не слишком устрашающе. На работу он успел вовремя.

Глава 21
О корабликах

Итак, полицейский, имени которого Степа даже не знал, замял дело о драке и уничтожении чужой собственности. Как он это сделал? Вряд ли стоило разбираться. Опасно заниматься делами, в которых ничего не понимаешь. Важно было то, что его, Степана, действия аборигены посчитали правильными и поддержали, а сам он с перепугу ничего страшного не наворотил. Но вопрос о том, почему мясные обрезки много дней везли в пропекаемом солнцем тихоходном фургоне и они не испортились, – вот это было действительно интересно. А главное – зачем они понадобились на высокогорном плато, на ферме Краснова?

Смена в диспетчерской закончилась в полночь. Оставалось достаточно времени, чтобы выспаться и утром отправиться на коптере в это хозяйство – по воздуху до него было рукой подать. Надо сказать, ровные участки в этих горах встречались редко – Степа не поленился полазить как следует по картам и убедился – на многих из этих относительно ровных площадок среди гор и расположены фермы. То есть в местах, куда не добирается тропический муссон, где лучи солнца не так сильно прогревают воздух, отчего температуры ближе к значениям, характерным для умеренного пояса, чем для тропиков. Почему так? Да потому, что целый ряд важнейших сельскохозяйственных культур ориентирован именно на такие климатические условия.

На ферме Краснова, в частности, выращивали зерновые, что требовало больших площадей и хорошего уровня механизации.

Поля действительно впечатляли – обширная долина была покрыта ими сплошь. Степан даже не сразу разыскал место, где живут люди. Постройки обнаружились в рукавчике между горных склонов, заросшем фруктовыми деревьями. Но полоска, пригодная для легкомоторного самолетика, здесь имелась, так что посадил свой винтокрыл легко и непринужденно рядом с бипланом, как две капли воды похожим на дяди-Ляпин. По тропинке между грушами прошел к домам, миновав свинарник и огород с картошкой. В коровник закатывали тележку с зеленой массой, по огороженному сеткой дворику расхаживали деловитые куры, под навесом в руках незнакомого мужчины верещал электрофуганок, разбрызгивая щепу, мальчуган ковырялся отверткой в игрушечном самосвале.

Раньше, бывая у арбузоводов, Степан просто не обращал внимания на то, что никто там не скучал, не изнывал от безделья, люди вели осмысленную, размеренную жизнь, наполненную ежеминутными свершениями. А сейчас – залюбовался. Корзинку с городскими гостинцами затащил на кухню – тут разберутся с его шоколадушками. Уж чего-чего, а какао-бобов на Прерии точно не выращивали, так что с подношением он наверняка не прогадал. Кухарка же сказала, что транспорт с мясными обрезками с бойни доберется сюда только после обеда, стало быть, и тут он не ошибся в расчетах.

Рассудив, что времени у него в запасе еще много, решил притвориться своим. Стало интересно, сможет ли он здесь вписаться в команду, или без Делкиных или Татьянкиных инструкций это ему пока не под силу. Под одним из навесов несколько девчат мыли только что сорванные с веток груши и что-то из них варили. Присоединился к подносчикам и не пожалел. Такой вкуснятины он раньше не пробовал. Этот сорт, оказывается, наилучшие свои качества имеет, только если прямо с дерева. Плоды настолько нежные, что носят их, уложив в один слой на мягкое дно плоской корзинки. Каждую осторожненько омывают руками, лишают черешка и сердцевины, а потом режут на дольки и – в варенье.

Вот этой медовой сочности он и вкусил от всей души. И варенья отведал. Божественно. Сахара сюда не добавляли, только немного меда, и закатывали в старомодные стеклянные банки. Когда отвозил на тележке готовый продукт, побывал в подвале, где штабеля с поддонами располагались в полном порядке до самого потолка. И встретил знакомые трехлитровые банки с вишневым и яблочным соком, уже подготовленные к отправке в городские магазины.

К обеду здесь созывали ударами железа по железу, и за стол уселись сразу персон тридцать. На нового человека поглядывали с любопытством, поэтому сразу назвал себя и сообщил, что поджидает Костяна и Настену, ведущих на ферму грузовик из-за перевала. Кстати, такого гастрономического изобилия, как здесь, он просто не ожидал. Квашеные баклажаны и томатно-хреновый «огонек». Нежная свиная печень с молодым картофелем и наваристая солянка. Булочки с корицей, кексы и кренделя, посыпанные сахаром. К чести едоков, надо сказать – они не оплошали. Кряжистые парни и плотные румяные девушки, обстоятельные дядьки и полнотелые женщины ели все, отдавая должное мастерству стряпухи.

Сиесту в этом доме практиковали недолгую – пару часов всего и дали гостю понежиться в гамаке, а потом мужчины отправились встречать транспорт с равнины и позвали Степана с собой. До полей доехали на бричке, а тут и знакомый грузовик показался. Собственно, останавливаться он и не думал – Настя вела его со скоростью пешехода вдоль кромки поля, а мужчины прямо на ходу выбрасывали через открытую в задней стенке дверь мешки и укладывали в штабеля на поддоны. По шесть штук на каждый. Когда вагончик добрался до двора, в нем оставалось несколько тюков и ящиков и много канистр.

Канистры выгрузили и перетаскали в отдельно стоящую землянку – наверняка топливо. А потом освободившийся кузов заполнили банками с соками. Какого-то реального дела к водилам у Степана не было, он просто воспользовался встречей с ними как поводом посетить заинтересовавшее его селение. Но и совсем уж без причины являться сюда было нехорошо, и в обоснование своего визита он привез Насте несколько книг, о которых они упомянули, пока тарахтели по дороге о том о сем. То есть мотивация его поступка была налицо. Сам транспорт ушел на сей раз в город, а вот ясности в отношении мясных обрезков наш исследователь так и не получил. Пришлось спросить.

Оказалось, что отходы с бойни сублимированы и, пока мешок цел, пребывают в сухости, потому и не портятся. А предназначены они были для разбрасывания по полям, чтобы землерои, рыхлящие почву под посевами, не оголодали. А то, как выедят всю органику животного происхождения, так и уходят в другие места искать себе пропитание, отчего снижалась урожайность. Одним словом, агротехника. А еще Степке безвозмездно выдали божественных местных груш прямо с дерева. Он их хорошенько упаковал – выдержат красавицы полчасика полета. Тем более ребята площадку ему придержали рядом с диспетчерской.

Как раз к полуночи и подрулил туда, к пересменке. Побаловал коллег и из своей команды, и предшественников.

Корабли водоизмещением полторы тысячи тонн на Прерии были редкостью. Их насчитывалось всего четыре, и появились они здесь недавно. После оживления, наступившего в результате открытия месторождения редкоземельных элементов, их привезли с Земли. Понятно, что не целиком, а в виде деталей, которые и собрали на специально для этой цели возведенной верфи. Там же, тоже из земных материалов, построили и траулеры, и сейнеры для лова рыбы в открытом океане. А вот старый эллинг судоремонтного завода занимался корабликами помельче. Тут судно водоизмещением в пару сотен тонн – это уже гигант.

Если новая верфь была просто большой сборочной площадкой со стапелем и козловым краном, то на заводике имелось немало оборудования для восстановления корабельных механизмов и изготовления изработавшихся деталей. Степа тут в свое время нашел немало полезного, когда занимался «десятками». И вот именно здесь ему и назначила свидание любимая женщина. Улет! Не соскучишься с ней.

Десятка три человек собрались в комнате, похожей на учебную аудиторию. Было немало знакомых лиц, а кое-кому его представили. Ярну, в частности. Крепкий мужик, видно, что за полтинник, а больше и не скажешь ничего. Интересно, что за причина заставила столько народу сойтись?

– Вроде все собрались, – сказала Ольга Петровна, когда все расселись. – Вот и замечательно. Докладываю. В последнее время с заметной скоростью увеличивается население планеты. С Земли приходят корабли, буквально набитые новыми поселенцами, которых перевозят на заранее построенных грузо-пассажирских судах в среднее течение реки Белой, на ГОК.

Для нас это означает заметное увеличение потребления продуктов питания. С самими продуктами особой проблемы нет – хоть бы и в разы их потребовалось больше, вырастим и соберем. А вот с доставкой намечаются некоторые сложности. Как вы знаете, основу каботажного флота планеты составляют бывшие спасательные шлюпки и отслужившие свое лихтеры, которые мы чиним и приспосабливаем для транспортных нужд. Так вот, во-первых, их запасы исчерпаны, а во-вторых, насущно требуется более грузоподъемный корабль, от которого хотелось бы ожидать и большей скорости, и лучшей мореходности, и еще необходимо сохранить способность подниматься по рекам до пристаней, куда фермеры свозят продукцию сельского хозяйства.

Я попросила прийти сюда людей, так или иначе связанных с техникой и зарекомендовавших себя как изобретателей. Как видите, не так уж много вас среди нас. Хотелось бы, чтобы вы как следует пошевелили извилинами, чтобы мы смогли подойти ко второму в нашей истории проекту не менее разумно, чем к первому.

– А какой был первый? – спросила Делла.

– Грузовики. Ты их видела. Эти тихоходы второе десятилетие нам служат верой и правдой. Заменили в них дизель-генераторы твоей системой электропитания, и они ездят, как ездили по тем же путям-дорогам. Хотелось бы и кораблики строить такие же удачные во многих отношениях, чтобы, в случае чего, можно было малыми переделками их поддерживать в рабочем состоянии.

Первыми слово взяли заводчане. Наработки у них кое-какие имелись, да и в вопросе они понимали всяко более остальных.

– Мы предлагаем скопировать корпус миноносца «Взрыв», который спроектировали еще в девятнадцатом веке. Он деревянный и рассчитан на установку двух вполне приличных мачт, что позволяет нести парусное вооружение. При водоизмещении сто пятьдесят примерно тонн, около пятидесяти тонн груза перевозить на нем мы, полагаю, сможем. Запасы хорошо выдержанного леса в нашем распоряжении имеются. – Это был явно старший из судостроителей.

– А почему обязательно делать деревянный корпус? – снова у Деллы вопрос. Вот почемучка!

– Понимаешь, внученька, металлургии-то на Прерии никакой нет, – вступил в разговор Ярн. – Все, чем мы располагаем, было привезено сюда с Земли, преимущественно в первой волне колонизации. Мы пользуемся остатками былой роскоши, собирая обломки когда-то ввезенных сюда машин и механизмов. Объемы производства наших ростовых ничтожны, как только речь заходит о тоннах. А вот в отношении стекло– и углепластиков хотелось бы услышать последние новости от химиков.

Нефтехимики, как выяснилось, углеволокно производили, и со связующими составами дело обстояло неплохо, а стеклоткань была только привозная с Земли, то есть относительно дорогая. Банки стеклянные или, скажем, стаканы – этого можно производить сколько угодно. Или оконное стекло. Но выпуска стекловолокна на планете никто не освоил. Зато была возможность изготавливать довольно сложные детали из пирографита. При упоминании этого конструкционного материала Степа и Делла недоуменно переглянулись: впервые слышали.

Разговор порхал с темы на тему. Планы и разрезы, форма и технология формирования шпангоутов, крепление к ним бимсов и стрингеров, как формировать киль и свес кормы, из чего делать мачты и паруса… Конструкции дверей и люков, крышки трюмов и использование гика в качестве грузовой стрелы, уменьшение осадки для улучшения проходимости по рекам и следующее за ним увеличение ширины… Клубок озвученных вопросов получился изрядный.

Степа несколько раз брался за манипулятор конструкторского компьютера, показывая предлагаемые изменения. Было так интересно, что, когда понадобилось бежать на работу, стало обидно уходить.

– Ничего страшного, дружок, – успокоил его Ярн. – Никто не помешает тебе прийти сюда в любое удобное время. Работы у ребят теперь будет много, хватит и на твою долю.

Делла разбиралась с системами электроснабжения и в дискуссию на компоновочные темы не вступала. Улыбнулся ей на прощание и поймал ответный взмах ресниц любимой. Уже позднее, на работе, когда все стартовавшие за день борта добрались до пунктов назначения и приземлились, сообразил по поводу своего сегодняшнего визита на верфь, что аборигены его не просто посвящают в свои планы, а даже запрягают в их реализацию не по-детски. И ведь интересно с ними водиться. И с аборигенами, и с их планами.

А еще отметил, что по отношению к официальным властям ведут они себя (аборигены) так, как будто и нет их вовсе (властей). Ведь только на кораблестроительную программу за последние годы того же металла ушло, считай, десяток тысяч тонн, и весь он, этот десяток, был доставлен с Земли. Но связываться с его поставками местные жители даже и не думали, а искали свой независимый вариант. Собственно, эти мысли крутились в Степкиной голове недолго – посреди ночи смена закончилась. Рядом с оставленной у выхода из диспетчерской машиной его дожидалась Делка. Недолго думая, зарулил с ней к Санькам, у них комнатка пустовала, и они велели, если что – не стесняться. И показали, где припрятан ключ. Так что они даже никого не разбудили.

Да они и не шумели – у них много разных приемов было отработано, как доставить друг другу радость и никого не заставить им завидовать.

Глава 22
Виловы горы

Шурочка позвала гостей завтракать. По меркам аборигенов они с Санькой вставали поздно – горожане. А Степе с Деллой было о чем пошептаться спозаранку – давненько они не виделись. Так что к столу вышли, уже согласовав планы на ближайшее будущее.

Хозяйка потчевала гостей булочками и разными намазками на них, а хозяин выглядел встревоженным и делился новостями местной жизни. В частности, угрозой Ассамблеи коренного населения Прерии прекратить поставки продуктов питания, если Представитель Президента не согласится с их требованием – отчислять часть прибыли от деятельности ГОКа в бюджеты местных органов самоуправления.

– Знаешь, Саня, вряд ли местные смогут выполнить свою угрозу, – попыталась его успокоить Делла. – Они не настолько единодушны, как пытаются показать, это во-первых. И потери от прекращения продажи своей продукции понесут неизбежно – во-вторых. Да и не все продукты способны долго храниться, то есть прекращение реализации приведет к потерям у перекупщиков.

– Пожалуй, – согласился с женой Степа. – Папа мой тоже так считает. Так что вряд ли они решатся на это. Но какие-то шаги ими, несомненно, будут предприняты. А изменений к лучшему, как вы знаете, в жизни не бывает. Это я про те, что инспирированы сверху.

– Остается предположить, что здешние парламентарии попытаются обложить метрополию налогом косвенным образом – подняв цены, – Санька продолжил развивать интересующую его тему. – А это значит, что нам следует запастись солью и мылом и развести огород. А избыток средств направить на приобретение золота.

Шурочка фыркнула:

– Когда это у нас с тобой наблюдался избыток средств?

– Попробуем жить скромно. На дом больше копить не нужно, оба работаем, никаких расходов впереди вроде не предвидится.

Тема показалась исчерпанной. Действительно, против такого прогноза было трудно возразить. Делла примерно об этом же только что рассказала своему благоверному, правда, способ подготовки к грядущим переменам предложила иной. Так что Степану сегодня предстояло уволиться с работы, попрощаться с родителями и собрать вещички. Переезжали они с супругой. И от этого где-то внутри гнездилась тревога, легкое щекочущее чувство, словно прохладный шнурочек внутри организма чуть шевелился.

Когда Степан сказал родителям о своих планах, папа был в ярости, а мама заплакала. Ну что же, отруган, но не проклят. Попрощались по-человечески. Вообще-то, отец смотрел на него уважительно, без презрения. Видно, что не одобрял он уход сына с перспективной работы и переезд в глушь. Мама опасалась, что в тех местах много диких зверей. Как будто в окрестностях города их было меньше. Хотя, конечно, проволочная изгородь с системой сигнализации отгоняла большую часть хищников.

Потом оформил увольнение и принялся за сборы. Мама помогала, наполняя сумки и чемоданы одеждой, книгами и разными вещицами, которые должны были создать уют там, где он окажется. Если бы не Делка-разумница, строго наказавшая ни в чем не перечить родительнице, – он бы быстро вскипел и устроил скандал по поводу такого количества абсолютно бесполезных предметов. Одним словом, перевозить багаж в порт пришлось в два рейса – не поместился он весь в их скромном автомобильчике.

Потом мама облила его слезами у трапа, проинспектировала каюту и убедилась в том, что тут сыну будет достаточно удобно. Яхта отчалила от пирса и побежала к выходу из залива. Жалко, конечно, маму, но дети растут и рано или поздно вылетают из гнезда.

Делка показалась на палубе, только когда приблизились к маяку. Обогнув его, яхта легла на курс. Она ведь для его родителей погибла, так что не стоило устраивать маменьке шок в момент прощания с чадом. Поэтому пряталась где-то, пока проходили трогательные проводы.

Степкины тюки и баулы быстренько перетаскали из капитанской каюты в помещение под палубой, причем помощь, полученная при этом от других пассажиров, не удивила. Тут была сплошная аборигенская молодежь. Много знакомых лиц. Бармен Федот. Бывший полицейский со своей попмповкой, из банды «немеченых» парень. И к небольшому обману, к которому прибег их товарищ во имя успокоения матушки, все отнеслись с пониманием – эти ребята действительно не подтрунивали друг над другом.

Кораблик – океанская прогулочная яхта – был зафрахтован для увеселительной поездки группы молодежи по заливу Тылка и реке Черной, что впадала в северную часть этого самого залива западнее устья Белой. Так было официально объявлено. На самом же деле в обратный путь судно пойдет без пассажиров, потому что они сойдут в конечной точке маршрута, в горном массиве Виловы горы. Их задача – увеличить население этого почти пустынного района, где, кроме охотников и старателей, никого не бывало.

Яхта была длиной около сорока метров, имела острый нос, плавные обводы, и еще она развивала прекрасную скорость. Говорят, двадцать пять узлов – это сорок шесть с лишним километров в час, так что путешествие не продлится слишком долго. А кают было немного – судно строилось в расчете на создание уюта для полудюжины состоятельных отдыхающих, поэтому апартаменты ВИП-уровня стали общежитиями для мальчиков и для девочек. Рустамка-каботажница тоже с ними плыла, и Игореха-арбузовод. Он заметно подрос с той поры, когда Степан его видел.

В салоне было не так много места, чтобы одновременно усадить за стол всех, и прием пищи проходил в три смены. А вообще, вся эта куча молодежи отнюдь не изнывала от безделья. Многие сидели в сети. Их убогие древние мониторы позволяли видеть, что ковыряются ребята в основном в технических и научных ресурсах. Два мальчугана оккупировали судовую мастерскую и вдохновенно шкыркали напильниками. Тот же Игорь прикрутил к столу микроскоп и микротом. У него, видите ли, исследования. Делка штудировала документацию на судовой топливный элемент, который, оказывается, любую горючую жидкость преобразует в электроэнергию. Нефти-то на Прерии много, так что ее в основном и сжигали в судовых генераторах и на электростанциях.

Степану тоже скучать было некогда. Он облазил весь корабль, изучая его конструкцию. Силовой набор, материалы, способы крепления деталей друг к другу – все осмотрел, ничего не пропустил. Экипаж на прогулочной яхте был учтивый, на любые вопросы отвечал охотно, так что – только спрашивай. Одну из проблем будущего аборигенского морского транспорта даже удалось решить в окончательном виде – проблему дверей. Это не такая безделица, как может показаться на первый взгляд. Тут требуется надежность, герметичность и приемлемая сложность изготовления при условии ограниченного использования металла. А кроме того – запор у этого устройства должен быть неуязвимым при нештатных воздействиях. Нетривиальная задача.

На яхте такие продолговатые люки в трех исполнениях нашлись. Дверь в переборке, вертикальный лаз и проход сквозь палубу для наклонного трапа. Степан их зарисовал, замерил, а потом вычертил во всех деталях и даже спецификации составил. Когда переслал эти материалы корабелам с Ново-Плесецкого судоремонтного, те сказали спасибо.

А тут и приплыли.

По Черной поднимались без поспешности. Корабль обшаривал перед собой дно сонаром, чтобы ни на что не налететь, поэтому не разгонялись. Река здесь была широкой, с полкилометра, наверное. Течение очень спокойное, берега обрывистые, так что создавалось впечатление, будто русло проходит по горному ущелью, затопленному по самую кромку. Что, собственно, эхолот и подтвердил – до дна тут были десятки метров, хоть бы и у самого берега.

Неподалеку от устья еще встречались отдельные фермы, с которых к борту подходили на моторках люди. Им что-то сгружали в мешках и ящиках, а потом продолжали путь. Дальше никаких признаков людей обнаружить не удавалось, если и был тут кто, то на глаза не показывался. Триста километров плыли через равнину, покрытую то травой, то лесом, затем с обоих бортов появились горы, и еще день шли между склонами, уходившими прямо в воду. Глаз часто ухватывал ручейки, впадавшие в реку, и крошечные, затененные кронами деревьев русла, которые терялись в прибрежных зарослях.

Джунгли – вот как воспринимались здешние леса. Густые, влажные, непроходимые. Тысячи птиц, кишащие змеями и ящерицами воды, между ветвями постоянно перемещались какие-то животные. Гомон, щебет, рыки. Река заметно сузилась, и впереди показались два плавучих домика – этакие будочки, поставленные на понтоны. И еще одна пустая площадка – ровный прямоугольник палубы. Присмотревшись, Степа понял, что все эти плавсредства опираются на пустые баки, снятые с чего-то отслужившего свой срок. Было очень похоже на поплавки от буера «немеченых» бандитов. Все понятно. Дальше океанской яхте ходу не будет.

Начиная с этого момента гурьба пассажиров стала командой. Степу и Деллу увезли с первой же партией груза на открытой платформе вместе с бывшим полицейским. Четвертый человек на этом судне был из встречающих, он включил подвесной мотор, и паром двинулся вверх по одному из притоков, узкому и извилистому. Тут уж внимания рассеивать нельзя, приходилось всматриваться в прибрежные заросли и держать оружие наготове. Впрочем, обошлось без эксцессов.

Часа через два пристали к чистому выкошенному берегу. Двое встречающих подали трап, и началась разгрузка. Выкатывали огромные, в человеческий рост колеса, носили балки, брусья, доски и листы пластика, двери и фрагменты стен – деревянные щиты. Вшестером, да с оглядкой, это совсем не то что толпой, да с помощью корабельной стрелы. Умаялись. Паром ушел за следующей партией груза, а на его место прибыл плавучий домик. Людей сразу прибавилось, да и груз здесь оказался менее габаритным, так что управились быстрее.

Деллу с ружьем поставили на пост, охранять работников, а Степку запрягли собирать грузовик. Довольно простая, кстати, работа. Парень, что этим распоряжался, оказался очень похожим на Костяна, как позднее выяснилось – старший брат. Толковый мужик, все-то у него было по порядку, все в нужный момент. Насадили колеса на оси. На заднюю положили балки рамы, переднюю тележку скрутили, закрепили вертикальную ось – и так элемент за элементом к вечеру транспортер завершили.

Ночевали в плавучих домах, потому что в потемках не всякого хищника приметишь в зарослях. Крепкие стены всяко надежней любой охраны. Дежурные тоже сидели внутри, оглядывая окрестности через зарешеченные окна и подсвечивая время от времени подозрительные места прожекторами. Утром свежесобранная машина ушла с малым количеством груза, но примерно с десятком крепких парней. Топоры, лопаты, ломики, несколько ящиков крепежа и мотков проволоки – вот, пожалуй, и все, что они с собой взяли, не считая набора бивачных принадлежностей.

А до Степана дошло, что штурм дикой неосвоенной местности – это не пикник, а сложный комплекс мероприятий, продуманный и, кажется, уже не раз отработанный. Аборигены вновь его удивили. Проход новой группы по не оборудованной для движения местности для них был просто работой, приемы которой осмыслены и проверены на практике.

На берегу, где продолжали сгружать привозимое на паромах имущество, возводили постройку из самого свежего леса. Деревья валили Степа и Делла. Лазерных резачков, кроме них, ни у кого не было, да и обращаться с этими приспособлениями не в пять минут выучишься. Были тут хитрости с фокусировкой. Поэтому супругов запрягли по полной. Остальные только успевали хлысты оттаскивать. Сложили неплотный щелястый сруб со сплошным полом и крепкой крышей. От зверья укрыться да от дождика, а большего тут и не требовалось.

Степу с Деллой отправили из этого лагеря уже следующим рейсом грузовика. За световой день он преодолел расстояние до постройки, сооруженной первой уехавшей группой, которая тут и находилась. В принципе это укрытие – та же клетка под навесом. Наутро двинулись дальше. Через несколько километров разведанная накануне часть дороги завершилась, ребята выбрались из грузового отсека и пошли цепью, прощупывая почву буквально собственными ногами. Где упавший ствол с дороги убрать, где дерево срубить, ложок засыпать или срыть бугор – равнина здесь была далеко не идеально плоской, а колеса у грузовика хоть и велики, но прыгать по ухабам им ни к чему.

Опять лазерные резаки сильно упростили решение целого ряда задач. В одном месте Делла «разделала» торчавшую из земли вершину скалы на блоки приемлемого размера, чтобы можно было оттащить руками, в другом Степа так ловко свалил несколько деревьев, что они почти заполнили овражек, и оставалось подсыпать не больше пары кубометров грунта для обеспечения нормального проезда. День прошел в трудах, и прозвучал первый выстрел. Кабаняра ростом под два метра напал на левый фланг их растянувшейся в поисках удобной дороги цепи. Жакан эту зверюгу убил, но не остановил, и она по инерции докатилась до стрелка – Игорехи-арбузовода. Тот, понятное дело, посторонился, а то бы его придавило.

А еще часто примечали вокруг следы мегакотиков. Они ничем особым от обычных котов не отличались, только размером были с мраморного дога и по окраске на него похожи – пятнистые. Выглядели эти животные поджарыми и долговязыми. Бегали, плавали и лазили по деревьям не так чтобы лучше всех, но уверенно. Клыки у них, пожалуй, были относительно слабо выражены, зато резцы хороши – словно бритвы. Известно было, что держатся они стаями и очень скрытны.

Ночевали вповалку в тесноте грузового отсека. Хоть и душновато, но за стенами безопасней, а свежим воздухом за день надышались.

Дважды прорубали короткие просеки, один раз срывали слишком крутой склон. К Степе в очередной раз пришло понимание, что путь был заранее тщательно проработан по данным из космоса, потому что препятствия им встречались ожидаемые. Скажем, взрывчатки надежно хватило для направленных взрывов в нужных местах, и работать лопатами пришлось не так уж много. Постоянно приходилось прикрывать друг другу спину, подсказывать, получать вводные или предупреждать об опасности.