Текст книги "Аборигены Прерии"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Я на тачке. – Степа через визор послал команду своему авто, чтобы катило сюда от школы. – Прощаемся?

– Ага.

Объяснили одноклассникам, что у них дело, – слово «бизнес» сразу смирило остальных с тем, что ребята вдруг заспешили, – и подошли к стойке. Плату за кружку пива с Саньки бармен принял без звука, а на Степку взглянул укоризненно, мол, ты чо? Не берем со своих.

Парень ткнул в поверхность стойки щепотью и подмигнул, давая понять: «Да не плачу я, только делаю вид», – и отметил веселую искорку в ответном взгляде. Его поняли. А тут и кабриолетик подкатил.

Далековато от центра Санька с Шурочкой решили обосноваться. К югу от залива, за промышленным районом и его жилой окраиной, в сторону покатых холмов, раскинулась равнина. От океана она была отделена скалистой грядой, которая к этому месту уже понизилась и выглядела как огромной ширины вал, из которого торчали изрядные бесформенные камни, вросшие в грунт. Дальше к югу от этого места находились красивейшие пляжи, окаймленные полосой редких деревьев и негустых кустарников, уходящих в глубь берега до самой северной окраины космодрома.

Сюда горожане часто выезжали на пикники, потому что здесь было красиво и безопасно. Теперь Степан понимал, что расположенный дальше к югу поселок рыбаков населяют аборигены, которые и присматривали за тем, чтобы не завелся в этих благодатных местах никто, способный напасть на человека.

Санька послал файл, который спроецировался на визоры, и во всех деталях передал замысел городского архитектора, вписавшего в этот ландшафт улицы, застроенные красивыми домиками, окруженными живописными зелеными лужайками с отдельными деревьями. Участок товарища оказался во внешнем ряду на пологом склоне. Степан наложил на картинку карту с отметками высот и понял, что место это действительно выбрано с умом. Со стороны гряды сюда должна сочиться влага, которую легко собрать, а в ложбине отлично поместится пруд для канализационных стоков. И, что важно, столб линии электропередачи, ведущей к рыбакам, оказался рядом с участком товарища.

Неприметный школьник проявил себя как предусмотрительный и здравомыслящий отец семейства. Он приобрел участок в не пользующемся популярностью районе за ничтожные деньги, считай, только на оформление и потратился, потому что других желающих нигде по соседству не было видно. Позаботился о создании независимой инфраструктуры – вон уже провода идут в наскоро сколоченный сарай. А в самом сарае сложены пиломатериалы и кровельный пластик. Да и окна с дверями составлены аккуратненько. Понятно – это то, что быстрее всего дорожает, потому что именно на эти вещицы перекупщики активней всего реагируют. Зато ни цемента, ни фундаментных плит, ни стеновых материалов нет. Видимо, на них пока недоставало средств.

Испытанное чувство оказалось сродни тому благоговению, которое Степан всегда ощущал в присутствии Деллы. Ровесница, но уже взрослая. И почему-то захотелось помочь другу. Делом. Вот он начал снимать плодородный слой – готовит место под фундамент. Обнажена пара квадратных метров с заглублением на штык с небольшим до плотной глины. Землю вывозил на тачке в ложок – виден и след колеса, и небольшая горка в том месте, где планировалась плотинка. Хм! А ведь если Санька сейчас готовится к экзаменам, то ему даже подрабатывать некогда, не то что здесь ковыряться. И потом, получив аттестат, он наверняка будет вынужден горбатиться в две смены – немного же он тут накопает!

Техническая задачка так раззадорила Степана, что он на несколько минут ушел в себя, мысленно раскладывая объем предстоящих работ на компоненты и решая частные проблемы. Интересные пироги получались.

Красота. Игрушечный экскаватор с телеуправлением загружал землю в такой же игрушечный самосвал. Тот отвозил всего полведра вынутого из нужного места грунта к пересыпке, где и опрокидывал кузов туда, куда надо. Санька изумленно наблюдал за работой:

– Это же в час по чайной ложке, – наконец произнес он.

– Зато все время, круглосуточно, считай. – Степка возился с пультами управления, программируя деятельность техники через примитивный, рассчитанный на детишек интерфейс. – Погоди чуток, я им сейчас налажу отлучку на подзарядку, и после сдачи экзаменов все будет готово.

– Раньше, – товарищ уже прикинул кубические «ведра» к квадратным «литрам». – После первого экзамена уже можно будет начинать ладить опалубку.

– Опалубку, говоришь? Хех! А каналы для коммуникаций, как я понимаю, ты уже потом, под отлитыми лентами пробуровишь?

– Да. В эти места заранее арматуру положу, вот тут и тут. – На визоре возникло изображение с соответствующими пометками в нужных участках спланированной постройки.

– Вот что, Саша! Унитаз не покупай и ни от кого в подарок не принимай. Это будет подношение от меня вам с Шурочкой на новоселье. – План коммуникаций внутри дома тоже был понятен и выглядел оптимальным.

– Да ты уже и так потратился на технику, какие еще подношения?

– А вот и нет. Игрушки эти я тебе не отдам, они мне самому нужны. Пройдут на твоей делянке обкатку, а я потом сам стану с ними забавляться. Смотри, какие прикольные.

В отделе игрушек торгового центра Белого Города уйма любопытных вещиц, которые завезли туда для детей состоятельных людей. Но спрос – штука капризная, так что кое-что подзалежалось и, как это частенько случается, стало падать в цене. Самосвал и экскаватор достались Степану, скорее всего, даже не за себестоимость, а за сумму, выражающую надежду хозяина выручить хоть что-нибудь. Теперь юноша снова копался в каталоге «экспонатов», давно снятых с витрины и задвинутых в дальние уголки склада.

У Саньков не было средств на цемент для заливки фундамента. А у Степы не было плодотворных идей по решению этой задачи. Просто предложить деньги – это, конечно, можно, но ребята – не аборигены. Они иначе относились к платежным средствам и не понимали, что рубли – это просто возможности, которые следует использовать по назначению. Культ златого тельца и над ним довлел, что уж с собой лукавить, но он-то, по крайней мере, над собой работал.

А тут вдруг набор «Юный скульптор», в котором присутствовала печь для обжига глиняных статуй в человеческий рост, как это заявлено прямо в названии. Нет, обращать внимание на это никогда не пришло бы в голову, но указанный в таблице габарит упаковки смутил. Туда же и бюст не всякий поместится, то есть печка какая-то мудреная. Так и оказалось – СВЧ-нагреватель с четырьмя пластинами на внешних консолях и автоматизированной системой слежения за формой обрабатываемого объекта.

Пришлось покопаться в документации, чтобы понять, как эта ерундовина своими электродами пропекает глиняные слепки любых форм, контролируя достигнутую в объеме температуру. Стоимость этого устройства тоже была невелика – оно четвертый год пылилось в подсобке. Все-таки коммерсанты умеют делать правильные выводы из своих ошибок, иначе бы мигом прогорели.

Пустых коробок из-под бумаги ребята легко набрали в мусорных баках Сити. Дело в том, что сама эта бумага представляла собой не привычный с древних времен войлок, сформированный из целлюлозных волокон, – там нынче была сплошная синтетика. Оттого, что паковать ее стали не на целлюлозно-бумажных комбинатах, а на предприятиях большой химии, коробки были сделаны из пластмассы. А поскольку стандартный формат листа остался неизменным с незапамятных времен, то емкости для ее хранения, как и в старину, представляли собой практически идеальную форму для строительного блока: 210 х 297 х 350 миллиметров.

Парни наполнили коробку обычным песком с океанского берега и «натравили» на этот объект машину для обжига. Понятно, что стоять с нею рядом во время работы никто не собирался – излучала она так, что вмиг прожарит мозги. Поэтому через камеры следили, как подвижные суставчатые манипуляторы «оглаживают» ящик со всех сторон. Не очень быстро продвигалось дело, но через несколько часов «процедура» завершилась. Вместо тары с песком взору экспериментаторов предстал параллелепипед плотного песчаника, поверхность которого была пропитана пластмассой – не выдержала синтетика столь интенсивного нагрева. Еще отметили усадку – сверху недоставало нескольких сантиметров, ранее занятых исходным материалом. Заметная часть высоты впеклась.

Вот этот предмет они и попытали и ломом, и кувалдой, и всяко иначе над ним издевались – по всему выходило, что не хуже бетонного у них блок получился и по объему равномерно пропекся. Санька смотрел на Степана, как на волшебника, – электроэнергия ведь недорогая, песок дармовой, набрать ящиков из-под бумаги можно сколько угодно – их каждый день выбрасывают. А распилить эти емкости пополам и надставить по высоте – дело минутное.

Парни соорудили опалубку буквально за один день, выравнивая низ за счет подсыпания песка и прихватывая элементы друг к другу клеем-расплавом. Еще день ушел на организацию дорог для игрушечного самосвала, чтобы возил с берега материал и засыпал прямо туда, куда надо, а вопрос с подзарядкой экскаватора, которому теперь стало слишком далеко ездить до сарая, решили, размотав и срастив провода на все полкилометра нужного расстояния.

Дальше «игрушки» спокойно играли в песочнице, выполняя заданную программу, пока Санька и Степка готовились к экзаменам. Невысокая скорость «выпекания» отлично согласовалась с грузоподъемностью игрушечной машинки, выполнявшей дальние для себя рейсы. Дело шло медленно, зато все время. Поэтому ко дню вручения аттестатов фундамент был завершен. Пластик расплавившихся ящиков впитался в поверхность образовавшегося песчаника и совершенно в нем растворился, отчего конструкция из каменных полос внешне казалась вырубленной из монолита и тщательно отполированной. Стальные прутья арматуры внутрь помещать не стали – при наличии проводящих материалов в зоне нагрева эта технология не работала.

Глава 18
Обломы

Окончание школы – это всегда большая перемена в жизни. И Степка в этом плане не исключение. Теоретически – надо учиться дальше, но отец не рекомендовал бросать работу и лететь на Землю, чтобы поступать в тамошние вузы. Говорил, что еще пара лет стажа на руководящем посту для Степиного будущего значительно важнее диплома. А устроиться на подобную работу в метрополии достаточно сложно, как и на любую другую, впрочем. Проблема занятости там носила устоявшийся систематический характер. Степан и не особенно стремился на материнскую планету, а Делла ему подсказала любопытный вариант – экстернатуру в Академии управления. Это такой способ получения диплома о высшем образовании для людей, хорошо зарекомендовавших себя в качестве ценных сотрудников министерств и ведомств.

Одна беда – попасть в списки этой своеобразной кузницы управленческих кадров было не так-то просто – требовались серьезные рекомендации. Ведь диплом этого вуза практически гарантировал занятие неплохого места в иерархии государственного аппарата управления. Так что пришлось юноше побегать по инстанциям. Если, скажем, в Управлении воздушных перевозок это заняло три дня – таков был срок оформления обычного документа, то на убеждение представителей органов местного самоуправления ушла прорва времени. Куда ни ткнись – все заняты. Совещания, деловые поездки, какие-то встречи – ни к кому не пробьешься. А в списке посетителей на прием нет ни одного окна на многие месяцы вперед.

Степка приходил в здание мэрии по утрам, как на работу, и с каждым днем выдерживать имидж учтивого молодого человека ему становилось все трудней и трудней. Внутренне он уже писал кипятком, когда одна из секретарш, видимо, сжалившись над мучениями юноши, а может быть, чтобы прекратить его мельтешение перед ее взором, усадила парня на стул, расспросила, потом что-то набрала на клавиатуре, уточнила несколько деталей протокольного характера и сказала, что сама с ним свяжется, когда составленная бумага обойдет все инстанции. Займет это дней десять.

Ходатайство из представительства Президента принес папенька.

Степка отправился на стройку, благо, день был выходной, и Санька ковырялся на своей делянке. Вернее, в сарае. Перед ним на верстаке в расчлененном состоянии возлежал экскаватор, Шурочка с видом заправской операционной сестры подавала инструменты, а сам его товарищ менял подшипник.

– Понимаешь, какая незадача! – ответил он на недоуменный взгляд друга. – Не рассчитаны эти игрушки на столь интенсивные игры, в них одни сплошные пластиковые втулки. Стерлись они о железные оси.

– А что ты вместо них встраиваешь?

– Обычные шарикоподшипники для ресторанной кофемолки. И пыльники из детских сосок вырезаю да прилаживаю.

Степка привычно включился в работу. Дальше парни только изредка перекидывались словечком по делу, зато Шурочка щебетала без умолку.

– Знаешь, я на Саньку ужасно сердилась, когда он начал сюда отлучаться. Он ведь мне сказал, что вы тут домик из песка лепите игрушечными машинками, вот я и надулась. Откуда же мне было знать, чего вы измыслили. А твоя печка сейчас площадку перед будущим домом мостит и дорожки плиткой покрывает. – Она, хоть и между слов, но не забывала вовремя подавать сделанные ею эластичные колпачки и помешивать клей на водяной бане.

А Санька рассверлил гнездо, смазал кромку эпоксидкой, вставил подшипник и перешел к следующему узлу. Рядом кверху колесами лежал самосвал, вернее, колеса с него были сняты, потому что на оси моторов Санька начал надевать элементы защиты от пыли. Да, тут все по-серьезному. Кажется, намерение «поиграть», что Степка в шутку когда-то высказал, перешло в желание заниматься этим до старости.

С другой стороны, такие компактные низкопроизводительные роботы могут ему, и не только ему, в будущем крепко помочь, если решить проблему их питания в течение длительного времени, например приспособив к ним водородный генератор. Доработка-то для искусного кустаря плевая и затраты копеечные.

В общем, пока Степан умничал про себя, Шурочка накрыла чай под навесом. Еще в закутке между штабелями пиломатериалов наметанный глаз обнаружил матрас на невысоком настиле.

– Перебрались сюда, старые грешники, – сам не заметил, как построил фразу в Делкином стиле. Цинично до упора, но необидно.

– Мы не во грехе живем. Год уже, как расписались с разрешения предков, но ни у них, ни у нас в доме нет свободной комнаты, а в кустиках насекомые. – Шурочка ни капельки не смутилась. Вот уверена она, что поступают они с милым правильно, и хоть ты тресни.

Трескаться Степе ни к чему, он их прекрасно понимал.

И тут рядом сел мотопараплан. Нет, это была не его лапушка. Рустамка-каботажница явилась собственной персоной, он ее на Полигоне встречал.

– Здрассте! Привет, Степашка! А мне рассказывали, что здесь прикольные машинки копают песок и возят его куда-то в эту сторону. Вы не видели?

– Здравствуйте и вы. Игрушки сейчас ждут, когда эпоксидка схватится, а на горячее это будет через часок примерно. Вы присаживайтесь, чайку с нами выпейте. – Шурочка кивнула Саньке, и он подтащил ящик для гостьи.

Морячка воссела на него, как на трон – вот наделила природа женщину статью, – и приняла из рук хозяйки пузатую кружку.

– Вкусно. Привозной. Цейлонский?

– На ящике было написано только название фирмы-поставщика, а на пакетиках, что оттуда выпали, – только что он английский и для завтраков.

Понятно, откуда у небогатых ребят такая роскошь, это «естественная убыль» при погрузочно-разгрузочных работах. Рустамка со Степаном даже фыркнули синхронно. Старая русская пословица: «У кого какое ремесло, у того такое воровство» – в самом неприкрытом виде.

– Ты какими судьбами здесь? Плаваешь ведь все время.

– Карбасину свою сдала на судоремонтный. Обещали в три дня поменять вал винта и новый двигатель смонтировать. А пока к предкам завеялась. Заодно парня себе подыскать хочу, самого лучшего. Нет ли в выпускном классе этого года достойных кандидатов? – Рустамка бессовестно посмотрела на Саньку, что его супругу ввело в состояние ступора.

Не привыкла она к такой прямоте, хотя и сама за словом в карман не лезла. Собственно, и сейчас ответ у нее наготове.

– Лучшие парни давно все присмотрены. Вот этот, в частности, мой, – это она о муже своем. – А вот этот, – кивок в сторону гостя, – не знаю чей, но тоже не бесхозный.

– Да знаю я, кто его охомутал. Даже и не рыпаюсь. Ладно, коли не светит мне тут успех на сердечном фронте, так, может, хоть про домик расскажете? А то облетчики из Рыбачьего спорят, что тут будет, уж очень их тутошний метод строительства забавляет.

– Лови на визор, – Санька приготовился дать посылку.

– Какой визор, ты чё?! Я ж деревенская. У нас, аборигенов, эта диковинка не в каждом селении водится. Сейчас на мобилу возьму.

Появившийся из кармана раритет вызывал у Саньков оторопь тем, что он, оказывается, еще и работает. На крошечном экранчике возникли планы, разрезы, деталировки, которые девушка просматривала с видимым интересом.

– Это, Степ, а чего они про сейсмику-то ни сном ни духом? И ты им ничего не сказал? – посмотрела с упреком. Как Делка, если он бывает опрометчив или непредусмотрителен.

– Так считается, что в этой зоне больше трех с половиной баллов не случается. На этот предмет в службе главного архитектора проект проверили, – это Шурочка заступилась за «мальчиков».

– Считаться может все, что угодно, но только если не на двенадцать баллов постройка рассчитана – жить в ней стремно. Вам в школе что, про аварию в Высоцке ничего не рассказывали?

Увидев, что все трое слушателей отрицательно помотали головой, Рустамка продолжила:

– Там было на что-то изрядное рассчитано, но тряхнуло не в пример сильнее, и реактор раскололся. Активная зона прямо в трещину стала проваливаться, а в нее грунтовая вода или речка тамошняя уже налилась, ну, пока корпус держался. Пар сразу все и раскидал. Цепняк увял, но коротыши на километры вокруг легли. В общем, ребята, проект этот надо немного поменять.

– То есть что? Не годится наш фундамент? – Степе было обидно.

– А чего фундамент? На уровне грунта магнитуда минимальна при любом толчке. А вот то, что на него опирается… Ты, дружок, должен был примечать, как аборигены строят: деревянное у нас все, длинномерное и стальным крепежом насквозь стянутое. Или монолитный железобетон, что военные применяли. Еще саманные постройки безопасны, потому что стены там толстые и кверху сужаются. Тут, в проекте, только крыша правильная, и планировку стоит сохранить, удачно она у вас продумана. Я бы, если в таком домике жила, детишек рожала бы, как из пулемета, да мужа вкуснятинкой баловала, чтобы пошевеливался.

– Постой, так это что, выходит, что при хорошем толчке Ново-Плесецк превратится в руины?! – воскликнул Степка.

– Не весь. Окраины с колониальными домиками устоят, и промышленные здания, что на стальных каркасах, и коттеджи в Белом Городе, что в египетском стиле, это такие, с контрфорсами.

– Во дела! Делка мне ничего подобного и не рассказывала.

– Много вы с ней о подобном судачите. Ты, чай, ей про красоту ее неземную заливаешь, а она тебе про то, какой ты сильный. – Эта девушка была воплощением бестактности. А он-то думал, что его маленькая супруга всех по этой части переплюнула. – Ладно, загляну-ка я к здешнему маячному смотрителю, коли ничего мне тут не обламывается, – резко сменила тему гостья. – А на обратном пути погляжу на ваши игры с машинками.

– Они будут канаву копать для трубы отсюда в пруд-отстойник. – Санька хоть и был озадачен, но не подавал виду, что огорчен. А вот Шурочка чуть не плакала.

Взлет параплана и его величавый уход в сторону океана немного разрядили обстановку. А потом Степка окончательно успокоил встревоженных хозяев:

– Вы, ребята, ничего неправильного не содеяли, кроме замысла. И ни на что ненужное не потратились. То есть аборигенка вовремя вмешалась и рассказала все по-честному.

– А ты с каких пор с аборигенами дружбу завел? А то я смотрю, и ружье это с собой все время таскаешь, и переглядки у тебя с разными людьми бывают, с теми же кабатчиками, – Санька смотрел с интересом.

– С годик где-то. Но, сам понимаешь, поскольку родился не здесь, то до полных кондиций недотягиваю.

– Я слышала, что они не сильно жалуют городских, – заметила Шурочка.

– Им пофиг, откуда ты и кем родился. Сами не обидят и в обиду не дадут. Только жить с ними их жизнью не всякий способен.

– Пробовал, что ли? – прищурился Санька.

– Ага. Первый раз натурально от страха обделался, второй – чуть не помер, так уработался. Они на фронтире живут, не забывайте. А то мы тут в безопасном городе даже думать о них не желаем, а им и это пофиг.

Продолжение этой истории Степка пропустил. Санька потом рассказал.

На другое утро ему и Шурочке не дали понежиться в их оборудованном в сарае уютном семейном гнездышке. Ни свет ни заря лошадка мохноногая притащила на четырех одноосных тележках двенадцатиметровые брусья, которые четыре же дюжих молодца разложили по периметру будущего дома. Потом заработал лазерный нивелир и шлифмашинка. В уродливом баке забулькал противно пахнущий битум. Им прибывшие парни вымазали поверхность фундаментов и сверху на это окончательно водрузили деревянную раму, которую тут же связали глухарями и металлическими уголками. К этому моменту лошадка обернулась во второй раз, и внутри рамы появились такие же могучие перемычки. Пока ошалевший Санька мотался в магазин за продуктами, Шурочка успела напоить ребят чаем и выяснила, что пиломатериал у них все равно пересыхает, и его пора расходовать в постройку, а насчет оплаты за это все так пускай они к Рустамке обращаются – она, понимаешь, всех перебаламутила, с нее и спрос.

Потом работнички быстренько пропитали раму антисептиком, для чего обрядились в легкие скафандры и из ранцевых опрыскивателей «задули» основание остро пахнущей жидкостью. Пока она просыхала, откушали второй завтрак, с плюшками, после чего наставили во всех нужных точках столбов, выверив вертикальность, положили балки и поставили укосины, еще раз задули уже всю конструкцию тем же вонючим составом и смылись. Они, видите ли, после обеда сиесту привыкли проводить в тени и на ветерочке. А хозяева, выждав, когда выветрится запах, бродили среди каркаса своего будущего дома и с удивлением отмечали, что все поверхности гладко остроганы и нигде не угрожают занозой. И вообще, хоть и не было здесь ни стен, ни пола, но крышу делать уже можно. А главное, планировка помещений, над которой они так много думали, получалась как раз та самая, что им нужна. А каркас их будущего дома смотрелся так, что казалось, его можно кантовать – и ничего с ним от этого не случится. Балки, опоры и скрепы выглядели несокрушимыми.

Степка, когда наведался в другой раз, только хмыкнул и полез помогать Саньке прилаживать стропила на верхотуре. Он по плотницкой части только чуток был в курсе дела, но вдвоем они с работой справились быстро – электролобзик отлично позволял выбирать пропилы нужной формы, а поскольку скат пологий – ну не ложится в этих местах на крыши снег, – то и работа заняла относительно немного времени. Тут все без хитростей – затаскивай да приделывай. Основная трудоемкость – перенести пиломатериалы из сарая и подать их наверх. И еще много возни было с уголками и накладками – каждую ставили на саморезы.

Собственно, на возведении кровли ресурсы молодой семьи оказались исчерпанными полностью, сарай опустел, и супружеское ложе лишилось даже щита, на который раньше был водружен надувной матрас. Только окна и двери стояли с краешку, сиротливо напоминая, что ни стен, ни пола в будущем жилище по-прежнему нет.

Рустамка заглянула, бухнулась на параплане прямо на крышу, прыгала там, как ненормальная, разбегалась и тормозила, пытаясь раскачать конструкцию, а потом, не слезая вниз, заявила, что хорошая получилась кровля, упругая. И улетела в порт. Вопроса о деньгах, что пыталась задать Шурочка, не расслышала – ей в рейс пора. Степка оставил юных голубков подбивать бабки и планировать доходы-расходы, а сам вернулся к оформлению документов для поступления в Академию управления.

Дело сдвинулось с мертвой точки. Секретарша выдала ему правильно оформленное ходатайство, снабженное нужными подписями, печатями, встроенным чипом и ссылкой на сетевой адрес официального архива. Сказал спасибо и улыбнулся. Немолодая работница в ответ тоже улыбнулась. Приятно иметь дело просто с хорошим человеком!

А потом был короткий период нервотрепки, когда заявление со всеми обоснованиями, представлениями и ссылками умчалось с кораблем на Землю. Оттуда запросили дополнительные сведения, пришлось побегать за справками, последовала новая засылка… и наконец пришло уведомление о зачислении на факультет организации служб непрерывного функционирования, как он и просил. И учебные материалы, планы курса, контрольные задания – полный пакет для непрерывной занятости на долгое время. Родители были счастливы, папенька просто светился. А Делла смотрела лукаво и весело. А больше никому до него не было дела на этом свете.

Хотел еще с Саньками поделиться радостью, но не вышло. Пришлось срочно мчаться в магазин за унитазом – все остальное в их строящемся доме уже было. Приходили дюжие хлопцы, привозили доски и листы разного пластика, а потом все это быстро прикрутили, и возникли и пол, и стены, и двери с окнами встали на свои места. Получилось жилище размером шесть на шесть метров и кольцевая открытая веранда трехметровой ширины. Сточную трубу уложили в канаву, выкопанную игрушечным экскаватором, а воду подвели из родника, что выше по склону. Просто через шланг качали в краны и ничуть от этого не страдали. Поэтому посетитель сразу включился в электромонтажные работы – он, оказывается, пока помогал радости своей на Полигоне, прекрасно с этим делом освоился.