Текст книги "Бастард рода Неллеров. Книга 9 (СИ)"

Автор книги: Серг Усов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Баронета Ника объяснила ей, что с обслугой – постоянной или наёмной – нельзя разговаривать по приятельски. Те должны лишь слушать, кланяться, выполнять указания и докладывать. Иногда им допускается задавать вопросы, но слишком глупых или глухих слуг или нанятых работников следует наказывать деньгами или болью в задницах.

– Добрый день, госпожа! – весело крикнул ей Альберт.

Приятелями они больше не являлись, но хорошие отношения остались. Берта с самого первого раза платила им на пять зольдов больше, чем нужно. Статс-дама королевы-матери давала ей на поездку в университет тридцать, вот она и стала отдавать за туда или обратно по три пятака. Позже выяснилось, что добрая баронета Ирина выделяла ей ещё и на пирожки, а сама поездка стоит десять в одну сторону, но Берта снизить оплату постеснялась, как и менять портшез. К тому же, деньги у неё водились. Как младшая фрейлина она получала пятнадцать драхм в месяц на всём готовом. Безумные деньги для вчерашней крестьянки. Такой суммы в её родной деревне Новинки не наберётся, даже если собрать со всех, включая старосту. Нет, без старосты. Берта помнила, что тот воровал много на пару с тиуном, наверняка где-то много меди и серебра припрятано. Как бы то ни было, но у неё скопилась уже внушительная сумма в пятьдесят драхм. Было бы больше, да платья требовалось менять часто на новые.

– Добрый день. – ответила она, поздоровавшись с братьями второй раз за сегодня.

Перегораживающая утром проход огромная лужа перед воротами была разметена мётлами университетских дворников и сейчас уже высохла, так что, кивнув наёмникам, скучающим у выхода, девушка двинулась прямиком к носилкам, но тут услышала, как её окликнули:

– Берта! Берта!

Она обернулась и увидела четверых своих одногруппниц во главе с виконтессой Софи, а за девушками спешили и три парня, среди которых выделялся баронет Пётр, долгое время разговаривавший с Бертой с презрением и осыпавший её грубыми насмешками. Да все они, сейчас спешившие за ней чуть ли не бегом, обходя лужи, ещё позавчера зло шутили над ней. А теперь?

– Ты чего же так и не ответила-то, Берта? – спросила запыхавшаяся виконтесса. – Придёшь? У Мэри родители уехали. Завтра выходной. – она глубоко вдохнула и выдохнула. – Целый особняк в нашем распоряжении будет. Повеселимся, потанцуем, певца послушаем. Ты не думай, если денег нет, ерунда. Мы уже и музыкантам и певцу заплатили, и вино с продуктами купили. Так ты приходи, а?

– Деньги у меня есть. – улыбнулась Берта. – Но завтра не смогу. Степ же мне особняк нашёл, буду переезжать.

– Ты уезжаешь из дворца? – удивился Иоанн, белобрысый семнадцатилетний коротышка, несколько раз ещё по весне нарочно наступавший ей на ноги.

– Не совсем. – помотала головой миледи из Новинок. – Комната у меня остаётся, и когда у меня служба королеве Матильде, я буду ночевать в ней. А вообще, Степ сказал, чтобы я жила в особняке.

– Так может успеешь к нам? – проявила настойчивость Софи.

– Прости, виконтесса, не получится. – отказалась новый член клана Неллеров. – Мне пора.

Оставив одногруппников в явном расстройстве, Берта села в портшез и дала знак Виктору, что пора отправляться. Сразу начала вспоминать, вода ведь журчит? Нет, то есть да, если бежит в ручье. А что она ещё делает? Как Степ говорил-то? Едва подумав о своём благодетеле, о самом прекрасном, о самом лучшем, о самом добром, о самом умном благородном юноше, девушка почувствовала, что краснеет. И сердце опять начало биться часто-часто. У неё часто так происходит, едва стоит ей вспомнить милорда Неллерского.

Она бросила взгляд по сторонам, не заметил ли кто-нибудь, как она сильно покраснела? Нет, не увидели. Виктор и Альберт несли её по самому краю площади вдоль лотков, обходя собравшуюся в центре толпу. Там какой-то старухе палач сдавливал шею гарротой, а народ бесновался. Берта не любила такие зрелища, и не хотела, чтобы видели её красное как торнейская роза лицо, поэтому задёрнула занавески. Станет душновато, зато никто не будет пялиться, да и ей не придётся видеть неприятные зрелища. Ладно, ближе к Дворцовой раззанавесит, поинтересуется, уехал ли ормайский цирк.

Булькает! Точно, вода же ещё булькает! И слово Степ называл, на это похожее. Какое же? Буллинг! Да, так он обозначил то, что с ней делали её одногруппники. Произнёс и пообещал, что больше с ней никто так поступать не станет. Он оказался прав. Степ всегда прав.

Сегодня с самого утра, едва миледи из Новинок появилась в аудитории, так те, кто её унижал и оскорблял, принялись лебезить перед нею, хвалить, предлагать вместе развлекаться или изъявляли желание помочь в учёбе, будто ей нужна эта помощь. И всё спрашивали, спрашивали, спрашивали, улыбались, заглядывали в глаза. А Берта по совету своего единственного и любимого друга ничего им не отвечала, но и не хамила. Лишь загадочно улыбалась.

Степ сказал, что если ошибается, и её продолжат обижать, он лично университет на кирпичи разнесёт или даже в пыль превратит. Берта улыбнулась, вспоминая их разговоры. Ему не нужно будет так делать. К ней уже очередь выстроилась из желающих о чём-либо попросить аббата Готлинского. До самого милорда Степа Неллерского добраться сложно, так может Берта окажет содействие, ведь все видели, что она его друг? И на эти просьбы она тоже ничего не отвечала. А ещё…

– Мы прибыли, госпожа. – услышала она Виктора и только тут поняла, что портшез стоит ножками на брусчатке перед дворцовыми воротами.

– Да, задумалась. – она легко выпорхнула из носилок и отдала носильщику три медных пятака. – Спасибо.

Воровато огляделась. Если баронета Ника узнает, что Берта опять поблагодарила братьев, опять придётся целый час выслушивать наставления. А может и дольше. Ведь миледи из Новинок для баронеты Торской теперь не просто протеже, а почти родственница.

Глава 3

Умеют же люди удивлять. Это я про род Гиверских, про семью умершего старшего брата моего начальника прецептора Николая. Я вчера вернулся от них из гостей даже в некотором раздрае. Нет, мы Неллеры тоже не святые, но уж если решили выступить в поддержку притязаний принца Филиппа на престол, то нынешний король Кранца славный Эдуард у нас зимой снега не выпросит. В том смысле, что ни войска ему, ни денег, ни снабжения от Неллеров ему не перепадёт.

Интересно было конечно, как же там насчёт вассальной клятвы? Мы всё-таки, как ни крути, признаём род Саворских сюзереном. Собственно, тут-то собака и порылась, выражаясь словами одного позорного государственного деятеля из моего прошлого. На Земле, насколько помню, присягали конкретной личности, а здесь же род роду. Так что, поддержка Филиппа нашу репутацию нисколько не понизит, он ведь тоже Саворский. Всё честно.

Впрочем, отказ от вассальных клятв случался и при таком положении дел, была бы выгода, а уж повод для расторжения обязательств всегда найти можно. Люди весьма гуттаперчевые, когда нужно договориться с собственной совестью. Но я всё же рад, что нам это делать в текущих обстоятельствах не требуется.

Зато вот Гиверские молодцы. Графиня Моника, не выждав даже полгода после исцеления сыновей от одержимости, передала власть в их родовом феоде старшему, и Иван накануне во дворце, где собирались представители королевских вассальных графов и баронов, обязался поддержать Эдгара силами пехотного и егерского полков, пятью отрядами баронских дружин и дворянским ополчением, в которое милорды – мелкопоместные владетели Гиверского графства – соберут до тысячи копейщиков и стрелков, в основном лучников, арбалеты – вещь достаточно дорогостоящая.

Строгое исполнение молодым графом своей присяги не помешало тому, что уже через неделю младший виконт Виктор Гиверский с батальоном кавалерийского полка и четырьмя баронскими дружинами отправиться к мятежному принцу. Теперь при любом исходе противостояния в роду Саворских семья моего начальника окажется в рядах победителей. Прямо как у нас французы во Второй мировой, да и остальные европейцы, если не считать конечно югославов.

Разумеется, не стал показывать ни удивления, ни насмешки такой позицией графства, тем более, что накормили меня вчера, что называется, от пуза, да ещё и подарков надарили целый короб – редкое вино, лёгкая шёлковая сутана чёрного цвета ордена Молящихся, сшитая почти по мерке и немного на вырост, ещё золотой кубок, украшенный янтарём, Молитвенник в золотом переплёте и жест создателя с крупным бриллиантом в верхней части. От денег я бы отказался и на уговоры не поддался, а тут не смог отказать. Лучше бы они продолжали быть мне должными по гроб жизни, а не размывали свою благодарность такими вот подарками, но куда деваться? Да, пришлось взять, и не скажу, что мне было неприятно.

Удалось аккуратно прояснить вопрос насчёт устроенной мною за ними слежки. Дескать, как много сейчас на улицах маленьких оборванцев. На что получил в ответ недоумение во взглядах, едва заметное пожатие плеч и брезгливую гримасу графини Моники и замечание, что мелкой швали в Рансбуре всегда хватало. Получается, Тимоха с Фрицем и их шайка сработали незаметно. Что ж, похвально. Теперь можно поручить им основное дело.

– Господин, – Юлька вошла ко мне, чтобы забрать посуду, я уже позавтракал. – Миледи забыла вчера книги. Так у неё на столе и лежат все четыре. А ещё большую сумку не забрала. Свою. Мы с Анги сейчас убирались в той комнате…

– Юлька, не глупи. – откидываюсь на спинку стула. – Миледи Берта будет здесь жить. Она не забыла, а оставила. Как и другие свои вещи, не нужные ей во дворце.

– Как⁈ Она, она будет жить с вами под одной крышей⁈ – у девушки округлились глаза.

– Да что ты ерунду говоришь, – даже глаза закатываю. – Она же девушка! Но этот дом – её дом. Здесь миледи будет учить уроки, хранить драгоценности, деньги и вещи, а ночевать будет пока во дворце. Вот уеду, она и здесь будет ночевать.

Всё-таки Берта крестьянская девчонка, и её сильного магического ядра или покровительства сильных мира сего недостаточно, чтобы быть настоящей аристократкой, да даже обычной дворянкой. Моя девочка должна научиться распоряжаться людьми и управлять в хозяйстве. Её товарки-фрейлины, родившиеся в замках или имениях, приучены к этому с рождения, а вот Берту во дворце такому никто не научит. Интригам и лицемерию да, а домоводству нет.

Эльза вчера предложили кандидатуру на должность компаньонки к миледи из Новинок, сорокасемилетняя вдова. Дети у этой женщины – две дочери – уже выскочили замуж, внуками пока не порадовали, а сбережений, оставшихся от мужа, бывшего лейтенанта городской стражи, не так уж и много. За пять драхм в месяц и стол вдова согласна будет переселиться в мой с Бертой особняк и помогать миледи в ведении хозяйства.

Сказал Эльзе, чтобы привела ко мне эту тётку. Хочу лично на неё посмотреть и убедиться, что она не станет домомучительницей что та фрекен Бок. Ну, и поговорю с ней, поставлю задачу, пообещаю кое-чего хорошего, если она меня не подведёт, и очень-очень много проблем в случае обратного.

– Так может выложить её вещи из сумок-то? – предложила Юлька, первым делом убрав у меня из-под носа серебряную пиалу с мёдом, которого я даже ложечки не съел, не хотелось сладкого. – Развесим по шкафам…

– Давай ты не будешь без её ведома копаться там? Вот разрешит или прикажет, тогда другое дело. А вообще переоденься. Я сейчас в королевский банк, можете с Ангелиной меня сопровождать. Мы там в кондитерскую зайдём, которая напротив. Снимешь пробу как обычно. Один раз меня спасла, вдруг ещё получится?

– Ой, – чуть не взвизгнула от радости девушка. – Мы мигом. А это, господин, простите Ника с Иваном, а?

– Вот что значит верные друзья, да? – не могу скрыть одобрения в голосе. Всё же она хорошая девчонка, готова рискнуть моим гневом ради близких людей. – Ладно, передай моё распоряжение, пусть тоже обмундировываются на выезд. Ох, чувствую, отольётся ещё мне моя доброта.

– Да вы то, ваше преподобие! Да мы за вас…

– И в огонь, и в воду. Надеюсь. Сергия позови, пусть поручительство неллерской гильдии караванщиков прихватит.

Там как раз выписано обязательство к выплате двадцати тысяч драхм. Именно такую сумму отдам Леону Роффу за этот особняк. Выкуплю его. Хотя цена конечно сумасшедшая. У нас в Неллере за такие деньги три особняка вблизи замка можно приобрести. Да, мы сейчас в самом центре столицы, это как в Москве Фрунзенская набережная или Котельническая, и всё же дороговато, особенно с учётом того, что в последние дни, в отличие от цен на продовольствия, взметнувшихся к облакам, недвижимость сильно дешевеет. Понятно, тревожные времена. На что-то спрос резко растёт, а на что-то наоборот сильно падает. Я мог бы рассчитывать на хорошую скидку, да только у бандита на руках доверенность с указанной суммой, а сам хозяин дома далековато, списываться с ним просто некогда. Ладно, деньги – дело наживное.

– Милорд, ай! – пискнула где-то в коридоре Ангелина.

Следом послышался бубнёж и смех, в которых узнаю голос своего вассала. Явился, не запылился. А вскоре и он входит ко мне в спальню, которую я часто использую в качестве гардеробной, мне так удобней.

– Ваше преподобие, – учтиво склоняется он, появляясь на пороге.

Решил из себя шута изобразить? Так зря, ни черта у тебя не получится, особенно в свете того, что в вашем мире шуты как таковые отсутствуют. С одной стороны это плохо – некому правду-матку в глаза правителям говорить, а с другой хорошо – не появились компрачикосы, которые бы покупали и уродовали детей, делая из них горбунов, всегда смеющихся, кривоногих, безносых, а то и вовсе так называемых кукол, отрубая малышам ручки и ножки. Нет уж, лучше так как у нас на Итерике – за другие континенты Паргеи не поручусь, не бывал – чем как бывало в средневековой Европе. Моя нервная система, хоть у меня в обеих жизнях нервы словно канаты, виды изувеченных шутников переносила бы крайне негативно.

– Хорошо, что пришёл. – заправляю перед зеркалом рубаху, киваю усевшемуся на сундук приятелю и возвращаю брошенную мне гранату шутки: – А то я уже стал забывать, как ты выглядишь. Веселишься всё?

– Степ, не думай так. – помотал он головой. – Я не только ведь с Джессикой время провожу. Ты вчера весь день занят был, и я в Михайловском ротой занимался.

– Ого, извини. Значит не сбросил тренировки парней на одного только Герберта? Как там в замке? Всё нормально?

– Там-то да, всё нормально, – засмеялся он. – А вот вне Михайловского замка нет. Представляешь, у Алисы кошель срезали.

– И что здесь смешного, Карл? – прерываю самолюбование своим отражением и с укоризной смотрю на милорда Монского. – Другой бы на твоём месте расплакался от сопереживания к нашему боевому товарищу, а ты радуешься.

– Да ерунда. – махнул он рукой. – У неё денег в кошеле совсем немного было. Нормальная цена за науку не ходить постоянно задрав нос. Пусть учится по сторонам смотреть. Это ведь не Тибо-Ластская дыра, куда её отец раз в год вывозил, тут столица, огромный город, понимать должна, не маленькая. – одним духом вывалил оправдание своему отношению к нашему лейтенанту-магу. – Она вчера в первый раз появилась в Михайловском на час, исцелила двоих травмировавшихся придурков, пожаловалась на кражу и опять исчезла. Только и знает, что по магазинам ходить.

– А чего ты хотел? – хмыкаю. – Она же женщина, молодая, красивая. Не морщись. А то я не видел в походе, как ты с ней того самое. Ладно, какие планы? К роте направляешься?

– Куда ж ещё, – Карл зевнул. – Надо нагружать бойцов, иначе во что-нибудь ввяжутся. Меня отец учил, что у дружинников не должно быть много времени, а солдаты ещё хлеще них склонны ко всяким глупостям. Нет, если я тебе нужен, то…

– Пока нет, – отмахиваюсь. – Хозяйственные дела всё. Позову, когда потребуешься. Так, ну я вроде готов.

– Скромно выглядишь. – вынес свой вердикт друг. – Под такой меч, можно и одежды поярче, и перстней побольше.

– Иди уж, советчик, – зову его за собой. – Без тебя как-нибудь разберусь, в чём мне ходить. – Сергий, давай сюда. – забираю у секретаря поручительство.

Векселя аристократических родов, торговых домов, гильдий или банков здесь используются как предвестник бумажных денег, до которых ещё, ой, как далеко. Века и века.

Не везде, не все и не всегда эти поручительства для оплаты или монетизации принимают, зато удобно. Не нужно мешки монет с собой таскать.

Карл составил мне компанию в поездке лишь до первого перекрёстка. Дальше наши пути разошлись, он поехал в Михайловский дворец, а я свернул к ратушной площади, главное здание королевского банка стояло по соседству с городской управой в одном ряду. Удобно, чего.

В составе сопровождавшей меня пятёрки бойцов Ник с Иваном. Правда, едут сзади и с девчонками не разговаривают. Меня что ли опасаются? Зря. Я ведь отходчивый. Не могу долго носить камень за пазухой, когда речь идёт о близких мне людях. Да, если уж быть честным перед собой до конца, я и в отношении других могу проявлять слабость. Подозреваю, если бы тот же подонок виконт Сергий Оланский или другой мой друг в кавычках граф Октавий Занодский, имперский сенатор, сейчас бы исчезли и появились здесь лет через десять, то моё желание с ними расправиться свелось к нулю. При условии, что они перестали бы представлять для меня угрозу.

Впрочем, это всё лирика. В данный момент и эта сладкая парочка, и королёк наш птичка певчая, и его начальник тайного сыска, все они мои враги, а значит моя месть будет неотвратимой как прибытие поезда по расписанию.

– Вон то здание, – хлестнув плетью по спине какого-то нищего, попытавшего перебежать дорогу в разрыв моего маленького отряда, Эрик показал рукоятью на трёхэтажный дом, узкий настолько, что выглядел как сторожевая башня. – Тут и королевский банк, и рансбурская гильдия ростовщиков на третьем этаже.

– Я тут в центре сам всё исходил, изъездил. – мы уже выехали на Ратушную площадь. – Но всё равно спасибо.

Хороший дом мне Леон Рофф подобрал, всё рядом. А вот и сам мой бандит, стоит возле банка с тремя какими-то важными мужчинами в дорогих длиннополых кафтанах. Явно не его подельники в преступных делах. Скорее, имеют общие интересы в его официальном бизнесе. Или просто знакомые. Увидев меня, ночной король Рансбура оставил собеседников и быстро пошёл навстречу.

– Всё готово, – словно подчинённый командиру доложил почтенный Рофф. – В канцелярии ратуши право на дом подготовлено, осталось принести документ об оплате, и поставят подписи с печатями.

Вот так просто стану собственником элитной недвижимости, впервые в новой жизни. До этого жил в домике Ригера, потом во дворце Марии, затем в монастыре, а своего угла не имелось. Даже то, что я купил для бывшего опекуна и Эльзы, оформлено на Готлинскую обитель. Что ж, пора становиться домовладельцем. Всё когда-то приходится начинать.

– Не спеши. – придерживаю за рукав бандита. – Разговор есть, причём, не очень приятный, Леон. Я ведь думал, что мы друзья. И помогал тебе, исходя из этого. А ты, как я вижу, считаешь по другому.

– Но, господин, милорд, – он, кажется, даже побледнел. – А разве я дал вам повод усомниться в моей преданности и благодарности? Клянусь, я…

– Скажи, зачем твои люди обворовали мою соратницу лейтенанта-мага миледи Алису Поттер? Она ведь живёт в доме напротив хорошо тебе известных Ригера и Эльзы. Там только твои шустрят, заезжих ты давно отвадил.

– Ваше преподобие, я, честно, не понимаю…

Опять его прерываю и доступно объясняю, что своих соратников и помощников я в обиду не даю. Рассказываю о неприятности постигшей целительницу нашей роты и, понятно, сразу же получаю уверения, что украденное ей вернут в тройном размере, а виновные будут наказаны.

– Там дело не только в деньгах, Леон, – объясняю. – Три с чем-то драхмы – немалая сумма, но не та, по которой миледи Алиса будет убиваться. Дорог сам кошель. Он ей от матери достался. так что, ты уж постарайся его вернуть.

– Обязательно. – закивал почтенный Рофф. – Всё обыщем и найдём, даже если придурок его в канал выкинул.

– Не разочаруй меня. – улыбнулся, постаравшись, чтобы выглядело холодно до льда. – Ну, раз с этим разобрались, пошли к сундукам с золотом.

На самом деле, монетизировать поручительство нам не требовалось. Из холла с окошками выдачи молодой парень с бегающими плутоватыми глазами – как такого вообще к деньгам допустили? – провёл меня с Леоном по коридору в один из располагавшихся в нём кабинетов, где вексель гильдии был погашен, а взамен почтенному Роффу выдали поручительство королевского банка на имя его приятеля.

Из банка направились в ратушу. Эрик ни в какую не согласился отпустить меня лишь в сопровождении Леона, и внутрь городской управы мы вошли вшестером, оставив девчонок и двоих бойцов у коней. Цыган или им подобных на нашем континенте вроде нет, но оставленных без присмотра лошадей, случается, уводят. Не в центре столицы конечно, только бережёного Создатель бережёт. Наверное надо было не выпендриваться и идти сюда пешком, тут ведь совсем близко, мы ехали столько же, сколько бы и шли.

При подъёме по ступеням вспомнилось стихотворение Некрасова, то, которое про парадный подъезд, где одержимый холопским недугом целый город с каким-то испугом подъезжает к заветным дверям. Народа здесь толпится реально много, но мы, всех раздвинув, проходим без очереди. Даже при том, что я не в самых своих дорогих одеждах, никто не пикнул вслед, дескать, вас здесь не стояло. Дворяне есть дворяне, особенно, когда их, то бишь нас, сопровождают грозные вооружённые бойцы. Попробуй тут скажи что-нибудь против.

В отличие от банковского клерка чиновник ратуши знал, кто явился к нему для оформления документов, и принялся буквально сочиться патокой. Весь какой-то липкий. Фу таким быть. Надо отдать должное, оформил он всё быстро и без лишней суеты.

– Ты его подмазал что ли? – поинтересовался я у Роффа уже на крыльце.

– Зачем? – хохотнул он. – Когда Гудвин услышал ваши имя и титул, то даже не осмелился намекнуть на мзду. Хотя так-то тут могут и до сотой части суммы сделки содрать. Только кто же решился бы вам про такое намекнуть?

– Согласен, – киваю и прощаюсь с ним, не став ещё раз напоминать ему об его обещании найти Алисин кошель.

В кондитерской совсем мало народа, хотя она считается лучшей в Рансбуре. И так не дешёвая в прежний наш приезд, она поразила меня сегодняшними ценами. Ну, ладно, на треть, даже наполовину выросли бы, но не в два же с лишним раза. надо будет пройтись по рынкам и лавкам, лично оценить насколько всё сейчас в королевстве плохо. Или, что русскому хорошо, то немцу смерть, если вспомнить, что и у меня как у готлинского настоятеля, и у моего рода продовольствия припасено очень много. Нам данная ситуация очень и очень выгодно.

За поеданием медовых сладостей и сдобы провели почти час, я в конце стал опасаться, что девчонок придётся грузить на лошадей вьюками, но нет, хоть и с трудом, а всё же справились своими силами, что одна, что другая.

Перед воротами моего, теперь уже по настоящему моего, особняка увидели карету, кажется знакомую. Не могу сразу вспомнить, где раньше её видел. У меня гости? Ну, да, не просто же повозка наполовину перегородила и без того неширокую улицу.

Карету сопровождает четвёрка дружинников, при виде которых мои парни сразу же подобрались, а Эрик с Ником моментально выехали вперёд меня. Только предосторожность излишняя, я уже вспомнил, где видел и эту карету, и эти цвета сюрко у воинов. Баронесса Гофф пожаловала, кажется, Сесилия. Да, верно, Сесилия. И вот она выскакивает из кареты, а в салоне вижу безучастно смотрящего перед собой крупного парня. Хотя, если я прав, то он не смотрит, потому что слепой. Наследник баронессы и мой предполагаемый пациент.

Я же сказал им позже приезжать? Угу, сказал, а вот тётка сообразила ковать железо пока горячо. Понятно. Нет, теперь моё исцеление только для своих и нужных людей.

– Баронесса, – изображаю радушие лицемер несчастный. – Рад тебя видеть.