Текст книги "Лагерь волшебниц №208 Том II (СИ)"

Автор книги: Сентай Хорнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Спуск всё ещё вымораживал своей неадекватной длиной. Если мы действительно сможем договориться, то ей следует иметь дверь наподобие той, что у Жени. Иначе мне однажды просто надоест идти по этому чрезмерно сложному пути.

Но я всё же дошёл. И нашёл Вымершую на том же месте, где и оставил. Тяжело вздымающаяся грудь намекала, что она жива. А её глаза смотрели прямо на меня с нечитаемым выражением. Пора подключать всё мое красноречие. Чувствую, если я хочу, чтобы мы существовали и уважали другу друга, мне придётся очень сильно постараться.

Глава 20 (41). Временное прекращение огня

Я подходил всё ближе и различал теперь типы повреждений. Все её лицо было одним сплошным синяком. Когда пытался сбить зачитывание заклинания, я даже свой кулак не жалел, куда уж её. Автоматически потёр правую ладонь, на которую накатили фантомные боли. Не знаю, насколько Вымершая восстановилась, но сейчас она выглядела крайне жалко. Я почти злился на самого себя, что превратил красивую девушку в тяжело дышащий кусок беспомощного мяса. Почти.

Приближаясь, продолжал неотрывно глядеть на неё. Я ошибался, когда говорил, что она смотрит глазами. Ведь один из них явно не работал, заплывший. Второй же мог напугать неподготовленного человека до чёртиков. Налившийся кровью, почти выпученный глаз неотрывно следовал за мной. Казалось, что он сверкал ярким рубином в сумерках почти уничтоженной пещеры. И он был зол, очень зол.

Остальное тело казалось в порядке. Похоже, финальный удар по форме оборотня нанёс именно внутренние повреждения. Хотя нет, вру. Грудь была подозрительно неправильно вогнута. Это явно дома списали бы на превышение обороны. Хотя и сам я пострадал наверное даже хуже. Ведь во мне выбило рычаг, что удерживал внушения на спящей Жене.

Наверное, в горячке боя я отсекал любую боль, а потом всё она и залечила. Не удивлюсь, если где-то на голове у меня тоже есть область с кожей помягче. Это бы объяснило мне больше, почему жалкая рука так мне мозги пропекла.

Теперь я уже был вплотную. Нашёл себе более-менее ровный осколок камня, подтащил и присел рядом. Всё это время мы не разрывали глазной контакт. Вероятно каждый из нас ждал от другого подлости или новой атаки. Полностью здоровый с виду обороняющийся и лежащая в луже из местами коричневатой от замешавшейся туда крови нефти, атакуюшая. Было в этой ситуации что-то ироничное.

Мы молчали. Признаться, я до сих пор не мог подобрать никакие слова. Вымершая же в этом мне ни капли не помогала. Но всё равно, что-то в этом всём было. Будто одними только глазами мы могли друг друга понять на каком-то глубинном уровне. Настолько глубинном, что я ни черта не понимал.

Наконец, спустя какое-то время, девушка дёрнулась и начала приподниматься с земли на почти негнущихся локтях. Её белое платье нуждалось в стирке, если такое понятие вообще существует в этом месте, мало что теперь напоминало о его первоначальном цвете. Ощутимо напрягшись, девушка голой волей начала счищать с себя кровяную нефть, преобразуя её в щенка.

Если она таким образом хотела добиться численного перевеса и потенциального преимущества, то это не сработало. Это лишь заставило её казаться ещё жальче, чем она сама есть. Я же продолжал держать каменное лицо и острый взгляд, не давая ни шанса на показ эмоций, что были внутри меня. Почему-то казалось, что девушку жалость к себе оскорбит больше, чем любое поражение. Можно насмехаться, можно показывать силу, можно не выражать ничего. Только не жалость.

Мы продолжали играть в гляделки. Я готов был сорваться с места при любом резком движении с её стороны. И от неё шло такое же намерение загнанного в угол, но не сдавшегося зверя. Поэтому она медленно, крайне плавно решила делать то же, что и я. Найти камень для сидения.

Пёсик вымершей, будто понимая, насколько его жизнь сейчас зависит от хозяйки, трусил следом за ней, тявкнув в мою сторону скорее от страха, чем от угрозы. Хорошо, что он не остался, а то бы я подумал, что меня пытаются либо окружить либо отвлечь. Вдруг эта шавка лишь выглядит безобидно а на самом деле всё гораздо с ней сложнее.

Она подтащила камень вплотную ко мне и села рядом. Теперь контролировать её, если что не так, можно лишь боковым зрением. Но я по прежнему ничего не предпринимал. Ощущал себя сейчас истинным хозяином положения. Знаю, что могу смертельно ошибаться, но я понимал сейчас, насколько нахожусь выше по давлению, чем Вымершая.

Девушка нервно облизнула губы. Уши, что были всё это время начеку, вновь прижались к её голове настолько, что их сложно было увидеть среди копны волос. Она явно к чему то готовилась. Язык тела говорил, что это не нечто опасное, но она могла легко лишь пародировать его. Я весь внутренне напрягся, ожидая чего угодно.

Но не того, что она просто ляжет на мои колени, смотря с них на меня внимательными звериными глазами. Прямо сейчас, девушка была беззащитна. Открывался прекрасный обзор на шею, проломленную грудь и живот, куда можно было ударить без какого либо сопротивления. Она ждала приговора от меня. Признавала себя проигравшей и виновной.

Тишина, которая установилась сейчас, не прерывалась ничем. Даже редкие сейчас капли со сталактитов будто бы прекратились. Существовали лишь мы вдвоём. Судья и подсудимый. И мой вердикт она примет. Потому что я кое-что смог прочитать в её взгляде.

Смирение.

В конце-концов молчание должно было быть прервано. Даже осуждённым на смерть дают последнее слово. И праздничный обед правда, но у меня его сейчас нет. Но всё же, я хотел выслушать её. И произнёс ровно одно слово. Весь спектр того, сколько вопросов, сколько непонимания оно в себе скрывало, был понятен нам обоим. Такое простое, но при этом сложное слово.

– Почему? – вырвались звуки, похожие на предсмертный хрип из моего рта. Слишком долго молчал.

В её глазах расцвело удивление. Связано ли оно было с тем, что ей дают высказаться? Я не знаю. Но я готовился слушать.

– Я одна из немногих аномалий, не поражённых однозначной неприязнью к людям. Вижу по твоему взгляду, что ты мне не веришь, ведь именно я предала тебя, хоть ты ничего мне конкретно и не сделал. «Мне», хех. Важное слово. Ведь ты спустя некоторое время, когда окончательно проешь свои накопления, пойдёшь к очередной аномалии, и, если воспользуешься моей силой, сможешь даже победить. Мне не хочется быть частью этого. Поэтому убей меня сейчас. Обещаю, магия останется с тобой. Даже нулевой надир. – изобразила она улыбку, которая из-за состояния её зубов могла заставить содрогнуться.

– И что, хочешь сказать все аномалии паиньки, которые никогда не сражаются друг с другом? Сидят в своих кристаллах, улетают с планет, а дальше-то что?

– Хе-хе, зачем сражаться с тем, что есть плоть от плоти твоей? Пусть мы разные, но все мы – магия, которая должна распространяться дальше, пока не закончится вселенная. – сказала она то, что меня внезапно выбесило.

– Зачем сражаться с тем, кто такой же человек как и ты? Пусть мы разные, но все мы – люди, думаю ты поняла, где ошибка. ЭТО. ТАК. НЕ. РАБОТАЕТ! – буквально выплюнул я в неё её же слова.

Лицо Вымершей приняло несколько болезненное выражение, будто я заставил её проглотить горькую пилюлю.

– В войнах людей сражаются люди. Аномалии же – генералы своих собственных созданий. Кристалл это абсолют, внутренний мир, место, где ты можешь всё. Нет смысла его покидать, чтобы войти в чужой. Ты же это сделаешь и, возможно, победишь.

– А если нет? – задал я ей вопрос. – Почему ты решила, что я обязан это делать, я могу разведывать…

– Этим ты тоже поспособствуешь чьему-то поражению! – прервала она меня – А потом, когда все её силы и слабости войдут во все пособия, когда на её территории будут вестись промышленные разработки её собственного мира, не поместившегося в кристалл, что ты будешь чувствовать? Будешь ли считать себя причастным? Ответ – нет. А я буду. Поэтому или подчини меня своей воле, чтобы я могла найти себе хоть какое-то оправдание, или убей.

Переубедить её невозможно. В её глазах пылает праведный огонь мученицы за убеждения. Она как будто мечтает умереть за них. Но я ещё не всё выяснил.

– Причастна ли ко всему этому Улеанна?

– Я не знаю. Мне давно хотелось попробовать тебя на зуб, для меня всё выглядит как совпадение. Стоило попасть в то место, как энергия во мне просто вскипела, я ощутила себя всесильной. Те заклинания, что ты видел, без этой подпитки не так уж и мощны. И я решилась на попытку. Мне казалось, что слабака без заклинаний будет раздавить весьма просто. – рассказывала она это совершенно будничным тоном, будто такое каждый день происходит.

– А потом, победив бы меня, тебя бы встретила Улеанна. Твой горизонт планирования не слишком велик. – добавил я немного насмешки в слова. – Вот что. В рамках лагеря, все особенности аномалий давно известны, мы просто выполняем повторную работу, что сделали задолго за нас, отрабатывая навыки и умение подмечать детали. Я обещаю не брать боевые задания, а ты не пытаешься убить уже меня, пока нас отсюда не выпустят. Ты принимаешь перемирие? – подал я ей руку, чтобы хоть так закрепить этот сомнительный договор на словах.

Она долго думала над этим. Было видно, что будь её воля, она бы моей рукой уже давно бы себе живот пробила и как следует поковырялась внутри. Настолько сильна её антипатия к тому, что я вынужден делать. Но, её робко подрагивающая ладошка всё же нашла мою и слабо пожала.

– Раз уж мы теперь не нападаем друг на друга, поможешь здесь всё убрать? – добавив голос жизни, высказала она неадекватную по своим масштабам просьбу. – Мне здесь ещё два года жить – Даже не пыталась она скрыть того, что будет по истечении этого срока.

С меня же несколько слетела настороженность, но не до конца. А больше всего я напрягся, когда она вставала с моих коленей обратно. Пусть вместо клыков одни осколки, но глотку перегрызть можно и с их помощью. Наши лица были невероятно близко. И она хищно облизнула мою щёку, будто пробуя на вкус тело, к которому так и не добралась. Как я не ударил девушку, готовый взорваться на ровном месте, не понял даже сам.

Прогнулся под её просьбу. И пока убирали Вымершая ещё несколько раз пыталась намекнуть, что я всё сделал неправильно. Что при таких доверительных отношениях она будет контролировать, сколько я получу её сил, а не я, благодаря чему ей проще будет предать. Что стадии надиров могут быть не такими мощными. Что она может захватить тело при моей смерти в реальности и с удовольствием это сделает.

В общем, она продолжала подкидывать аргументов к тому, что её следует связать, посадить на цепь и лишить воли и как можно скорее, иначе я об этом сильно пожалею. Я не знал смеяться мне с того, что если это ловушка, то она чрезмерно переигрывает. Или плакать от того, что всё это она говорит совершенно искренне.

Сама уборка не была сложной. Нужно было просто сбрасывать камни в образовавшийся разлом. Его здесь раньше точно не было. Возможно, Вымершая его организовала специально для избавления от мусора.

И всё это время я ни разу не повернулся к девушке спиной, что иногда было невероятно сложно. Она вскоре смогла, с видимым ментальным усилием усилить своего щенка до какой-то странной зверушки, что, несмотря на свою неказистость, имела руки и вполне могла помогать.

Времени на это было угрохано просто уйма. Когда я встану, то точно не почувствую себя отдохнувшим. Почему я вообще обязан ощущать то, как ломятся мышцы, даже во сне. Вымершая верно считала моё выражение лица, или же обратила внимание, как я потираю спину и прокомментировала.

– Это всё, чтобы ты не забыл, как всё это делать в реальности. Представим, что ты понял, что тебе здесь дышать необязательно. Провёл приличное количество времени. Проснулся. А потом задохнулся, ведь психологически выработал привычку этого не делать. Тут только рефлексы тела помогут. Которые успешно могут подавиться разумом. Поэтому и я и Женя подчиняемся человеческим законам. Правда она больше потому что изначально человек. – сказала она, сидя на своей каменной скамье, которая, что удивительно никак не пострадала, её просто завалило.

На прощание Вымершая не могла удержаться и не намекнуть на то, что будет меня ждать на её полное подчинение. Мне же нужно было действительно обдумать этот момент. А Директриса, зараза, ни капли полезного про надир не сказала. Так что я даже не знаю, насколько слова Вымершей близки к истине.

Всё же решил и я вставить последнее слово, прежде чем покидать это крайне гостеприимное место. Может хоть так я смогу зародить в этой дурьей башке нормальные мысли.

– Я тебя пощадил не потому что ты этого заслужила. Ты всё верно говоришь, я должен был поступить в рамках твоих представлений про смерть или подчинение. Но мне этого не нужно. Каждый из нас должен спокойно выполнять свои задачи, раз уж мы случайно оказались втроём связаны вместе. Любая потеря среди нас может быть настоящим ударом по оставшимся. И как бы ты не относилась ко мне, возможно считая мою роль слишком незначительной, первоначально здесь был только я.

В этот раз не пришлось пользоваться левой рукой, чтобы вновь попасть в комнату Жени. Как и в первый раз, я стал медленно растворяться. Значит, так меня отсюда выгоняет Вымершая. Хорошо устроилась. Не добраться, а если добрался – без разрешения не выберешься. Очень удобно для неё.

***

Я не услышал последних слов, что произнесла Вымершая в ответ на мой короткий монолог. Но если бы мог, это бы ввело меня в ступор. Ведь последние слова девушки, потонувшие во мраке пещеры были:

– Насчёт последнего ты не прав.

***

Встав, ожидаемо ни на йоту не почувствовал себя лучше, чем когда ложился. Но ложиться и отдыхать по-нормальному, времени не было. Пусть за окном солнце клонилось к закату, это не означает, что жизнь в санатории замирает. Нужно срочно найти кого-то, кто может пояснить про ментальное тело и как его восстанавливать.

Ну не может быть в месте отдыха девушек из лагеря, где абсолютная норма умирать в муках а потом воскресать посреди оргии, человека, что не выслушивал бы их и не оказывал поддержку. Мне даже этого хватит! Разумеется, у меня проблема посерьёзнее чем депрессия, но она хотя бы может дать понять, куда идти дальше с этим.

Мои мольбы были услышаны, такой человек здесь есть, всё не настолько плохо с этим богом забытым местом! Хотел бы я воскликнуть, не будь она в данный момент в отпуске. Без замены. Действительно, а зачем? Все и так довольны бесплатным шмотьём и едой, тихой странноватой природой и отсутствием необходимости хоть что-то делать. Только озера и шезлонгов не хватает для полного комплекта. От мыслей об озере меня ожидаемо передёрнуло.

Чёртовы тренировки с Гервиной, пусть я и сказал, что буду её благодарить до скончания времён, но только за спиной и украдкой. Потому что в остальное время хотелось проклинать.

Но что-то я отвлёкся. Попытка попасть в лагерь не привела ни к чему. Не положено регламентом. А за этими словами так и читается «деньги заплати и можешь валить». Нет, я с собой сколько-то взял. Но пятьдесят сонр за путь туда? У меня же и не останется ничего… К тому же меня там не факт что и ждут.

От перебирания вариантов в голове всплыла записка Кимены, к которой я отнёсся настороженно. Меня там могло ждать что угодно. Но при этом то же самое меня ждёт тогда, когда слетит заглушка. Но было важно, что Кимена приглашала после того, как вернусь в лагерь. Значит, она тоже могла отсутствовать и я потрачу деньги в никуда, если повезёт.

Удостоверился насчёт госпиталя. Да, отсюда можно попасть и туда. Цена неизменна. Элайза точно обязана быть там. То что первый поток здесь не означает, что второй не умирает. Они, наверное, делают это реже нас, но всё же, она глава госпиталя. Это звучит как должность, которая точно требует её постоянного присутствия!

Малый риск и Кимена потом, или громадный и Элайза сейчас. Кимена, Элайза. Элайза, Кимена. Кто из них, Женя? Кому ты доверяешь больше хоть на миллиметр? Кто поможет? Думай! Потом может быть поздно решать!

Глава 21 (42). Способ Элайзы

Девушка у портала немного недовольно потребовала либо уже определяться, либо проваливать. Ну, либо её доброта была единоразовой акцией, либо она сейчас под каким-то наблюдением и не может вести себя иначе. Хотя, кто я для неё? Притащил по её просьбе кремниевую иголку и уже лучший друг?

Я же сейчас пользовался её терпением, пусть мы и были здесь только вдвоём. И думал. С Кименой я виделся всего один раз, и эта встреча меня в тот момент сильно от неё отдалила. Вот только от неё было лишь предложение мне грудь увеличить. Тогда это мне казалось дикостью. А потом, спустя несколько недель я с уже увеличенной грудью доил из себя молоко Элайзе. Она просто соблазнила меня своей грудью а потом поставила перед фактом.

С другой стороны, я уже примерно знаю, чего от неё можно ожидать. Она не неизвестная, как Кимена. Вполне может быть, что убежав от клетки с тигром я войду в бассейн к акуле. Почему всё так сложно-то?

Итак, я смотрю на госпиталь. Да, предпочёл известную угрозу пугающей до дрожи неизвестности. Даже если сейчас сделал неправильный выбор, это не игра, где можно будет откатить прогресс назад. Так что не надо мне слишком на этом зацикливаться. Но где-то внутри себя торжествовал. Ведь я кое-что забыл. Госпиталь и лагерь имеют одностороннюю связь! Значит, если требования Элайзы будут слишком жёсткими, то я могу отступить.

В полнейший мрак, где у меня уже не будет выбора. Скажет Кимена свои требования и я, со скорбным лицом, буду вынужден их принять. Какая бы дикость там не была. Я слишком много сидел в интернете и слишком знаком с извращённостью всего, что здесь происходит со мной, чтобы даже самые дикие варианты казались мне вполне возможны.

Главное, не поддаться никаким образом. Держи себя в руках, Женя! Даже если тебе обещают потерю девственности, ты точно пожалеешь об этом позже! Тебя не привлекает её сексуальное тело и костюмчик! Она одна сплошная противопехотная мина, не трогай её ни пальцем!

Примерно такие мантры я себе зачитывал, пока шёл к её домику. Надеюсь, что их не выбьет из моей головы случайно показавшийся кусочек ореолы или мягкое поглаживание в нужном месте. Я должен был в этом месте, полным девушек, уже развить к ним некую стойкость. Но даже если она и есть, девушки и Элайза это существа совершенно иного порядка.

Скромно постучался в дверь. Никто не ответил. Попробовал ещё. Из-за того, что в этот раз вышло посильнее, дверь спокойно отворилась сама. Незаперто? Прошёл вовнутрь. Никого. Ни единого признака, что здесь кто-то есть и прячется. Идеальный порядок на столе, пара заправленных кроватей для пациентов, которых она взялась лечить лично, пентаграмма сканирования в углу. Да, я не ошибся с местом. Просто хозяйки нет.

Это был бы идеальный момент для какого-нибудь детектива или схожего жанра. Будь у меня способности к этому я бы обязательно порыскал здесь везде и составил бы целую историю из случайно найденного рыжего волоса. Но, к сожалению, даже бумаги на столе написаны непонятной непереводимой тарабарщиной. А уж соваться в стол ТАКОЙ девушки я бы не стал даже под угрозой смерти.

Поэтому, я просто осматривался, пытаясь найти подсказку, где может быть Элайза. Ведь её ученицы честно сказали, что она должна быть здесь. Можно было бы повести себя как хороший мальчик и спокойно подождать сидя или лёжа на кровати. Уж в свой кабинет она когда-нибудь вернётся. Другое дело, что сейчас вечер и она может этого уже не сделать. Ночевка здесь не звучит как отличная идея. Ведь я автоматически сделаю себя беззащитным, если не проснусь раньше её возвращения. И что мне делать теперь?

Решил осмотреть всё внимательнее. Должен же быть хоть полунамёк на то, куда испарилась глава госпиталя. Не сообщив о своём уходе никому. Если она часто это делает, то должно же у неё быть что-то, что сигнализирует о том, что требуется её помощь. Я не видел от Элайзы телепортации, но приму за аксиому, что то, что умеет директор, должно относиться и к ней.

Тогда отсутствие следов вполне объяснимо. Но все ещё не даёт понять, как с ней связываться. А вдруг что серьёзное произойдёт, что должно требовать её участия! Обязан быть способ связи, просто я его не вижу.

Так, Женя, не торопись. Ты ещё должен обдумать, что именно нужно говорить Элайзе а что стоит умолчать! Ведь это по сути Улеанна номер два. Директриса автоматически узнает всё, что я здесь произнесу. Потому что поводов думать обратное у меня нет. Должен ли я упоминать две личности в моей голове? Как именно подать то, что у меня в подсознании руку заменили на другую и теперь она жаждет меня обабить. Это даже звучит бредово. Ладно, как-нибудь справлюсь. Главное контролировать то, что я говорю и делаю.

По прежнему ноль зацепок где Элайза или как её вызвать. Но, кое-что с пятисотого осмотра комнаты я всё-таки заметил. Эту записку явно положили чисто для того, чтобы потом сказать «Ничего не знаю, вы могли связаться со мной, вот здесь же всё было!». Потому что это я настолько долго гипнотизировал тут всё, что выловил её. На ней было угрожающим тоном написано что та, кто вызовет Элайзу не по делу, обречена на вечные муки.

Я считаю, что моё достаточно важное, чтобы дьяволица, которую я сейчас этим призову, не поместила меня сразу на девятый круг ада, а всё-таки помиловала. Я, в соответствии с инструкцией, подал ману в бумажку. И вскоре, спустя секунд тридцать появилась посреди комнаты злющая на весь мир Элайза.

– Я же только-только ушла – выплюнула она, скрипя зубами – кому здесь жить расхотелось? – угрожающе сказала растрёпанная девушка в одежде, по которой было видно, что её только-только небрежно накинули.

Я же сжался от такой реакции и всеми силами автоматически старался не отсвечивать. Кто его знает, что бывает с людьми, попавшими под горячую руку могущественных волшебниц. Но рефлексы не учли, что это место не самое лучшее для пряток. Так что заметили меня очень быстро. Гнев на лице Элайзы быстро сменился удивлением. Ну да, она наверняка ожидала увидеть здесь кого угодно, кроме меня.

– Женя? А ты что тут делаешь? Ты же должна быть на Ниб Туркане вместе с остальными! – но прежде чем я успел ответить, она и сама догадалась – Что-то случилось? – я на это кивнул и вместе мы сели на краешек кровати, где она, избавившись от эмоций, всеми силами старалась показать, что с удовольствием меня выслушает. Эту идиллию понимания портил лишь её внешний вид.

Я объяснил как мог, стараясь избегать скользкой темы с моей возможной шизофренией и аномалией. Но один единственный вопрос разрушил всю легенду. «А как ты это всё узнала?». И всё посыпалось. Оправдания либо были настолько жалкими, либо нерабочими, что меня раскрутили на историю о схватке с аномалией под присмотром Улеанны. Единственное, что я смог оставить в тайне это существование Жени. Просто сказал, что во время битвы появилась женская рука и моё тело начало пытаться соответствовать её изображению.

– Скажу тебе правду, Женя. – тяжело выдохнув, посмотрела она прямо мне в глаза неким виноватым взглядом – Ментальное тело латать это намного сложнее, чем воскрешение. И причина проста – это никому не нужно. Для волшебниц твоего возраста больно много чести разум восстанавливать. А в случае со старыми они вырабатывают такую степень паранойи и недоверия к друг другу, что не пустят к себе в разум даже родную дочь.

– И что, ничего нельзя сделать? – потухшим голосом спросил я.

– Я этого не говорила. Ты, Женя, что бы ты там не думала, в условиях несравненно лучших по сравнению со средней волшебницей шестнадцати лет. Потому что как минимум в твоих знакомых есть я! Не знаю насчёт Улеанны, но я тебе помогу.

– П-правда? Но какова цена? – Я видел, что она чего-то хочет от меня в обмен. Её глаза это выдавали почти не стесняясь.

– Сто литров молока. – сказала она, не стесняясь, вызвав у меня оторопь от этой цифры – Я сделаю так, что ты за день управишься. Но я не буду требовать их прямо сейчас. Просто, когда будешь готова, скажи об этом и мы всё сделаем. Но погоди соглашаться. Я должна тебе честно рассказать, что конкретно сделаю. Поступлю как Улеанна в первый день! – почему-то порадовалась она факту того, что повторит за ней.

Я же кивнул. Цена звучит дико и не факт, что я пройду сквозь её, по видимому, любимую трансформацию без последствий. Но эта хрень в разуме просто не даёт мне покоя. Я могу себя накручивать, но я боюсь что её прорвёт с секунды на секунду. При этом отчаянно пытался не показывать своей паники, ведь это может увеличить ценник.

– Я потрачу на тебя несколько крайне дорогих материалов из аномальных полей, собственно, за них ты и расплатишься. Они введут тебя в особый сон. С тобой буду я и, возможно, твоя аномалия присоединится, если захочет. Мы должны будем найти исток. Место, где хранится твоя самость. То, кем ты себя видишь и воспринимаешь.

Пока это звучало не так чтобы плохо. Да, мне не хочется думать, что такая как Элайза может наворотить в моём разуме дополнительно, и не выйдет ли ещё хуже, чем оно есть сейчас. Но пока ладно. Она поняла, что может продолжать.

– Проблемы начнутся, если воздействие было именно на него и там ты переписан. А судя по тому, что с тобой творится, это весьма вероятно. Но мы всё равно туда пройдём, чтобы убедиться. В этом случае, нам придётся из подсознания идти в воспоминания. Ты упоминала, что переписывались и они. Придётся спускаться очень глубоко, поверь, мир воспоминаний крайне труднопроходим. Там мы должны достигнуть ядра. Это комплекс воспоминаний, чувств и взглядов, которые всегда останутся с тобой, их невозможно переписать. И нырнуть туда.

– И что же будет там? – Она так резко оборвала, что я не мог не попросить её таким образом продолжить.

– Я не знаю. Зависит от того, кто ты на самом деле есть. Можешь вернуться ты сам. А может оттуда выйдет совершенно другая Женя.

– Не хотите ли вы сказать, что проще дать этому случиться, чем пытаться исправить? – пусть она меня один раз просила обращаться на ты, но я не смог.

– Хочу – она ощутимо поморщилась от моего уважительного обращения, но ничего не сказала. – Разум слишком тонкая материя. Я бы позволила случиться тому, что тебя ждёт. Ведь вечно ты это сдерживать тоже не можешь. Такой вот побочный эффект бытия девочкой-волшебницей.

– В… Ты это о чём? – всё-таки подлизнул я этой молодящейся волшебнице с неизвестным возрастом. Потому что она явно собиралась кое-что сболтнуть.

– Галактическое Поле Подавления виновато в твоих проблемах. Ты считаешь почему нет волшебников? Потому что им просто запрещено рождаться. А тех, кому всё-таки насильно активируют магию, держат под специальными экранами. Потому что правило, вписанное в галактику простое, как начальное заклинание: Только девушка может стать волшебницей. В нём уже давно нет смысла, как по мне, но оно всё ещё действует. Волшебницы прошлого постарались на совесть.

– Стоп, но тогда почему я владею магией? – это всё очень интересно, но что-то не сходится.

– Правила всегда можно обойти, знаешь ли. – с небольшим раздражением произнесла она, будто это очевидно. – В случае с тобой, вспомни где конкретно ты впервые увидела магию. Не на планете ли, расположенной в антимагической туманности? Куда это правило просто не достаёт?

Это имело смысл, да.

– То есть, мне суждено стать девушкой? – настроение упало совсем куда-то в пропасть.

– Не надо выставлять это так, будто это равносильно смерти. Ты до сих пор не так сильно изменилась. Никто не проверял такой маловероятный исход событий, как твой и не делал записей о результатах проверок. Скорее всего существует зависимость между твоей силой и тем, насколько ты подпадаешь под понятие «девушка». Поэтому, Женя, посмотри мне в глаза. – поднял поникшую голову и она взяла меня за плечи, будто пытаясь вновь передать мне уверенность – Я костьми лягу, но член у тебя останется. Без него молоко будет не таким!

Успокоила так успокоила. Но это обещание было настолько не к месту в этой поникшей обстановке, что я рассмеялся чисто на автомате. Это вызвало на лице Элайзы ответную улыбку. Она ещё понарошку ударила меня кулачком по плечу.

– Крепись! Если правда этого хочешь, то ты выплывешь из этой проблемы.

Даже если это всё игра, неважно. Мне действительно стало полегче. И как-то было подло сомневаться её навыках и способности помочь, но я должен был спросить про Кимену и то, может ли она помочь лучше.

– Нехорошо организовывать свидание с одной девушкой а потом спрашивать её, не против ли другая – подмигнула Элайза мне – У неё не тот профиль, прямо скажем. Она бы, скорее, эффективно помогла убедить тебя, что на самом деле тебе всю жизнь хотелось того, что с тобой происходит. Кто-то считает, что это тоже помощь. Я же думаю, что это бегство. – после этих слов она поднесла свою голову к моему ушку и сказала обжигающим шёпотом, от которого по мне ходуном прошёлся миллион мурашек.

– Мне всегда нравились мальчики, сопротивляющиеся до конца. Будь таким!

После она предложила переночевать у неё и разделить с утра пищу. Девушка явно хотела сказать что-то ещё, но сдержалась. Я же, всё ещё находясь на волне воодушевления взял и согласился. Только потом понял, что спать с Элайзой под одной крышей звучит как приговор. Либо мне, либо моей девственности. И против последнего я не имел ничего против. Всё равно из-за такого срока в клетке он скорее всего не встанет, а форму, при которой он это сделает, я ей не покажу.

Казалось бы, стоит горевать. Но нет. Вот в случае с Элайзой это действительно отличная защита. Мне бы не хотелось, чтобы мой первый раз я провёл с ней. Она красивая и привлекательная, да. Но в то же время, поцелуй Види не давал мне покоя. Что если я снова лишусь чего-то важного, чего больше никогда не будет, если сделаю это не с той, кого действительно люблю? До того, как я ощутил грань между похотью и любовью, мне было бы всё равно. Но теперь нет.

Как ни странно, ночь прошла спокойно. Я даже удивлён этому. Видимо, Элайза поняла, что мне действительно сейчас не совсем до этого. Даже она может умерить свои странности, если это необходимо. За это я поставил мысленную отметку в разуме. Который вопил благим матом, что это всё может быть усыплением бдительности, что мне нужно идти и проверять, как там что у Кимены, подтверждать или опровергать характеристику Элайзы и прочее.

Но обратно мне будет не попасть. Мне даже миссию не взять без пары, будь со мной Целия, можно было бы и выделить ещё один день. Но есть ли он у меня? Так ли я уверен, что в четвёртый раз тоже бы не откинул копыта? Каким бы меня воскресили и воскресили ли? Я действительно ощущал себя как то место в подсознании. Где абсолютно все пути уничтожены заранее.