Текст книги "Вернуть себя"

Автор книги: SensiblyTainted [[email protected]]

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

─ Пожалуйста, ─ в ужасе простонала Петуния. ─ Пожалуйста, не надо. Он ведь ничего не понимает. Его учили ненависти, и отец, и мать. Он даже не сознает, что поступал плохо. Но я изменю это. Позвольте мне все самой исправить! Не показывайте ему… Не заставляйте смотреть на то, что должна видеть лишь я…

─ Петуния, дорогая, он знал, что причиняет боль. Он знал, что боль не может быть приятной. Не надо быть гением, чтобы понять, что боль – зло, что причинять другим людям боль – это зло! В любом случае, скоро он поймет, что был неправ. Это не тот урок, который ты способна преподать ему, ─ назидательно произнес Драко.

─ О чем вы говорите? ─ спросил Дадли.─ И кто все эти люди?

─ Никто, Дадли, ─ Драко потрепал его по голове. ─ Никто. Вам с матерью надо многое обсудить. Она расскажет тебе о болезни, поразившей тебя. А я вернусь позже, чтобы проверить результат.

─ Я болен? ─ Дадли запаниковал и повернулся к матери.

Драко усмехнулся, когда Петуния снова залилась слезами, оплакивая рассеянность и простоту своего бедного сына. Драко взглядом приказал слизеринцам следовать за собой. Ни один из них не произнес ни слова. Но Драко этого даже не заметил. Он чувствовал себя слишком удовлетворенным, слишком счастливым при мысли о том, что все сделано. Он едва заметил, как они аппарировали назад в Хогсмид, как добрались до школы. Он даже не понял, что всю дорогу что-то тихо напевает себе под нос.

─ Мы… У нас сейчас занятия, ─ чуть слышно пробормотала Панси, когда они подошли к дверям замка. ─ Следует ли ему… быть там?

─ Не думаю, ─ устало отозвалась Нарцисса.

─ Мы извинимся за него, ─ сказал Грэг, и трое слизеринцев направились к комнате Желаний.

Драко и Нарцисса свернули в больничный коридор.

─ Я хочу побыть с ним наедине, ─ внезапно сказал Драко, и сердце Нарциссы едва не остановилось от его ледяного тона. Серые глаза повернулись, чтобы встретиться с ее синими. ─ Ступай, мама. Оставь меня с ним одного.

─ Его там нет… Он в подземелье, ─ Нарцисса вспыхнула, как девчонка. Она была так поглощена своими мыслями, что совсем забыла рассказать ему об этом.

Драко зарычал.

─ Иди и присмотри за АД. ─ Магия извергающимся вулканом взметнулась в нем, заставив вспыхнуть его волосы и взметнуться за спиной, подобно крыльям.

Нарцисса повернулась и быстро пошла прочь.

* * *

Гарри, заботливо укрытый одеялом, лежал в спальне на новой кровати. Северус, все это время просидевший рядом с ним, не хотел оставлять мальчиков одних, и Ремусу стоило немалого труда увести его из комнаты.

Драко шагнул внутрь и позволил себе долгий, глубокий вздох облегчения.

Это было похоже на долгожданное возвращение домой, на возвращение к самому себе. Гнев и жажда мести, питавшие Драко, исчезли; и все, что он чувствовал сейчас ─ нежная привязанность к человеку, лежащему на кровати.

─ Гарри… ─ прошептал он, лаская губами каждый звук. ─ Гарри, любимый, я вернулся. ─ Напряженное лицо спящего заметно расслабилось, и Драко чуть слышно рассмеялся.─ Да, я здесь. И всегда буду возвращаться к тебе, ─ он присел на край кровати и взял безвольную кисть Гарри. ─ Знаешь, сейчас, когда я помню, кем был раньше, когда больше не ощущаю силу твоих эмоций, затмевавших мои собственные, я понимаю, что люблю тебя еще сильнее, чем прежде. Сейчас я способен трезво оценить тебя, мой маленький лев, ─ он снова рассмеялся, свободной рукой поглаживая волосы Гарри.─ Неподдающийся и противостоящий мне все эти годы. Я, должно быть, напоминал тебе твоего ужасного кузена. Противостоящий всем и каждому. Кто знает, возможно, эти фанатики правы, и ты ─ святой. Я не знаю, как иначе объяснить все… И все-таки ты настоящий слизеринец! Скрывать свою боль так долго. Хранить внутри, никому не раскрывая тайны. Но, знаешь, ты должен прекратить это! Потому что я больше не позволю тебе прятать от меня свою боль.

Рука Драко, ласкающая пальцы спящего, внезапно напряглась, и его задумчивость сменилась приступом такой отчаянной печали, что на миг он окаменел, дыша быстро и хрипло. Но даже не пробовал игнорировать панику. Он не мог требовать от Гарри честности и одновременно прятать собственные страхи. И поэтому позволил боли и ужасу заполнить себя. И лишь затем сразился с ними. Когда он снова смог дышать нормально, то понял, что плачет.

─ Ты должен вернуться ко мне. Ты не можешь вечно прятаться от того, что случилось. Ради меня, ты должен столкнуться с прошлым лицом к лицу, победить его и вернуться назад, в реальность. Ты не можешь оставить меня, потому что я не смогу жить в мире, причинившем тебе боль и позволившем погибнуть. …Мерлин, только посмотрите на меня!.. Ты слышишь, что сотворил с великим Драко Малфоем?! Я же уже практически слагаю любовные вирши! ─ Драко вздохнул и прижался к груди Гарри: ─ Не спеши, любовь моя. Я позабочусь о тебе, как бы долго ты не сражался со своими демонами. Я подожду. Но уверен, сумею дать тебе понять, когда мое терпение начнет таять, ─ он тихо засмеялся. ─ Ох, нет, правда, поторопись. Я не могу ждать тебя и еще успевать следить за тем, как там твоя семья, оплачивающая счета прошлого. Знаю, ты бы не хотел, чтобы они страдали, но даже ты не сможешь изменить того, что я сделал твоей ужасной тетке и кузену. Они, в сущности, сами наказывают себя. И ты ничего не сможешь на это возразить. А что касается твоего дядюшки… что ж… Не могу представить, что бы ты почувствовал, узнай, какую кару я придумал для него. Скорее всего, не одобрил план в целом, но я, в одиночестве оказавшийся перед необходимостью выбора, настаиваю на принятом решении. Он ─ сосредоточие зла и получил именно то, что заслуживает. …Знаешь, в наших отношениях тебе время от времени придется потакать моим слабостям и капризам, и этот случай как раз такой. Однако взамен обещаю, что не буду пренебрегать обязанностями. ─ Драко вздохнул и чуть приподнялся, почти касаясь губами приоткрытого рта Гарри, ловя его вдохи и выдохи: ─ Я люблю тебя, Гарри Поттер. Я поклялся никому никогда не говорить этих слов. Но говорю. Тебе. Я люблю тебя. Поэтому возвращайся побыстрее, малыш, или я не знаю, что сделаю с тобой, ─ Драко нежно поцеловал спящего в губы. Где-то глубоко внутри дрогнуло крошечное опасение, что Гарри может умереть. И тут же исчезло. Драко твердо помнил о силе Гарри и не сомневался, что тот вернется. Он снова поцеловал безответные губы, чуть дольше, чуть настойчивее. Легче не стало. Даже безответный и беспамятный, Гарри сводил его с ума одним своим присутствием. Наконец, с еще одним тоскливым вздохом Драко оторвался от теплых губ. Потом встал, небрежно собрал спутанные волосы и перебросил за спину.

─ Я плохо выгляжу, ─ жалобно пожаловался он спящему. ─ И буду так выглядеть, пока ты не вернешься к своим обязанностям по приведению моей внешности в порядок. ─ Он строго посмотрел вниз: ─ Даже не вздумай ухмыляться! ─ и улыбнулся с теплой привязанностью.─ Врежь-ка всем тем ублюдкам как следует от моего имени.

Потом повернулся и тихо вышел из комнаты. Драко собирался встретиться с АД. Он не может подвести Гарри.

Глава 27.

Гарри бежал, бежал уже много часов, бежал сквозь темноту, в которой невозможно было что-либо рассмотреть. Он чувствовал, как от усталости дрожат и подкашиваются ноги, как бьются о твердую землю измученные, сбитые ступни. Уродливое огромное нечто, гналось за ним; щелкали голодные клыкастые пасти, готовые схватить, разорвать, если только он замешкается или упадет. Гарри не знал, где находится и что происходит, но чувствовал, что твари рядом. И они ─ боль.

Подгоняемый ужасом, он несся вперед, пока не понял, что окончательно заблудился. Бесконечная гонка истощила его силы. Он был на пределе.

Внезапно в темноте возникла полоса света. Тонкий солнечный луч с трудом пробивался сквозь тьму, создавая ровную линию на уровне талии. Гарри едва не закричал от облегчения, так обрадовала его эта крохотная золотистая полоса. Эмоции, исходящие от света, мягко, подобно снегу, окутали его: любовь, ожидание, глубокий гнев, страх; но любовь была самым сильным их этих чувств и была направлена прямо на него. Кто-то звал его. Кто-то ждал его. Любовь манила, но если бы Гарри остановился, чтобы принять это приглашение, твари сразу бы напали. Сначала требовалось победить их.

Опустив подбородок и сжав кулаки, Гарри остановился, сосредотачиваясь, собирая волю в кулак. А потом развернулся и оказался лицом к лицу с жаждущими крови монстрами. Но теперь уже на своих условиях. Он окутал себя светом, создавая прочный круг, свое личное маленькое убежище, в котором мог бы спрятаться, если тварей станет слишком много.

Он нервно всхлипнул, и его буквально затрясло от страха. Стоя в кругу света и любви, он слушал голодные завывания и щелчки острых когтей нетерпеливо кружащих вокруг тварей. А потом, собрав всю свою храбрость, помня, что тот, кто любит его, рядом, Гарри напряг мускулы и прыгнул из круга во тьму, прямо в пасти чудищ.

Он схватился с ними; столкнулся с мучительными воспоминаниями, что несли в себе твари. Гарри дрался, дрался, пока не понял, что валится с ног, что балансирует на грани безумия. Тогда он отполз, дрожащий и слабый, назад в круг, чтобы собраться с мыслями и восстановить силы. Когда он снова сможет твердо стоять на ногах, он выйдет и встанет перед демонами еще раз.

Гарри сражался со своими тайными страхами и слабостями, часто посещавшими его; но они потеряли часть своей власти, потому что полный решимости победить, он тщательно и безжалостно препарировал их. Он тосковал и кричал, бесился от злости и плакал, но больше не прятался и не пытался убежать.

Это повторялось, раз за разом. Он признал свою любовь к новой семье: Северусу, Ремусу и Драко, ─ и признал, что заслуживает это простое счастье. Он осознал, что Дурсли никогда бы не полюбили его, чтобы он не сделал. Он признал, что винит себя в смерти Седрика и Сириуса. И понял, что должен идти дальше, и учиться, чтобы попытаться спасти всех тех, кто может погибнуть, но кто пока еще жив. Наконец, он принял каждое из несчастий, которые сам навлек на себя прошлым летом, пребывая в депрессии. Понял, что не заслуживает боли, но способен продолжать жить с ней. Признал, что у него есть слабости, как есть они и у всех тех людей, что окружают его и кто видел, как низко он может пасть. Вот тогда-то и началось самое страшное.

Гарри думал, что у него есть шанс справиться. Тяжело дыша, он сидел в круге, восстанавливаясь после очередного сражения. Раны на теле медленно заживали. И он наслаждался недолгими минутами покоя после того, как столкнулся с болью ужасных воспоминаний, подобно обвалу накрывших его. Гарри невесомо провел рукой по искрящемуся свету и затрепетал, когда поток любви и нежности прошел сквозь него.

Ради тебя, сказал ему свет. Всегда ради тебя. Я ─ здесь.

Гарри протестующе застонал, но внутренне он был готов. Ему опостылело это место. Он чувствовал смертельную усталость и одновременно ─ небывалую силу. Он хотел вернуться в мир, сотворенный из света и тепла. Мир, в котором есть Драко, и отец, и Муни. Он хотел домой. Вздохнув, Гарри поднялся. Оставалась еще одна тварь, и потом все будет кончено.

Чудовище было огромным. Больше чем все остальные. Гарри решительно шагнул вперед; его шатало, но он продолжал идти. И тогда ононанесло удар. Вбивая, вколачиваю в него правду. Он увидел отравленный ужин, почувствовал собственную беспомощность. Он познал доселе неведомые глубины ужаса, когда дядя стал срывать с него одежду…

Гарри отшатнулся назад в круг, неспособный смотреть дальше, и, задыхаясь, скорчился в центре светлого пятна. Его колотило, к горлу подступила тошнота. Покачиваясь от рыданий, он осознал, что грядет. И это знание иглами ужаса пронизало кости и плоть. Да, Северус рассказал ему, но он не знал!

Его изнасилуют. Дыша широко открытым ртом и все равно задыхаясь, Гарри обхватил себя за плечи, пытаясь унять дрожь. Он должен еще раз пережить насилие или умереть. Не уничтожив тварь, скрывающуюся во мраке, он не сможет вернуться назад к Драко и своей семье. Он останется здесь, запертый в ловушку темноты до тех пор, пока не встретится с правдой лицом к лицу.

─ Я не могу… этого сделать… ─ Гарри застонал. ─ Простите меня… Я не могу… Не могу…

Лишь тишина была ответом. Кольцо света оставалось устойчивым, по-прежнему надежно защищая его, и Гарри закрыл глаза. Он не хотел его видеть. У него не хватало сил смотреть на то, что он оставлял.

─ Нет. Не заставляйте меня… Мне жаль, но я не могу… Не могу этого сделать… ─ умолял он свет.

И как вспышка ─ образ Драко. Улыбающегося. Сражающегося. Сильного и уверенного в себе. Надменного, насмешливого, нежного. Длинные мягкие волосы, скользящие между пальцев подобно шелку; падающие вокруг них, как крылья. Светлые глаза, горящие любовью, и страстью, и радостью. Поцелуй, касание…

Гарри мог чувствовать прикосновения Драко. Ощущать вкус Драко, его запах. Мерлин, Гарри так любил его! Больше всего на свете, он любил восхитительного, необыкновенного слизеринца.

Гарри со всей силы ударил кулаком по земле, разбивая костяшки в кровь.

─ Почему! Почему ты не оставишь меня в покое?! Где ты был? А?.. Где ты был, когда я нуждался в тебе? ─ кричал он свету, словно тот мог ответить или оправдаться. ─ И где ты сейчас? Ответь мне, Драко! ГДЕ ЖЕ ТЫ СЕЙЧАС?!

Ответа не было, и Гарри почувствовал горький триумф, рождающийся в сердце. Драко здесь нет. В конце он остался совершенно один. Любовь ─ бесполезная штука. Она никогда и ничего не сделала для него.

─ Нет, ─ тут же виновато прошептал он, качая головой. ─ Ложь… Не бесполезная. И кое-что для меня сделала.

Сквозь слезы, застилающие глаза, он смотрел на свет, сотканный из любви Драко. Это здесь, с ним. Он не один. Сердце Драко здесь. Гарри мог чувствовать все то, что являлось сущностью Драко. Просто до этого он мог сосредоточиться лишь на любви, а сейчас чувствовал печаль Драко, его страх и беспокойство, его веселье и гордость. Все это подрагивало и менялось, поскольку Драко жил и ждал его.

Интересно, что же происходит в эту минуту, что заставляет Драко чувствовать именно это?.. Он занимается с АД?.. Обедает с отцом, Муни и Нарциссой?.. А может очередные проблемы с Панси?.. Гарри прикусил губу. Единственный способ, чтобы это узнать…

Он задрожал. Нет! Он, и правда, не может!

Гарри не знал, как долго просидел там, укоряя себя в трусости, неспособный двинуться с места. Он смотрел на свет, соединяющий его с Драко, поочередно закрывая то правый, то левый глаз, и купаясь в ласковом тепле. Он пробовал спать, но это было невозможно здесь. Где бы это «здесь» не было. Возможно, он спал. Но не чувствовал себя отдохнувшим. Правда, усталости он тоже не ощущал. Он запутался. Он тонул в страхе, разочаровании, сожалении и тоске, смирившись с мыслью, что останется здесь навсегда, и тогда… Что-то изменилось.

В голове щелкнуло, и пропал голос. Гарри нередко говорил сам с собой, просто чтобы слышать хоть какой-то звук, чей-то голос, способный приглушить одиночество. Он зарычал, заставляя себя думать, сосредоточиться. Свет становился ярче, ширился, добрался до его пальцев, легко пощекотал их, и Гарри задохнулся. Боль, и адреналин, и решимость, и триумф, и опасение. Драко… он…. сражается. И он ранен.

─ Он просто тренируется, ─ пробовал убедить себя Гарри. Потом безнадежно покачал головой. ─ Нет. Я знаю, что это не так. Знаю. Ощущения не те. Идет бой. Вольдеморт сделал первый шаг, и Драко сражается с ним. И ребята из АД, скорее всего, тоже. …Зная, что им не победить… Только я могу убить его. Так гласит пророчество.

Но даже сейчас любовь никуда не ушла. Даже сейчас она жила в Драко. Лишь чуть отступила в глубину, продолжая гореть ровно и ярко. Гарри до крови прикусил губу. Тварь ─ его насилие, его ужас, его позор, терпеливо ждала. И где-то там ждал Драко. Они оба ждали его. Гарри должен стать тем, кто сделает первый шаг. Именно он. Он не может прятаться вечно. Если только не хочет, чтобы его свет исчез. Он не может позволить Драко умереть, приняв бой, предназначенный для него, Гарри. Он не может позволить погибнуть всему, что любит, всем тем, кто верит в него, лишь потому, что не способен противостоять содеянному Верноном Дурслем. Его дядя ─ урод. Простой маггл, не заслуживающий и минуты внимания Гарри, уже не говоря о жизни Драко.

─ Я справлюсь, ─ Гарри поднялся. Его трясло, но он твердо стоял на ногах. Оскал, приоткрывший зубы, даже близко не напоминал улыбку. ─ Я не позволю этому погубить меня или Драко. Ты слышишь меня, Вернон?! Я не позволю тебе убить меня!

И Гарри шагнул из света в свои самые страшные воспоминания, в Ад.

* * *

Ночь была необычайно ясной. Безоблачное небо и острый, замерзший полумесяц заставляли снег полыхать, а тени, отбрасываемые Запретным лесом, делали настолько темными и глубокими, что, казалось, в них можно провалиться. От любого движения глубокий снег громко хрустел, и им бы, наверное, пришлось ползти на четвереньках, если бы не специальные чары. Но полностью замаскировать звук шагов несущейся по хрустящему насту группы людей даже чары не могли. Хотя, с другой стороны, врагу это тоже доставит немало хлопот.

Солнце село два часа назад, и когда погас последний луч, началась атака на Хогвартс. Предстояла схватка; и Драко, раздав последние указания команде Гольдштейна, охраняющей школу, и команде Хигса, рассредоточенной у квиддичного поля, изящно огибая западни и прячущихся авроров, помчался к лесу, к группе Хупера, чтобы встретить первую волну пожирателей. Драко буквально физически почувствовал падение защиты, когда нестерпимо высокий звук тревоги вспорол ночной воздух. Внезапно мир показался слишком большим, а тени еще более зловещими.

─ Excrucio dolor morsus!

Потрескивающие проклятия жалили воздух и врезались в деревья, оставляя уродливые черные следы ожогов или осыпаясь на землю мелкими щепками. Неслышно скользили среди пожирателей авроры. И темные фигуры убийц падали одна за другой. Но их были сотни, и на место одного убитого вставало двое. Гвалт поднялся ужасающий, и Драко невольно рассмеялся, вспомнив, как переживал, что их может выдать легкий хруст снега под ногами.

Он нырнул вбок, уходя от удара и одновременно выплевывая проклятие. Издав пронзительный вопль, пожиратель рухнул на землю. У него в коленях были перебиты обе ноги. Драко зло оскалился, и швырнул еще одно проклятие. Очередной удар отразился от щита и ушел в землю, заставив снег взорваться вокруг них.

─ Contego!

Кто-то врезался в него сзади, и Драко почувствовал, как между ребер проникает тонкое гибкое лезвие. Взвыв от гнева и боли, он развернулся, перехватил руку, занесенную для повторного удара, вывернул ее и всадил лезвие в грудь пожирателя. Женщина, негромко вскрикнув, осела на снег и забилась в судорогах. Драко отшатнулся, зажимая бок, от которого по всему телу расходились волны боли.

─ Должно быть, клинок зачарован, ─ пробормотал он, старательно игнорируя жгучий жар, а потом, скованно и неловко ─ из-за раны, прицелился в сторону нескольких темных фигур. Проклятие пробило вражеский заслон, и Драко увидел, как в воздух бьет густая струя крови и как падает с плеча срезанная проклятием рука. Ветер донес до него запах: горячий, медный, темный. И, наверное, разыгралось воображение, но Драко вдруг показалось, что ночные тени, почувствовав этот сладкий запах, стали медленно сползаться к яркому пятну на снегу.

─ Exuro igneus dolens!

─ Драко! ─ звал голос Невилла, отчаянно и громко. Драко развернулся и, пошатываясь, побежал.

Девчонка Уизли с белым, как мел, лицом, без чувств лежала на земле. Половина ее скальпа была сорвана, открывая страшный окровавленный череп. Беспомощный Лонгботтом на коленях стоял рядом с девушкой, не в силах отвести от жуткого зрелища полных животного ужаса глаз. Руки у него были в крови, из горла вырывался хриплый полуплач-полувой.

Драко грубо встряхнул его, и гриффиндорец перевел на него дикий, остекленевший взгляд.

─ В больницу! Живо! Одеяло невесомости есть?

─ Д-д-да, ─ заикаясь, пробормотал Невилл.

─ Repello extundo!

─ Давай! ─ Драко ободряюще хлопнул его по плечу, и Лонгботтом, негнущимися руками стащив со спины небольшой рюкзачок, достал из него зачарованное шерстяное одеяло и бережно укутал Уизли. А потом легко поднял девушку на руки и побежал к школе. Драко прикрывал его спину до тех пор, пока Невилл не выбрался из леса, а потом повернулся и бросился назад, в гущу сражения.

Он чувствовал странное оцепенение и мучительное осознание. Любое ощущение было подобно острой бритве; голова, когда он планировал и рассчитывал проклятия и движения, работала с болезненной ясностью. Но ужас не коснулся его. Плоть ─ это всего лишь мясо, кровь ─ простая жидкость. И друзья не друзья. Они союзники и товарищи по борьбе. Никаких привязанностей, один холодный расчет.

─ Adflicto affligo!

Трое пожирателей одновременно бросились на него; и они вчетвером затанцевали на взрыхленном снегу. Одного пожирателя, вовремя не заметившего ловушку, втянуло в дерево. Самостоятельно освободиться он не мог; так и остался там дожидаться, пока не придут авроры, чтобы выпустить его. Двое оставшихся продолжали теснить Драко. Тот рычал и яростно отбивался, но в какой-то момент не смог достаточно быстро увернуться. Проклятие пробило щит, и огонь охватил левую ногу. Пожиратель, нанесший удар, упал, выблевав собственные легкие.

Дикая боль от сожженной плоти и сокращающихся мускулов, практически ослепила Драко. Он рухнул на снег, понимая сквозь кровавую пелену, застилающую рассудок, что последний пожиратель сейчас добьет его.

─ Forca comprehendo!

Боль чуть отступила, и Драко, судорожно всхлипывая, приподнял голову, чтобы увидеть Майкла Корнера. Равейнкловец опустился рядом с ним на снег и осторожно влил ему в горло зелье. Боль стала понемногу угасать. Драко попытался выровнять дыхание и остановить слезы. И внезапно позавидовал Гарри, все еще находящемуся в полной сновидений коме. Шел девятнадцатый день после последнего временного преобразования, девятнадцатый день непробудного сна Гарри. И все это время Драко и АД настойчиво тренировались. И все равно не успели.

─ Сможешь драться? Или доставить тебя в больницу? ─ прохрипел Майкл.

Только теперь Драко заметил, что шею равейнкловца скрывает толстая повязка.

─ Sanitas resarcio!

─ Я могу… сражаться, ─ Драко неловко сел и попробовал подтянуть колени. Обожженную ногу он не чувствовал совсем, присутствовало лишь ощущение неудобства. Что ж, оставалось довериться своему телу, в надежде, что оно и на этот раз не подведет.

─ Eradico manus manus!

Хромая, он потащился к ближайшим кустам, из-за которых слышались крики и были видны вспыхивающие отсветы проклятий. Винс и Джастин Финч-Флетчи сражались спина к спине. Драко послал ослепляющие проклятие в кружащие вокруг них темные фигуры, и двинулся вперед, стараясь подобраться как можно ближе. Еще шаг, и он, споткнувшись обо что-то мягкое, упал. Пожиратели радостно взвыли и прыгнули вперед.

─ Pessum ire oculus!

На него смотрели синие пустые глаза аврора Тейлор. Он споткнулся о ее труп. Дотянувшись до груди женщины, Драко достал три пузырька с зельями. А потом раздавил тонкое стекло в руках, не обращая внимания на впивающиеся в кожу мелкие осколки. Ядовитое облако вырвалось наружу и накрыло поляну. Задержав дыхание, Драко закрыл глаза. Закричали пожиратели. Через какое-то время Драко почувствовал, как кто-то опускается рядом.

Чьи-то сильные руки схватили его, пальцы сдавили плечи, задавая направление. Эти руки были его союзниками, и Драко, как мог, помогал им.

Винс что-то крикнул. Они стояли достаточно далеко от груды тел, на какой-то миг укрывшей их от основной битвы. Хаффлпаффца нигде не было видно. Драко досадливо тряхнул головой, не разбирая, что говорит Винс. Он вообще ничего не слышал! Сосредоточенное лицо Винса оказалось прямо напротив его глаз, губы задвигались.

─ Я в порядке! ─ заорал Драко, сообразив наконец, что тот пытается ему сказать.

Раздался приказ авроров отступать всем назад к квиддичному полю.

И двое слизеринцев, с присущей им изощренностью издеваясь над пожирателями, двинулись в сторону следующей линии обороны, пытаясь заманить врагов в западню. На краю леса, они одновременно пригнулись, и над их головами пронеслась волна проклятий. Это вступили в игру четверо авроров, до этого прятавшихся за деревьями. Они уложили не меньше десятка преследователей, а затем быстро отступили, увлекая Драко и Винса за собой.

Слизеринцы заскочили в первую же траншею, где обоих быстро и эффективно подлатали авроры, а потом снова вступили в бой. Группа пожирателей, попытавшаяся прорвать оборону, была отброшена назад к лесу, потеряв по дороге не меньше половины. Все пути к школе были перекрыты, но в траншеях, под прикрытием земли, защитники замка чувствовали себя в безопасности.

─ Negotium somnium!

Слух наконец-то вернулся, но Драко этому не обрадовался. Со всех сторон раздавались крики и стоны раненых и умирающих людей, и эти звуки раздражали и отвлекали. Но возможности отступить, унося раненых в замок, пока не было. Необходимо было сначала дождаться сигнала о том, что прикрытие на подходе, тогда можно и отходить.

─ Eructo!

Внезапно черная масса пожирателей дрогнула и расступилась. Сквозь их ряды, в плаще цвета крови, шел Вольдеморт. Его лицо было столь же бледным, как луна. Из рядов защитников замка послышались испуганные крики, но ни один не отступил. Монстр на ходу вскинул руки, и из тени леса в сторону траншей, подобно злой волне, потекли дементоры.

─ Expecto Patronum! ─ раздался дружный крик, и поляну залил ослепительный серебряный свет надежды и воспоминаний о счастье. Свет столкнулся с темными существами, и со всех сторон раздалось злобное свистящее шипение. Дементоры, один за другим, гибли под ударами магии. А защитники замка отправляли в бой все новых Патронусов.

Количество дементоров заметно сократилось, но пожиратели использовали этот момент, чтобы добраться до скрытых в траншеях авроров. Когда сверху на Драко практически рухнул пожиратель, слизеринец зарычал и ринулся врукопашную. Грубый башмак с силой врезался в покалеченную ногу, и Драко взвыл, а потом вцепился в лицо нападающего, чувствуя, как под натиском пальцев поддается что-то мягкое. Маг истошно завопил.

─ Inreto ligatio!

Драко улыбнулся, когда горячая кровь брызнула ему в лицо. Потом с трудом спихнул с себя пожирателя, и тот откатился в сторону. По его лицу текла густая, почти черная кровь, один глаз отсутствовал. Драко швырнул в него заклятьем, затем легко связал беспомощного от боли мага и оставил на снегу. Над головой вспыхнул магический фейерверк, свет которого способен выжечь глаза, даже если сильно зажмуриться. Но Драко не смотрел. Он достаточно напрактиковался с подобными чарами, а потому, прикрыв локтем лицо, вслепую помчался к замку.

Услышав чей-то крик и узнав голоса, Драко остановился. Панси и Гермиона! Повернувшись, он побежал на звук. Чуть приоткрыв глаза, из которых тут же рекой полились слезы, Драко смог разобрать очертания тел и руку, под неестественным углом выгнутую к туловищу. Проклятие, медленно выворачивающее кости. Пожиратель, наложивший чары, давно ушел.

Вторая фигурка медленно тащила первую, вопящую и корчащуюся, к замку, но двигалась при этом очень странно. И Драко задохнулся, когда понял, что у ковыляющей фигурки, издающей пронзительные крики, недостает правой стопы.

─ Effloresco fragmen!

Он снова зажмурился и рванул к ним. Ошеломив обеих девушек, Драко быстро соорудил санки из трех одеял и потянул их к замку. Чье-то проклятие ударило в спину, и Драко, испуганно вскрикнув, упал: он больше не чувствовал всю нижнюю часть тела. Фейерверк постепенно угасал, и он рискнул открыть глаза. В их сторону бежали семь пожирателей. Палочки взлетели вверх, изрыгая проклятия. Первыми под удар попали девочки. Что это было за проклятие, Драко не понял. А потом проклятие пробило его щит, нечеловеческая боль затопила мозг, и Драко забился в конвульсиях.

* * *

Глаза Гарри резко распахнулись. Тело дрожало, и вместе с ним дрожали стены. Он лежал на своей кровати, во второй комнате Дадли, в подземельях Хогвартса. Даже сквозь каменные стены можно было расслышать приглушенные крики и рев проклятий и почувствовать, как кипит и разрезает воздух магия. Как кислотой обжигает горло и нос рвота, когда его насилуют. Но намного важнее было ощущение беспомощного, глубокого страдания, что пришло к Гарри благодаря магической связи.

─ Драко! ─ гнев и боль смешались в этом крике. ─ ДРАКО!

Гарри задыхался, чувствуя на себе чужие, потные, отвратительные руки, срывающие одежду с его тела. Снова. Но он не останавливался, даже когда добрался до первого этажа и увидел холл, полный раненых, услышал их крики и стоны. Он не мог позволить себе отвлечься на весь этот ужас. Ведь он нужен Драко! А Драко необходим ему еще больше.

Мир безостановочно вращался вокруг, и Гарри никак не мог разобраться в происходящем. Минута, и он в Хогвартсе, в центре яростного сражения. Другая, и он снова в доме Дурслей, в своей комнате, насилуемый дядей.

Безумие захлестывало, тянуло за собой во тьму, не давало вырваться, и тогда он уцепился за единственное незыблемое воспоминание, что смог найти: Драко.

* * *

Вольдеморт стоял на нагой, изуродованной взрывами земле. Вокруг него, подобно упавшим листьям, лежали тела. Кто-то еще дергался и дрожал, кого-то милосердная смерть уже унесла. Драко застыл перед Чудовищем, зажатый с двух сторон скрытыми под масками пожирателями. Ноги свисали двумя бесполезными колодами, а сломанная палочка осталась лежать рядом с так и не пришедшими в себя, оглушенными девочками.

Язык Вольдеморта, словно змея, извивался в расщелине тонкого рта. Кровавые глаза зловеще вспыхивали, подобно тлеющим угольям, а голос был скользким и холодным, как разлагающийся труп.

─ Штож-ш-ш, маленький лорд, ─ Вольдеморт улыбнулся, и это была улыбка гиены. ─ Где же ваш-ш ис-сбавитель? Где тот, ради кого ты предал меня?

Ясные серые глаза, чуть затуманенные болью, смело и дерзко смотрели на него. Темный Лорд запрокинул голову и рассмеялся. Этот жуткий звук заставил взметнуться и закружиться над полем мелкий мусор, подобно чаинкам в кипящей воде.

─ Вс-се ес-ще сопротивляеш-шьс-ся? А ес-сли я отниму у тебя руки, как отнял ноги, мой вероломный Драко?

Монстр нарочито медленно поднял когтистые руки, и Драко не позволил себе отвести взгляд. Все, что он сейчас чувствовал, ─ вина и сожаление. Он хотел защитить свою любовь. Он хотел дать Гарри время оправиться, но потерпел неудачу. Не справился. Сейчас Вольдеморт расправится с ним, а затем двинется дальше, чтобы напасть на его возлюбленного ─ уязвимого, беспомощного, ничего не осознающего. Это нечестно! Драко запрокинул голову и зарычал, беспомощные слезы обожгли глаза.