Текст книги "Библиотечка журнала «Советская милиция» 4(34), 1985"

Автор книги: Семен Курило

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Душевная щедрость встреченных девушкой людей оказала свое благотворное действие. Она потянулась к ним, изменилась даже внешне. Участковый мог считать свою задачу выполненной, но он понимал, что не так просто «переделывается» человек.

Однажды (это было в начале июля) Саранюк заглянул в общежитие, полагая, что Клубенко уже вернулась после смены. Ее подружки занимались своими делами: одна хлопотала на кухне, другая читала книгу, а третья прихорашивалась у зеркала.

Капитан присел на стул у туалетного столика Зины. Его привлекла яркая цветная фотография парня. Ровный пробор, густые бакенбарды, взгляд самоуверенный, если не сказать нагловатый.

– Девчата, а это что за артист?

– Ха-ха-ха!… Артист! – дружно рассмеялись те. – Да это же Зинкин кавалер.

Взял в руки снимок, вгляделся в лицо. Да, причесочка – волосок к волоску. Пренебрежительно вздернуты губы. Нет, этот «кавалер» не вызывал у него симпатий. На обороте надпись:

«Любимой Зинульке от Эдуарда Новицкого. С любовью до гроба».

– И давно этот «яркий образ» стоит здесь?

– Недели три, наверное.

Зашла Клубенко. Увидела гостя, снимок в его руках, смутилась.

Девушки понимающе переглянулись и, чтобы не мешать беседе, покинули помещение.

Иван Максимович повертел так и эдак портрет, вопросительно взглянул на Зину. Ее щеки еще больше залил румянец.

– Ты не обижайся, может, вторгаюсь в личное, но кто этот парень? Где ты с ним познакомилась? Не из простого любопытства спрашиваю.

– В троллейбусе. Ехала из парка, а он рядом стоял. Сама не заметила, как разговорились…

– Понятно. Где же он живет, где учится или работает?

– Живет, по-моему, на Пушкинской. Он недавно закончил литературный институт. Сотрудничает в газете, – восторженно произнесла девушка.

Да, тут не требовалось большого ума, чтобы понять – новый знакомый уже сумел увлечь его подшефную. Прикинул, как бы поскорее толком разузнать о нем. Равнодушным голосом сказал:

– Я, кажется, читал его материалы в газетах, только ты об этом пока не говори своему другу.

– Он хороший, дядя Ваня, вот увидите.

Интуиция не обманула участкового. Адресное бюро дало справку, что Новицкий ни в городе, ни в области не прописан. В местном отделении Союза журналистов тоже о нем ничего не знали.

Так кто же он?

В тот же день Иван Максимович снова отправился к Клубенко.

Тревожить ее своими подозрениями не стал, решил попросить Зину познакомить его с Эдуардом.

– Если хотите, хоть сегодня, – обрадовалась та. – Он через полчаса зайдет ко мне.

Встреча состоялась. Новицкий вопросительно поглядывал на Саранюка, на Зину, всем видом подчеркивая, что не слишком-то доволен.

А капитан будто между прочим попросил девушку сходить в комнату: забыл-де свою планшетку.

Тут-то участковый и начал расспросы. Эдуард запутался с первых же слов. Уличив его во лжи, Иван Максимович предложил ему предъявить документы. Паспорта не оказалось, лишь студенческий билет, удостоверяющий, что Михаил Хоменко пять лет назад был студентом… техникума.

Узнав, что ее приятель никакой ни Эдик, ни журналист, а самый обыкновенный прохвост, Зина как-то вмиг сникла, ее плечи ссутулились, в широко раскрытых глазах застыло отчаяние.

Иван Максимович неожиданно прервал разговор.

– Подожди меня здесь, я сейчас.

Он зашел к Зининым соседкам и дружески попросил их втроем отправиться в кинотеатр. Важно было отвлечь Клубенко от грустных мыслей. Заметив появившихся подружек, Зина понимающе, благодарно улыбнулась участковому.

А Иван Максимович отправился по своим делам службы: инструктировать дружинников перед началом патрулирования. Их командир токарь Виталий Ефимов собрал боевых, энергичных ребят. «Хороший парень, – подумал участковый, – познакомить бы его с Зиной, вот была бы пара». Но разве в жизни так легко «запрограммировать» любовь?

И все же эта мысль неотступно преследовала его везде и даже дома. Рассказывая жене обо всем, он как бы невзначай спросил, мол, есть ли смысл реализовывать затею. Дело-то какое деликатное.

– Ничего у тебя не получится! – решительно ответила она. – Ты их словно на аркане тащишь. И потом, теперь знакомятся в каких-нибудь барах или дискотеках, а ты по старинке…

– Да, Лена, я предпочитаю старинный, веками испытанный метод. Разве не случается так: раз за разом встречаются молодые на улице, возникает у них взаимное чувство, а заговорить не решаются. И ускользает близкое счастье. Завтра вот возьму Виталия и зайду с ним в общежитие…

Свадьба! Из Дворца бракосочетания вереница украшенных лентами «Волг» направилась на площадь имени Дзержинского. Молодожены возложили букеты цветов к памятнику Ленина, сфотографировались. Свадебный кортеж прибыл на Москалевку к дому Виталия. Друзья торжественно проводили невесту и жениха на почетное место за столом. Все расселись, пора как будто и начинать. Но все ждут кого-то.

А тот, по чьей вине возникла маленькая заминка, уже подъехал ко двору. Ничего не поделаешь – служба. Как только капитан милиции сел за стол, отец жениха попросил наполнить бокалы и провозгласил тост за счастье новой супружеской пары. Грянуло дружное «горько».

Николай Величко, друг Виталия, шутник и весельчак, добровольно взял на себя роль тамады. Находчивости, остроумия ему не занимать. Да и традиции Величко знакомы. Вот только… Провозгласил тосты за жениха и невесту, за мать и отца Виталия. Тамада требует наполнить бокалы.

– Уважаемые гости! Предлагаю выпить за родственников нашей Зины…

Кто-то дернул его за рукав, и он осекся, беспомощно глядя по сторонам, пытаясь найти выход из неловкого положения.

Наступила томительная тишина.

И тут встала невеста. В белой фате, просветленная, сияющая, звонко и взволнованно она начала:

– Я продолжу. Предлагаю тост за самого дорогого и близкого мне человека, за Ивана Максимовича Саранюка. Он стал для меня самым, самым родным…

Грянули дружные аплодисменты. Участковый неловко поднялся, не в силах сдержать волнение, поблагодарил за честь…

– Слово отцу! – грянуло со всех сторон.

В ЛОГОВЕ

I

ТЯЖЕЛЫЕ, свинцовые тучи ползли над лесом. Они словно придавили небольшое село, что прижалось к опушке молодого дубняка. Темень все плотнее обволакивала дома и вместе с первыми каплями дождя сплошной завесой скрыла от глаз огни в окнах. В такую непогоду на улицах не встретишь прохожего, все живое стремится под крышу, в тепло.

Дед Степан проверил запоры на дверях магазина, хмуро поглядел на небо. «К куму, что ли, заглянуть? Вдвоем-то веселее», – подумал он и зашагал к своему приятелю через дорогу к чайной. А дождь совсем разошелся, лил, как из ведра, сбивая с веток пожухлые листья.

На соседней улице надсадно взвыл и тут же умолк мотор автомашины. И снова непрерывный и монотонный шум дождя. Внезапно из мрака метнулись тени. Замерли, прижавшись к забору. Звякнуло железо, глухо охнули ржавые петли.

Когда через полчаса сторож вышел из-под навеса, где-то поблизости во тьме заурчал двигатель, и, вывернувшись из-за поворота, «Победа» чуть не сбила его с ног. Дед едва успел отпрянуть в сторону, в глаза бросились квадратики на бортах машины. Водитель резко крутанул руль, и автомобиль буквально вылетел на шоссе. Почуяв беду, старик бросился к своему посту. Зажег фонарь и замер – засов сорван, на пороге – искореженный замок.

II

Было над чем задуматься. До сих пор Александру Алексеевичу не приходилось оказываться в такой ситуации. Уже не первая торговая точка ограблена именно таким способом. «Почерк» одинаковый, и всякий раз преступников выручает такси. И никаких явных следов. Сразу видно, что не новички.

Пока удастся распутать клубок, сколько еще натворят грабители. А может, почувствуют, что идут по их следам, затаятся на какое-то время. Нет, что бы там ни было, а он принял решение. Если кончать с этим гнездом, так решительно и наверняка.

Итак, еще вчера Александр Алексеевич для своих многочисленных знакомых был капитаном милиции, сотрудником областного отдела уголовного розыска, а сегодня…

Он пытливо оглядел себя в зеркало. Ну как не позавидовать тем, кому легко дается искусство перевоплощения. Мастерам сцены хотя бы: сегодня играют положительного героя, завтра злодея. Получится ли так у него? Вспомнил недавно прочитанное: артист должен сначала рассердиться и только после этого топнуть ногой. Значит, надо прежде всего внутренне настроить себя. Благо никто не мешает: жена на работе, сын в школе.

Конечно, одно дело появиться перед зрителями и совсем иное – перед теми, из логова… В театре мелкая ошибка может пройти незамеченной, в худшем случае вызовет снисходительную улыбку, аплодисментами не побалуют, а тут все гораздо серьезнее.

«Пробуй, Саша, пробуй, ты должен это сделать», – подбодрил себя мысленно. На миг представил, что он не сотрудник милиции, а рыжеволосый грабитель, с которым встречался в прошлом месяце. Губы сжаты. Вот так. Правый глаз немного прищурен. Похоже. Со стороны-то виднее. Он прекрасно понимал, сколько непредвиденных препятствий может возникнуть впереди. Взял в руки пистолет. Увы, придется оставить его в дежурной части.

Главное – выйти на след. И какой бы трудной ни была эта задача, ее предстояло непременно решить. Тем более в последние дни удалось нащупать ниточку. Это и вселяло уверенность. Когда после тяжелого ранения охранника сельмага в деревне Русская Лозовая нападавшие мчались в сторону Белгорода, один из прохожих успел заметить серию номера неуловимой «Победы», хотя цифры были слегка забрызганы грязью. Такси оказалось белгородским…

Сколько полезных советов слышал он в эти дни от друзей по службе перед тем, как отправиться «туда». И вот последнее напутствие начальника отдела уголовного розыска Лукащука. Этот сдержанный, не лишенный юмора человек на время утратил хладнокровие. Даже зная смелость капитана, стойкость и неистощимую находчивость, он дал добро на эту рискованную операцию, как говорится, скрепя сердце.

– Действуй, Саша, – наставлял он, не скрывая волнения, – наши ребята будут рядом, по возможности будем поддерживать контакт, обмениваться информацией. Если что – подстрахуем. Но, сам понимаешь, будь осторожен, береги себя. Мы верим в тебя…

– Спасибо, Анатолий Евстафьевич. Не подведу.

III

На стоянках белгородских такси все чаще стал появляться внешне неприметный мужчина. Светлая кепчонка, легкое распахнутое полупальто. Погода держалась чудесная. Лето словно вновь решило выйти на свидание с осенью. Наверное, поэтому сегодня у пассажиров такое благодушное настроение, хотя они давно ждут машину. Шутят, смеются. Веселит всех солдат, знай, сыплет прибаутками.

Любил капитан по смеху определять характер человека. Вот самозабвенно заливается мальчуган. А вот иное снисходительное хихиканье. Ага, это солидный гражданин в зеленой шляпе. А девушка с цветами молчит, задумчиво смотрит на балагура. Может, солдатская гимнастерка вызвала какие-то воспоминания? «До чего же все-таки люди разные», – подумал он.

Александр Алексеевич не обольщал себя надеждами на быстрый успех. Сложность задачи стала более очевидной сразу после начала поисков. Как-то он узнал, что один шофер, случается, выпивает, от товарищей в стороне держится. Присмотрелся к нему. Немолодой уже, неряшливый, сидит за рулем угрюмый. Вроде бы подходящий «кандидат». А узнал человека поближе, не по себе стало. Оказалось, в боях под Киевом тот в плен попал, потом – Освенцим. После войны жена умерла. Четверо детей на руках осталось.

Вот ведь как получается. Рад был, что ошибся в предположениях, и в то же время горько стало на душе оттого, что люди порой так равнодушны друг к другу. Эх, если бы найти часок да побывать в парке, раскрыть людям глаза. Но кто он сейчас…

Задумался капитан. Вот ошибся он, а ему, сотруднику милиции, ошибок допускать нельзя. Сталевары, говорят, различают десятки оттенков пламени. Опыт, интуиция? Вспомнилось прочитанное у Макаренко: «Видеть хорошее в человеке всегда трудно. Хорошее в человеке приходится всегда проектировать. К человеку надо подходить с оптимистической гипотезой, пусть даже с некоторым риском ошибиться».

Именно. Надо идти от хорошего. Предположим, что на автопредприятии все как один – честные работники, чуткие товарищи. Но как же случилось, что не заметили в этом коллективе беду старого шофера? Выходит, могут не обратить внимание и на личность, способную совершить преступление. И все-таки надо доверять.

Тогда-то и пришло решение – встретиться с ветераном, потолковать откровенно, по душам.

И вот встреча. Разговор поначалу не клеился. Василий Петрович, так звали таксиста, не скрывал, что недоволен визитом нежданного гостя. Отвечал отрывисто, нехотя и даже зло, а потом вдруг спросил в упор:

– А чего именно ко мне пришли? Что я, красивее других, что ли?

Александр Алексеевич предпринял еще одну попытку.

– Я ведь, если честно, плохо сначала о вас подумал. Допускал, что вы…

– Вот как!..

Возникло неловкое молчание.

– Рад, что оказался неправ, – заговорил капитан. – Вот и зашел к вам помощи просить. Не откажете?

– Плохо же вы знаете нашего брата, – распалился хозяин. – Откуда это пошло: шофера – калымщики, шофера – пьяницы, шкурники. Да ведь таких единицы!

– Правильно. Именно единицы меня и интересуют, – перебил Александр Алексеевич. – Так посодействуете?

Василий Петрович ближе придвинул стул, долго, не глядя на гостя, мостился тяжелыми локтями на столе. И сразу почувствовалось, что этот человек за любое дело привык браться не торопясь, обстоятельно.

– Ну, что ж, помогу, – степенно сказал он и, легко перейдя на «ты», начал: – Есть у нас ребята, с которыми, если надо, насмерть в одном окопе стоять буду. Надежные… А есть… Только пойми меня правильно. Ничего определенного утверждать не могу. Фактов на копейку, а вот сердце чует: не тот он, за кого себя выдает…

IV

Такси мчалось из Белгорода. Вдруг водитель, только что так живо поддерживавший разговор, умолк, насторожился. «Не верит», – промелькнуло в голове Александра Алексеевича. Долгий разговор на стоянке, продолженный затем в ресторане, 20 рублей, перешедшие в карман таксиста, и щедрые посулы, видно, не дали желанного результата. Надо искать иные «ключи» к нему.

– Чем дальше, браток, тем тяжелее, – сокрушенно вздыхает пассажир, – приятели срок отбывают. Трудно без них. Но ничего, живу. В последний раз неплохо «выгорело». Много взял. Половина добра в Харькове, в надежном месте храню. Приедем, образцы тебе дам, покажешь. Понравятся – перевезем в Белгород, сдадим по сходной цене, а нет – поможешь переправить в Ростов? Вижу, согласен.

Молчит новый знакомый. Может, задумался? А капитан достает из чемодана новую рубашку. Держит ее так, чтобы видно было ярлык.

– Переодеться нужно, в городе в таком виде нельзя появляться.

Высвободился из полупальто, согнулся в три погибели, стянул с себя «ковбойку».

Заметив, что Александр хочет выбросить ее в окно, водитель встрепенулся.

– Погоди. Зачем же добру пропадать?

«Вот какой ты, выходит, барахольщик», – подумал оперуполномоченный и вслух сказал:

– Может, остановимся, горло промочим? У меня пара бутылок.

– Сейчас нельзя.

«Первый вариант не сработал, – констатировал капитан, – используем второй». Он заранее условился с оперативной группой, что или по дороге выпьет с таксистом, или сделает так, что тот превысит скорость. За любое из этих нарушений их и задержат.

Впереди показался въезд в Харьков, у обочины инспектор дорожно-патрульной службы с мотоциклом. Шофер испытующе глянул на клиента, дескать, как тот будет себя вести при встрече с милицией. В глазах у того как будто неподдельный испуг, губы дрожат.

– Жми, проскочим!

Не выдержали нервы у парня, попался на уловку. Поддал газа и, обгоняя грузовик, проскочил мимо сине-желтого мотоцикла. Пассажир удовлетворенно вздохнул: «Получилось!» У инспектора есть повод остановить автомобиль. Вот он уже догоняет.

– Ой, кажется, влипли, – засуетился Александр. – Помни: я тебя не знаю, ты – меня…

И вот оба «незнакомых» в милиции. Проверены документы. Пассажиру приносят извинения и на все четыре стороны отпускают, а водителя просят подождать.

– Почему нет разрешения диспетчера на выезд в другой город?

– А, забыл взять.

– В таком случае мы запросим Белгород. Машина пока останется в райотделе…

Едва таксист вышел на улицу, ему навстречу кинулся Александр.

– Ну что, порядок?

– Дело табак, – бросил водитель. – «Телегу» забрали. Домой будут звонить. Придется ночевать здесь.

После изрядной выпивки в привокзальном ресторане капитан предложил «потерпевшему» переночевать в надежной квартире. Тот отказался, ссылаясь на то, что обычно останавливается у брата. Когда Александр Алексеевич, заметно пошатываясь, вышел из ресторана, «собутыльник» еще долго следил за ним, стараясь быть незамеченным. Убедившись, наконец, в том, что у того нет иной мысли, как добраться до постели, он резко повернул назад.

Ему и в голову не пришло, что, как только он свернул в переулок, капитан тут же преобразился и сменил роль преследуемого на преследователя. Долго он вел наблюдение.

V

И снова летит такси. Но теперь в сторону Белгорода. У ног Александра небольшой чемоданчик с образцами «украденной» материи. Здесь шерсть, велюр, шифон, батист… Шофера словно прорвало. Шутит, хвастает, обещает познакомить «своего» парня с «настоящими» ребятами, которые притаились в таких местах, что нипочем их не найти.

Уж тут капитан и впрямь убедился, что Пашка Тарасов, так звали водителя, слов на ветер не бросает. В городе, проехав несколько улиц, машина сворачивает к зданию госстраха.

– Куда ты привез? – удивился оперуполномоченный.

А тот захлебывается от хохота.

– Не бойся. Тут мой дядя пристроился на хорошую должность. Сдадим ему вещи, он передаст знакомому завмагу и будь спокоен – выручка в кармане.

Пашкин родственник внимательно осмотрел привезенное, но предложил пока задаток. Дескать, сейчас нет больше денег. Договорились встретиться позже. Садясь в автомобиль, Александр коротко бросил:

– Некогда ждать. Купюры позарез нужны. Вези к тем, кто сразу все выплатит, – и уловив алчный блеск в глазах Тарасова, добавил: – Отблагодарю. Я не жадный.

Тот повез.

…И опять капитан наедине со своими мыслями. Как ему нужен совет друзей, но встречаться с ними нельзя, наверняка за ним приглядывают дружки Тарасова. Вон их, оказывается, сколько. Ясно теперь, что за птица Тарасов, и брат его, живущий на Холодной горе, взят на прицел. И еще дядюшка, который под крышей госстраха притаился, завмаг, перекупщик с базара… Как будто немало он узнал, но за главное звено, которое бы привело в логово, пока ухватиться не удалось.

VI

«Что бы там ни было, а останавливаться сейчас нельзя», – решил сотрудник милиции. Может быть, именно в эту минуту преступники задумали новую пакость. Не исключена и такая случайность, что сюда завернет и кто-нибудь из ростовских «гастролеров», и тогда они расскажут местным, кто он такой. Что ж, с ним церемоний разводить не станут. Народишко препоганый.

И снова он вспомнил тот Пашкин хищный взгляд. Человек чаще открывается в мелочах, хоть тайные думки прячет умело. Пустяк всегда выдает. Проявляет истинную суть души. Случай с той рубашкой, перепродажей товара… Жадностью таксиста надо еще раз воспользоваться. И он начал такой разговор с Тарасовым:

– Парень ты, я вижу, толковый, на тебя можно положиться. Так вот, задумал я кое-что. Понятно, и тебе перепадет порядочно. Но там без ствола не обойтись. Помоги достать.

Пашка буквально впился взглядом в его лицо. Александру показалось, что до провала осталось совсем чуть-чуть. Почувствовал, как вспотели ладони. А Тарасов вроде бы ничего не заметил.

– Хорошо. Есть у меня кореш. Михаилом зовут. Свяжу тебя с ним. Только доля тут такая, что платить наперед надо.

– А не продаст?

– Ты, никак, шутишь?

Несколько раз встреча с Михаилом срывалась. Вот-вот он должен был появиться с оружием, но в условленное время не приходил. Пашка вел себя как-то двусмысленно, темнил. И, наконец, после изрядной выпивки в ресторане признался:

– Не верил я тебе раньше. Еще когда платил мне за проезд до Харькова, слишком уж старательно деньги пересчитывал. Можно было подумать, что они не твои, а казенные, что не даешь ты их мне, а выдаешь, как зарплату – копеечка в копеечку. У нашего брата не такой размах, ведь не за станком зарабатываем. Засомневался. Да и другие тоже. Наводили справочки. Ха-ха. Но теперь вижу, с кем имею дело. Деньги с тобой?

– В кармане.

И вот они едут проселочной дорогой. За рулем незнакомый водитель. Вот еще загадка. Надо запомнить лицо. На окраине небольшого села остановились. Александр расплатился за проезд. Пошли огородами, избегая встречных.

– Стой здесь, – приказал Тарасов и исчез в высоких зарослях. В висках капитана стучало от волнения: в отделе никто не знает, куда он поехал, все вышло очень неожиданно, так и не успел своих предупредить. А что если ловушка?

Вдруг словно из-под земли появилась женщина, кивком головы дала знать, чтобы шел за нею. Из-за высокой стены кукурузы показался небольшой дом. Ставни окон закрыты. На улице за забором слышался людской говор, смех, а здесь – тишина. Он переступил порог и остановился. В полумраке комнаты угадывались очертания фигуры Тарасова.

– Садись, – глухо приказал он, – да не сюда, а ближе к столу. – А сам застыл напротив, настороженный, молчаливый.

«До окна далеко», – промелькнуло в сознании оперуполномоченного. А сзади в углу, он это ясно чувствовал, притаился кто-то третий.

Чьи-то тяжелые шаги раздались за спиной. Стиснув зубы, напрягая все тело, Александр Алексеевич повернулся к подошедшему. В лицо ударил удушливый смрад водочного перегара с табаком.

– Ну вот, дружок, и встретились. Знакомиться не надо Я же тебя знаю.

VII

– А ты меня не узнаешь? – коренастый, широколицый здоровяк наклонился над капитаном. Тот спокойно встретил колючий испытывающий взгляд. И тут словно кто-то подменил хозяина дома.

– Так я же тебя как облупленного знаю, – уже почти весело, во весь голос гоготал коренастый. – Паха столько о тебе рассказывал. Из Ростова, значит, к нам прибыл?

Александр почувствовал, как рубашка прилипла к телу. Он-то думал, что конец. Значит, еще одно очередное испытание. И, наверное, не последнее…

– Открывай, жена, ставни да накрывай на стол. Как следует угостим дорогого гостя! – гремел Михаил. На столе появилась бутыль самогона, поплыли запахи жареного мяса, картофеля.

– Угощайтесь, – пригласила к столу женщина, а глава семьи хвалился:

– И свинины, и баранины у нас сколько угодно. Вон какие вокруг колхозы богатые. Нужно только уметь найти подход.

Его жена, поджав губы, елейно повела беседу:

– Вот так и живем, бога не гневим, людей утешаем.

– Вот какая у меня подружка! – восторженно поддержал ее Михаил. – С виду херувим, муху не обидит, а сама почище сатаны, черта вокруг пальца обведет, под свою дудку плясать заставит.

Он пил много, но не пьянел и вновь тянулся своей рюмкой к гостю. И вдруг стал серьезным.

– Значит, ствол нужен? Вот смотри, – и, положив на стол тяжелую ракетницу, выжидающе усмехнулся, – хорошая штучка.

Александр презрительно повел плечами.

– Пугач. Не годится.

– Ладно, – нахмурился тот, – достану тебе настоящее огнестрельное. Да хватит ли у тебя червонцев?

– Хватит на целый пулемет, – не задумываясь, ответил капитан и сразу же сообразил, что допустил ошибку. В комнате воцарилась тишина.

– Тогда пошли в лес, там и припрятана моя пушка, – пригласил уже совсем иным голосом здоровяк. Александр заметил, что он подмигнул Тарасову. И бросил жене:

– Ты бы, Мария, еще за самогоном съездила.

Та на какую-то секунду заколебалась, испуганно посмотрела на гостя, и тогда Александр Алексеевич все понял. Убить его решили. И зачем сказал, что у него денег невпроворот? Вот и супругу отправляет с глаз долой. И ракетница уже не лежит на скатерти. Тарасов между тем настойчиво подталкивал его к двери, пряча что-то за спиной. «И никто не будет знать, что я был здесь, – промелькнуло в голове. – Концы в воду и все».

За окном чихнул и умолк мотор. Это Мария собиралась в дорогу. Что-то у нее не ладилось с мотоциклом, двигатель не заводился.

– Что же мы стоим, надо помочь, – крикнул капитан. Бросился к двери и мигом выскочил на улицу. Сразу же занялся мотоциклом, завел его, пронесся по проселку. «Не выйдет, сволочи, – шептали его губы. – Вот сколько людей знает теперь, что у Михаила был чужой человек. Попробуй теперь скрой». Через десять минут он возвратился.

– Ну что же, пошли в лес.

– Ладно, не горит, – лениво ответил Михаил, – сами принесем. Что там, в твоем Волчанске? Поделись.

VIII

Застолье затянулось до поздней ночи. Чтобы вовсе рассеять недоверие, Александр без устали рассказывал о «своих делах». Держался свободно, раскованно, приводил такие подробности, которые нелегко выдумать, слышал он о них немало. Не зря на допросах время тратил. Наконец, основательно перебрав спиртного, захрапел прямо за столом Пашка, стал клевать носом и хозяин. Вдвоем с Марией вытащили их, уложили как попало. Сам капитан прилег на диван и мигом уснул.

Спал часа два – не больше. Открыл глаза от резкого толчка, будто кто-то сильно дернул за ноги. Осмотрелся – никого. Видно, сказывается нервное напряжение. В комнате полумрак. Разметавшись на полу, храпят «дружки». До слуха донесся шорох, исходивший откуда-то из подполья. И тут же заметил, что в одном месте щели досок будто подсвечиваются. Опять прислушался. Действительно, внизу кто-то ходит. «Погреб», – сообразил он. Затем по донесшемуся из кухни стуку определил, что это хозяйка выбралась из погреба, закрыла крышку. И свет пропал…

Утром гуляки с помятыми и отекшими лицами снова уселись на лавку.

– Держи стакан, ростовчанин, подлечиться малость надо.

Похмелье затянулось до обеда. Вышли во двор. Михаил указал капитану на сарай.

– Лезь на чердак и заваливайся в сено. Заветное мое место. Отсыпаюсь всякий раз после удачного дела.

– С удовольствием, – обрадовался Александр неожиданно предоставившейся возможности отдохнуть от нервотрепки. – Я пошел. Потребуется – кликнете.

Легко поднялся по лестнице. Вот и ворох душистой травы. Упал спиной на него, сладко потянулся, расслабился. Впрочем, что это он, в санатории? Подхватился, посмотрел сквозь щель туда, где оставались эти двое. Их во дворе уже не было. Повернул голову и увидел за плетнем соседнего дома парочку, шустро шедшую куда-то по улице. Теперь можно спокойно поразмышлять над тем, что делать дальше. Вечером они поедут в Волчанск за его «товаром». Но вдруг он вспомнил о погребе. Что там?

Поднялся с сеновала и осторожно оглядел окрестности, дом. Может, внутри никого нет? Рискнуть?

Спустился, подошел к двери. На ней висел увесистый замок. Зашел в сад, приблизился к кухонному окну. Так и есть: форточка открыта, а шпингалеты створок опущены. Прикинул, что, просунув руку, он легко их поднимет.

Несколько мгновений – и он на кухне. Вот и погреб. Где же включатель? Поднял крышку и сразу вспыхнул яркий свет. Ох, оказывается, как хитро устроено. Быстро сбежал по железным ступенькам и на какой-то миг оцепенел…

Перед ним был не просто большой тайник, а чуть ли не подсобка промтоварного магазина. На размещенных вдоль стен широких стеллажах высились рулоны всевозможных тканей, готовых швейных и трикотажных изделий. Отдельно были уложены обувь, галантерея, ювелирные украшения, парфюмерия.

«Вот так и живем… людей утешаем», – вспомнились слова хозяйки. Да, теперь ясно, чем занимаются и с каким размахом действуют преступники, где хранят краденое.

Александр с трудом оторвался от неожиданного зрелища. Да стоит сейчас кому-нибудь зайти, и ему не спастись, живым не выпустят. Быстро выбрался наверх, опустил люк и, не мешкая, выпрыгнул в сад. Убедившись, что поблизости никого нет, закрыл окно и облегченно вздохнул…

Если бы не то тяжелое ранение сторожа в селе Русская Лозовая, можно было бы начинать операцию по задержанию грабителей. Обнаруженный «склад» краденых товаров выдавал их с головой. Но важно довести все до конца, ведь на месте преступления нашли две пули и гильзы, выстреленные из пистолета «ТТ». Значит, нужно во что бы то ни стало добыть этот пистолет для изобличения шайки.

Едва добрался до чердака, как с улицы послышался шум мотора. Во двор заехала грузовая автомашина. Прильнув к «смотровой» щели, Александр увидел выпрыгнувших из кабины Пашку и здоровяка.

– Поднимай ростовчанина, – сказал Михаил, – будем собираться в дорогу.

Тарасов направился к сараю. Капитан распластался на сене и, закрыв глаза, во все легкие захрапел.

IX

Выехали из Волчанска поздно вечером. Казалось, с каждым километром убыстрялся бег времени. Вот уже и Харьков. Квартира, откуда они вывезли «краденый» товар, принадлежала местному сотруднику милиции. Оценив, какую большую добычу взял их новый приятель, сопровождающие с завистью и уважением смотрели на капитана, а затем начали один перед другим хвастаться похождениями.

Вдруг из-за поворота показался грузовик. Яркий свет ударил в стекло кабины, ослепив всех троих. Встречная чуть притормозила, а потом резко рванула дальше, чудом избежав столкновения.

– Сволочь, правил не знает, – выругался Пашка, – так и до аварии недалеко.

Перевели дух. Высказались в адрес водителя, но уже беззлобно. Настроение поднялось, хотелось выговориться.

Михаил, оказавшийся шофером одного из белгородских колхозов, не жалея ярких красок, расписывал, как вместе с женой уже не один год ворует скот с окрестных ферм; как со своими подручными сельмаги очищали. Тарасов также пооткровенничал и сделал предложение, о котором, видимо, думал давно.

– Под Дергачами лавку богатую заприметил. Но придется убрать сторожа. Возьмем ствол. Может, сначала в Дергачи махнем, а потом к тебе…

– Дело говоришь, – одобрительно заметил Александр, – значит, пушка будет?

– Будет, – бросил верзила, вцепившись в руль, – и нужный инструмент достану. Чисто сработаем. Вот только одного я в тебе никак не пойму, – продолжал он, неожиданно повернувшись к «ростовчанину», – что-то ты мало о себе говоришь, больше расспрашиваешь.

– А что трепаться зря. Я человек дела. Разве не видишь, сколько добра взял. Тысяч за девять-десять загоним не глядя.

Дальше ехали молча. Опять это недоверие, опять сомнение, когда все вроде бы решилось… Капитан сделал вид, что задремал, а сам сквозь полуприкрытые веки принялся наблюдать за «дружками». Вот Михаил тронул за локоть Пашку, что-то дал понять взглядом. Тот, подумав, ответил едва заметным кивком головы. Или все это только показалось?

Где-то на полпути машина затормозила.

– Здесь совсем рядом пост ГАИ. Объедем его лесом, не станем судьбу испытывать.

Свернули на грунтовку. Лес подступал к самой дороге. Капитан с надеждой думал об оперативниках, которые, следуя за ними «на хвосте», подстраховывали его. Как бы этот резкий поворот не сбил их со следа.