Текст книги "Фрунзе"

Автор книги: Семен Борисов

Невыполнение этого влечет за собой впредь предание трибуналу по обвинению соответственных начальников в умышленном неповиновении боевым приказам особой важности».

Фрунзе придавал Оренбургу весьма важное значение. Оборона Оренбургского района, непосредственно примыкавшего к пунктам сосредоточения Южной группы, обеспечивала свободу маневра и прикрывала ее тыл.

Контрудар Фрунзе блестяще развивался по намеченному плану. Расстроенные части врага отходили за реку Усунь. Армия Ханжина была под угрозой окружения и гибели.

«В этой напряженной обстановке, – пишет профессор Ф. Огородников в своем исследовании „Удар по Колчаку“, – требовавшей быстрых и решительных действий, действий, основывавшихся на твердом знании состояния наших войск и войск противника, – Троцкий произвел новые перемены в командовании Восточного фронта. Мы видели, что и до этого командование Восточного фронта немало напортило своими директивами, которые старались свести на нет всю блестящую оперативную работу и инициативу М. В. Фрунзе… Но, не собираясь помогать М. В. Фрунзе в его планах, Троцкий принял меры, чтобы штаб фронта точно выполнял его директивы, передаваемые через главкома».

Вновь назначенный командующий фронтом некритически воспринял указания главкома и Троцкого о второстепенном значении Восточного фронта.

Однако всем было известно, что партия придает решающее значение именно Восточному фронту, – для этого достаточно было развернуть любую советскую газету тех дней.

«Волгу Колчаку не отдавать!» – таков был народный лозунг того времени.

Директивы фронтового командования следовали одна за другой, причем они не считались ни с обстановкой на фронте, ни с существующей группировкой сил.

Товарищ С. М. Гусев, член Реввоенсовета Восточного фронта, писал впоследствии: «Мы видели, что директивы даются неправильные, ошибочные, что через голову командующих армиями фронтовое командование пытается управлять дивизиями, что фронтовое командование нервничает, часто меняет директивы, дергает армии и дивизии и пр.».

Действия командующего фронтом вызвали протест членов Реввоенсовета Восточного фронта. Они обратились в ЦК партии. Члены Реввоенсовета предупреждали также Центральный Комитет, что ставка готовит отстранение от должности М. В. Фрунзе.

Действительно, на всем протяжении Восточного фронта создалась крайне сложная обстановка. На севере от Камы Колчак продолжал наступление, не встречая серьезного сопротивления. Под угрозой находились Казань и Вятка. Но вместо того чтобы продолжать активные действия Южной группы и тем самым оказывать давление на группировку врага севернее Камы[13]13
  Ближайшие события показали, что победа войск Южной группы благоприятно отразилась на положении всего Восточного фронта и устранила угрозу к северу от Камы.


[Закрыть], командование фронта распыляло свои силы. Не ставя перед собой ясной задачи уничтожения противника по частям, фронтовое командование ограничивалось политикой отталкивания врага. Такая политика не могла не оказать дезорганизующего влияния на действия Южной группы и грозила тягчайшими последствиями всему Восточному фронту.

В разгаре боев Фрунзе пришлось оторваться от фронта. 12 мая он приехал в Самару, чтобы опротестовать распоряжения командующего фронтом. В беседе по прямому проводу с командующим фронтом Михаил Васильевич заявил:

– Ознакомился с вашей директивой. Сбит с толку и поставлен в самое неопределенное положение. Я имел честь несколько раз обращаться к командованию фронта с вопросами, касающимися дальнейших операций, и просил не оставлять в неведении относительно решений, к которым склоняется командование… Переходя к содержанию вашей записки, я глубоко не согласен с тем, что вы отдаете распоряжения, не только касающиеся армий, но даже дивизий и отдельных бригад…

Фрунзе резко ставил вопрос о недопустимых методах командования через головы старших начальников и с большевистским упорством отстаивал свой план.

Под напором членов Реввоенсовета командующий фронтом должен был согласиться с неоспоримым в военном и политическом отношениях планом Фрунзе.

С 13 мая красные части вступили в бой с Белебеевской группой противника. Победа и здесь была достигнута благодаря охватывающему удару Чапаевской дивизии с севера и 20-й дивизии с юга. Опасаясь быть отрезанным от Уфы, противник 17 мая оставил Белебей и отошел на Уфу. Перед нашими армиями стояла задача завершить победоносный удар сокрушительным преследованием. Однако командующий фронтом отдал приказ армиям фронта остановить наступление и не переходить линию Таукай-Тау, Шафраново, озеро Аслиль-Куль, Тюпкильды, Тамьяково до последующего распоряжения.

Этот приказ вызвал законное возмущение в частях Красной армии, которые рвались вперед, несмотря на усталость.

Чапаев со свойственной ему прямотой заявил:

– Враг бежит, следует на плечах у него сидеть, а не отдыхать над речкой.

Фрунзе не сомневался, что и эта директива будет отменена. Ленин и Сталин внимательно следили за развитием операций. Поэтому Михаил Васильевич с уверенностью заявил командирам:

– Скоро обстановка изменится, и мы вновь пойдем на восток, в Челябинск.

Бойцов Красной армии охватил невиданный боевой порыв. Несмотря на усталость, непрерывные походы и бои, части рвались вперед, отказываясь от отдыха.

С 28 апреля по 17 мая шли бои на фронте в 240 километров. В этой великой битве, сорвавшей широко задуманный план весеннего наступления Колчака, участвовало с обеих сторон около 180 тысяч бойцов. В этой битве столкнулись большевистская стратегия и тактика, военное искусство восходящего класса, выразителем которого был Фрунзе, и стратегия и тактика царских генералов, оказавшихся неспособными преодолеть рутину и перестроить свое оперативное руководство в соответствии с противоречивой и сложной обстановкой гражданской войны.

Несмотря на весеннюю распутицу, бездорожье, Красная армия прошла с боями 220 километров.

Блестящая победа армий Южной группы преградила дорогу колчаковским корпусам, рвавшимся к Волге, и разбила план наступления на Москву. Несмотря на щедрую помощь Антанты, колчаковская армия не могла оправиться от поражения.

Фланговый удар Фрунзе вошел в историю военного искусства Красной армии, как одна из самых блестящих операций гражданской войны – образец смелого маневра против численно превосходящего противника. Осуществляя основную идею маневра, Фрунзе, учитывая меняющуюся обстановку, вносил необходимые изменения в план и показал гибкость своего оперативного управления. Он действовал ударными группами в духе стратегии товарища Сталина, который в 1919 году требовал от командармов «при выполнении поставленных задач не продвижения линиями, а нанесения сосредоточенными силами фланговых ударов главным силам противника, действующим на важнейших направлениях, имея в виду, что успеха можно добиться только маневром»[14]14
  К. Е. Ворошилов, Сталин и строительство Красной армии. «Правда» от 21 декабря 1939 г.


[Закрыть]. Именно так и действовал Фрунзе, воспитанник партии Ленина – Сталина. Под Бугурусланом, Бугульмой и Белебеем белым наносилось поражение в результате маневра и удара по флангам.

При организации ударной группы Фрунзе смело ломает установившиеся традиции военного искусства и не останавливается перед импровизацией, раз она отвечает обстановке. Когда командование фронта обвинило Фрунзе в нарушении порядка, он ответил:

– Что касается вопроса о перемешивании бригад и дивизий, то, если бы я не составил ударной группы из надерганных мною из 4-й и Туркестанской армий частей, я теперь не имел бы чести разговаривать с вами из Самары. Меня удивляет, как это обстоятельство можно ставить в вину.

Живая сила врага не была еще уничтожена.

Белое командование решило использовать преимущество своих позиций для дальнейшей борьбы. Генерал Сахаров писал: «Теперь, когда вся Западная армия отошла и заняла новый фронт на восточном берегу реки Белой, первая задача наша была не пустить большевиков за реку и в случае их переправы сбросить и разбить по частям. Это представлялось тем более возможным, что Белая в этом месте – довольно серьезная преграда, мы уже успели составить небольшие резервы, выведя из первой линии две дивизии».

Еще во время Белебеевской операции у Фрунзе рождается план атаки Уфы. 19 мая Михаил Васильевич предлагает фронтовому командованию подробно разработанный план Уфимской операции. Было очевидно, что с этой операцией медлить нельзя, – она диктовалась всей военной и политической обстановкой Республики. Но план Фрунзе встретил противодействие фронтового командования. Сбиваемые противоречивыми указаниями фронта, войска бесцельно топтались на месте. 5-я армия была изъята из подчинения Фрунзе, что значительно ослабляло силу Южной группы.

Полуразгромленного Колчака нужно было добить. Антанта по-прежнему видела в нем силу, способную свергнуть советскую власть и восстановить капитализм в России, и продолжала оказывать ему поддержку – материальную и политическую.

Уверенность Фрунзе в том, что директива командующего фронтом будет отменена и армии перейдут в наступление, оправдалась.

Красным частям, не имевшим специальных перевозочных средств, предстояло форсировать крупную водную преграду – реку Белую.

Командование белых, отведя свои потрепанные части на восточный берег Белой, рассчитывало, что за этой преградой удастся их реорганизовать и снова повести в наступление. Зная, что у красных нет переправочных средств, колчаковские генералы не допускали возможности форсирования реки во время весеннего половодья. В случае, если красные переправятся небольшими частями, белое командование предполагало немедленно опрокинуть их в реку. Основная группировка белых сосредоточивалась в районе Уфы.

Разгадывая намерения врага, Фрунзе решил уничтожить главную группировку белых, не давая им времени оправиться. Для этого он выделил Туркестанскую армию, усилив ее тремя дивизиями. Сохраняя за собой командование всей Южной группой, Фрунзе сам встал во главе Туркестанской армии.

Основная идея плана Уфимской операции сводилась к окружению Уфимской группы противника. В осуществление этого плана 25-я Чапаевская дивизия должна была переправиться севернее Уфы и обойти город с севера, а 2-я и 24-я дивизии, переправившись южнее Уфы, – отрезать отход белых по Челябинской железной дороге. Для более глубокого охвата направлялась конница. 31-я дивизия назначалась в резерв за 25-й Чапаевской дивизией. Соседнюю 5-ю армию Фрунзе просил обеспечить операцию с севера наступлением 26-й стрелковой дивизии. 1-й армии Фрунзе приказал наступать левым флангом, обеспечивая форсирование реки Белой с юга. В приказе от 30 мая Фрунзе так формулировал задачу Туркестанской армии:

«Противник, разбитый на фронте нашей армии, отходит на Уфу, где, по-видимому, попытается оказать последнее сопротивление на линии р. Белой.

Ближайшая задача нашей армии – скорейшее овладение Уфой. Приказываю: 1) дивизиям Туркестанской армии… 4 июня достигнуть р. Белой, где подготовить переправы с целью нанести последний удар и занять г. Уфу…»

Белая еще не вошла после половодья в берега и неслась широким многоводным потоком. К западному берегу, очень живописному – озера, леса, кустарники, – но трудному для продвижения армии, шли красные полки, артиллерия, обозы.

К вечеру 4 июня передовые части Туркестанской армии достигли реки Белой. Вскоре же подошли и дивизии 5-й армии, части 26-й дивизии и 25-й дивизии Чапаева.

Бой под Уфой.

Разведка не обнаружила ни лодок, ни паромов. Белые, отступая на правый берег, все уничтожили. Вопрос о средствах переправы становился решающим. Но кавалеристам удалось захватить буксир и два пароходика.

На правом берегу – на фронте от Стерлитамака до устья реки Белой – враг сосредоточил около 40 тысяч штыков и сабель.

Для руководства операциями 7 июня Фрунзе прибыл на фронт.

Вечером накануне форсирования Белой в Красном Яру было созвано совещание командиров и комиссаров переправляющихся частей. Совещание состоялось в штабе, помещавшемся в сельской школе. Доклад делал Чапаев. Увлекаясь смелостью задуманной операции, он время от времени с волнением посматривал на Фрунзе. Тот одобрительно кивал ему головой. Когда Чапаев окончил доклад, все ждали, что скажет Фрунзе.

– Сделано все, что можно сделать, – заявил Михаил Васильевич.

Перешли к обсуждению плана переправы. Фрунзе интересовался мельчайшими деталями. Предусмотрены были все случайности, все возможные контрмеры врага.

Подводя итоги совещанию, Фрунзе сказал:

– Значит, через два-три дня встречаемся в Уфе.

Осмотрев пункты переправы, Михаил Васильевич отправился в части 25-й дивизии и выступил на митинге. Рассказав бойцам о VIII съезде партии большевиков, о его решении укрепить союз рабочего класса с крестьянином-середняком, Фрунзе закончил свою речь словами:

– Взять Уфу, выполнить указание товарища Ленина и не дать возможности Колчаку закрепиться на Белой.

Бойцы дали клятву взять Уфу.

Чапаев отдал приказ командирам бригад:

– В двадцать четыре часа Уфа должна быть в руках красных войск. За невыполнение личного приказа отвечаете головой.

Никто не сомневался в успехе. Личное присутствие Фрунзе укрепляло уверенность в победе.

Еще накануне наши разведчики переправились на вражеский берег и захватили небольшой плацдарм. С исключительным упорством и героизмом они отбили наступление охраняющих частей и держались на берегу. Вот эти-то первые успехи и решил немедленно использовать Фрунзе, назначив форсирование реки на сутки раньше установленного приказом срока.

В темноте, выделяясь волнистой линией на синем звездном небе, возвышался правый берег. Отроги Уральских гор словно остановились, дойдя до естественного рубежа – реки. Ни огней, ни звуков на том берегу. Только река шумит в зловещей тьме.

Первым переправлялся 220-й Иваново-Вознесенский полк. Быстро и бесшумно перебегали бойцы по мосткам, и нагруженный до отказа пароходик отчаливал к другому берегу. Разгрузившись, пароходики возвращались за новой партией бойцов, и к часу ночи Иваново-Вознесенский полк был на правом берегу. К рассвету переправился и ГІугачевский полк. Артиллерия оставалась на левом берегу.

Переправа через реку Белую.

На рассвете красная артиллерия неожиданно открыла огонь по частям боевого охранения противника. Проделав проходы в проволочном заграждении, артиллерия перенесла огонь сперва на первую линию колчаковских окопов, затем на вторую.

Иваново-Вознесенский полк бросился в атаку. Враг заметался и стал отходить. Иваново-вознесенцы его преследовали. Остальные красные части продолжали переправу.

С наступлением дня сопротивление противника усилилось. Подтянув резервы, колчаковцы перешли в контратаку. Пулеметы и орудия врага обрушились на переправлявшиеся красные части всей силой огня, 25 самолетов противника непрерывно бомбили переправлявшиеся части. Река Белая была окутана дымом и грохотом.

Иваново-вознесенцы, прикрывавшие переправу, встретили колчаковцев слабым огнем. Недоставало патронов. Был дан приказ:

– Беречь патроны! Ни шагу назад! Надеяться не на что – сзади река, в резерве только штык!

Почувствовав ослабление нашего огня, враг усилил натиск. Офицерские и юнкерские батальоны двинулись в атаку, ощетинившись штыками. Полк медленно начал отходить. Белые шли смело. Казалось, вот-вот нахлынут они и опрокинут красные части в глубокие воды Белой.

Неожиданно появились всадники. Послышался крик:

– Фрунзе в цепи!.. Фрунзе!..

Взяв у своего ординарца винтовку, Фрунзе во весь голос подает команду:

– Иваново-вознесенцы, за мной, в атаку!

– Зачем вы здесь? – спросил командир роты у Фрунзе. – Таких командиров, как вы, у нас немного, чтобы подвергать их опасности.

– Ничего, – ответил Фрунзе, – сегодня так нужно…

Из-за бугра показались цепи неприятеля. Одна, две, три… пять… восемь…

Рядом с Фрунзе идут начальник поарма Тронин, Чапаев. Но вот Тронин падает, тяжело раненный. Командиров охватывает тревога за участь Фрунзе. К нему отправляются гонцы, которым дан строгий наказ:

– Следить все время. Быть около. Живого или мертвого, но вынести из боя к переправе, на пароход.

Чапаев не отстает от Фрунзе ни на шаг и сердито ему выговаривает:

– Товарищ командующий! Право, уйдите отсюда. Право, не место вам здесь…

Один из командиров в своих воспоминаниях рассказывает: «Цепь товарища Фрунзе перевалила за бугор – скрылась. Слышны были отдельные крики и беспорядочная стрельба. Я не знал, что Фрунзе ведет этот бой. Через двадцать минут приезжает Михаил Васильевич с двумя винтовками за плечами. Бодро спрыгнув с лошади и радостно обращаясь ко мне, говорит:

– Сам лично взял две винтовки в качестве трофеев…»

Красные бойцы несколько раз переходили в атаку. Враг дрогнул и начал откатываться к Уфе. Поле было усеяно трупами юнкеров и офицеров. Противника преследовали до деревни Турбаслы. Жители этой деревни, татары, радушно встретили красных бойцов.

Белые все еще не теряли надежды сорвать переправу и отстоять Уфу. Они вводили в бой все новые и новые части. Красные полки, воодушевляемые командующим фронтом Фрунзе и начдивом Чапаевым, с необычайным героизмом отражали контратаки противника и налеты его авиации на переправу.

На берегу Белой толпилась кучка пленных колчаковцев-татар. К ним подъехали Фрунзе и Чапаев. Михаил Васильевич вмешался в толпу пленных и вступил с ними в беседу. Чапаев критически осматривал пленных – в рваных пиджаках, в лаптях, худые, грязные…

– Небогато вас Колчак снарядил. Ну, а за что вы воюете? – спросил Василий Иванович.

Отвечали вразброд, по-русски говорили плохо.

– Нас офицер тащил, зачем воевать?

– Ну, а много здесь у Колчака войск?

– Много-много… Они бы все домой ходил, да офицер не пустил.

– Ну, а в наши ряды пойдете? – вмешался в разговор Михаил Васильевич. – Землю себе завоевать хотите?

– Давай нам винтовка, одевай, сейчас бить будем офицеров. Душить!

– Василий Иванович, передай их в распоряжение комбригов, пусть обмундируют, вооружат. Из них не плохие вояки будут.

Михаил Васильевич с особым вниманием подходил к татарам, башкирам, родина которых стала ареной боев гражданской войны.

В плане Фрунзе указывалось, что после овладения районом Уфы, «подготовляясь к ведению дальнейших операций, район Стерлитамака занимают башкирские части, развивающие свои действия для овладения всей Башкирией и привлечения башкирского населения на сторону советской власти и усиления Красной армии».

Вечером 8 июня во время налета колчаковских самолетов на переправу рядом с Фрунзе упала бомба. Взрывом этой бомбы под Фрунзе была убита лошадь, сам Михаил Васильевич сильно контужен. Изо рта, носа и ушей шла кровь. Когда его в полубессознательном состоянии пересаживали на другого коня, он заявил, что ему надо остаться в строю.

Не прошло и часа после контузии Михаила Васильевича, как пулей с самолета ранило в голову Василия Ивановича Чапаева.

Положение белых становилось критическим. Сорвать переправу им не удалось. Красные прочно закрепились на восточном берегу. Командование белых подтягивало свежие части, чтобы бросить их на 25-ю Чапаевскую дивизию и смять.

Белое командование решило начать контратаку на рассвете 9 июня. Но в штабе белых забыли одно важное военное правило – сохранение тайны. О предстоящей операции говорили без предосторожности. Секретные разговоры случайно подслушал один уфимский рабочий. Рискуя жизнью, он ночью перешел колчаковский фронт и явился к начдиву 25.

– Утром два офицерских батальона и Каппелевский полк перейдут в атаку и, пробив брешь, окружат и уничтожат красных.

– А ты откуда узнал?

– Я случайно работал в это время в штабе.

Вначале перебежчику не поверили. Закралось законное сомнение, что он подослан врагом, чтобы ввести красных в заблуждение.

Рабочий клялся, что он рисковал жизнью, так как советская власть ему дороже. На всякий случай меры были приняты, к встрече с врагом приготовились: окопались, подготовили пулеметы и артиллерию.

Дмитрий Фурманов в повести «Чапаев» дал яркую и правдивую картину этой знаменитой «психической» атаки:

«Мучительно долго тянулась ночь. В эту ночь из командиров почти никто не спал, несмотря на крайнюю усталость за минувший страдный день. Все были оповещены о том, что рассказал рабочий. Все готовы были встретить врага. И вот подошло время…

Черными колоннами, тихо-тихо, без человеческого голоса, без лязга оружия шли в наступление офицерские батальоны с Каппелевским полком. Они раскинулись по полю и охватывали разом огромную площадь. Была, видимо, мысль – молча подойти вплотную к измученным, сонным цепям и внезапным ударом переколоть, перестрелять, поднять панику, уничтожить…

Эта встреча была ужасна… Батальоны подступили вплотную, и разом, по команде, рявкнули десятки готовых пулеметов… Заработали, закосили… Положили ряды за рядами, уничтожили… Повскакали бойцы из окопов, маленьких ямок, рванулись вперед. Цепями лежали скошенные офицерские батальоны, мчались в панике каппелевцы – их преследовали несколько верст. Этот неожиданный успех окрылил полки самыми радужными надеждами».

Красные части с утроенной энергией бросились преследовать противника, и к утру 9 июня Уфа была взята. Уфимские пролетарии радостно, с красными знаменами встретили победителей.

На следующий день в Уфу приехал Фрунзе. Его встретил Чапаев с забинтованной головой.

Фрунзе обрушился на Чапаева:

– Товарищ Чапаев! Что это значит? Врачи вам предписали абсолютный покой… А вы? Это же нарушение дисциплины.

– Я, Михаил Васильевич, делаю, как предписали врачи. Они, точно, предписали покой. Ну, а я так понимаю, что покойно мне будет только в Уфе, среди своих бойцов…

И с упреком добавил:

– А вы тоже хороши: контуженный, а приехали…

Подвиги Фрунзе советское правительство оценило по достоинству и наградило его первым орденом Красного знамени.

Враг народа Троцкий пытался сорвать выполнение ленинского плана разгрома Колчака и всячески мешал М. В. Фрунзе в развитии блестяще начатой операции по разгрому белых.

«В момент разгара наступательных действий Красной армии на Восточном фронте Троцкий предложил подозрительный план: остановиться перед Уралом, прекратить преследование колчаковцев и перебросить войска с Восточного фронта на Южный фронт. ЦК партии, хорошо понимая, что нельзя оставлять Урал и Сибирь в руках Колчака, где он может с помощью японцев и англичан оправиться и снова стать на ноги, отклонил этот план и дал директиву продолжать наступление»[15]15
  «История ВКП(б). Краткий курс», стр. 226.


[Закрыть].

Товарищ Сталин в речи на пленуме фракции ВЦСПС 19 июня 1924 года рассказал, как была отменена вредительская установка Троцкого.

«Вы знаете, что основными врагами Советской республики считались Колчак и Деникин. Вы знаете, что наша страна вздохнула свободно лишь после победы над этими врагами. И вот, история говорит, что обоих этих врагов, т. е. Колчака и Деникина добили наши войска вопреки планам Троцкого. Судите сами:

1) О Колчаке. Дело происходит летом 1919 г. Наши войска наступают на Колчака и орудуют под Уфой. Заседание ЦК. Троцкий предлагает задержать наступление по линии реки Белой (под Уфой), оставив Урал в руках Колчака, снять часть войска с Востфронта и перебросить их на Южный фронт. Происходят жаркие прения. ЦК не соглашается с Троцким, находя, что нельзя оставлять в руках Колчака Урал с его заводами, с его железнодорожной сетью, где он легко может оправиться, собрать кулак и вновь очутиться у Волги, – нужно сначала прогнать Колчака за Уральский хребет, в сибирские степи, и только после этого заняться переброской сил на юг. ЦК отклоняет план Троцкого. Последний подает в отставку. ЦК не принимает отставки… С этого момента Троцкий отходит от прямого участия в делах Востфронта»[16]16
  И. В. Сталин, Об оппозиции, стр. 109–110, Гиз, 1928 г.


[Закрыть].

10 июня Фрунзе дает приказ об укреплении и обеспечении районов переправы и бросает часть войск в тыл противника.

4 июля Фрунзе двинул 25-ю дивизию на освобождение осажденного Уральска и 11 июля телеграфировал В. И. Ленину: «Сегодня в двенадцать часов снята блокада с Уральска. Наши части вошли в город».

Победа под Уфой дала возможность использовать некоторые части Восточного фронта для укрепления Южного и Петроградского фронтов, получивших к тому времени первостепенное значение.

«Сейчас, когда решающие победы Красной армии на востоке обеспечили свободное развитие свободного Башкирского народа, – писал председатель Совнаркома Ленин в телеграмме на имя Башкирского ревкома, – решение Реввоенсовета Республики о переводе некоторых башкирских частей в Петроград приобретает исключительное значение… Выражаю глубокую уверенность в том, что Башкирская Республика и все передовые товарищи-башкиры приложат все усилия к тому, чтобы переброска башкирских частей была проведена в кратчайший срок и с наименьшим обременением для железнодорожного транспорта. Прошу передать братский привет красноармейцам-башкирам»[17]17
  Цитируется по «Комсомольской правде» от 10 июня 1939 г.


[Закрыть].

«Башкирский народ, – писал тогда товарищ Сталин в газете „Коммунар“, – дает для защиты завоеваний революции в России и распространения ее по всему миру – стотысячную дисциплинированную, преданную идее и своим вождям армию»[18]18
  Там же.


[Закрыть].

Красная армия оперировала в Западном Казахстане. Она несла казахам освобождение от власти белых и буржуазных националистов, которые составили единый фронт контрреволюции. Фрунзе непосредственно руководит всей работой по укреплению партийных организаций и советской власти в Западном Казахстане, в Оренбургской губернии и Тургайской области. Он вовлекает казахов и киргиз в создаваемые органы советской власти и в ряды Красной армии. В Уральске по инициативе Фрунзе был создан национальный отдел областного ревкома. Этот отдел направлял организаторов советской власти в освобожденные районы и агитаторов по ту сторону фронта. В одном из своих воззваний Фрунзе призывал:

«Выбирайте скорее уполномоченных, посылайте их сюда, в Уральск, в областной революционный комитет, и тут им расскажут, что и как делать. Посылайте немедленно ко мне своих джигитов, защитников бедноты, я дам оружие, составлю из них полки для защиты трудового народа».

Призыв Фрунзе встретил горячий отклик у казахов. Шли за 300–400 километров, пробирались через фронты. Из этих добровольцев был сформирован первый советский образцовый казахский кавалерийский полк. В Казахстане по призыву Фрунзе явилось 1200 дунган со своими лошадьми и обмундированием. Из них был сформирован отдельный Дунганский кавалерийский полк. Имя Фрунзе среди казахского народа стало самым родным и близким. Казахский акын отметил умение Фрунзе найти общий язык с бедняком:

 
О другом, бывало, речь поведет —
Ласково говорит.
Слово его душисто, как мед,
Теплом, как весна, дарит.
Если же с баями вел он речь,
Он беспощаден бывал.
Слово его, будто кованый меч,
Било врага наповал.
Сквозь Казахстан он прошел в огне,
Он победил судьбу.
Уздой звенел его рыжий конь
С белым пятном на лбу.
 

19 июля Михаил Васильевич Фрунзе назначается командующим Восточным фронтом.

В это время на юге развернулось наступление Деникина, имевшее целью также оказание помощи Колчаку. Учитывая опасность затяжки освобождения Урала, Ленин в письме от 9 июля требовал завершения разгрома Колчака.

20 июля Фрунзе отдает первый приказ по Восточному фронту. По плану Фрунзе 5-й армии ставилась задача продолжать наступление вдоль Сибирской железной дороги и овладеть районом Троицка и Челябинска. Для обеспечения наступления 5-й армии Фрунзе приказывает 3-й армии выйти вперед уступами по отношению к 5-й армии; перегруппировка, произведенная Фрунзе, обеспечивала успешность операции. Началось новое наступление героических армий Восточного фронта под командованием Фрунзе. 26 июля был освобожден Челябинск. Колчаковцы под сокрушительным натиском 5-й и 3-й армий отступали к Тоболу. Приказ Ленина об освобождении Урала был выполнен. Но живая сила Колчака еще не была окончательно разгромлена. Фрунзе отлично сознавал преимущества тактики, которая позволяла бить противника по частям. Он принял решение разрезать колчаковский фронт на две части и для осуществления этого оперативного замысла выделил дивизию на троицкое направление, приказав ей занять и Троицк. Дивизия приказ выполнила; колчаковский фронт был разорван. На фронте создалось два направления: восточное – вдоль Сибирской железной дороги и юго-восточное – на Туркестан[19]19
  Туркестан до образования на его территории советских республик включал следующие области: Закаспийскую, Самаркандскую, Семиреченскую, Сыр-Дарьинскую, Ферганскую и ханства – Бухара и Хива.


[Закрыть].

Партия поставила перед Фрунзе новую большую задачу – руководимые им части Красной армии должны были открыть дорогу в Туркестан. По указанию ЦК партии произошло разделение фронтов – на Восточный и Туркестанский. Командующим Туркестанским фронтом 13 августа был назначен Михаил Васильевич Фрунзе. В состав Туркестанского фронта вошла 1-я, 4-я и 11-я армии.

Вступив в командование Туркестанским фронтом, Фрунзе поставил армиям следующие задачи:

а) в кратчайший срок овладеть Уральской и Оренбургской областями, включительно до Гурьева, Актюбинска и Орска;

б) подготовить экспедицию в Туркестан для разгрома английских интервентов и их белогвардейских наймитов;

в) подготовить 11-ю армию для наступательных операций в юго-западном направлении и г) 15 августа закончить подготовку удара на Царицын в связи с действиями левого фланга Южного фронта.

Как указывает военный исследователь комбриг С. Тимошков, «идея этой экспедиции (в Туркестан) была разработана товарищем Фрунзе еще в бытность его командующим Южной группой армий Восточного фронта и соответствующие предложения 18 июля были представлены Реввоенсовету Республики».

Для окружения и разгрома южной армии Колчака Михаил Васильевич создает несколько ударных групп с бронепоездами, бронеотрядами и авиацией. В соответствии с планами английских интервентов превратить Туркестан в базу для наступления на Советскую Россию Колчак начал перегруппировку войск, стремясь захватить инициативу и предупредить наступление Фрунзе. Англичане направили Колчаку через Гурьев артиллерию и снаряды. Внимательно следя за перегруппировками врага, Фрунзе отдает 20 августа приказ по 1-й и 4-й армиям о переходе в наступление.

Несмотря на тяжелые условия, заторы в снабжении и сильный рост эпидемических заболеваний, 1-я и 4-я армий усиленно продвигались вперед. 11-я армия с железным упорством отстаивала Нижнюю Волгу и весь Астраханский край.

Михаил Васильевич знал, какое значение придавал В. И. Ленин Астраханскому краю. Там руководил обороной лучший сын большевистской партии – Сергей Миронович Киров.

Находясь в осажденном городе, Киров заявил:

– Пока в Астраханском крае есть хоть один коммунист, устье реки Волги было, есть и будет советским!

Для усиления руководимой Кировым 11-й армии Фрунзе послал из состава 4-й армии 50-ю стрелковую и Московскую кавалерийскую дивизии.

В помощь С. М. Кирову были направлены В. В. Куйбышев и группа коммунистов. В горячие дни наступлений деникинских войск Фрунзе вместе с Кировым и Куйбышевым руководили обороной Астраханского края.

На середине пути между Царицыным и Астраханью находился Черный Яр, окруженный отборными частями Деникина. Борьба за Черный Яр приобретала исключительное значение, так как этот маленький городок являлся тактическим ключом к Астрахани. Деникин бросил на Черный Яр конницу Улагая, Мамонтова, офицерские полки и английские самолеты. Красные части упорно защищали город.